Воскресенье, 20:10
— Приятного вам вечера, — Горо протягивает заказ миловидной девушке, улыбаясь ей самой приветливой и доброжелательной улыбкой, пытаясь хоть немного развеять её печальный, удручённый вид. Он хорошо знал эту клиентку, потому что она частенько приходила к ним в кофейню, особенно в смены Томы, чтобы завести с ним очередную простенькую беседу или пофлиртовать. Но сегодня Тому, так уж вышло, подменяет Горо, что, возможно, и стало причиной обиды, которую невольно изображает на своём лице гостья, пока тихонько благодарит Горо за кофе и спешит скорее уйти. Парень провожает её слегка встревоженным взглядом, наблюдая, как клиентка скрывается на улице, где прямо сейчас льёт холодный, сильный дождь. Это было так странно: наблюдать за влюблённой девушкой, которая ради короткой беседы с понравившимся ей парнем готова высунуться из дома в такую ужасную погоду… Хотя… Кто бы говорил, да? Горо вздыхает, попутно оглядывая зал кофейни, который, на удивление, был полупустым. Обычно по вечерам в выходные большинство столиков были заняты, а работы наваливалось так много, что приходилось оставаться на час-полтора после закрытия, чтобы убраться, подвести все отчёты по смене и сделать закупки на следующую неделю. Всем этим, как правило, занимался Тома, но сегодня Горо попросился вместо него выйти в дополнительную смену, потому что ему не хотелось оставаться дома на весь день совершенно одному. Кадзуха уехал на день рождения Тартальи, а Кокоми вернётся с прогулки с Сарой только часам к десяти вечера, если не позже. Работать в кофейне, выполнять простые, уже до автоматизма доведённые действия, слушать поручения Куки (она сегодня за главную вместо Томы), общаться с людьми и при этом стараться оставаться приветливым — задача не из простых, особенно когда поток людей просто нескончаемый и нет свободной минутки даже присесть. Но эта рабочая суета для Горо была куда приятнее, чем проведённые за конспектами часы полного одиночества в большом пустом доме. — Горо, ты в порядке? Парень не заметил, как с перекура вернулась Куки: она прошла к стойке, попутно перевязывая резинкой свои растрепавшиеся от влаги ярко-зелёные волосы, чтобы собрать их в высокий хвост. Синобу выглядела очень вымотанной под конец дня, что не удивительно: всё же сегодняшняя смена была насыщенной, даже несмотря на то, что под вечер в кофейне стало меньше народу (причиной чего являлся начавшийся дождь). — Да, всё отлично, — кивает Горо, одаривая коллегу слегка уставшей улыбкой. Как бы юноша ни рвался к работе, стоило признать: трудиться на сменах несколько дней подряд очень тяжело. Особенно когда этих «нескольких дней» — почти целая неделя. Это был фактический рекорд для Горо. Даже Тома, заглядывающий на работу почти каждый день, никогда не брал столько полноценных смен подряд. Правда, в отличие от Горо, у Томы не было глупой, нелепой боязни оставаться одному. А на этой неделе так и получалось: Кадзуха постоянно ночевал в своей квартире, Кокоми занималась делами в своём книжном клубе, иногда задерживаясь у Сары или Аяки до глубокой ночи. Поэтому Горо не придумал ничего лучше, кроме как снова измотать себя, чтобы помимо желания завалиться спать в голову не лезли никакие мысли… Он очень надеялся, что из-за полной загруженности на работе и учёбе, у него не останется времени отвлекаться на всякую ерунду и размышления. Например, о том, что один из его близких друзей, будучи совершенно пьяным, украл у Горо первый поцелуй. А потом ещё эта неоднозначная ситуация с Кадзухой… В тот вечер, в клубе, на выступлении группы «FATUI», Горо чувствовал себя немного не в своей компании. Однако Итэр, постоянно вытаскивающий его потанцевать, и Венти, заказавший для него уйму коктейлей смогли расположить к себе скромного, неуверенного Горо, и благодаря этим двоим он по итогу смог хорошо провести время. Правда, ровно до того момента, как, поддавшись уговорам Венти (и выпитому алкоголю, очевидно), он решился подойти к Кадзухе и пригласить его на танец. Это по сути своей даже не было танцем, просто в тот момент Горо не смог воспротивиться желанию обнять своего друга, который в той романтичной, такой располагающей к близости атмосфере казался ещё более привлекательным… И оказаться в его тёплых руках, оказаться так близко рядом с ним, что можно было услышать его громкое, частое биение сердца — это было невероятно, сказочно и так приятно… Горо ещё спустя несколько дней будет с нежностью вспоминать эти объятия и приходить в некоторое смущение от того, что он осмелился сделать, правда…. Да, юноша был нескончаемо счастлив, что согласился пойти на этот вечер вместе с ребятами из «ANEMO», даже не смотря на то, что среди них был человек, которого Горо видеть совершенно не хотел. Хэйдзо старался обходить парня стороной, наверное, поняв, что любые попытки поговорить с ним ни к чему не приведут. Поэтому Сиканоин выбрал самую простую, но действенную тактику: он выпивал где-то в другом конце зала, чтобы ненароком не столкнуться с Горо и не сделать ещё чего-нибудь провокационного. Горо был очень зол на своего друга, потому что тот позволил себе нечто такое, что он даже вообразить себе не мог в пьяном бреду! Хэйдзо самым наглым образом украл у него первый поцелуй, который в самых сокровенных своих мечтах Горо представлял с Кадзухой (о чём он, порой, не мог признаться даже себе). Потому видеть этого беспардонного, не умеющего себя держать в руках человека он не желал, как минимум, ещё несколько дней, однако… В момент, когда юноша танцевал с Кадзухой, укладывая свою голову ему на плечо, Горо заметил стоящего впереди Хэйдзо. И его лицо… Наверное оно навсегда останется в памяти Горо как картина, изображающая столько сожаления и боли, сколько в принципе человек может выдержать, оставаясь стоять на собственных ногах. Хэйдзо разве только что не плакал, наверное, не позволяя себе совсем уж пуститься в эмоции, но даже так Горо не мог спокойно смотреть на друга без охватившей его паники. То, сколько горечи отражалось на лице Хэйдзо, пока тот наблюдал за Горо и Кадзухой, то, сколько муки проскальзывало тенью в его глазах, казалось шатену чем-то очень едко-странным, словно он причинял боль человеку, которому был небезразличен. Но Горо не чувствовал вины и не испытывал угрызений совести, потому что не верил в искренность чувств Хэйдзо. Если бы Горо в самом деле нравился ему, стал бы Хэйдзо позволять другому человеку обнимать его? И вместо того, чтобы вмешаться, Хэйдзо просто наблюдал за происходящим, а потом почти в какой-то истеричной манере улыбнувшись, он просто взял и ушёл. Со стороны могло показаться, что он не выдержал этой сцены, не справился со своими эмоциями и просто решил скрыться, чтобы не портить и без того странный вечер. Но Горо уже не мог полноценно насладиться близостью с Кадзухой, и поэтому, стоило только песне закончиться, юноша отпустил его, решив поскорее уйти домой. После того самого вечера Горо старался забивать всё своё свободное время работой, учёбой и чем угодно, только не мыслями о Хэйдзо и Кадзухе. И той неразберихе, что происходила в их отношениях. Черт! Вот опять. Из-за того, что клиентов мало (а с теми, что есть, вполне справляется Куки), Горо снова начинает занимать голову всякими глупостями. Он чуть качает головой, как бы пытаясь вытрясти из себя начавшиеся переживания и вспоминая, что до конца смены осталось меньше часа, а значит пора начинать готовиться к закрытию. Как минимум, можно было заняться уборкой зала… — Горо, ты точно в порядке? Он снова оборачивается к Куки, которая выглядит как-то чересчур обеспокоенной. Неужели Горо так сильно увлёкся своими мыслями, что со стороны это вызывает волнение? Он проводит слегка недоуменным взглядом по Куки, которая, не дожидаясь ответа, вдруг предлагает: — Знаешь, ты можешь уйти пораньше, если хочешь. В голосе девушки звучит нотка приятельской заботы, которую Горо легко считывает, но не до конца понимает причины. Может, он выглядит слишком уставшим? — Нет, всё нормально, не нужно, — Горо неловко улыбается. Ему в самом деле не хочется возвращаться домой раньше времени: он готов был чем угодно себя занять, лишь бы только не оставаться наедине со своими мыслями в своей комнате, в невыносимой и такой жуткой тишине… — Ты уверен? — Куки всё так же вопросительно и даже взволнованно рассматривает лицо Горо, что заставляет его все-таки выяснить: — Почему ты спрашиваешь? Девушка пару секунд молчит, будто пытается подобрать нужные слова. — Знаешь, ты всю неделю работал без выходных… — Куки приглушённо, устало вздыхает. — Тома сказал, чтобы я отпустила тебя пораньше и особо не напрягала, но ты сегодня весь день простоял за кассой и даже нормального перерыва не сделал. Горо стеснённо отводит взгляд куда-то в сторону, не зная, как ему реагировать на подобное внимание со стороны своих коллег. Это, безусловно, было приятно, но причин для беспокойства и правда не было: несмотря на достаточно плотный рабочий график, он чувствовал себя более чем нормально. Конечно, он уставал и морально, и физически, но именно этого Горо и добивался… — Не переживай, я в порядке, правда, — наконец озвучивает свой ответ парень и оборачивается, услышав звук колокольчика над дверью, который оповещал о приходе гостей. — Ладно, тогда я пойду займусь отчётностью, чтобы пораньше освободиться, — Куки выходит из-за стойки, чтобы пройти в подсобное помещение. Горо напоследок замечает на себе короткий взгляд девушки, в котором всё равно проскальзывает какое-то мимолётное, совершенно непонятно откуда взявшейся беспокойство. Юноша старается не обращать на это внимания, возвращаясь к работе: — Добро пожаловать!21:30
Дорога до дома занимает меньше десяти минут, но даже в этот короткий промежуток времени Горо старается не думать ни о чём, кроме как о планах на завтрашний день, о расписании тренировок и пар, о составлении графика на будущую неделю, в общем, о чём угодно, что касается рутинных повседневных дел, которые никак не пересекаются с его личной жизнью (в которой творится хрен пойми что). Он и сам не понимал, как докатился до жизни такой, что ему приходится забивать каждую минуту своего времени чем-то отвлечённым, избегая беспокойных мыслей о… Нет-нет-нет. Стоп. Горо останавливается, чувствуя резко накатившую на всё тело усталость. Он, как и полагается, доработал свою смену до конца и ушёл спустя полчаса после закрытия, оставшись помогать Куки до последнего. Если бы Горо мог, он бы остался ещё на некоторое время, чтобы, например, перебрать содержимое холодильников и проверить списки поставок на завтрашнее утро… Но Куки была против, поэтому ей пришлось почти силком вытолкнуть парня с работы и отправить его домой. Туда очень не хотелось возвращаться: большой пустующий дом, в котором никто его не ждёт… Наверное. Может, Кокоми вернулась с прогулки или… …вдруг приехал Кадзуха? Какова была вероятность, что прямо сейчас он сидит дома, на кухне, и дожидается своих друзей? Почти нулевая, потому что в последнее время Кадзуха почти не появлялся в студгородке и большую часть времени проводил в своей квартире. Помимо того, что у Кадзухи сбился режим (о чём Горо, конечно же, переживал), у него появились проблемы с учёбой. Горо прекрасно был об этом осведомлён, потому что Камисато Аяка, его коллега из студсовета, как-то обмолвилась, что у обоих друзей Горо — Хэйдзо и Кадзухи — появились пробелы в табели посещаемости. Но если насчёт первого Горо особо не переживал, потому что Хэйдзо иногда позволял себе прогулы, то вот насчёт Кадзухи… Это было так на него не похоже: он крайне редко пропускал занятия, старался не набирать долгов и в целом всегда хорошо учился. Но что-то пошло не так, и Горо искреннее переживал. Юноша надеялся поговорить с другом и выяснить причину, почему он стал так странно себя вести в последнее время… Вот опять. Он думает о нём. Как бы Горо ни старался, ему всё равно не удавалось полностью избежать мыслей о человеке, который ему был совсем небезразличен. Когда-нибудь он поймёт, что так просто это не работает: нельзя взять и забить всё свободное время делами, чтобы не пускаться в долгие, терзающие влюблённое сердце переживания. Этот процесс необратим, но почему-то Горо упрямо старался доказать себе обратное. Шатен обращает внимания на часы, понимая, что до десяти ещё добрых полчаса. Была велика вероятность, что Кокоми вернётся лишь за полночь (у неё редко выпадает шанс провести выходной с близкой подругой), поэтому бродить в окрестностях студгородка, дожидаясь её, Горо не стал и направился домой, в надежде прямо с порога завалиться в кровать и заснуть. И пока Горо шёл по изученной вдоль и поперёк дороге, минуя знакомые коттеджные дома, он старался отвлекать себя расписанием занятий, снова открыв его в своём телефоне. Но буквы на экране просто расплывались, и с сожалением юноша осознавал, что он действительно слишком устал, чтобы напрягать свою голову… Парень доходит до хорошо известного ему переулка, всё ближе подбираясь к дому, как вдруг впереди прямо у калитки он замечает две знакомые женские фигуры, узнавая в них Кокоми и Сару. — Горо? — Сангономия тут же обернулась на подошедшего парня, который в ответ устало выдохнул. То ли от того, что помешал девушкам и их милой беседе, то ли от облегчения, что Кокоми приехала раньше, чем он предполагал. — Привет. — Добрый вечер, — юноша кивает и собирается скорее уйти, чтобы скрыться в доме и оставить подруг наедине, но Сара опережает его намерения, прощаясь с Кокоми и сообщая, что ей пора. Горо вдруг останавливается, потому что краем глаза замечает брошенный в свою сторону задумчивый взгляд Кудзё, и почему-то данный жест кажется ему очень знакомым. — До завтра, — на прощание говорит Кокоми своей подруге, слегка махнув ей рукой, после чего обращается к нему: — Горо? Ты как? В порядке? Шатен хмурит брови, тут же вспоминая, что взгляд, которым его минутой ранее наградила Сара — очень похож на тот, которым его провожала Куки. Вот откуда ему знакомо это беспокойство, которое даже сейчас он наблюдает на лице Кокоми. Неужели Горо так плохо выглядит, что каждый знакомый спрашивает о его состоянии? — Да, всё нормально, — кивает он, — почему ты спрашиваешь? Кокоми меняется в лице, на котором тут же появляется изумление. Что её так удивляет? Что для Горо непривычно столь повышенное внимание к своей персоне? Ему казалось, что друзья и знакомые давно привыкли к его трудоголизму, а тут вдруг резко все начинают интересоваться его состоянием. — Я подумала… ты устал, — спустя несколько секунд звучит ответ Кокоми, которая выглядит странно-задумчивой. Горо вздыхает и просит девушку успокоиться: — Не переживай, всё нормально, — сколько раз он уже сказал эту фразу за сегодняшний день? Кокоми отводит взгляд в сторону и становится непривычно тихой. Она кивает и направляется к дому, Горо идёт за ней следом, ощущая какое-то странное чувство недосказанности. Ему показалось, что подруга чего-то не договаривает, но, возможно, он и в самом деле слишком устал, поэтому ему думается и представляется всякое… Может, он и правда просто выглядит сильно уставшим…?Понедельник, 08:35
Горо начинал чувствовать себя героем какого-то дурацкого розыгрыша, кажется, вышедшего из-под контроля. Помимо того, что с вечера воскресенья окружающие его люди осыпали парня вопросами о его состоянии, это не прекратилось даже утром следующего дня, когда он пришёл в университет. Но если последующие разы друзья объясняли своё беспокойство фразами «ты просто так много работаешь» или «мне показалось, что ты устал», то та ситуация, которая случилась прямо перед началом первой пары, выбила его из колеи окончательно… По обычаю, Горо пришёл в университет на полчаса раньше, чтобы успеть забежать в аудиторию студсовета и поздороваться с коллегами. Тома, Аято и ещё пару человек всё так же задавали парню вопросы о его состоянии, на что Горо только пожимал плечами, начиная уже просто привыкать к этому повышенному вниманию к своей персоне (хотя это всё ещё было странно). Наверное, он и правда выглядел слишком измотанным и уставшим, правда, смотрясь на себя в зеркало сегодняшним утром, он почему-то ничего подобного не заметил. Может, людей и в самом деле просто настораживает его трудоголизм и рвение к работе? После короткого разговора с коллегами и новостей о том, что на сегодняшнее собрание придут «ANEMO» (Горо был этому очень рад, так как он уже несколько дней не виделся с Кадзухой), парень направился в аудиторию, где должна была начаться первая пара. Пройдя в помещение, в котором уже собралось несколько студентов, Горо сразу же занял своё привычное место, попутно поздоровавшись с некоторыми приятелями, которые, слава всем богам, не стали давать очередных комментариев касаемо «усталого» внешнего вида парня. Но если бы только Горо знал, что это было лишь затишье перед бурей… Стоит ему сесть за парту, как его тут же отвлекает звук открывающейся с грохотом двери, являя на пороге того, кого Горо меньше всего хотел сейчас видеть. Человека, который неделю назад повёл себя как последний мудак, и, который, к слову, после того самого вечера в клубе перестал как-либо докучать Горо своей компанией, но всё же… видеть его совершенно не хотелось. Хэйдзо выглядел слишком серьёзным и мрачным, пока решительным шагом направлялся прямо к парте, где сидел Горо. Он не сводил с барабанщика изумлённого взгляда, не в силах даже прокомментировать появление своего «приятеля» с утра пораньше, да ещё и в аудитории, в которой Хэйдзо делать точно нечего. Что он тут забыл…? Сиканоин молча приближается к Горо, вкрадчиво и внимательно всматриваясь в лицо шатена, словно пытаясь найти в нём ответы на какие-то вопросы. Горо чуть отстраняется назад, когда Хэйдзо подходит слишком близко, тем самым ещё больше пугая его своим поведением. Да, у них, очевидно, был нерешённый конфликт, но что музыкант себе позволяет прямо в стенах университета? Да и ещё при одногруппниках Горо, среди которых были и его приятели, и коллеги из студсовета. — Эй, ты чего… — напуганно произносит Горо, сбитый с толку странным поведением Хэйдзо. Тот лишь щурит глаза, будто пытается что-то высмотреть в лице Горо, и, наконец, спрашивает: — Ты как? В порядке? Горо готов был возненавидеть это всё. Он готов был прямо сейчас схватить товарища за плечи и как следует тряхануть его, настолько его заебало это проклятое «Ты в порядке?». Да что происходит, чёрт возьми?! Почему каждый считает своим долгом спросить у Горо, в порядке ли он?! — Вы, что, издеваетесь? — шипит он, хмуря брови, — что происходит, Хэйдзо? Зачем ты пришёл?! Чтобы спросить, как я себя чувствую?! Сиканоин удивлённо поднимает свои брови, смотря в лицо Горо, и в его зелёных глазах проскальзывает то ли испуг, то ли какое-то смятение… Горо не понимает чужой реакции. Неужели он сказал что-то не то? — Так ты… — на одном дыхании проговаривает Хэйдзо, оставаясь ещё более изумлённым. — Прости… я… Горо искренне не понимает, о чём говорит Хэйдзо: почему он извиняется? Почему выглядит таким обеспокоенным? Почему эта тень волнения, которую Горо наблюдает второй день подряд на лицах своих друзей, кажется ему какой-то злой, дурацкой шуткой, выходящей из-под контроля? Они все сговорились? Они знают о чём-то, чего Горо не ведает? Может, Хэйдзо, наконец, скажет ему? — Что происходит? — спрашивает шатен, ещё сильнее хмурясь. На что Хэйдзо шумно выдыхает, с долю секунды смотря куда-то в сторону потерянным, опустошённым взглядом, который вскоре поднимает на Горо, и с волнением в голосе, наконец, произносит: — Я не хочу, чтобы это узнал от меня, — Сиканоин чуть качнул головой, — будет время, зайди в «подслушку».09:30
Из-за начавшейся пары и пришедшего не вовремя (вообще-то вовремя, но кому как) преподавателя, Хэйдзо пришлось скорее покинуть аудиторию, оставив Горо наедине с валом беспокойных мыслей в голове. Ни о какой учёбе и какой-то там лекции, проходящей на фоне, юноша думать не мог: тот хаос, который посеял Сиканоин своими выходками заставлял сейчас Горо переживать какое-то ноющее, покалывающее чувство тревоги, словно… Словно случилось что-то такое, чего даже Хэйдзо вслух произнести не смог и попросил приятеля самому выяснить причину. Горо целых полчаса сидел как на иголках, решив дождаться конца пары, чтобы добраться до злосчастной «подслушки», в которую почти никогда не заглядывал. Ему вполне хватало вороха сплетен, которые обсуждали в студсовете: одной Яэ Мико было достаточно, чтобы узнать интересные новости и события, происходящее в кампусе. Но в этот раз ему лично предстояло выяснить, что такое заставило его друзей поволноваться, что такого случилось, что Хэйдзо соизволил прийти в университет раньше почти на полчаса, набрался смелости появиться перед Горо (особенно после того, что случилось неделю назад) и вбросить что-то очень странное… Юноша тихо вздыхает, понимая, что до конца пары он не дотерпит, потому что любопытство изведёт его гораздо быстрее. Поэтому Горо достаёт телефон, чтобы зайти в соцсеть и найти ту самую «подслушку». И пролистав в ней несколько постов про недавний день рождения Тартальи, парень вдруг осознает, какой глупостью он занимается… Нет, серьёзно, что он делает? Что он пытается вообще найти…? Горо легче врезать Хэйдзо и добиться от него ответов, чем… Стоп. Что… Горо вдруг замечает знакомое имя в одном из свежих постов, датированных вчерашним вечером. Имя человека, с которым юноша не виделся уже несколько дней, человека, в которого влюблён уже несколько лет… …и человека, который… «… вы знали, что солист группы «F» по слухам собирается уйти в другую группу? И прикиньте с кем он потрахался на вечеринке у Аякса? со светленьким из «ANEMO»!! ждём новый состав группы?» «Его кстати зовут Кадзуха» Кадзуха. Горо сначала не понимает смысла прочитанного, поэтому перечитывает несколько предложений поста снова. В нём рассказывалось о событиях на вечеринке Аякса, на которой было очень много народу, и некоторые из них наблюдали весьма неоднозначную сцену во дворе дома, которая в итоге закончилась тем, что двое её участников уединились в одной из спален и… Горо резко переворачивает свой телефон, с грохотом шлёпая его о поверхность стола, будто этим резким, громким движением пытаясь забыть, что он только что прочёл, будто пытаясь оборвать мысль, которая ему кажется совершенно нелепой и совершенно неправильной. Из-за нахлынувшего волнения от только что увиденного, парень не замечает, как рядом сидящие студенты обратили на него внимание из-за удара телефона по столу. Но, кажется, Горо было всё равно, потому что… — Горо? Ты в порядке? Этот вопрос, озвученный преподавателем, который тоже не оставил без внимания прозвучавший грохот, показался Горо каким-то издевательством. В порядке ли он? Сложно сказать, учитывая содержание поста, которое казалось какой-то абсолютной глупостью. Что за чушь? Нет, серьезно. Кадзуха? С кем? С солистом другой группы? Это не правда. Это полный бред, потому что Кадзуха никогда бы не стал заниматься подобным с первым встречным. Горо слишком хорошо знал своего друга, он был уверен, что Каэдэхара никогда не позволил бы себе опускаться до подобного. Да, все эти тусовки и сборища музыкантов, в которых Кадзуха не то, чтобы очень часто появлялся, никогда не нравились Горо. Он считал, что Кадзуха выше этого и его увлечение музыкой — это, скорее, сокровенная, истинно-важная мечта, а не оправдание для того, чтобы вечерами выпивать с друзьями и постоянно отрываться. Кадзуха не такой. Он совершенно точно не мог этого сделать, и описанное в посте — полный бред, придуманный каким-то идиотом, который просто захотел языком потрепать. Но тогда остаётся вопрос с Хэйдзо. Он такой же глупый, что поверил этому, или, может, он знает чуть больше? Выяснять у него детали Горо совершенно не хотелось, к тому же, парень всё ещё был зол на своего «приятеля», поэтому о чём-либо спрашивать у него… Точно! Кадзуха ведь сегодня придёт на собрание студсовета. Горо даже искать его не придётся! Может, у друга найдётся минутка свободного времени для разговора? Но как это будет выглядеть со стороны? Горо просто подойдёт и спросит: «Кстати, Кадзуха, ты правда переспал с каким-то парнем на вечеринке?». Кадзуха либо посмеётся, либо подумает, что Горо совсем двинулся головой. Хотя не исключено, что всё и сразу… Горо полностью игнорирует вопросительный взгляд преподавателя, который ещё несколько секунд дожидался ответа от своего студента. Юноша отводит взгляд в окно, пытаясь придумать, как бы ему выяснить правду, хотя он был на сто процентов уверен, что никакой «правды» нет и что все эти слухи не имеют никакого основания, потому что Кадзуха для Горо был замечательным, во всём правильным и хорошим человеком. А хорошие, правильные люди никогда не позволяют себе случайных встреч и связей с кем попало.12:00
Горо проходит в кабинет студсовета, собрание которого, к счастью, ещё не началось. В аудитории шумно и слишком людно из-за большого количества студентов, которые прямо сейчас рассаживаются по местам. Среди ребят Горо замечает несколько знакомых лиц, но он пытается найти одного-единственного человека, присутствие которого волнует его больше всего. И он действительно натыкается взглядом на Кадзуху, который прямо сейчас о чём-то переговаривается с Венти и Сяо. Последний, к слову, выглядел очень уставшим и мрачным, и вот уж в самом деле к кому нужно приставать с вопросами «Ты в порядке?». — Привет, Горо, — Кадзуха, чувствуя на себе взгляд друга, приветливо, непринуждённо улыбается ему, — давно не виделись. Гитарист выглядит расслабленным и спокойным, несмотря на окружающую атмосферу и предвкушение приближающегося громкого балагана (в студсовете редко бывает по-другому). И эта безмятежность, эта манера Кадзухи мягко, умиротворённо улыбаться — всё это моментально развеивает всякие сомнения и тревоги. Как только Горо мог в своих мыслях допустить, что его друг способен на нечто такое, о чём писалось в том глупом посте… — Привет, — кивает Горо, на губах которого так же расцветает улыбка, — и правда… давно. Кадзуха не успевает ничего ответить, потому что его внимание привлекает какая-то суета, возникшая у дверей аудитории. Студенты обращают взгляды на появившегося на пороге высокого рыжего парня. Тот, смеясь, о чём-то спорил с юношей пониже ростом, в ком Горо узнал солиста той самой группы, на выступление которой они ходили неделю назад. — Мы не опоздали? — улыбается Чайльд, проходя вперёд и пожимая руки Томе и Аято. — Я надеялась, что вы вообще не придёте, — хмыкает Сара, складывая документы на столе перед собой в одну стопку. — Сара, это грубо, — подмечает Тома, обращая слегка хмурый взгляд в сторону девушки, которой кажется совершенно наплевать на мнение своего коллеги. — Она разве умеет по-другому, — усмехается темноволосый юноша, имени которого Горо не знал. Парень выглядел слегка раздражённым, ему очевидно не нравилось здесь находиться, но стоило взгляду солиста наткнуться на кого-то… — Привет, — Горо услышал знакомый голос, который узнал бы из сотни других, потому что он принадлежал Кадзухе. И его это мягкое, приятное «привет», от которого веет такой теплотой, что… Стоп, что… — Привет, — отвечает ему брюнет, встречаясь с Кадзухой взглядами. И почему-то в этой встрече прослеживается так много… нежности и трепета, что Горо даже на мгновение вздрагивает от укола какой-то совершенно неясной ему тревоги. Кто этот парень? Почему Кадзуха, который прямо сейчас подходит ближе к солисту другой группы, так многозначительно, красиво улыбается, словно только этим двоим известен весь тот смысл, который Каэдэхара в подобный жест вкладывает? Почему в ответ его ждёт такая же выразительная ухмылка, растянувшаяся на губах темноволосого парня, который с каким-то особым удовольствием всматривается в лицо Кадзухи, будто… Что… что происходит? — Ты всё-таки пришёл, — негромко произносит Кадзуха, — это потому что я попросил? — Пх, — солист демонстративно закатывает глаза, — не зазнавайся, Каэдэхара, — он складывает руки на груди, не убирая со своего лица язвительной усмешки, на что гитарист издаёт только короткое «хах». Горо даже не замечает, как начинает неотрывно наблюдать за происходящим, пытаясь уловить и понять, что между этими двумя происходит. Хотя бы на одну сотую убедить себя, что ему просто показалось. Ему просто показалось. Да? Да. — Давайте начинать, — повысив голос, оповещает о начале собрания Сара, как бы намекая, чтобы все замолкли. Девушка встаёт за кафедру, пока Аято с Томой и Тартальей отходят куда-то к окну, а за ними следует этот тёмненький, блин, как его там зовут вообще? Горо садится недалеко от Итэра, который выглядит задумчиво-печальным, словно его вообще не интересует происходящее… И кажется, Горо сам начинал испытывать нечто похожее, потому что пока Сара зачитывала повестку собрания, устраивала перекличку, раздавала листы с распределением и табелями, он её особо не слушал. Парень уже привык ко всем этим формальностям и хорошо был знаком с расписанием фестиваля, поэтому сейчас он отвлекался на то, чтобы придумать предлог для разговора с Кадзухой. Он даже не знал, с чего ему стоит начать… Может, попробовать пригласить его на прогулку сегодня вечером? Или просто спросить, когда Кадзуха думает остаться на ночь в студгородке? Они могли бы снова посидеть на кухне за непринужденной болтовнёй или… Горо снова обращает внимание на своего друга, замечая, как рядом стоящий с ним Венти вдруг подтягивается к парню, чтобы что-то прошептать ему на ухо и кивнуть в сторону недалеко стоящего солиста группы «FATUI», что вызывает у Кадзухи мягкую улыбку на лице, стоит ему взглянуть на того… И эта реакция почему-то отзывается в груди Горо новым уколом волнения. Почему, почему Кадзуха смотрит на него… вот так? Горо даже толком объяснить свои ощущения не мог, потому что никогда ещё не наблюдал в лице своего лучшего друга что-то подобное. Может, Горо просто мерещится на фоне каких-то там нелепых слухов, о которых шатен сегодня узнал? — В последний день фестиваля мы намеревались устроить полноценное выступление одной из наших университетских музыкальных групп, но у меня до сих пор на руках нет ни расписания, никаких подтверждений, ни хрена, — Сара бросает в сторону стоящих недалеко от неё музыкантов сердитый взгляд, пока перелистывает какие-то бумаги. Те начинают тушеваться, Горо слышит какую-то суетливую болтовню от окружавших его коллег. Они о чём-то переговаривались, косясь в сторону Кадзухи и его группы. — Кудзё, давай быстрее, — скучающим тоном произносит тот самый солист, имени которого Горо все ещё не знал. — А что, у нашей заметности так много дел? — почему-то Сара позволяет себе язвить в сторону этого парня, что кажется Горо весьма странным. В прошлый раз она тоже не очень лестно высказывалась о творчестве этой группы… Может, у неё какой-то личный конфликт с этим человеком? — Нет, просто я не хочу слушать твоё нытье, — усмехаясь, смело заявляет темноволосый парень, вызывая волну удивлённых вздохов и смешков среди студентов. Даже Горо поражён этой откровенной наглостью и высокомерием, которым просто разит от солиста. Он даже не смотрит в сторону Кудзё, потому что его взгляд направлен на… Кадзуху?! Нет, что в самом деле происходит… — Ну ты и сволочь, — Сара усмехается, каким-то образом пытаясь стерпеть высказанное в свой адрес, а затем оборачивается к Аято, — вы правда хотите, чтобы этот мелкий… выступал на нашем фестивале? Прошлого раза что ли не хватило? Тарталья и его коллега вскидывают на Кудзё удивлённые, возмущенные взгляды, а темноволосый так вообще начинает повышать голос, произнося: — Ты охренела? Я бесплатно согласился работать не для того, чтобы… — Скара, — Кадзуха зовёт юношу по имени, которое, наконец-то, выясняет для себя Горо, — перестаньте, — просит светловолосый и подходит ближе к солисту, — и, Сара, не нужно быть такой грубой. — Он прав, — наконец, в этот диалог вклинивается Аято, отходя от окна. Председатель выглядит слегка хмурым, но это его выражение скорее типичное «Камисато задумался», чем «Камисато недоволен». — Сара, Скарамучча вырвался на наше собрание, несмотря на свой плотный график. И ты должна более уважительно относиться к кадрам нашего университета, особенно учитывая тот факт, что группа «FATUI» уже однажды выручала нас, подменяя «ANEMO». — Потому что кое-кто сорвал выступление, — Сара проходится равнодушным взглядом по Кадзухе, который на это лишь качает головой. Горо был хорошо осведомлён о той самой ситуации, произошедшей этим летом, когда Венти неожиданно уехал куда-то, оставив свою группу, тем самым подставив их перед выступлением. Именно после этого случая Сара стала конфликтовать с «ANEMO» и всячески вставлять им палки в колёса. — И вообще, ты забыл, как потом нас с тобой вызывали к ректору, — напоминает Кудзё, обращаясь к Аято, — только вспомни, что Скарамучча устроил на сцене. На это Камисато лишь тихо посмеивается: — Да, но зато было весело. Пока Сара продолжает спорить о чём-то с Аято, к ним подключаются Тома с Тартальей. Но Горо не слушает ни своих коллег, которые пытаются вразумить Кудзё, ни Аякса, который пытается защитить репутацию своей группы или что он там делает… Всё это время Горо наблюдает за Скарамуччей, который почему-то резко замолчал. Он явно не желал участвовать в происходящем балагане, или, может, он просто отвлёкся на подошедшего к нему Кадзуху, который что-то тихо говорил солисту. Но даже этот диалог, вызывающий у Горо подступ неприятного, колкого чувства какой-то странной обиды… Он никогда ещё не чувствовал ничего похожего, он не находился в подобной ситуации, в которой ему приходилось бы наблюдать за тем, как близкий сердцу человек говорил с другим парнем и так чувственно смотрел на него, с какой-то осторожностью проводя по чужому лицу взглядом… Что это за неприятное чувство? Неужели, ревность…? Оставшиеся двадцать минут собрания Горо сидел с чувством полного опустошения. Ему было очень неприятно находиться здесь, наблюдая за тем, как Кадзуха переговаривается о чём-то с этим самым «Скарой», который одним своим видом начинал шатена почему-то раздражать. Особенно сильно Горо это прочувствовал, когда он услышал как-то из студентов перешептывается на тему отношений этих двоих. Юноша тут же вспоминает про пост, в котором было что-то про: «…переспал с солистом из другой группы». Но Горо был уверен, что это просто слухи, особенно учитывая то, каким этот самый солист оказался… неправильным? От него исходило столько язвительности по отношению ко всему, временами даже к самому Кадзухе, который спокойно принимал эти колкости, что вызывало у Горо ещё больше недоумения и даже какой-то злости. На что он злился? На то, что не понимал, что между этими двумя происходит, или на то, что рядом с Кадзухой оказался такой, как этот… этот… Горо дожидается, пока Сара закончит собрание, чтобы всех отпустить. Но на деле просто ждёт момента, чтобы хоть на минутку утащить Кадзуху в сторону и попросить его о встрече в ближайшее время. И ему даже почти удалось это сделать, когда после собрания он подходит к Кадзухе, намереваясь его позвать, но тут же… — Когда в следующий раз попросишь меня о похожей хуйне, напомни, чтобы я взял аванс, — обращается к Кадзухе Скарамучча, подходя к нему поближе. — Это ты о чём сейчас? — услышав их разговор, возникает Тарталья. Но вместо ответа следует долгая пауза, за которой наблюдают подошедшие к ребятам коллеги и друзья. Горо замечает у Скары хитрую, очень недобрую ухмылку, которая порядком уже начинает доставать своей регулярностью на этом вечно довольном лице. — Он понял, о чём я, — многозначительно бросает солист, попутно отвлекаясь на звонок своего телефона. Ни сказав ни слова, Скара разворачивается и направляется к дверям, видимо, чтобы ответить звонившему в коридоре. — Вот это я понимаю, высокие отношения, — хихикает Венти, пока провожает солиста взглядом, а затем поворачивается к Кадзухе, на лице которого проступает… смущение? Что его смутило? Друзья продолжают посмеиваться, говоря какие-то шуточки в адрес Каэдэхары, и пока парень всё так же смущённо улыбается, пытаясь ответить что-то вроде «прекратите», Горо наблюдает за ним и вдруг понимает, что сейчас у него наконец-то есть шанс подойти к своему другу и попросить его о встрече. Горо решительно делает несколько шагов к Кадзухе, заставляя парня обратить на себя внимание, отвлекая его от разговора с Венти и Хэйдзо. — Кадзуха, — Горо негромко зовёт музыканта по имени, ощущая на себе взгляд его алых глаз, на которые сам Горо боится посмотреть. — Можно тебя на минуту? Ему неловко просить друга о чём-то «личном» при всех, поэтому он просит отойти Кадзуху с ним чуть в сторону. — Что такое, Горо? — Каэдэхара следует за ним, отходя вместе с ним к окну, подальше от компании друзей, и улыбается в своей привычной, приветливой манере… Может, у Горо совсем уже поехала крыша на фоне, как оказалось, проступающей ревности? Может, он выдумывает всякое, потому что дурацкие слухи, какое-то очень странное поведение солиста и всё это кажется просто совпадением? Горо не хотелось верить в обратное, но ему нужно было себя успокоить, убедить, что Кадзуха не связан с этим парнем ничем кроме работы и… — Горо? Ты в порядке? — наблюдая за замолчавшим юношей, более обеспокоенно спрашивает Кадзуха. Прозвучавший в очередной раз вопрос заставляет Горо вздрогнуть. Только не от раздражения, которое эта фраза вызывает, а от того, с каким волнением друг произнёс это. Горо решается поднять взгляд на Кадзуху, наконец, собираясь что-то сказать… — Да, всё хорошо, просто я, знаешь… — шатен делает паузу, — я хотел спросить, будет ли у тебя возможность… и свободное время… — Горо чувствует как дрожит его собственный голос, потому что он впервые за долгое время о чём-то просит Кадзуху, да и вообще разговаривает с ним. Это оказалось куда волнительнее и сложнее, чем он себе представлял. — В общем, могли мы с тобой как-нибудь встретиться… и прогуляться? Горо прикусывает свой собственный язык, ощущая моментальное сожаление о том, что он только что сделал. Нет, зачем он это сказал? Зачем попросил его? Кадзуха и так сильно занят, а ещё Горо будет отвлекать его от дел? — Горо… — Кадзуха вновь являет на своих губах очаровательную, добрую улыбку, от которой у Горо внутри всё переворачивается: он замирает на насколько секунд, не в силах отвести взгляда от человека, к которому он испытывает столько нежных и светлых чувств, таких, которые прямо сейчас наполняют его грудь, что даже дышать становится тяжело. Разве может этот человек — воплощение всего идеального, доброго, светлого и хорошего — разве может он позволить себе быть рядом с таким как тот высокомерный, грубый мальчишка? Конечно. Конечно же, нет! Никогда Кадзуха не станет связываться с подобным человеком, никогда он… Мысли Горо и намерения Кадзухи наконец что-то сказать в ответ на предложение друга вдруг перебиваются появлением Скары. Горо оборачивается в сторону вошедшего в аудиторию солиста, который стремительным, резвым шагом направляются прямо к Кадзухе, тем самым заставляя светловолосого обернуться к нему: — Скара…? Но вместо того, чтобы ответить, брюнет, демонстрируя на своём лице довольную ухмылку, уверенными движениями приближается к Кадзухе, хватаясь руками за его шею, чтобы притянуть парня к себе и вжаться в его губы своими, начиная требовательно и горячо целовать его. Скара откровенно, бесцеремонно прижимается всем телом к Кадзухе, совершенно наплевав на стоящих рядом людей, на Горо, который цепенеет от увиденного, на студентов в аудитории, перешептывающихся «бляя», «это правда?», «они… реально?», на Тому и Аято, стоящих совсем недалеко, оборвавших свой разговор с Аякой и Сарой, которая кажется совсем не удивлена, на Хэйдзо, лицо которого мрачнеет всё больше и больше, стоит ему взглянуть на замеревшего то ли от неожиданности, то ли от шока, то ли наступающего осознания того, что, кажется, написанное в том самом посте, возможно, является правдой, Горо… Он, стоящий совсем рядом, как и все присутствующие, откровенно охуевает от этой сцены, в которой наблюдает, как Скарамучча пылко целует Кадзуху, словно пытается всем что-то доказать, словно специально своими действиями подтверждает блуждающие по университету слухи о связи этих двоих. Горо не мог до конца понять и принять то, что прямо сейчас видел. Он готов был начать кричать от безысходности, от того, что не верил в реальность происходящего, словно он в каком-то бреду, во сне, который хотелось оборвать громким, смачным падением с кровати. Да так, чтобы удариться головой так сильно, чтобы никогда больше не приходилось вспоминать и думать о том, что… Нет... Кадзуха подчиняется выходкам другого парня и начинает ему отвечать. Он сначала замирает от неожиданности, но, кажется, спустя всего несколько секунд, поддаётся вперёд, прикрывая глаза, чтобы ответить на жаркий поцелуй. Это было самое страшное, самое неприятное, самое… отвратительное. Осознание того, что Кадзухе нравится, что он не оттолкнул солиста от себя, а наоборот. Это было… так… невыносимо. Странно. Пусто. Горько… Горо не мог справиться с хаосом из чувств, из эмоций, подступающих комом к горлу. Он не мог сдвинуться с места, не мог отвести взгляда от того, что видел, как Кадзуху, его любимого, его дорогого Кадзуху целует другой человек, делая это с такой неопрятностью, с такой наглостью… К счастью, поцелуй не продлился слишком долго, потому что Скара отпрянул от гитариста, но ладоней с его шеи не убрал. На лице брюнета снова расплывается эта довольная, хитрая усмешка, от которой у Горо начинает закипать кровь. Этот Скарамучча такой беспардонный, такой грубый, такой дикий, наглый и… …недостойный? — Ты что делаешь? — вдруг интересуется у солиста Кадзуха, коротким взглядом обводя коллег и друзей, наблюдавших за этой сценой. — Я всё утро сдерживался, — признаётся Скара, улыбаясь прямо в чужие губы, вызывая тем самым у Кадзухи слегка удивлённый вздох. И это всё? Это всё, что он может выразить на подобное заявление?! — До завтра, — темноволосый отходит от Кадзухи, резко разворачиваясь к двери, чтобы снова покинуть аудиторию. Гитарист и его коллеги внимательно следят за Скарой, который напоследок одаривает Каэдэхару хитрым взглядом, брошенным через плечо. — Вы что тут устроили? Каэдэхара, — Сара подходит к парню, — Ты, что, вообще охренел? — А он тут не причём! — спешит защитить друга Венти, но Горо уже больше ничего не слышит. Он продолжает тихо стоять, пытаясь просто переждать внутри себя горечь, и эту подступающую к горлу, душащую обиду, которая вот-вот готова разразиться покатившимися по щекам… Нет…нет…нет… Горо делает глубокий вздох, пытаясь себя остановить, удержаться от слёз, но, кажется, что его сейчас просто разорвёт на части от этих отвратительных, обжигающих болезненных ощущений: от чувства беспомощности, от жалости, от ненависти, от отчаяния — от всего сразу, что заполняет молодую, мечущуюся душу. Горо неспешно отходит от Кадзухи, на которого начинает напирать Сара с разговорами: «Ты свой табель успеваемости вообще видел? Аяка, ну-ка покажи ему…» Горо не слышит, как его зовёт Хэйдзо, пока он идёт к дверям, чтобы уйти. Горо не слышит самого Кадзуху, который, вроде как, хотел ему что-то сказать… Горо вообще больше ничего не слышит, не видит, потому что в голове так шумно из-за сдвигающихся плит какого-то страшного осознания реальности и того, в чём он себя пытался убедить. Он всё ещё не верил, но уже ни на что не надеялся. — Горо! Горо выходит из кабинета, игнорируя Хэйдзо, вновь позвавшего его по имени. Горо быстрым шагом направляется куда-то по коридору, руками смахивая всё-таки подступившие к глазам горячие слёзы. — Горо, подожди! — кричит ему след Сиканоин, но парень не собирается останавливаться, даже если за ним побежит сам Кадзуха. Он не хочет и не может позволить, что хоть кто-то увидел его слёзы, понял его настоящие чувства, словно боялся осуждения со стороны других людей. Он не может, не имеет права ревновать, не имеет права обижаться и злиться на своего друга. Да, друга. Горо начинает идти быстрее, желая скрыться подальше от чёртового студсовета, от людей, от университета в принципе, просто бежать куда-нибудь, где никто его не увидит, не посмеется над глупостью и жалостью раздирающих его чувств. Они были отвратительные, такие порывистые, словно болезненные удары прямо куда-то в грудь, так сильно сбивающие дыхание, словно Горо вот-вот задохнётся. Парень выбегает на улицу, пересекая небольшую тропинку во дворе и сворачивает куда-то в сторону, куда-то к забору, закрытому деревьями и высокими пожелтевшими кустарниками. Юноша прислоняется к одному из деревьев спиной, закидывая голову куда-то наверх, пытаясь хотя бы так остановить поток из обжигающих слёз, но едва ли это помогало. Влага лишь сильнее щипала глаза, а прохладный ветер неприятно раздувал слёзы по щекам… Почему… Почему… Почему Горо посмел допустил мысль, что имеет право…? Кто он такой, чтобы надеяться на ответные чувства Кадзухи? Почему даже сейчас, когда он должен злиться на Кадзуху (как он может?), он винит себя? Он ненавидит себя за эти чувства, что томились внутри последние два года? Сколько раз Горо пытался себя убедить, что ещё не время? Убедил? А теперь… что? А теперь поздно… Горо ведь мог предположить, что когда-нибудь у Кадзухи кто-то появится, у такого, как он, обязательно должен появиться любимый человек, но… не такой, как этот выскочка, не такой, как он. Он не достоин, он совершенно ему не подходит… — Горо… — парень вдруг слышит знакомый голос, резко опуская голову, и видит перед собой встревоженного, даже слегка напуганного Хэйдзо. И встретившись с ним взглядом, юноша тут же отворачивается, чтобы снова уйти, но сил хватает лишь отшатнуться на месте и чуть не упасть прямо на землю, усыпанную поалевшей, опавшей листвой. Хэйдзо подходит к Горо и хватает за плечи, чтобы удержать, не позволив скатиться вниз по стволу дерева. — Нет, — почти в истерике шепчет Горо, пытаясь убрать от себя чужие руки, — уходи, уходи… оставь меня, отпусти… — Горо, успокойся, — шепотом просит его Хэйдзо, ещё крепче сжимая худые плечи парня в своих руках, — прошу, возьми себя в руки. — Нет-нет-нет… — юноша не может, как бы сильно ему ни хотелось, он не в состоянии был сейчас успокоиться, он не мог сопротивляться разрывающему его изнутри отчаянию, которое острыми осколками царапало душу, вырываясь слёзными всхлипами, — почему… почему… — Не знаю, я не знаю, — Хэйдзо обнимает плачущего и вздрагивающего Горо, укладывая его голову на своё плечо, на котором юноша продолжает негромко плакать, сжимая дрожащие губы, жмуря мокрые от горьких, едких слёз глаза. Горо не мог выплакать всю обиду, всю свою боль, которую переживал прямо сейчас. В голове было так шумно, так беспокойно и непонятно. Картинки сменялись одна за другой, мысли путались друг за другом. Горо не знал, что ему думать, что чувствовать, о чём переживать. — Горо, Горо… — шепчет Хэйдзо и опускает ладонь ему на голову, начиная неспешно поглаживать по волосам. Горо сначала даже не замечает всего этого, полностью погрузившись в собственную истерику, из которой он никак не мог высвободиться, но уже спустя несколько секунд спортсмен вдруг замечает, как сам обнимает своего приятеля, сжимая в ладонях ткань его футболки. Горо шумно и часто выдыхает, пропуская через себя постоянные короткие всхлипы, пытаясь хоть немного успокоиться, находясь в тёплых, крепких объятиях Хэйдзо. — Они правда… — через силу начинает спрашивать Горо не в состоянии даже вслух произнести этого. — Да, — сразу же отвечает Хэйдзо, не давая своему товарищу договорить до конца, — но не думай об этом, пожалуйста. — Я не могу… — признаётся шатен, в голове которого то и дело вспыхивают картинки с Кадзухой, который в объятиях другого человека, целует его, проводит ладонями по его телу, и… и… — Я же сказал, не думай об этом, — снова просит Сиканоин, улавливая мысли плачущего на его плече парня, — не нужно себя этим травить, прошу тебя. Горо слышит в голосе музыканта столько тревоги и волнения, сколько ещё никогда не чувствовал и не замечал. Как и тогда, в тот самый вечер, в клубе, когда Горо впервые увидел Хэйдзо с грустной, тяжелой улыбкой на лице… Тогда Горо не понимал, от чего его друг так сильно сокрушался при виде человека, который ему нравился, в объятиях другого… А теперь? Теперь Горо сполна смог прочувствовать всю эту палитру ужасных, изводящих чувств: ревность, обида, жалость к себе за свою симпатию к тому, кто, возможно, никогда не ответит взаимностью. — Прости меня, — неожиданно шепчет парень, — я… я не знал, не понимал… — Горо… — Хэйдзо замирает, — не нужно, успокойся. Юноша смолкает, затихая и поднимая заплаканный взгляд на своего друга, который не может скрыть беспокойства за состояние Горо, что выражается в его глазах. — Он… Он любит его? — Нет, не думаю, — Хэйдзо проводит ладонью по влажному от слёз лицу парня, — тебе не стоит так сильно переживать из-за этого. Они взрослые люди и просто… — Нет, — Горо тут же качнул головой, как будто отрицая сказанное, — ты не понимаешь. Кадзуха, он… — Горо, — Хэйдзо крепко схватил парня за плечи, — Горо, они просто переспали разок. Это ничего не значит. Шатен снова смолкает, проводя ладонью по лицу, чтобы смахнуть остатки влаги. — Ты ведь сам не веришь в это… — Я верю лишь в то, что вижу, — поясняет Хэйдзо, но почему-то тоже резко замолкает. Он, наверное, хотел что-то сказать, но передумал, и теперь наступила неловкая, странная тишина. Горо выдыхает, чувствуя, как ему становится немного легче, и осторожно выпускает из своих рук музыканта, давая ему отстраниться. — Горо, ты должен с ним поговорить, — наконец заявляет Хэйдзо, не переставая наблюдать за парнем, даже не смотря на то, что он прервал объятия. — Поговорить… — дрожащим голосом повторяет Горо. Он не знает, как ему «поговорить» после всего пережитого, как он вообще сможет смотреть Кадзухе в глаза после всего этого… И проблема не в том, что теперь юноша считал своего друга неправильным или неприятным, просто… как можно было спокойно «поговорить» с тем, в кого ты так сильно влюблён вот уже несколько лет и кого, возможно, привлекает совсем другой человек… «Поговорить»? Нет, Горо не сможет. — Да, ты должен это сделать, пока не стало слишком поздно.