Пять с половиной лет назад. За день до аварии. Нагоя.
Ямада сидел за столом, о чём-то громко и яростно споря с собеседником по телефону. Настолько громко, что на шум с кухни прибежал маленький Кенджи, уже было собиравшийся спросить, почему папа снова так злится, но, встретившись взглядом с матерью, слегка устало покачивающей головой, грустно кивнул и тихо вернулся в коридор. Он научился понимать. Наконец, крики прекратились, разговор был закончен коротким звуком нажатой кнопки сброса, и опустошённый Ямада положил голову на стол. Тут же, впрочем, приподнимаясь, услышав за спиной приблизившуюся Манами, которая аккуратно поставила рядом с ним кружку чая. — Спасибо, — он отпил немного горячего напитка, ощущая, как вместе с его теплом постепенно приходит долгожданное спокойствие. — Кенджи заходил? Наверное, уже устал от этого. — Он понимает, что ты работаешь, — вздохнула Манами, опираясь руками о подоконник, — но скучает — постоянно мне об этом говорит. — Могу представить. Надеюсь, скоро все эти бесконечные переговоры закончатся, я вздохну спокойно и смогу его куда-нибудь сводить. — Обязательно своди — он мечтает, чтобы ты снова сходил с ним в тот парк аттракционов, — она слегка рассмеялась и присела на стул с краю, рядом с Ямадой. Он посмотрел на Манами, словно собираясь с мыслями. Она перехватила его взгляд и вопросительно подняла бровь, наклонившись и опуская подбородок на ладони, тем самым будто давая понять — она готова слушать. — Ты тоже прости меня, — с сожалением произнёс Ямада. — Знаешь… Порой я не понимаю, почему ты всё ещё здесь, почему терпишь мою отстранённость и дурной характер. Ты ведь совсем не такая, как я, и мне это всегда было понятно. — А зачем искать причины? — спокойно улыбнувшись сказала она, забирая пустую кружку со стола. — Когда-нибудь ты сам это поймёшь.***
Это время.
Тецухиро осторожно постучался в дверь квартиры, за которой тут же послышались шаги. Щёлкнул замок, и дверь открыл Ямада, жестом приглашая его войти. Внутри было тихо — ни малейшего намёка как на чьё-то присутствие, так и на какое-либо подобие праздника. Мужчина выглядел обыкновенно и буднично — в домашней, чуть мятой одежде. Сейчас его облик отличался от привычного и отчётливо выражал тоску одиночества, плохо скрываемую за лёгкой улыбкой. Моринага ощутил острую потребность что-то сделать с этой атмосферой. — Я принёс закуски, — он поднял небольшой пакет. — Вам помочь с чем-нибудь? — Ох, спасибо, — Ямада взял продукты, направляясь с Тецухиро в кухню, — у меня как раз почти ничего нет. Давай тогда вместе всё разложим, чтобы было быстрее. Вскоре небольшой стол, на котором до этого находились лишь тарелка с остывающей рыбой и бутылка вина, стал выглядеть несколько изобильнее. Моринага также предложил свою помощь и позаимствовал сковородку, чтобы разогреть блюдо, к которому, по всей видимости, до его прихода Ямада даже не прикоснулся, тогда как из открытой бутылки явно выпили пару бокалов. Когда они, наконец, сели за стол, Ямада попробовал кусочек рыбы, довольно промычал и тут же взялся за следующий. — Это намного вкуснее, чем я обычно делаю. Ты что-то добавил? — Немного соуса и специй. Но она уже была готовая, так что не до конца пропиталась. — У тебя явно талант. Я за столько лет одинокой жизни и близко такого бы не сделал. — Да ничего такого. Могу Вам потом записать рецепт, — немного растерянно проговорил Тецухиро. Он не привык к тому, чтобы его хвалили. — Прости, что оторвал от дел, — сказал Ямада, разливая вино по бокалам. — Я обещал тебя не беспокоить, но поступил эгоистично. Просто… Мне правда хотелось кое-что обсудить. Вот и подумал, что день рождения — повод тебя позвать. Но получилось в итоге, что ты ушёл с другого праздника. — Всё в порядке, я ведь сам решил прийти. Тем более, мне тоже хотелось обсудить одну вещь. — В самом деле? — он вопросительно поднял бровь, делая глоток вина. — А эта вещь, случайно, никак не связана с твоей ассистенткой? — Связана, — кивнул Моринага, заметив, что Ямада почему-то пытается сдержать смех. — Что ж, — не удержавшись, он, всё же, слегка усмехнулся, — значит, мы, по всей видимости, будем говорить об одном и том же. Тецухиро вздохнул с облегчением, понимая, что теперь ему не нужно было искать способы начать этот разговор — Ямада явно понимал, о чём будет идти речь, поэтому можно спрашивать максимально прямо. — Получается, Вы ходили с Кондо-сан на выставку в воскресенье… Она выглядела сегодня очень расстроенной. — Могу себе представить, — вздохнул он. — Я не очень хорошо с ней поступил, но так было нужно. Давно заметил, что она ко мне неравнодушна, и не хотел давать ложных надежд. — Но мне кажется, что она замечательная девушка, — искренне произнёс Тецухиро. Он не так много успел с ней пообщаться, но ассистентка всегда с радостью помогала ему, угощала конфетами во время обеда и рассказывала какие-то забавные истории из жизни, если замечала, что он слишком погряз в своих мыслях. — И я это знаю, — уверенно ответил Ямада. — Это сложно объяснить, но мне просто кажется, что я не достоин любви или чего-то подобного. Нет причин, чтобы меня кто-то выбрал. — А разве нужны причины, чтобы кого-то любить и быть любимым? Мужчина поднял на Моринагу удивлённый взгляд, и это удивление сменялось каскадом разных эмоций — от грусти до растерянности, так что Тецухиро невольно замер, думая, не сказал ли он снова ничего лишнего. Кухня погрузилась в тишину на секунды, которые казались слишком долгими. Она прервалась резким звуком разбившегося о пол бокала, который Ямада выронил из рук. Остатки алкоголя расплескались по полу, и только Моринага привстал, чтобы всё убрать, как был остановлен Ямадой: — Не нужно, — он вытянул руку в останавливающем жесте, — я позже сам уберу. Он опустил взгляд к сверкающим осколкам. — Знаешь, — тихо начал он, — ты сейчас сказал почти в точности ту же фразу, которую когда-то произнесла Манами, и это застало меня врасплох. Прозвучит странно, но как будто её дух вселился в тебя, чтобы дать мне понять что-то, чего я понять не могу. Тецухиро слушал, всё ещё не решаясь произнести ни слова. Конечно же, быть пристанищем для духа ему не очень хотелось. — Но всё же я считаю, что есть люди, достойные любви, а есть те, кто её не достоин. Вот, к примеру, ты, — он перевёл взгляд на Моринагу, и тот от неожиданности дёрнулся. — Сразу видно — у тебя доброе сердце, ты отзывчивый, заботливый и способен любить искренне. Надеюсь, тот, кого ты любишь, это ценит. — Надеюсь, — произнёс Тецухиро слегка неуверенно, скорее из-за воспоминаний об их с семпаем разговоре перед его уходом — он чувствовал себя виноватым, что так внезапно ушёл и оставил его там. — Кажется, что ты сомневаешься. Моринага, я не буду ничего предпринимать, если ты счастлив с этим человеком, но пока я не вижу никаких доказательств. Тецухиро опешил — его всегда раздражало, когда кто-то говорил о его семпае плохо, не зная, через что они прошли вместе. К тому же, это «ничего не буду предпринимать» немало озадачило. «Неужели…». — Вы многого не знаете, Ямада-сан. Думаю, я способен сам разобраться в отношениях между мной и моим парнем, — отрезал Тецухиро, мгновением позже понимая, что совершил огромную ошибку. — Значит, всё-таки парнем. Я догадывался. Проницательность Ямады начала его раздражать. Моринага не понимал, чего тот добивается, но некие подозрения всё же были, поэтому он решил уйти сейчас и как можно скорее, в очередной раз понимая, что семпай всегда прав. — Прошу меня извинить, но я пойду домой. Тецухиро встал из-за стола и сделал несколько шагов вперёд по направлению к двери. Он не понял, что произошло, но через несколько секунд почувствовал острую боль в голове, а глаза застелила тьма.***
Раздражённый Соичи вернулся обратно к родным, как только за Моринагой захлопнулась входная дверь. Канако и Мацуда заметили, что он чем-то расстроен или рассержен, но от всех их вопросов Тацуми отмахивался, говоря, что всё нормально. «Идиот! Тупой идиот! Пусть сам со всем разбирается — хрен я буду его успокаивать в этот раз». Соичи погрузился в свои мысли, невпопад отвечая на вопросы сестры и ковыряясь вилкой в торте, который уже становился похожим на бесформенную массу. Он злился на Моринагу, на то, что тот внезапно сорвался и уехал ночью неизвестно куда. Почему-то он был уверен, что с его безмозглым кохаем снова случится какая-то передряга, и пытался себя убедить, что ему всё равно. «Он странный и скрытный в последнее время. И слишком уж часто ошивается с этим начальником…», — Соичи дёрнулся, понимая, что мысли заходят не в то русло. Ему всё равно. Абсолютно точно всё равно. «Может… Он до сих пор злится? Кажется, нет», — он вспомнил по-глупому счастливое лицо Моринаги, когда он взял того за руку недавно. Ему трудно было на это решиться, но всё оказалось не так сложно. «Он хочет чего-то ещё? Ну, уж нет! И всё же…». Время тянулось медленно, но стрелка часов уже показывала одиннадцать. Соичи устал от своих мыслей и подумывал пойти домой. Вдруг зазвонил телефон. «Моринага». Взял трубку, почему-то надеясь, что Моринага звонит, чтобы сказать, что уже вернулся домой, но услышал незнакомый голос: — Тацуми-сан? — Вы кто? — Ямада Тэцуо. Моринага сказал, что Вы про меня уже слышали. Я позвонил, чтобы сказать, что он не вернётся сегодня домой и останется у меня. До свидания, — сразу же послышались гудки. — Чего?! Вот теперь он по-настоящему злился. Почему у этого типа оказался телефон Моринаги? Почему он не позвонил сам? Откуда он узнал, что звонить нужно именно ему? Соичи быстро схватил куртку, сверяясь с адресом и вызывая такси. Извинился перед Мацудой и попрощался с Канако, тут же выбегая на улицу. Он хотел получить ответы на все вопросы сам. «Если это то, о чём я думаю, то просто дам им обоим по роже и уеду».