Омские Cумерки

Бэлла вернулась домой после шести уроков в школе, где всюду несла за собой шлейф смрада человеческих испражнений. Дома она застала своего отца Чарли с его другом Билли, которые пили «Балтику Девятку» на кухне. Несмотря на ксенофобские взгляды Чарли, его лучший друг Билли был из Таджикистана. Несмотря на то, что он уже долгие годы жил в Омске, таджик всё равно разговаривал с акцентом. Это был мужчина за пятьдесят со смуглой кожей, золотыми зубами и большим животом. Он обожал носить клетчатые рубашки, а его отдельной страстью были ковбойские шляпы, что было крайне необычно как для Омска, так и для таджика. Они оба сидели на табуретках напротив друг друга, облокотившись на колени, и курили. Пол был усеян очистками от воблы. — Да ты пойми, сука, — на повышенных тонах обращался к Чарли его друг, — это наверняка какой-то полоумный маньяк-пидор. Человек в здравом уме такую хуйню творить не будет! Эти твои понятия про гомиков давно устарели! — Да ты, должно быть, сам педераст, раз защищаешь его! — громко ответил Чарли, тыкая указательным пальцем в плечо Билли. — Сам ты пидор! — грозно посмотрел на него Билли, — Ну сам подумай… Насильно сосать хуй… Притом аж до обезвоживания организма. Это чё такое?! — Э-э-э… а о чём речь, — вклинилась в разговор Бэлла. Увлечённые спором мужчины синхронно подняли головы на Бэллу, будто только сейчас заметили её приход. — Да у нас в городе какой-то маньяк завелся, — ответил ей Чарли, глубоко вздохнув и облизав усы, — но тебе он не страшен, — Чарли засмеялся. Билли подхватил его гогот своим охрипшим басом, а через пару секунд закашлялся никотиновым туманом. — У нас тут убийство произошло, не совсем обычное, скажем так, — продолжил Чарли, — мы обнаружили мужика, у которого сосали хуй до такой степени, что высосали из организма всю воду. От этого он и помер. — А как вы поняли, что у него сосали хуй?! — спросила Бэлла. — Он, во-первых, был без порток и трусов, — Чарли ухмыльнулся, и достал телефон, — а во вторых, хуй был со следами клыков и весь синий. Странно он выглядел в общем… — отец Бэллы всё это время копался в телефоне. На последних словах он показал Бэлле экран с фото, на котором во всю диагональ был изображён обезображенный стоячий хуй синего цвета. — Фу, бля, убери! — Бэлла отшатнулась. Билли громко засмеялся. Чарли убрал телефон. — Бэлла, там Джейк в комнате… к тебе пришёл, — махнул в сторону комнаты Билли, — ну помнишь его? Вы в детстве дружили. Бэлла кивнули и пошла в комнату, оставляя мужиков опять спорить о пидорах и жопоёбле. * * * — О, Бэлла, — приветствовал Бэллу молодой симпатичный таджик с длинными волосами, — привет, как дела? — Да… нормально, — пожала плечами девушка. — А что это с тобой? — Джейк махнул на одежду Бэллу, покрытую тёмными и светлыми засохшими поблёскивающими пятнами. — А это? Забей. Как сам? — Волку хорошо жить, когда есть чем запить, — он показал бутылку «Балтики», которую держал в руке, а до этого спиздил с кухни. — Э-э-эм… Ну ладно, — Бэлла плюхнулась на диван рядом с Джейкобом. Он почуял запах засохшего дерьма. — А ты подрос, Джей, — похвалила его Бэлла. — Волчонок стал волком, — ухмыльнулся Джейкоб. — При чём тут волки? Ты чё, Джей, ёбнулся? — Бэлла постучала пальцами по виску. — Я не ёбнулся, просто повзрослел… — многозначительно кивнул он. Бэлла посмотрела на работающий телевизор, где шла передача «Нейшнл Джеографик» про ебущихся волков. — Бля… — вздохнула Бэлла, — волки… Они молча смотрели на этих волков под увлекательный рассказ диктора, когда с кухни послышался грохот и крики: — Гандон! — орал Чарли, срывая горло, — просто гандон ёбаный! Пошёл нахуй отсюда! Ребята побежали туда, чтобы разнять бухих родителей. — Бля, Чарли, не кипятись, братан, я ж пошутил, — поднимал ладони Билли и слабо улыбался. — Ты, гнида черножопая… Цыган обоссаный… пошёл нахуй! Иди, — он сдержал гнев и лишь мягко подталкивал Билли к двери, а сам еле стоял на ногах. Уже успел нажраться в говно. Бэллу всегда удивляла эту странная особенность её отца. — Что случилось? — спросил Джей, — мы уходим? — Похоже, что да, — ухмыльнулся Билли, — да я его опять в шутку мусорской псиной назвал… а он видимо уже нажрался… Чарли молча шатался в коридоре, борясь со сном. Бэлла видела это уже не раз и понимала, что до драки здесь всего лишь одна неосторожно кинутая фраза. — … и опять честь мундира защищает… — продолжал Билли, — да у тебя мундир твой обосраный в стирке лежит, — улыбнулся во все свои золотые зубы Билли и заржал, — опять у Ахмеда что ли шаурму брал? — Ну брал, — буркнул Чарли еле стоя на ногах. Его взгляд был направлен куда-то в пол. — Сука, вот ты долбаёб, Чар. Не бери её, говорю тебе. Он тебе туда пурген кладёт и собачье мясо, маринованное на собственной моче. Это он тебе так мстит за твои расистские подъёбки и крышевание. — Да похуй, — махнул рукой полицейский и чуть не упал, — вкусно же… Билли махнул рукой в сторону друга. — Ладно, пойдём мы. Пока Бэлла, — он махнул Бэлле. Та ответила кивком, — и ты давай… — Билли протянул Чарли свою крупную ладонь, а тот стоял скрестив руки на груди. Чарли протянул свою руку в ответ после паузы, — …залупа легавая, — добавил Билли в последний момент и засмеялся. — Сука! — крикнул Чарли и замахнулся, чтобы дать Билли в морду, но из-за головокружения от алкоголя промахнулся и упал на пол. По пути он машинально схватился за старые деревянные полки с вазами и книгами. Всё это добро рухнуло Чарли на голову, послышался оглушительный грохот разбивающейся утвари. Билли громко заржал своим заразительным смехом, так что даже Бэлла с Джейкобом его подхватили. — Ты в порядке там, Чар? — поинтересовался Билли. — Пошёл нахуй, — поднял Чарли разбитое на лбу ебло со следами свежей крови. — О-о, нихуя пиздец… Ну ничего, заживёт, — Билли погладил Чарли по голове на прощанье. — Бэлла, — уходя позвал Джейкоб, — заходи к нам в кабак как-нибудь. И они с Джейком ушли. Бэлла пошла в туалет и увидела там те самые полицейские брюки своего отца, которые были мокрые от поноса. Родной запах отца ударил ей в лицо, проник в самую душу и чуть расширил трещину на её твердом панцире пубертата.