Само Совершенство

      Она думала, что её ненависть умерла вместе с убийцей. Но нет. Как оказалось — нет. Словно весь мир вдруг сузился в одну точку. На несколько секунд она забыла, как дышать. Ненависть наполнила каждую клеточку. Отпустило лишь спустя несколько секунд. Во-первых, внутренний переводчик оповестил её, что молодой человек — некто Реддл, староста Слизерина. Во-вторых — парень был значительно моложе Ройса, не носил усов и двигался совсем иначе. Раньше, будучи человеком, Роуз создавала общие образы в голове, как все обычные, необученные люди. Но после бытности вампиром восприятие изменилось. Слишком много лет она наблюдала за тем, как люди ходят, дышат, двигаются — чтобы соответствовать, мимикрировать. Изучала их движения, жесты, мимику, походку, привычки. Так вот — Реддл не был Ройсом. Тот ходил как бы вразвалочку, при этом с лёгкостью и динамикой. Реддл шёл, словно проглотил палку. Его движения были скупы и сдержанны. Нет, это совершенно разные люди.       Роуз выдохнула и пошла к столу. Ей казалось, она проторчала в проходе вечность. Но Миртл была странной, и на эти странности можно было многое списать.       Она попыталась выбросить из головы всё лишнее и насладиться завтраком. Тосты, джем, варёные яйца. Но от всего этого Розали получала колоссальное удовольствие. Эти несколько недель она решила не ограничивать себя в пище — фигура подождёт. Насколько она могла припомнить, в Лондоне сейчас туго с продовольствием, и нужно есть впрок. Возможно, она будет питаться досыта, но вряд ли это будет так же вкусно.       Первым уроком стояла Травология. На удивление, всё прошло нормально. Роуз никогда не была пылкой поклонницей садоводства, но профессор объясняла всё более чем понятно, а множество растений были ей знакомы. Основные правила те же, что и в обычной, неволшебной, живой природе. Яркое — не лезь — отравит/укусит/ужалит/убьет. Слизь не лапать, от укусов и захватов уворачиваться, если плюётся — под плевки не подставляться. И все растения, даже самое отвратительные, конечно, жутко нужные и ужасно полезные.       Сегодня они с классом давили зелёную жижу из набухших почек странного кактуса. Жижа ужасно воняла селитрой и солидолом, потому Роуз получила от урока удовольствие. Пахло, прямо как в её любимом гараже. Ничего, скоро она окажется в маггловском мире и, возможно, вновь погрузится в чрево какого-нибудь железного коня. За урок ей даже начислили какие-то баллы: за большое количество собранной жижи.       После Травологии они сняли специальные халаты и перчатки, вымылись в бочке у теплиц и отправились на Трансфигурацию. Её вёл высокий худой волшебник, чья седая шевелюра, собранная в низкий хвост, ещё отливала рыжиной. Аккуратная короткая белая борода добавляла возраста, но голубые глаза пока не затянула плотная сетка морщин, характерная для стариков и цвет их был по прежнему ярок. Он относительно молод, хотя пытается выглядеть старше. Его серый костюм был дополнен яркой фиолетовой жилеткой с колдовскими шляпами, а на пальцах блестели здоровенные перстни. На груди, на длинной зелёной цепочке, висели очки-половинки. Впечатление на Роуз он произвёл двоякое. Внутренний переводчик определил его как Альбуса Дамблдора. В дневниках никакой информации по волшебнику не было, потому Роуз тихо заняла последнюю парту, и попыталась провести урок с наименьшими потерями для себя.       Преподаватель оказался просто великолепным. Он умел правильно объяснить сложнейшие формулы и поддержать тех, у кого не получалось, нужными словами. У Роуз вышло под конец урока превратить птицу в вилку. Пускай её вилка была трехзубой и переливалась всеми оттенками зелёного — как попугай, из которого вилка и была произведена, Дамблдор удостоил её похвалы. Хотя у прочих её сокурсников вышло практически идеально. Видимо, до того, Миртл была безнадёжна.       На нумерологии пришлось постараться, чтоб не наделать ошибок в решении. Формул было не так много, но таблиц по их применению и факторов, влияющих на дальнейшее решение — уйма. Но она справилась терпимо. Если бы у неё сразу всё получилось — это бы навело на определённые размышления, а она этого не хотела. Потому работу сдала с кучей клякс и помарок.       Первый учебный день заканчивался, и она отправилась на обед. Перед походом в большой зал ей пришлось сделать несколько вдохов и выдохов. Если там этот двойник Ройса, стоит постараться, чтобы не выдать своих эмоций. Роуз привычно, как делала тысячи раз при входе в человеческую столовку, надела маску безразличия. Только не холодного, а скорее затравленно-туповатого. Плечи чуть поднять, словно пытаясь втянуть шею, голова вперёд, губы поджать, локти ближе к телу. Язык тела многим говорит больше слов.       За столом царила обычная для факультета атмосфера отчуждения. Лишь её соседка по комнате, напротив которой села Роуз, позволила себе подобие шутки:       — Что, прыщавая, чтобы у тебя стало хоть что-то получаться, тебе надо было удариться головой?       Роуз насмешливо посмотрела в ответ. Нельзя отбирить интеллектуальным ответом, но судя по дневнику Миртл — можно язвить.       — Прыщи у меня пройдут, а твой длинный язык останется, Оливия.       Та задохнулась на секунду, но решила продолжить, комментируя еду на тарелке у Роуз:       — Если так разжираться, скоро не пройдёшь в двери Большого зала.       — А ты не жадничай, не на твои деньги куплено, — отмахнулась Роуз и впилась зубами в бифштекс с кровью.       Оливия пошла пятнами. Но в этот момент Розали случайно перевела взгляд той за плечо и столкнулась взглядом со старостой Слизерина, так напоминающим её бывшего жениха. Его взгляд выражал недоумение и злость. И смотрел он прямо на неё. Роуз не захотела привлекать внимания и аккуратно прошлась взглядом правее, перевела глаза на учительский стол, а затем плавно вернулась к трапезе, проигнорировав какую-то реплику Оливии, сказанную едким резким тоном. Видимо этому мальчику Миртл успела чем-то насолить. Жаль. Нужно быть осторожнее. Потому, после обеда Роуз сразу отправилась в башню факультета и не выходила оттуда до утра — готовилась к завтрашнему дню, отрабатывала все заклинания, которые, она считала, могут пригодиться в военном городе, и выписывала в бывший дневник всё, что она помнила из того периода.       Розали провела войну в Америке. Не так давно они с Эмметом стали парой, меньше десятилетия, и у них длился медовый месяц. Эммет даже поучаствовал в нескольких сражениях. Тогда его жажда крови уже притупилась, но желание показать свою нечеловеческую силу распирало. Её медведь-гризли. Роуз улыбнулась воспоминаниям.       Война для большинства вампиров стала отличной кормушкой. Можно было пировать на полях сражений, не переживая про огласку. Многие сходили с ума от вседозволенности и их зачищали свои же, в том числе и Джаспер. Карлайл тогда работал полевым хирургом, а она подрабатывала механиком. Наверное, тогда она и заболела техникой. Ей нравились мотоциклы. Эммет считал, что она очень сексуальна, когда сидит на железном коне. Пару лет они развлекались, путешествовали по стране. Работали тут и там. В Европу на основную арену боевых действий ездили только Карлайл и Эсме. Карлайл в своём бесконечном искуплении-непонятно-чего, и его жена, как вечный ангел бескорыстия и сострадания. Розали поморщилась. Сначала их сопровождал Эммет, но ему хватило двух выездов. Он вдоволь побросался танками, наигрался, и предпочёл отправиться с Роуз до конца боевых действий в джунгли. Они тогда провели вместе немало сладостных месяцев.       Теперь Роуз жалела, что относилась так легкомысленно к происходящему среди смертных. Сейчас многое приходилось кропотливо восстанавливать. Радовало одно — на дворе не сороковой, когда Лондон бомбили. Сейчас главное — не соваться на материк.       Она потянулась, шея и спина неприятно затекли. Пришлось оставить список в покое и заняться зарядкой. Однажды Роуз даже работала инструктором по йоге. Это было весело — преподавать смертным, обладая нечеловеческой грацией и пластикой. Тогда её ещё не утомили все эти игры и бесконечное притворство. Теперь навыки неожиданно пригодились. Тело поддавалось с болью, хрустом и скрипом, но Роуз старалась. Ей нужно быть выносливой, чтобы выжить. Выжить и осуществить свою мечту.