Ошибка доверия

      И хотя все мысли Ганнибала были заняты Мэдисон и ее состоянием, а также тем, как можно помочь Уиллу справиться со всем происходящим, он не стал отменять прием и уже после обеда вернулся к себе домой, чтобы начать работать. У Лектера даже была призрачная надежда на то, что прием пациентов поможет ему отвлечься от текущих переживаний. Он сидел в кресле и с привычным отстраненным взглядом слушал очередного пациента, иногда отвечая на его вопросы или задавая свои.       Выйдя в приемную около трех часов дня, он ожидал встретить там очередного пациента, который хотел записаться на прием, но не нашел в себе смелости набрать номер телефона психиатра, но оказался в состоянии дойти до его офиса, но в небольшом помещении его ждал не пациент.       — Алана? — удивился Ганнибал. С одной стороны, он догадывался о том, зачем доктор Блум — его бывшая ученица и нынешняя девушка Уилла Грэма пришла сюда. Она могла переживать из-за случившегося с Мэди, хотя в этом доктор сомневался в этом, если учесть поведение девушки, которое описал профайлер, — чем обязан?       — Мы можем поговорить? — интересуется Блум. С явным намеком на то, что хотела пройти в кабинет. Ганнибал согласно кивнул, пропуская ее вперед.       Когда они расположились в креслах, то наступило неловкое и удушающее молчание, в котором было некомфортно находится. Ганнибал надеялся на то, что Алана сама начнет разговор, но пауза затянулась и Лектер едва заметно покашлял, чтобы показать, что готов ее слушать.       — Я просто хочу узнать, когда ты обо всем расскажешь Уиллу? — с напором интересуется Блум. Ганнибал растерялся, так как совсем не понимал что именно она имеет в виду.       Карие глаза Лектера сощурились еще сильнее, чем обычно. Он пристально посмотрел на собеседницу, изучая ее. Алана не выглядела расстроенной или подавленной — значит, она с большей степенью вероятности не переживала о случившимся. Во взгляде девушки читалось стойкое отвращение, что настораживало ее коллегу.       — Что именно я должен сказать Уиллу Грэму? — все же решает уточнить мужчина.       — Не притворяйся дураком, Ганнибал, — пренебрежительно фыркает Алана. Это Лектер воспринимает как красную тряпку, которой помахали перед мордой агрессивного быка, — тебе это не идет, — добавила доктор чуть сдержанней, но все еще бестактно.       Лектер окончательно запутался, так как совершенно не понимал, что Алана от него хочет. В чем он должен сознаться Уиллу? Конечно, он все еще сомневался в том, что непричастен к произошедшему с Мэди, но обсуждать это с Уиллом пока что не спешил и уж тем более, не собирался говорить на такую личную тему с Аланой.       — Слушай, я понимаю, что произошедшее с Мэди стало потрясением и все мы сейчас испытываем стресс, но я правда не понимаю, чего ты от меня хочешь, — он старался сохранять спокойствие и быть тактичным, но ее сердитый и предвзятый взгляд направленный на него все менял.       Он терпеть не мог пренебрежительного и надменного отношения и сам старался так не относится к своим собеседникам. Ганнибал отметил, что раньше Блум так себя не вела и в большинстве случаев была милой и приятной. Такие резкие изменения в поведении Аланы настораживали Лектера, хотя он не мог связать их с попыткой самоубийства Мэди.       — Ой, прошу, только не начинай говорить мне об этом, — шумно фыркнула Блум, после чего цокнула языком, — просто скажи мне, зачем ты так поступил? Мэди… она всего лишь ребенок. Который доверял тебе.       Ганнибал посмотрел на Алану, как на сумасшедшую. На ее фоне даже самые странные его пациенты казались адекватными и вменяемыми. На миг ему показалось, что у Блум в самом деле прогрессирует какое-то расстройство психики, хотя в целом, она вела себя спокойно и не проявляла активной агрессии.       — Алана, ты меня пугаешь, — констатирует мужчина с беспокойством, — у тебя точно все в порядке? — уточняет он профессиональным тоном.       — А у тебя? — шикает Блум, сложа руки на груди, — довел бедную малышку Мэдисон до попытки суицида, а ведь всегда говорил, как она тебе дорога. Знаешь, твои слова — ничего не значат! Ты двуличная мразь, которая думает только о собственной выгоде! — закончив гневную тираду, она подскочила с места и вышла из кабинета прежде, чем Ганнибал успел что-то ответить.       Лектер остался сидеть в своем кресле в полной растерянности. Слова Аланы сильно ранили его и он ощущал, как пустота заполняет его изнутри. Ганнибал снова задумался о том, что он в самом деле мог причинить Мэдс вред своими словами и от этого становилось не по себе.

***

      Ганнибал сидел в кресле, закинув ногу на ногу. Большой палец касался нижней губы, глаза застыли в раздумьях. Его не покидало гнетущее чувство вины: как он мог не заметить намерение Мэдисон наглотаться таблеток? Что он пропустил в ее поведении? Было же нечто такое очевидное, что могло выдать мотивы девушки! А Лектер, опытный психиатр и врач, этого не заметил.       Разговор с Аланой, который наполняла череда грубых и хлестких обвинений со стороны доктора Блум, совсем выбил его из колеи и он не мог нормально сосредоточится на своих раздумьях о том, как помочь Мэди. На кофейном столике перед ним были разбросаны листы с рекомендациями Чилтона по дальнейшей терапии дочери Уилла, которые он написал для Ганнибала, словно он нуждался в этом.       — Ты здесь? — подошла к нему Дю Морье со стаканом виски, — Вот, должно помочь. Легкий халатик винного цвета подчеркивал ее стройную, в меру подтянутую фигуру, а вот светлых волос приятно пахло весенними цветами.       — Спасибо, — поджал губы Ганнибал, он принял из ее рук бокал и сразу же поднес его к губам.       — Послушай, ты ни в чем не виноват, — изящно села напротив него Беделия, — Да, случилось страшное, из ряда вон выходящее событие. Но сейчас Мэди под присмотром и ей обязательно помогут.       Лектер коснулся подушечками пальцев внутренних уголков глаз и зажмурился. Он все еще корил себя, что ничего не сделал, чтобы защитить малышку Мэди. Для него она навсегда останется милой крошкой с очаровательными кудряшками в сиреневом комбинезоне.       Глаза Беделии, глубокие как горные озера, излучали понимание и сочувствие. Сама Дю Морье хорошо относилась к Мэдисон, но не была к ней привязана так сильно как ее мужчина. Лектер очень болезненно воспринимал произошедшее. Оно казалось ему невозможным как кошмарный сюрреалистичный сон. Его милая кудрявая принцесса в сиреневом едва не погибла от «колес»! Беделия отпила глоток красного сухого итальянского вина, стараясь загасить эмоции и рассудить логически, что повлияло на девочку. Здесь ощущалось мастерское стороннее воздействие невербального характера, может даже психиатрического свойства.       — Ганнибал, — спокойно обратилась к нему Дю Морье, отставив бокал на боковой столик, — О чем вы говорили с Мэдисон? — она хотела разобраться в ситуации не только, как друг семьи Грэм, но и как профессиональный психиатр. Конечно, Беделия понимала, что в виду подростковых особенностей Мэди могла как-то не так воспринять слова Лектера, хотя тот всегда отличался своей тактичностью и умением подбирать нужные слова.       — О химии, — бесцветным тоном ответил Лектер, сохраняя крайне отстраненный вид. Складка проступила между бровями Беделии, будто она спросила о конфетных фантиках, а ей ответили про самолеты. Настолько нелепым ей показался ответ Лектера.       Мужчина еще раз прокрутил в голове их с Грэм разговор. Они правда много говорили о химии, так как Мэдисон не могла разобраться в материале по новой теме и Лектер потратил кучу времени на то, чтобы помочь ей. Да, они немного поговорили о романе Уилла и Аланы, но эта часть разговора не выделялась на фоне других тем.       Ганнибал устремил свой взор в одну точку, пока его глаза не заморгали чаще, а губы не сжались в ниточку сильнее. Мужчина редко позволял себе плакать, но эмоции сами захлестнули его с головой. Беделия встала с кресла и подошла к нему.       С того самого момента, как Уилл и его покойная жена позволили Лектеру появиться в жизни их маленькой принцессы, и малышка с огромными глазами уставила на него свой взор, по-детски коверкая сложное имя доктора, в его голове промелькнуло нелепое сравнение Мэди со своей сестрой Мишей, которой не стало в раннем возрасте. Ганнибал в самом деле боялся потерять Мэдисон также, как потерял сестру и он обещал самому себе, что всегда будет помогать семье близкого друга. Как-то раз Уилл и во все попросил Лектера стать опекуном Мэди в том случае, если с ним что-то случится, все же его работа была связана с высокой степенью риска.       — Ну все, все, — мягко обняла его она. Лектер уткнулся ей в живот, хватая женщину за талию. Сейчас он напоминал маленького беспомощного мальчика, который хочет укрыться от жестокости мира в материнском объятии.