Лето

Joy Division — 24 Hours (Peel Session — 1979) https://youtu.be/OOEM9SuDFZc Едва Ольга Дмитриевна успела прокричать: -Девочки! Как Леночка моментально открыла свои заспанные глазки, отстранилась от моей руки, схватила сумку свою с вещами, а я вцепился и отказался отпускать, говоря: -Погоди, мы же договорились, наши вещи я повезу Любимая ударила меня в сердце словами: -Нет никаких «наших вещей» больше. И нет никаких нас. Отпусти. Я глядел в изумрудные глаза, а они холодные. Стальные. Будто совсем-совсем чужие. Тупо держал сумку, не отдавая её Ленусе, пока та всё дёргая, пыталась её отобрать. -Леночка… Ты чего… С утра же ещё… Всё нормально было… Лен… Постой… -Давай не будем. Не здесь. Не сейчас. -А когда? Тут Лена отвела взор и заблестели слёзки на изумрудных глазках, обладательница которых после удара ножом в сердце, сейчас его провернула, разрезав на части словами: -Никогда. Прощай. Что, не успел, не получилось сначала с сестрой моей, а потом с блондинкой у которой ты самогон нахваливал переспать? Ну ничего. Я тебя больше не задержу… Иди бухай и ебись с кем хочешь… — тут у Леночки потекли слёзки, протянул я руку чтобы утереть, а любимая выпорхнула и, злобно скаля страшно обиженную мордашку, яростно рявкнула на всю остановку: -НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! Я тупо прижал её к себе, чувствуя себе обескровленным. Глухо сказал: -Не пущу. -ПУСТИ! — извивалась она Ленуся заревела, заорала дёргаясь в конвульсиях и заколотила кулаками мой торс ~Плевать что все смотрят… Плевать… Моя. Не отдам~ Пришла громоздко-пузатая женщина лет пятидесяти — водительница автобуса. Все девчата уже погрузились, только мы с любимой тут… Закатили сцену прилюдно и смотрят на нас все — девки из окон, пацаны вокруг. -Слышь, молодой человек. Девушку отпустил щас же, понял меня? — строго сказала тётка. -Она моя жена вообще-то… Водительница усмехнулась мерзко, нагло и сказала, оглядев меня сверху-донизу и обратно: -Ты? Муж её что-ли? Не смеши. Такому посмешищу пугало огородное отдавать жалко. Заржали ряды пацанов, захихикали девчата в автобусе. А я продолжал стискивать любимую, что конвульсировала, пытаясь вырваться. Водительница сказала глядя в затылок Леночке: -Иди сюда девочка. Не бойся его. Это он кажется только, что здоровый, мужики они знаешь какие хлюпики на самом деле? Пойдём… Тут Ольга Дмитриевна, с каким-то взглядом на тысячу ярдов, испуганно и сочувственно глядя на меня, шепнула водительнице на ушко что-то. Та переменила взор и, подойдя ближе, спросила: -Чё… Правда муж что-ли? Хныкающая и, уже кажется стонущая в моих объятиях Лена протянула руку с обручальным кольцом, водительница утвердительно протянула, всматриваясь: «Ааааааа, вон оно что и правда, гляди-ка». Конфликт уже вроде как был бы заштопан, заплатой на заплате, но нет, дерьмовый я и дерьмовый язык мой произнёс прежде, чем я осознал: -А тя это ебать не должно, свинья сраная… Вокруг снова засмеялись, а Ольга Дмитриевна закрыла лицо рукой и мне тут же стало невыносимо стыдно и тяжко. Тётке морду набить я не могу, да и в целом мало кому могу, наверно от этого и гадость во мне и понты не усмирёные… …Леночка, до селе притихшая, прижалась ко мне, зарыдав с новой силой и простонав едва слышно: -Ну почему ты такой… Что с тобой случается… Я тебя не узнаю порой… Мы как чужие… Я стиснул зубы и уже приехал второй автобус. Поднялась ругань. Ольга Дмитриевна засеменила к, водителю уже нашего автобуса. Ну, а тот жилистый мужик оказался, на редкость в форме. Вскоре, цепанул он меня за локоть и сказал успокаивающе: -Ну, давай отпускай девочку. Отпускай-отпускай давай… Внезапно я слегка улыбнулся — Леночка вдруг обняла меня, прижалась сильно-сильно. Водитель пробормотал: -Да что-ж ты… — и, громче добавил: -Э! Пацаны! Подсобите-ка! -Не, вы чё… Мы не будем… С этим шутки плохи… -Ну, плохи не плохи… — пробормотал водитель От жены я успел услышать только: -Если любишь, не дерись пожалуйста… Не делай хуже… Встретимся там же, как высадят, я тебя буду ждать… Только… Не делай хуже… Встретимся как договаривались… Хорошо? Я засопел и взревел — закипело всё внутри меня. Из последней искорки… Отпустил. Выдохнул. Водитель оттащил меня и Леночка бегло пыталась ещё поймать за руки, ну а после протянула было ручки по инерции и после, соединила их воедино у своего личика, глядя мне прямо в душу. Выловив момент, я высвободился из хватки и, быстро бросив через плечо: -Сумки-то дай забрать… Успел напоследок подойти к жене, наклониться за сумками и, снизу-вверх поглядев на неё, ревущую… …с нашими вещами сел на место рядом с водителем, скрестив руки на торсе и протяжно выдохнув. Сквозь стекло, умирая и истекая кровью, я смотрел только на неё, а она — на меня. И плакала. Горько, сильно плакала, отворачивалась, снова смотрела и плакала. Леночка протиснулась к заднему окошку автобуса где были только девчата и, приложив ладошку, глядела на меня. Тяжело вздохнув, сидя справа от водителя, я также молча смотрел на неё. Заревел мотор. Задрожал автобус. Колонна из двух транспортных средств тронулась и я, поглядев на мгновение в сторону Совёнка, увидел печально-задумчивую Ольгу Дмитриевну в руках держащую связку заветных ключей и понял, кто всё это время ржал — отряд Алёны. А сама она была в цепкой хватке вожатой, по-видимому уже пытаясь вырваться, но безуспешно. Выдохнув, протяжно почувствовал как по спине похлопали. Обернулся. Артём. -Не грусти братан, образуется всё. Давай, мы с тобой Я обернулся, улыбнулся грустно и по-очереди с каждым из ребят ударился кулачками. Вновь поглядел вслед любимой, а её там почти аналогично — окружили девчата, обняв со спины. Вскоре, конечно все расселись по своим местам, но мы с Ленусей, так и не сводили друг с друга глаз, а я вспомнил и снова улыбнулся, от слов вожатой и медсестры, сегодня на остановке, когда нас только вывели: -Ревнивая жена и ревнивый муж, вот так сочетание, а Оль? Ольга Дмитриевна тогда уже как-то смягчённо, без тени былой боли и зависти, сказала: -Да уж…