***
Чимин приезжает в офис уже к четырем часам дня. Омега всю дорогу думал лишь о своем альфе. Мужчина чувствовал себя отстраненным от него. Разделение работы и личной жизни — это умно и профессионально, но так личной жизни у них практически нет. Юнги очень занятой. То в командировке, то на совещаниях, то вообще непонятно где и ведь… Чимин даже не знает где тот пропадает. Он едет в Роллс Ройсе и вспоминает их первую ночь. Как на этих сидениях альфа впервые удовлетворил его. Было по пьяни, но до дрожи в коленях приятно. Юнги, кажется, не был романтиком. Чимин вообще его не знал. Не знал, что он любит, чем занимается, чем увлекается. Единственный раз, когда они общались, был в баре буквально спустя несколько дней их встречи, а потом они и не разговаривали вовсе. Чимин ловит себя на мысли, что хочет узнать его. Ему мало альфы, слишком мало. Он как старшеклассник, влюбившийся в учительницу — может только наблюдать и не больше, ведь они оба «на работе». Автомобиль приезжает к офису. И у омеги странное предчувствие. Ему необходимо его обнять, надо почувствовать себя нужным и защищенным, так, как альфа обещал. Он вспоминает, когда едет в лифте, что Юнги вроде был занят и сказал, что, возможно его не будет. Чимин хмурится и прикусывает нижнюю губу. Нажимает на нужную кнопку лифта и в помещение влетает Соджун. — Подождите! — кричит мужчина и просовывает руку в закрывающиеся двери лифта. Чимин начинает колотить по кнопке открытия. — Ох, спасибо, Чим. — Тяжело дышит альфа, который бежал, видимо, чтоб успеть. — Не за что. — Он натягивает улыбку и отходит к стенке, смотря в потолок. Соджун смахивает пот со лба и все еще отдышивается. Оценивающе осматривает Чимина и улыбается. — Как совещание? — интересуется тот. — Все в порядке. — Улыбается Чим. — Поздравляю, — говорит тот и одергивает пиджак, после чего продолжает, — Удивительно вообще, что господин Мин так взялся за тебя. Он обычно никого не берет под крыло, но, видимо, ты привлек его чем-то, — без ехидных намеков говорит альфа. Чимину это льстит. Тот смущенно кивает и выходит из лифта вслед за альфой. — Господин Мин у себя? Надо отчитаться, — уже более весело говорит омега, подходя к кабинету. — Нет, они с Хосоком уехали куда-то, его не будет до завтра, — отвечает Соджун и садится за свое место. У Чимина улыбка медленно сходит с лица. Ему так нужно было увидеть Юнги, а он не на месте?.. Омега сглатывает слюну и чувствует очередную пустоту. Вроде бы альфа есть, но никогда не бывает с ним. Странное подозрение появляется в душе. — А… — Чимин подходит к Соджуну, — куда они уехали? Альфа прекрасно понимает, что происходит между этими тремя. Ему самому нравился Хосок, но тот ухлестывает за боссом. Кажется, что тут точно такая же ситуация. Но Соджун убежден в том, что Мину нужен просто хороший секс, и все альфы не понаслышке знают, что Хоби в этом мастер. Соджун откидывается на спинку и смотрит в глаза омеге так, словно сейчас будет разговор, после которого улыбаться не захочется еще долго. — Слушай, я… — Он пожимает плечами. — Они выскочили из офиса с разницей в несколько минут. На совещания так не ездят, уж пойми… — Альфа поджимает губы. — На что это ты намекаешь… — Хмурится Чимин. — Я не думаю, что они поехали рабочие дела обсуждать. Эта фраза похожа на нож, который вставили в спину. Чимин на глазах темнеет. Омега чаще хлопает ресницами и дует губы. Он знает, что Соджуну нравится Хосок. Все его слова мотивированны тем, что альфа разозлен на недоступного омегу, точно так же, как сам секретарь злится на Чимина. Мужчина ничего не отвечает на слова альфы и садится на свое рабочее место. Ему нужно просто позвонить Мин Юнги. Омеге необходим альфа. Омеге страшно и нужна помощь. Чимин должен ему обо всем рассказать. Он открывает контакты и понимает, что у того есть только рабочий номер. Омега чертыхается. — Соджун, у тебя есть личный номер Юнги? — без колебаний спрашивает Чимин. Альфа издает едва заметный смешок. — Что, Юнги еще не дал тебе? Чимин закатывает глаза на такую дурацкую игру слов. — В справочнике есть его личный. Он не пользуется смартфонами, поэтому не боится везде писать личный номер. — Спасибо. — Чимин закатывает глаза. Он находит номер. Вбивает его в контакты, обозвав просто «Мин Юнги» и уходит в туалет, чтобы позвонить альфе. Омега заходит в кабинку и долго смотрит на экран телефона. Чимин набирает побольше воздуха и звонит. Раздаются гудки. — Слушаю. — Родной голос заставляет встрепыхнуться. — Юнги, — начинает Чимин, — ты где? Его голос дрожит. Он сидит на закрытом унитазе и прикрывает рот, чтобы не дай бог его не услышали коллеги. — Скоро буду дома, что-то случилось? — Да, то есть… То есть нет. Ты, — давай Чимин, — нужен мне. Если бы Чимин видел, как у мужчины на том конце телефонного провода на лице появилась улыбка, как тот опустил голову, качая головой и забавляясь его неопытности, как заблестели глаза и как начало биться сердце, он бы стал самым счастливым омегой. — Я скажу водителю, чтобы он забрал тебя, апельсинка. Чимин улыбается и закрывает глаза. — Хорошо, — шепчет тот. — Жду, Чимин-и. — И альфа кладет трубку. Омега, как маленькая девочка, тихо запищал и закусил нижнюю губу. Чимин взглянул на часы. Время без десяти шесть. Он в рабочее время назвал его апельсинкой.***
Юнги все еще стоял возле ресторана, когда увидел неизвестный входящий. У него была защита на спам звонки и раз этот прошел, значит, точно не мошенники или навязчивая реклама. Это оказался Чимин. Его омега был ужасно взволнован и хоть тот и пытался скрыть, но альфа все чувствовал. Нет ничего дороже, когда тебе говорят, что в тебе нуждаются. Юнги без сомнений отправил водителя за Пак Чимином, а сам быстро заказал себе такси и поехал в резиденцию. Когда тот приехал на территорию, то сделал пропуск для Чимина, точно такой же, как сделал (по глупости) на Тэхена и Чонгука. Теперь омега может по лицу проходить в комплекс. Юнги решил приготовить ужин, потому что сам был голоден, и омега, вероятнее всего, тоже не успел покушать. У альфы в холодильнике были два стейка, капуста, майонез, горчица, из чего можно было сделать салат «коул-слоу». Мужчина вошел в квартиру и первым делом переоделся в домашние вещи. Когда тот открыл гардероб и начал искать свой любимый комплект, вспомнил, что омега сбежал в нем и до сих пор не вернул. — Дурак… — шутливо протянул он. Эта детская неопытность, строптивость и некая наивность будоражат альфу. С Чимином точно не соскучишься. У Юнги очень размеренная жизнь, работа, по выходным бар, комадировка, отпуск на море. Роскошная, но все равно рутина. Директор такой крупной структуры то и дело, только работал и снимал мальчиков. И теперь, ощутив только рождающееся чувства любви, ему хочется ощутить его во всей красе. Альфа переодевается в домашние штаны и футболку, после чего идет на кухню. Он смотрит на часы, половина седьмого. Чимин вот-вот приедет. Разогревает сковородку и достает красное свежее мясо из вакуумного пакета. Юнги соврет, сказав, что не чувствовал себя одиноким. Он всегда включал фоном музыку, чтобы ощущать хотя бы присутствие Вивальди или Кирилла Рихтера. Мужчина вытирает руки о полотенце, перекинутое через плечо, и включает на кухне негромкую музыку для фортепиано. Он иногда закрывает глаза от удовольствия. Натирает мясо специями, перцем и бросает на сковороду. Масло громко шипит, пузырится и брызкает, от чего мужчина слегка отдаляется и хмурится. Пока жарится стейк с одной стороны, то начинает шинковать капусту. Когда нож стуком касается доски, то слышит, как открывается входная дверь. Апельсиновый запах тут же заполняет коридор и распространяется на кухне. Такой густой, обволакивает нос и манит поближе к себе. — Привет, — раздается смущенный голос. — Не могу подойти, — говорит Мин, а внутри все сжимается. Он одновременно поливает маслом стейк и шинкует капусту. — Руки заняты. Альфа не отрывает взгляда от готовки, но чувствует, что запах апельсина становится сильнее. Тот шинкует капусту и чувствует, пытается сохранить самообладание в присутствие омеги, но горячее дыхание раздается над ухом. Как ночной пустынный воздух, обдает жаром ушную раковину, касается задней стороны шеи. Кончик широкого носа ведет по линии роста волос и возвращается к ушку. Юнги глубоко вдыхает насыщенный аромат апельсина и медленно отпускает нож. Мягкие руки омеги крепко обнимают за талию, горячее желанное тело прижимается сзади. Чимин кладет голову на крепкое плечо и вдыхает дурманящий запах хвои. Его наркотик, его морфий, который с каждым разом расходится по венам и заставляет внутри все трепетать. Юнги закрывает глаза и глубоко вздыхает. Спиной ощущает хрупкое, едва заметно дрожащее тело и отводит голову чуть левее, позволяя Чимину вдоволь насладится его запахом. Горячий язык мажет по коже, ведет мокрую дорожку от сгиба плеча до уха. В это время ладошки перебираются с тонкой талии альфы выше по крепкому торсу, цепляют футболку, проводят ногтями по острым ребрам. Омега острым кончиком языка обводит за ухом и ладонями касается области подмышками, от чего альфа зажимается. Прижимает руки ближе к телу и запечатывает пухлые пальчики между плечом и боком. — Ты боишься щекотки, господин Мин? — в голосе его омеги невероятно возбуждающие игривые нотки. Чимин хихикает, выпуская сильный поток воздуха в ухо Юнги, потирается о альфу, от чего тот резко разворачивается и сдерживает смех. Омега делает небольшой шаг назад и снова льнет к нему. Альфа опирается поясницей о столешницу и держится за ее края ладонями. — Это секрет. — Ухмыляется Юнги. Альфа смотрит на своего омегу. Такой по-детски наивный. Чимин обнажает перед ним все свои эмоции и желания, что невероятно льстит. Он и подумать не мог, что этот услужливый мужчина в классическом сером костюме в душе еще ребенок. Юнги склоняет голову чуть в бок и рассматривает улыбающиеся глаза. Опускается взглядом ниже и задерживается на прикушенной губе. Чимину мало альфы. Ему нужно еще. Запах кофе чувствуется отголоском в носу и его необходимо полностью перебить. Тот снова зарывается носом в шею. Омега не целует, просто дико дышит и цепляется за его футболку, чтобы аромат пропитал каждую клеточку тела. Альфе это начинает казаться странным. Чимин льнет к нему так, словно пытается зарыться в футболку. Юнги обхватывает стройную спину одной рукой, отводит взгляд на плиту и понимает, что надо перевернуть стейки, иначе они сгорят. — Чимин-и, — тихо говорит тот, не отталкивая омегу, видя, как тот нуждается в запахе, — стейк надо перевернуть. Чимин нехотя отстраняется, опираясь обеими руками по бокам от мужчины, и когда альфа переворачивает мясо, тот снова прижимается к нему. Юнги неожиданно для обоих перехватывает ладошки, которые снова пытаются сжать его кофту. — Родной, все в порядке? — интересуется тот, удерживая нежные кисти в руках. Чимин сглатывает и смотрит в заботящиеся глаза. Альфа чувствует, что с омегой происходит что-то странное. Чим молчит и ровно дышит. Не может сказать, нет… — Соскучился, — улыбается тот. Альфа нежно отпускает руки, сохраняя зрительный контакт. — На совещании был альфа, и… — решается тот, — меня напугал его запах. Юнги льстит такая искренность его омеги. Но даже мысль о том, что другие альфы чуяли и смотрели на его омегу, злит. Альфа притягивает Чимина к себе и коротко целует пухлые губы. — Что он сделал? — строго спрашивает Юнги. Внутри просыпается желание поставить метку. Осознание их истинности будоражит. Юнги надо пометить своего мужчину, чтобы к апельсину добавилась хвоя и отпугивала других ненасытных альф. Но ему все еще страшно сказать об истинности Чимину, омега еще не готов. — Ничего, просто не могу чувствовать другие запахи. — Хнычет Чимин. Альфа замечает, как омега принюхивается. — А… ты где был? — спрашивает Чим, и взгляд тут же изменяется. Чимин не заметил чужие нотки в запахе альфы, только лишь когда коснулся его волос. Он учуял, что тот был с Хосоком. Альфа коротко целует омегу в лоб и возвращается к готовке. Тот снимает быстро стейки с огня и заворачивает в фольгу. Начинает мариновать капусту. — Я был с Хосоком. — Не скрывает тот. Омега присаживается за стол. Ему не нравится, что его альфа проводит время с … Кто он вообще? Чимин хмурится и скрещивает руки на груди. — Где? — сухо уточняет тот. Альфа вздыхает. — Твой апельсин начал горчить, малыш… — все пытается отшутится Юнги, но омега вспыхивает. — Это не смешно, Юнги. Кто он тебе? — Взмахивает тот руками и встает со стула. — Я ничего про тебя не знаю, хен, — понесло омегу, — кто ты, как тебе нравится, где твоя семья, были ли у тебя отношения и… Альфа громко кладет нож на доску и убирает с плеча полотенце. Он в шаг преодолевает небольшое пространство между столешницей и оказывается напротив Чимина. — Хосок мне никто. У нас был просто секс, ничего больше. Сегодня я правда встречался с ним, только для того, чтобы расставить все точки над и. — Альфа кладет ладони на плечи Чимина и разворачивает к себе, сохраняя зрительный контакт. — Для меня не существует никаких омег кроме тебя, Чимин-и. — Альфа заботливо убирает спавшие на лоб волосы. Чимин глубоко вздыхает и отвечает на его объятия. — Мы проводим так мало времени вместе, а на работе ты меня совсем не замечаешь, — шепчет тот, оглаживая альфью спину. — Зато с Хосоком… Альфа ухмыляется. — Мой омега ревнует? — Юнги за плечи отстраняет омегу от себя. — Нет… — Закатывает глаза Чимин. Тот глубоко вздыхает. Последнее что хочется сейчас, разводить ссоры на пустом месте, когда альфа прямым текстом сказал, что с прошлыми недоотношениями покончено. — Дашь мне переодеться? — Врешь… — альфа ухмыляется, когда омега продолжает стоять около стола, скрещивая на груди руки. — Я уже давал тебе комплект, чтобы переодеться. Юнги подходит чуть ближе. Мужчина опирается обеими руками по бокам от крепких бедер и наклоняется к пухлым губам. Он видит чертиков в его глазах. Кажется, альфа знает, как найти подход к любимому Чимин-и. — Я забыл твои вещи дома. — Улыбается Чимин. — Дашь мне другой? — мужчина переходит на полушепот. Он запрыгивает на кухонный стол и упирается ладонями позади себя. Слегка прогибается в пояснице и начинает игриво болтать ногами, слегка касаясь внутренней стороны бедра альфы. — Ну… Тогда тебе придется ходить голым. — Ухмыляется Юнги и наклоняется ближе. Альфа закрывает глаза и касается носом щеки омеги. Он ладонью отводит острый подбородок в сторону и освобождает себе пространство на жилистой шее. Вдыхает сладкий запах, кончиком языка дразнит нежную кожу. — Ты спрашивал, как я люблю, Чимин-и? — Юнги продолжает удерживать подбородок ладонью и дразнить омегу, водя языком по шее. Ему интересно, где апельсинке нравится, какие у него эрогенные места. Альфа проводит языком по венке и касается мочки уха. Из пухлых губ вырывается сдавленное мычание. — Да… — хрипло отвечает тот. — Я покажу тебе, как мне нравится, но сначала хочется понять, как нравится тебе… — томный шепот заводит омегу. Он томно раскрывает рот и кусает альфу за ухо. Тот ухмыляется. Альфа продолжает обводить языком область за ухом и покусывать мочку. Чимин растворяется в его руках. Такой поддатливый на прикосновения Юнги. Он волнообразными движениями поддается вперед. Альфе интересно, насколько возбужденным и жаждущим ласки он может быть. Юнги продолжает упираться одной рукой около бедра, а другой медленно зарывается в длинные черные волосы и оттягивает голову чуть назад. Вылизывает ушную раковину, отчего Чимин не сдерживается и протяжно ахает. Ему нравится. Юнги ощущает, как нарастает возбуждение внизу живота. Член поднимается и создает выпуклый бугорок на темно-серых свободных штанах. Тот пододвигается возбуждением ближе к согнутому колену Чимина, чтобы омега ощутил, как он влияет на него. — Смотри, что твои сладкие стоны делают со мной… — шепчет тот в ухо, продолжая кончиком языка проникать внутрь. Пошлые, мокрые, хлюпающие звуки будоражат Чимина. Он громко дышит и не сдерживает возбуждения. Когда острый горячий язык проникал в маленькое ушко, наполняя их мокрыми звуками, горячим дыханием и хвойным запахом, член омеги тут же встал. Ощущая, как альфа его хочет, трется возбуждением о его ногу, говорит грязные вещи, все это голову кружит. Чимину мало воздуха, он глубоко дышит и опаляет щеку альфы. Тот продолжает мучить его, вылизывать уши, и омега чувствует, как начинает выделяться смазка. Ткань нижнего белья постепенно становится мокрой и неприятно ощущается на теле. — Тебе нравится, Чимин-и? — шепчет тот, прекрасно зная ответ. Этот ответ пытается вырваться из деловых серых брюк. — Да-а… — протягивает тот. — Ты уже мокнешь? От властных слов альфы по телу проходит дрожь, которая не остается незамеченной. — А-а-а… — альфа проводит ладонью по напряжению через плотную серую ткань брюк. — Омежке нравится, когда ему шепчут гадости… Ты оказывается не так прост… А на вид такой милый и невинный. — Альфа тянется руками к ремню на брюках Чимина. Тот поддается бедрами чуть вперед, чтобы ему было удобнее их снять. Омега хочет упасть перед Мин Юнги, насколько ему нравится его власть. За таким мужчиной хочется быть как за каменной стеной. Горячая ладонь с трудом залезает под брюки, под пояс. Оттягивает нижнее белье и пальцы касаются горячего мокрого члена. Альфа берет орган в руку и достает из штанов. Проводит пальцем по стволу, касается аккуратной красивой головки, красноватой, с белой каплей смазки на конце. Он забирает смазку и подносит к пухлым губам омеги. Чимин уже ничего не видит перед собой, член горит и пульсирует, начинает болеть, а дырочка истекает и требует внимания. Он забывает, что почти девственник, у него секс был лишь несколько раз, поэтому он слишком чувственно на все реагирует. Тем более на горячие ладони любимого альфы. — Попробуешь себя? — шепчет Юнги, смотря черными возбужденными глазами. Чимин прикрывает веки, закатывая под ними глаза. Он выглядит как дорогая эскортница. Втянутые щеки и пухлые губы мягко обхватывают палец и забирают капельку смазки, когда альфа подносит ее ко рту. Смакует себя на вкус. Он аккуратно обводит палец во рту длинным языком, от чего альфа ухмыляется уголком губ, оголяя белоснежные ровные зубы. Юнги вытаскивает палец из горячего узкого рта. Чимин с громким чпоком отрывается и нить слюны тянется от нижней губы до подушечки пальца. Альфа вновь проводит по красноватой губе и притягивает за подбородок к себе, врываясь языком глубоко в рот. Он обводит нижние зубы, оглаживает внутреннюю сторону щек. Высовывает язык и омега начинает горячо втягивать его в себя. У альфы от таких движений ресницы начинают трепетать, как крылья бабочек. Чимин мокро утягивает язык в себя, делая поступательные движения головой, касаясь пухлыми губами с ртом Юнги. Его губы так плотно обхватывают, что член каменеет еще больше. — Ты правда вкусный, апельсинка. — Разрывает тот мокрый поцелуй. — Интересно, ты такой везде? — Ухмыляется Юнги. — снимай этот ненужный пиджак. — Командует он. Пока Чимин дрожащими руками неумело расстегивает пуговицы, которые выскакивают из вспотевших ладошек, альфа снова проникает рукой в брюки омеги. Чимин напрягается в пояснице, и пуговица снова выскакивает из рук. Юнги сверкает белоснежными зубами и мажет языком по аккуратному носику. Ладонь опускается в брюки за спиной. Он ловко касается нижнего белья, отчего у Чимина проходят мурашки по телу. Слегка шершавая, покрытая венами ладонь Юнги, скользит бесстыдно под самую ткань трусов. Тот стягивает брюки не до конца вместе с бельем, что остаются сидеть, крепко обтягивая нижнюю часть бедер, врезаясь в мягкую кожу. Омега приоткрывает рот и еле слышно ахает. Указательный и средние пальцы проводят по ямочке между половинок, нежно опускаются ниже и касаются влажной дырочки. Омега очень мокрый, слишком возбужденный и горячий. Теплая смазка вязко касается пальцев, когда альфа едва нажимает на сжимающийся вход и достает руку из мокрого белья. — Ты такой мокрый для меня, Чимин-и… — шепчет он, держа два влажных от омеги пальца рядом с их лицами. — Завелся от нескольких прикосновений и пары грязных слов? Сможешь кончить от этого? Чимин сдавленно пищит, когда отбрасывает пиджак в сторону и принимается расстегивать рубашку. Смазка толчком выделяется от слов альфы, что, кажется, намочит сейчас его брюки и костюм, и их придется вновь отдавать в химчистку. — А господин хочет этого? — томно шепчет Чимин. Юнги не может сдержать рыка. То, как омега называет альфу «господином» сводит с ума. Внизу живота толчком распространяется жар, а член выделяет смазку, что теперь на брюках альфы мокрое пятно. Он играет с ним, играет так, как ему нравится. Альфа не сдерживая себя, хватает водолазку и резко тянет наверх, что больно задевает сережки в ушах омеги, от чего тот тихо стонет. — Посмотри, что ты сделал. — Юнги бешено прижимает Чимина лбом к своему и опускает его взгляд на мокрое пятно. Промокшая ткань облегает большой орган в штанах и омега невольно сглатывает. Грудь альфы часто вздымается, а пот проявляется на возбужденной шее. — Ты спрашивал, как я люблю? Омега сглатывает слюну. Мокрый рот внезапно пересыхает, когда тот видит как у альфы остреют зубы. Чимину страшно. Страшно интересно узнать, как он любит, и тот провоцирует его: — Да, господин, — Чимин не отрывает зрительного контакта, — хочу знать, как вам нравится. Он хочет прикоснуться к себе, прямо сейчас, хочет кончить, смотря на альфу, хочет ощутить его прикосновения, хоть какие-то. — Я бы драл тебя на этом столе, так, что вся посуда разбилась. Слушал твои громкие отрывистые стоны и заставлял кончить без рук, не позволяя прикоснуться к твоему маленькому члену. Вдалбливал сладкие бедра и до следов сжимал их, ставил бы метки, чтобы все видели, что ты принадлежишь только мне. Ты кончил бы несколько раз, а я имел бы тебя до гиперчувствительности, пока ты сам не попросишь остановиться… Чимина током прошибает, в ушах звенит, глаза от удовольствия закатываются под закрытыми веками и… Тот позорно кончает издавая стон, близкий к мычанию, пачкая подтянутый нижний пресс, попадая на мокрые брюки альфы и тихо скулит, откидываясь спиной на стол. Он смог кончить от одних слов и пары прикосновений. Альфа смотрит на измученного, желающего ощутить в себе член Чимина. Подтянутая грудь и вставшие соски синхронно поднимаются. — Но сегодня я обещал научить тебя, как мне нравится… — Феромоны альфы смешанные с ярким запахом апельсина густой пеленой обволакивают помещение кухни. — Я никого не брал на своем столе, но всегда хотел. Омега изнеможен, он тает и превращается в мягкий послушный податливый пластилин под обожаемым альфой. Юнги снимает с себя мокрую футболку. Проводит ладонями по накаченному телу. У Чимина все кубики пресса напрягаются и становятся еще более рельефным, когда альфа касается его. Он крепко ведет снизу вверх и ладонью касается шеи. Омега закатывает глаза. — Тебе нравится так? — спрашивает альфа, видя, как закатываются глаза и резко сокращается пресс омеги, когда тот слегка сжимает шею. — Да… Да, Юнги, — стонет тот, раскрывая пухлые губы. Альфа надавливает чуть сильнее, позволяя воздуху попадать в легкие. Член ненасытного омеги поднимается вновь. — Маленький извращенец… — Ухмыляется тот. — На живот. Омега пытается слезть со стола, чтобы перевернуться. Мокрое тело прилипло к запотевшему стеклу. Тот со скрипом приподниматеся на трясущихся локтях и касается обнаженными ногами пола. Альфа делает небольшой шаг назад, рассматривая любимое тело, изучая рисунки на нем. Чимина ноги не держут и тот чуть ли не вместе со столом валится, но альфа подхватывает его. Помогает развернуться и укладывает на стол, прижимая за заднюю сторону шеи к поверхности. — Ты знаешь, что такое римминг, Чимин-и? — Скалится альфа, опускаясь медленно на колени. — Я… слышал. — Сглатывает Чимин, упираясь щекой о стол. Его щечка от этого становится еще пухлее, а мокрые губы бантиком выглядят. По ним течет тоненькая ниточка слюны. — Сейчас ты узнаешь, что это. — Альфа проводит ладонями по округлым ягодицам. Бедра Чимина что-то невероятное, мягкие, гладенькие, ровного цвета, как и вся кожа. Ладони оглаживают упругую попу, раздвигая чуть в стороны. Между булок уже заметно мокро, что не может ни радовать альфу. Он наклоняется ближе. — Разведи ноги в стороны, — командует тот. Чимин ладошками касается бедер и чуть сжимает, впиваясь в вспотевшую кожу ногтями. Он разводит в стороны половинки и заливается краской. Как же унизительно. Унизительно и хорошо одновременно. Омега полностью раскрыт перед альфой. Юнги облизывается, видя, как из дырочки сочится смазка, пахнущая апельсином. Анус периодически сжимается, и от этого смазка толчками вытекает, стекая по бедрам. Альфа проводит языком по половинке и слегка прикусывает попу, оставляя красный след. Зализывает место укуса и опускается к желающему входу. — Кажется, твоя мокрая дырочка очень хочет ощутить мой член… Но сначала тебя надо научить… — Научите меня уже пожалуйста, господин… — стонет омега. Только ради того как тот стонет, «господин» ему можно позволить все, что угодно. Юнги наклоняется и проводит языком между ягодиц, собирая капли смазки и лишь слегка задевая колечко мышц. Омега дергается и громко, хныча выдыхает. — Омега так хочет ощутить мой язык внутри себя? Как же он будет учиться? — играется Юнги, убирая язык и проводя по колечку пальцем. — Я хорошо учусь. Лучше запомню, если вы сначала покажете как, а потом продемонстрируете… Юнги сглатывает и кажется, что сам кончит сейчас, если омега еще раз назовет его господином. — Господин сам решит, как ему сделать. — Тот громко шлепает Чимина по мягкой попе и звук громко раздается в пространстве комнаты. Омега издает громкий стон и закусывает нижнюю губу. Убирает ладошку и придерживает место удара. — Держи себя раскрытым для меня, ты забыл? — сурово произносит альфа. Омега тихо постанывает и показательно разводит бедра в стороны, толкаясь еще ближе к Юнги. Тот проводит языком между половинок и ощущает, как колечко сжимается. Чимин крепче сжимает бедра и еще сильнее растягивает в стороны. Мягкий язык Юнги скользит сверху вниз, обратной стороной надавливая на дырочку. У Чимина салюты перед глазами. Он и подумать не мог, насколько это хорошо. Слюна активно выделяется и смешивается с естественной смазкой, пузырится и пачкает подбородок альфе. Он никогда не делал римминг, только принимал, но Чимина хочется научить всем его фетишам… Тот напрягает язык и несколько раз проводит по кругу, расслабляя стенки. Проникает в истекающую смазкой дырочку и выбивает томные вздохи. Наконец-то Чимин издает протяжное мычание. Альфа толкается вперед и получает протяжное: — Да, господин… еще… Юнги закатывает глаза и радуется, что не видит затраханного лица, пошло закатанных глаз и опухших раскрасневшихся губ, потому что тут же бы кончил. Для Юнги нет ничего более будоражащего, чем такая откровенная реакция. Тот еще раз толкается языком внутрь, касаясь носом половинок и пачкая лицо полностью в смазке. Проводит языком, мажет, обводит колечко и входит еще раз. Двигает внутри, заставляя Чимина жалобно скулить, напрашиваясь на большее. Ощущая, что альфа вот-вот кончит просто из-за того, что делает римминг, тот отстраняется. — Кажется, омеге мало одного языка… Но я должен знать, что ты усвоил урок, — шепчет тот, приподнимаясь с колен. — Да, — отрывисто стонет Чимин. — Да, я все усвоил… — Что хочет мой омега? — Ухмыляется тот, стягивая с себя промокшие насквозь штаны. Они падают на пол, и тот ногой отбрасывает их в сторону. — Хочет, чтобы его вдалбливали в этот стол… Альфа перестает сдерживать себя. Он прижимается стояком к мокрым бедрам и рукой хватает черные блестящие волосы. Зарывается в них ладонью, сжимая между пальцев, а другой рукой, дабы не доставить слишком много боли, обхватывает шею и притягивает полностью отдавшегося ему Чимина к себе. Вспотевшая спина плотно касается напряженного торса. Приоткрытые губы вишенки требуют к себе внимания. Омега трется бедрами, желая наконец-то ощутить в себе член, облизывает нижнюю губу и тянется к альфе. Тот продолжая одной рукой удерживать омегу за стройную аристократичную шею и притягивать к себе, другой собирает выделившуся смазку с бедер омеги и размазывает ее по своему члену. — Кажется, смазка нам сегодня не понадобится, ты очень хорошо поработал, апельсинка, — шепчет альфа и пристраивается сзади. Чимин шипит как змея, выдыхая воздух через сжатые зубы и выпрямляется на руках. Альфа медленно, но уверенно входит без подготовки и не встречает никакого сопротивления. Чимин сжимает кулачки, которыми упирается на прямых руках о стол и опрокидывает голову назад, подставляя шею поцелуям. Но альфа замирает внутри узкого омеги и вновь мажет языком по уху. — Прошу… перестань, иначе я кончу прямо сейчас… — Умоляет тот, тяжело дыша. — Ты уже кончил без моего разрешения, так что придется потерпеть. — Альфа кусает мочку уха и оттягивает его, проникая языком в кольцо сережки. Омега тяжело дышит, срываясь на короткие стоны, которые заполняют комнату. Юнги хочет сорваться и до изнеможения выебать своего омегу, но мысли о том, как сладко он будет испытывать второй оргазм отодвигают его кинки на доминирование на второй план. Альфа поступательно движется, наблюдая за реакцией. Омега постепенно привыкает, но все еще сопротивляется. Чимин устало опускает голову, а черные волосы, наверное, томно прикрывают лицо спереди. То, как напрягаются его мышцы на спине говорят о том, что по заветному комочку нервов тот все еще не попадает. Юнги убирает руку от напряженной шеи и обхватывает тонкую талию у косточек. Пальцами тот надавливает на низ живота, а большими поглаживает поясницу сзади. Чимин слегка горбится, когда Юнги начинает делать более короткие, но глубокие движения, ища нужный угол. — Детка, потерпи, тебе понравится… — стонет альфа и лижет языком татуировки в виде лун на спине. Пошлые громкие звуки, скулеж альфы, которому пока что не очень приятно, заполняют пространство светлой кухни. Юнги напрягается, понимая, что его омеге больно. Но когда тело в руках содрогается, а голова резко откидывается назад, Юнги победно ухмыляется. — Я говорил… — Альфа, довольный тем, что нашел простату, повторяет движение. — Да… Боже, Юнги-а… — сладко стонет Чимин и сам насаживается бедрами. Омега широко открывает рот, сводит брови домиком и закатывает глаза под опущенными веками. Альфа рычит в шею. Он перехватывает тонкие руки, которые опираются о стол и сводит их за спиной. Каждый толчок попадает по заветному комочку нервов и мышцы грациозно напрягаются. Юнги одной ладонью обхватывает запястья и насаживает омегу на член. Наконец-то стоны удовольствия заполняют кухню. Они уже забыли про ужин, потеряли счет времени и не помнят, что завтра с утра вставать на работу. Омега и альфа погружены друг в друга. Чимин любит такого альфу, понимает, что ему нравится. Как грубо и в то же время нежно тот берет, как осыпает тело болезненными касаниями и тут же зализывает их, как властно смотрит и в то же время с заботой, как ломает под ними стол, и в то же время держит и не отпускает. Расставленная посуда ходит ходуном, стол ударяется ритмично о стену, что, кажется, была бы это не резиденция, а стены были бы тоньше, соседи тут же начали бы стучать по батареям. Чимин не сдерживает себя, он ощущает, как член альфы становится больше, как пульсирует. — Я хочу кончить, хочу кончить вместе с тобой, — стонет Чимин и пытается губами найти губы альфы, но промахивается и мажет по щеке. — Да, так кончи для меня, апельсинка, покажи, как тебе хорошо от твоего альфы… — стонет Мин, продолжая одной рукой крепко держать руки Чимина, а другой прижимает его к щеку к своей, что становится даже немного больно. — Хочу, хочу быть твоим… Пожалуйста, — стонет Чимин. Он не знает, что такое это метка, но ему почему-то хочется. Не знает как это делается, но он хочет. Чтобы все знали, что только он один есть у Мин Юнги. — Ты уверен, апельсинка? Думаешь, ты готов? — Толчки становятся быстрыми, так искусно попадают по простате, что Чимин вот-вот кончит первым. — Да-да, Юнги, пожалуйста… — умоляет тот. Альфа улыбается. — Будет неприятно, — говорит тот и неожиданно для Чимина, оглаживает его волосы, убирает их с задней стороны шеи и впивается в загривок зубами. Режущая боль неприятно проносится по телу. Омега громко скулит, и скулеж переходит в короткий крик. Альфа перехватывает ладонью член и начинает дрочить омеге в такт его движениям, чтобы отвлечь от боли. У Чимина по раскрасневшейся щеке течет слеза. Тот опускает голову, и сильная боль начинает отпускать, когда Юнги мягко проводит языком по метке, которая горит красным. Из нее слегка сочится кровь, в местах, куда впивались клыки. Его кожа слишком нежная. Но еще несколько движений и оба кончают, издавая протяжный стон удовольствия, утробно-низкий рык альфы и высоковатый стон омеги. Горячая сперма обильно пачкает ладонь альфы. Тот успел выйти и кончил на извилистую талию. Его семя стекло по позвоночнику и капнуло на пол. Чимин обмякает и ложится прямо на испачканный потом, смазкой и спермой стол. Омега тяжело дышит, его тело поднимается и опускается, из-за чего стол немного шатается. Альфа простанывает еще раз и опирается поясницей и ладонями о стол. Оба изнеможены. Юнги отдыхивается и поправляет вспотевшие волосы. Такого секса у него еще не было. Оказывается этот неумелый омега тот еще фетишист. Чимин глубоко дышит, все еще тихо постанывая. Он весь вспотевший, мокрый и грязный. Красные щеки, потекшая в уголках глаз тушь, стекающая слюна из распластавшихся о стол пухлых губ. Альфа еще некоторое время дышит и наслаждается видом затраханного им омеги. Он обессилен. Лежит с закрытыми подрагивающими веками и собирает слюну с губ. Наконец-то Чимин открывает глаза. Блаженные, карие и такие любимые. Юнги удовлетворен. Удовлетворен не просто физически, но и морально. Он никогда не думал об удовольствии его партнеров, ему было глубоко плевать кончит Хосок или нет, понравится какому-то омеге, или нет. Главное, чтобы ему доставили удовольствие, но с Чимином хочется по-другому. Его хочется забрать себе, хочется взять всего, жестко иметь, до звездочек в глазах, до стонов, которые то томно сладкие, то отрывисто резкие, хочется накормить, обмыть и уложить в обнимку спать. Так не бывает. Юнги был уверен, что так не бывает, но вот… Причина его удовольствия лежит перед ним не в самом презентабельном виде, но от этого не менее любимом. — Юнги… — говорит Чимин. — М-м-м? — Альфа прикрывает глаза и наклоняется на грязный расшатанный стол, который надо обязательно подкрутить. Он касается запутавшихся в выделениях волосы и убирает их со лба. — Мне кажется, что я тебя люблю, — произносит Чимин. Юнги замирает и невольно сглатывает. Сильное заявление. Те слова, которых он боялся как огня, которых он не говорил и не хотел говорить. Сердце начинает бешено колотиться. Он мог бы соврать самому себе, сказать, что представлял это не так, что еще рано, но этот омега теперь носит его метку. Юнги пальцем аккуратно касается почти зажившего следа. — Кажется, я влюбился в тебя, только увидел, — продолжает Чимин и касается ладонью щеки альфы. Тот ведет лицом к мягкой ручке и нежно целует ее. — Я тоже люблю тебя, Чимин-и. — Улыбается тот. И на душе становится хорошо. Даже у самого грубого человека расцветает сердце, когда ему говорят, что любят. Юнги наклоняется и целует мокрую слюнявую щеку. — Пойдешь в душ? — интересуется тот и задумчиво смотрит на омегу. Чимин приподнимается с грязного стола, к которому опять прилипло голое тело изображает гримасу омерзения, когда смотрит на себя. — Да, хотелось бы. — Тихо смеется тот. — Пошли, потом протру стол, — говорит альфа и берет за руку своего омегу. Они вдвоем заходят в просторную ванную, где в центре стоит джакуззи, но туда не идут, решают опробовать ее в следующий раз. Чимин первый проходит в просторную душевую кабинку и включает воду. Юнги заходит следом. Он выдавливает на ладони душистый гель для душа и размазывает на стройном жилистом теле. — Гель с ароматом апельсина? — шутит Чимин, поворачиваясь к альфе через плечо. — Ага. — Улыбается тот и растирает крепкие плечи, массируя их. Ему нравится просто касаться его. Хочется, чтобы Чим просто был рядом. Он по-настоящему счастлив. — Останешься у меня? — интересуется альфа, когда массирующими движениями опускается ниже по позвоночнику. Чимин, пребывающий в неге, опирается головой о плитку душа и одобрительно мычит. — Угу… А как мы завтра поедем в офис? — Ты поедешь к девяти, я приеду чуть позже, — говорит тот, склонив голову и легко улыбаясь. — Это нечестно. — Смеется тот. — Я хорошо постарался сегодня. — Ты просто прекрасен, апельсинка, но работа она такая. — Ухмыляется альфа. Он заканчивает натирать мужчину гелем и смывает пену водой. Чимин балдеет и стоит все так же с закрытыми глазами, кажется, сейчас уснет. — А… Какие у тебя еще фетиши, Юнги? — интересуется Чимин. Альфа улыбается и разворачивает его лицом к себе. Вновь намыливает руки и начинает мыть лицо. Чимин капризничает и шутливо пытается отмахнуться, но альфа не позволяет. Тогда омега слегка кусает его ладошку и сам смывает пену с лица. — У меня их много. — Хмыкает тот. — Я понял, что ты доминант, — говорит Чимин. — Но какие еще? Альфу забавляет его наивность. Он подходит ближе в небольшом пространстве кабинки и касается своим лбом его. Капли воды стекают по еще разгоряченным телам и от плитки поднимается пар. — Ты, Чимин, весь ты.