"Я - кто?! Сенсей?": Боги, у которых лапки (Книга 3)

Сай и Иошито решили опробовать старый и проверенный метод: найти небольшую компанию людей и расспросить их. Иошито, как самый обаятельный, заболтал двух пожилых леди, но почувствовав, что те начинают увиливать, попрощался и убежал. — Мне кажется, или эти маленькие ниндзя хотят оболгать Кумея-доно? — Снова этот Мосо… — Тише ты, — оборвала обеседницу пожилая леди, — вдруг кто-то услышит. Сама знаешь, у него много людей. Не предназначенную для чужих ушей часть разговора Саю принесла чернильная мышка, расплескавшись столбиками иероглифов на свитке. К сожалению вторая мышка ничего ценного не добавила. — Похоже, что Мосо подкупает или запугивает людей, — разложил Иошито свитки в чайном домике, предварительно защитив его от прослушки. — У него есть сторонники среди чиновников, — указал Сай на строчку где в личных разговорах это упоминали прохожий и торговец. — Но они не имеют большой власти. — Почему ты так решил, Иошито? — Тогда бы он убил или посадил Коумея без нашего вмешательства… Задумчиво мыкнув, Иошито предложил дождаться Кибу и послушать его выводы. Киба лениво щурился на полуденном солнце. Впервые за долгое время в этих местах распогодилось, а значит ждать появления призрака не стоило, тот всегда появлялся исключительно в пасмурную погоду по вечерам. Розыск Призрачного Самурая по-прежнему стоял на месте. Трёх шиноби тоже найти не получалось. Они мастерски заметали следы. Но как странно то, что в маленьком городе, где все друг друга знают, никто не видел трёх подозрительных незнакомцев, похожих на ниндзя… — Странно… Может, они хорошо маскировались? Акамару вопросительно тяфкнул. — А может они всё это время были местными? — предположил Киба, обращаясь к щенку, но тот дёрнул головой будто говоря: «отстань, мне такое сложно». Решив ещё раз сходить к храму-шатру, Киба вдруг почувствовал очень знакомый запах. Обернувшись, он удивлённо воскликнул: — Мам? Но как?! — Шшш… — поманила Цуме Кибу в тень большой ели, прикрепив печать барьера на остатки забора. Когда Киба оказался внутри барьера, его быстро и коротко потрепали по волосам. — Просто, Щеночек, — сказала матриарх клана Инузука, — я проходила мимо и получила послание, что у тебя тут проблемы с расследованием. Киба скорчил недоверчивую рожу: — Как долго ты за нами следила? Мы ничего не отправляли. — Не следила, а приглядывала. А должны были, — покачала Цуме головой. Бегая между двух дворцов с важными бумагами, чтоб заключить мир между Страной Когтя и Страной Клыка, Цуме получила весточку о том, что ей на обратном пути следует проверить, как справляется команда генинов без командира. Цуме чуть было не отказалась от попутной миссии, когда приметила знакомые имена и, чертыхаясь, помчалась к сыну. Он у неё сильный, верный и храбрый! Сильнее обычного уровня в клане для своих лет. Мамина гордость! Но увы… Мозгами он полностью соответствует тринадцати годам, и ведёт себя прямо как его отец в юности… Остаётся надеяться, что Киба скоро повзрослеет и поумнеет… А пока он ещё ребёнок. Поручать ему и двум эмоциональным инвалидам расследование — плохая идея. Впрочем, Цунаде не славится умными инициативами. Так что тут Цуме даже не удивилась, лишний раз вспомнив слова Умино о Пятой. Поначалу, как полагается, Цуме решила осмотреться, и понаблюдать со стороны. Итог она для себя подвела такой — неплохо для генина, но надо лучше. Фактически экзамен на чуунина уже показал, что новое поколение достойно повышения, их отметки о прохождении Леса Смерти уже вписаны в лист полевого патента. И отметки будут копиться параллельно статистике в личном досье, пока юный генин не осознает, что ему нужно повышение, перестав бегать, как гончая за бутафорским зайцем, за жилетом на экзамене. Не то что бы информация о полевых патентах скрывалась… спросив, любой генин мог посмотреть бумаги, просто старшие ожидали разумного подхода. Те, кто продолжал гоняться за призом, были не готовы. Если у них нет ума даже для того, чтобы понять, что экзамен на чуунина — не единственный путь к повышению, то как они поведут за собой других? Как будут планировать и командовать? Наконец, Киба перестал дуться и сказал: — Мы хотели узнать как можно больше сами. Чтобы другие после нас не тыкались носом в пустые миски. Цуме фыркнула: — Похвально, но опасно, Щеночек. — Значит на этом наша миссия заканчивается? — расстроился Киба, повесив голову, но неожиданно для себя услышал «Нет». — Нет? — встрепенулся генин, так что Акамару чуть не свалился с его головы. Оказалось, что Цуме пришла одна и ещё не закончила своё собственное расследование. — Находитесь на виду у всех и больше не разбредайтесь. А мне нужно узнать вторую точку зрения. — Чью? Акамару, разлёгшийся в руках у Кибы, с интересом повёл ухом. — Конечно же, Коумея-сана. — Но он же преступник! Цуме весело оскалилась: — Он вам сам об этом сказал, или, может, у вас есть неопровержимые доказательства? На это Кибе нечего было ответить. Аргумент уровня: Мосо-сан это сказал, или там Чишима так думает — это не для его матери. Ей плевать на то, что там себе надумали какие-то мурьёку! Ты сначала силой докажи, что ты чего-то стоишь и тебя вообще следует слушать! Однако ему было что сказать и рассказать! Зря они что ли собирали информацию и обо всём разнюхивал?! Тем более, что и парни тоже кое-чего чего ценного заметили. Так что Киба с увлеченим принялся рассказывать о своих успехах. Раз он капитан — значит, и успех ведь его? Киба и не подумал удостовериться, что с последней их встречи около какого-то маленького храма с каменными птичками на ограде, корешки не узнали что-то интереснее, чем он сам. Для обмена информацией они выбрали приметное место и приходили туда раз в пару часов, притворяясь, что в маленькой лавке, близ этого храма, самые вкусные онигири* с курицей. А Цуме тем временем думала, складывая кусочки мозаики воедино, тем более, что у неё уже было немало информации. Матриах Инузука уже была у даймё. Хитрозадая девчонка успешно притворялась своим покойным братом. Интересно, но это её проблемы и тех, кем она правит, и к делу это никак не относится. Очередная внутридворцовая интрига. Потом Цуме посетила дом Мосо и срисовала там запахи шиноби, которые она уже чувствовала ранее, когда исследовала городок Саги, что был меньше четырёх кварталов Конохи в размере. В том, что это были именно ниндзя, сомнений не возникало — очень специфические запахи и их комбинации, характерные именно для шиноби: кемуридамы, моппаны, запах зажигательных смесей, чакропилюль, красного перца, почти незаметный душок пота, но яркий привкус железа и крови. Благодаря информации, полученной от сына и его команды, картинка сложилась окончательно. Оставалось только проверить стратега, чтобы полностью исключить возможность ошибки. Цуме решила тайно посетить дом Коумея и допросить его, когда попала прямо на арест военного советника. На пол бросили белый доспех с красной маской и кунаи похожие на кружок, из которого торчат жирные стрелки. Сделав зарубку в памяти на запах (чтоб позже найти Коумея), Цуме принялась обследовать большой особняк. На фоне домика Мосо резиденция советника смотрелась внушительно. Да даже на фоне её собственного дома, если отбросить тот факт, что главе клана принадлежат все его земли, поместье военного советника внушало. На территории Коумея её дом поместился бы дважды. Но тут Цуме забывала, что поместье военного советника и одновременно главы дворцовой стражи имело лишь один этаж и множество больших, но полупустых комнат, когда как собственный дом главы клана возвышался на три этажа вверх, не считая башенки-пристройки. Центральное здание, к которому присоединялись остальные помещения поместья (Н-образное здание), было выполнено в старинном стиле из дерева, позолоты и бумажных перегородок. Футон в спальне Коумея от большой комнаты был огорожен плотными тяжёлыми шторами из тёмно-синей ткани с золотой вышивкой в виде птичек. Осознав, как сильно тут дует, Цуме перестала душить зависть. В её-то доме тепло и не было слышно, как свистит ветер. Поначалу куноичи таилась в тенях, но затем поняла, что из поместья только что ушли все, включая прислугу. Лишь у ворот, со стороны улицы, оставили громко зевающего охранника. Вывод Цуме сделала быстро. Запах на доспехах в доме нигде не встречался. Может быть, конечно, это был подручный военного советника, но стражи обвиняли Коумея в том, что тот сам пугал горожан. И было ещё подозрительно то, что доспехи не забрали, а бросили. Это при том, что такой же точно самурайский «костюм» она находила во дворце молодой даймё и запах был другой, не такой, как тут. — Странно всё это, — беззвучно выдохнула Цуме. Ничто так не намекало на непричастность Коумея, как наплевательское отношение к уликам. Осматривать дом тоже никто не спешил. Пришлось идти к Коумею «в гости», в его новый «дом». Чуткий, даже для шиноби, нос Цуме привёл её к одноэтажному деревянному зданию суда. Стража хотела было помешать её общению с военным советником, но... Цыкнув, Цуме заявила: — Я буду с ним говорить. А ваше мнение, черноногие, меня не интересует. Брысь с дороги! Эти клоуны, со слов сына «тренированные как ниндзя» дрожа, расступились. Жаль. Ей хотелось набить кому-нибудь морду и выпустить пар. Беготня курьером меж двух обиженных друг на друга, из-за ерунды, мелких стран её вымотала, не столько физически, сколько морально. Была мысль пробраться тайно, но тогда те трое шиноби, о которых говорили корневики из команды её сына, могли не показать себя. А так враги занервничают и быстрее себя обнаружат. А даже если эти трусливые крысы продолжат скрываться, то хоть она развеется и подерётся. К сожалению, на провокацию никто не повёлся, либо тех, кого ждала свирепая куноичи, тут просто не было. К Коумею она пришла в расстроенных чувствах. — Меня зовут Инузука Цуме, — представилась мать Кибы заключенному, сидящему на коленях, словно памятник самому себе. За деревянной крупной решёткой, в которую Коумэй мог бы пролезть и бежать, если бы захотел, сидел не старый ещё мужчина с шикарными бакенбардами. Он устало и потерянно смотрел в пустоту перед собой и ничего не замечал. Из Коумея будто стержень вынули. Ни интереса. Ни воли к сопротивлению. — Явно шок, — пробормотала Цуме, а затем громко хлопнула в ладоши, заставив арестанта вздрогнуть от неожиданности и машинально потянуться к пустому боку, за мечом, которого сейчас не было. Цуме снова представилась. — А меня Коумей. Просто Коумей, — устало и безразлично усмехнулся бывший военный советник. — Вы знаете, кто на самом деле устроил это дурацкое представление? — Не знаю, — покачал головой Коумей, снова впадая в состояние меланхоличного созерцания. — Последнее время я сомневаюсь даже в своём собственном рассудке. Не сошел ли я с ума? — Ближе к делу, — нахмурилась Цуме, делая голос нарочито грубее, добавляя в него рычащие нотки, — кому это выгодно? — Мосо-сану, верховному священнику. Но все видят в нём праведника и безобидного толстого дядюшку-фокусника, — едко проговорил Кумей, но затем его эмоции стёрли, как следы на песчаной тропе веткой. Кумей снова заговорил так, будто всё происходящее его не касается: — Может быть… Это я сошел с ума от паранойи? — Я тоже так думаю, — фыркнула Цуме. — Что я сошел с ума? — проявил отстранённый интерес Коумей. — Что за всем этим стоит Мосо, кретин! Широко распахнув глаза, Коумей уставился, раскрыв рот, на звероватого вида куноичи с растрёпанными каштановыми волосами и красным гримом, похожим на клыки. Было в ней что-то нечеловечески дикое и при этом притягательное. Цуме же раздражённо фыркнула, но на самом деле ей польстил заинтересованный взгляд, скользнувший по её фигуре. «Как же меня бесят местные!» — отмахнулась Цуме от посторонних мыслей, настраивая себя на рабочий лад. Она на работе. Развлечения подождут. «Чего ты на меня смотришь, дебил?! Контракт уже давай предлагай! И пощедрее! Не доложишь денег моей кровиночке — скормлю тебя Куромару! Живьём!» Пёс рядом как-то понял, что она думает о нём, и согласно завилял хвостом. — Но как вы это поняли? — продолжил недоумевать Коумей, подтвердив мнение Цуме о его невысоких умственных способностях. «Прямо как мой бывший муж!» — фыркнула в унисон своим мыслям мать Кибы. — А кто ещё? Отравленный даймё тебя мог снять в любой момент. Его наследнице это представление тоже, скорее всего, не нужно. Остается только ряженный священник Мосо. — Как отравленный? Кого «Ей»?! Но Саги-сама мужчина! Может быть, вам почудилось, они были очень похожи с его покойной сестрой Токой. — Я этот яд знаю, им пахнет от склепов. А ещё, по-твоему, я запах женщины от мужчины не отличу? «Похоже, он совсем дурак…» — подумав, по-звериному заворчала Цуме. Некомпетентный настолько, что не заметил ни того, кто под него копает, ни того, кто тут в самурайских доспехах скачет, ни даже того, кого он защищает. Верховный стратег, да. Стратег! Она бы такому даже подметать дороги не поручила — туповат, хотя мордой симпатичный. Коумей не был похож на покойного мужа Цуме, просто слегка напоминал своей глупостью и широко распахнутым взглядом удивлённых глаз. По мнению Цуме, Киба пошёл внешностью в мать, а вот всё остальное досталось ему от отца. Цуме присела на корточки, положив голову на сложенные руки. «Ну вот, сидит и ничего не понимает, — мысленно бухтела она. — Жди теперь, когда у него остатки мозга заработают». — Но как вы могли это узнать? Ведь Саги-сама никого к себе не пускает! Но если вы правы, то это малышка Тока-чан… Боги, Тока! — схватился Кумей за голову. — Я тебе джонин или толстожопый чинуша? — закатила глаза куноичи. — Вы… вы проникли к дайме… Ну что же, раз так, то ваши навыки впечатляют. Я хочу нанять вас для своего освобождения и ареста Мосо-сана, Инузука-доно! — О, наконец-то! Не прошло и часа! — вскочила Цуме на ноги, сладко потянувшись точно после сна, — Спасение высокопоставленного лица, вражеские шиноби три и более голов, расследование, спасение даймё. Короче, с тебя миллион хо-рье. С тебя и дайме. Это же её убьют после того, как покончат с тобой! Глядя, на круглые глаза Коумея, Цуме проявила милосердие. — Так уж и быть, можно будет заплатить в рассрочку. — Но… но мы бедная страна, у нас нет таких денег! — Если нет, то найдите, — скучающе зевнула Цуме, продемонстрировав острые белоснежные клыки в обрамлении ярко-алых губ. — И скажите ещё спасибо, что здесь я, а не сенсей Сая-куна. Вот он бы вас по-настоящему ограбил! Коумей лишь шумно сглотнул. — Я благодарен вам и за помощь, и за ваше понимание нашей ситуации. Но нам всё равно неоткуда будет взять миллион хо-рье. Максимум, что мы можем вам дать — это сто тысяч сейчас и примерно пятьсот тысяч лет за десять. Я не могу вас обманывать, даже рискуя жизнью. — Значит, сто тысяч сейчас и ещё шестьсот в течении пятнадцати лет. Может быть, отдадите товарами или какими-то услугами, — выбила для себя максимум Цуме. — Хорошо, я согласен. Мне лучше остаться здесь или… — Или! Если тебя здесь убьют, то кто мне заплатит? Риккудо-сеннин?! На выходе их встретило трое стражников, изображавших из себя гвардию местного даймё. Особенно хорош был тот, что шёл впереди. Мужчина в возрасте, с пепельными волосами, телосложением клерка и очками. Очками! Не выдержав этого абсурда, Цуме рассмеялась резким, лающим смехом. — Эй, кто ты такая и куда вы идёте с Коумеем? Он преступник! Не говоря плохого слова, она легонько ударила его в солнечное сплетение, заставив с шумом согнуться, жадно хватая ртом воздух, после чего небрежно раскидала его компаньонов. — Что… Как вы смеете?! — прошептал очкарик, пытаясь обрести дыхание. — Слушайте меня, дефективные! Судить вашего начальника, по закону этой страны, имеет право только сам дайме. Не фальшивый Мосо и не ты, хилый очкастый дебил, и не твои кретины — собутыльники. От всех стражей несло выпивкой, да и припрятанные под плоским камнем мостовой, близ стены, бутылки «благоухали» на всю округу. Разумеется, Цуме блефовала. О законах этого занюханного медвежьего угла она знала только то, что они, наверное, существуют. Но по логике должно было быть так, как она сказала. Если нет — то тем хуже для местных. Пнув напоследок еще раз очкарика — для острастки, Инузука пошла на выход После драки настроение чуть поднялось. К сожалению, больше никто ей препятствией не чинил и остановить не пытался. Не скрываясь, Цуме прошла по главной улице до самых ворот дома Мосо, где остановился её сын с командой, когда мимо её уха пролетел кунай. Куноичи даже не дёрнулась, лишь слегка отклонилась. — Стой! Цуме с вызовом взглянула на голубоволосого парня с бледной кожей. — Чего тебе над… Не успел шиноби-охранник договорить, как женский кулак уже прилетел ему в челюсть, надолго вырубая жертву. Крепко связав, Цуме скинула пленного под ноги псу. — Куро — охраняй. Одноглазый коротко гавкнул и положил передние лапы на шею вырубленного шиноби. Поддельный Мосо долго притворяться не стал, скинул подушки, которые подкладывал, чтоб получалось достоверное пузо и начал было разглагольствовать, вот только Инудзука свой очаг уже разогрела. Ничего слушать не стала. Просто молча бросилась его убивать. Долго этот иллюзионист не продержался. Её сын с командой ретировались прочь с участка ещё раньше. Собачьим свистком Цуме предупредила Акамару, а тот Кибу. Но они, судя по запахам, были совсем неподалёку. Готовились вступить в бой при необходимости. Как оказалось после боя — не зря. Ещё двое шиноби Ватари (так называла себя эта группка неудачников) попытались помочь своему господину. Одного сразу зарезали Сай с Иошито, а второго взяли живьём. «Хорошие детки растут. Правильные!» — Покивав своим мыслям, подумала Цуме. После боя, связав трупы с живыми, и не став даже разбираться, кто из этих слабаков сдох, а кто ещё нет, Цуме свистнула, подзывая сына и его временную команду. — Награду за головы поделим пополам, вы помогли мне победить, найти заказ и поделились информацией. — А за миссию? — спросил Киба. — А за миссию деньги мои. Вам уже заплатили. — Так не честно! — Могу всё оставить себе, — рассмеялась Цуме. На коронацию новой даймё они не остались, да и зазывали их, честно говоря, без особого энтузиазма. Уж больно горький привкус был у праздника. Из-за кучки фокусников-шиноби и поддельного монаха Страна Перелётных птиц потеряла любимого даймё, его талантливого сына, и чуть не остались без наследницы, которая больше политики увлекалась боевыми искусствами шиноби и самураев, чем управлением и обычными для высокородной леди милыми хобби. И теперь из-за чужой подлости и своей глупости они все должны Конохе огромные деньги. В такой атмосфере горькой победы тянуть милую улыбочку для тех, кто разбил твои иллюзии, показал, что ты дурак, веривший лжецу, и вдобавок ограбил в момент нужды, местным было тяжело. Впрочем, на проблемы аборигенов Цуме было наплевать. Пусть радуются уже тому, что она спасла их трусливые куриные жопы. Чишима в этой кутерьме чуть не лишился головы на плахе, но в последний момент выяснилось, что он просто дурак и не понимал, что его водят за нос. Цуме залилась лающим смехом. Эти балбесы даже нормального крайнего себе найти не смогли, чтоб повесить на него всё! Обратная дорога была не в пример комфортнее, но вместе с тем тише. Сай и Иошито переговаривались только друг с другом, так что Киба почувствовал себя лишним. А ведь ему понравилось с ними дружить. Этим Киба и поделился с матерью. — Щеночек, — приобняла Цуме сына за шею и стала трепать ему волосы второй рукой, скинув серый капюшон его любимой куртки, — кто мешает тебе дружить с ними вне миссий? С Наруто и Курама Якумо тебе тоже стоит завести приятельские отношения. — Это потому, что политика? - недовольно скривился сын. Политику он не понимал и не любил. От этого сложного предмета у него болели мозги. — Это потому, что они будут полезны тебе, как главе клана Инузука, балбес! Сай и Иошито миссией остались довольны. Без старших было сложно, но интересно. И побывать в шкуре Ируки-сенсея было для них даже немного волнительно. — Мы чуть не стали причиной смены власти в Стране Птиц, — заявил Сай с горящими от восторга глазами. Всю миссию ему с трудом удавалось удерживать маску вежливого безразличия. Прекратив пить химию, что ему выдавали в АНБУ НЕ, Сай начал чувствовать больше, чем раньше. Конечно, из-за обилия впечатлений, внезапно наваливших на него, будто на пустом месте, внимательность понизилась, но Сай решил, что вкус жизни стоит того. Он и без таблеток, подавляющих эмоции, будет лучше всех! — В Стране Птиц было весело! — Стране Перелётных птиц, — поправил брата Иошито, — Если бы не Инузука-сан старшая, нас бы наказали. — Ага! — погрустнел Сай, но также быстро отошёл, начав зарисовывать силуэты гор, окрашенных закатным солнцем в фиолетово-рыжие оттенки. Иошито с сомнением взглянул на таблетки, которые раньше они с Саем пили вместе, а затем ссыпал их обратно в пузырёк. — Но всё же закончилось хорошо? — быстрыми штрихами нарисовал что-то Сай в новой книжке-блокноте. — Не знаю. Давай спросим у твоего сенсея, когда он вернётся. Впервые, за долгое время Иошито выпил только те таблетки, что ему выписали в Госпитале от болезни. Близ границы Страны Рек, откуда уже рукой подать до Конохи, команде повстречался караван, который шёл в Деревню мастеров, судя по надписи мелом на боку повозки. Тяжёлые буйволы тянули за собой телеги с широкими колёсами, лениво помахивая хвостами. Из-за пыли, поднятой караваном Цуме и мальчишкам пришлось убирать еду в бумажные кульки, чтоб не получить приправ из пыли местных дорог. — Ох, — недовольно пробормотала Цуме, — стоило поесть в той гостинице, а не устраивать привал у дороги. И только шиноби решили разложить «пикник» обратно, как послышались крики и вопли. — Мам? — Давайте спасём этот караванчик, — хищно улыбнулась Цуме, устремляясь в бой. Командовать парнями она не собиралась — они из Корня, а значит, сами знают, что делать. Киба же должен помнить совместные тренировки. Цуме дала отмашку, чтоб удар получился синхронным. — Двойная Гатсуга! — и вот он, знакомый аромат вражеской крови. И упоение боя! Охота! От переполнявших её чувств, Цуме чуть не вскричала, как от оргазма, но вовремя спохватилась, что тут есть посторонние, кого нельзя будет зачистить. Караван был самым обыкновенным, никакой контрабанды, особо ценных вещей или чего-то подобного — ерунда, на которую позарится разве что нищий… — Хм… — осмотрела Цуме добротные повозки другим взглядом. Животные и сами повозки выглядели в несколько раз дороже всего того хлама, что везли торгаши. Видимо, контрабандой были сами повозки или что-то хорошо в них спрятанное — раз она ничего не учуяла. — Не моё дело, — отмахнулась Цуме, ведь караван шёл в Страну Рек и обратно на побережье Мечей. Но имена и внешность «торговцев» она все же записала и зарисовала схематично. Собрали тела. Сверились с книгой бинго. — А у этого головореза, — с хлопком закрыв книжечку, оскалилась Цуме, — есть команда. — Это плохо? — спросил Иошито. — Это прекрасно! — более явно показала Цуме радость. — Добудем парочку голов на карманные расходы! Взятый с собой кошелёк мог показать дно, а до банка надо было бежать чуть ли не до самой Конохи. Зато пункт приёма тел был совсем недалеко. Возможно, что сами нукенины промышляли охотой на себе подобных. Оставленный в живых бандит сдал местоположение трёх лагерей, которые возглавляли простые бандиты-мурьёку и чуунины-нукенины, промышляющие в этих местах. Они отбирали у караванщиков буйволов и прочих животных, чтобы потом продать их в Стране Дождя, в которой с продовольствием было туго с тех пор, как небо затянули плотные грозовые облака, что не рассеивались над теми местами годами. Но в последнее время погода будто взбесилась (или наоборот, нормализовалась?) и в Стране Дождя стало появляться солнце, а пустыню близ Страны Рек обильно проливать дождями. Так что оживающие барханы и выжженные скалы тут же решили занять всякие проходимцы. Игнат бы назвал те места сухопутной Тортугой, а вот Цуме обозвала просто — курятник. Передушить «птичек» ей не составит труда. С этими дешёвыми миссиями от Хокаге перехватить что-то по пути становилось необходимостью. Матриарх клана Инузука не собиралась отставать от верхушки своей партии, а для этого ей нужны ресурсы и деньги. Выследить первый лагерь получилось легко, как и перебить там всех. — Следующий лагерь уже с чуунином, так что будьте аккуратны. — А что у него за силы? — спросил Киба, кивнув на книгу. — Не знаю, он слишком ничтожен, чтобы в книге ему уделялась целая страница. Кроме страниц с досье, в книге наград были ещё списки с очень краткой информацией. Обычно так указывали откровенных слабаков, которых убить не составит труда. На каждый лагерь приходилось по паре шиноби… И эти слабаки-чуунины ничего не могли противопоставить джонину и его команде. Там, где его мать упивалась азартом, корешки зачищали людей, как крестьянин пшеницу — методично, без эмоций. Как собака, которая исполняет трюк уже не за похвалу или вкусняшку, а потому что так надо. Потому что всегда так делает. К боям с заведомо слабыми противниками Киба ещё не привык, а потому больше наблюдал, чем участвовал, добивая тех, кто пытался бежать или сопротивляться. Да и мама попросила его понаблюдать за Иошито и Саем, чтоб послушать его выводы. Когда сам находишься в бою, там не до наблюдений. — Почему ты на нас напала? — тихо проговорил умирающий бывший чуунин. — Мы же тебе ничего не сделали? Ради чего?! — Просто деньги нужны. Что ты так смотришь? Всем жить хочется. Мне тоже. Впрочем, убили не всех. Пару чуунинов взяли в плен: слишком уж тощая награда была за одного мёртвым и жирная — за живого. К тому же кто-то должен был рассказать о заначках, а если один из них заупрямится? Терять деньги? Ну нет! Избавившись от пленных (выгодно их продав), команда остановилась на горячих источниках и отдохнула денёк, после чего без приключений вернулись в Коноху. — Так значит у вас двоих был отпуск? — Цуме покачала головой, а затем ухмыльнулась, разглядывая головы каге на скале. Как Умино вернётся, она расскажет ему про задание. Посмеётся, что ребята плохо учились у своего сенсея, мол добычи нет, с миссией чуть не облажались. Пленных — и тех не мучали. Даже фразу придумала, что скажет Ируке после приветствия «Твои птенцы уже почти готовы свергать даймё в какой-нибудь маленькой стране». — А знаете, что? — вдруг сказал Киба, ошалело захлопав глазами, — А ведь кто такой настоящий Призрачный самурай, мы так и не выяснили. Цуме нахмурилась: — Если они наймут нас снова из-за призрака, тогда об этом и подумаешь.