Albedo’s Acceptio. «Contra spem…»/ Принятие. «Без надежды…»

Вечеринка к Хэллоуину пройдёт уже сегодня вечером, поэтому Венти оказался на пороге квартиры Альбедо за несколько часов до выхода. Он пришел, чтобы помочь другу собраться и проследить за исполнением условий проигранного спора. Перетанцовывая с ноги на ногу, он проходит в квартиру без стука. Альбедо, судя по тишине, либо спит, либо рисует. Чувствительные рецепторы улавливают запах разбавителя. Венти морщится и приходит к выводу, что, похоже, художник пишет картину. — Ну и вонь тут у тебя, — хмыкает Барбатос, подходя к окну. — Эй, ты в курсе, что нам выходить через три часа? — И фто? — с кисточкой в зубах спрашивает медик. — Не «фто», — эксперт забирает кисть у Альбедо изо рта и снисходительно смотрит на друга. — Собираться пора. — Ещё целых три часа. — Вставай давай, — хмыкает Барбатос. — Сейчас на одного тебя все эти три часа и уйдут. — А ты в чем пойдёшь? — медик осматривает друга, который одет в свитер с белым воротником и шорты. — Так и пойду. — Типа школьник? — Типа вампир, — усмехается тот. — Я тоже взял костюм, — он разворачивается, демонстрируя рюкзак за спиной. — И тонны косметики, так что пора сделать из тебя милашку. — Косметика на меня не ляжет, — напоминает Альбедо. — Ну и зря, — пожимает плечами Венти. — Я б лёг. — Не сомневаюсь. — Ладно-ладно, — он проводит указательным пальцем по своей щеке, — видишь? Танатокосметика ложится хорошо. И держится тоже. — Неудивительно, конечно, — фыркает Альбедо. — Но мне и с моим бледно-синевато-голубым цветом кожи ок. — «Бледно-синевато-голубой» — это цвет твоей души, — эксперт сбрасывает рюкзак на пол. — Садись, я приведу тебя в порядок. — Но мне и так норм… — Ты должен быть там самой красивой кошкоженой! — Венти ударяет ладонью в стол. — Так что хватит ломаться. — Тц… Художник откладывает кисти в сторону и, оставив картину, пересаживается на кровать. Венти отодвигает тяжелую штору, чтобы в комнату пробивался уличный свет, и склоняется над Альбедо. Он поднимает лицо друга двумя пальцами за подбородок и безотрывно смотрит в его пустые голубые глаза. — Из тебя вышла бы просто превосходная фарфоровая кукла, — Барбатос упирается ладонями в плечи друга и толкает его, чтобы тот опустился спиной на кровать. — Это ещё зачем? — Руки по швам, — шипит на него эксперт. — Не хочу потом снова царапины «зализывать». — Я тебе залижу, — он ехидно улыбается, но покорно ложится на спину и прижимает руки к телу. — Умница, — Венти усаживается ему на грудь, — а теперь лежи спокойно, а не как в прошлый раз. — Поэтому я и не люблю краситься, — он смотрит на Венти, который вытряхивает из рюкзака на кровать кучи разных флаконов. — Фу… лезть вот этими всеми штуками в глаза и вообще… — Головой не верти, — строго проговаривает эксперт. — Потерпишь. Трупы терпят, и ты потерпи. Может, им тоже не нравится, когда ты «всеми своими штуками» лезешь в них. — Тц… Обычная косметика скатывается и не держится на холодной и неживой коже, отчего за долгие годы Венти пришел к осознанию, что если он хочет использовать косметику, то из всего, что может предложить человеческая бьюти индустрия, ему подходит только танатокосметика. Пусть она и предназначена для мертвых, а они с Альбедо по-прежнему живы, но её плотность и «умение» задерживаться на коже всё же склонили эксперта к тому, что для людей они с Альбедо считаются мертвыми. — Вот молодец, — бубнит Барбатос, подкрашивая большие и пустые голубые глаза. В отличие от Венти, Альбедо ненавидит подобные вещи. Хотя они действительно дают хороший результат, подчеркивают отличительные черты, выделяют достоинства и скрывают «недостатки», возиться с этим всем медик не стал бы. Ему не для кого делать себя красивее, да и стоит лишь на секунду задуматься о своей внешности, в голове сразу всплывают мерзкие и похотливые взгляды, которые он ловил на себе постоянно, когда был ребенком. — Вверх смотри, — командует эксперт, и взгляд голубых глаз поднимается. Напевая себе под нос, Венти вырисовывает стрелки под нижним веком, чтобы округлить и увеличить и без того большие глаза. Парень чувствует, как напряжен Альбедо, ощущает, что если б не сидел вот так на нём сверху, то его руки уже точно были бы исцарапаны. Он знает и понимает, почему подобное происходит, но когда-то Альбедо попросил его в будущем всегда настаивать на своем и принуждать его делать то, что триггерит. Возможно, таким способом он пытался смириться с ситуацией и побороть травму. — Готово! Барбатос слезает с Альбедо и отходит к шкафу, пока друг продолжает лежать неподвижно, смотря в потолок. — Моргни хоть, — усмехается Венти. — А то и правда на труп похож. Художник вздыхает и медленно сползает с кровати. Он лениво подходит к Барбатосу, становится рядом и смотрит в зеркало — с той стороны на него смотрит не тот привычно уставший и измотанный жизнью врач, а отдохнувший и живой человек. Цвет его кожи остаётся бледным, но он выглядит куда ровнее и не кажется совсем уж белым. Глаза, подведенные стрелками, контрастируют на фоне фарфоровой кожи, предавая зрачку более насыщенный цвет. — Даже брови подкрасил… — комментирует медик, поднимая ладонью чёлку. — Конечно! У тебя слишком светлые брови и ресницы. Конечно, черным я их не красил, но вот этот светлый оттенок коричневого тебе идёт. — Говняный такой, да. — Тц. Сказал художник, — драматизирует эксперт. — Этот цвет вроде как называется «дуб», но и «говно» тоже подходит. — Ладно, где там этот чертов костюм… ~ Черно-белое платье горничной, высокие черные чулки, белоснежные перчатки — Альбедо скептично смотрит на себя в зеркало, пока Венти уже затягивает сзади корсет. Барбатос ехидно улыбается и расправляет складки на короткой, но пышной юбке. Он присаживается около ног Альбедо и со странной улыбкой смотрит на чулки. Медик же, заметив игривость во взгляде, словно прочитал его мысли: — Даже не вздумай. — Да ладно тебе, — Венти поддевает край чулка двумя пальцами. — Стрелки на колготках это же так сексуально. Альбедо вздыхает и качает головой. Он бы поспорил с Венти, но не будет, ведь ещё день назад и сам думал о том, что было бы красиво сделать несколько дырок и затяжек на чулках, которые надел Скарамучча. — Где там хвостик на анальной пробке? — Барбатос смотрит на Альбедо снизу вверх, так наивно и чисто, будто бы спрашивает у него, как пройти в библиотеку. — Я не буду вставлять себе анальную пробку. — Без вопросов, — эксперт выравнивается и поднимает руки вверх, словно сдаётся. — Давай я вставлю. — Я тебе щас вставлю, — шипит на него Альбедо, и Венти тут же разворачивается к нему спиной, отводит таз назад и раскачивает в стороны. — Да, давай, — трётся об ногу медика, ведь знает, что сегодня Альбедо уж точно не захочет продолжать эту игру. — Тц… — Я выиграл, — хихикает. — Так где там хвостик? — Где-то в шкафу… Венти сгребает с полки все вещи, которые совсем недавно Альбедо аккуратно сложил, на пол, и присаживается на корточки. Сверху всей кучи оказываются красные стринги. Парень ехидно улыбается и поднимает взгляд на Альбедо: — Наденешь? — Ты, кажется, хвостик искал, — напоминает медик. — И спор я проиграл только один, так что стринги и пробку можешь забрать себе. — Хорошо-хорошо. Альбедо смотрит на свое отражение в зеркале. Сейчас он может признать, что выглядит хорошо, что он красив и действительно похож на куклу, вот только осознание этого лишь ранит. В голове всплывает детство, когда за словами восхищения его внешностью скрывался целый культ. Кожа покрывается мурашками, и парень вздрагивает. Прошло больше двухсот лет, но он так и не может выбросить это всё из головы. Венти стал для него первым и единственным, с кем получилось поделиться этой болью. — Вот! — Барбатос надевает Альбедо на голову кошачьи ушки. — Повернись, прицеплю хвост на бант от платья. Медик кивает и послушно поворачивается к Венти спиной. Эксперт копошится сзади, затем кладет ладони другу на плечи и вновь возвращает его лицом к зеркалу: — Самая прекрасная кошко-горничная, — хихикает. — Со взглядом заебавшегося двухсотлетнего мужика, — дополняет Альбедо. — Не смеши, — эксперт машет ладонью перед его лицом. — Тебе уже триста почти. — По больному.

***

Дорога до клуба заняла около сорока минут. С той скоростью, с которой обычно водит Барбатос, они могли бы доехать ещё быстрее, если б эксперт вдруг не решил подкрасить глаза за рулём. Для себя он выбрал довольно необычный костюм барда, состоящий из белой рубашки с широкими манжетами, коричневого корсета, зеленых шорт, белых чулков и зеленого плаща. Под воротом белоснежной блузы тёмная лента завязана в аккуратный бант. Волосы он собрал в привычные косички, с которыми иногда ходит на работу, а на макушке — зеленый берет. — Приехали! — Венти заезжает на парковку. — Пойдём, моя кошкожена, хехе. — Конечно, хозяин, — с каменным лицом отвечает Альбедо. — Обожемой, — Барбатос хватается за грудь. — Так прекрасна, и так холодна… — И с таким членом, — напоминает Альбедо. — Не осуждаю девушку за член! — гордо проговаривает эксперт. — Ладно, идём. Нужно у входа встретиться с остальными, чтобы я провел всех на вип этаж, хехе. Венти выходит из авто, закрывает за собой дверь и, взяв Альбедо под руку, утягивает друга за собой. — Ого, а на каблуках ты выше меня, — Барбатос поднимает руку и замеряет разницу в росте, которая теперь составляет примерно десять сантиметров. — Канон, получается. — Канон? Это ты о чем? — О типичных стереотипных законах яой манги: кто выше ростом, тот и сверху. — … — Альбедо приподнимает бровь. — А я думал, что «кто выше, тот сверху» это что-то из области очевидности. Так и хочется после этого сказать «ауф». — Кстати, про «ауф», — Барбатос огибает угол клуба, придерживая пошатывающегося на каблуках Альбедо под локоть. — Давно я что-то Нари не видел. — Он на больничном, — напоминает Альбедо. — Господи, кто вообще придумал каблуки… — С твоими ногами тебе грешно такое не носить! — Ну я же вампир, — Альбедо пожимает плечами. — Грешник и все такое. Буду гореть в аду рядом с тем челом, который каблуки придумал. — И стринги! — поддакивает Барбатос. Взгляд бирюзовых глаз цепляется за стоящего в толпе у входа в клуб Сяо. Эксперт оставляет Альбедо и быстро мчится к криминалисту. — Сяушка! — Венти буквально влетает в него, обнимает за плечи и довольно улыбается. — О! Ты решил надеть костюм меня? — хихикает, осматривая костюм Дракулы на Алатусе. — Прилипала, — раздраженно шипит на него Сяо. — Отцепись. — А? Ты не в настроении? — Венти с интересом смотрит в его глаза. Алатус переводит взгляд на Альбедо, который стоит чуть в стороне, чтобы никого не касаться. Как только Сяо оценивает внешний вид медика, его сердце пропускает удар, а щеки вспыхивают от злости. Ревность проходится волной жара по телу человека, и Венти с лёгкостью это улавливает. Он поворачивает голову, чтобы отследить взгляд Сяо: «Неужели он меня ревнует…? Да ну… не может быть…» Альбедо стоит неподвижно, смотря на толпу людей у входа. Мысленно он уже не один раз пожалел о том, что со своей фобией решил прийти в людное место, но, с другой стороны, именно людное место будет самым безопасным для Кадзухи. Медик уверен, что Каэдэхару выбрали жертвой, иначе смерть Люмин и намёки матери о том, что она рядом, не имели бы смысла. Для него очевидно, что Кадзухе слишком небезопасно оставаться на Хэллоуин одному, а то, что Скарамучча живет вместе с ним, ставит под удар и его самого. — Чего завис? — Венти хватает друга за руку. — Идем, вон там наши стоят. Как в тумане медик послушно следует за другом, всеми силами пытаясь абстрагироваться от происходящего. Он здоровается на автопилоте, бегло осматривает костюм Шляпника на Хэйдзо и самурайское кимоно на Кадзухе. Кивает на каждое слово, хоть совсем не слушает. В голове лишь дикое желание как можно скорее выйти из этой толпы. Он ловит на себе взгляд Скарамуччи, которому, кажется, одежда Альбедо пришлась по душе, но из-за страха и головной боли, он не в состоянии даже шутить. Барбатос весело шагает впереди, пока остальные следуют за ним. Он показывает пропуска на всех друзей на входе и, подхватив Сяо под руку, утягивает криминалиста куда-то в бок, как только проходит в зал. — Бебедо, увидимся позже! — бегло бросает и убегает в сторону бара. Выдохнув, Альбедо переступает порог и оказывается в довольно просторном помещении, выполненном в черно-красных тонах. На фоне играет музыка, в зале танцуют люди, бармен готовит напитки, пахнет алкоголем и быстрой едой. Аура чистокровного очень быстро распространяется по залу, и сейчас десятки пар глаз смотрят на Альбедо. Медик замирает и нервно сглатывает, когда в голову приходит осознание — здесь каждый второй — вампир. Нечистокровные и обращенные смотрят на Альбедо, как на божество. И медик делает шаг назад, слабо пошатнувшись. «Почему здесь столько вампиров… почему именно здесь… Венти здесь каждую ночь проводит… он никогда не сталкивался с ними… какого черта…?» Скарамучча ударяет себя ладонью в лицо, и Альбедо поворачивает голову на этот звук. Очевидно, детектив решил, что сейчас столько людей смотрит на медика из-за его вычурного наряда. «Чёрт… — Альбедо стискивает зубы, на секунду потеряв самообладание. — Я думал, они будут у дома Кадзухи… откуда они знают, что он тут? За ним следили? Но зачем…? Он ведь простой человек… Или, может… а что, если следили за мной…?» — Альбедо, ты в порядке? — сквозь туман до него едва ли доносится голос Скарамуччи. «Кто-то обходит меня на один шаг… предугадывает мои мысли и действия… кто кто…? Мама? Она не стала бы марать руки сама… кто же…? — его взгляд мечется среди толпы людей, так беззаботно танцующих в объятиях вампиров. — Они же не устроят тут кровавую баню? Нет… слишком рискованно нападать на Казу здесь. Это ставит под угрозу раскрытие тайны… мама не позволит… но зачем тогда…? Лишний раз напомнить мне, что как бы далеко я не бежал, я все равно не свободен…?» Он прикладывает ладонь к груди и чувствует, как непривычно быстро и громко бьется его сердце. «Мне… страшно? — взгляд безнадеги и отчаяния скользит в сторону выхода во второй зал. Туда, куда ушел Венти. — Какой же я слабый…» — Ау? — Скарамучча машет ладонью перед лицом Альбедо. — Пойдём в другой зал, — наконец, выпаливает медик. Он берет детектива за запястье, а Кадзуху, игнорируя страх фобии, несильно толкает в спину. Благо, спорить никто не стал, и, хоть Альбедо и чувствовал слабое сопротивление со стороны Скарамуччи, детектив тоже покорно следует за ним. Лишь оказавшись в другом зале, медик, наконец, отпускает чужую руку и выдыхает. Здесь в основном только люди. Он улавливает запах чистокровного поблизости, но совсем не понимает, кому именно он принадлежит. Единственное, в чем он уверен, — это точно не запах его матери. Остальное — неважно. Погруженный в размышления и сожаление о том, что вообще решил вмешиваться, он все равно замечает, как Кадзуха и Хэйдзо уходят. Взгляд прикован к Каэдэхаре, и Альбедо ни на секунду не выпустит его из виду. Раз уж план обезопасить его, приведя в помещение, где много людей, провалился, остаётся только держаться рядом. — Это он… — доносится до сознания медика шипящий голос Скарамуччи. — Это точно он… — рука детектива цепляется за белый манжет от костюма горничной. Парень несильно тянет, чтобы привлечь внимание Альбедо. — Там… Там Итэр… — Прости, Скар, я не увидел. Ты уверен, что там был Итэр? — Я… да… я уверен… лицо точно узнал… — растеряно проговаривает, пытаясь пройти сквозь толпу, чтобы последовать за Итэром, но Альбедо тут же одергивает его, схватив за запястье. — Скар, подожди… Даже если это и был он, то что собираешься делать? — Я хочу убедиться, правда ли это он, — завороженно отвечает детектив. — Что даст тебе эта информация? — медик продолжает держать чужую руку, хоть страх прикосновений и заставляет дрожать. Кроме того, он пытается боковым зрением зацепиться за Кадзуху, ведь именно этот человек может стать ритуальной жертвой. — Я… я не знаю… давай вместе сходим тогда? Но я должен… Альбедо, если это и вправду он… Итэр причастен к смерти моей матери… — сдавленно проговаривает Скарамучча. — Я понимаю, — Альбедо тихо вздыхает, — но если это он, а мы знаем, что он не очень обычный человек, то ты рискуешь своей жизнью ради информации, которую он все равно тебе не даст. Чувствуя, что Альбедо держит его руку слабо, детектив пытается вытащить запястье из чужой хватки, которая внезапно начинает сжиматься. Альбедо легко улавливает его такие попытки, поэтому решает взяться сильнее, хоть и искренне этого не хочет. Скарамучча хмурится и безжизненно отвечает: — Знаю, но… он так и не ответил за содеянное… Просто… ты же понимаешь меня, да? «Идти на чистокровного… безумие… — Альбедо прикусывает губу и роняет взгляд в пол. — Тем более на Итэра… Я бы и хотел помочь ему… но слишком слаб… Итэр просто унизит его, а потом порвет его на клочки… Ещё нельзя выпускать из виду Кадзуху… Чёрт… плохая была идея прятаться среди людей…» — Я понимаю, — ровно отвечает Альбедо, проглотив волнение, — но давай думать холодной головой. Ты подойдешь к нему и что дальше…? Ты лишь дашь ему понять, что тот пятилетний мальчик вырос и затаил на него обиду, и ничего больше… ты просто вот так возьмешь и раскроешь, что он является твоей целью. Он априори сильнее тебя, так что будет лишь играть, пока ты будешь из кожи вон лезть, пытаясь отомстить. Эффект неожиданности может сработать лишь один раз, неужели хочешь потратить его впустую? — Пожалуйста, отпусти, Альбедо, отпусти… я должен убедиться… — умоляет. — Обещаю, что буду осторожен… мне плевать, что пятилетний мальчик его не простил и затаил обиду… он убил… убил мою… мою маму. Детектив цепляется второй рукой за пальцы Альбедо, чтобы их разжать. Медик легко улавливает его страх, слышит, как сбился чужой сердечный ритм и как резко подскочил пульс. «На грани истерики… — мысленно подытоживает. — Что делать… я не могу пустить его к Итэру, иначе тот просто убьет его… и не могу просто продолжать стоять вот так, сжимая его руку… думай, Альбедо… должен быть другой способ остановить его…» Выдохнув и проглотив очередную волну страха, медик тянет Скарамуччу на себя и, хоть сам уже дрожит, прижимает к себе, закрыв руками словно от всего мира. Ровным и спокойным голосом, успокаивающим и трепетным, проговаривает: — Пожалуйста, Скар… я обещаю тебе, что помогу с этим делом. Только… только давай ты не будешь сейчас светиться? Ты не можешь «быть осторожным», когда дело касается вампиров, Скар. Стоит тебе лишь подумать, он уже будет на шаг впереди… стоит тебе неровно дыхнуть, и он почувствует это… ты не сможешь остаться незамеченным. Давай просто примем за истину, что это был он, и что он здесь, но что дальше делать с этой информацией? Сейчас — ничего. Альбедо глубоко выдыхает и слабо поглаживает Скарамуччу по спине, надеясь, что это поможет ему успокоиться. Детектив вздрагивает, когда падает в чужие объятия, но и не отстраняется. Он неловко прикасается к плечам Альбедо и кладёт на них руки. Внимает каждому слову, что выходит из уст Альбедо, словно какой-то мантре. Его дыхание выравнивается, и медик понимает, что хоть немного, но ему удалось отвлечь и успокоить Скарамуччу. — Я понимаю… — тихо отвечает брюнет, прижимаясь к Альбедо. — Но как ты поможешь мне в этом? Если говоришь, что он сильнее человека… я не хочу вплетать тебя в свой бред, чтобы ты рисковал жизнью… — Неважно, кто твой противник и насколько он силён, — холодно отвечает Альбедо, уже машинально поглаживая Скарамуччу по спине. Невольно он ловит себя на мысли, что, возможно, перчатки играют немаловажную роль в том, что сегодня прикосновения даются ему так просто. — Если придумать стратегию и план, то ты обязательно выиграешь. Поэтому я прошу тебя не лезть на рожон. Теперь у нас есть информация, что сегодня Итэр был здесь, а у Венти есть связи, так что мы сможем достать записи с камер, отследить во сколько и на чем приехал Итэр, найти его машину или проложить примерный маршрут… нужно действовать из тени. Просто делай вид, что ты его не заметил… есть вероятность, что он мог тебя увидеть, поэтому ты должен вести себя так, чтобы не вызывать подозрений… думай головой, — он прикладывает указательный палец в белоснежной перчатке Скарамучче ко лбу, — а не эмоциями. — Х-хорошо… я постараюсь не думать о нём и… держаться рядом с тобой… — Умница, — Альбедо послабляет объятия и поворачивает голову в бок. Понимая, что потерял из виду Кадзуху, он недовольно цокает языком. — Давай найдем остальных? Хм… может, будет лучше вообще уйти с этой вечеринки… — он роняет взгляд в пол, в который раз за этот вечер выругав себя за неосторожность. Скарамучча разрывает объятия и оглядывается по сторонам. Похоже, друзей он тоже не замечает, поэтому соглашается. — Пойдем поищем… — тихо отвечает. — Уйти? Мы же только пришли… Или ты из-за Итэра так? Давай просто найдём другой зал и пойдем туда? Не думаю, что ребята сейчас захотят уехать… да и ты не выгулял свой прекрасный костюм горничной, — детектив слабо усмехается, плавно перемещая взгляд на юбку. Расплываясь в ехидной улыбке, Альбедо берется двумя пальцами за край юбки и, скользя по своему бедру, поднимает её вверх, оголяя неприкрытое чулком бедро: — Нравится? Вампир легко улавливает внезапное изменение в температуре тела человека. Это льстит и заставляет ухмыляться, пока Скарамучча, на несколько секунд приковав взгляд к чужому бедру, спешит отвести его и поднять на Альбедо. Лицо детектива сохраняет равнодушие, но его сердце колотится, а в организме произошел выброс тестостерона. — Ты ещё до трусов разденься тут, — холодно отвечает Скарамучча, складывая руки на груди. — Не могу. Я не ношу трусы, — Альбедо пожимает плечами. — Ладно, пойдём. Детектив хмурится. Похоже, шутку он не понял, поэтому странным взглядом смотрит на Альбедо: — П-пойдем. Медик идёт немного впереди, выискивая взглядом Кадзуху. Мысленно он все ещё сомневается в правильности своего решения, прокручивая всевозможные варианты исхода событий. «С другой стороны, хоть тут и много вампиров, нападать они точно не станут… учитывая, кто я, и кто моя мама, они скорее будут меня сторониться. Тогда нужно просто оставаться рядом с Кадзухой… хм… да и до места приношения жертвы нужно как-то его доставить… Даже если они правда нацелились на Кадзуху, сделать это будет непросто, ведь тут всё же добрая половина посетителей — это люди…» Покинув этот зал, Альбедо, наконец, замечает стоящих в углу Кадзуху и Хэйдзо. Они о чем-то разговаривают, попивая что-то из бокалов, и выглядят довольно спокойными. «Итэр важен для Скара… — Альбедо продолжает думать, пытаясь найти в своей голове причину остаться. — Если мы уйдём, то, возможно, упустим что-то… а ещё… — он переводит взгляд на сидящих за барной стойкой Венти и Сяо, — кажется, у Вена что-то наклевывается с Сяо…» Альбедо останавливается и смотрит на друга, который о чем-то хихикает с криминалистом. Алатуса явно что-то беспокоит, но вот Венти кажется таким живым и счастливым, что сердце Альбедо невольно сжимается. «Черт… я не могу просто заставить всех уйти… Венти выглядит сейчас таким радостным…» — Эй, Сяо, ты бы поел чего-то, — сквозь размышления до Альбедо доносится голос Скарамуччи. Детектив с неким сочувствием смотрит на друга, который, судя по мутному взгляду, выпил уже не один стакан на голодный желудок. — Может, таков его план? — медик шепчет брюнету на ухо. — Напиться, потому что на трезвую разговаривать не получается, а ему точно есть что сказать. — Хм… — Скарамучча лишь качает головой. Наверное, в его мыслях сейчас сочувствие и понимание, поэтому он решает принять слова Альбедо за истину. — О, вон и Кадзуха с мистером заебу-всех-и-вся-и-себя-тоже Сиканоином. Подойдем? — медик переводит тему и указывает рукой в сторону, где стоят парни. — Не знаю почему, но чувствую, что им не нужно мешать… — Скарамучча склоняет голову набок и рассматривает друга. — Когда они встретились, я узнал, что они уже знакомы, — он ведёт плечами. — Но если ты просто не хочешь терять наших из виду, чтобы тут не запутаться в толпе, то можем отойти в сторону, где будет видно остальных. — Да, не хочу терять Кадзу… «наших» из виду, — соглашается медик. Выдохнув, он наклоняется немного вперёд, протягивает руку и довольно манерно приглашает Скарамуччу: — Потанцуем? — А… — растерялся, — да, давай. Венти, следуя примеру друга, зовёт на танец Сяо. Криминалист морщится, всем своим видом пытаясь сказать, что его это не интересует, хотя мысли, что Барбатос отчетливо видит в его голове, буквально взывают об обратном. Венти ещё не полностью принял тот факт, что, похоже, он правда влюбился, а если так, то придется снова уходить и начинать жизнь с нуля. С прошлого раза прошло так много времени, что он уже и забыл, что такое любовь и чувства. Он искренне был уверен, что не способен более на подобное. Утянув Алатуса за собой в зал, Венти ненавязчиво кладёт ладони на плечи Сяо, и криминалиста словно с ног до головы окатило холодной водой. Он смотрит в бирюзовые глаза, затаив дыхание, но в них едва ли можно разобрать хоть что-то. Барбатос игрив, весел и довольно смел, как и всегда, но лишь на первый взгляд. Сейчас же Сяо отчетливо чувствует, как дрожат его руки, и видит, как напрягаются плечи. Тонкие ледяные пальцы комкают черный плащ костюма Дракулы, а зубы нервно впиваются в нижнюю губу. «Неужели, я и правда влюбился…? — Венти сохраняет во взгляде холод, но даже так ощущает, как температура тела повышается. — Хочу его…» Вампир легко улавливает запах феромон человека. Такой, который люди обычно не ощущают. Венти же давно запомнил его, ещё с первого раза, как почувствовал. Запах Сяо кажется ему не таким, как у других людей. Криминалист чем-то выделяется, и, если верить Альбедо, то выделяется он только для Венти. Осознание возможной влюблённости уже который день терзает измученную душу Барбатоса. Неопределённость и страх, неуверенность и тревога — все это стало верными спутниками Венти, как только в голову пробралось это пресловутое «люблю». — Мы танцуем не в такт музыке, — криминалист нарушает нависшую между ними тишину. — Сяо… скажи… — эксперт замирает, перестав даже раскачиваться, и просто смотрит в янтарные глаза, продолжая сминать плащ на плечах Алатуса. — Я тебе совсем не нравлюсь…? Сердце Сяо словно провалилось в бездну. Упало, разбившись на мелкие осколки. Настолько жалобным прозвучал голос Венти. Настолько остро вопрос прошелся по сердцу человека. Настолько больно защемило в груди. — Ты… вы… вы с Альбедо спите, да? — вместо ответа на вопрос спрашивает Сяо. — Иногда… мы ведь оба не в отношениях, поэтому иногда спим друг с другом… если кому-то из нас захотелось, то второй просто уступает ему… как-то так… — Любишь его? — Как друга только… — непривычно растеряно отвечает Венти — Вы никогда не встречались с ним…? — словно на допросе Сяо засыпает его вопросами. Барбатос отводит взгляд в сторону. Конечно, он мог бы просто стереть этот разговор и сделать вид, что ничего не было. Мог бы попросить Альбедо, чтобы тот подчинил волю Сяо. Мог бы прочитать мысли криминалиста и узнать все оттуда, но почему-то стало мерзко даже от одних лишь размышлений о подобном. — То есть, получается, вы бывшие, которые продолжают дружить и иногда трахаться? — более грубо переспрашивает криминалист. «Быстро же его алкоголь берет, — Венти усмехается себе под нос. — Вон как осмелел…» — Получается, так, — Барбатос натягивает привычную легкую улыбку. — А что? Ревнуешь? — он хихикает, хоть и наигранно. — А если ревную? — пьяно шепчет Сяо. — Если я признаю, что ревную… ты перестанешь с ним спать? — Ого… сколько ты выпил, Сяушка? — усмехается Венти. Неуверенность отступает, и ей на смену приходит игривость. Барбатос решил отбросить все тревоги и переживания, просто отдаться моменту, и будь, что будет. Он кладёт ладонь Сяо на шею, проводит вверх и останавливается на подбородке. Большой палец проходится по сухим приоткрытым губам, все ещё пахнущим крепким алкоголем. — Если ты попросишь меня, — Венти приближается к его устам и выдыхает. — Если попросишь, чтобы я спал только с тобой, Сяо. — Со мной…? — опешил. Глаза широко распахнулись, а сердце в который раз за сегодняшний вечер провалилось. Он бы солгал, если б сказал, что никогда о таком не думал, но за пределы своей головы он не осмеливался выпускать подобные мысли. — Да… — Барбатос трётся носом о его скулу, ведёт по щеке и приближается к уху. — Ты разве не этого хочешь? — шепчет. Криминалист более не слышит ничего. Из клуба словно пропала вся музыка, все звуки, голоса… исчезло все, кроме этого тихого шепота, который науськивает Сяо, словно змéя. «Алкоголь да ещё и на голодный желудок… — остатки здравого рассудка уже твердят Алатусу, что всё же надо было хотя бы поесть. — Но, черт, какой же он сегодня возбуждающий… Или он был таким всегда…?» Взгляд человека теряет фокус. Зрачки расширяются, а на лбу проступают капли пота. Венти отлично чувствует чужое возбуждение, ощущает жар, исходящий от Сяо, но, хоть самому и становится душно, отступать не хочет и не может. — Хочу… — наконец, выдавливает из себя Сяо. Вампир улыбается. Властно и слегка ехидно. Конечно, изначально он думал, что просто играет, но сейчас поведение Алатуса ему льстит, а внутри зарождается искреннее желание дать волю чувствам. Потом снова придется все бросать и сбегать, приспосабливаться к новой жизни и новым «личностям», но это все будет потом. Не сейчас. Не сегодня. Нервно сглотнув вязкую слюну, которая уже собралась во рту из-за того, что Венти так близко к шее, в которую жаждет впиться клыками, он вновь проводит носом по щеке Сяо. Двигается к губам и замирает. Чувствует прерывистые выдохи, видит, как тяжело и быстро вздымается чужая грудь, слышит сбитое сердцебиение. — Эй, Сяо, — шепчет тому прямо в губы, — сегодня я даже рад, что ты перепил. Барбатос осторожно убирает прядь волос Сяо, заправляет их парню за ухо, искренне наслаждаясь оцепенением податливого тела. Аура вокруг Венти сама по себе становится темнее и холоднее, ведь сегодня он решил поддаться греху и переступить черту. Во взгляде мелькает нехарактерная ему серьезность, а затем он напористо впивается в такие желанные губы криминалиста. Его язык бесцеремонно пробирается в чужой рот, и Сяо, поддаваясь напору, решает ответить на этот смазанный поцелуй. Тело Алатуса задрожало в возбуждении, отчего за спиной Венти словно выросли крылья — и всё же, он не ошибся, пусть трезвым Сяо пока что влюблённости не признаёт, но его задурманенный алкоголем разум сейчас говорит сам за себя. Криминалист прижимает эксперта к себе, не разрывая поцелуй, гладит того по пояснице и спине, не решаясь на более смелые движения. Венти же, наоборот, вмиг отбрасывает робость. Он кладёт свои ладони на талию Сяо, плавно спускается ниже, останавливается на ягодицах и сжимает, заставляя Сяо шумно выдохнуть в поцелуй. — Ты когда-нибудь занимался сексом с парнем? — шепчет ему в губы Венти. — Н-нет… — А хотел бы? — Я… я не знаю… Альбедо лишь краем глаза заметил, что произошло, и отдаленно услышал обрывки их разговора. Медик вздыхает и отворачивает голову, устремляя взгляд на Кадзуху, который, кажется, тоже хорошо проводит время. Далее — Альбедо опускает голову и сталкивается взглядом со Скарамуччей, который, похоже, все это время рассматривал Альбедо и сейчас, оказавшись с ним глаза-в-глаза, его щеки вспыхнули от стыда. «Люди такие интересные… — думает блондин, с особым наслаждением наблюдая, как человек с каждой секундой все больше и больше сгорает от неловкости. — Такие живые… интересно, я такой отстраненный, потому что никогда не был человеком? Никогда не испытывал того, что испытывают люди…?» Проходящий сквозь танцующих людей официант вынуждает Альбедо ненадолго прижать Скарамуччу к себе. Лишь на пару секунд, чтобы пропустить сотрудника, но этого времени вполне хватает, чтобы пройтись носом по волосам на макушке детектива, а затем замереть, поддаваясь теплому облаку, что расплывается в груди. Своими инстинктами вампиры больше похожи на зооморфов, нежели на людей, поэтому запах играет огромную роль. Волосы Скарамуччи пахнут свежестью и цветами, чем-то ненавязчивым, но таким пробирающим до костей, что бледная и холодная кожа Альбедо покрывается мурашками. Краем глаза медик все ещё следит за Кадзухой. Внимание привлекает довольно необычный аутентичный пояс, но из-за стоящих в голове мыслей про Скарамуччу, рассмотреть его едва ли удается. — Тц! — громко цокает детектив, и Альбедо переключает внимание на него. — Я пытаюсь с тобой разговаривать, но, очевидно, зад Кадзухи рассказывает тебе что-то более интересное? Я подожду, пока вы договорите. — А? Что? — Я с тобой разговаривал, пока ты пялился на задницу моего друга, — фыркает. — И ты совсем не услышал меня. «А ведь и вправду не услышал… — мысленно соглашается. — Потому что думал, как же ахуенно от тебя пахнет… Интересно, если так и скажу ему, то через сколько секунд после этого он сгорит от стыда?» — А, прости, я отвлекся, рассматривая оби, — он кивает головой в сторону Кадзухи. — Ну, то есть, тот пояс, что надет на твоем друге. Кажется аутентичным. — Л-ладно, неважно, — Скарамучча сжимает рукой плечо Альбедо. — Так вот… Как там Кли? — Нормально. Почти доделала ту куклу, что ты с ней шил… кстати, не хочешь выпить? — наклоняет голову в сторону барной стойки. — Здесь есть парочка достойных коктейлей. — Рад за неё… Прекрасный ребенок, — проговаривает с нескрываемой теплотой. — Мне понравилось с ней шить, — отвечает с лёгкой улыбкой, затем кивает: — Да, будет неплохо. Пойдем. — Она бывает иногда очень шумной и непоседливой, — Альбедо уводит детектива в сторону барной стойки. — Но, в остальном, и правда прекрасная. Я не очень хорошо лажу с детьми, да и вообще с людьми, пока они живы, но с ней получилось. Медик бросает беглый взгляд на Кадзуху и, убедившись, что тот по-прежнему мирно общается с Хэйдзо, поворачивается к стойке и заказывает два коктейля. Скарамучча, словно прикованный к глазам Альбедо, следит за его взглядом и тоже смотрит на Кадзуху. Отдаленно в голове судмедэксперта проскакивает мысль, что детектив ревнует, но блондин быстро гонит подобные рассуждения прочь. — Так… что посоветуешь? — нарушает секундную тишину Скарамучча. — Я угощаю, — Альбедо расплачивается часами за два коктейля, которые уже заказал, и присаживается на барный стул. — Уверен, тебе понравится. Это — не та ссанина, которую ты в супермаркете рассматривал, так что просто доверься мне. — Тц… не осуждай моё неумение выбирать алкоголь… я вообще редко пью, — детектив садится рядом. — Ни в коем случае не осуждаю, — Альбедо закидывает ногу на ногу, и юбка задирается, оголяя бедро. — Я и сам редко пью. Слишком легко привыкаю, поэтому избегаю алкоголя, сигарет и прочих веществ, хехе. — Это правильно, — мягко улыбается, цепляясь взглядом за оголенную часть бедра. — Мне бы не помешало бросить курить. — Попробуй перейти на конфеты. Зубы портятся, конечно, но ничего, поменять зубы — это не поменять лёгкие. Ты видел когда-то лёгкие курильщика? Могу показать в следующий раз, когда вскрытие делать буду, отбивает желание курить. Бармен ставит на стойку два коктейля, и его взгляд приковывается к ноге Альбедо, который, увлекшись разговором, не замечает, что юбка задралась, и сейчас на него так откровенно пялится чужой человек. — Видел фотографии в интернете, так что впечатлений от них мне хватило, поэтому от демонстрации вживую откажусь, — детектив замечает взгляд бармена и хмурится. — Уверен, если поставить цель, то для людей нет ничего невозможного, — придвигает стакан Скарамучче. — Попробуй, как по мне, это — лучшее, что здесь подают. Кстати, а ты сам-то поел? Сяо отчитал за то, что тот на голодный желудок выпивает, а сам? Альбедо упирается локтем в барную стойку и припадает губами к трубочке коктейля. Медик случайно ловит на себе заинтересованный и довольно похотливый взгляд бармена и заметно вздрагивает, невольно вспомнив прошлое. Он тут же опускает руку, чтобы одернуть юбку, но так и замирает, будто в оцепенении. Тело сковано страхом и совсем не слушается. Взгляд опустел за секунду, а в голове, как на повторе, мелькают картинки из прошлого, когда десятки глаз были направлены на его обнаженное тело, когда несколько пар рук так бесцеремонно лапали его, откровенно вожделели и изучали буквально каждый миллиметр его тела. «Нет… нет-нет-нет…» Скарамучча прислоняется к трубочке и делает пару глотков: — Ты прав. Спасибо. Очень вкусно. Я… хах… кажется, только завтракал, а остальные приемы пропустил. Дрожащая рука так и застыла в сантиметрах над краем юбки. В голове стоит раздражающий и даже болезненный писк. Альбедо съежился и шумно выдохнул. Брови съехались к переносице, а мысленно он уже точно где-то не здесь. «Мама… мама, я не хочу… зачем… не прикасайтесь ко мне… не прикасайтесь…» — зубы впиваются в нижнюю губу. — Эй… Бедо… — детектив тянется, чтобы прикоснуться к плечу, но замирает в нескольких сантиметрах. — Ты в порядке? — Я не хочу… — сквозь зубы проговаривает, продолжая дрожать. Альбедо запускает руки в волосы и сжимает их у корней. — Не надо… Странное поведение парня заставляет бармена немного напрячься, но даже так он не отрывает взгляда от ног Альбедо. Равнодушно и формально он бубнит себе под нос: — Молодые люди, все в порядке? Скарамучча подхватывает свой коктейль и стягивает Альбедо с барного стула. — Да, — обращается к бармену. Детектив берет стакан медика и кивает головой вглубь зала: — Бедо… пойдем подальше… Альбедо плетется за ним на подкашивающихся ногах, которые и без того уже устали. Отойдя от стойки, он, наконец, возвращается в реальность и с опаской поворачивает голову. Заметив, что бармен больше не пялится, он облегченно выдыхает, берёт у Скарамуччи из рук свой стакан и, натянув маску холода, благодарно кивает. — Прости, триггернулся немного, — Альбедо вертит головой по сторонам, пытаясь выцепить взглядом Кадзуху. — Так, как тебе коктейль? — А… мм… я говорил, что понравилось… кажется, ты не услышал, но ничего страшного, — детектив прислоняется к трубочке. — Всё хорошо? — Да-да, прости, что в астрал выходил, аха… Травма детства, — он машет ладонью так, будто бы пытается сказать, что все в порядке, хоть и понимает, что это далеко не так. Взгляд растеряно бегает по залу, выискивая Кадзуху и Хэйдзо. — Что-то очень личное? — синие глаза наполняются заинтересованностью. — Прости, что лезу… можешь не говорить… извини, пожалуйста. — Мм… личное, но с тобой бы я поделился… Хотя со стороны это прозвучит просто ужасно странно и, наверное, извращенно… — Альбедо достает из бокала трубочку и залпом выпивает весь стакан. Скарамучча нервно делает ещё несколько глотков: — Кажется, странное в отношении тебя меня уже не удивит, но почему извращенно? Альбедо вертит в руках пустой стакан и роняет взгляд на кубик льда на дне. Скарамучча когда-то поделился тем, что его беспокоит, рассказал отсылки прошлого и о своей травме, поэтому хочется быть искренним и открытым к нему в ответ. Хоть детектив и не давит и не настаивает, сама мысль о том, чтобы рассказать правду кому-то, кроме Венти, заставляет сердце сжиматься. — Моя мама… она… эм… очень специфичная женщина, — пустой взгляд бегает по сторонам. — У неё своя религия и свой культ, если можно так сказать… и у неё есть последователи… Бож, не верю, что действительно рассказываю это кому-то, кроме Венти… — глубоко вдыхает и ударяет себя ладонью в лицо. — Мм… когда я был маленьким… — Если тебе сложно говорить об этом, то, может, не надо? — детектив с сочувствием смотрит на медика, допивая коктейль. — И на одну недосказанность станет больше, — слабо усмехается. — Я когда-то говорил тебе, что «некоторые взрослые» делали по отношению ко мне «неправильные вещи»… Так вот было это тогда и с подачки моей матери. Подумать только… — вздыхает. — Некоторые и правда считают её богиней, а меня, её сына, ангелом… она использовала меня в своих «ритуалах поклонения»… заставляла… заставляла меня раздеваться и… в общем… Все эти существа… Они смотрели на меня… трогали меня… пока она просто равнодушно наблюдала… — он опускает голову, прикрыв волосами глаза. — Мерзко, да…? До сих пор чувствую себя грязным… Кажется, никогда не отмоюсь от этого… — Мне жаль… — Скарамучча сводит брови к переносице. — Твоя мама явно не заслуживает такого сына… а ты… ты вовсе не грязный… понимаю, что своими словами не переубежу тебя, но ты и вправду не заслужил такого отношения к себе… Проходящий мимо официант забирает у парней пустые стаканы, на секунду прервав их общение, но стоит человеку уйти, медик возвращается в реальность, а чувство грязи вынуждает его сжимать кисти в кулаках. Хочется пойти и срочно помыть руки в хлорке, но пока что ему под силу сдержаться. — Аха… — Альбедо возвращается к теме разговора и продолжает смотреть в пол. — Я знаю, что не заслужил… по крайней мере тогда… тогда я был просто ребенком, чистым и светлым… которого просто постепенно запятнали. Отвратительный… — шипит сам на себя. — Н-нет… ты… — детектив запинается и в который раз за сегодня заливается краской. — Ты прекрасен… — проговаривает заметно тише. Мотнув головой, Альбедо отбрасывает упавшие на лицо пряди, но они тут же падают обратно. Он прикусывает губу и шумно выдыхает, смотря в глубокие синие глаза Скарамуччи. — Не знаю, как для других, но для меня ты вовсе не отвратительный, — детектив приподнимается на носочки, чтобы сравнять разницу в росте, вызванную каблуками, и приближается. — Для меня точно нет, — он тянется руками, чтобы положить их на чужие скулы. — Ты… ты ошибаешься… — сквозь зубы проговаривает, ненавидя себя за то, что продолжает лгать о своей сущности. «Я не заслуживаю этих слов… ты слишком хороший… а я просто лжец… может, в детстве я не заслуживал того, что со мной сделали… но все эти травмы, что мучают меня сейчас… это моя расплата за постоянную ложь… моё наказание за то, что я тот, кто я есть…» — думает, безотрывно смотря в глаза Скарамуччи. Альбедо чувствует, как по телу растекается страх, вызванный прикосновением детектива к его лицу. Ощущает жар, исходящий от чужих ладоней, и улавливает сбитое и учащённое сердцебиение человека. — Тебе кажется… — выдыхает Скарамучча, поглаживая Альбедо большим пальцем по щеке. Человек смотрит расфокусированным взглядом. Его губы приоткрываются, а дыхание становится прерывистым и поверхностным. Нервно сглотнув, детектив подается вперёд, желая накрыть бледные уста Альбедо поцелуем. Алкоголь придает решимости, а откровение со стороны медика, похоже, заставили душу Скарамуччи дрогнуть. Альбедо отворачивает голову, чтобы избежать поцелуя, и детектив утыкается губами в уголок чужих губ. Скарамучча резко отстраняется. Отвернув голову, Альбедо замечает, что Кадзухи по-прежнему нигде нет. В нос ударяет запах крови человека, и чистокровный заметно вздрагивает. Он хмурится и пытается абстрагироваться, чтобы понять, с какой стороны доносится этот манящий аромат. Детектив же, заметив, что Альбедо смотрит мимо него, убирает руки с чужого лица и неловко отступает назад. — Прости… я не должен был… «Черт… это точно кровь Кадзухи… я помню запах этого человека от Скарамуччи… Блять… я упустил его… куда идти… — его взгляд растеряно мечется из стороны в сторону. — Куда же идти… куда…» Осознание внезапно ударяет в голову. Ничего не говоря, он срывается с места и быстро убегает, попутно набирая Венти сообщение с просьбой присмотреть за Скарамуччей.