Само Совершенство

      Пожилая сухощавая женщина в странной бесформенной хламиде махала вокруг Роуз палочкой уже битый час. Оливию выпроводили сразу, несмотря на её недовольное лицо, и велели передать директору Диппету, что мисс Уоррен поступает в распоряжение миссис Авис, до полнейшего выздоровления.       Роуз внимательно вслушивалась в бормотание женщины. Ей катастрофически не хватало вампирского слуха, но и без него множество деталей становились на места, формируя более полную картину окружающей действительности. Итак, она — мисс Уоррен, её зовут Миртл, и она — волшебница. Как и Оливия, и непосредственно доктор миссис Авис.       Роуз ликовала. Она знала о волшебниках. Те жили обособленно, стараясь не контактировать с перевёртышами и вампирскими кланами. Большинство волшебных поселений находились в пространственных карманах и были отлично защищены от основного мира. У вампиров с волшебниками был установлен нейтралитет. Вампиры не пили волшебников, а те, в свою очередь, их не истребляли. То, что хорошо обученный колдун вполне способен убить вампира, она знала от Карлайла. Их эликсиры и волшебные палочки давали преимущество даже перед силой и скоростью совершенных хищников. Волшебники жили долго и были крайне злопамятны, хотя всё равно не так долго как вампиры. В период гонений инквизиции досталось и одним и другим, потому и вампиры, и волшебники предпочли уйти в подполье и не нарываться на гнев смертных. Карлайл застал гонения, потому охотно делился информацией со своими детьми.       И теперь Розали — одна из волшебников. Место, где она очнулась — школа для чародеев — Хогвартс. Несколько раз это название упоминала доктор, назвав Диппета директором Хогвартса. Несмотря на свою стойкую неприязнь к школам в целом, то, что это школа волшебства, меняло многое. Роуз снова будет учиться, уж что-что, а это она умеет. Волшебство давало возможности покруче вампирских способностей, и это без платы вроде вечной жажды и бесплодия.       Погрузившись в размышления, Роуз чуть не пропустила момент, когда доктор закончила осмотр и помотала головой, чуть поджав губы. Она уложила девушку в постель и выставила на тумбочку около койки несколько колбочек с разноцветными жидкостями, велев выпить в определённой последовательности. Вкус у тех был крайне неприятный, особенно у последнего. От него, казалось, затрещал череп, и одновременно заломило все кости. Белый потолок стал расплываться перед глазами, и Роуз погрузилась в сон, впервые за много десятков лет.       Пробуждение нельзя было назвать благополучным. Глаза опухли, веки ощущались свинцовыми. Во рту стоял неприятный кислый привкус, видимо последствия выпитых настоек, что дала докторша. И тут Роуз поправила сама себя — колдомедик. Недоуменно моргнула. Откуда она знает, как правильно называть эту миссис? Память тела? Карлайл был медиком, и она знала, что смерть мозга после кончины тела наступает далеко не сразу. Видимо, какая-то остаточная память тела теперь каким-то образом доступна Роуз. Понять бы как её разбудить…       Она решила провести эксперимент и стала внимательно осматривать помещение. В голову тут же пришло название: больничное крыло.       − Чудно! — едва слышно пробормотала себе под нос Розали и предприняла ещё одну попытку.       Она остановила взгляд на шкафу со склянками и баночками, наполненными разноцветными жидкостями. Зельями − выдал мозг.       «Становится всё интереснее!» − подумала она, ухмыляясь.       Правда, больше чудес не происходило. Мозг выдавал исключительно названия предметов. Никакой памяти о предшественнице не всплыло. Потому, когда появилась миссис Авис и начала задавать вопросы, Роуз даже не пришлось косить под амнезию.       − Вы помните, как вас зовут? — строго спросила волшебница.       − Миртл? — вопросительно сказала Роуз, ожидая ответной реакции.       − А какой сейчас день недели? А год, мисс Миртл?       Роуз промолчала. Она понятия не имела, ни про день, ни про год.       − 1943, сегодня среда.       Если бы Роуз уже не сидела на кровати, она бы точно присела. То есть она перенеслась не только телесно, но и во времени? И год! Вот дерьмо! Естественно она выругалась про себя. Потому что красавицы и принцессы никогда не выражаются вслух. Хотя в её семье Эдди прекрасно знал, о чём она на самом деле думает. Ругалась вслух Роуз исключительно когда трахалась. Эммета это заводило. Хотя, впрочем, принцессы наверняка не трахаются. Они занимаются любовью. Что Роуз никогда не волновало. Она умела носить свою корону в любой ситуации: хоть на конкурсе красоты, хоть на охоте, хоть в постели. Но год, в котором она оказалась — полная задница!       − Вы помните, где вы находитесь, мисс Миртл? — продолжала волшебница.       − В школе Хогвартс, − аккуратно предположила Роуз.       − Верно. В лучшей Британской школе волшебства и чародейства.       Роуз помянула в уме чей-то хер, долбанную задницу и чёртовых ублюдков, помещающих честных мечтательниц во времена Второй Мировой в долбанную Англию. Она знала от Карлайла, что во время войны волшебников тоже знатно потрепало, и выжили лишь те, кто носа не высовывал из сокрытых карманов. А вот остальные гибли пачками, как смертные. Вампирам тогда тоже досталось. Толку быть бессмертным, если на тебя упадёт бомба. Это пули им были не страшны. А от случайного снаряда вполне могло разорвать на кусочки, скорость и слух спасали далеко не всегда.       На дальнейшие вопросы Роуз тоже не могла ответить. Она не знала, как зовут её родителей, сколько ей лет и на каком она курсе и факультете. Также она не могла припомнить обстоятельств своего падения в женском туалете. После окончания допроса ведьма ушла крайне недовольная, велев больше отдыхать и хорошенько подкрепиться, а на тумбочке около койки из воздуха появился поднос с едой.       Пахло умопомрачительно. На подносе стояла тарелка с картофельным пюре, отбивной и горошком, а в стакан была налита оранжевая жидкость, на пробу оказавшаяся тыквенным соком. Проклятие тыквенной культуры! Больше тыквы Роуз ненавидела только морковь. Но тут же убедила себя в пользе тыквенной клетчатки для полноватой фигуры, в которую она попала. К этому телу нужно относиться очень бережно. Люди — хрупкие создания, а она собралась прожить долгую и очень счастливую жизнь.       Пюре оказалось божественно вкусным, впрочем, как и мясо. После многолетней кровавой диеты простая пища казалась амброзией. Она смаковала каждый кусочек, но предусмотрительно съела лишь половину содержимого тарелки. Желудок взвыл, не принимая такой расточительности, но Роуз твёрдой рукой поставила ополовиненную тарелку на тумбу, мужественно допив тыквенный сок.       Нет уж! Красивая женщина — это профессия. Тут расслабляться нельзя. Дашь слабину, и тут же наползут лишние килограммы. Это лишь её завистники думали, что она родилась такой прекрасной, и всё ей даётся легко. Никто из них не видел мучительных страданий над булочкой с маслом, вместо которой в рот приходилось класть морковь. Во все времена ценится тонкая талия, и она у неё будет.       Розали вновь сморил сон, а по пробуждении рядом с койкой обнаружилась целая комиссия: седовласый импозантный мужчина в бархатном камзоле, колдомедик, лысый мужчина в отвратительно-лимонно-зелёной хламиде − мантии − тут же исправил мозг − и прилизанный подросток с неприятными льдисто-голубыми глазами.       − Мисс Уоррен, − начал седой, − миссис Авис сообщила о вашем необычном состоянии мне. Вы помните, кто я?       Роуз отрицательно покачала головой. Мужчина нахмурился.       − Я директор школы, Армандо Диппет. Пока не выяснится, что с вами произошло, вы остаётесь на попечении миссис Авис. Колдомедик из Мунго − небрежный жест в сторону лысого − настоятельно советует вам больше отдыхать. Это Староста вашего факультета, − он кивнул на голубоглазого, − позаботится о том, чтобы вы припомнили пройденный материал и как можно быстрее смогли возвратиться к учёбе. Миссис Авис утверждает, что ваши магические способности не пострадали. Выздоравливайте, мисс Уоррен.       После чего он старомодно откланялся и покинул помещение. Медик оставила на тумбочке очередные зелья и тоже ушла, рядом с Роуз остался лишь прилизанный. Он скривился, изображая вежливую улыбку перед главой больничного крыла, и сказал светским тоном:       − Больно надо возиться с тобой, грязнокровка. Но Диппет снимет с меня значок старосты, если ты не вернёшься к учёбе в ближайшие несколько недель. Так что старайся лучше, уродина, иначе покинешь это место вперёд ногами, поняла меня?       С этими словами он вытащил из кармана малюсенькие книги и тетради, одним жестом палочки увеличивая их в размере и бросая на её кровать.       − Я не услышал, ты поняла меня?       Роуз была очень гордой, но очень умной женщиной. И в своё время таких мальчиков кушала на завтрак. Потому она улыбнулась самой обворожительной улыбкой, на которую была способна, и чуть хрипловато ответила:        − Да, − во всех подробностях представляя, как легко ломается такая хрупкая и тонкая шейка, и как эти голубые очи медленно стекленеют. Она хорошенько разберётся, что к чему, а затем обязательно отомстит.       Староста хмыкнул и покинул крыло не прощаясь, а Роуз обратила внимание на книги и тетради, вываленные ей на постель. Это оказались учебники за первые четыре курса и чьи-то конспекты. Судя по всему — старосты. Что же, лежать в больничном крыле будет не так уж и скучно, посмотрим, каково это − быть волшебницей.