Лето

Death — Spirit crusher https://youtu.be/b9AMFf5Ih7Y Осипшее горло моё хрипело, нещадно боля. Кричать людей я больше не мог. Усталость выбивала дыхалку на постоянную одышку. Мороз и сырая влага окутывали тело. Уставшее. Колющее — кажется меня малость нашпиговали осколки фонарика. Выйдя на какую-то залитую тускло-серым светом луны, полянку, я ногами примял траву, после чего, ссадив с себя Алёну, грязными руками стал грубо поворачивать её голову из стороны в сторону, пока та, недоумевая отчаянно флиртовала — болтовню её я выносить уже не мог физически, поэтому не слушал. Блеснуло в свете луны что-то под чёлкой. Обтерев руки, я бережно поднял чёлку и ногтями вытащил блестяшку. Совсем крохотную. Чуть-чуть полилась кровь — я бережно подул на ранку. Алёна вдруг взглянув прямо на меня, отчего-то ужаснулась и притихла, но придавать этому значение, не было сил. Вскоре, я снова усадил девочку на плечи. К речке я вывести нас не смог, зато вывел блять на змею какую-то, яро-жгучей болью впившуюся мне ниже колена вбок, в мясо, обвив ногу. Зарычал я, потерял было равновесие — Алёна внезапно слезла с моих плеч — видимо залезла на ветку, после чего, вспомнился нож, что я носил — этакий подарок жены. Достав его из чехла, подаренного мне потом дедом, я одной рукой держа тварь намертво за голову, второй стал яро пилить ту, пока она нещадно извивалась — склизкая, морозная, ещё сильнее впивающаяся в мясо своими зубами. Стиснулся жгут на моей ноге намертво, я заорал сиплой глоткой от боли и орал, пока, наконец, не понял, что мои руки в змеиной крови, держат уже отрезанную вкривь, голову тварюги, челюсть сомкнувшую и встретившую свою смерть так — вонзившись в плоть. В одышке и уже постанывая от боли со свистом в лёгких, я вышел на более-менее освещённый участок дороги. Облегчённо, но всё ещё корчась от боли, выдохнул не своим, хрипло-глухим осипшим голосом: -Уж ёптить… Ужик… Тварюга, сука блять ебанная… Лезвием ножа попытался приподнять пасть твари. Какие-то махинации спустя, смог оторванную вкривь, неровно, голову ужа отцепить от своей плоти и выбросить. Выдохнув, снял с себя галстук, перевязал им ногу накрепко. Поглядел на замаранный ножичек. ~Спасибо, любимая~ Аж зареветь захотелось — так тепло стало внутри меня при мысли о ней, моей принцессе, что сейчас фактически спасла меня… Её тёплые нежные ласковые руки, её ласковый голос, аромат волос… Тяжело вздохнув, скрипя сердце, поднял голову: -Алё, Алёна! Ну-ка слезай! -Нь-нь-нет! — произнесла девушка В лунном свете было видно лишь её зарёванное лицо. Блестели слёзки в серебре. Девочка хныкала и тяжело дышала. -Так, ну-ка слезай оттуда блять! Кому сказал?! -А… А… А ты… Мь-меня… Нет! Я спущусь и ты меня зарежешь! — тут девочка заревела вовсю -Ну приплыли, блять! — рявкнул я и вонзил нож в дерево, сам почти было плюхнулся в траву, да задом едва коснулся мерзко-морозного клубка змеи, как вскочил. Обернувшись, плюнул в траву. «Ночь и тишина, данная навек» ёптить… Плачет Алёна. Смотрю на неё, я. Блестит лезвие ножа в лунном свете. Успокоившись, говорю: -Ну слезай уже, Алёнушка. Ничего я тебе не сделаю. Пойдём в лагерь. Ну что ты такое говоришь, а? Зачем… ~…руки об тебя, ебанушку марать…~ -…зачем… Что ты вообще меня пугаешься? -Т-ты… Т-ты в крови весь! И ругаешься! И у тебя нож! Папа его спрятал от Лены, а Лена спрятала его от Алисы, а я нашла, а папа и забыл, что такой у нас был! Я помню его! Лена его у себя держала от нас, чтобы мы не натворили чего… ~Солнышко моё… Заботливая, ответственная, всё на ней… Какая же прекрасная мама из неё получится~ Подумал я и вздохнул мигом в блаженстве. Внезапно вспомнил по поводу боли и крови — видимо осколков больше, чем я ожидал. Тяжело вздохнув, поднял голову: -Алёнушка. Милая. Ну что-ж ты дура-то блять такая, не в сестру пошла. За каким спрашивается хуем, я тебя тут блять на своих плечах ебашу через лес? Чтобы тебя змеи не покусали! Чтобы меня покусали, а тебя не покусали! Мне же за тебя жена голову открутит нахуй! Ну что ты, что-ж ты блять недотёпа-то такая, я ебал… -…меня? — спросила Алёна и улыбнулась. Я цокнул и тяжело протяжно вздохнул жмуря веки. Забрал нож, вдев его в чехол и закрепив на поясе. -П-прав-вда? Он-на… З-за меня… А я… Я думала меня и Алисы и никого для неё кроме тебя больше нет, что мы больше никогда-никогда не будем ходить в лес и никогда-никогда она меня не научит рисовать как она и никогда-никогда не посоветует как найти хорошего мужа, такого как ты… -Глупая. Она же за тебя и беспокоится всю жизнь. Давай-ка слезай, пока нам обоим от твоей сестры не влетело. Алёна, повеселев, кивнула: -Ага… Затем слезла, сорвалась — но я её поймал на руки. -Ну? Пойдём, сестрёнка моей жены? -Пойдём… П-пойдём-пойдём… — произнесла Алёна, робко обняла меня за шею и я понёс её сквозь лес на руках, как невесту, как когда-то нёс Лену, но в отличии от последней — целомудренно, ведь в лунных лучах то и дело, блестело обручальное кольцо на моём пальце…