Лето

Вячеслав Овчинников — композиция 1 (Андрей Рублёв OST) https://youtu.be/D3REhHukPng Я нёс её, мою сияющую счастьем жену на руках, заглядывал в изумрудные глазки моей собственной совести, которая по невежеству и зачерствению, часто замолкает внутри меня самого, а вот изумрудные хрустально хрупкие глазки Леночки буквально ею и исцеляют и направляют меня, невежественно-злобного, к пути добра, не умом, но духом. Мы шли по лесу обратно в лагерь. Любимая гладила мою щеку, жмурясь от солнышка что заливал её счастливое лицо, когда лучик пробивался сквозь кроны и говорила в царящей кругом почти что тишине, окутываемой разве что, пением птиц и шелестом листвы под властью ветра: -Почему? Почему… Почему ты такой? Большинство и драться бы не стало с этими обижающими нас, пустили на самотёк, спрятались, зарылись, «моя хата с краю». А ты пошёл и отстоял нас всех, невинных и беспомощных. Но… А Шурика… Беспомощного, за то что он, по неведению… Зная, что у него хрупкие кости… Как в тебе живут две эти силы? Ты одновременно будто бесконечно добрый и всепобеждающий, кроткий любящий жарко, верный… А одновременно бесконечно далеко от тебя идёт тьма, озлобленность, сухая чёрствость и какое-то отголосочное уныние, меланхолия даже… Почему так? У большинства бабушку через дорогу перевести, да поматериться… А у тебя… Всё до края, всё до максимума и добро и, хорошо что оно ещё в тебе преобладает, потому что страшно… Страшно представить… Если бы преобладающее добро в тебе не сдерживало зло… Всё от и до, максимально и до конца, и добро и зло, а ты ему, плохому не даёшь в себе места. Сдерживаешься. И тогда в клубе видно мне было это… А как же так… Всё равно, крупица вездесущего зла в те произрастёт и всё… Я тебя не знаю, я… Я боюсь, боюсь тебя, мне страшно! Ленуся сглотнула слёзы, а я поудобнее перехватил жену на своих руках, глядя в её сияющие слезами, изумруды глаз, чувствуя, как любимая дрожит, причём сильно, на словах: -Я испугалась… Я так бежала потому что… Ты был самым родным самым близким мне… Моим добрым рыцарем, сильным справедливым богатырём, плюшевым мишкой который никогда не сотворит зла! И вот так… Вмиг… Ты оказался совсем, совершенно абсолютно чужим. Огромным, злым и чёрствым, твёрдым ледяным… Незнакомым… Ужасным, вездесущим, от которого я спастись даже не могу, да и как, если моё спасение — в тебе. Почему, почему ты у меня такой? Радикальный и честный, честный до максимума, вообще во всём… Как в те…бе… Сколько… Энергии и силы переливается, как в водовороте и не понятно порою, добро или зло, белое или чёрное, в каких-то мелочах это видно, а вообще… Не могу, я всё равно без тебя не могу и, в то же время, и загадочный ты до ужаса, и родной, и нет никого тебя роднее, и люблю я тебя, я… Т-ты… Ты же мой первый мальчик, мой первый и последний, моя первая любовь, взаимная взахлёб… Т-так жарко любишь горячо… А когда за нас постоял тебе почему-то было стыдно и казалось тебе, что ты слабым стал и от меня прятаться убежал в лес! А сейчас! Средь бела дня, у всех на виду и ты сделал зло, а раскаялся по виду только там, у обрыва, где я боялась тебя и спастись хотела, потому что весь мой мир это ты и есть, милый… Мигом превратившийся в незнакомого злого великана… Отчего же ты такой? То за праведное самопожертвование поедаешься чем-то гадким, будто бы я бы тебя бросила! А когда беспомощного обидеть, так ничуть не гнушался! О-ох… — Лена тяжело вздохнула и прижалась ко мне крепко-крепко. Я обнял жену, она ножками обхватила мою поясницу и сейчас я зарывался в её волосы, вдыхая их гипнотически приятный аромат, вдыхая как утешение её саму, слушая стук её сердца и дыша только ею, любимой… Тихо произнёс: -Мы с тобой… Красавица и чудовище получается, какой же я рыцарь… Леночка зацеловывала меня и повторяла: -Дурачок… Какой же ты у меня дурачок! Ты же исправился, ты ведь покаялся, раскаялся, ты ведь обещал загладить вину, примириться, опять ты в крайность хочешь кинуться? Ты мой рыцарь, нет человека не совершившего ни единой ошибки при жизни, не бывает, слышишь? Я люблю тебя, сильнее чем прежде… Потому что… Я понимаю… Понимаю, как весь труд всей жизни твоей… Оказывается… Весь твой труд, весь твой смысл жизни — ты сдерживаешь это огромное эпохальное зло внутри себя и не даёшь ему выбраться… Я тут, милый, я рядом мы — одно целое, я не дам твоему злу пожрать и погубить тебя, слышишь, никогда! Который раз за смену я улыбнулся, облегчённо вздыхая и, глядя в изумрудные глазки, за мгновение до жадного поцелуя, произнёс: -Ох, как же я люблю тебя, моя девочка-Леночка…