ᛣᛉ
Октябрь, или по-иному листопад, подходил к концу. Дневная температура воздуха порой понижалась до нуля, а ночью опускалась и ниже, оставляя после себя утром иней на траве. Персей, улетевший пару недель назад, пока не возвращался, поэтому ни Яромир, ни Мирослава не получили ответы на свои вопросы от родственников. Помимо прочего, возвращение Третьякова вызвало в школе бурный резонанс. Ребят атаковали интересующиеся, спрашивали подробности, которыми они и сами не были богаты. Но вскоре все затихло, будто человек и не умирал, а потом загадочно не воскресал. Хождение Яги в Пущу в Новолетие так и осталось нераскрытым. Во всяком случае, ее не таскали по допросам, и она не отменяла уроки. Значит, была не причем. И вот однажды, в один ничем не примечательный понедельник, случившийся в самом конце октября, Дарина Павловна, их учитель по Гербологии и травничеству, повела свою группу в Пущу, на опушке которой проводили гуляния в честь Новолетия. Несмотря на то, что в школе находились теплицы с небольшими редкими растениями, а также была построена даже большая грибница, лес был самым крупным местом скопления целебных трав и кустарников. Записав основные целебные свойства боярышника, ребята приступили собирать красные ягоды, пока не наступили сильные заморозки. Магическими свойствами дерева считалось то, что оно помогало улучшить отношения. Допустим, семейным парам, потому веточки, расположенные в спальне, использовались для предотвращения конфликтов. Услышав это, Астра нарвала себе целую охапку, но зачем она потом сложила их у девочек в комнате, Мирослава так и не поняла. По ее скромному мнению, кроме мошек в их комнате, которые налетели на остатки ягод на ветках, ничего существенного не изменилось. А еще Астра начала храпеть. Связано ли это с магией растения — было непонятно. Можно было просто подарить веточку Вершинину, это бы возымело с магической точки зрения больший эффект, привнеся гармонию и успокаивая буйный нрав парочки. Помимо прочего, ягоды боярышника можно было использовать для избавления от ночных кошмаров. Рядом с подушкой укладывались веточки со спелыми ягодами, а на утро этот «натюрморт» сжигался. Ритуал повторялся до тех пор, пока кошмары не заканчивались. Так, проснувшись однажды утром, Мирослава увидела, что все ягоды скатились от изголовья кровати на ее середину, и она своим весом их раздавила. Белое постельное белье было похоже на место жестокого и кровавого преступления в каком-нибудь детективном сериальчике. Несмотря на вернувшийся хороший сон, повторять девочка данный ритуал больше не стала. Для здоровья использовался отвар из листьев, плодов и цветочков дерева. Он укреплял сердце, чистил сосудистую систему и снижал риск возникновения инфарктов и инсультов, а также имел успокаивающий эффект. Их одногруппник Виталик, переживая перед контрольной на уроке Славянской мифологии у Константина Петровича, выпил столько этого отвара, что медзнахарям пришлось положить его в палаты и приводить беднягу в чувства. Те, кто нуждался в помощи или восстановлении моральных сил, могли подойти к любому деревцу, крепко обнять ствол и попросить помочь или просто излить ему душу. Перед этим надо было сделать подношение — положить перед ним на землю завернутый в белый платок кусок хлеба с солью. При этом надо было произнести заговор, выученный на уроке Рогнеды Юлиевны: «Боярышнику, брату моему, подарки принес, на свою сторону перенес. Теперь станет ко мне прислушиваться, на мольбы без злости отвечать, в делах помогать. Прошу, выручи, боярышник, за доброту, соль и хлеб, что от чистого сердца принес! Да будет так!». Сие действо для простого обывателя могло показаться глупым, но ведьмаги, черпающие силу из природы, относились к этому очень серьезно. В общем, жизнь кипела своим чередом, не давая заскучать. Так вот на том самом уроке Гербологии и травничества, когда ребята чуть углубились в чащу леса с лукошками наперевес, то услышали странный шум. Особо впечатлительные сразу побежали за преподавателем, ну или куда глаза глядели. Мирослава же, схватив Полоцкого, который закидывал в рот очередную порцию красных сладких ягод, потащила его на шум. — Какой-то знакомый скрежет, не находишь? — однако сразу же заметил Яромир, выплевывая мелкие косточки на землю. Девочка согласно кивнула, вглядываясь вдаль и пытаясь разглядеть то, что не давало им покоя еще с того момента, когда они выслеживали Ягу. C приходом первых холодов лес как-то облысел и почти полностью скинул свое лиственное одеяние, поэтому разглядеть что-то вдалеке можно было куда проще, чем когда пышная листва закрывала обзор. Пробравшись еще дальше, подростки огляделись, но было ощущение, что шум всегда начинался в противоположной стороне. Решив, что это бесполезно, друзья повернули назад, когда снова услышали громкий хруст веток и треск стволов деревьев. Резко оглянувшись, они стали всматриваться в чащу леса, но ничего не увидели. Так как урок был поставлен на время перед ужином, как дополнительное занятие, то солнце уже скрылось за горизонтом, и Пуща окунулась в сумерки. — Что за чертовщина? — прошептала Мирослава, ухватившись за длинный рукав ферязя Яромира и чуть пригнувшись. — Тсс, — приложил палец к губам парень, прося быть тише. Он внимательно вглядывался вдаль. — Ничего не понимаю, — тихо сказал Яромир. — Ты что-то услышал? — Я не понимаю, кто может издавать такой шум, от которого все птицы леса разом в небо взмывают. Но на виду он не показывается! — Может, «это» в глубине леса? Мы все-таки ближе к выходу на опушку, — ответила девочка и выпрямила спину, потягиваясь. — Если такой шум исходит из глубины леса, то какой он на самом деле силы, если рядом будет находиться? Мирослава рассеянно пожала плечами. — Не увидим — не узнаем. — С ума сошла… Предлагаешь пойти искать? Яриловка, запахнув покрепче утепленный ферязь, направилась в глубь леса по тонкой тропинке. Яромир, борясь с противоречивыми чувством утащить подругу подальше отсюда и желанием разузнать правду, двинулся следом, взяв на себя ответственность, запомнить дорогу. Однако спустя десяток минут петляния сквозь кустарники полагаться на свою память уже не имело смысла. Все казалось одинаковым. Высокие сосны и ели, редкие березки и липы, кусты шиповника и дикой малины, низкорослые колючки. Ни примет, ни чего-либо запоминающегося. Вовремя вспомнив недавно изученное заклинание тонкого пореза, он, махнув рукой с перстнем, оставлял зарубки на стволах деревьев. — Оффендо, — повторял Яромир с определенной периодичностью. Что они будут делать, если встретят какую-то нечисть, Мирослава не представляла. Они пока что изучили только малую часть славянского бестиария, а также немного знали заклинаний и заговоров против разного рода существ. Когда лес стал практически непроходимым, а сапоги стали сильно увязать в болотистой местности, Мирослава почти сдалась и хотела развернуться назад, когда звук повторился. Где-то совсем близко и очень громко. Оглянувшись, подростки заметили, что стоят на перепутье двух тропинок. — Мира, какое сегодня число? — зашептал Яромир, подходя ближе к подруге. — Тридцать первое октября с утра было, — ответила девочка, пытаясь понять, к чему он это спросил. — О, батька Ярила, помоги, — каким-то совсем отстраненным голосом проговорил парень и нервно взлохматил черные волосы. — Полоцкий, твою за ногу, что происходит?! — Сегодня Велесова ночь. Мирослава пыталась откопать в своей голове хоть какое-то упоминание об этом дне. На ум приходил только популярный за рубежом праздник Хэллоуина. — Какая еще ночь?! Яромир повернулся, чтобы начать рассказывать о том, что сегодняшняя ночь, это время перехода от света к тьме. Ночь, когда открываются границы между мирами, а дороги могут отвести спутника совсем не туда, куда он шел. Особенно опасным временем считалось время с заката до восхода солнца, когда два бога Чернобог и Белобог, боги Нави и Прави вели свой разговор на границе миров. Это ночь памяти своих предков. Надо было оставить на пороге дома им угощение, а также поблагодарить домового небольшим подарком в виде пряника или конфеты за помощь и защиту семьи и дома. В эту ночь, положив под подушку яблоко, можно было увидеть вещий сон, прочитав перед этим заговор. Учащиеся на старших курсах Ведограда проводили и другие обряды, к которым первогодок пока не допускали. Но вот где-то слева послышался хруст дерева, не давший Яромиру озвучить эти слова вслух. Не такой громкий, как они слышали ранее, а будто шел человек. Ребята обернулись, ожидая увидеть учителя, за которым ринулись их одногруппники, но их ожиданиям сбыться сегодня не суждено. — Потеря-ялися, как я погляжу, — хихикало нечто, выходя из кустов. Черный и мохнатый человечек, чьи тонкие ручки и ножки оказались поросшими зеленым мхом. За спиной волочился длинный хвост-метелка из иголок сосны, а с его мордочки свисала борода из еловых веток. На голове росли коротенькие рожки-ветки, как у совсем молодого оленя. Конечно, кого еще, кроме как лешего, они могли встретить в этот чудесный вечер? — Ищем того, кто шумиху наводит в лесу, лесной батька, — ответил ему Яромир, стараясь, чтобы голос не дрожал. Нельзя было допустить, чтобы Мирослава почувствовала, что он совсем не бесстрашный. — Чаво, ругаитись, да? — леший шел к ним по тропинке, хитро щурясь. Ох, и не любил он ругань в своих лесах. — Совсем нет, батька, — отвечал парень, неотрывно наблюдая за лесным духом. — Как же ж, — не поверил тот и остановился. Он ростом доходил Мирославе до груди, был худ и как-то скрючен. Маленькие черные глазки иногда светились изумрудным огнем в сумраке леса. — Видел тебя по вересеню здеся, — он кивнул Яромиру, и тот напрягся, а девочка нахмурилась, соображая: когда это он мог его видеть в сентябре, если только на празднике Новолетия? Ну точно! — По’лно, — холодно остановил того парень. — Видал ты, может, кто шумиху здесь наводит? — Да пока чтось толькось вы, — он тихонько захихикал, а Мирослава покрылась огромными мурашками. От его голоса исходили какие-то вибрации, которые можно было почувствовать только на магическом уровне чувств. — Что хочешь взамен на информацию? — деловито спросил яриловец у лешего. — Будто у тебя, княже, что-то есть. С пустыми руками в лес причапали! Мирослава вдруг вспомнила, что во внутреннем кармане мундира у нее лежали любимые барбарисовые карамельки, которые она постоянно таскала с собой. Расстегнув пару пуговиц, юная ведьма вытащила небольшую горсть сладостей и протянула дрожащую ладонь хозяину леса, очень быстро вспоминая недавно выученный заговор. — Пришли не зваными, лесу кланяемся. Батюшка лесной, прими от нас относ! Леший недоверчиво приблизился, перебирая лапами-копытцами, и принюхался. Где-то Мирослава читала, что, помимо яиц и хлеба, любит тот и сладкое, на это и надеялась. Он сложил скрюченные ладони с длинными и корявыми пальцами «лодочкой» и качнул ими, безмолвно прося ссыпать конфеты ему в лапы. Зрелище было не для слабонервных. Руки из веток казались мягкими, будто на них были надеты варежки из вечно зеленого мха. Но были они очень цепкими и ловкими, ибо так профессионально раскрывать леденец из фантика не каждому человеку удастся. Он закинул красный леденец в рот и замычал. — Молодец, девица, давнось ужо сладкого не ел, — он убрал остатки конфет куда-то себе за спину. — Поможешь нам? — спросил Яромир у лесного хозяина, чувствуя, как дрожит его подруга, стоящая к нему почти вплотную. — Знатный род у тебя, княже, а ты и не похож на них совсем, — причмокивая конфетой и игнорируя вопрос, заговорил леший. Он словно отлетел чуть поодаль и сел на пенек, сложив одну корявую ногу на другую. — Другой ты. — Я и сам прекрасно осведомлен о своей родословной. — А она тебе кто? — спросил дух у парня, кивая на яриловку, которая сейчас была бледной, как поганка. — Подруга. — Хороша-а, под стать тебе, — кивнул леший, а Мирослава прыснула. — Хватит! — закатил черные глаза парень. — Ты же всем здесь ведаешь, все слышишь, ничего от глаз твоих не прячется. Так кто шумит в лесу, скажи? — И не зыркай так! Мы договор заключили, ты относ принял! — Мирослава и сама не поняла, что только что почти нахамила в своей привычной манере лешему! Лесной дух насупился и громко фыркнул, чуть не подавившись и не выронив конфету изо рта. Он, надсадно кашлянув, на лету поймал ее лапой и снова засунул в рот. — Я завтра тебе килограмм таких принесу. Оставлю у поляны, там, где высокая береза стоит, — пообещала ему Мирослава и просто приложила левую ладонь к сердцу. Алмаз блеснул в темноте. — Хороша-а-а, — протянул довольно леший и опять многозначительно посмотрел на Яромира, будто на что-то намекал. Спрыгнув с пня, он пошел по тропинке и махнул им ветвистой лапой. — Подите сюды. Снова пришлось петлять меж деревьев, чьи ветки иногда больно ударяли по лицу, путались в волосах и норовили проткнуть школьный ферязь. Спустя какое-то время они вышли на большую поляну средь леса. Деревья здесь были сломлены у корней и сложены аккуратной стопкой у края Пущи. Странное дело. — Я и сам, того, буду рад, если вы ее угомоните, бешеную, — сказал леший, и ребята поравнялись с ним, осматриваясь. — О ком ты говоришь, батька? — спросил Яромир, тоже оглядываясь. Зрение у него было хорошее даже в темноте. — Дак о ней, окаянной! — тот указал длинным мшистым пальцем куда-то вдаль, на другой край поляны. Ночь была темная, и разглядеть что-то оказалось почти невозможно. Но тут, будто услышав чьи-то голоса, снова раздался громкий хруст деревьев, от чего леший жалобно прижал руки-ветки к длинным стоячим ушам. — У-у-у, сколько же можно вековые сосны ломать, лоха кривоногая!!! Из леса вышла избушка. Избушка на курьих ножках. На огромных, забодай тебя таракан, куриных лапах! Не на строительных деревянных пеньках, а на настоящих живых лапах, во сто крат увеличенных в размере! Она повернулась в одну сторону, потом в другую и, сорвавшись с места, огромными прыжками понеслась в сторону троицы. Леший, взвизгнув, как резаный порося, запрыгнул Яромиру за спину. — Храбр, силен, а все с лешим не справишься! — тут же подначил Яромира леший, и тот тихонько выругался. — Елы-палы, — прошептала Мирослава, быстро соображая, что же делать, пока ее друг пытался скинуть лешего, усевшегося ему на плечи и визгливо похрюкивающего. Когда Избушка уже практически до них добежала, яриловка, набрав полную грудь воздуха, закричала: — А ну, стоять, курица неощипанная!!! Та, несясь на бешеной скорости, затормозила с такой силой, что сзади от лап оставались борозды вспаханной земли. Встав и подняв по очереди лапы, словно разминая их, она слегка покачивалась и тихонько кудахтала. — Это ты тут беспредел разводишь? — заговорила Мирослава, глядя на нее снизу вверх. — А ну, опустись, в глаза твои бесстыжие хочу посмотреть. Странность ситуации выходила за грани разумного, но юная ведьма постаралась откинуть все лишние мысли. Лучше заговорить той зубы, чем быть затоптанными курьими лапами исполинского размера. Избушка, кряхтя и скрипя, тяжело подобрала лапы и опустилась перед ребятами. Выглядела она так, будто бегала по лесу совсем не первый год. Бревна были кое-где ободраны, соломенная крыша облезла, а крыльцо вообще сгнило и представляло собой опасное развлечение для того, кто бы захотел по нему пройти в избу. — Где твоя хозяйка, ты почему одичала? — ласково заговорила Мирослава, осматривая строение. Избушка, казалось, в ответ чуть вздохнула, и яриловка тут же испытала сочувствие к этой старенькой брошенной избе. — Яга к ней прихо'дить, но не нахо'дять они сладу, почему-тось, — сказал леший, разворачивающий вторую конфету, все также сидя на плечах у Полоцкого. Мирослава, у которой чуть спал уровень адреналина, засмеялась от комичной картины. — Ты как Вакула из повести Гоголя, — хихикала девочка, а Яромир лишь закатил глаза. Хозяин леса тоже засмеялся, видимо, слыхал о приключениях кузнеца Вакулы и хитрого черта. — Слазь, хорошего по-маленьку, — сказал Яромир, и леший спокойно слетел на землю. Парень подошел к избе, проводя длинными пальцами по бревнам. — Если не Яга ее хозяйка, то кто? — А кто ж ее знаить, — отозвался леший. — Не пуска'ить она бабку внутрь. Бегаи'ть, как умалишенная, иногда даже разговариваить, про'сить что-то. Но Яга редко сюда приходить, магией совсем деревянную курицу не подпитываить. С каждым годом все хуже. Мирослава подошла ближе и нагнулась к грязному окну, пытаясь разглядеть что-то внутри. — Пустишь меня внутрь, Избушечка? — дернула удачу за хвост девочка и чуть вздрогнула, когда в стене, помимо окон, появилась дверь. — Во те на! — удивленно воскликнул леший. — Ты хозяйка че ли? Мирослава повернулась к хозяину леса и приподняла в изумлении брови. — Как это понимать?! — Да если б я ведал, не сказал бы че ли? — пожал плечами тот в ответ, пытаясь убедить ребят в своей чистосердечной искренней натуре. — Эта дурная здесь не так давно появилася, вроде как Яга сюда ее и переселила! А что, да как — ужо этого я не знаю! — Меня это все начинает нервировать, — Мирослава аккуратно ступила на хлипкую ступеньку крыльца, из-за чего то громко скрипнуло. Еще пара шагов, и девочка дернула за ручку, отворяя дверь темной избы. — Лукс, — прошептал зашедший внутрь Яромир, и из его кольца появился белый шар света, что словно луна озарил пространство. — Да-а, давно здесь никого не было. Внутри изба оказалась в разы больше, чем выглядела снаружи. Печь в углу комнаты была измазана в саже, около нее стояли ступа и метла, покрытые густым слоем паутины. Последняя, кстати, сейчас считала здесь себя полноценной хозяйкой, судя по тому, что ею было обвито все в избе. Ступа, к слову, была украшена хохломской росписью, но краска уже потрескалась выцвела от времени и забытья. На печке лежало лоскутное покрывало с залежавшимися и отсыревшими подушками. Около входа стояла пара бочек. Здесь, скорее всего, когда-то хранилась вода или еще что-то, известное только прежней хозяйке. Рядом с печью стояли комод и сундук, накрытые грязными платками. Маленькие окошки закрывались ставнями снаружи, а внутри их прикрывали когда-то белые ажурные занавески. Посередине избы располагался стол с большим котлом на нем, а в другой стороне комнаты вся стена была занавешена высохшими пучками трав, веток и цветов. В десятках банок, стоявших на полках, находилось нечто, напоминавшее соленья, но не стоит пренебрегать мерами безопасности. Тут и там висели ковши, большие половники, чугунки, горшки, казаны и утятницы. К печи был приставлен ухват. Под ногами хрустел какой-то брошенный на пол сор, а воображение рисовало, что сапоги наступают на иссохший скелет какой-нибудь давно почившей мышки. — И что прикажете с этим добром делать? — спросила Мирослава, когда все немного огляделись. — К жизни возвращать, иначе совсем Избушке крышу снесет, — ответил Яромир, нашедший в хлипком ящике старые книги. — Думаю, это стоит забрать с собой, может, тут найдем ответ, как это сделать. Он взял в руки тонкие дряхлые книги в тканевой обложке и аккуратно протер их ладонью. — «Заговоры и обряды». Как говорится то, что знахарь прописал. На крайний случай, можно обратиться к Пень-Колоде. — Кому сделать? Мне? — Судя по всему, да, — пожал плечами Полоцкий. — Леший прав, если она Ягу не пускала, хотя силы у той ого-го, то твое присутствие здесь, — он обвел рукой комнату, — о чем-то, да говорит. — Очуметь, — прошептала девочка и присела на старую лавку. Ноги подкашивались от усталости. — Как же я могу быть ее хозяйкой? — Может, по наследству досталась? — рядом на лавочку присел Яромир, тяжело выдохнув. — От кого? Бабушка не упоминала, что у нее была Избушка, а родственников-магов у нее, кажется, больше не было, — пыталась вспомнить Мирослава. — Достать бы мобильный, да позвонить ей, а не ждать Персея. Полоцкий промолчал, не обращая внимания на упомянутое устройство из мира простаков. Покинув Избушку, Мирослава еще несколько минут уговаривала ту не буянить и пообещала прийти при первой возможности. Подняла к потолку книги, показывая их ей. — Прочитаю и приду в тебя угасающую магию вливать, — сказала яриловка и пару раз хлопнула ладошкой по бревнышкам избы. Та довольно закудахтала. — Веди себя хорошо. Леший, сам ошалевший от знакомства с юным князем и молодой хозяйкой бешеной избы. Избы, которая в свою очередь разнесла ему добрую часть леса, вызвался проводить их до выхода из леса на опушку перед входом в школу, проведя их короткой дорогой. Мирослава случайно заметила зелено-фиолетовые проблески на темном небе и удивленно ахнула. Северное сияние, еще не такое яркое, как зимой, неловко выглянуло посмотреть на землю. Но Яромир, недолго полюбовавшись на природное чудо, первым заметил, что что-то не так. Он дернул за рукав подругу, открывшую от развернувшейся в небе красоты рот, и кивнул в сторону. На поляне творился кошмар. Сотня школьников громко и взволнованно кричали, учителя освещали пространство около леса шарами светами. Ребята, проскочив в толпу, пытались понять, по их ли душу сыр-бор. Среди учителей здесь был Константин Петрович, Велеслав Трофимович и Иван Андреевич. Афанасьев громко рассказывал, что надо делать, когда встречаешь нечисть в лесу, особенно в Велесову ночь. Горынов, будучи преподавателем по Превращениям, оборачивался в небольшого дракона и облетал местность, а Васнецов, сидя на ковре, пытался ориентировать старших школьников и старост по поискам. — Кто пропал? — спросила Мирослава у Астры, внимательно слушавшей преподавателя по полетам. Обернувшись, та громко охнула и закрыла рот ладошкой. Тишина практически мгновенно окутала всех присутствующих. — Похоже, мы, — прошептал подруге Яромир, отвечая на ее вопрос. — Шляемся где попало?! — к ним вышла Рогнеда Юлиевна, кинув короткий взгляд на старые книжки, которые яриловец тут же спрятал за спину. — Вы решили меня сразу со свету сжить, дорогие мои?! Она подошла к ним близко, чтобы никто ничего не слышал. — Да тут и были, — пожал плечами Полоцкий и внимательно посмотрел на классрука. — Мы просто услышали шум, но никуда далеко не ходили! — врала Мирослава, глядя в бледно-голубые глаза учителя. Та недоверчиво поджала губы. Тут же к ним подошла и Дарина Павловна, по ее виду сразу можно было понять, что она сильно переживала. Рогнеда Юлиевна резко к ней повернулась, уставившись немигающим взглядом. — Очень надо было в преддверии Велесовой ночи здесь ваш чертов боярышник собирать?! — холодно прошипела Пень-Колода, а Полевая вздернула повыше нос. — Сегодня последний благоприятный для этого вечер! И я не понимаю, как так произошло! Все были под присмотром! — Оно и заметно! — саркастично скривила губы учитель по заговорам, сложив руки замком на груди. Она опять была одета во все черное, когда Дарина Павловна была похожа на лесную нимфу. На ней была надета зеленая юбка, расшитая золотыми цветами на подоле. Поверх был надет укороченный желтый кафтан, а на плечи накинут пуховый платок. Удивительно, какая между ними была разница. В то же время прямиком из толпы вышел высокий мужчина. Пень-Колода бросила на него короткий взгляд и, сделав несколько шагов спиной назад, когда тот ей кивнул, удалилась проверять остальных учеников. — С вами все в порядке? — к подросткам подошел Владимир, брат Яромира. Выглядел он обеспокоено и очень устало, темные тени под глазами казались еще темнее из-за позднего времени. Учителя чуть отстранились, давая Полоцким возможность переговорить. Мирослава тоже отошла: ей было как-то неловко в присутствии ратиборца, но тот ловко и быстро схватил ее за плечо и поставил рядом с младшим братом. — Какого лешего вы опять оказываетесь в гуще событий?! — еле слышно спросил молодой мужчина, сложив одну руку на плечо Яромира, а другую на плечо Мирославы, и смотря по очереди то на одного, то на другую. — Вот если бы не леший, то мы бы в этом лесу до сих пор плутали, — ответил младший Полоцкий так же тихо. — То есть? — не понял Владимир и нахмурил черные брови. — Он вывел нас из леса, — уточнила яриловка, подойдя ближе. — Мы договорились с ним... за конфеты. Ратиборец чуть отошел от них, сняв форменную фуражку и почесав макушку. — А Марию вы не видели? — неожиданно спросил появившийся сбоку пухлый низкий мужчина, кажется, он был заведующим общиной купалы. Увидев на лицах ребят непонимание, он добавил: — Романову. — Не понял, разве у третьего курса тоже была Гербология и травничество? — спросил Яромир, а его подруга продолжала хмуриться. Она совершенно не понимала, кто такая эта Мария и откуда ее знал Полоцкий. — Нет, только обряды. Но мы обошли всю школу, и никто ее не видел, а магический след привел нас к лесу, — пояснил Владимир. — Так вы здесь не по наши души? — уточнила Мирослава у старшего Полоцкого, и тот отрицательно, но с подозрением качнул головой. — О вас я узнал уже позже. Ваш леший случайно не обмолвился о том, что он кого-то видел? Или слышал что-то необычное? Ребята одновременно мотнули головой. — А кто такая Мария? — спросила Мирослава, снова поглядывая в небо, рассеченное зеленым небесным «пламенем». — Третьекурсница с нашей общины. Высокая темноволосая девушка, всегда повязывала волосы атласной лентой. Я, кстати, Богдан Олегович Знаменский, заведующий общиной купалы,— он пожал ребятам руки, слегка потряхивая их в воздухе. Мирославе это описание не помогло. С третьими курсами, особенно с других общин они почти не пересекались, да и знакомых у нее там не было, чтобы хоть раз сходить к кому-то в их хребет. — Почему же тогда еще никто не отправился в Пущу, чтобы ее скорее начать искать? — задала вполне логичный вопрос яриловка. — Как раз собирались, да вы появились. Но так как вы ее не встречали, то сейчас мой отряд... — но договорить Владимир не смог. Громкий крик разрезал воздух, и все повернулись в его сторону. Пара ратиборцев вели под руки девушку, кажется, это и была Романова. Она еле переставляла ноги, но все же могла идти сама. — О, Ярила, она жива, — зашептала Мирослава, уже успевшая надумать себе невесть чего. Учителя подбежали к девушке, пытаясь выяснить ее состояние, но вызванные ратиборцами знахари тут же переложили Марию на носилки и принялись ее осматривать. — Что с ней могло случиться? — тихо спросил Яромир, поворачиваясь к подруге. — Связано ли это происшествие с пропажей Третьякова в день осеннего Новолетия? Мирослава пожала плечами. Сейчас она вообще не могла думать о логических связях и делать адекватные выводы. Яромир, не устояв на месте, решил подойти ближе, локтями расталкивая зевак и прокладывая себе и Мирославе дорогу, игнорируя косые взгляды. Они протолкнулись вперед и встали рядом с Владимиром. — Тебе ничего не кажется странным? — спросил тот у подошедшего Яромира. Парень внимательно вгляделся в спасенную из леса девочку, когда ее не загораживали медзнахари. Взгляд ее был каким-то потерянным, даже совершенно пустым. Женщина в знахарском изумрудном ферязе проводила перстнем диагностику и выводила в пространство диаграммы, сразу пропечатывающиеся на желтых пергаментных листах. — Истощение и обезвоживание, рассеянность, спутанность сознания, потеря координации, отмечается выборочная потеря памяти, — выдала заключение медзнахарка и поставила диагноз. — Встреча с лешим. По толпе пробежало волнение, а Мирослава снова ощутила десятки взглядов, устремленных на нее и Яромира. — Как это получается? Тот же самый леший, что за конфеты сначала вывел нас из леса, сотворил вот такое с Марией? — Они коварны и любят подобающее к ним отношение, — ответил еще один ратиборец. На вид он был старше Владимира лет на десять, а кое-где на лице пролегли глубокие морщины. Мужчина отвернулся от подростков и повернулся к медзнахарям. — Когда ее можно будет допросить? Тучная женщина резко к нему повернулась, не отрывая взгляд от листов с медзнахарским заключением. — Точно не сегодня! Отпоим ее восстанавливающими отварами, а завтра будет видно. — Понял, — разочарованно ответил мужчина и повернулся к толпе. — Попрошу всех расходиться! Спасибо всем за оказанную в поисках помощь! Учителя и старосты могут уводить школьников! Яромир и Мирослава двинулись вместе со всеми, пока парень, схватив девочку за рукав, не развернул ее обратно. — Владимир! — окликнул он брата, и тот посмотрел в их сторону. — Ты получал мое письмо? Ратиборец нахмурился. — Нет. — Я посылал ворона пару недель назад. — Он не прилетал. Или, возможно, просто не застал меня дома. Мы переезжали из летней усадьбы в... — он осекся и закусил губу. — Впрочем, занят я был, работы валом. В письме было что-то важное? Яромир кивнул. — Третьяков сказал, что вы его не допрашивали после оживления, почему? Владимир сосредоточился, пытаясь вспомнить события. — Вообще-то, его допрашивали. Но ничего интересного он не вспомнил. Только как бегал в «ручейке» с вашей одногруппницей, а потом вдруг очнулся в госпитале Златогорска. Яромир непонимающе посмотрел на подругу. — А вы разговаривали с Ягишной Виевной по поводу того, что она делала в лесу тогда, в ночь пропажи Ивана? — спросила Мирослава, левой рукой теребя подол рукава мундира. — Естественно! Она вне подозрений, — ответил Владимир, переводя взгляд на подростков, которые снова, как ему показалось, многозначительно переглянулись. — Ладно, мы пойдем, раз ничего важного ваше следствие не узнало, — бросил Яромир и повел за собой к школе подругу. Старший Полоцкий выглядел озадаченно и еще некоторое время смотрел вслед брату, о чем-то думая. Когда школьники вошли в школьный корпус и стали петлять по коридорам до центральной лестницы к их хребту, там уже было безлюдно. — Златогорск? — задала не очень важный, но интересующий ее вопрос Мирослава. Друг пожал плечами. — Ведьмаговский город. Самых больших общин ведьмагов всего семь: Светославль на севере, Златогорск на южном Урале. Южноморье находится на побережье Черного моря около острова Буяна, где происходил обряд Инициации. Каменный Острог на Камчатке. Но это закрытый город, туда так просто не попасть. Представляет из себя что-то вроде крепости внутри вулкана. Кстати, говорят, именно там обучаются ратиборцы. Конечно же, еще Ведоград, расположенный в приполярье Урала под горой Манарага. Здесь живут не только ученики, но и многие другие ведьмаги. На Малахитнице десятки улиц, заведений и учреждений. Еще… — И… там живут только ведьмаги, правильно? — перебила его Мирослава, и Яромир сбился с мысли, не договорив о других школах. — Да, это полностью защищенные от простаков города. Хотя столица нашей империи сейчас находится в Санкт-Петербурге. Продолжая идти по коридорам, ребята молчали, а затем парень снова заговорил: — Странно все это. Третьякова уводит в Пущу твой двойник, доводит до смерти, мы его все тут оплакиваем, а спустя пару недель он возвращается живехонький. Сегодня леший доводит девчонку до истощения и потери рассудка. Яга выкручивается, потому что узнай следствие о прячущейся в Пуще Избушке — давно бы вывели ее из лесу. Значит, Яга им не говорила о цели своего визита в лес! — он повернулся к подруге. — Не клеится это все одно с другим. Либо же наоборот имеет общий корень, но вот только какой... Мирослава кивнула, но задала вопрос на другую тему: — Ты знаком с Машей? — Эм, да, наши семьи имеют некоторые общие дела, — сказал парень. — А что? — Ее семья тоже из местной аристократии? Полоцкий кивнул. — Ее фамилия тебе ни о чем не говорит? — спросил Яромир, а Мирослава сразу же подумала о царской династии. Это были единственные известные ей Романовы. — Но... — она не знала, как правильно сказать. — Всю их семью убили, разве нет? Яриловец улыбнулся. — Будь они простаками, точно бы убили. Девочка резко остановилась, тряся головой и пытаясь привести в порядок мысли. — Хочешь сказать, царская семья выжила? — Конечно. Слишком расточительно было бы для магического сообщества лишиться таких ведьмагов и ведьм. Просто была небольшая инсценировка и внушение, якобы большевики приговорили их к расстрелу. Затаившись в Златогорске... — Обалдеть! — Ага! Когда-то он был столицей империи, — уточнил яриловец. — Так вот, затаившись в Златогорске, они некоторое время не высовывались в мир простаков. Кто-то из детей уехал заграницу, но сейчас многие из них даже занимают высокие посты, как в магическом парламенте, так и в различных государственных и специальных службах у простаков. — Вот это да! — выдохнула Мирослава, пытаясь устаканить в голове новую немыслимую информацию. — Ага, — согласился с ней парень. — Они, конечно, потеряли ту власть, которой обладали все эти столетия, но все-таки являются одной из главных семей в магическом совете. — То есть Мария прямая наследница царского престола? Потомок Петра Первого? С ума сойти и... и... — она посмотрела на друга. — Третьяковы тоже из местной знати? Яромир кивнул и чуть побледнел. — Совпадение или случайность, что вторая жертва не из простой семьи? Тут настала очередь Мирославы побледнеть. Они уже ехали по центральной лестнице, и девочка чуть ежилась от сквозняка, который гулял в длинном тоннеле. — Яромир, они же и на тебя попробуют напасть! Ты говорил, что твой отец занимает значимую политическую должность в империи и... Парень смотрел на движущиеся ступеньки, кусая изнутри нижнюю губу. — Не думаю, что они настолько в себе уверены, — сказал яриловец и тут же добавил, пожимая плечами: — Но кто эти «они» мы не знаем, поэтому все возможно. Попрощавшись на грустной ноте, полной волнения, Мирослава прошла в спальню девочек, где уже все переоделись и лежали по кроватям. Горели ночники, свет которых тонкой струйкой лился из-за пологов. Стянув синий, расшитый серебряными нитками мундир, девочка кинула его на свою не расстеленную кровать, когда услышала шум. Не успела она испугаться, как большими прыжками из темноты показался Персей. — О, привет, — обрадовано поздоровалась с ним Мирослава и прям в штанах залезла на кровать, зажигая ночник и задергивая полог. На каждой кровати пологи были заговорены на глухоту, поэтому, когда балдахины задергивались вплотную, то не было слышно твоих разговоров во сне или храпа. Очень удобно. — Слышал, опять ты с этим мальчишкой попала в передрягу, — как-то непривычно заботливо сказал Персей, забыв даже поприветствовать девочку. — Есть такое, — она кивнула, откинувшись головой на подушку. — Ты почему Владимиру письмо не донес? — Я донес, — не согласился ворон и уставился на нее черным глазом. — Николаевна ответ написала, а у Полоцких дома адресата не было, но я передал письмо прислуге. Он обещал отдать хозяину, когда тот вернется со службы. — Видимо, не передал, — задумчиво пробормотала Мирослава. — Мы сегодня видели Владимира, письма он не получал, это точно. — Вот так и верь теперь добрым старичкам в фуфайках, — о чем-то вспоминая, каркнул ворон. Наверное, он говорил о прислуге, которому передал письмо. Передав Мирославе новое письмо из Славенок, Персей задрал одно крыло и стал вычищать угольно-черные перышки клювом. Вскрыв конверт, она развернула сложенный в несколько раз тетрадный листок и стала читать. «Любимая внучка, Мирочка! Мне очень жаль, что то письмо тебе не удалось прочитать! Я очень рада, что у тебя все хорошо, что ты нашла друзей и делаешь успехи в учебе, Персей мне многое рассказал! Очень тобой горжусь! Родители звонили и передавали тебе привет. Очень надеются, что смогут вырваться из своей Африки и прилететь к нам встречать Новый год! Отвечая на твой вопрос: я была очень удивлена, что тебя выбрал такой редкий камень. Да еще к тому же и добавился второй перстень! Ни у кого из нашей родни такого не бывало, поэтому единственный совет, который я могу тебе дать: слушай свою магию, она подскажет тебе, как работать с двумя перстнями. И, если будут проблемы, всегда можешь обратиться к мастеру или классруку. Но, насколько я знаю, при добавлении второго перстня, магия твоя стабилизировалась, и стали получаться заклинания, а это очень хорошо! Не переживай по поводу того, что это редкое явление! Редкое и малоизученное, не значит плохое или злое!Очень жду новогодних каникул,
люблю и скучаю,
твоя бабушка!»
Поняв, что и тут не получила никаких объяснений, да и вряд ли вообще получит, Мирослава недолго просидела в задумчивости, пытаясь понять — скрывает ли от нее что-то эдакое ее бабуля, или ей теперь во всем видится нечто таинственное. Но усталость за день брала свое, поэтому девочка разделась и улеглась под одеяло, выключая ночник. Она подумает обо всем позже. Персей, решивший, что чуть уютнее птичника будет кровать яриловки, скомкал лоскутный плед наподобие гнезда и улегся спать у нее в ногах...