ᛣᛉ
— Можно ли считать, что опасность позади? — спросила Ирина Александровна Поднебесная у ратиборцев. Молодая заведующая ярилиной общины была взволнована и теребила кисточку своего синего расписного платка. Ее темные волосы были собраны в гладкий низкий пучок, а под глазами залегли тени. Она тоже сразу же примчалась на кладбище вместе с медзнахарями, когда узнала, что ее ученики подверглись нападению, а еще чуть не сорвали обряд. Владимир Полоцкий, сложив руки в замке и опираясь ими о стол, поднял взгляд черных глаз на заведующую, смотря на нее исподлобья. Ирина Александровна поежилась и посмотрела на свои подрагивающие руки. — За последние полгода в вашей школе совершено несколько нападений на шестерых представителей влиятельных фамилий! Хоть кто-то может мне объяснить: откуда в закрытом от чужих глаз Подгорье мог завестись упырь?! Я так понимаю, это он совершал все эти нападения, начиная с Ивана Третьякова? Владимир посмотрел на каждого из присутствующих. Учителя пожимали плечами, совершенно не имея представления о том, каким образом в Ведограде завелся воскрешенный упырь. Алена Васильевна присела на свое кресло, устало вздохнув и собираясь что-то сказать, но была перебита. — Надо отметить, что все те, на кого были совершены нападения — живы и здоровы, — высказалась Ягишна Виевна. Сегодня она выглядела как молодая девушка в длинных цветастых одеяниях и косынкой на голове. Старший Полоцкий перевел взгляд на своего младшего брата и поджал губы. — Здоровы?! Да они все чуть не погибли! — ратиборец подскочил с места, но его напарник, которого звали Клим Валентинович, лысоватый мужчина средних лет, схватил того за руку, усаживая на место. Мирослава была полна благодарности брату Яромира за то, что хотя бы ему не было все равно на младшего Полоцкого. Она восхищенно смотрела на молодого ратиборца, один вид которого заставлял окружающих отводить взгляд и замедлять дыхание. Наверное, у всех Полоцких это было в крови. — Мне кажется, Владимир Бориславович, — заговорил Август Кондратьевич, сидевший на отодвинутом у стола стуле. Он держался за посох и немного покачивался, будто у него болели кости. Все присутствующие мгновенно перевели взгляд на почтенного ведьмага и притихли. Ратиборец выпрямился, внимательно уставившись на заведующего общиной святовита. — Так бы вы ратовали за справедливость, не пострадай ваша родная кровь в этой заварушке? — Вы меня обижаете, Август Кондратьевич. Вы знаете меня лучше других, разве я бы пошел в Ратибор, если бы мне было плевать на всех, кроме моей семьи?! — Владимир побледнел и вдруг показался пристыженным и оскорбленным мальчишкой. Мирослава удивленно посмотрела на Яромира. Тот медленно нагнулся к подруге и прошептал: — Брат учился на святовите. Роса тогда очень помогал ему с подготовкой для службы. — Роса?! Я думала, что твой отец устроил его... — девочка уже спустя мгновение после того, как слова были произнесены, увидела лицо друга и поняла: она ошибалась. — Мой отец и пальцем не пошевелил, чтобы помочь. — Именно это я и хотел услышать! — мягко ответил Август Кондратьевич, постучав кривоватыми пальцами по посоху и улыбнувшись из-под длинной бороды. — Все же это нонсенс — устроить такое, пойдя поперек всех запретов, можно сказать, рвануть прямиком в руки Морены, не побоявшись сорвать важнейший обряд! Это невиданно! — подал взволнованный и слегка недовольный голос Богдан Олегович Знаменский, вытирая лысину платком. — Позвольте, я их не оправдываю, — Ирина Александровна повернулась к заведующему общиной купалы. — Но если бы не эти ребята, то этот упырь, скорее всего, до сих пор бы ходил по Подгорью никем не замеченный! — Я так понимаю, это в наш огород камень? — спросил Владимир, ухмыльнувшись. Ирина Александровна проигнорировала его насмешку, поджав губы. — Остынь, Владимир, — раздался спокойный и низкий голос в конце длинного кабинета. Придерживая дверь, там стоял Борислав Мстиславович. Он был одет в черный с позолотой камзол с таким же по цвету ферязем, накинутым на плечи, и выглядел при этом величественно. Все присутствующие встали. Кроме Мирославы, Софии и Яромира. Им присесть и так никто не предлагал, они стояли у другого конца стола, словно ждали своего приговора. Похожие на экспонаты из кунсткамеры, красавцы, одним словом. — Я приношу свои извинения за опоздание, но по дороге сюда меня уже посвятили во все известные детали, — император шел к столу, бросив на всех троих подростков короткий оценивающий взгляд. Что-то в нем Мирославу смутило, но разбираться в том, что именно — не было ни сил, ни времени. Борислав Мстиславович, проходя мимо среднего сына, небрежно похлопал ладонью по его плечу, будто успокаивая, но Владимир только поджал губы и смотрел в одну точку на столе. Желваки на его челюсти ходили ходуном. Август Кондратьевич как-то по-отечески посмотрел на своего бывшего ученика, но более ничем не выдал своей заинтересованности. Каждый, даже Роса, который был на порядок старше главы империи, склонял голову, когда император проходил мимо. Также сделала и Алена Васильевна. Молодая женщина присела в легком реверансе, придерживая длинный подол своего темно-зеленого платья. Словно в замедленной съемке Мирослава видела, как Полоцкий-старший склонился перед Хозяйкой в ответ, его черные с проседью волосы упали ему на лицо. Мужчина взял ее руку и поцеловал тыльную сторону ладони. Девочка не могла оторвать взгляда от этой картины и со всей силы сжала кулаки, часто задышав. Она будто погрузилась в вакуум, где слышала свое тяжелое дыхание и сердцебиение, отдававшееся громкими ударами в ушах. В голове гулким эхом пронеслись последние слова Никифора: — Если вдруг твоя душа не успокоится, пускай сразу идет к той, перед кем склоняет голову даже император! Яриловка почувствовала, как ее колени подгибаются. Могла ли она ошибаться? Мог ли фермер неправильно выразиться? Кого именно видел в лесу Онисим? Снова сотня вопросов и ни одного ответа. — Отпустим детей, — Владимир поднялся с места, со скрипом отодвинув свой стул. Он увидел, как от усталости и шока пошатнулась Мирослава, а София вообще была бледной, как мавка, и его терпение лопнуло. — Мы еще не все выяснили! — возразила Яга, также приподнимаясь со своего стула. Она недобро смотрела на своего бывшего ученика и поджимала тонкие губы. — От них мы сейчас ничего нового не узнаем! — не поддаваясь на провокации, ответил Владимир. — А ребятам пора спать, иначе они скоро сознание начнут терять от усталости. Молодой ратиборец поклонился императору, затем подхватил за плечи Софию и Мирославу, а Яромиру просто кивнул на выход. Дальнейшего хода собрания они уже не слышали, отправившись по своим хребтам. Но и до хребта они дошли не сразу. На полпути их перехватила Валентина Петровна Пирогова, забрав всех в медзнахарские палаты. Она еще раз осмотрела каждого на повреждения, сделала у себя в карточках какие-то пометки, всем троим раздала лекарства в прозрачных бутыльках и только после этого отпустила всех спать. Медзнахарка хотела оставить всех в госпитале, но подростки громко заспорили, желая спать в своих кроватях. Владимир, все это время ждавший ребят в коридоре госпиталя, молча повел Софию до хребта общины коляды, перед этим шикнув брату: — Я с тебя три шкуры сдеру, волчара, за самодеятельность!!! После этого Мирослава и ничуть не смутившийся Яромир, у которого совесть сейчас крепко спала, поковыляли к себе в “курятник”, негромко охая при каждом шаге. Они медленно дошли до главной лестницы, везущей школьников наверх. Полоцкий оперся о перила спиной и некоторое время стоял молча. Но вдруг, кинув быстрый взгляд на подругу, рассмеялся, тут же скривившись от жжения шрамов. Мирослава, повернувшись к нему, подняла брови. Она была такой уставшей и разбитой, что ей совершенно не хотелось подвергать излишнему анализу поведение друга. Девочка вздохнула и, приподняв плечи, спросила: — Так, кажется, у кого-то истерика? Парень аккуратно вытер выступившие слезы обветренной ладонью и выдохнул, смотря в потолок. — Я просто вдруг понял, — он снова глянул на Мирославу, выглядевшую, как побитый жизнью бездомный щенок, — время пять утра! А мы с тобой идем в хребет, прогуляв всю ночь на кладбище! — И нас чуть не грохнул упырь! — засмеялась она в ответ, позволяя всем скопившимся эмоциям и нервному напряжению выйти наружу. — И выглядим мы так, словно побывали в мясорубке! — А если выражаться точнее: сегодняшнее приключение можно назвать кровосоской! Друзья, хватаясь за животы от смеха и постанывая от боли, ожогов и обморожений, добрались до главного входа в хребет. — Слушай, хотела еще спросить. Ты почему не позвал Парадис? Она бы точно могла помочь! Яромир, толкнул дубовую тяжелую дверь и тяжело вздохнул. — Отец строго настрого наказал ей больше не вмешиваться в процесс моего обучения. Он узнал, что она помогала нам на кухне осенью, и остался… ммм… недоволен. — И она так запросто послушалась его? — Ей пришлось. Она служит нашему роду, а не только мне… — Ясно… И кстати, — Мирослава охнула, когда они переступили порог их "курятника". — Этот день рождения ты теперь точно не забудешь! И она обняла шокированного друга. Тот почти сразу же обнял ее в ответ, стараясь не делать лишних движений, чтобы не причинять себе и ей дополнительную боль. — Черт, я даже забыл! — Что ж, с днем рождения, волчонок! — последнюю фразу она сказала шепотом. — С шестнадцатилетием! — Спасибо! — в тон ей ответил яриловец, довольно улыбаясь ей в растрепанные светлые волосы. — Долго будете обжиматься? — раздался ворчливый голос сбоку, и ребята отпрянули друг от друга. Персей сидел на ближайшей к выходу тумбочке. Видимо, все это время он ждал их здесь и не летел спать. — Давай, волчара, гони свою закадычную подружку отсыпаться! А то выглядите вы отвратно, что греха таить. И ворон, широко взмахнув крыльями, полетел к блоку “Терем”, где в одной из спален жила Мирослава. Друзья отправились укладываться спать, переглядываясь счастливыми взглядами, уже и забыв о том ужасе, что им пришлось пережить.ᛣᛉ
На следующий день уроки прошли, как во сне. Яромир и Мирослава подоспели только к послеобеденным занятиям, даже не став обедать. После тяжелой ночи, эмоционального потрясения и физических увечий аппетита не было даже у молодых организмов, которые раньше всегда были голодными. Урок Превращений дался им с трудом. Велеслав Трофимович рассказывал о самых запомнившихся трансформациях. Пока упор на занятиях делался на теорию и общие законы, а также на несложные превращения предметов и мелких животных. Но со следующего года будет подключаться практика, включающая возможность изучения сложной магии под названием териантропия — каждый из учеников мог в дальнейшем стать перевертышем. Испокон веков было доподлинно известно, что ведьмаги и ведьмы, выросшие не только в Подгорье Ведограда, но также и те, кто имел корни предков, родившихся на землях империи, имели врожденные способности обращаться в животного или какой-то неодушевленный предмет, а некоторые даже в нескольких. — Так и наши Боги, — как всегда добродушно продолжал лекцию преподаватель, — напоминают нам о таких способностях. Допустим, Велес превращался в медведя, все же помнят? Класс активно закивал. Уж что-то, а слушать Велеслава Трофимовича было одно удовольствие. — Богиня Лада умела превращаться в лебедушку, Сварог в огненного вепря, Купала в рыжего петуха. А излюбленным обликом Ярилы был волчий! На этих словах Яромир непроизвольно посмотрел на Мирославу, которая ему улыбнулась и хитро подмигнула. — Может, если мы учимся в его общине, то все сможем в волков оборачиваться? — спросил Вершинин, который был сегодня веселее обычного. Он уже успел с утра разбудить все хребет, не дав Полоцкому нормально отоспаться после ночных приключений. Парень кричал и прыгал на кровати друга, а затем к нему присоединился и весь блок, поздравляя молодого князя, как его здесь прозвали, с шестнадцатилетием. — Ты скорее будешь птицей-говоруном, чем волком, — подметил их одногруппник Елисей Войнович, и его сосед по парте Влас Кочубей отбил ему пять. Класс дружно засмеялся. Никита скорчил рожу и, постеснявшись преподавателя, сдержался от того, чтобы показать ему неприличный жест. — А правда, — подала голос Иванна, опираясь локтями о парту, — что также чертог сварожьего круга может иметь значение при превращении? Мирослава в очередной раз почувствовала себя недалекой. Поглядев на своего друга, вопросительно выгнула бровь. — Твой чертог — конь, — ухмыльнулся ей Яромир, и девушка фыркнула. — Конем обернусь?! Нет уж, это больше Астре подходит! Черноволосая девочка тут же обернулась в их сторону и довольно улыбнулась. — Я была бы даже за! — все знали о том, что у Кузнецовой дома большие конюшни, а она сама являлась заядлой наездницей. — Ну не-ет, — протянул Никита. — Астре не стать конем, она же родилась в чертоге Тура! — Подумаешь! — фыркнула девочка. — А я все думаю, чего ты вечно пыхтишь, как бык, а оно вон что! На последних словах яриловка как-то скисла, а Горынов хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание. — Такое поверье есть! Вы уже изучали сварожий круг на астрологии? — Немного! — в разнобой ответили ученики, и Мирослава выдохнула. Что ж, у нее есть шанс изучить подробно это позже. — Тогда, если коротко: в отличие от Зодиакальной системы, включающей двенадцать знаков, в славянской их шестнадцать, так как раньше месяц длился около трех недель. Каждый чертог наделен тем набором черт души, который ему даровали Боги. — И как мне поможет уметь превращаться в щуку?! — уныло спросила Ксения Вуколова, которая праздновала свой день рождения в конце октября. Класс захихикал, начав обсуждение, кто и в кого может обернуться. — Тишина! — улыбался учитель, но голос его был строг. Все умолкли. — Это только теория, подтвержденная скорее исключениями, чем правилом. Просто те, у кого чертог совпал с оборотнической формой, распространили это в массы. Но на деле все выходит иначе. Вы превратитесь в того, в кого на самом деле похожи. А если среди вас окажутся очень способные и целеустремленные, то вы сможете просто пожелать, в кого обернуться, да так и произойдет! Просто нужно будет пройти долгую подготовку и несколько обрядов! После полуторачасового урока, все стали собирать сумки, кидая в них свои учебники и письменные принадлежности. Целый день школа обсуждала произошедшее ночью. Причем сам обряд упоминался куда реже, чем события на кладбище. Поэтому Яромир и Мирослава постоянно ловили на себе заинтересованные взгляды. Но именно в этот момент девочка возрадовалась, что ее друг произошел из такой знатной семьи, ведь к нему попросту боялись лишний раз подходить с подобными вопросами. Да и сам внешний облик уставшего и измученного ночью парня, который обзавелся парочкой новых серьезных шрамов, не внушал большого доверия у окружающих. Подходило время ужина, и поскольку они оба пропустили завтрак и обед, то не сговариваясь зашагали прямиком к столовой, откуда уже доносились ароматные запахи. — О-о-о, нет-нет-нет! — у них на пути появился улыбающийся во весь рот Никита. Расставив руки, он преградил друзьям путь. — Я сейчас так голодна, что пойду на все, лишь бы... Что там сегодня на ужин? — Мирослава выглянула из-за его плеча в столовую, обратив внимание на то, что именно лежало на тарелках у тех, кто уже ужинал. — Пельмени! Да я ради пельменей пойду на самый страшный грех! — Так, Вершинин, уступи дорогу по-хорошему! — цокнул языком Яромир, но друг проявил необычайную силу и резвость, схватив обоих за шиворот и волоча за собой. — Многие люди подобны колбасам, чем их начинят, то и носят в себе! Девочка закатила глаза, пока Полоцкий хлопнул друга по спине. — Это на что намек?! — спросил черноволосый яриловец не унывающего друга. — Да просто про ужин заговорили, чистая ассоциация! — пожал плечами Никита, задорно хохотнув. — Чтоб вы знали, сие цитата Козьмы Пруткова! — Давайте не про еду! — взмолилась Мирослава, театрально захныкав. — И кто вообще такой этот Кузьма? — Козьма! — поправил ее Никита, — Это вымышленный писатель, под именем которого некоторые писали свои произведения... — Так, литератор, куда идем-то? — ухмыльнулся Полоцкий, уворачиваясь от группки школьников, шедших им на встречу. — Эх, дети мои, скоро все будет! Закинув руки на плечи двум друзьям, он повел их прочь от коридора, ведущего в столовую. Когда они преодолели еще пару коридоров, несколько раз свернув влево и вправо, все трое разом почувствовали холодный сквозняк, скользнувший в волосы. — Мы в лес идем? — неосознанно поежилась девочка, сложив руки на груди. — Так, без разговорчиков! Все узнаете позже! Это же сюрприз! — Ах, да, точно! — театрально кивнул Яромир, делая вид, что совсем не догадывается о причинах их внезапного похищения. Когда воздух понизился почти на десяток градусов, в дали коридора показались Иванна и Астра, тепло одетые и замотанные в платки. Каждая держала кипу верхней одежды, а увидев, что друзья уже пришли, побежали к ним на встречу. — Давайте одевайтесь быстрее, все готово! — скомандовала черноволосая яриловка, сунув Мирославе и Яромиру их тулупы и шапки-ушанки. Иванна, улыбаясь, протянула Никите его одежду. — Что за суета такая? — спросила Мирослава, застегивая пуговицы на своем тулупе. — А-то ты сама не в курсе, — шепнула ей Астра, хихикая. Через пару минут компания школьников вышла на улицу к лесу, где на закате садилось уже по-настоящему весеннее солнце, не только выполняющее функцию дневного светила, но и приносящее долгожданное тепло. Проталин еще не было, но и сильных морозов уже не предвиделось. Еще месяц, и сойдет весь снег, а там гляди, и проклюнется первая свежая травка на широких лугах. Обогнув ферму и договорившись позже навестить Бурана и Дуняшу, ребята двинулись к опушке леса, где осенью проходил праздник осеннего Новолетия. Тропинок не было, поэтому приходилось идти по высоким, еще не почерневшим от солнца сугробам, задирая ноги в валенках, чтобы туда не насыпалось снега. — Долго еще? — спросил Яромир, температура тела которого была выше, чем у простых людей, поэтому сейчас он активно вытирал взмокший под меховой шапкой лоб. — Пришли! — сказал Никита и оглянулся. Вход в школу скрылся за деревьями, поэтому можно было не бояться, что кто-то их увидит. Громко свистнув, парень устремил взгляд в лес, откуда послышался какой-то шум, а затем, ломая замерзшие деревья, из гущи вышла Избушка на курьих ножках. Она подпрыгивала от нетерпения, когда увидела свою хозяйку, и Мирослава ей помахала. — Привет, курочка! — крикнула избе девочка, и ей даже вдруг показалось, как у той потемнели бревна. Кажется, ее маленький домик засмущался. — Ну-ка, подь сюды, ребятня! — дверь Избушки приоткрылась, и на хлипком крылечке появился Онисим, одетый в длинную подпоясанную тельняшку и старенькую шапку-ушанку. Из печной трубы валил серый дымок. Похоже, для приема гостей все давно было готово. Школьники, искренне обрадовавшись, захлопали и засвистели, ожидая, пока Избушка опустится на землю. На плечо Онисиму уселся подлетевший из глубины леса Персей, громко каркнувший: — Заходите, люди добрые, гостями будете! Мирослава, глянув на друзей, кивнула им заходить, а сама подошла последней. Сняв рукавичку, ласково провела ладонью по перилам крыльца, а затем коснулась дверного косяка. — Спасибо тебе за мое спасение! Избушка чуть вся сжалась, а потом выпятила переднюю стенку вперед, выпуская из печной трубы большие клубы дыма. Похлопав рукой по стене, девочка улыбнулась и захлопнула за собой дверь. Внутри посреди горницы стоял накрытый белой скатертью стол, на котором уже стояли блюда с вкусно пахнущими яствами. Пирог с мясом, вареная круглая картошка, политая маслом и посыпанная зеленью, винегрет, блины с красной рыбой, пирожки с вишневым джемом, в конфетнице лежали разносортные сладости, в кувшине налит лимонный квас и кипел травяной чай в самоваре. — Вот это да! — все восхищенно уставились голодными глазами на праздничный стол. — Садитесь давайте! — каркнул Персей, прыгнув на угол стола. Скинув с себя на кровать, оборудованную на печи, тулупы и шапки, ребята расселись по лавкам. — Держите черепушки, — Онисим подавал каждому глубокие тарелки, а затем раздал деревянные ложки. — А кто готовил? — уже жуя блин, спросила Мирослава. — Ты, Онисим? Тот захохотал, махнув на нее деревянной лапой. — Что ты, девонька! Я, конечнось, многое умею, но чтоб так... — он оглядел накрытый стол. — Мы праздновать или болтать будем? — спросил Никита, достав из своего рюкзака какой-то шар. Стукнув по нему пальцем с перстнем, тот засветился яркими огнями, пустив отблески по всей комнате. — О, как на дискотеке! — довольно улыбнулась Мирослава, наблюдая за игрой света. — Еще бы музыку, но чего нет, того нет! — почесав затылок, проговорил Вершинин, усаживаясь рядом с Иванной. — Надо бы тост сказать! — каркнул черный ворон и подтянул к себе лапой кружку с теплой водой. Все переглянулись, а Яромир неловко поежился. Никому из них еще не приходилось говорить тосты самостоятельно. — Морозыч, давай, чего сидишь! — Никита передал ей чашку с лимонным квасом, а девочка удивленно на него посмотрела. Однако видя общее смятение, схватила напиток и встала. За ней встал и ее друг, которому было неловко смотреть на подругу снизу вверх. — Гхм, — прокашлялась Мирослава, судорожно соображая: что там вообще желают? Здоровья, счастья и удачи? — Ты был первым, кого я здесь встретила. Помнишь, в том лесу на горе по пути в школу? Уже тогда нас объединило первое общее приключение: мы думали, что нас преследует леший, поэтому бежали, сломя голову, даже толком не познакомившись. Парень улыбнулся, прекрасно помня тот день. Казалось, это было буквально вчера. И как же он был благодарен той встрече! — Леший?! — обиженно перебил ее Онисим, и девочка замотала головой. — Это оказался чащеброд по имени Бор! Он нас и вывел к Навьим воротам! — Бор?! Вот же черт! — подозрительно сузил глаза леший, но тут Персей со всей дури клюнул его в деревянную макушку. — Эй! Ладно-ладно, молчу... — Хватит перебивать! — каркнул ворон, и все снова повернулись к Мирославе. — Каким-то чудом мы оказались в одной общине, вместе получили первую отработку, которая вообще растянулась в постоянное времяпрепровождение! — Это точно, — кивнул парень, чьи раненные щеки заалели румянцем. — Я хочу сказать тебе спасибо за то, что ты всегда поддерживаешь меня. Ты показал себя отличным другом, который не раз уже спасал меня из передряг. Пускай в твоей жизни все сложится самым наилучшим образом! И пусть все твои желания, которые ты сегодня загадаешь, обязательно сбудутся, ведь ты родился в такой редкий день! С днем рождения! Она потянулась к нему, и друг ее обнял в ответ. — Спасибо за такие слова! — С днем рождения-я-я! — закричали все присутствующие, а Астра зажгла свечку на пироге. Яромир, усмехнувшись, задул ее и рассмеялся. — Спасибо, друзья, такого дня рождения у меня еще не было! — он с благодарностью оглядел всех черными глазами. — Нет уз святее товарищества! — крикнул Никита, и все теперь уставились на него, молча ожидая продолжения его коронных фраз. — Это Тарас Бульба, ребят! С этого момента вечер пошел по накатанной. В Избушке, которая скрылась с опушки в чаще леса, из окон горел разноцветный свет от диско-шара, а также слышались громкий смех и веселые разговоры. Когда основные блюда уже были съедены, Вершинин оперся локтями на стол, громко вздохнув. — Ох! Наелся! — глаза подростков уже слипались, но пока расходиться никто не думал. — Единственное, есть у нас тут к вам один вопросик. Он осоловело посмотрел на Мирославу и Яромира, которые так же, как и остальные уже хватались за набитые животы. — Какой еще вопросик? — спросил черноволосый яриловец, облизав губы. — Что за странные слухи сегодня ходят по Подгорью? Мирослава с беспокойством посмотрела на друга, сидящего рядом, видя, как явно в нем растет напряжение. — И что случилось с Софией? — спросила Иванна, а затем подключилась и Астра. — Вообще-то, еще вчера она больше всех нас хотела устроить тебе вечеринку, а сегодня мы узнали, что Третьяков лежит в медзнахарских палатах еще со вчерашнего вечера, а Мирская не вышла на учебу вообще. Кто-то говорил, что утром все же видел, как заведующий коляды вел ее к знахарям, и выглядела она очень плохо. — Да и вы тоже не блещете здоровьем… — аккуратно посетовала Иванна. Никита и Астра кивнули на ее слова. Повисло молчание. Онисим выпятил нижнюю мшистую губу, а Персей как-то нервно защелкал клювом. — Это все очень сложно... — неохотно заговорил Яромир, который чувствовал себя зверем, загнанным в угол. — Если и рассказывать друзьям что-то, то рассказывать все с начала без утаек, — каркнул ворон, чьи маленькие черные глазки блестели при свете свечей и бросающего разноцветные блики шара. Мирослава повернулась к Яромиру, мягко дотронувшись до его предплечья: — Только тебе решать. Он внимательно посмотрел на нее исподлобья своими черными глазами. Подняв голову, открыто глянул на всех своих друзей, собравшись с духом. — Я — проклятый волколак. Снова повисла тишина. Мирослава нахмурилась, когда Иванна, Астра и Никита как-то странно переглянулись. — Ну мы это и так знали. Полоцкий шокировано уставился на улыбающегося друга, который чуть не подпрыгивал на лавке от эмоций. — Вы знали?! — Ты за кого нас держишь, княже? — хохотнула Кузнецова, но потом добавила: — Наша ходячая энциклопедия в лице Вершинина давно сделал подобный вывод, но мы решили подождать, когда ты сам нам расскажешь. — Ты с рождения волколак, Яромир? — спросила Иванна, вытащив мраморную палочку из пучка волос на макушке. Светлые локоны с красными прядями легкой волной рассыпались по ее плечам и спине, и девочка с явным удовольствием провела по голове пальцами, разминая ее. — Да, — тихо ответил ей яриловец, но его тут же отвлек Никита. — Слушай, а каково это? Ну, превращаться? Онисим, к которому на плечо перелез Персей, сидел молча, только лишь и успевал, что переводить заинтересованные взгляды с одного подростка на другого. — Послушай, Вершинин, я проклятый волколак, а не перевертыш! И это не так здорово, как тебе думается! — фыркнул Полоцкий, наливая себе чай из самовара только чтобы чем-то себя отвлечь. — Все равно! Это ведь дар! Понятное дело про полнолуние, но ты ведь можешь научиться контролировать это! — Никита явно не собирался сдаваться. Яромир замер. У него дернулась мышца на израненной серебряной цепью щеке, а Мирослава быстро перекрыла кран в самоваре, когда чай стал переливаться за края чашки. — Аккуратно! — Ой... — парень убрал руку с кружкой, отпив горячий чай, переливающийся за бортики. Затем как-то зло посмотрел на своего друга. — Это невозможно научиться контролировать! Мне даже магия перевертышей из-за этого недоступна! Мирослава, вытиравшая салфеткой промокшую скатерть, резко к нему повернулась. — Это правда? Яромир кивнул, а Никита несогласно замотал головой, как болванчик. — Нет-нет-нет, ты не прав! У тебя даже больше всех нас есть шанс стать перевертышем! Твое тело уже знакомо с родственной магией! Тем более, твоя оборотническая форма какая? — Он волк, банальщина, — каркнул Персей, видя, как Полоцкий пытается снова замкнуться в себе. — Тогда точно! Ты еще и родился под чертогом волка! Возможно, тебе даже удастся контролировать себя в полнолуние! — Ты не понимаешь, о чем говоришь, Вершинин! — окончательно разозлился черноволосый яриловец, стукнув ладонью по столу. Девочки вздрогнули. — Я читал об этих феноменах! И они являются родственными, как двоюродные братья! — не сдавался Никита, которого вообще сложно было сбить с намеченной цели. — Мне все медзнахари твердили и твердят о том, что я обречен! Два парня смотрели друг на друга в упор. — А ты сам-то хоть что-нибудь читал дальше первой страницы про волколаков?! — Какой смысл в этом?! — Так, тихо, мальчики! — Мирослава взволнованно закусила нижнюю губу. — Давайте сейчас спокойно во всем разберемся. Никита, ты уверен? Тот кивнул, на что Яромир фыркнул, всем своим видом показывая свой скептицизм. — У тебя из чего перстень? — Вершинин жадно посмотрел на правую руку друга, а тот растопырил пальцы, показывая. — Серебро и лунный камень... — после слов Яромира Никита хлопнул в ладоши и подпрыгнул на месте, из-за чего все остальные испуганно вздрогнули. Астра стукнула парня по затылку, но тот даже не отреагировал, продолжив: — Это же подарок судьбы, Полоцкий, ты понимаешь?! Волколаки чувствительны к серебру! Но лунный камень нейтрализует его действие! Да, возможно, кожу на пальце у тебя и жгло по началу, но ведь со временем ты привык?! Знаешь, что это значит? Яромир, все же взбудораженный его словами, пригнулся ближе к другу, с жадностью слушая каждое его слово. — Что? — Оборотень-маг с лунным камнем! Значит, он может помочь тебе контролировать превращения! Просто надо с этим разобраться... — Тогда разберемся с этим позже! Вы хотите знать, что произошло сегодня ночью? — спросила Мирослава, когда повисло молчание. Яромир погрузился в свои тяжелые мысли. Вершинин подарил ему надежду, и парень боялся, что это может быть ошибкой. Все разом резко оживились, а Персей, перелетев с плеча Онисима на самовар, явно чтобы погреть лапы, громко кашлянул своим немного жутковато вороно-мужским голосом: — Кар! Дело было так! Кто-то под именем нашего княже назначил вашей рыжей подружке свидание на погосте прям перед опахиванием на Малых Велесовых святках. Та, недолго думая, рванула к нему навстречу… Часом позже в Избушке висела тишина, во время которой Мирослава и Яромир выжидающе смотрели на своих задумчивых друзей. Ворон рассказал все максимально подробно, делая свои мудрые выводы и расставляя где надо акценты. — А потом император поклонился Хозяйке Подгорья, и я вдруг осознала, что Никифор, скорее всего, намекал именно на нее! — вполне уверенно добавила Мирослава, когда посыпались уточняющие вопросы о том, что же было после событий на кладбище. — Хочешь сказать, это она пыталась тебя убить, а перед этим проверить на подселенную душу? Но ведь ни разу именно на тебя не было совершено никаких нападений... — задумчиво проговорила Астра, неосознанно теребя тоненькую косичку у лица, в которую были вплетены колечки с какими-то символами. — Именно, но мы подумали, что сначала Яга должна была натравить на нас Избушку, еще в сентябре. Она прекрасно знала, что мы с Яромиром ее тогда выследили, но ведьма не догадывалась, что мы познакомимся с Онисимом, который нас с этой Избушкой подружит, скажем так, — смотря будто сквозь подругу, говорила Мирослава. — Потом мы сблизились с Третьяковым и, возможно, став вампиром, тот должен был убить меня. Либо все должны были думать, что я каким-то образом связана с его гибелью, раз он упоминал, что именно я звала его в лес той роковой ночью. Но и тут не срослось. Вместо меня все стали подозревать Яромира. — Затем пострадала Маша Романова, которая вышла из леса слегка сумасшедшей, — вспомнил Полоцкий, щелкнув пальцами. — Хотя опять мы с Мирой были в лесу в тот же момент, однако с нами был Онисим, и мы точно можем сказать, что не он причастен к тому, что случилось с девушкой. Ну и не мы, разумеется! Леший кивнул, счастливо улыбнувшись. — Да за такое меня бы изгнали отсюдова, я же тоже правилам Подгорья подчиняюся! — сказал хозяин леса, сидя на лавочке и болтая короткими ножками. — Что было дальше? Дальше нападение на Елену Даль, которая ни с того, ни с сего потом дала показания, что именно после общения со мной ее потянуло в лес. Уж не знаю, что бы со мной было, если б не Владимир... Мирослава посмотрела на Яромира, который после новогодних каникул рассказал ей, что брат пока все держит на контроле. — Следом нас ожидает небольшое затишье, обернувшееся разгулявшейся в школе коровьей смертью. Назначают обряд опахивания, и кто-то под именем Яромира приглашает Мирскую на свидание на кладбище. Надо совершенно меня не знать, чтобы подумать, что я бы не рванула вместе с ним туда. А этот кто-то прекрасно меня знает, хоть и придумывает совсем нелогичные способы, чтобы меня подставить! Потом и Никифор, после того, как опоил меня каким-то зельем и пока закапывал меня в могиле... Мирослава поежилась, когда воспоминания о той ночи снова проникли в память, и продолжила: — ...сказал, что я стою у кого-то поперек горла! В общем, со стороны все выглядит как банальное нападение серийного упыря, — она истерично хихикнула. — Чем ты можешь мешать-то? — удивилась такому Иванна, смотря на одногруппницу. — Но ведь это все как-то не вяжется одно с другим! Можно было просто выйти напрямую на тебя, не строя всех этих заговоров! — И почему нельзя было подстроить так, чтобы это зелье подлили тебе в то время, когда ты, допустим, лежала в медзнахарских палатах? — поинтересовалась Астра. — Потому что это незаконно, — ответил за подругу Яромир. — И опасно. Подселенная душа, пробудившись, могла начать вырываться из тебя, ненароком убив его. Такое скрыть было бы сложно. Мирослава неуютно поежилась, а потом заметила переглядки парней. — Вы что-то знаете? — она повернулась сначала к задумчивому Полоцкому, а потом к Вершинину, который нервно ворошил свои пшеничного цвета волосы. — Возможно, ты на самом деле представляешь некую опасность... — заговорил Никита, тщательно подбирая слова. — Видишь ли, дело в том, что... — прокашлялся Яромир, почесав подбородок. Оба парня выглядели нервными. — В чем, ради Перуна, дело?! — Мирослава ничего не понимала и только крутила головой в разные стороны. У нее уже сдавали нервы! — Ты двуперстница, Мира, — сказал Никита, кинув взгляд на ее сложенные в знак мольбы ладони. — Кто? Астра охнула. — Это что, имеет значение в наше-то время?! — Еще как! — удрученно кивнул Яромир. — Так, это уже не смешно, может кто-нибудь ясно мне все объяснить?! — нервно закусывая губы, спросила Мирослава. — Около сорока лет назад в империи был большой государственный переворот, магическая революция, — Никита взял на себя роль рассказчика. — Два брата, взявшие смелость взять себе имена Чернобога и Белобога... — Никифор тоже о них говорил! — перебила его Мирослава, округлив глаза. — Верно. Что я говорил? Ах, да... Они хотели уровнять власть на троих правителей, выйдя за пределы Нави и Прави в Явь, тем самым, возможно, полностью подчинив ее себе. Однако сначала и император не знал, что те задумали. Братья преподнесли ему все как новую реформу: новые законы о жизни в ведогородах, изменения в образовании юных ведьмагов! Но не сошлись во мнениях даже между собой. Все с самого начала пошло не так. Каждый из них хотел не просто равноправия, а распространения власти Нави или Прави в Яви. Была большая и кровавая битва, которая не только была направлена на дележку власти. Победа одной стороны предусматривала реформы в магии. Чернобог ратовал за то, что языческая магия, которая питалась из нескольких перстней не опасна. Когда люди Белобога, носившие только один перстень, попросту не могли доверять тому, чем не владели сами. Также Чернобог хотел сохранения традиций в магии, в обрядах и заговорах, когда Белобог хотел упразднить многое из того, что было. Он предлагал заменить длинные заговоры на короткие звучные слова из древнего умершего языка, наделив их особой природной магией наших земель. — И кто же победил? — не понимала Мирослава, у которой лопалась голова от потока новой информации. — Формально — никто, — ответил ей Яромир. — Но мой отец был негласным сторонником Белобога. Ему нравились его идеи, как и моему деду. Дед тогда искал сторонника для поддержания власти, но не на того положился. В итоге братья, схлестнувшись в битве, оба погибли, поэтому власть Яви так и сталась за императором, которым тогда был мой дед. Мой отец сменил деда на троне спустя какое-то время, а баланс Нави и Прави остался соблюден, у них равные права. — Но кто сейчас правит, если можно так выразиться, в этих пространствах — неизвестно. Мы думаем, что есть преемники, но они не пытаются сближаться, — вставил слово Никита. — И? — не унималась девочка, почесав висок. От нервов у нее зудела кожа. — Причем тут я? Никифор утверждал, что во мне могла жить чья-то душа! — Помнишь реакцию мастера перстней на то, что тебя выбрал алмаз? — спросил Полоцкий, повернувшись к ней. Она кивнула. — Именно у двух братьев были такие перстни. Ни до, ни после них долгие десятилетия никому не выпадал этот камень. Но это не главное... Иванна встала с лавки и стала расхаживать по избе, когда и сама совершенно запуталась в логических цепочках. Подойдя к другому краю стола, где по одну сторону сидел Онисим, по другую Яромир, а на самоваре, стоявшем посередине, сидел ворон, девочка погладила птицу. Тот, встрепенувшись, чуть сощурил глаза, но уворачиваться от ласк не стал. — Когда алмаз перестал слушаться, и Муромцева повела тебя на Чеканный двор второй раз, все думали, что тебе просто заменят перстень. Мол, ты ошиблась в выборе. Но тебе оставили и первый, и второй перстень, которые, как позже показала практика, отлично сработались. — То есть, я двуперстница? И все считают, что я опасна из-за этого? — Возможно, кое-кто решительно думает, что ты потомок одного из братьев. Правда, все предки линии Чернобога были темноволосыми, однако... — А что насчет ее глаз? — спросила Астра, протягивая Иванне пустую кружку. — Налей нам чаю, пожалуйста, раз стоишь там. Все подставили ближе к самовару свои кружки, чувствуя острую жажду от волнения. — Да, я знаю, у меня странные глаза, — пожала плечами Мирослава, чувствуя себя крайне неуютно. — Они... очень красивые, хоть и необычные, — успокоил ее Яромир, а Никита наклонил голову к столу, пряча глупую улыбку. — Но когда сложилось воедино столько факторов, можно предположить... Что ты точно потомок кого-то из этих двоих. — Да, они хоть и братья-близнецы, по рассказам выглядевшие как седовласые и длиннобородые старцы, однако не всегда ж они были стариками. Белобог светловолосый, а Чернобог был его полной противоположностью. Лишь только два сходства их объединяли,— продолжал рассказывать Никита под фырканье Астры, которая бормотала, не натирает ли ему мозг. — Какие же? — почти шепотом спросила Мирослава, затаив дыхание. Она знала ответ, но важно было услышать его от другого человека. — Алмаз в перстнях и необычный цвет глаз. — Капец, — выдохнула девочка, откинувшись спиной на стену Избушки. Та тихонько закудахтала в ответ. — То есть, скорее всего, я родственница Чернобогу? Раз у меня несколько перстней? Или все же Белобогу из-за волос? Я не понимаю... Ответа не последовало, потому что никто его не знал. — Может, сходим в библиотеку? Наверняка в старых книгах есть древо двух братьев, может, и еще что прочитаем? — поинтересовалась Иванна, по-хозяйски расставляя всем кружки. — Я там уже был, такого там нет, вот что странно, — отозвался Никита, поднося к губам чай. — То есть? — переспросила Мирослава, хмурясь. — Когда это ты успел? — Да сразу, как тебе второй перстень дали. Тогда-то и узнал, что такой информации в наших библиотеках не найти. — Их что, уничтожили? — охнула Иванна, садясь на свое место. — Ох, как писал Булгаков... — Никита с видом умника повернулся к одногруппнице, и все устало вздохнули. — Рукописи не горят! Наверняка, они просто находятся у кого-то. Это ведь целый пласт нашей истории! Нельзя же его выкинуть! — И ты намекаешь, что такие рукописи могут храниться у… — склонился к нему Яромир, прищурившись, будто плохо видел при неярком свете свечи лицо друга. — Верно, у нашей драгоценнейшей Хозяйки! — Ты что же, предлагаешь ворваться в ее покои, да обыскать там все? — ошарашено посмотрела на одногруппника Астра, чуть не подавившись вишневым пирогом. — У тебя есть план получше?! — тут же взвился парень, у которого на Кузнецову была особо острая реакция, как у у собаки на черенок от лопаты, которым ее бил злой хозяин. — Нас ведь поймают! — не уступала черноволосая девочка, повернувшись к остальным. — Это опасно! Вы что скажете? — Я — за. Потому что меня изрядно задолбало ничего о себе не знать. Что, если через пару дней кто-то опять попытается меня или кого-то из-за меня прикончить? Или дело вообще не во мне даже! — стуча пальцами по столу, проговорила Мирослава. Персей в это время как-то нетерпеливо постучал клювом по самовару. — Тогда решено. Где и когда? — уверенно спросил Яромир, переводя взгляд на своих друзей. — При первой возможности, — ответила ему подруга, чьи глаза словно горели фиолетово-зеленым пламенем, выражая полную готовность действовать.