Проведи меня через туман. Летопись первая: Велесовы святки

ᛣᛉ

— Жека... — пытаясь справиться с удивлением, Мирослава назвала друга так, как привыкла с детства. — Ты что же..? — Да-да-да, второй курс общины святовита, — он широко улыбался, устраиваясь на сиденье напротив подруги детства. — Но… как же я тебя ни разу не видела там? — Мороз, — обратился он к ней по детскому прозвищу, — в Ведограде не меньше двух тысяч учеников, не считая тех, кто на начальном уровне обучения, учителей, аспирантов и других ведьмагов! Тут легко друг друга не встретить, учитывая структуру Подгорья! Она обратила внимание на то, что кони с бешеной скоростью вывезли их за поселок и мчались по трассе в сторону Ярославля. Люди в проезжающих мимо машинах с легким удивлением смотрели на запряженную в сани тройку, даже снимали на камеры новеньких смартфонов, но не более того. Ничем наш народ не удивишь! — Слушай, а твоя мама тоже ведьма? — спросила девочка, цепляясь пальцами покрепче за сидушку. Женька сидел спокойно, умело держа равновесие. — Ага, но она не училась в Ведограде…. — Да? А где? — Мирославе начало казаться, что от нескончаемого удивления у нее сейчас же проляжет глубокая морщина на лбу. — У своей прабабки, в Устюге, пока та жива была. В Ведоград поступают только те, у кого балл по учебе намного выше среднего, а она у меня женщина простая, науками не обремененная, — улыбнулся Тихомиров и как-то поник. — Но ты же в курсе, что Ведоград — не единственная школа ведовства в империи? — Ну… — замялась девочка, туго вспоминая, что когда-то кто-то ей об этом говорил. — Вообще их несколько, различаются они как по уровню образования и сложности его освоения, так и по направлениям. У нас многонациональное государство, как ни крути. Мы хоть и называемся славянами, в общем понимании это обозначение магического народа, связанного схожестью языка, одной историей, мифологией и бытностью, а также близким общением с природой Он сделал глубокий вдох и, отдышавшись, продолжил: — Допустим, где-то изучают только узкую славянскую мифологию, где-то акцентируют обучение на мифологии других народов. В Беларуси, допустим, можно поступить в Беловежскую академию ведовства, если интересно гербарии собирать и за животными убирать, — Женька хохотнул, намекая, что данная школа делает акцент на взаимодействии колдунов с магическими животными и заодно на травничестве. — Также есть два крупных отделения школы Ведограда: это Родослав в Украине под горой Говерла, а в Беларуси Святгород под Дзержинской. В каждом около тысячи учащихся колдунов и колдуний, все они получают базовое и высшее ведьмаговское образование. На территории империи не меньше десяти школ: где-то полные пансионы, где-то дневные отделения, а где-то к требованиям добавляют обязательное принятие правил верований. Хочешь изучать славянскую мифологию и обращаться за помощью к славянским богам, будь добр — чти их. Поэтому важно осознавать, что тебе нужно и ро’дно. Хотя частенько устраивают курсы учеников по обмену, так скажем, делятся опытом, это очень важно, ведь ни одно направление магии не является самым важным, все равны у нас. — Ничего себе, — восхитилась Мирослава, услышав впервые такую информацию. Как много она еще не знала! Решив оглядеться, девочка повернула голову и заметила, что едут они уже не по трассе среди полей, а в густом лесу, где высокие сосны подпирали маковками небосвод. А в следующую секунду в санях очутилась Иванна, а мгновением позже на сиденье рухнула и Астра. Они обе завалилась прямиком на Тихомирова, и тот от неожиданности крякнул, а затем прокашлялся. — Сударыни, извиняюсь, что занял ваше место, — он оказался ровно посередине между девочками, раскрасневшимися от мороза. Те, ничуть не растерявшись, ринулись к Мирославе, захватывая ее в объятия. Познакомившись с Женей, Астра и Иванна с удивлением узнали, что их одногруппница едет в одних санях со своим старым другом из одного поселка, и что Женька учится на втором курсе общины святовита. Он даже показал им свой перстень: золото обвивалось вокруг камня авантюрин. Вчера весь вечер парень был в рукавицах, поэтому Мирослава не обратила внимания на это. В этом был весь Тихомиров, не любящий однообразия и повторов! Единственное, что ее удивляло: почему с его задорным и буйным характером он не попал в общину ярилы. За веселыми разговорами, приправленными прибаутками, Женька скоро обаял двух первокурсниц, пока сани неслись к школе. — Но-о, а ну, быстрей! — раздался в стороне знакомый голос, Мирослава с девочками и Женей обернулись. Никита и Яромир стояли в санях, которые принадлежали семье Полоцких, и гнали вороную тройку лошадей к саням девчонок. — Давайте к нам в сани! Аккуратней! Прыгайте! — девочки подорвались с мест. Когда кони поравнялись, Никита схватил свою небольшую сумку и, взяв короткий разбег, запрыгнул в сани к подругам. Белоснежная тройка лошадей заржала, но скорость не сократила, когда в белые сани запрыгнул и Яромир. Он еле удержался на ногах, схватился за спинку сиденья и уселся рядом с Мирославой. Парни пожали руки Тихомирову, и разговоры продолжились. — Ты как? — спросила Мирослава, когда заметила неестественную бледность на лице своего друга. Яромир устало откинулся на подголовник и облизал потрескавшиеся на морозе губы. — Могло быть и лучше. Девочка мысленно прикинула, что именно сегодняшней ночью как раз было полнолуние. Видимо, Полоцкий решил не пропускать день всеобщего возвращения в Ведоград и, только обернувшись в свой человеческий облик, сразу отправился в школу, не успев окончательно набраться сил. Ей вдруг стало интересно: где во дворце держат молодого волколака? Есть ли там подземелья? Или клетка? Ведь его отец был человеком строгих правил, вряд ли он разрешает сыну спокойно бегать по лесам, виляя хвостом... Но, как только мысль сформировалась, Мирослава покраснела от стыда за столь неуместные мысли. Друг каждый месяц страдает от чудовищных болей, а она думает, в какой клетке его запирают… Девочка, чтобы утихомирить совесть, заботливо натянула сидящую на самой макушке шапку-ушанку парня почти до самых глаз. Он недовольно зажмурился, но губы растянулись в лукавой улыбке. — Хитрюга ты! — рассмеялась Мирослава, заметив изменения в его мимике. — Ты прямо сама заботушка! — сказал Яромир, чьи черные волнистые волосы выбивались из-под меховой шапки. — Метод кнута и пряника это, — вставил слово Никита Вершинин, также отметивший болезненное состояние друга. — Это точно! — кивнул Яромир. — Можем и мячами до синяков забросать, а можем и шапку заботливо поправлять, чтобы не простудился! — Да какие там синяки-то были! — возмутилась Мирослава, вспоминая, как разозлилась на Полоцкого за то, что ученики школы причислили ее к его свите. — Это еще что, — рассмеялся Женька и подвинулся чуть ближе. Места в санях хватало на удивление всем. — Помню, было нам лет по девять… Яромир широко открыл черные глаза и в упор уставился на Тихомирова, будто только что его заметил. — Вы давно знакомы? — с интересом спросил Никита, а Астра, заправляя заиндевевшую черную косу в тулуп, кинула на него недовольный взгляд. Похоже, эти двое за каникулы не помирились. — Ага, с детства, — ответила Мирослава, улыбаясь. — Ну так вот, на дворе стоял жаркий август, ну не продохнуть — духотища! — Женька театрально вытер несуществующий пот со лба. — Решили мы нашей гоп-компанией сходить на речку. Сейчас-то она, конечно, уже измельчала, а раньше была более полноводная, аж до сюда, — он указал на десять сантиметров выше своего колена. Все хохотнули, Мирослава закатила свои необычного цвета глаза, а Тихомиров продолжил: — Сбегали, покупались, довольные двинулись обратно в деревню, но решили сократить дорогу… — Да Жека! — взмолилась Мирослава, закрывая лицо руками. — А ну-ка, ну-ка! — потер ладони Никита, предвкушая историю. — Пошли мы вдоль скотного двора, там небольшая ферма была, да только не учли мы одного… — Чего же? — с интересом спросила Иванна, улыбаясь. Кончики ее волос, заплетенные в длинные густые косички, немного покраснели. — Того, что запах там не самый лучший? — предположила Астра, у которой была своя конюшня на усадьбе. — Это мы как раз были в курсе! А не знали того, что хозяин фермы, дядька Паша, баранов отпустил, — сказала Мирослава, глядя на Тихомирова. Тот кивнул и широко улыбнулся. — Ох, и бежали мы от них, как никогда не бегали, — продолжил он рассказ. — Загнали они нас на забор, рогами бодаются… — А время идет, нас дома ждут, вечерело уже! — Решено было бежать, не ждать же, пока эти твердолобые нас пропустят. — И как, получилось, убежали? — спросила Астра, игнорируя Никиту, который на нее и вовсе не смотрел, но ей все же этого хотелось. Или уже нет? — Как же… — хохотнула Мирослава. — Бежать-то мы побежали, — рассказывал Женька, — но на нас на каждого было там по два барана, а побежали мы в сторону фермы, ну сами понимаете, навоз, грязь… — Ага! — вспомнила Мирослава и оглядела друзей. — В общем, посадили нас на рога эти бараны… — Дядя Паша, хозяин фермы, так ржал, когда собаку выпустил баранов загнать. Мы грязные, вонючие, с отбитыми пятыми точками. Усадил он нас в телегу, запряг коня и повез развозить по домам. Повеселили мы своими чумазыми рожами деревню. А вот дома родители уже всыпали по самое… — Я тогда несколько дней под домашним арестом сидела, бабушка никуда не отпускала! — А я и вовсе сидеть не мог, после мамкиного ремня-то, — договорил Женя, улыбаясь. — Весело было у вас, — сказала Иванна, с интересом вглядываясь в улыбающегося Женьку. — Приехали, — буркнул Яромир, когда кони остановились. Он вытащил два чемодана, освобождая руки подруги, на что Мирослава благодарно улыбнулась и спрыгнула с саней вниз на притоптанную валенками приехавших учеников снежную дорожку. — Спасибо! Парень потащил их сумки, но сбавил шаг, когда заметил, что девочка отстала. — Приходи в гости, покажу тебе наше хребет, — говорил Тихомиров Мирославе, пока все подходили к открытым школьным Навьим воротам, что возвышались не на один десяток метров и были выдолблены в горном массиве. — И ты приходи к нам, сравним, у кого лучше, — приняла она его предложение. Они быстро влились в толпу школьников, которые выезжали из леса и спешивались с саней, таща за собой сумки. — А я все думал: какую Мирославу все время упоминают в этом году, — улыбнулся девочке Женька. — Моя школа! — Да, где я, там вечно что-то случается… — она отозвалась как-то невесело, осознавая, что именно так оно и было. И неизвестно, сыграет ли эта ее способность против нее же самой. — Беги давай к своим, тебя Полоцкий вон ждет, — кивнул Тихомиров как-то неохотно на хмурого Яромира. Мирослава повернулась и махнула тому рукой, говоря не ждать. — Да, надо идти. — Я рад, что ты ведьма, теперь на одного своего человека в Подгорье стало больше. Если тебе понадобится помощь, знай, я всегда помогу! — он обнял ее, легонько похлопывая ладонью по спине. — Теперь изучу твое расписание! — Я тоже рада, хоть и не ожидала, — честно призналась Мирослава в том, что даже и не думала, что Тихомиров ведьмаг. — И еще… — он подошел ближе, смотря на подругу детства из-под меха школьной шапки, — ... будь осторожна, нехорошее что-то в школе происходит, нападений много. Ты и сама, конечно, знаешь. — Мира, пойдем! — позвали ее Иванна с Астрой, уже проходившие в исполинские ворота. — Мороз, если кто будет обижать, ты ведь знаешь, да, к кому надо обратиться? — он улыбался, хотя и смотрел серьезно. — Буду аккуратно! Увидимся! — кивнула Мирослава Женьке и, развернувшись, стремглав побежала к подругам. Яромир и Никита ушли куда-то вперед. Выйдя к главной лестнице, ведущей к хребту общины ярилы «Феникс», или по-другому «курятнику», яриловцы поехали по школьному эскалатору вверх. Несмотря на то, что подростки были знакомы друг с другом только с сентября, когда началась учеба в Ведограде, но за двухнедельные каникулы успели здорово друг по другу соскучиться, а потому галдели без умолку. — Дедушка подарил мне коня! — громко хвасталась подарком Астра, снимая с себя тулуп и шапку. — Ого! — удивилась Мирослава, расстегивая пуговицы своей зимней верхней одежды. — Настоящего?! — Ксюша Вуколова и Лиза Полесько, их одногруппницы и соседки по комнате, что сейчас стояли рядом, заинтересованно повернулись в их сторону. — Ну да, — кивнула Астра и повернулась ко всем, кто слушал. — Коня-горбунка! — Вау! — восхитилась Настя Русак, переглянувшись с Олей Измайловой. По толпе раздались восторженные шепотки. — Горбунка?! — не поняла Мирослава, нахмурившись. — Ты не знала, что они существуют? — спросила Ваня, роясь в своей сумке и что-то ища. — Я думала, что они выдумка, — пожала плечами Мирослава, чувствуя себя снова неловко. Но разве могла она разом поверить в то, что раньше считала сказками? — Наверняка, в конюшнях Кузнецовых и не такие породы есть, — вставила Лиля Ковтун, поправляя свой платок. —А-то, — согласилась Астра, отвернувшись к подругам. — Березка оказалась такой ласковой! — Ты назвала коня Березкой? — хохотнула Мирослава и отошла чуть в сторону, когда старшеклассники шли сквозь толпу первогодок наверх в хребет. — Привет! — сказал Астре высокий темноволосый парень. — Привет! — отозвалась девочка, мило улыбнувшись в ответ, но не задерживая на нем взгляд. — Это еще кто? — заинтересованно спросила Иванна, заметив, что тот парень один раз оглянулся. — Это Юра Рублев. Мы давно знакомы, но он учился в Беловежском отделении, а на старшие курсы с этого полугодия перевелся к нам. Чего только делает в нашем хребте? Они ведь живут в Академическом! — Сколько же ему лет? — спросила Мирослава, вдруг осознавая, что раз Астра родилась и росла в ведогороде, то наверняка у нее много знакомых из ведьмагов. — Почти семнадцать, — та равнодушно пожала плечами. — Ну вот, про Березку: они обе такие стройные и нежные, и… — она развела руки в стороны и замотала головой, будто ища на ступенях лестницы разбросанные подходящие синонимы. Все-таки единственное, что интересовало Астру по-настоящему — были лошади. Остальное, даже парни — пыль на ее ботинках. — Красивое имя, такое прям… исконно русское, — подсказала Ваня, выручая подругу. — Но конек-горбунок разве не мальчик? — нахмурилась Мирослава. — Это же просто название породы! Конечно же, бывают и девочки, — захохотала Кузнецова, дотронувшись до своих колечек в косичках около висков. — Прости, но ты обязана пригласить нас в гости посмотреть на Березку! — не растерялась Мирослава, улыбаясь. — Конечно! — воодушевленно подскочила на месте Астра. — Девочки, приезжайте ко мне летом в Южноморье! И на лошадях покатаемся, и на Березке, на море будем ходить купаться, город вам покажу, а? Мирослава и Ваня переглянулись. — А вот и приедем, — кивнули девочки, пока еще не особо представляя, как именно они доберутся до Черного моря. — Еще выгонять нас будешь, — улыбаясь, приняла предложение Иванна, которая плохо представляла, где именно находится Южноморье. — Здорово! — воодушевилась Кузнецова и кинулась обниматься к подругам. — И все же, — Иванна хитро прищурилась, — что это за Юра такой? — Рублев-то? — переспросила Астра, заметив, что лестница уже почти довезла их каменной площадке, длинный коридор которой вел в их «курятник». — Мы давно знакомы. Часто пересекались у кого-нибудь дома на каком-нибудь званом вечере. Кстати, на Рождество, что празднуют простаки в январе, был праздничный ужин у Ленских в их особняке в Златогорске. Скукотища! — Нормально ты отдыхала, по балам разъезжала, — хохотнула Мирослава. — Это не главное. Лина Ленская — главная подружка Софии Мирской. Помнишь? Они ходят втроем с Агатой Голицыной! — И кто из них кто? — уточнила Иванна, пододвинув поближе к себе свой чемодан. — Лина — светленькая, высокая. Агата — темненькая, ходит с таким надменным видом! — Будто София с таким не ходит, — хмыкнула Мирослава и ступила на площадку с лестницы. — Поэтому они и дружат! Ох, если б не Юра и Ваня Третьяков, которые хоть немного скрасили мой вечер, эти трое точно бы вывели меня из себя, те еще девицы! В хребте ребят первокурсников встретили их старосты, Илья и Саша. Третьекурсники заинтересованно спрашивали как дела у их подопечных, как все отпраздновали с родителями Новый год и Рождество, гадали ли и что увидели. На этом моменте Мирослава рефлекторно дотронулась до оберега, найденного в доме Агафьи. Девочка нацепила его на веревочку и повязала на шею, спрятав под одеждой. Она не знала, можно ли было вообще что-то забирать из дома давно почившей старухи, которую в поселке считали за ведьму, однако, расстаться с тем кругляшом она почему-то не смогла. На следующий день в понедельник утром Рогнеда Юлиевна, как всегда строгая и неулыбчивая, раздала ученикам новое расписание на семестр. Большой разницы с прошлым не было, за исключением того, что добавился один предмет «Славянская история». Классрук объявила, что первокурсники со второго семестра включаются в более активную школьную жизнь. Как минимум теперь их допускают к большинству обрядов и празднований славянских дат, коих было немало. Так двенадцатого января первой парой стояло занятие у Константина Петровича Афанасьева, преподавателя Существам славянской мифологии. Однако он еще читал лекции и по славянской истории, вводил первогодок в курс дела, заставлял читать кипы свитков. Предмет этот был факультативом, направленным на всеобщее развитие. Однако приходилось писать не только длинные лекции, но и готовиться к семинарам, от руки пером и чернилами писать на пергаментах доклады, составлять таблицы и графики, ну и, конечно же, писать контрольные! — Крепок тот народ, который помнит и чтит свою историю! — размеренно говорил учитель. — И короток век того, кто ее забыл или решил переписать с чистого листа! В тот день Константин Петрович, все такой же строгий и статный, стоял перед классом в большой лекционной аудитории, опершись бедром о край рабочего стола. В большой лекторской собрался весь поток первогодок со всех четырех общин, но тишина стояла такая, что было слышно каждого пролетающего комара, непонятно каким образом живущего в Подгорье. — Кто знает, что значит сегодняшняя дата в славянской истории? Поднялось несколько десятков рук. Преподаватель кивнул одному из учеников, разрешая ответить. Аудитория делилась на четыре ряда парт, стоявших одна выше другой. Слева направо сидели колядники, яриловцы и купаловцы, а замыкали строй святичи. — Сегодня двенадцатое января, — сказала Вика Сечко, сидящая внизу. — У славян считался днем похищений. Константин Петрович кивнул, соглашаясь. — Кто что еще добавит? Анастасия? — Ну… — замялась Настя Русак, сидящая рядом с Викой, и постучала пером по столу. — Эта дата была своеобразным напоминанием мужчинам и женщинам о том, насколько нужно быть осторожным в отношениях друг с другом. И о том, что девушки не должны гулять по темноте или в глуши одни, чтобы не накликать на себя беду. — Верно, спасибо, — сказал преподаватель, ворочая в руках указку. Он сделал ею один взмах, и мелок, лежащий на полочке около классной доски, подлетел в воздух и начал яростно выводить слова: «12 января — день похищений». Мирослава застрочила в своем пергаменте, пока справа от нее Яромир, Матвей Оболенский и Виталик Пожарский поддерживали головы руками, почти засыпая. На ряд ниже Никита перешептывался с Власом Кочубеем и Елисеем Войновичем. Слева Астра пыталась посмотреться в маленькое зеркальце. Иванна же аккуратно выводила заголовок на своем листке. — Итак, пишем! В давние времена два сильнейших Бога Перун и Велес влюбились без памяти в одну юную деву, звали ее Дадола. Отдала она свое сердце Перуну, больно обидев Велеса тем, что отвергла его. Но смириться Богу, особенно мужчине, с таким откровенным унижением было не по нраву и как-то бесчестно. В один погожий день гуляла Дива Додола на прекрасной поляне, усеянной цветами, какие не растут больше нигде на земле. Но привлек ее внимание одиноко растущий ландыш. Пощадив и решив не обрывать цветок для своего букета, Додола нагнулась вдохнуть его аромат, да только тот цветок был пропитан ядом. Дурман застил разум девы, и она потеряла сознание. Да то Велесу, превратившемуся в этот цветок, и надо было. Воспользовался он ее беспомощностью и без согласия сотворил задуманное, ублажил свое самолюбие. Вскоре после этого на свет появился еще один Бог — звали его Ярила. Перун, поняв, чьего отпрыска родила на свет его любимая супруга, гонял Велеса по всем лесам и болотам, по непроходимым пустошам, бушевал и метал молнии. А жену превратил в божью коровку. — Таким образом, — заканчивал преподаватель лекцию, наблюдая, как те, кто засыпал, вдруг оживились. — Сегодняшняя дата напоминает нам о том, что надо всегда оставаться в первую очередь людьми нравственными, верными своим вторым половинкам, жениться по любви, а не по расчету, никогда не нарушать чужих личных границ и не применять к людям заклятья и зелья, способные повлиять на чье-то сознание. Вечером того же дня Рогнеда Юлиевна собрала своих первогодок в одной из больших теплиц, расположенных в школьном корпусе, и усадила всех на взращенный газон, образующий обширную луговую поляну с цветами. В целом создавалось впечатление, что ты попал в начало лета, где бушует сочная зелень и цветут полевые цветы. — Сейчас мы проведем обряд на доверие и защиту от негативного магического вмешательства, а также просто на установление адекватных межличностных отношений! — говорила учитель, расхаживая босиком по траве. Она не изменяла традициям, и на ногах у нее были надеты джинсы, а не юбка. — Конечно, никто из преподавателей, родителей или друзей не может оградить вас от всех бед и несчастий. Однако построить доверительные отношения друг с другом мы с вами в силах. Надеюсь, все согласны? Все закивали, не совсем понимая, к чему ведет преподаватель Заговоров. — Ведоград во все времена считался домом для тысяч учеников, студентов и работников всех подразделений и служб. Мы здесь, словно одна большая семья! Конечно же, как и в каждой семье у нас бывают недопонимания и усталость друг от друга, но мы должны крепко держаться плеча напарника. Она вышла из круга, образованного учениками, и пошла вокруг них, нависая над каждым, словно коршун, за которым тащился кожаный ферязь. — И желательно держаться не как утопающий за соломинку, чтобы потопить, а быть друг другу крепкими буями, выдерживающими любые штормы и кораблекрушения… — И что мы будем делать? — перебил не совсем понятную речь классрука Никита, сидевший, как и все на зеленой траве. — Топить друг друга в местной речке как котят, а кто не согласится или утонет, тот и не друг? Пень-Колода остановилась и провела зубами по нижней губе, ухмыляясь. Она любила подобный юмор. А за этот юмор ее не любили многие преподаватели. — Не неси бред, Вершинин! — прошипела Астра, выглянув из-за мешающей обзору Мирославы. Пара так и не помирилась, зато теперь девочка не упускала повода уколоть бывшего ухажера побольнее. — А что такого? Я просто не понимаю, зачем мы здесь сидим! — пожал он плечами и отвернулся. Мирослава улыбнулась: вот это выдержка у него, так спокойно отвечать на провокации. — Тишина, — раздался спокойный голос преподавательницы, решившей не давать ученикам устроить гвалт. — Сейчас все поймете! О, а вот и остальные! На тепличную поляну неровным строем вышла еще одна группа учеников. Колядники сбавили шаг, когда поняли, что занятие будет смешанное. — Проходите, вам же сказали! Садитесь рядом, слушаем, смотрим и повторяем! — кричал, задыхаясь от быстрого шага, взрослый мужчина. Он был худым, таких еще сравнивают со спичками или зубочистками. Ноги чуть прогибались в коленях назад, движения его были резкими и размашистыми. На голове редкие светлые волосы распределены по ровному пробору, а на глазах круглые очки с толстыми линзами. Серый костюм делал его еще более безликим, похожим на длинноногую моль. — Здравствуйте, дорогая Рогнеда Юлиевна, — поздоровался учитель и, наклонившись в приветственном жесте, чуть прогнулся в коленях. — Здравствуйте, Александр Тихонович, — кивнула в ответ классрук яриловцев. Когда два преподавателя поравнялись, то оказалось, что их и так высокая преподавательница оказалась на целую голову ниже классрука колядников. Выглядели они настолько полярно, что было непонятно, как вообще эти два человека стали заниматься преподаванием. — Вот это каланча, — хихикнула Астра, и многие одноклассники к ней присоединились. Мирослава в это время нервно дергала траву с газона, будто пыталась ее проредить. Она бросала взгляды на Яромира, который с каменным лицом периодически смотрел на Ваню Третьякова. Тот выглядел свежим и даже розовощеким, улыбался и тихо переговаривался с одногруппниками, рассаживающимися на поляне. Разве вампиры краснеют? — подумала яриловка, вспоминая не так давно просмотренную по телевизору одноименную сагу о вампирах. Подумала она об этом про себя и тут же испугалась. — А не умеет ли Ваня читать мысли людей? — Итак, отлично, — хлопнула в ладоши Рогнеда Юлиевна, привлекая внимание первокурсников. Все замолчали и подняли глаза. — Это Александр Тихонович Завьялов, он преподает Превращения и является классным руководителем у группы колядников. — Интересно, в кого он превращается? — шепнул Никита Яромиру, выводя того из состояния слежки за Третьяковым толчком в плечо. — В кузнечика, — пошутил Полоцкий, и девочки вокруг захихикали. — Точно, — кивнул Вершинин, — с такими-то подвижными коленями! Смех стал громче, от чего сам Завьялов чуть покраснел, будто понимал, что именно он стал объектом насмешек. — Ну-ка, успокоились, — все тем же ровным голосом призвала к тишине преподаватель Заговоров. Все затихли. Уж что-что, а привлекать внимание и успокаивать гомон учеников она умела моментально одним взглядом своих светлых, как у хаски, глаз. — Сегодня мы будем совмещать психологию и магию, добиваясь нужных нам результатов. — Это еще что значит? — тихо шепнул Никита, а Яромир неоднозначно пожал плечами. Он сидел, словно статуя, не шевелились даже черные зрачки глаз, направленные на Третьякова. Хоть Полоцкий и сам был своего рода нечистью, вампиров он никогда ранее не встречал. — Упражнения на доверие позволяют сблизиться друг с другом на интуитивном уровне, — продолжала учитель, расхаживая босиком по траве. — В первую очередь это испытание нашей веры друг в друга. Прося довериться кого-то нам, мы проходим испытание сами, задаваясь вопросами: «А достоин ли я доверия?», «Смогу ли я не подвести партнера?». Оглядев две группы учеников, таких разных и одновременно одинаково испуганных от неизвестности сегодняшней практики, Рогнеда Юлиевна начала что-то шептать, взмахнув руками, от чего ветер начал сильнее колыхать траву на поляне и кустарники, растущие чуть поодаль. — Итак, всем нужно встать парами напротив друг друга! Мирослава, заметив, что Астра тут же схватила Иванну за руку, привлекая к себе, повернулась в сторону Полоцкого, думая, что он уже встал с Вершининым. Но Яромир шел к ней, как всегда поджав губы. Никита же встал с Виталиком. — Нет-нет-нет, — заголосил Александр Тихонович, когда ребята встали рядом. Он резким движением протиснулся между ними, возвышаясь над учениками на несколько голов. Схватив обоих за ткань пиджаков на плече, он смотрел куда-то в сторону. — Вашу идеальную парочку надо разбавить, ни к чему вам эти упражнения. Рогнеда Юлиевна! Преподавательница, помогающая составлять пары по схожей логике, оглянулась. — Как считаете, — шагал мужчина по траве, выгибая колени, — Мирская и Третьяков будут отличными кандидатами для этих двоих? Она в ответ нахмурилась, и ее шрамы на лице стали какими-то зловещими. Но вспомнив, какие разборки устраивает эта компания, согласно кивнула. Мирослава и Яромир недовольно переглянулись. Последний непрестанно дергал плечом, вырываясь из хватки учителя, но тот, несмотря на ужасную худобу, был силен и хватки не ослаблял. София Мирская и Иван Третьяков подошли ближе. Первая была крайне недовольной, а второй широко улыбался, глядя на яриловку. Мирослава не знала, как вести себя с ним после внезапной и тайной новости о его новой сущности. Она боялась. Но страхам не суждено было сбыться: Ваню поставили в пару с Яромиром, а ее Завьялов фамильярно толкнул к Софии. Кинув последний взгляд на Полоцкого, который будто ни в чем не бывало пожимал руку Третьякову, девочка отвернулась к своей напарнице. Ей бы хоть толику его самообладания. — Вряд ли я смогу довериться тебе, Морозова, — сложив руки на груди, процедила София, пропустив приветствие. — Это взаимно, — усмехнулась Мирослава, совершенно не представляя, как можно доверять тому, кого ты даже банально не знаешь. Либо знаешь о человеке только не очень хорошее. Весь последующий час на поляне творился хаос, крики и дикий смех. Одни ученики с завязанными лентами на глазах ползали по поляне, а другие голосом помогали им добраться до финиша, обходя пни, коряги и кусты, вырастающие на поляне, словно из воздуха то там, то тут. Первые стукались головами, подрезали друг друга, падали и выглядели совершенно измученными. Потом пары менялись местами, и первые мстили вторым, нарочно путая занявших их место. Уже после первого упражнения Мирослава чувствовала себя так, словно побывала на тренировке по рукопашному бою. В ссадинах и синяках. Одна шишка вылезла на лбу, когда она с кем-то столкнулась по вине Софии. Та же, в свою очередь, выглядела не лучше: в ее рыжих волосах застряли колючки, а щека расцарапана какой-то веткой. Спустя еще несколько упражнений, в которых где-то надо было разбиться на небольшие группы, а где-то взаимодействовать только со своим партнером, все стояли вразнобой, слушая очередное задание и выглядели так, как говорят простаки: «Будто все прошли Афганскую войну». — Да-а, — протянул Александр Тихонович, осматривая подопечных и скептически спросил: — Как считаете, Рогнеда Юлиевна, они уже максимально доверительно друг к другу относятся? Преподаватель Заговоров не ответила на его вопрос. По ее лицу вообще было трудно определить, что именно она думает. Однако то, как дергалась ее бровь, когда с ней заговаривал классрук колядников, давало понять: она его еле терпит. — Осталось одно упражнение, — в своей дерзкой манере говорить объявила Пень-Колода. — Разбейтесь на пары, которые мы с вами определили заранее. Кто с неохотой, кто с равнодушием, а кто с повиновением встал рядом со своим партнером. — Вы все знаете заклинание облегчения предметов? — спросила она у ребят и все кивнули. — Сейчас каждый попробует приподнять своего партнера с помощью этого заклинания над землей хотя бы на пару сантиметров. Партнер в это время будет стоять к вам спиной. После того, как заклинание получилось, партнер возвращается на землю и падает на вас спиной, а вы его ловите. Приступаем! Снова раздался всеобщий шум галдящих школьников. — Леваре! — разносилось со всех сторон. Многие пары и правда сблизились за время занятия, уже слышались шутки, смех и взаимные беззлобные подколы. Но не у Мирославы с Софией. Обе девочки ни в какую не хотели идти на контакт, пуская друг другу колкости и более болезненные тычки локтем в бочину. — Ты первая, — заявила Мирская. Ее рыжие волосы были выбиты из хвоста, веточки от кустарников и травинки торчали из локонов. Мирослава, все это время наблюдавшая за непринужденно болтающими Яромиром и Ваней, закатила глаза и встала к партнерше спиной, всей кожей ощущая недоверие и страх за свою сохранность. — Леваре! — произнесла София, и яриловка зажмурилась, но ее ноги так и не оторвались от поляны. Она открыла глаза, наблюдая за носками своих валешей, утопавшими в зеленой траве. — Не получается, ты слишком тяжелая! — стала злиться София и опустила руку с перстнем. — Если не получается заклинание, можно переходить ко второй части упражнения! — крикнул всем Александр Тихонович, ходивший меж группок учеников. Тут он повернулся к Мирославе. — Просто падай! София, не лови ворон, а лови Морозову! Яриловка кинула взгляд назад, убедившись, что колядница никуда не ушла. Она раскинула руки и, глубже вздохнув, словно перед нырянием на глубину, стала падать спиной назад. Через пару секунд воздух вышел из легких от удара о землю. Густой зеленый газон чуть смягчил падение, однако от неожиданности Мирославе показалось, что она и правда тонет, так как искусственное небо стало улетать все дальше. — Какого лешего, Мирская?! — услышала она где-то вдалеке голос Яромира, и провалилась в небытие, когда ее голову пронзила нестерпимая боль.