Истории из жизни невидимок

❝ Для галлов и кельтов пчела символизировала выживание души после смерти (вероятно, из-за того, что зимой пчелы собираются в улье, а выходят только весной). Согласно северным легендам, пчелы появились на земле из заколдованного подземного мира, где они жили с феями. Считалось, что они обладали пророческими качествами, так что, посмотрев на их полет, можно было предсказать будущее.❞ — Я стоял в прихожей. Солнечные зайчики плясали на противоположной стене. За закрытой дверью сигналили машины, суетились люди. Иногда до слуха доносился собачий лай. Жизнь кипела. Во всем своем многообразии оживленно текла мимо меня так, что я почти физически ощущал ее прохладное касание. Множество моментов и предстоящих воспоминаний, теплых, написанных наскоро и от того еще более прекрасных, ждали меня там. За порогом. Я тоже ждал. И вот наконец сверху раздался торопливый топот босых ног. Это была Элис. Мы были женаты уже десять лет, и теперь я с уверенностью могу сказать, что именно эти годы стали лучшими в моей жизни. Тонкая фигура показалась на лестнице. Ряд ступеней остался позади, а ее теплые руки обвили мою шею. Я улыбнулся, когда Элис оставила на моей щеке поцелуй, а она, отстранившись, ответила мне настороженным тоскливым взглядом. Мне тогда трудно было вообразить, что она могла догадаться или же с самого начала знала. Страшно стало от тех мыслей, которые охватили меня, хотя виду я, конечно же, не подал. ❝ — Я буду скучать, возвращайся скорее.❞ — Я постараюсь. — ответив, еще раз улыбнулся. Она на этот раз улыбнулась в ответ. Несмотря на это, никак не удавалось мне отделаться от ощущения, что мы оба тогда играли в пустые роли, прекрасно понимая суть исхода. Может так казалось от того, что конец был мне известен и я, силясь скрыть его от всех, а больше всего от Элис, превратился в параноика. Ответить точно я тогда не мог и сейчас не смог бы. Опустив одну руку в карман пижамных штанов, она извлекла то, зачем поднималась в нашу спальню. Этой неприметной вещицей оказалась брошь. Серебряная пчела. Элис приколола ее к моему галстуку. До мелочей я вспомнил, если бы мог, весь свой путь до родного городка. От вокзала, до дома, в котором прошло все детство. Вспомнил бы и прогулку до магазина антиквариата, в котором когда-то работал отец. И ту свою покупку. Ту секунду, когда в моих руках первый раз оказалось оружие. Старинный револьвер и коробочка mag 357. Я был разбит. Уже давно. Еще до знакомства с Элис. Которая была не в силах спасти меня. Которая не обязана была пытаться сделать это, но пыталась. Вся суть происходящего померкла для меня еще тогда, когда мне было семнадцать. Не в тот момент, когда в черных пакетах выносили моих родителей, а тогда, когда я вновь вернулся в свою комнату, после похорон. Тогда воздух навсегда стал для меня невыносимо тяжелым. Именно тогда в моей голове начался обратный отсчет. Убийцу так и не нашли, но мне не было до этого дела. Это не вернуло бы их, ничего бы не изменило. Дорога назад была окутана туманом. Не замечая ничего и никого вокруг, вернулся домой. Прийти в себя я смог только после того, как опустошил пол пачки сигарет, которую взял с собой из Лондона, в котором все еще ждала меня Элис. Окутанный едким дымом, я просидел в гостиной около трех часов. На кофейном столике, поблескивая вечерним светом уходящего солнца, красовалась моя покупка. Я все смотрел на нее, а в голове громко шелестели листья, которые летний ветер неустанно трепал, испытывая и издеваясь. Громкий шум от выстрела спугнул ворон с соседского дерева. Они, поднявшись с веток черными пятнами, взмыли вверх, неистово каркая. Что-то было в этом скрипучем и протяжном «ка-а-ар», что-то тревожное, скорбящее. Элис никогда не любила врановых. Они нагоняли на нее тоску, мысли о смерти. Вот и тогда, стоя у лакированного гроба перед тем, как его должны были спустить и навсегда скрыть за плотным слоем земли, новоиспеченная вдова дала волю слезам лишь после того, как ее слух разрезал крик серой вороны, что пряталась в роще неподалеку. Этот крик стал последней каплей, после которой самообладание разлетелось на мелкие кусочки. Я этого не видел, но я ощущал всю ее боль. А еще, я ощущал всепоглощающую уверенность в верности своего поступка и в том, что обязательно встречу ее вновь. Потому, что феи всегда находят своих пчел.