"Я - кто?! Сенсей?": Боги, у которых лапки (Книга 3)

Мерзкая непогода разогнала всех по тёплым норам. Даже двое дежурных при воротах старались держаться подальше от края козырька своей будки и поближе к переносной печи из переделанного газового баллона. То, что это именно баллон, можно было понять по иероглифам и пиктограммам, которые ещё получалось прочесть на боку самоделки. Вообще такие поделки из мусора не исключительный для Конохи случай. Более того, мусор становится материалами для ремонта вещей покрупнее, вроде самопальных буржуек или типа того. Да о чём тут говорить, если смоченные в цементном растворе тряпки, обёрнутые вокруг водосточных труб — это норма даже в тех местах, где живут шиноби. Из-за осадков цемент, или что-то на него похожее, покрывается белёсым налётом, так что кажется будто трубы перевязаны просто белым эластичным бинтом или гипсом. Также для ремонта используются паршивенькие фуин, которые сверху перекрывает какой-нибудь рисунок или реклама. И только в кварталах Курама и Хьюга я не видел ничего такого из говна и палок. Да что говорить… Даже в штабе, в катакомбах Корня и в хатёнке Третьего были примеры ремонта в стиле «и так сойдёт». Оглядев площадь, и с сожалением приметив новые заплатки на парадном лице города, я предложил команде немного обсушиться в какой-нибудь забегаловке и там же перекусить, попутно переписав отчёты под новые реалии. Обед-то мы уже пропустили с этими придурками из Широкавы. Когда я озвучил предложение, Сай захотел уйти. Он даже шепнул Иошито на ухо, мол, передадим бумажку и можно идти домой. Братец даже головы не повернул и как чревовещатель сказал: — Сидим со всеми. Уйдём со всеми. Так что Художнику ничего не оставалось, кроме как подчиниться. А я только рад был, что настаивать не пришлось. Времени у меня в обрез, а надо: и устроить разбор полётов по горячим следам, и написать отчёты, чтобы отчитаться в штабе, и деньги получить. Ну и успеть на собрание, перед этим приведя себя в порядок, а то без очков-маски у меня уже чёлка в глаза лезла. Да и помыться не помешало бы — под душем хотя бы. Следующей нашей остановкой была неплохая, претендующая на звание ресторана, столовая на Улице иноземцев (Gaikoku hitodōri — 外国人通り), как ещё называли улицу Крапивы. Типичный фасад: потрескавшаяся штукатурка и тёмное от морилки дерево, загнутая крыша из зелёной от мха черепицы. Один из немногих старых домов, что остался цел после змеек Орочимару. Дизайн столовой был не примечателен, даже «Пиала» имела больше индивидуальности, но тут было тепло и не дуло, в отличие от столовой через дорогу. Множество свечей погружали заведение в полумрак и даже разговаривать в такой атмосфере хотелось мягким шёпотом, чтоб никого не потревожить. В грозу в Конохе частенько отрубался свет, так что свечи тут были товаром первой необходимости, как и бумажные лампы, которые помогали рассеивать свет крошечных огоньков. Сай и Иошито моего умиротворения явно не разделяли. Озираясь, они шли чуть боком, так, чтобы защищать друг друга. Названные братья разблокировали цепочку воспоминаний об ученичестве в Корне. Полумрак незнакомых помещений с танцующими тенями — это опасное место для защищающегося и идеальное для атакующего исподтишка. Тени могут обмануть взгляд, притупить наблюдательность. Так что вместо общего зала, я заказал столик в отдельной кабинке, где мы и обсудили за едой наших оппонентов (В общем зале столы отделялись тонкими перегородками в форме буквы «П»). — Проблема тут совсем не в контрабанде и даже не в нищающей и вымирающей Широкаве, — покачал я головой, промочив горло глотком чая, — она гораздо глубже и обширнее. И многогранней. Она, как бы это сказать… комплексная. Целый клубок взаимосвязанных проблем. И одной миссией их не решить. Да, наркотики — штука дрянная, а происхождение их мутное, но если эти трое меня не подведут, то смогут помочь себе и Широкаве. — И вы не боитесь идти против клана покойного каге? — поинтересовалась Якумо, отвлёкшись на феечку, которая утянула сырных палочек и с ними подмышками убежала по столу в сторону Шина и Сая, чуть не полетев кубарем через папку с готовыми отчётами. Усмехнувшись, я подметил, что Курама явно разбирается во внешней кухне, а это говорило о том, что Оборо зря времени не теряет и внучку натаскивает думать своей головой. А вот с этикетом бабуля всё же пережимала. На фоне хозяйки шкодливая и местами сумасбродная, феечка выглядела настоящей оторвой. Вот и сырные палочки Сэми не начала есть сама, а подложила их в порции Сая и Шина. Заметила, что эти двое сыр первым делом зачистили, а потом уже начали есть всё подряд. — Не боюсь. Это поможет в будущем заполучить качественное сырьё для лекарств за меньшие деньги, Конохе от этих ребят будет польза. Если они, конечно, не идиоты и понимают перспективы. Я объяснил проблемы с монополией попроще, на реальных примерах с лекарствами и ирьенинами. Поняли меня даже Шин и Сай, осознав размер проблемы. — Так значит, не будь монополии*, то вы бы не стали отпускать Кога и братьев Одзава? — Верно, Сай-кун. Если нет проблемы, то и решать её не нужно. — Вы рассказываете проще и понятнее, чем моя бабушка, — пожаловалась Якумо, пригревшись над глубокой миской супа. — Если будет что-то непонятное, ты всегда можешь ко мне обратиться за пояснениями. И всё же нет ничего страшного в том, чтобы задавать вопросы по нескольку раз и признавать, что что-то не понимаешь. Гораздо хуже, если, постеснявшись переспросить в третий раз, ты сделаешь вид, что понимаешь. Якумо потупилась. — Ты больше порадуешь бабушку тем, что по настоящему вникнешь в ту тему, что Оборо-сан тебе будет объяснять. Я было привстал выйти из-за стола, но меня остановил вопрос: — Почему ты говоришь, что наркотики — это плохо, но помогаешь им потом? Взглянув на Наруто, со вздохом сел обратно: — Потому что некоторые дурманящие травы, если их правильно обработать, становятся лекарством. И потому что не все готовы отказаться от пагубных привычек ради здоровья. Мне, по сути, нечего этой троице предъявить, кроме контрабанды. Но проблема подрыва монополии на продукцию клана Третьего — это не моя проблема. Это их головная боль. А играть на руку Сарутоби и решать их проблемы я не хочу. Тем более бесплатно, то есть даром. Подробнее об этом поговорим в другой раз на примерах стимуляторов и их составов. И снова мне не дали выйти. — Но мы же не ирьенины, — подал голос Сай, — зачем нам это знать? — Затем, чтобы прожить долгую и здоровую жизнь, и по возможности — счастливую. А то расстройство желудка посреди боя вам покажется досадным недоразумением в сравнении с более тяжёлыми последствиями. Так, — глянул я на наручные часы, — ваши отчёты у меня есть. За деньгами в штаб сходите сами, после полудня. Вот вам бумага, — я протянул Наруто письмо старейшины Широкавы с подтверждением о выполнении миссии. Да, снова фаворитизм и мелкое жульничество, чтобы укрепить роль Узумаки как лидера и будущего командира. — Если остались вопросы — запишите их куда-нибудь, чтоб не забыть. Всё! Свободны! А я пошёл. После отметки о сдаче миссий денежное вознаграждение выдавалось примерно через час после сверки заявки с отчётами, если не происходило ничего экстраординарного. Деньги, кстати, можно было получить круглосуточно, чтобы не возникало ситуаций, когда человек пришёл с миссии, а у него в желудке и в кармане пустота. Что касается моих прежних планов: жопоголового Сарутоби я пока решил не трогать. В моих интересах, чтобы к этому заданию дополнительного внимания не привлекали. Погода сильно лучше не стала, так что по крышам скакать надо было, прилипая чакрой, но не сильно, чтобы не выдрать черепицу или доски, покрытые ледяной корочкой, обновляемой моросящим мерзким дождичком… Пока остальные подчищали вкусняшки из заказа, оставшись в столовой, Наруто решил, что в такую погоду хочет принять горячую ванну и завалиться спать… — … В тёплую сухую постель. — Мелкий, — недовольно фыркнул я, — ты либо вали домой, либо не трави мне душу! Мы с тобой сейчас оба на улице под мокрым дождём так-то. — Зато тебе к Пятой сейчас надо, а мне — нет, — показал Мелкий язык. Тут я фыркнул: — Я сегодня до вечера дома не появлюсь. — Это почему? — забежал вперёд меня Наруто. — после миссий вне Деревни всегда выходной! И ты ничего не сделал, чтоб Бабка Пятая тебя задерживала! — У партии сегодня собрание. — У-у… Теперь ты точно не скоро окажешься дома. — Без намёка на издёвку протянул Наруто. — Хочешь я с тобой схожу? — В зал собраний тебя не пустят, но может быть Хинату застанешь. — Не надо. Придётся звать для маскировки Ханаби и Неджи, и остальных… А мне с ними скучно. Я домой лучше пойду. В штабе ничего особенного не произошло, так что я сдал бумаги скучающему мужичку в тёплом шарфе, а затем полез по стене, как Человек-Паук. Чтобы набрать высоты для полёта, я забрался на один из зубьев «короны» (похожих на рёбра гиганта), что украшала штаб. Только сейчас я приметил, что на внешней стороне зубьев изображены какие-то иероглифы, но их так давно не подновляли, что прочитать что там написано не получилось. Домой заскочил за цивильной одеждой. Клюнув Анко в щёчку, полез в гардеробную, закинув банное полотенце в корзину для белья. — Это летняя расцветка, — проговорила супруга, поглядывая на меня поверх томика Властелина Колец, — а это для поздней осени подойдёт, но лучше взять то тёмно-синее кимоно в голубую полосочку. Пояс завязать не успевал, выходя к зеркалу из полутёмной каморки, как мой выбор забраковывали! — Что бы я без тебя делал?! — улыбнулся я, а в гардеробе пробурчал, что меня эта привязка цветов к сезонам бесит. — Игу-игу… — томно протянула Анко, — ты мне рассказать ничего не хочешь? — Про что? — высунулся я наружу, сдувая с лица чёлку, что лезла в глаза без очков-маски. — Про контрабандистов? Я же не могу без подробностей написать жалобу. Ну, судя по беспечному виду, Анко скорее интересовало то, как я решил проблему. — А! Не, ничего не нужно. Всё пучком! — Чем? Пучком? — переспросила она. — Я потом объясню! — накинул тёмное хаори на свои плечи, Анко поцеловал в губы и забрав у клона чистые ботинки, вышел через балкон, чтоб не спускаться. Проще было бы просто свежую форму надеть, но мероприятие ж официальное, а кимоно тут вместо костюма с галстуком. Времени до сходки было ещё много, но я хотел переговорить с Хиаши заранее, с глазу на глаз. По дороге завернул ещё в парикмахерскую, которую приметил по рекламе для шиноби. Догадаться было просто: светящаяся табличка посередине крыши, которая повёрнута не к улицам по бокам, а поперёк них? Пф, ну кто ещё здесь её увидит, кроме ниндзя?! Учтивый мужичок шустро обкорнал мои лохмы, а состриженные волосы смёл в бумажный мешочек и, перевязав ленточкой, вручил мне. Сразу понятно, дядечка шарит в шинобьей паранойе! Вообще реклама на крышах штука весьма распространённая, благо регулируется, чтоб шиноби не приходилось скакать через билборды и таблички, как скаковой лошади. Квартал Хьюга, из-за низкой застройки, раньше было тяжеловато разглядеть издали, но теперь тут было дерево собраний. Оно возвышалось над кварталом, словно цветущая яблоня среди кукольных домиков в японском стиле. Поморщившись от сквозняка, разулся и зашёл в прямоугольную залу со знакомыми лакированными столиками из тёмного дерева, где меня уже ждали. Пока не пришёл первый сопартиец, сидели мы с Хиаши вдвоём, перебирали бумажки, грея спину у напольного обогревателя. Тёплые носки-таби* ситуацию не спасали. Я б лучше в плед завернулся с головой и так бы сидел. А всё почему? Потому что кимоно штука ни хрена не тёплая! То в рукава задувает, то снизу по ногам тянет. И подоткнуть его под себя нельзя, не культурно это и ткань помнётся. Надо было надевать его поверх чистой утеплённой формы, а не на лёгкие шорты и тонкую майку. Даже шарф не взял, а тут дубак! Тратить чакру на самообогрев? Да жалко же! Лучше бы ещё одного клона сделал и отправил за покупками или писать бы заставил, — мысленно посетовал я. — Значит, к нам могут присоединиться ещё голоса, — отложил я лист с краткой информацией, ближе придвинувшись к обогревателю, — хорошо. Зарывшись в бумаги, я уточнял списки тех, кто жаждет стать кланом шиноби. Таковых, кроме Гоблина, нашлось ещё шестеро. А это значит, что, если нас не кинут, то мы станем большинством. Но проблема в том, что всех, кроме Гоблина и Кобаяси Ито из Госпиталя, надо проверять, а то есть риск, что мы сделаем грязную работу за ИноШикаЧо или за Лесной союз. Выведем бесклановых в элиту, а они от нас свалят, выставив "Единую Коноху" и их руководство сборищем идиотов и лохов. Да, конечно, свалившие в первую очередь покажут себя неблагодарными свиньями, с которыми нельзя иметь дело, но в Совете Кланов они останутся… Постукивая задумчиво по кончику носа перьевой ручкой, я оглядел обновлённый зал. Теперь одну его стену украшала средних размеров ученическая доска и справа от неё декоративная картина, которая должна временно заменить нам карту мира. Поначалу доску и карту я хотел купить сам, но Хиаши поскрёб по сусекам и нашёл где-то на чердаке, судя по её износу и пыли, доску. А вот картину дал на время, попросив относиться бережно: пометок на ней не делать и указкой не тыкать. Картина, действительно, была хороша. Малоинформативна, но хороша! Я бы и сам к такой работе относился бережно: о точности заикаться, конечно, не стоило. Если в контуры континентов ещё можно было поверить, то в миниатюры городов, размером со Страну Неба или десяток мелких стран вроде Страны Цветов, уже — нет. Очертания природных ориентиров были такими, словно на карту смотришь под небольшим углом, за горами и декоративными облачками могли скрываться огромные территории. Снова задержав взгляд на картине, рассматривая нюансы, я спросил: — Простите за бестактный вопрос, но кто автор? В вашем доме много картин в похожей стилистике и цветах. Чувствуется почерк. На лице Хиаши промелькнула грустная, но тёплая улыбка: — Моя покойная жена, — тихо сказал он. У меня чуть было не вырвалось замечание, что с таким отношением к супруге немного странно было так жёстко относиться к дочерям. Но, на моё счастье, в зал заглянул Юрума, и я прикусил язык на вдохе. Говнюк… то есть Глазнюк из Госпиталя, как увидал доску, решил поупражняться в остроумии и тут же выдал, что это у меня старые привычки лезут. Мол учитель без доски чувствует пустоту в сердечке. И руками ещё изобразил биение живого мотора. Клоун. — О, это потому, что некоторые мне напоминают учеников, когда приходится пояснять простые вещи по десять раз, — отбрил я с улыбкой подколку коллеги. В плане понимания геополитики Кириин Юрума оказался тем ещё тугодумом, для которого примеры приходилось сильно упрощать. — Уел, — легко принял поражение Юрума, улыбаясь. До собрания окулист позволил себе ещё парочку шутеек, но как только начали прибывать остальные сделал вид, что он серьёзный и адекватный человек. Получалось так себе… А потом появился Кайшу Ким с котомкой-рюкзачком. — Как договаривались. Ваша вира, Умино-доно. Ровно миллион хо-рье. — Хорошо. Присаживайтесь — будет интересно. Юрума, кстати, отнёсся к новенькому без радушия и отсел подальше. Закреплённых мест не было, каждый садился туда, куда хотел, так что это не стало проблемой. Наконец все собрались, и цельные створки из выращенного Ямато дерева запечатали прямоугольным стикером-печатью, а затем врубили барьер. Конструкт щита-заглушки загудел, принимая форму, а затем затих, позволяя услышать на мгновение звон в ушах. — Добрый вечер, друзья, — поднялся я с места, — теперь уже всем вместе, а не по отдельности. Послышались смешки. — Я рад снова всех приветствовать. Наше сегодняшнее собрание, как и раньше, будет не пустой тратой времени, а разговором про деньги и проблемы, которые мы способны решить самостоятельно, или вовлекая в это дело других. Как говорится — видишь проблему, но не видишь, чтобы её кто-то решал? Сделай всё сам или пни того, кто должен ею заниматься. Кайшу старался на меня глаза не поднимать, но мои слова его явно заинтересовали. — Но для начала, позвольте вам представить Кайшу Кима. Уверен, многие из вас уже в курсе слухов о том, что он сменил партию Хранителей Традиций на нашу. Надеюсь, мы сработаемся. Судя по очень вялым аплодисментам и подозрительным взглядам — да, все были в курсе того, как он у нас оказался. И энтузиазма от ещё одного голоса не испытывали. Повеселевшие шиноби стали серьёзнее, но настроение у них так и осталось приподнятым. — Начну я с успехов нашей партии. Люди идут к нам и несут не только предложения, но и деньги для их реализации. — изобразил я жест «денежки шуршат». — Поэтому на следующем собрании я предлагаю проголосовать за официальное создание клана Уношики и за вступление его главы — Уношики Сато в нашу партию. Почти все согласно закивали. Тут ничего особо прояснять было не нужно, так как с пояснением кто такой Уношики и чем он нам будет полезен разобрались ещё на прошлой сходке и не в курсе были буквально пара человек — включая перебежчика — Кайшу Кима. — Хорошо, тогда перейдем к следующей теме. Начать придётся издалека. Вот здесь, как вы видите — карта Стихийных стран, — показал я указкой, не касаясь бумаги. За компьютер, проектор и презентацию Power Point я бы сейчас килограмма золота не пожалел. Или миллиона в котомке. Впрочем, есть вариант... — С вашего разрешения я сейчас использую технику гендзютсу на местности, чтобы было нагляднее. Все согласны? — Естественно никто против не был. — Хорошо, я начинаю. Теперь карта стала подробнее, сохранив прежний стиль, но города превратились в точки с подписями, появились отметки, которых на картине не было. — Как вы видите, вот здесь, здесь, здесь, здесь и здесь, — я отметил места на карте красными пульсирующими крестиками, — постоянно возникают гнойники в виде банд разбойников. Зачастую — под руководством залётных нукенинов, порой слишком сильных для команды генинов только что из Академии. Из-за этого мы периодически теряем людей, кроме того, страдает торговля и все терпят убытки. Возникают эти гнойники именно здесь не случайно. Тут традиционно нет власти, либо она очень слаба. Поэтому в этих серых зонах никто и никогда самостоятельно не наведёт порядок. Просто некому. И на первый взгляд это может показаться совершенно невыгодным. Но это не так! — Умино-доно, а каким образом мы связаны с торговлей? — спросил Гекко Хаяте, закашлявшись в большой платок, и продолжил после моего разрешающего-ободряющего кивка. — Это же делянка Сарутоби? — И в чём же наши убытки? — привлекла помахиванием руки к себе внимание мать Кибы. — Верно подмечено, Гекко-доно, Цуме-доно. Вы правы в том, что торговля до сих пор во многом монополизирована кланом Сарутоби и на первый взгляд почти никак нас не касается. И это ошибка, потому что мы — основные потребители того, что импортируют и чем торгуют внутри страны Сарутоби. И нас всё это касается самым прямым образом. А насчёт их монополии я должен сказать, что это неправильно, такого быть не должно. Существующий порядок надо менять. И заканчивая ответ на ваш вопрос: а убытки наши, помимо высоких цен — в недополученной прибыли! Причем как от цен на наши товары, которые кое-кто скупает по дешёвке, так и от того, что никакого навара мы с этой торговли не имеем. Поясняя всё это, я прекрасно понимал, что Сарутоби обязательно узнают об этих словах, причем как бы не сразу после собрания. И очень обидятся на меня лично. Но увы, это необходимый риск. Чтобы люди шли за тобой, им надо что-то предлагать. Да, те, кто хочет стать кланом шиноби, готовы нам занести копеечку…. Но этого мало! Катастрофически мало. И что ещё хуже — это разовые акции, а не постоянный источник стабильного дохода. Ситуацию немного выправляет лоббирование повышения налога для торговцев, проплаченное ремесленными кланами, но и этого недостаточно. Чтобы всем хватило, надо или придумать что-то очень прибыльное своё, либо поделить что-то чужое. Своё я уже придумал — и делиться им с кем-бы то ни было больше, чем минимально необходимо — не собираюсь. Хватит. И так уже пропихнул кучу идей: партию, биржу наставников, назначение начальников департаментов и подобие биржи труда для своих. Теперь пора делить чужое. Торговая монополия Сарутоби напрашивается сама собой. Благо что защищать её после смерти Третьего им нечем. Да и не помрут они с голода. У них столько доходов, что для них это не критично. Из статуса олигархов не выпадут. — Мы ведь и так получаем за охрану караванов деньги и за отлов банд. Кто-то чихнул и моё одиноко брошенное «Будьте здоровы» прозвучало одновременно с извинениями чихнувшего. — Верно, — без пауз сказал я, — но меньше, чем могли бы. Достаток потенциального нанимателя — это и наш достаток тоже. А наши миссии, в основном, это задания внутри страны. Особенно у подрастающего поколения. Клиент, наниматель, проще говоря, «баран», которого мы стрижем, должен быть богат и легко расставаться с деньгами, не пугаясь дна кошелька. Мысль, что где-то там от тебя убегает прибыль людей напрягла. Никому не нравится осознавать, что он лоханулся. Хотя шуточка немного сгладила впечатление. — Развитая торговля означает развитие промышленности. Больше товаров, больше услуг — соответственно, больше денег и богаче население, а значит — и больше заказов для нас. Нет пошлин с торговцев, нет производств и налогов с них, нет товаров — значит, все будут нищими, включая нас. Это понятно? — Да, Умино-доно, спасибо, — благодарно кивнула мама Кибы, жадно блеснув звериными глазами, почти ощущая будущую прибыль руками. — Я не думала об этом с такой стороны. — А надо бы, коллеги, надо бы, — не удержался я от реплики, глядя на лица людей, на которых стало проступать понимание размеров проблемы. Блин, они серьёзно об этом не думали?! Люди, да что с вами не так?! Неужели на кухне нет желания обсудить подобное, проанализировать ситуацию?! И это я даже не коснулся темы дорог, транспорта и всего такого прочего… Вот там будет реальная жопа и огромные расходы. — Как я сказал ранее, самостоятельно жители этих серых зон порядок не наведут. Мы этим заниматься тоже не будем — местным нечем платить, а разовые акции лишь временно притупляют остроту проблемы. Однако я нашёл решение. Тут я сделал паузу, чтоб оглядеть серьёзные и внимательно слушающие меня лица. — Оно заключается в создании частной военной компании шиноби, задачей которой будет поддерживать порядок в серых зонах на всем протяжении торговых путей из Страны Мёда и до Страны Огня включительно. Позже я планирую включить в этот проект ещё и Суну, раз они наши союзники. Да и претензий у них к нам станет значительно меньше, если позволить им присоединиться. — Вы хотите получить что-то вроде АНБУ, но работающие официально в других Великих странах? — поинтересовался Морино, опасно сощурившись. — Подобное, да, — не повёл я и бровью. — Это будет не АНБУ, скорее аналог Двенадцати защитников даймё, но для торговцев и их маршрутов в неподконтрольных нам и соседям зонах. Скинем на них ту работу, которую самим выполнять накладно. — А кто-то уже поддержал этот проект? — Кирикагуре. Лично Теруми Мэй-сан. Никто не присвистнул, но я будто своими ушами услышал поражённое многоголосое «ого». Очень кратко я пересказал суть наших договорённостей с Теруми и Забузой, как её мужа и зама. Конечно же, опуская тот момент, почему они вообще решили меня выслушать. Ну и предсказаний о грядущем, конечно же. — А… а эти шесть процентов, — неуверенно поднял руку Рюто из клана Шинзо, — они на что пойдут? — Несколько процентов уйдет Данзо-сенсею, — развёл я руками, — без его поддержки мне будет крайне сложно протащить и осуществить этот проект. И на законодательном уровне, и на чисто практическом. Как минимум один процент уйдёт приграничным кланам за сотрудничество. Еще несколько — взяточникам при дворе дайме. Оставшиеся крохи — мне. Или вы считаете, что я, как автор и главный исполнитель этой идеи, должен всё делать бесплатно? — Нет, что вы, Умино-сама, — стушевался от моего наезда глава клана Шинзо. — Вы полностью в своём праве. — Вот и я так думаю. Юрума переспросил чем так плохи миссии сопровождения, так что пришлось рисовать на доске примитивные картиночки с пояснениями. — Итого: деньги небольшие, опыт после первой, ну максимум второй такой миссии – минимальный, а времени потрачено много. И торговцы ещё стараются экономить на всём, включая услуги по аренде запечатывающих свитков. Из-за чего нам приходится самим добывать скоропортящиеся экзотические фрукты, овощи и морскую рыбу… Хотя, — проговорил словно по секрету, — я бы в последний товар вкладываться не стал. Просто к слову — морскую рыбу лучше покупать с ферм, и свежей, без обработки, не есть. Юрума навострил уши и спросил: — Почему? — В морской рыбе больше паразитов, чем в той, что выращивают в искусственных солёных бассейнах близ Тибы. — И всё же, Умино-сан! А в чем будет наша выгода, если Сарутоби потеряют монополию? — спросил Торао Кудо. Он работал в отделе, отвечающем за разведку. Похоже, что это у него привычка такая — задавать вопросы. — Чувствуется ваше профессиональное внимание к деталям, Торао-сан. — одобрительно кивнул я. Сопартиец аж порозовел и словно увеличился в размерах от похвалы. — Коллеги, поднимите руки, кто из ваших кланов на данный момент имеет привилегию в виде низких пошлин на какие-то товары? Я так и думал. — Что, никого? Может быть, они у вас когда-то были? — У нас когда-то была! — подал голос Амато Такэтори. Его клан находился вне Конохи, за пределами селения Скрытого Листа, но был с ним тесно связан вассальным договором и в Совете кланов тоже был представлен. Хотя мне о нём известно совсем немного: только то, что он имеет тесные связи с кланом Хьюга в политических вопросах. — И у нас! И у нас! — присоединились другие голоса. Немного подождав, пока люди вспомнят, что именно они потеряли, я сделал вывод. — То есть что-то у многих из вас было. Теперь, я так понимаю, ничего нет, да? — А у клана Сарутоби есть: на табак, благовония и наркотики, — пробурчал Окамото Ватасэ. Работник архива средних лет, но брюзжал он как глубокий старик. — Но это не делает нас богаче, — заметил штабист Уэхара Рё. — Сделает, — заулыбался я ехидно, — если мы правильно разыграем карты. — Но как? Как? — раздались голоса алчущих денег. — Сначала мы отменим оставшиеся клановые привилегии, раз их у нас всё равно нет, — усмехнулся я едко, заметив зеркальные усмешки от сопартийцев, — то пусть и у других не будет. Вместо этого мы потребуем привилегию всегда платить на один, два или три процента меньше налогов, чем кто-либо ещё, включая, конечно же, торговые кланы, вне зависимости от общего налогового сбора. И это будет вписано на законодательном уровне, как часть основного закона Конохи. Я запил умные мысли водой, и, не торопясь, продолжил. — Как вы все хорошо знаете, если в их семьях (торгашей) есть действующие шиноби, то они заносят в казну Деревни только пятнадцать процентов. То есть меньше, чем наши ремесленники, и чем мы — шиноби Конохи. Мы работаем над повышением налога, но мало сделать плохо другим, надо ещё сделать хорошо самим себе. Дождавшись задумчиво-одобрительных кивков, продолжил: — Если торговцы будут платить двадцать, то мы должны платить меньше. Скажем, восемнадцать или даже семнадцать. Из-за того, что разница такая мелкая, а отказ от больших клановых привилегий такой большой, то нам удастся это протащить в Большом Совете. А дальше торговцы сами пойдут под нашу крышу, чтобы платить меньше. — Умино-доно, три процента не сыграют большой роли, — усомнился Китано Такеши. — Не сыграют. — Согласно кивнул я. — Однако следом мы протащим поправку к действующему закону. Так что в будущем для получения налоговых льгот торговый клан должен будет иметь в своём составе минимум четырёх находящихся на активной службе шиноби ранга чуунина, двух специальных или одного полного джонина. А если у них не будет в торговом клане шиноби, то не будет и налоговых льгот. И будут почти все торгаши платить полные двадцать пять процентов с прибыли. — Даже для многих кланов шиноби это сегодня неподъемные условия, — заметила Оборо. Не будь у них статуса клана, сейчас бы они его не получили даже с такими лояльными требованиями. Я лишь пожал плечами. — Вы и ваш клан уже всё доказали и состоите в Совете Кланов, Курама-доно. То, что вы переживаете временные трудности — ничто на фоне ваших заслуг. Ну а если это неподъемное требование для торговцев, то пусть платят полный налог… или же присоединяются к клану шиноби на правах вассала. — Таким образом, мы не оставим им выбора, — резюмировал Хиаши себе под нос, потирая подбородок. — И после этого торгаши пойдут к вам на поклон, ну или разорятся. Здесь уже дело за вами — что вы сможете предложить купцам. Насколько ваши условия будут лучше, чем у Сарутоби. А они, несомненно, будут лучше, потому что «обезьяны» охамели и тех, кого обещали оберегать и защищать, доят без пощады, не давая вздохнуть. Вот и пригодились папки с пустыми листами и ручки с карандашами, которые полагались каждому за столом. Кто-то, очевидно, уже начал прикидывать планы, потому что одни что-то быстро писали, а вторые шушукались. Морино Ибики в разговоры на периферии не встревал, в своих листочках ничего не писал, слушал только очень внимательно с лёгкой усмешкой на губах. Ну или это у него такое обычное выражение лица из-за натянутой шрамами кожи. Пришёл на собрание он, на удивление, не в привычном кожаном плаще, а как все - в кимоно. Тёмно-сером кимоно с мелким рисунком из решёточек, будто кто-то расчертил поля под крестики-нолики. Насколько я помнил, этот орнамент символизирует бамбук и может перерастать в подобие шотландской клетки. Но долго размышлять об орнаментах я не стал. Не до того. Поняв, что ещё есть время, похлопал в ладоши, отвлекая людей от писанины. Рыжая пожилая леди аж поморщилась, что её оторвали от важного обсуждения в кружке пенсионерок (среди которых были Оборо и тётка Шизуне). — У меня есть ещё одно предложение. Народ вернулся к столу, но бумаги не убрал. — Оно касается Департамента уважаемого Морино-доно. Ибики напрягся и слегка прищурился, будто ожидая какую-то подлянку. — Предлагаю на Совете Кланов выдвинуть предложение о повышении бюджета Департамента Дознаний и Расследований, чтоб затем протащить инициативу в Большом Совете. — Это потому, что у вас там работает жена? — пряча нижнюю половину лица за красным веером проговорила Исе Мамору, лёгким жестом поправив невидимую глазу прядку в медную гриву. Глаза у клана Исе были примечательные — жёлтые, как оперение канарейки. — Вы меня раскусили, госпожа Исе, — заулыбался я в ответ. В нашем мужском кружке женщин было не так и много. Анко, как мой зам, Курама Оборо, вышеупомянутая Исе Мамору, Инузука Цуме, Като Аи (тётка Шизуне) и Хаине Саикава. Мамору была женщиной в возрасте, её лицо уже тронули глубокие морщины, но то, что она была красива, всё ещё можно было заметить. Мамору узнала о партии от своего сына, что ходил со мной в додзё Монтаро. Специально я её не звал, она сама пришла с подругой вместе, серенькой мышкой — Хаине. Говорила Исе мало, но обычно что-то такое едковатое и касающееся отношений, а не дел. В целом ничего полезного, только вставляла реплики, чтобы напомнить о себе. Антиподом Исе была госпожа Саикава Хаине, внешность серенькая (хоть причёска и приметная — сложная), а глаза тускленькие, зато разговаривала она всегда жёстко и строго по делу. Железная леди, ровесница Теучи. Может быть даже одноклассница. Когда же смешки поутихли, я продолжил: — Начну немного издалека. Если сравнивать Коноху с человеческим организмом, то Департамент Допросов и пыток — это наш иммунитет. Естественная защита от болезней, ядов и так далее. Если Департамент не сможет выполнять свою работу в полном объёме, мы разоримся на «лекарствах». — О каких «лекарствах» речь? — сложила Исе веер с меховой бахромой в сухую сморщенную ладонь. — Зависит от того, что не успеют предотвратить сотрудники отдела из-за нехватки кадров, Исе-доно. То есть из-за коллег, что уволились по причине мизерной зарплаты. Я не знаю, будет ли это отравление источников воды или крупных поставок еды, кража секретных документов и техник… Да мало ли как можно нагадить изнутри, если не будет тех, кто заметит угрозу до её исполнения? Морино смотрел на меня так, будто я отрастил вторую голову. Вот сейчас обидно было. Я всё-таки стараюсь держать своё слово. — Во многом из-за недостатка финансирования мы получили незамеченное никем вторжение Песка и вылазку нукенинов из «Акацуки». Департамент сейчас не укомплектован и вынужден, помимо прочего, заниматься ещё и охраной порядка на улицах и другими не свойственными ему задачами. После падения клана Учиха их обязанности так нормально никому и не передали. Это проблема. И её будто все забыли. — Но разве деньгами мы сможем заделать дыру в безопасности? — проговорил сиплым голосом Хаяте, кашлянув в начале и конце фразы. — Конечно же нет. Деньги лишь помогут привлечь соискателей на должность. А отбор и обучение — это уже работа Морино-доно. Желательно бы, разбросанные по департаментам обязанности полиции Конохи, передать отдельной структуре. Но этот вопрос я предлагаю немного отложить для доработки и жду от вас предложений по нему. Пусть привыкают к тому, что ради достижения своих целей им самим придется что-то предлагать и что-то делать, а не я один буду в каждой бочке затычкой. Я не знаю всего, у меня нет всей информации о раскладах внутри Конохи, я не какой-то уникальный гений и у меня тоже только двадцать четыре часа в сутках, даже с учётом клонов. Так пусть привыкают всё делать самостоятельно и вообще проявлять инициативу. Я не для того рвался в начальники, чтобы делать за них свою работу. В момент тишины все взгляды обратились к Морино. — Кхм. Благодарю. Мгновенных результатов не обещаю. Предложения я предоставлю в течение недели, Умино-доно. Я тут же отозвался, что мгновенных — не надо. Мол, качество лучше количества. Подождать мы можем. Но и затягивать с этим нельзя. От меня сложно скрыть эмоции за покерфейсом, так что мне было видно, что этот именной суффикс Морино дался тяжело, но то, что он его вообще сказал — уже большое достижение! Казалось, что Морино опять увидал в моём плане многоярусное двойное дно, где я ему и его ведомству пытаюсь навредить. А он просто не раскусил ещё этот хитрый и опасный план! Долбанный параноик! Впрочем, ладно! Главное, чтобы департамент работал, и Анко была довольна. А Морино… Вода камень точит! Потихоньку — помаленьку я смогу завоевать доверие Морино и его людей. После общего собрания, как часто бывает, осталась небольшая компания: я, Хиаши, Оборо, Цуме и Абураме. Пока нам несли чай, саке и закуски из главного дома, завязалась беседа. — Боюсь я, о наших планах завтра иль сегодня уже Сарутоби узнают. Разумно было ли всем говорить им? Мишенью станете вы для клана обезьяньего. Абураме Шиби был в своём репертуаре, напоминая мне зелёного ушастика из Звёздных Войн, который говорил так же. — Если не все Сарутоби идиоты, то мишенью я стал уже тогда, когда начал разваливать структуру управления Конохи, созданную Третьим, и отодвигать макак от власти. Но выбора ни у меня, ни у вас не было. — Справедливо, — кивнул Хиаши, прикладываясь к пиале с алкоголем. Мы об этом с папаней Хинаты уже говорили перед собранием, так что он был на моей стороне. Хотя поначалу Хиаши тоже сомневался. — Среди Сарутоби хватает умных людей, — вставила свои пять копеек Оборо. — И все же, разумно ли озвучивать весь план было? — усомнился Абураме. — А это ещё не весь план, а только первые два его шага, — пришлось мне поправить жуковода. Пиалки все поставили на стол, чтоб за глотком не пропустить что-нибудь важное. Ну что же, я уже понял, что придется разъяснить им часть планов. В идеале — ещё бы и нарезать заданий. Потому что один я всё не потяну при всем желании. — Это опасное, но взвешенное решение. Видите ли, Абураме-доно, до сих пор нам везло. Сарутоби, из-за своей патологической жадности, предпочитали давить административным ресурсом. За годы правления Третьего они уже привыкли считать Коноху своей собственностью, продолжением клановых земель. Им не было нужды договариваться и щедро подкупать, хватало подачек. А то и вовсе возвращения малой части того, что они украли ранее. Не я первый, не я последний, кому в качестве такой подачки отдавали его же клановое имущество. И не факт, что всё вернули! — Пока что они не приспособились к новым реалиям, — поморщился я, — не поняли, что так, как прежде уже не будет. Но тут ключевое слово «пока». Как только эти идиоты сообразят, что хоть Третьего уже нет, но у них всё ещё достаточно денег и влияния — мы проиграем. Упадническое настроение сменилось злобой: — Да биджу под хвост, — чертыхнулся я, — учитывая их богатства и связи, то они перевербуют кого угодно, после чего наша коалиция служивых кланов рассыпется как карточный домик, а оставшиеся пойдут на дно! Именно потому нам нужны соратники, связанные с партией финансами и будущим своего кошелька. Нужны ещё вчера… От моих слов все напряглись. — С сужденьем вашим согласен теперь я. Опасно это, — согласился Абураме, — но для общего дела нужно. Я кивнул. — Вся проблема в том, что у нас мало времени! И мало денег! И самый быстрый способ их достать — подрезать кошелёк у обезьянок. Они от этого сильно не обеднеют. Точнее, это было бы чудесно, если бы они обнищали, но о таком я даже не мечтаю. Это было бы чудом. По крайней мере пока. Важнее то, что нам уже сейчас нужно показать, что тут альфа-хищник — наша партия. Что выгоднее с нами, с «Единой Конохой», а не со стаей одичавших без дрессировщика обезьян. Важен сам факт того, что это мы доим клан Профессора, а не они нас. Что у нас есть будущее, которого нет у клана Сарутоби с Асумой во главе. Не сможем доказать эти тезисы — наша партия перестанет существовать. — Вы уверены, что всё так плохо, Умино-са… доно? — скептически спросила Цуме. Её неуместный оптимизм вызвал раздраженные взгляды присутствующих, заставив Инузука Цуме стушеваться. А может, дело ещё и в оговорке было. Я, как-никак, глава партии, и если для Хиаши и для Абураме я — «доно», то она тем более должна вежливость соблюдать! А вообще забавно в такие моменты наблюдать за Цуме. Иногда она мне виделась в образе женщины из карикатуры на каменный век: с дубиной и в шкуре леопарда вместо одежды. Слишком прямолинейна. Даже для шиноби слишком. — Именно поэтому я демонстрирую остальным членам партии доверие, которого я к ним на самом деле не испытываю, — продолжил я раскрывать планы, — потому делюсь со всеми деньгами и должностями, вовлекаю их в совместные бизнесы. Эту аморфную массу надо как-то скрепить. Это вы понимаете глубину той задницы, в которую нас тащат Пятая и Асума, продолжая играть по старым правилам, а наши дорогие друзья по партии — нет. Поддерживая мои слова, все степенно покивали. Тут я, конечно, подсластил пилюлю: я и нашему кружочку-то не особо доверяю. — Пока у нас нет денег и власть партии зыбка, как мираж, самый дешёвый и эффективный мотиватор — это человеческое отношение, вежливость и демонстрация доверия. Мы показываем всем, что для нас они все равны, что нам близки их проблемы, даже если это не всегда так. А я намекаю, что знаю, как их решить. Нам нужна их безусловная поддержка. Чтобы никто не заупрямился и не начал спрашивать — «А зачем мне это? А почему вы покушаетесь на наши привилегии? А чем вы лучше Сарутоби?» и так далее. — Такого избежать лучше, — согласился неожиданно разговорчивый сегодня Абураме. — Потому я так рискую, раскрывая часть планов на будущее. А Сарутоби… Они так и так всё узнают. Рано или поздно. Хотя, конечно, хотелось бы, чтобы поздно. Тут мнения разделились. — Сарутоби привыкли, что вся Коноха в их власти, а любые угрозы — смехотворны. Они могут не успеть ответить на «удар». Или даже не отнесутся к нему серьёзно, — заметил Хиаши. — Асума-сан сын своего отца. Не нужно его недооценивать, — возразила ему Оборо. — Власти у Асумы ещё меньше, чем у Пятой! — вылезла со своим мнение Цуме. — Как помешать он может нам? — задал правильный вопрос Абураме. — Он может попытаться подкупить часть нашей партии, Шиби-доно, — медленно ответил я Абураме. — Но для этого ему потребуется время. Найти нужных людей, через них навести контакты, согласовать время и место встречи, встретиться, раскланяться, поговорить о всяком приличном часик, выпить, сказать что-то умное, снова поговорить, намеками подводя к основной теме и под конец уже назвать свои условия, например, посулить деньги или поддержку. После чего надо назначить новую встречу, ведь серьезные люди так просто и быстро сразу ничего не решают. На второй встрече повторить все эти ритуальные танцы и наконец там дождаться ответа, и это если повезет! Если не повезет, то будет третий, а то и четвертый раунд! Согласные кивки и фырканье Инузуки стали мне ответом. Её подобное тоже бесило. Но бесит или нет — будь добр, соблюдай этикет. Да-да, все нормальные главы кланов действуют именно так, согласно этикету и традициям. Это я, на всю голову ушибленный, творю всякую дичь и забиваю на все эти сложности и красивости, а просто подхожу и назначая встречу незнакомому мне шиноби из практически неизвестного мне клана и сразу же получаю ответ. И даже в случае непонятных моментов я за день-два решаю все наши проблемы и разногласия. Увидев, что все уже покивали и ждут продолжения, я добавил: — Это можно быстро сделать с одним, ну ладно, с двумя, да пусть даже с тремя! Но ведь не с десятком же сразу. Да и жадность должна притормозить обезьян, а в какой-то момент, возможно, даже остановить. Ведь подкуп всех интересных им людей влетит в приличную сумму. И это даже не говоря о том, какой урон это нанесет гордости Сарутоби: прогибаться и платить каким-то мелким и жалким кланам! — Сарутоби отношение к остальным знаем мы, — проговорил Шиби, поправив глухие очки, похожие на затонированные в ноль очки для плаванья. Тут все, в том числе и я, покивали, а Шиби с улыбкой встопорщил эспаньолку и тонкие усики, её дополняющие. — Ещё Асума может попытаться надавить на маленькие и слабые кланы, — подметил я. — Тут вам придётся донести до всех, что мы их защитим, если понадобится. — Шимура-сан поддержит нас? — спросила Оборо, по-своему поняв мои слова. — Вы имеете в виду, ходил ли я об этом договариваться? — уточнил я. Курама кивнула. — Пока ещё нет. Но не думаю, что Данзо-сенсей будет сильно против пощипать обнаглевших макак. После смерти Третьего он их не особо жалует. Цуме фыркнула, что рыкнула. — Значит, Огненные соколы с нами. Остаётся шайка Пятой и ИноШикаЧо. С ними мы справимся. Нас больше! Да и ты умнее, чем Асума, ты справишься! Все согласно закивали. Блин, мне бы вашу веру в меня! Оборо поджала губы в сомнении, но потом всё же сказала: — Цуме-доно, партия Шимуры Данзо называется «Огненные ястребы». — Соколы, ястребы, какие-то огненные птицы! — пробурчала мама Кибы, легкомысленно, будто копируя жест собственного сына, разведя руками. Старательно подавив вздох, я принялся раздавать задания коллегам по партийному бизнесу. Было это делом не быстрым, требовало пояснений, демонстрации уважения и прочего. Так что времени сожрало достаточно. — Кажется, больше ничего срочного не осталось, — заключил я. — Расходимся или есть какие-то ещё вопросы? — Хорошая мысль это, — согласился Шиби. — Много работы ждёт нас. — Да, нам предстоит много сделать, — поддержал его Хиаши. — С этим бы справиться, — недовольно буркнула Цуме. — Уверен, мы справимся, — оптимистично заявил я. Оборо только покивала, но от себя ничего не добавила. На этой ноте собрание завершилось и выходящий последним Хиаши запечатал двери своей чакрой. Сами створки были довольно скучными, но они скрывали печать-замок, которую могли открыть лишь я и наш малый совет партии. При этом видимых замков на двери не было, лишь торчали две каменные ручки на золотистой латунной шпильке. На самом же деле эти ручки выступали накопителем и замочной скважиной. Через камень ручек чакра перетекала в рисунок на торце каждой створки, который скрывался за полосами отполированного до блеска металла. Догадаться как это работает несложно, а вот добраться до печати невозможно. Кроме гвоздей полоски держались ещё на смеси клея и лака, запах которых напоминал мне о холодце и звонко хрустящих хрящиках. Домой я вернулся через входную дверь. Скинул ботинки, кимоно швырнул в тут же созданного клона, и только после горячего душа почувствовал себя человеком. Надо будет Тензо погонять, чтоб он дом собраний допилил и сделал полноценный предбанник с утеплением. На полу сидеть холодно! И вроде все было более-менее гладко, и прошло всё хорошо, но я вымотался. Думать за всех тяжело и руководить, как оказалось, тоже нифига не просто. Жаль, скинуть все свои обязанности не на кого. Домой бежал под хенге, чтоб никто не видел, как я заправил подол кимоно за резинку шорт. Неудобно в халате бегать! И ладно бы официальное кимоно было бы коротким, но нет — оно длинное, из плотной ткани, нет карманов, нет пояса нормального, чтоб хотя бы подсумок закрепить. Из плюсов — нет галстука, но есть пояс, который тоже надо уметь завязывать. Притащившись в спальню, плюхнулся в кровать на живот и ногу супруги обнял. — Устал? — мурлыкнула Анко, и змеёй перетекла мне на поясницу, начав разминать плечи. — Немного, — поправил я закладку в книжке, что читала жена, чтоб узорчатая полоска бумаги не выпала из толстого томика. — Что-то сложное или неприятное было на миссии? Или на собрании? — Если только с точки зрения морали… А так — ничего сложного. С собранием вообще никаких проблем. Я вдруг понял, что говорю это абсолютно искренне несмотря на то, что на меня напали аж три шиноби. И это заставило меня искренне рассмеяться. — Что-то смешное? — с любопытством спросила жена, наклонившись к моему лицу. Я посмотрел в её лучистые светло-коричневые, дымчатые глаза и широко улыбнулся. — На меня с командой почти у самой Конохи напали трое придурков — двое из регионального клана, пустоголовые, и один барьерщик из Конохи. И ты знаешь, у меня такое ощущение, что я бы их один положил, если бы нужно было… А уж против моей команды у них вообще никаких шансов не было. — Три шиноби — это не повод для смеха! — легонько шлёпнула меня между лопаток Анко. — Для меня — повод. Я наконец перестал себя чувствовать генином–неумехой. Знаешь, ощущать себя кем-то хоть немного сильным — это непередаваемо. Это пьянит, как … Мой вдохновлённый трёп Анко перебила мрачным «Знаю». Анко села рядышком, и тяжело вздохнула: — Это опасное заблуждение, — словно мудрая наставница, начала она поучать с затаённой болью в глазах, — такое опьянение силой многим стоило жизни! Очень легко в таком состоянии недооценить противников. А ведь всегда найдётся кто-то сильнее или умнее. — Знаю, милая, — сел я напротив супруги, и взял её ладошки в свои руки, — Знаю. Подарив любимой немного грустную улыбку, я нежно и успокаивающе стал поглаживать ладони Анко. — Мне никогда не дадут забыться настоящие монстры. Те, с кем я никогда в жизни не сравняюсь. Меня радует уже то, что я почувствовал прогресс. Что могу не бояться хотя бы безымянных статистов, которые в оригинальной истории мрут, как мухи. Пьянит не сила, а понимание того, что я наконец чего-то стою как воин и как шиноби. И то, как моя репутация теперь пугает противников, лишая их воли к победе! Ведь лучший бой — это тот, которого не было! Кажется, Анко такое объяснение успокоило, и она, тихонько вытянув ладони, прильнула к моей груди. Я этого ей не скажу, но ещё меня пьянило чувство, что я могу защищать дорогих мне людей не только интригами и болтовнёй, но ещё и собственными руками. Подумав, что Анко задремала, решил лечь и уложить супругу рядом с собой. — Ты подстригся, — недовольно надула Анко губки, запустив пальчики мне в волосы. — Не нравится? — Немного, — уклончиво сказала Анко, массируя мне макушку, а затем ляпнула то, от чего у меня волосы на загривке зашевелились. — Скажи, если бы ты был женат на другой, то ты бы изменил ей со мной? Только женщина может поставить вопрос так, что как не ответь — будешь виноват! — Солнышко моё, — проговорил я медленно и томно, чтоб было время быстро придумать ответ, который Анко мог бы устроить, — это невозможная даже в теории ситуация. Не успей мы помириться к тому моменту, как родственнички начали сватать мне Хоноку, я б остался убеждённым холостяком. Лучше тебя никого нет! Ну а чтоб супруга не успела задать ещё подобных вопросов, я начал нежно мять её полные упругие груди, приставая с поцелуйчиками и нескромными предложениями. Время было детское, так что пока мой клон пошёл развлекать Наруто, я заговорил о собрании. — Зря не пошла со мной. Пропустила шанс увидеть своего босса удивлённым. — А ты думаешь Морино камень без эмоций? — глянула Анко на меня со скепсисом, деловито расправляя складочки на одеяле. Смутившись, протянул: — Эм… Не знаю. Я так долго, как ты, с ним не общался.