С понедельника по воскресенье

22:31

             — Сяо…              Итэр чуть сильнее сжимает чужую руку, крепче обхватывая её своей ладонью, чувствуя лёгкое, едва ощутимое тепло, которое, казалось, ещё чуть-чуть и ускользнёт из-под длинных пальцев гитариста.              Но Алатус, словно не слыша обращения, продолжал молчать, не бросив даже мимолётного взгляда на рядом стоящего Итэра, от чего внутри юноши лишь сильнее начинало разрастаться беспокойство.       Сяо вот уже минут десять просто молчал, уткнувшись задумчивым, бесцельным взглядом куда-то вперёд, на другую сторону реки, на которой располагалась густая лесополоса, чью темноту изредка перебивал слабый свет фонарей, явно не справляясь с тем, чтобы осветить дорожки, проложенные сквозь бесконечные столбы высоких деревьев. Этот мрачноватый пейзаж, дополняемый не очень приятной прохладой и ветром, который слегка покачивал воду реки, вызывал у Итэра тревогу и тоску, которую он ощущал вместе с нарастающей у Сяо отстранённостью, возникшей из-за тяжелеющих с каждым новым мгновением мыслей.              Казалось, будто Алатус погружается в очень вязкие, грузные размышления, которые, словно болото, утягивали его всё дальше и глубже.              Итэр хорошо мог представить, что именно тяготит его возлюбленного: это могли быть переживания о случившемся сегодня вечером в ресторане, могли быть мысли о признаниях, которые Сяо сегодня услышал, а, возможно, и сам произнёс… А ещё это могли быть вполне ожидаемые, тревожные размышления о ближайшем будущем.              Что их с Итэром ждёт? Какая судьба им двоим уготована? И смогут ли они помочь друг другу? Справится ли Сяо (и, возможно, не только он) со своей болезнью?              Конечно, Итэра тоже тяготили подобные мысли, но он был более переменчив в настроениях, да и к тому же сейчас, рядом с Сяо, ему не хотелось думать ни о чём, кроме него самого…              — Сяо, милый…              Итэр снова пытается дозваться до своего возлюбленного, поднимая ладонь и аккуратным, нежным жестом укладывая её парню на плечо и медленно по нему поглаживая, словно в попытках вызволить Сяо из этого молчаливого беспокойного состояния.              — Прости, — спустя несколько долгих секунд гитарист всё-таки обращает внимание на обеспокоенный тон в голосе Итэра и на нежное прикосновение его руки, которую Сяо бережно берёт в свою, чтобы аккуратно сжать в ладони тонкие, слегка подрагивающие от прохлады пальцы.       — Что-то случилось? — нежный голос Итэра заставляет Сяо вздрогнуть, вспомнив о том, что теперь он вполне открыто может делиться с юношей своими переживаниями, но он не мог так быстро и легко привыкнуть к этому, даже несмотря на участливый, заботливый взгляд золотистых глаз, которыми прямо сейчас Итэр ласково смотрел на Сяо в ожидании ответа. Не то, чтобы Алатус не хотел говорить ему причину своего волнения, просто… он боялся, что Итэр неправильно поймёт его.              — Сяо… — он осторожно поднимает руку и подносит её к чужому лицу, заставляя парня взглянуть на себя, — я же вижу, что тебя что-то тревожит.              Алатус тихо, едва слышно вздыхает и опускает взгляд потускневших янтарных глаз куда-то вниз, пытаясь подобрать слова, которые помогли бы ему грамотнее описать ситуацию…              Что ж…       После озвученных друг другу признаний и долгих объятий, Итэр и Сяо решили немного прогуляться по вечернему городу, подумав, что после весьма внезапных и неоднозначных событий сегодняшнего вечера бездумная и спокойная прогулка поможет им обоим успокоиться и разгрузить голову от вороха разных мыслей…       Однако спустя почти целый час, который из-за непринуждённой беседы пролетел слишком быстро, Сяо с сожалением начал вспоминать, что общежитие, в котором жил Итэр, закрывается в одиннадцать часов вечера, а значит уже было пора направляться в сторону студгородка, чтобы проводить юношу до дома.       И вместе с печальными мыслями о неизбежном прощании, Сяо вспомнил, что в скором времени ему тоже придётся вернуться домой.              Только вот…              Впервые за свою жизнь Сяо не хотел возвращаться туда. Он не хотел видеться с Чжун Ли, не хотел говорить с ним, не хотел задавать и отвечать на вопросы, не хотел думать о разговоре, который им обязательно предстоит, не хотел выяснять у дяди причины его сегодняшнего поступка, хотя именно эти мысли и заставили Сяо задуматься и погрузиться в долгие, неприятные размышления.              Почему Чжун Ли, родной, близкий человек, зная (ну или хотя бы догадываясь) о серьёзности и нежности чувств, которые Сяо испытывает к Итэру, сегодня… поступил с ним подобным образом? Алатус не видел в этом грубости или какой-то жестокости, он не воспринимал действия дяди настолько близко к сердцу, как это делал Итэр, и тем не менее Сяо было очень паршиво от мысли, что он должен вернуться домой, к этому человеку…              И как бы Сяо не старался понять намерения Чжун Ли, он не смог в своей голове подобрать достойный ответ, и теперь банально не знал, что ему делать.       В любом случае возвращаться домой ему нельзя…       Вариантов, конечно, было много: Сяо мог себе позволить доехать до любой гостиницы и снять хороший номер, мог позвонить Кадзухе и попросить его о помощи, а мог банально провести время на улице, прогуляв всю ночь в полном одиночестве до завтрашнего утра…              Сяо не мог просто взять и поделиться этим с Итэром, потому что знал, что юноша начнёт волноваться за него, и более того — предложит Сяо переночевать вместе с ним в общежитии, чего Алатус совсем не хотел (на самом деле он очень этого хотел, просто совесть не позволяла признаться).              — Всё в порядке… — наконец отвечает Сяо, в надежде, что Итэр…       — Нет, — юноша тут же перебивает его, чуть мотнув головой в протест сказанному, а затем, вдруг приблизившись к парню, прижался к нему, подняв обеспокоенный, печальный взгляд, от вида которого у гитариста невольно сжалось сердце. — Пожалуйста, Сяо…              Когда Итэр делал нечто подобное: произносил имя Сяо с лёгким трепетом, с нежностью растягивая гласные, словно ещё чуть-чуть и это обращение по имени сорвётся на тихий стон, Алатус не мог ему противостоять. Он так уже несколько раз попадался на эту уловку: когда Итэр угощал его сладостями или, когда впервые позволил коснуться себя в тот самый вечер воскресенья в клубе…              Сяо снова тихо вздыхает, ощущая, как Итэр начинает теснее прижиматься к нему, не сводя своего пристального, выжидающего взгляда…              — Я просто подумал, что… — Алатус на мгновение прикрывает глаза, терзая себя сомнениями: стоит ли ему сейчас признаваться или нет…? Но устоять перед юношей, перед этим трепетным взором медовых глаз ему было очень тяжело, — …мне совершенно не хочется сегодня возвращаться домой.             — Ты переживаешь из-за Чжун Ли? — делает предположение Итэр, и на удивление Сяо, попадает в самую точку. Когда-нибудь Алатус привыкнет к тому, что этот юноша слишком хорошо его знает и слишком хорошо чувствует его переживания.       — Да, я не хотел бы сейчас видеться с ним…              Итэр с пониманием во взгляде коротко кивает, на мгновение отведя глаза в сторону, словно о чём-то мимолётно задумавшись, а затем вдруг произносит то, чего Сяо боялся больше всего:       — Тогда… может сегодня ты переночуешь у меня?              Чёрт…              На самом деле у Сяо не было явных причин отказываться, просто… Он был прекрасно осведомлён о том, что в общежитии, где Итэр жил, есть строгое, но весьма справедливое правило, запрещающее студентам оставлять гостей на ночь в своих комнатах. Сяо однажды уже чуть не подставил подобным образом Венти, который жил в том же общежитии на первом этаже. Барду тогда очень сильно досталось от администрации, которая вынесла юноше предупреждение: ещё одно подобное нарушение дисциплины, и Венти лишился бы комнаты в общаге.              Поэтому Сяо и не хотел делиться с Итэром своими переживаниями, зная, что юноша предложит нечто подобное, но и отказывать ему было как-то неудобно, к тому же…              — А как же Люмин? — уточняет Сяо, вспоминая, что юноша делит одну комнату со своей сестрой.       — Она уехала с группой на исследования и вернётся только через неделю, — слегка пожимает плечами юноша, — а если ты переживаешь из-за правил, не волнуйся об этом, у меня большая комната, я смогу тебя спрятать где угодно, и знаешь я… — Итэр вдруг начинает нежно, мягко улыбаться, руками обвивая талию Сяо, чуть крепче обнимая его, — я очень не хочу прощаться с тобой…       — Ну, я бы мог снять нам номер в хорошей гостинице… — Сяо предложил это только ради того, чтобы не подвергать юношу возможным проблемам с администрацией общежития в будущем, не вкладывая никакого второго смысла в своё предложение (ну почти).       — Ты издеваешься надо мной? — внезапно выдаёт Итэр, недовольно хмуря брови, — ты опять собираешься потратиться? И ради чего, скажи? Чтобы мы просто переночевали вместе?              Сяо коротко вздыхает. Да, ему стоило бы догадаться, что Итэр будет против этой затеи из-за вечной темы с деньгами, которые Алатус тратил. Он всё ещё не понимал, почему его возлюбленный против, но и спорить об этом сейчас совсем не было желания…              — Итэр, ты уверен, что всё будет в порядке, если я… переночую у тебя?       — Если бы я не был уверен, я бы не стал тебе предлагать, — Итэр снова одаривает Сяо мягкой улыбкой, в надежде, что парень всё-таки согласится. И получив короткое «Ладно» и лёгкий кивок, юноша осторожно выпускает парня из своих объятий и тянется в карман пальто, чтобы достать свой телефон и найти среди контактов имя человека, который поможет Итэру вместе с Сяо незаметно попасть в общежитие.       — Тома, привет! Надеюсь, я тебя не разбудил?

      23:03

             — Приветик! Заходите скорее.              Тома, появившийся на пороге служебной двери, выходящей на задний двор, движением руки подзывает к себе парней, которые быстрым шагом пересекают невысокое крыльцо и уже спустя несколько секунд оказываются в холле общежития. Тома осторожно прикрывает за ними тяжёлую дверь и закрывает её на ключ, который сразу же прячет в карман.              — Спасибо тебе большое, Тома, — тихонько благодарит друга Итэр, слегка виновато улыбаясь, потому что знает: Тома не очень любит, когда его просят об этой маленькой услуге, которую помощник Камисато проворачивает только благодаря своим бесконечным полезным связям и ключу, который ему доверяет кое-кто из администрации.       — Извини за беспокойство, — добавляет Итэр и берёт слегка недоумевающего Сяо за руку, начиная вести его по узкому коридору, ведущему в главный холл.       — Не за что, — улыбается блондин, таким же быстрым шагом следуя за спешащей парочкой. Всем троим нужно было в срочном порядке покинуть служебный вход, чтобы случайно не попасться на глаза охране. Поэтому времени на долгие любезности и благодарности не было.       — Хорошего вам вечера, — всё-таки успевает сказать Тома, выходя вместе с парнями в главный коридор на первом этаже, и перед тем как уйти и вернуться в свою комнату, он разворачивается, чтобы сказать:       — Только вы там это… сильно не шумите, окей? — по весьма неоднозначной ухмылке на лице помощника Камисато, Итэр начинает догадываться, что именно тот имеет в виду и чуть краснеет, провожая друга слегка нахмуренным, смущённым взглядом.       Тома издаёт короткий смешок и напоследок отсалютовывает ладонью, а затем спешит скрыться в коридоре, оставляя Итэра с Сяо одних.              — Пойдём, — менеджер спохватывается с места, продолжая тянуть Алатуса за собой и уводя его куда-то в сторону лестницы, чтобы быстрым, торопливым шагом, переступая по ступенькам, подняться на третий этаж — туда, где находилась комната Итэра.              Сяо молчал всю дорогу, стараясь не издавать лишних звуков и передвигаться достаточно быстро, чтобы не задерживать спешащего юношу, которому очевидно не хотелось попасться на глаза охране и, возможно, каким-нибудь особо любопытным студентам. Но к большому счастью, парням повезло никого не встретить по дороге к комнате Итэра, дверь которой юноша постарался открыть как можно скорее, чтобы быстро скрыться за ней, попутно утянув Сяо.              Итэр закрыл за ним дверь, повернув ключ, чтобы избежать неловких ситуаций с внезапным появлением неожиданных гостей: от шумных соседей до внезапно вернувшейся Люмин (повторения ситуации с сестрой-обломщицей Итэру явно не хотелось).              — Итэр, ты уверен, что всё будет в порядке?              Юноша включает свет в прихожей и поднимает взгляд на слегка обеспокоенного Сяо, которому явно вся эта беготня не нравилась, но выбора особо не было…              — Сяо… — на губах Итэра расцветает нежная улыбка, с которой юноша, чуть приблизившись к своему возлюбленному и слегка приподнявшись, целует в щёку, пытаясь этим коротким, но ласковым жестом развеять чужое беспокойство, — всё хорошо, не переживай, прошу тебя.              Сяо чуть покачивает головой, в очередной раз ощущая, что едва ли может противостоять просьбам Итэра, когда он говорит их таким нежным и мягким голосом, сопровождая его ещё и этим пристальным взглядом, поразительно красивых, ярких глаз…              Сяо уже сейчас предчувствовал, что когда-нибудь эта его маленькая слабость встанет ему боком.              — Ладно, — соглашается Алатус, решив, что беспокоиться и правда нет смысла, раз уж Итэр уверен, что всё будет в порядке.              Оставив переживания, Сяо принимается наконец снимать с себя верхнюю одежду, попутно наблюдая за тем, как Итэр, сняв своё пальто, не включая света в комнате, проходит в неё, чтобы добраться до большого окна и открыть его.              Сяо разувается, оставляя вещи в небольшой прихожей, а затем намеревается заглянуть в комнату, однако очень быстро подоспевший к нему Итэр, уложив свои ладони на чужую грудь, аккуратно, совсем легко толкает парня обратно в коридор.       — Сяо, может ты… хочешь пойти в ванную? — слегка запинаясь, интересуется Итэр, явно стараясь выглядеть чуть увереннее, но его растерянный взгляд выдаёт юношу с головой. Сяо слегка дёргает бровью, не очень понимая, от чего Итэр вдруг не желает впускать его в свою комнату, но лишних вопросов гитарист не задаёт, предполагая, что, возможно, юноша хочет прибрать беспорядок или что-то вроде того.              — Ладно, — не став возражать, Сяо соглашается с предложением Итэра и оглядывается на другую дверь в небольшом коридоре, предположительно, ведущую в ванную.       — Сейчас… принесу тебе полотенце, — Итэр снова скрывается в темноте своей комнаты, попутно слегка прикрыв дверь. Сяо старается не обращать внимание на всё это, хотя ему чертовски интересно, что именно парень там прячет от него…       — Вот, — вскоре вернувшись, юноша протягивает гостю пару мягких белых полотенец, на что Алатус говорит тихое «спасибо» и, наконец, направляется в ванную.              Включив в душевой свет, Сяо мельком оглядывается в небольшом, скромном, но весьма аккуратно обставленном помещении: светлая ванная комната с чуть приглушенным холодным освещением, мягким белым ковриком на полу, а также царящей в комнате чистоте и идеальным порядком вместе с очень приятным, ненавязчивым ароматом миндаля.              Пока Сяо не торопясь расстёгивал пуговицы своей рубашки, он с интересом рассматривал чужую ванную комнату, подмечая всякие милые детали вроде забавных заколок для волос, аккуратно сложенных у зеркала или просто нескончаемого количества маленьких баночек и бутылочек, которыми были заставлены узкие полочки.       Сяо невольно пропускает мягкую усмешку на своих губах, почему-то слегка умиляясь от всего этого. Ему отчего-то было очень приятно узнавать об Итэре и его привычной, каждодневной жизни чуточку больше. Хотелось знать о нём так же много, как он знает о Сяо: о его предпочтениях и вкусах, о любимых ароматах, цветах, сладостях и вещах, которые ему особенно нравятся и наоборот.              Ведь теперь у Сяо есть полноценное право интересоваться подобным. Теперь он может не стесняться своих мыслей и фантазий в отношении Итэра, теперь ему не придётся одёргиваться всякий раз, когда он позволяет себе слишком долго засматриваться на юношу, теперь ему не нужно запрещать себе всего этого: он имеет право любоваться им, имеет право целовать его, когда захочет, имеет право касаться его в любой момент…              Пока Сяо заканчивал раздеваться и начинал принимать душ, он незаметно для себя снова начал погружаться в долгие размышления, только в этот раз все они были заняты лишь Итэром и всеми теми откровениями, которые Сяо сегодня услышал.       Он до сих пор не мог поверить, что его чувства взаимны, что теперь они с Итэром… вместе? Или пока нет?              Стоит ли Сяо официально предложить Итэру встречаться? Или они уже…? Хотя они даже на полноценном свидании-то ни разу не были… Возможно, стоит пригласить его куда-нибудь? Но куда? Что ему может понравиться? Он совершенно точно не захочет больше посещать рестораны, да и самому Сяо после сегодняшнего как-то не особо нравилась эта затея…              Стоя под потоком тёплой воды, Сяо не замечает, как вместе с утекающей водой, он освобождает себя от остатков тревог касаемо сегодняшнего вечера, его отношений с дядей, предстоящих тяжёлых разговоров и решений, потому что сейчас мысли занимает лишь Итэр…              Он словно свет, растворяющий темноту, развеивал волнения и распутывал беспорядок в голове. Сяо чувствовал это постоянно, но теперь… особенно. Он ощущал какое-то очень незнакомое, но такое приятное щекочущее чувство где-то под рёбрами, от которого очень приятно сводило в груди. Что это было? Такое же необычное, лёгкое, такое же трепетное…              Сяо вдруг отвлекается от своих размышлений, слыша какой-то приглушенный грохот, внезапно раздавшийся откуда-то со стороны. Алатус быстро выключает воду, чтобы прислушаться, а затем, слыша громкое «блять!», за которым снова следует глухой звук падения чего-то тяжёлого, парень немедля подрывается с места, едва успевая обернуться полотенцем, чтобы не выбежать из ванной в абсолютно голом виде.              — Итэр? — Сяо зовёт юношу, резко раскрывая дверь комнаты, одномоментно наплевав на всякие правила приличия и…              — Сяо…? — юноша, замечая парня в дверном проёме, резко застывает на месте, прижимаясь спиной к шкафу, позади себя удерживая какую-то вещь в руках, словно пытаясь скрыть её от чужих глаз.       — Ты в порядке? — спрашивает Алатус, слегка обеспокоенным взглядом осматривая Итэра на предмет каких-то повреждений или чего-то похожего. Но он выглядел вполне нормально, разве что только волосы слегка растрепались и…       — Итэр? — Сяо вдруг замирает, замечая какое-то странное, совершенно непонятное ему выражение на лице юноши, даже сквозь мягкий полумрак, царящей в комнате, различая оттенок какого-то то ли испуга в медовых глазах, то ли удивления…              Широко раскрытым взглядом Итэр сначала пристально проводит по лицу Сяо, а затем невольно скользит чуть вниз, медленно начиная высматривать, кажется, каждую капельку воды, стекающую с потемневших от влаги изумрудных прядей волос прямо по ровному разлёту крепких обнажённых плеч, острым, словно высеченным из гладкого камня ключицам, таким же уверенным линиям упругой, крепкой груди и красиво проступающего рельефа подкаченного торса, скрывающегося внизу под полотенцем, которое Сяо слегка придерживал рукой.              Алатус замечает, как юноша пристально рассматривает его, вспоминая ситуацию, произошедшую несколько дней назад, когда Итэр таким же, постепенно темнеющим взглядом, словно погружаясь в какое-то лёгкое наваждение, разглядывал Сяо, кажется, теряя всякое ощущение реальности и забывая о всевозможных правилах приличия.              Впрочем, о каком приличии идёт речь, когда Сяо сам ворвался в его комнату в подобном виде?              — Я… — слегка запинаясь, Итэр наконец подаёт голос спустя несколько секунд, — …я нормально.              Разве?              Юноша делает не очень аккуратный шаг чуть назад, в то же мгновение стараясь увести взгляд от Сяо, что получается у него крайне плохо, как и скрыть своё смущение, проступившее мягким румянцем на щеках.       — Извини, — Сяо решает извиниться за своё внезапное появление в подобном виде, — я просто услышал грохот…       — А… — Итэр тут же вздрагивает, словно вспоминая о чём-то, начиная пятиться назад ещё дальше, — ничего страшного, я просто пытался убрать коробку в шкаф, и чуть не упал… — юноша снова прячет взгляд, слегка поджимая губы, явно не в состоянии нормально о чём-либо говорить, пока всего лишь в паре метров от него стоял полуголый Сяо, да ещё и…       — Тебе не нужна помощь? — уточняет Алатус, обращая взгляд на ту самую «вещь», которую Итэр держал позади себя. Сяо прекрасно знал, что юноша откажется от его помощи, но предложить всё же стоило…       — Нет, всё нормально, правда… — Итэр как-то уж слишком сильно начинает мотать головой, словно он не просто от озвученного предложения отказывался, а отпирался от каких-то навязчивых мыслей, посещающих его прямо сейчас. Сяо ничего больше не говорит, решив, что ему стоит прекратить смущать юношу и скорее вернуться в ванную комнату. Разворачиваясь и направляясь обратно к двери, Алатус на мгновение оборачивается к Итэру, краем взгляда замечая, как тот ставит на стол ту самую загадочную коробку, которую до этого держал в руках, а затем подставляет к шкафу стул, видимо, собираясь забраться на него…              Сяо быстрым шагом спешит в ванную, чтобы как можно скорее надеть белье и набросить на плечи рубашку, дабы не ходить больше в совсем уж откровенном виде. И стоит только, спустя буквально минуту, парню вернуться в комнату, он сразу же обращает взгляд на Итэра, тщетно пытающегося достать до верхней полки шкафа, чтобы поставить туда совсем небольшую, но, видимо, достаточно тяжёлую коробку. Он старается дотянуться, не очень уверенно и слегка пошатываясь стоя на стуле.       Сяо вдруг обращает внимание на левую ногу Итэра, которая чуть начинает подрагивать, словно от напряжения, вызванного сильной судорогой…              — Итэр, слезай оттуда, — серьёзным, почти сердитым тоном просит его Сяо и подходит ближе.       — Нет, я справлюсь, — Итэр слегка раздражённо мотает головой, пытаясь отбросить мешавшую глазам чёлку, а затем неожиданно делает резкое движение вперёд, почти подпрыгивая на стуле, чтобы наконец затолкать коробку на верхнюю полку, однако его попытка внезапно обрывается тихим стоном, вызванным сильной, колкой болью, сцепившей левую лодыжку, из-за чего Итэр делает испуганный вдох, окончательно теряя равновесие и упуская из пальцев злосчастную коробку, содержимое которой разлетается в стороны, пока юноша неожиданно для себя оказывается в руках Сяо.              — Я же сказал тебе слезть, — сердито хмурясь, произносит Алатус. Он ждал нечто подобного, едва только заметил крупную судорогу, которая сводила ногу Итэра, поэтому всё это время он стоял рядом, готовый в любой момент подстраховать и поймать самоуверенного парня, который теперь крупно вздрагивал, пока обеими руками обнимал Сяо за шею и прижимался к нему.       — Нет-нет-нет… — дрожащим шёпотом быстро проговаривает юноша, утыкаясь лбом в чужое плечо, — только не смотри, пожалуйста, только не смотри…              Сначала Сяо даже не понимает, о чём именно его просит Итэр, но стоит ему только зацепиться взглядом за упавшую на пол коробку и рассыпавшимся из неё… фотографиям? Гитарист едва успевает рассмотреть хотя бы одну, замечая чьё-то очень знакомое лицо…              — Всё, отпусти меня! — просит его юноша, начиная упираться ладонями в плечи Сяо, тем самым пытаясь как бы отстраниться, чтобы встать на ноги. Гитарист не сопротивляется и аккуратно опускает Итэра, но всё равно придерживает его за талию руками, потому что…              — Ай…!               …как только юноша пытается встать, боль в ноге вновь напоминает о себе и проходится неприятной судорогой. Итэр чуть хнычет, снова прижимаясь к Сяо и прикрыв глаза, устало вздыхает:       — Дурацкая нога…       Алатус продолжает хмуриться и молчать, не став язвить и напоминать юноше, что он вообще-то предлагал ему обратиться к врачу. Сяо лишь вздыхает и осторожно приподнимает Итэра, желая взять его на руки снова, чтобы донести до кровати, но…       — Нет, я сам! — парень вновь противится и, оттолкнув Сяо от себя, пытается сделать шаг в сторону, опираясь на здоровую ногу, и, претерпевая неприятную боль, кое-как усаживается на пол, чтобы начать быстро и судорожно собирать разлетевшиеся по полу фотографии.              Не смотря на протесты парня, Сяо всё-таки присаживается рядом, чтобы помочь Итэру, стараясь не рассматривать содержимое фотографий, однако…       — Я же попросил… — юноша вдруг замирает, опуская голову так, чтобы светлые прядки его волос чуть упали на лицо. Будто он пытался скрыть своё смущение, которое всё равно не ушло от внимания Сяо. Алатус искренне не понимал, от чего его возлюбленный так сильно переживает и стесняется, однако стоило только гитаристу всё-таки зацепиться взглядом за одну из фотографий, как он сам вдруг начинает ощущать некоторую неловкость…              Это…              Музыкант аккуратно вытягивает из пальцев Итэра фотографию и, игнорируя его возмущённый взгляд, всматривается в лицо того, кто был изображён на фото, откровенно изумляясь, потому что Сяо видел перед собой… себя.              Это была фотография с его профиля из одной соцсети, которую…              — Сейчас же отдай, — серьёзным, похолодевшим тоном, сквозь сильнейшее стеснение, требует Итэр, пока его лицо покрывается алым румянцем прямо до кончиков ушей. Юноша протягивает руку к фотографии и резко выхватывает её, продолжая собирать оставшиеся фото в небольшую коробку, чуть не хныча от стыда…              — Итэр… — Сяо так и остаётся сидеть, почти замерев на месте от внезапного поведения юноши, который лишь мотает головой, ничего больше не говоря. Ему очевидно было очень стыдно за то, что Сяо всё-таки увидел содержимое коробки, которое так тщетно пытался скрыть, но… зачем? Разве это стоило того, чтобы подвергать себя риску, вставать на стул с больной ногой…? А если бы Сяо вовремя не вернулся? Или не услышал бы грохота?              — Итэр, — Сяо аккуратно берётся ладонью за запястье юноши, на что тот слегка вздрагивает и выдёргивает руку из чужой хватки.       — Ничего не говори, — тихо просит Итэр, — и так позорюсь перед тобой постоянно…       — Глупости, — Сяо вдруг улыбается кончиками губ, аккуратно хватаясь пальцами за чужой подбородок, чтобы повернуть покрасневшее личико юноши к себе, — неужели ты из-за этого не хотел впускать меня в комнату?       Итэр снова вздрагивает, слегка округлив от изумления глаза, взгляд которых спустя уже мгновение он снова отводит в сторону.       — Да… — негромко произносит юноша, слегка пожав свои губы, — часть из фотографий стояла на столе и висела над кроватью, — начинает признаваться Итэр, — я просто хотел убрать их, чтобы не смущать тебя.              Сяо снова мысленно умиляется, находя это маленькое откровение почему-то особенно очаровательным. И почему Алатус не додумался до этого? Очевидно же, что Итэр, когда-то будучи его фанатом, будет хранить у себя в комнате нечто подобное… И нет, Сяо не находил в этом ничего постыдного, хоть и содержимое этой коробки заставило его слегка удивиться.              Какой же он прелестный…              Сяо аккуратно касается до упавшей длинной прядки волос Итэра, нежно заводя её за покрасневшее ушко, ласково проведя кончиками пальцев по слегка разгорячённой коже. Это действие заставляет юношу дрогнуть и снова поднять взгляд на Сяо, такой же пристальный и такой смущённый…       Гитарист ничего не стал больше говорить, он лишь молча улыбнулся — совсем коротко, но почему-то с особой нежностью, с такой, с которой совсем не привык проявлять подобные эмоции. Но рядом с Итэром…              Сяо неспешно продолжает помогать ему собрать оставшиеся фотографии обратно в коробку, попутно обращая внимания на некоторые особо интересные кадры, где, например, Сяо был не один, а со своими коллегами из «Yaksa», причём часть из фотографий была прямо с выступлений и даже более того — некоторые из них были подписаны размашистыми, красивыми автографами. Однако сколько бы фотографий Сяо не пересмотрел, он не нашёл ни одной… со своей подписью.              — У тебя нет моего автографа? — вдруг решается выяснить парень, отдавая Итэру в руки аккуратно сложённую небольшую стопку фотографий, которую он бережно укладывает обратно в коробку. Парень коротко кивает на заданный вопрос, за которым сразу же следует:       — Почему?       — Это у тебя надо спросить почему, — Итэр в дразнящем, игривом жесте показывает Сяо кончик языка, — ты ведь почти не давал их, и я подумал, что мне нет смысла просить тебя об этом, к тому же я знал, что ты этого не любишь.              Сяо опускает слегка задумчивый взгляд, пока на его губах снова мелькает едва заметная усмешка. Алатусу и в самом деле не очень нравилось разбрасываться своими автографами, которые он давал крайне неохотно, чаще всего просто отказывая фанатам, но…              — Знаешь, если бы ты подошёл ко мне с просьбой дать автограф… — начинает негромко говорить Сяо, вновь поднося свою руку к лицу Итэра, тем самым отвлекая юношу от коробки, которую тот пытался закрыть, — я уверен, что не смог бы тебе отказать.              Итэр замирает, оставаясь впечатлённым столь неожиданным… откровением? Юноша внимательно вглядывается в лицо Сяо, пока в голове крутится один вполне логичный вопрос:       — Ты правда… так думаешь?       Гитарист на это лишь уверенно кивает, проводя своей ладонью по щеке юноши, осторожно касаясь подушечками пальцев уголка слегка припухловатых губ.       — Но почему…? — не унимается Итэр, которого, кажется, слишком взволновало это маленькое открытие.              Однако Сяо больше ничего не отвечает, позволяя себе лишь снова улыбнуться, едва заметно и легко, но даже этого короткого мгновения, которое Итэр успевает запечатлеть, юноше хватает, чтобы его сердце пропустило удар.              Он так редко видел, как Сяо улыбается, но каждый раз так красиво и обаятельно…              

23:37

             После того, как Итэр всё-таки согласился на помощь с чёртовой коробкой, которую Сяо очень ловко смог забросить на верхнюю полку шкафа (Итэра взяла даже какая-то зависть от того, насколько легко Сяо это удалось), юноша отправился в ванную, оставив возлюбленного в комнате одного, предоставляя тому возможность наконец осмотреться.              Сяо было очень интересно понаблюдать за всем, что здесь находилось: за названиями книг, идеально расставленных на полках книжного шкафа, за вещами на столе, на котором был такой же порядок (как и в целом во всей комнате) за красивыми цветами на подоконнике в маленьких горшках, стоящих у большого окна, открывающего вид на студгородок — на живописную его часть с парком и деревьями, и даже небольшой частью реки.       На самом деле комната оказалась куда больше и просторнее, чем Сяо себе представлял изначально: он был уверен, что юноше приходиться тесниться с сестрой в небольшой комнатушке, но судя по большому количеству вещей Итэра (стол и шкаф был занят учебниками Итэра и мелочами, которые совершенно точно принадлежали ему), а также стоящей ближе к окну его кровати, которая казалась чуть более обжитой с несколькими подушками и мягким, очень приятным на ощупь пледом — по всему этому можно было сделать вывод, что Люмин редко проводит время в этой комнате, и большую её часть занимает именно Итэр.              А ещё Сяо стало даже как-то печально от мысли, что он не увидел своих фотографий расставленных в этой комнате в первозданном виде — на столе, который сейчас казался слегка пустующим и на небольшой доске над кроватью. Ему было чертовски интересно, какие именно там были фото? Как часто Итэр смотрел на них? Обращал ли на них взгляд, пока сидел за столом и занимался учёбой? Или пока лежал на кровати и засыпал?              С одной стороны, Сяо казалось это слегка странным — осознавать, что он является настолько важной частью жизни Итэра, но с другой стороны, это очень сильно льстило.              Нет, сегодняшний день (который ещё до сих пор не закончился) явно был слишком насыщен откровениями и открытиями, от которых Сяо теперь будет отходить чёрт знает сколько времени.              Пока парень медленно проходился и осматривался в чужой комнате, попутно сняв с себя рубашку и высушивая мокрые волосы полотенцем, он и не заметил, как прошло добрых двадцать минут, спустя которые в дверях появился Итэр.       — Сяо…              Стоит только Алатусу обернуться, услышав чужое присутствие, как гитарист тут же замирает, встречая взглядом слегка мнущегося у порога юношу, внешний вид которого прямо сейчас заставляет Сяо слегка сжать собственные губы…              Длинные золотистые волосы, чуть потемневшие от влаги, были небрежно распущены и неаккуратно спадали на плечи, которые были облачены в тонкую, короткую светлую футболку, ткань которой совсем уж как-то провокационно приоткрывала плоский живот и аккуратные изгибы тонкой талии. Невольно уронив взгляд ниже, Сяо нервно, почти едва слышно вздыхает, потому что ощущал, как его прямо сейчас просто пытают увиденным, настолько он был впечатлён обнажёнными, гладкими, ножками Итэра… Его слегка округлыми бёдрами, по которым из-под коротких, пижамных шорт стекали капельки влаги, оставшейся после ванной…              О, чёрт…              Сяо впервые видел нечто подобное, даже, когда в прошлый раз Итэр ночевал у него, у Алатуса не возникало никаких схожих мыслей с тем, что он испытывал сейчас. Потому что теперь он имел право рассматривать своего мальчика столько, сколько ему захочется…              — Ты не мог бы мне помочь? — тихо просит Итэр, плечом чуть прижимаясь к дверному проёму. Сяо без раздумий соглашается, предполагая, что юноша вновь попросит его расчесать ему волосы, однако… Итэр, осторожно отстраняясь от двери, протягивает руку вперёд, словно таким образом прося у Сяо опору. Алатус откладывает полотенце и быстро подходит к юноше ближе, сразу же догадываясь, что Итэру просто тяжеловато передвигаться из-за боли в ноге, однако…              Почему-то Сяо чувствует в этой просьбе какую-то лёгкую наигранность, словно юноша специально просит возлюбленного о подобном, хотя ещё минут двадцать назад он вполне справлялся сам…       — Она совсем разболелась… — вдруг поясняет Итэр, наблюдая за тем, как Сяо подходит ближе и, осторожно обняв, берёт его на руки, чтобы донести прямо до кровати.       — Постой, я не… — Итэр от неожиданности негромко вздыхает, оказываясь в чужих руках, резко и крепко хватаясь за шею Сяо, с силой прижимаясь к нему, словно боясь упасть. Но Сяо достаточно уверенно удерживал его, пронося через всю комнату неспешным шагом, будто специально растягивая момент этой близости…       На самом деле для Сяо это было подобно настоящей пытке. Мало того, что Итэр был настолько откровенно одет, что, казалось, он специально надел нечто открытое и тонкое, так ещё и эта его неоднозначная просьба, которую Алатус понял по-своему, и вместо того, чтобы просто помочь парню дойти до кровати, наглым образом подхватил его на руки, уместив руку под коленями юноши, тем самым давая себе прикоснуться к гладкой, слегка влажной коже на его ногах.              Сяо соврал бы, если бы сказал, что сделал это ненамеренно. Он этого хотел, и вины своей не чувствовал, потому что…              — Знаешь, там в шкафу, в аптечке была мазь… — вдруг начинает говорить юноша, когда Сяо аккуратно усаживает парня на кровать. Алатус даже подумать не успевает, слыша начало просьбы. Он вообще ни о чём сейчас соображать не мог, находясь рядом с объектом своего обожания, одетого столь откровенно…              Сяо выполняет действия словно по какому-то алгоритму: вот он идёт к шкафу, вот он открывает его, находит взглядом небольшую белую коробку, достаёт её и возвращается обратно к кровати, на край которой садится и самостоятельно принимается искать среди лекарств в аптечке обезболивающую мазь. Итэр молча, пристально наблюдает за каждым действием парня, не произнося ни звука, почему-то боясь нарушить тишину даже мимолётным шумным вдохом.              Сяо же старается не обращать на него внимания, ощущая нарастающую опасность ситуации, в которой он сейчас находится… Словно, если он позволит себе ещё хоть раз взглянуть на юношу, то просто свихнётся, наверное, окончательно, особенно от этого откровенного, бесстыжего вида Итэра, который Алатус всё-таки иногда задевал взглядом. Намеренно или нет — он и сам не до конца понимал. Однако, спустя несколько мгновений, после того, как Сяо наконец находит нужную мазь и откладывает аптечку в сторону, собираясь повернуться к юноше лицом, как вдруг он чувствует касание чужой стопы прямо на своём бедре.              Сяо цепенеет от этого внезапного прикосновения, переводя медленный, пристальный взгляд на Итэра, который тут же делает неловкое движение в попытке одёрнуть свою ножку, словно стараясь убедить Сяо в том, что всё происходящее — чистейшая случайность. Словно он совершенно непроизвольно касается гитариста, сидя перед ним на кровати в коротенькой, лёгкой пижаме, которую по виду было весьма запросто одёрнуть…              Какого чёрта он творит…              Сяо пытается не поддаваться на эти почти провокации, краем сознания всё ещё пытаясь убедить себя, что это и в самом деле может быть случайностью, но стоит только Итэру чуть вытянуть ножку вперёд, вновь наглым образом укладывая её на чужое обнажённое бедро, и произнести тихое:       — Поможешь?              Как Сяо окончательно убедился в том, что всё происходящее прямо сейчас — ни черта не случайность, и Итэр намеренно провоцирует его.       Сяо вовремя осознаёт это, безмолвно принимая правила этой маленькой внезапной игры, которая, к чему лукавить, ему чертовски нравилась…              Гитарист поворачивается к юноше, чуть поудобнее садясь у его ног, попутно открывая маленький тюбик с мазью, и перепачкав ею свои пальцы, осторожно подносит руку к чужой лодыжке на левой ноге.       Пока Итэр затевал свою любимую игру «Доведи Сяо», Алатус не терял самоконтроля и оставался пока ещё в холодном рассудке (что с каждым мгновением становилось всё сложнее), поэтому он не спешил, пока касался пальцами ушибленного места, аккуратно и бережно растирая прохладную вязкую мазь. Сяо старался действовать как можно более нежно, чтобы не принести юноше неприятных ощущений, которые, впрочем, не смогли бы сейчас сбить его игривого настроения — настолько ярко блестели его золотистые глаза, в которых откровенно и беззаботно бесились маленькие чертята.              Сяо игнорировал это на протяжении тех недолгих, но очень мучительных минут, пока он растирал обезболивающее по гладкой коже, с каждым новым прикосновением всё медленнее начиная обводить пальцами выступ на щиколотке, плавными движениями поглаживая Итэра по ноге, слегка придерживая её второй рукой. Сяо старался не обращать внимания на лицо юноши, на котором всё больше и больше расцветало довольство. Алатус не видел этого, но чувствовал, прямо-таки ощущал, как возлюбленный получает удовольствие от прикосновений к себе и интимности момента, который ему ни в коем случае не хотелось прерывать. Поэтому он молчал, лишь иногда тихо, совсем едва слышно вздыхая — порой слишком томно, словно переживая неприятный дискомфорт от прикосновения к болезненному месту, но Сяо был уверен, нет… Он знал, что Итэру совсем не больно, он просто хочет обратить на себя внимание, заставить его взглянуть на себя.              Алатус прекрасно понимал, что если он сейчас позволит себе поднять глаза на возлюбленного, на его красивое личико, то он совершенно точно проиграет, бесповоротно сдастся в плен этому обворожительному, соблазнительному юноше, который, кажется, начинал терять терпение, и чтобы довести Сяо окончательно…              — Ммх… — с губ Итэра слетает аккуратный, мягкий выдох, на грани между слабостью и наслаждением, который заставляет Сяо замереть, окончательно замедляясь в своих действиях, ощущая, как проскользнувший по его слуху стон срывает в внутри остатки сомнений, которые хоть как-то останавливали парня от необдуманных действий, от возбуждения, которое он глушил в себе всякий раз, оказываясь слишком близко к Итэру. Но сейчас…              Была ли у него причина сдерживаться? Или запрещать себе поддаваться собственным чувствам, когда его так нагло провоцировали? Сяо хорошо понимал, что он должен держать себя в руках при любом раскладе, но как же ему, чёрт возьми, это надоело…              — Сяо…              Алатус выдыхает, мысленно выругавшись, не в силах больше противостоять желающему его внимания любимому мальчику, который вновь так сладко, так протяжно произносит его имя, будто в каком-то особом удовольствии растягивая гласные, от чего обращение не просто казалось стоном, оно им и было.              Сяо всё-таки поднимает взгляд на Итэра, встречая на его слегка покрасневшем лице столько истомы, а в слегка потемневших глазах столько трепещущего наваждения, сколько не умещалось в представлении гитариста ещё мгновение назад. Приоткрытые, припухловатые губы, по которым юноша совсем незаметно проводит кончиком языка, казалось, прямо сейчас выдадут очередной неоднозначный стон или что-то подобное, но Итэр продолжал молчать.              Сяо невольно, бесконтрольно опускает взгляд на чуть вздымающуюся грудь юноши, словно ему становилось всё тяжелее дышать, словно он стоял на краю сильнейшего возбуждения, в которое хотел как можно скорее провалиться, но что-то удерживало его…              Сяо проводит взглядом ещё ниже, прямо к ткани пижамных шорт, которые слегка задрались, приоткрывая участок гладкой кожи на сочных бёдрах, прикосновение к которым казалось просто жизненно-необходимым. На что Итэр, видимо, чувствуя пристальный, почти хищный взгляд янтарных глаз, делает вновь якобы неосторожное движение, чуть разведя ножки в стороны…              И это становится последней каплей…