Ошибка доверия

      Конечно, Ганнибал понимал, что терапия Мэдисон не будет простой, но он был готов столкнуться с любыми трудностями, чтобы помочь дочери профайлера. Психиатр решает приступить к работе через два дня после того, как Мэдисон выписали и она вернулась домой. И хотя его немного настораживало то, что с девушкой иногда будет оставаться Алана, когда Уилл будет на работе, Лектер решает ничего не говорить Грэму, чтобы раньше времени не нагнетать атмосферу.       Около обеда Ганнибал припарковал свою машину около дома Грэма, и пробираясь через стаю радующихся собак, направился к крыльцу. Он знал, что сегодня агент уехал на очередное дело, а его дочь находится под присмотром доктора Блум. Желания видеться с Аланой у Ганнибала не было, поэтому он надеялся на то, что они с Мэди смогут спокойно поговорить один на один, как этого и требовала терапия.       — Здравствуй, Ганнибал, — в этот раз женщина вела себя крайне сдержанно, что уже давало надежду на то, что она не станет мешать его работе.       — Добрый день, доктор Блум, — строго отозвался он, проходя в небольшую прихожую, которая перетекала в гостиную, — а где Мэдисон? — поинтересовался он, заметив, что девушки нет на первом этаже.       Алана старалась сдерживаться, чтобы снова не начать конфликт с Лектером, тем более, когда в доме была дочка Уилла. Блум итак привлекала к себе слишком много внимания и могла выдать свои истинные намерения, скрывать такие было итак не просто, учитывая профессиональные навыки Уилла и Ганнибала. Одетая в бордовую блузу и черные штаны, она бросала на посетителя неодобрительные взгляды, показывая, что не рада его присутствию тут, хотя не говорила об этом прямо.       — Она у себя в комнате, — женщина махнула рукой в сторону лестницы, — мне ее позвать? — поинтересовалась она, сложа руки на груди.       — Нет, я поднимусь сам, — отказался от ее предложения психиатр. Он натянуто улыбнулся.       — Я буду на кухне, — сообщила Алана, словно Ганнибалу была нужна эта информация.       Он направился на второй этаж, ощущая как под ногами скрипят половицы, смазать которые у Уилла всегда не хватает времени. Он остановился около двери, ведущей в спальню Мэди и на минуту замер — прислушался к звукам, которые оттуда доносились, но ничего не услышав, занес руку, чтобы постучать.       — Это Ганнибал, можно я пройду? — спросил мужчина, ожидая ответа от девушки.       — Да.       Повернув ручку, психиатр прошел в знакомое помещение, которое не изменилось с его последнего визита сюда. Разве что на письменном столе стояли баночки с лекарствами, которые она должна была принимать для избежания последствий после передозировки. Прием лекарств воспринимался Ганнибалом и Чилтоном, как положительный знак — Мэди хотела поправиться и делала для этого необходимые шаги.       — Здравствуй, Мэдисон, — девушка сидела на своей кровати, подобрав под себя ногу. Она отложила книгу, которую читала до прихода Ганнибала.       — Привет, — сдержанно поздоровалась она. Девушка вела себя спокойно, Ганнибал отметил только подавленное состояние, в чем и планировал разобраться во время разговора.       Прикрыв за собой дверь, чтобы собаки не забежали в комнату во время их разговора, Ганнибал занял офисное кресло и внимательно посмотрел на девушку. В голове снова возникли образы, в которых Мэди совсем малышка, которая любит вертеться около зеркала и подпевать песням, доносившимся из радио.       — Как ты себя чувствуешь после выписки? — интересуется Лектер. Ему сложно сдерживать свои эмоции и оценивать ситуацию трезво.       Ганнибал знал, что Уилл ничего не нашел на почте дочери, но он подозревал, что Мэди могла удалить все подозрительные письма, перед тем, как наглоталась таблеток. Грэм передал логины и пароли Беверли, которая лучше разбиралась в подобных вещах и могла помочь с восстановлением почты девушки. Конечно, в планах у агента была еще и встреча с Оливией — лучшей подругой Мэди, которая, как и все в школе, не знала об истинной причине отсутствия Грэм на занятиях.       — Нормально, — пожала плечами Мэди. Она старалась не смотреть собеседнику в глаза, что для Ганнибала стало еще одним маркером, ведь раньше у девушки не было проблем с поддержанием зрительного контакта.       — Ты принимаешь лекарства, которые тебе назначили? — и хотя это было очевидно по тому, что количество таблеток во флаконах становилось меньше, Лектер решил задать прямой вопрос.       Девушка коротко кивнула. Она вела себя тихо. По позе, в которой сидела Мэдисон, по ее скудной мимике и подавленному состоянию, Ганнибал смог предположить, что у нее депрессия, хотя для постановки точного диагноза, ему требовались еще некоторые данные.       — Мэди, я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но все это — часть твоей терапии, — старался расположить ее Ганнибал. Это было сложно, ведь раньше он никогда не делал этого — Мэди всегда общалась с ним, они могли болтать часами, — я просто хочу помочь тебе, как и твой папа, и все вокруг.       Он заметил, как она резко изменилась в лице. В выразительных глазах появились нотки гнева и отстраненности. Сложа руки на груди, девушка пренебрежительно фыркнула в сторону своего собеседника. Раньше она никогда не допускала подобного.       — Может мы не будем делать вид, что все в порядке? — довольно резко выпалила Мэдисон с недовольством посмотрев на мужчину.       — Мэди, о чем ты? — с непониманием переспросил Ганнибал. От такой резкости со стороны ребенка. Он внимательно посмотрел на нее, на то, как на худом лице отразилась гримаса ненависти, за которой опытный психиатр смог рассмотреть намеки на боль и отчаянье. Ей была нужна помощь.       Девушка ничего не ответила. Она долго смотрела на Ганнибала, практически не моргая, но в какой-то момент он заметил, как ее губы дрогнули. Она всхлипнула. Лектер осторожно присел на край ее кровати, понимая, что сейчас нужно сделать все, чтобы Мэдисон ощутила, что она не осталась одна в этой ситуации.       — Все в порядке, Мэдисон, ты не одна, — заботливо сказал Ганнибал. На миг ему показалось, что она боиться говорить о том, что ее на самом деле беспокоит, так как ее невербальное поведение говорило куда больше, чем слова.       Глаза Мэди увлажнились и она вздрогнула всем телом. Она повернулась к Лектеру лицом и зарыдав окончательно, уткнулась в его широкую грудную клетку. Ганнибал опустил руки на ее спину, вырисовывая ладонью круги, чтобы успокоить девушку. Он позволил ей устроится удобнее, продолжая прижимать к себе, чтобы она ощущала себя в безопасности. Иногда в его работе происходили подобные моменты, некоторые пациенты нуждались в телесном контакте. Кому-то это помогало снять напряжение, а кому-то дать эмоциям возможность выплеснуться наружу.       — Я не хочу оставаться тут, — сквозь плач пробормотала девушка. Эти слова сильно встревожили Лектера.       Много раз Мэдисон говорила о том, что ей безумно нравится их с отцом дом, и что тут она ощущает себя настоящей. Во многом из-за того, что Уилл всегда старался поддерживать атмосферу доверия и комфорта, чтобы Мэди могла поговорить с ним на любую тему. Так что сейчас ее слова озадачили мужчину. Ему хотелось разобраться в причинах такого высказывания, но он понимал, что пока Мэди находится дома, то поговорить об этом у них не получится.       — Я помогу тебе, — обещает он, все еще обнимая девушку. Постепенно в его голове складываются фрагменты огромной мозаики, но пока что слишком рано делать какие-то выводы.