"Я - кто?! Сенсей?": Боги, у которых лапки (Книга 3)

Пока шли к кварталу Курама, я развлекал детвору анекдотами, да всякими историями, будто бы из жизни на нейтральные темы. Рассказывал и о курьёзах из практики ирьенина, которые было достаточно просто объяснить (многие ситуации без пояснений не смешные, а некоторые вещи просто слишком сложны для понимания не-медиков). Передав расстроенную (потому что она не услышит остальное) Якумо стражам квартала Курама с рук на руки, мы пошли на улицу бань. — Ирука, а почему нельзя писать так, как говорим? — сказал Наруто, когда мы прошли мимо богато украшенной таблички с названием улицы и номера дома. Не дожидаясь моего вопроса, Наруто пояснил: — Ну и так понятно, о чём речь. Так зачем писать много раз слово «улица» или «страна»? — Такие уж названия, которые без контекста можно понять не так. Вот мы идём на Улицу Юдзу. Если опускаем часть, остаётся «юдзу». А если нет контекста, то, как понять Улица ли это или я просто про фрукт говорю, который на какой-то неизвестной улице подобрал? Мелкий фыркнул: — Могли бы просто придумать новое слово. На это я лишь развёл руками. — Правила такие. Не я их придумал. Пока вот так. — Стану хокаге, — как о чём-то обыденном сказал Наруто, — придумаю что-то получше. Сай и Иошито вытаращились на Узумаки и быстро перевели взгляд на меня. Чтоб глянуть как я отреагирую? Я же, спокойно похвалил Наруто за рационализм, а потом сказал: — Говорят, что такая мелочь как взмах крыла бабочки может, в конце концов, стать причиной тайфуна на другом конце света. А на вопрос Наруто «как это понимать в связке с названиями улиц», пояснил, что переименование даже одной улицы — это не только смена всех табличек, а так же смена документов на недвижимость, замена карт, изменение ориентиров в документах всех, кто хоть как-то связан с охраной покоя горожан. — Понял, — сдув щёки, высунул язык Наруто. А так как знал, что я спрошу, что именно «понял», Мелкий закинув руки за голову и вышагивая впереди меня, ответил, что всё взаимосвязано и нужно понимать последствия, чтоб что-то менять. — И не забудь о лучах «добра», — не удержался я от подколки, — которые будут посылать жители Деревни, когда пойдут заменять бумажки на новые и подтверждать право на имущество. Кажется, Сай и Иошито сильно этим загрузились, так что даже между собой переглядываться перестали, с жутко сосредоточенными лицами глядя под ноги. Вообще мы сюда пришли не просто погреться и перекусить, а в поисках жилья. Онсены Юдзу являлись местом отдыха деревенских и одной из двух улиц, где могли селиться иноземцы. Второй была Улица Крапивы (яп.イラクサ通), где и бросили якорь Араши с компанией, пока не получили официальных бумаг и формально к Конохе не относятся. А вот Иошито мог встать на постой без каких-либо ограничений. Только во время мероприятий вроде экзамена на чуунина чужаки могли поселиться в других местах, кроме улиц с гостиницами. Но такое встречалось крайне редко, и я даже вспомнить не могу праздник или фестиваль, который собирал бы в Конохе примерно такую же кучу народа, как экзамен. Даже коронация наших «председателей колхоза» (Четвёртого, на второй срок Третьего, а позже Пятой) никого особо не интересовала. То, что чужаков селили только на двух улицах, было одновременно хорошо и плохо: хорошо — меньше людей, значит их проще контролировать и отслеживать, плохо — ручеёк от туризма в казну жалок до слёз. Улица Крапивы была куда скромнее Улицы Юдзу и находилась у самых часто посещаемых торговцами Восточных ворот, растянувшись дугой под внешней стеной. Во время нападения Орочимару сильнее всего пострадала именно Крапива. А ведь эта самая оживлённая часть нашего города, который прикидывается деревней. В общем, та ещё гнида, этот Орочимару… Улица Крапивы это один из самых популярных перевалочных пунктов на пути к Морю Клинков. За нами либо безопасный, но изнуряющий переход через пески Страны Ветра, либо через страны Дождя, Клыка и Когтя, в которых вечно происходит какая-то грызня всех со всеми и можно попасть под горячую руку. Онсены и рёканы Улицы Юдзу были уже не для всех, да и местные заглядывали в купальни и гостиницы регулярно. Сюда пускали только благонадёжных иноземцев: тех, кого уже хорошо знают, кто прошел хотя бы базовые проверки, либо тех, кто часто бывал в Конохе и имеет хорошие рекомендации. Ну или тех, кто решил осесть в нашей скрытой деревне и пока не получил бумагу свободного жителя. Именно из-за отсутствия такой бумаги у неучтённых постояльцев бывшей общаги Наруто Вакабу и натянули по самые гланды (заведя дело), а вовсе не потому, что он лишил генинов положенного им жилья. Обвинение в госизмене с саботажем ему навесили уже позже — от щедрот местного НКВД. А бесспорное документальное подтверждение косяков Вакабы изначально было только одно — нарушение режима, а значит — и безопасности всей Деревни. Ситуация, почти как у Аль Капоне, которого приземлили за неуплату налогов. Хотя, конечно, нашему идиоту доморощенному до знаменитого американского мафиози как пешком до Марса, но судьбы похожи. Пройдя через одинокую арку с посеревшей от времени табличкой «Добро пожаловать в Коноху», мы оказались на пустынной улице Старого города, где ветер гонял позёмку. — Ирука, — подал голос Наруто, — а ты знаешь, почему надпись тут такая странная? Мы же почти в центре, а не у стены. Оглянувшись, сморщил лоб, вспоминая. — Я ж не учителем истории был, а только его подменял. Не знаю. — А я знаю! — заулыбался Наруто. Благодаря рассказу Мелкого, я и сам припомнил лекции из Академии, которые слушал, будучи ребёнком, и то, что читал сам, подменяя учителя истории. Я помнил много всякого, как сам, так и из не своего прошлого, но без «пинка» знания лежали мёртвым грузом. Тут, как с поисковиком — без запроса нет ответа. Вот Наруто и придумывал «запросы», чтобы смахнуть пыль с моих ассоциативных цепочек и узнать что-то новое для себя. — Раньше, когда Коноха была меньше, — проговорил я, слово в слово текст учебника, будто он у меня перед глазами висит, — Юдзу или Улица Онсенов шла вдоль старой прямой внешней стены от скалы прямым лучом, упираясь в Восточные ворота. Тогда и первоначальная форма складного веера (сенсу яп. 扇子) прослеживалась чётче. — Думаю, — хихикнул Мелкий, — Второго хокаге новый план Деревни бесил. Для корешков же пришлось пояснять: что Тобирама так и не нашёл в себе сил примириться с бывшими врагами и всячески их притеснял. (Факт общеизвестный. Влияния и возможностей Сенджу Тобирамы хватало, чтоб подпортить клану Учиха жизнь). И про то, что с высоты птичьего полёта Коноха стала похожа на круглые нескладывающиеся веера учиха (団扇). То есть те самые, которые клан Учиха сделал своим камоном. При помощи Экран-но-дзютсу я показал вид сверху, который видел с высоты птичьего полёта сам. Широкий тракт, что шёл к Восточным воротам, действительно походил на ручку-палочку, выделяясь на фоне моря листвы. — Когда Деревню расширяли, то Улицу Юдзу продлили, увеличив вдвое, в том числе и по ширине, — передав деньги одинокому лавочнику, купил всем троим по булочке в форме рыбки с ветчиной и сыром*, и присел на скамейку неподалёку, чтоб пацаны спокойно поели. На ходу тут есть не принято, это я уже уяснил. Вообще я не планировал устраивать обед вне дома, но судя по голодным глазам, одной счастливой булочки никому не хватило. Так что я поманил компашку за собой в неплохую кафешку при рёкане, чтоб перекусить, а потом уже помыться и продолжить присматривать гостиницу. — Так бывшая внешней стена стала внутренним укреплением Конохи, как бы деля селение на Старый и Нижний город. А потом явился Лис и остатки первой стены частично перенесли, а частично снесли, благо что была она из дерева (хоть и выращенного лично Первым, да укреплённого штукатуркой того же цвета, что и Башня каге) но за полсотни лет порядком обветшала и на реальное укрепление никак не тянула, зато создавала проблемы для передвижения транспорта и гражданских. Теперь от Первой Стены остались лишь арка, напоминающая нору-тоннель из «Унесённые призраками», да красные ворота (тори), шуршащие на ветру бумажками, закреплёнными на ритуальной верёвке. Впрочем, норой эта арка смотрится только в сравнении с исполинскими бирюзовыми створками, которые теперь встречают и провожают всех жителей и гостей Конохи. Две широкие кареты тут разъехались бы свободно и даже потрескавшуюся красную краску-штукатурку не покоцали. Нора гигантского крота выводила на площадь с исполинской секвойей, зонтиком прикрывающей всё открытое пространство, будто огромным навесом. — Вроде бы ворота резиденции хокаге — это бывшие ворота из этой арки, но так ли это на самом деле — развёл я руками, — доподлинно неизвестно. Хотя, казалось бы, и ста лет не прошло. — Ирука, а ты помнишь, как эта статуя называется? — указал Наруто на каменную жабу, похожую на огромный булыжник, который слегка обтесали, придав форму. У жабки из песчаника был довольно печальный вид из-за тёмных потёков и въевшейся в пористый светлый камень грязи. Бежевая жаба с манишкой держала во рту каменную монетку с остатками позолоты, а второй обхватывала большой круглый живот. По задумке автора, жабка должна была выглядеть сытой и довольной, но… — Секунду, — прикрыл я глаза, название крутилось на языке, — печальная плачущая жаба? — Не, — хихикнул Наруто, — Принцесса грустная плачущая жаба! — Хм… Какое потрясающе неоправданно длинное название. — А как бы вы её назвали, Ирука-сенсей? — тут же отреагировал Иошито, очень внимательно заглядывая мне в лицо. — Как минимум, убрал бы слово «грустная», — пожал я плечами, не поняв, чего это брат Сая так отреагировал. Кроме бань и гостиниц при банях (рёкан) Улица Юдзу или Улица Принцессы плачущей грустной жабы (какой кошмар), была ещё и филиалом местной Улицы красных фонарей. Конечно же, неофициальным. Не всем ведь хочется светить лицом на Улице красных Физалисов, которая находится тут, неподалёку, чтоб покувыркаться с любовницей или проституткой, изображающей благонравную банщицу, которая просто «слегка» увлеклась заботой о клиенте. Разумеется, были тут и шпионы с агентами Корня, а потому Иошито и Сай капюшонов не снимали с тех пор, как мы вышли из «Пиалы». Уж больно удобное место для тихих встреч и есть шанс нарваться на знакомых. Ко мне они не подойдут, но к пацанам прицепиться, как Карубе, могут. Печати тишины встречались тут на каждом углу, их даже особо не скрывали, а старались подчеркнуть, будто дорогой декор. Поели в тишине, потому что занятый едой Наруто не пытался всех растормошить, а я задумался об Анко и что из бань ей можно что-нибудь приятное принести с любимым запахом цитрусов. В будний день в банях было пустовато, так что в зоне с душевыми лейками и зеркалами мы оказались одни. Лишь снаружи, опираясь рукой на сложенное полотенце у каменного бортика сидел, что-то недовольно бурчащий, сморщенный старичок с глазами на выкате, напоминавший каппу*. Очевидно, своим появлением мы его раздражали, он даже на вежливый кивок не ответил. Чтоб не стоять в тишине, я врубил барьер и намыливаясь, продолжил делиться житейскими мудростями после пинка-вопроса от Наруто: — Если не можете отлупить оппонента до кровавых соплей без вреда для себя, то просто дайте этой макаке проораться. — То есть вы могли его не бить, Ирука-сенсей? — с непонятным выражением переспросил Иошито, перестав Саю намыливать волосы, так что художнику пришлось поставить ладони козырьком, чтоб пена глаза не заливала. Сай сидел на маленькой табуреточке лицом к незапотевающим зеркалам. Они тут были явно не для красоты или ради того, чтоб потешить эго клиентов, вся стена действовала как зеркало на узком перекрёстке — помогая контролировать происходящее вокруг и позади себя. Мои предки были бы довольны такому вниманию к паранойе. — Мог и не бить, но выслушивать вопли пьяного гамадрила… — поморщившись брезгливо, выдохнул я. — Увольте, мне за сеансы психоанализа всяким идиотам не доплачивают. Но не волнуйтесь, у меня проблем не будет. А вот себе Карубе-сан жизнь уже испортил! Связавшись со мной. Того и гляди, — нарочито-сочувствующе протянул я, — помрёт от несчастного случая, напоровшись на собственный кунай… раз так шестнадцать. Наруто заржал, а вот Сай и Иошито глазами захлопали с таким видом будто я им предложил Минору расчленить и пустить на колбасу. — Шучу я так, — вздохнул я, уже абсолютно серьёзно поясняя, — Минору могут убрать, потому что он не следит за тем, что, когда и где говорит. Но это не точно. И вообще я этого не говорил, особенно если он вдруг покончит жизнь самоубийством, саморасчленившись. Наруто опять стал хихикать. Сай и Иошито почему-то напряглись, стараясь дышать потише и в глаза мне не смотреть. Странные ребята, не социализированные. Хотя чего ещё ждать от воспитанников Корня? А мне от своей нарочитой безграмотности почему-то вспомнились уроки русского языка и образцово-правильное питерское произношение. Уроки литературы с Достоевским… Интересно, как там «Поребрик-сити»? Всё такой же прекрасный, холодный, отстранённый и самовлюбленный памятник самому себе, равнодушно взирающий на копошащихся на нём жалких букашек? Я бывал там один раз, ездили со школой на экскурсию. Не мой город, но посмотреть со стороны интересно. Архитектура красивая и цвета на удивление яркие, хоть я и был там всего пару раз и то — осенью и по отзывам ждал сплошное черно-белое кино. Кстати, зря наговаривают. Санкт-Петербург даже осенью не серый, просто надо цвета различать лучше. Хотя, оттенков серого там было и в правду больше прочих. А ещё я был единственным, кто не просил его сфоткать на фоне чего-нибудь. И не потому, что меня просили побыть всем фотографом, нет, я фотографировал улицы, картины (без вспышки), решётки ворот, архитектуру… всё кроме себя. Мне ещё пеняли, что с таким же успехом я мог просто купить открыток, а не фотографировать сам. А мне просто понравились туманные пейзажи больше солнечных дней… Ну, какое было настроение (скорее даже депрессия), такая погода и нравилась… Когда мы вышли к бассейну, прикрытому черепичным навесом с вытоптанным мхом, то остались в гордом одиночестве. Старичок цвета печёного яблока уже унёс своё недовольное табло от нас подальше. Он, верно, думал, что трое детей будут мешать его отдыху. Полной грудью вдохнув одуряющий запах цитрусов, проверил узел полотенца на поясе (чтоб оно мокрое не свалилось под своим весом) и полез в парящий бассейн, напомнивший мне кружку чая с лимоном. Зимой Коноха наполнялась ярким цитрусово-цветочным ароматом юдзу. Их добавляли в сладости, просто в еду, в выпивку, в парфюм и, конечно же, в воду онсенов целыми или разрезанными пополам. Юдзу были гибридом мандарина и лимона, то ли мандарина и помело, ароматные и кислючие лимондаринки (или мондалимонки?) можно было смело назвать символом сезона. Их доставали из запечатывающих свитков с первым снегом и убирали лишь в конце первого месяца нового года. И хотя свитки решали проблему хранения, всё равно невооружённым глазом можно было заметить сезонность появления тех или иных блюд и продуктов. Иногда это раздражало — у тебя есть деньги, но ты не можешь получить то, что захотелось здесь и сейчас. Потому всё покупал с запасом, чтоб в январе можно было поесть свежий арбуз, а в июне достать блюда зимнего сезона. Ну и экзотику всякую я тоже хомячил в свитки, как те же кокосы из Чая, которых осталось совсем мало. То, как клубится горячая водяная взвесь, устремляясь вверх, настраивало на медитативный транс. Ничего не хотелось говорить, а только лениво моргать, запрокинув голову к небесам. Казалось, белый пар являлся продолжением серовато-белёсых низких облаков, что делали день похожим на вечер. Наруто сел рядышком, тут же начав строить пирамидку на моём колене (из чудом уцелевших плодов), а вот Сай и Иошито расположились поодаль. — Ирука, а у тебя татуировка поблёкла. Я уже почти забыл, что она у меня вообще есть и потому взглянул на плечо, где красовалась красная метка АНБУ. Это была именно татуировка, а не печать, как я думал в прошлой жизни. А ещё никаких уникальных свойств или функций у неё не было. Попадалась мне такая версия, что в крошечную татушку АНБУ встроено всякое разное, включая механизм самоуничтожения тела. Дескать, как только сердце биться перестанет, как тушка АНБУ сразу сгорит синим пламенем или взорвётся в лучших традициях старых боевичков. Конечно, ничего такого даже близко не было. Авторы таких теорий явно были не здоровы психически и не дружили с банальной логикой и здравым смыслом. Кто, будучи в своём уме, согласится носить клеймо-бомбу? А то, что там были бы такие не задокументированные функции, кто-то бы точно узнал. Сложно такое не заметить, когда товарищ, которого ты пытался реанимировать, сгорел, как спичка, без видимой на то причины. В АНБУ Джукан (яп. 樹冠 — Jukan — крона) идут добровольно, это распиаренное и престижное место, под крылышком хокаге в личной его гвардии. Да, по сути, миссии ненамного чище тех, что берёт Данзо, но это всё равно не АНБУ Не (根– Не — корень) где могут на язык печать поставить. То есть тут как бы намекают, что для гвардии каге такие ущемления неприемлемы. Но даже Шимура не додумался включить в печать механизм самоуничтожения. И если бы что-то такое было, то зачем бы мы тогда держали команду по уничтожению трупов и охоты за нукенинами, которые Джока эн Бунтай (Отряд очищающего пламени — яп. 浄化炎分隊), аналог ойнинов* из Кири? Для красоты, чтобы было?! То, что у нас такая команда по утилизации есть можно было догадаться хотя бы из того, как легко в легенду Хаку, в каноне, поверил Какаши. И потом, такая печать могла сработать и в холостую: шиноби при смерти, в коме, сердце остановилось и, пока ирьенин пытается товарища вернуть к жизни, тот сгорает как престарелый феникс, в пыль. Да и лучше бы забрать тело мёртвого товарища, чтоб потом было чем латать выживших. А как мы помним, запаска с развитой СЦЧ — штука крайне ценная. Я уже не говорю о том, что любую систему, созданную одним человеком, другой может хакнуть. И что тогда, вся гвардия Хокаге сгорит нафиг от одной печати или даже от одной техники? И это даже не говоря о том, что фуин штука не самая распространенная, и мастеров её не так чтобы много (и гонорары у них не маленькие). И нет уверенности в том, что ставящий фуин не накрутит сверху ещё чего-нибудь, если это печать, складывающаяся сама в себя, как, например, Запечатывание зла. Чтоб только её поставить нужно расписать «код» печати на площади до двух или более метров, если компактно писать иероглифы не умеешь. Чтоб потом эти чернильные ленты втянулись и ужались в готовый рисунок. Все печати, складывающиеся сами в себя — это настолько сложный механизм, что накрутить туда что-то лишнее (без ведома клиента) — раз плюнуть. Как ты её проверишь, будучи дилетантом? Особенно если функций больше одной. А обычный человек увидит только рисунок на коже, похожий на татуировку, который может даже не намекать на свой функционал. Мастера-самоучки, даже не заметят там какую-то скрытую функцию, пока она не активируется, следуя вложенной программе. А там уже поздно будет. Уровень мастеров фуин, с уничтожением Узушио, сильно просел, к тому же основной массив функциональных иероглифов может быть скрыт под кожей, или скрыт и ещё ужат в компактные точки, составляющие фасадную часть таких печатей. А раз таких уникальных специалистов мало, а их время расписано на месяцы вперёд, то понятно, что перепроверять всех подряд АНБУ — никаких денег не хватит. Хм… А может поэтому Джирайя даже не стал смотреть печать Саске? Потому что знал, что ему никто за это не заплатит? А снижать цены, а тем более работать за бесплатно, саннин явно не собирался… Когда проверяли печать Анко, чтоб просто её просмотреть, понадобилось исписать много бумаги, чтоб как будто бы «развернуть» готовую печать, посмотреть, что там вообще наверчено. А уж чтобы что-то править в этой конструкции — это надо быть не знаю кем. Или самим создателем этой многоуровневой печати, или запредельным гением. — Действительно, — заметил я, очнувшись от размышлений, — рассасывается потихоньку. — А ты её подкрашивать будешь? — Нет, — снова откинулся я на бортик с горячими камнями, — обновляют тату только те, кто сейчас находится на службе в АНБУ. Да и знаешь ли ты, что такое татуировка? — Рисунок на теле, — не поняв вопроса, сказал Наруто. — Рисунок на теле — это грим, — поднял я голову, чтоб видеть Мелкого, — как клыки Кибы-куна или завитушки Чоджи-куна. Татуировка — это когда иглой под кожу загоняют краску. Много-много раз загоняют, чтоб из точечек получился цельный рисунок. Наруто насупился, озадаченно глядя на меня. Он не любил уколы. Не то что бы боялся, но говорил, что их всегда делали больно вне зависимости от того, прививка это была или забор крови. — Не слишком глубоко, — продолжил я пугать, понижая голос, — иначе через кожу не будет видно рисунок, и не слишком высоко, иначе стирающийся слой кожи сойдёт вместе с татуировкой. — В смысле стирающийся?! — А ты как думал? — перестал я изображать голосом рассказчика страшных историй, — что регенерация работает лишь когда мы получаем травмы? Нет. Твой организм чинит себя ежедневно. Грубо говоря, домашняя пыль, в твоей комнате, тебе родня, ведь она частично является тобой. В ней чешуйки твоей кожи и мелкий мусор. — А что?! Чешуйки? Я что — змея?! — рассматривая свои руки проговорил Мелкий, будто решив, что может разглядеть эти самые чешуйки. Оказалось, лекцию о биологии с интересом слушал не только Наруто, но и корешки. Минут пять, может быть, было тихо, ни плеска, ни разговоров, а за затем Сай и Иошито подгребли поближе. — Ирука-сенсей, а почему вы так поступили? — тихо-тихо спросили меня. — Конкретнее, Иошито-кун, — расслабленно сидел я, запрокинув голову к серому небу видному из-под навеса. — Почему вы избили Карубе-сенсея? У вас с ним был конфликт? Вздохнув, сел прямо, взглянув в обеспокоенное лицо мальчишки, который пытался скрыть эмоции, тиская плод юдзу. Иошито лопал сморщенными пальцами мякоть, будто пупырчатый полиэтилен. В бассейне этих фруктов, разрезанных пополам, плавало так много, что под ними становилось сложно разглядеть воду. — Раньше — нет. Сейчас — да. Я поясню, — жестом попросил Иошито повременить с вопросами, — Минору-кун посмел тронуть моих людей, мою команду, оскорбить меня и моего человека. Мне и этого было достаточно, но причин ещё больше. Попросив подсесть поближе, сложил печати для барьера-зонтика, из-за его небольшого радиуса. — Боги с ней, с моей собственной легендой, причастность к АНБУ Корня я уже даже сам не отрицаю, мне всё равно никто не верит, но легенда Сая — это другое. К тому же ваш куратор посмел угрожать мне Данзо-сенсеем. Это уже не говоря о том, что его пьяные выходки могли привлечь внимание к «Пиале» и помешать моему бизнесу. — «Пёстрая пиала» — это ещё и чёрный рынок, — добавил Наруто, как эксперт, но не удержав лицо спросил, — а зачем вообще они нужны, ну бандиты всякие, чёрный рынок? Они ведь вне законов, значит, вредные, да? — Две причины: шиноби всегда балансируют на грани закона. Мы не полиция и не стража при даймё. Нам нужны деньги, а значит, нам нужны контакты с якудза, с чёрным рынком и прочими мутными личностями. По крайней мере, пока нас не наняли для их устранения. Или пока их делишки не начинают нам мешать. Второе, — показал пальцем цифру, — не можешь победить — возглавь. Благодаря «Пиале» вся эта гнусь собирается в одном месте и не расползается по Конохе. А что сюда повадились ходить ради конфиденциальных разговоров вполне себе законопослушные граждане, это лишь побочный эффект. — Сложно, — насупился Сай, а Иошито покивал, поджимая губы. — Что поделать, если имеешь дело с людьми простых ответов не бывает, — развёл я руками, а затем серьёзно глядя на пацанов, сказал, — Карубе я уничтожу за все его прегрешения, так что не стесняйтесь подкинуть камней в его мешок, чтоб он точно не всплыл. Но то ли авторитета моего было недостаточно, то ли присутствие Наруто смущало, но ни Сай, ни Иошито ничего мне не рассказали. Ну я и не надеялся особо, что ослабленное Очарование моря справится. Они привыкли скрывать мысли, и не доверять взрослым. Мне ещё много предстоит сделать, чтобы добиться доверия этих волчат без всяких уловок. Иошито и Сая мы поселили в гостинице при этом же онсене, на втором этаже. Вид из окон был немного удручающ, потому что деревья, которые дали название улице, сейчас стояли голые, не радуя глаз жёлто-оранжевыми плодами и глянцевой зеленью, будто покрытой воском. У работников онсена прикупил пакет юдзу для Анко и десяток брусков душистого жёлтого мыла. — Пойдём в Госпиталь пораньше? — шёл передо мной спиной вперёд Наруто, закинув руки за голову. — Ты иди, если хочешь, а мне ещё рано, я ж не по индивидуальной программе обучаюсь. Мои занятия ещё не начались. — И чем займёшься? — Не знаю, — поднёс юдзу к носу, вдыхая аромат, слегка похожий на тот, что я чувствовал от кожи Анко, — может сходим в Ичираку? Не то что бы я соскучился по рамену, просто у меня реально не оказалось идей что делать с внезапно образовавшееся свободным временем. Обычно у меня его нет. Совсем нет. Раменная ничуть не изменилась с нашего прошлого визита: всё те же аппетитные запахи мясной подливки, соевого соуса и душистых приправ. Этому буйству запахов слабо мешали прорываться на улицу плотные матерчатые белые шторки с красными иероглифами. Теучи нам был рад, даже расщедрился на бесплатную порцию за счёт заведения на каждого. А потом я понял отчего такая щедрость — владелец раменной рассказал нам не сплетни, а подсказал проблемы, которые требуют решения и которые торговцы на улице не могли решить своими силами. Из Теучи вышел бы отличный общественник: неравнодушный, бойкий, достаточно осведомлённый о самых острых проблемах и знающий людей, которые способны решать эти самые проблемы. От Теучи же услышал имена тех, кто распространяет сплетни, будто я как шиноби ничего не стою. Широко улыбнувшись, приложил палец к губам: — Не переубеждайте их, Теучи-сан. — Ах, чуть не забыл. Вас, Умино-сенсей, разыскивал очень похожий на вас шиноби. Говорил, что вы ему рекомендовали мою стряпню и он ваш родич. Вообще довольно забавно, что, пытаясь избавиться от обращения «сенсей», как к учителю, я получил такое же, но уже как медик. Пациенты ирьенинов величают сенсеями, да и к чиновнику можно уважительно обратиться «сенсей», а не «сан», если хочешь подмазаться, но лизоблюдствовать сильно не хочешь. Отправив Наруто к Рею, сам я пошёл к нашим гостям из Каменистого. Застал дома я только Араши. Тот было хотел начать разговор в комнате, но я настоял на визите в «Пиалу». Заодно проверив, последовал ли моим рекомендациям Сора. За стойкой управляющего уже подменили, так что ключ от ближайшей ко входу дешёвой кабинки я получил у одноглазого мужичка с рельефными шрамами на щеках в форме улыбки, один угол которой задран вверх, а второй вниз до самой шеи, что при его пасмурной роже смотрелось весьма угрожающе. Как только я сел, поведение, язык тела и эмоции Араши явно дали понять, что он готов отыгрывать дружелюбие, но признавать моё главенство не собирается. Так что я решил не ходить вокруг да около. — Итак, зачем вы здесь на самом деле? И не лги, я враньё носом чую. — Ирука-сан, ты что, нас в чём-то подозреваешь, — с видом оскорблённой невинности спросил Араши, — даже не спросишь зачем я тебя искал? Мы же так неплохо общались дома… — Не ломай комедию, Араши-кун, — перебил я, — зрителей всё равно нет. Конечно подозреваю, ты же Умино, как и я. Сын Ютаки незаметно нахмурился, но быстро сменил выражение на обаятельную улыбочку: — Не знаю, о чём ты говоришь, мы пошли с Кацу-куном только чтобы сопроводить старика Узумаки Хигашиде и Иошито-куна. — Араши-кун, — посмотрел на него поверх сплетённых пальцев, — я глава клана и должен знать, что происходит. — Не заметно, чтобы тебе было дело до клана, глава, — холодно заметил Араши. Он больше не пытался отмазываться. Понял, что не проканает. — Ладно, раз ты такой смелый, завтра в девять утра жду тебя здесь же. После чего пойдём на полигон, и ты мне продемонстрируешь, на чём основано твоё самомнение. Любое неуважение или фронду надо давить в зародыше, а то потом придётся кровь лить. И лучше я им прямо сейчас пол вытру, чем он решит, что со мной можно не считаться, и потом придётся его убивать. Не то чтобы мне его сильно жалко, но Умино могут быть полезными. Какой-никакой, а ресурс (хотя пока, скорее, никакой), так что буду воспитывать. Убить всегда успею. — Думаешь, что одержишь вверх надо мной? — Араши фыркнул, будто победа уже у него в кармане. — Не думаю. Знаю, — спокойно заключил я, даже без снисходительности в голосе. Просто как факт, без желания задеть. — И что это докажет? — Араши отхлебнул саке и покрутил в руках пустую пиалку, — Ты же всё равно делами клана заниматься не будешь, — из-за моей уверенности в своей силе Араши явно начал сомневаться. Вон, начал избегать моего взгляда и чувствовать себя неуютно в крохотной комнатушке. — Ты идиот, Араши-кун? — устало, словно говорю с двоечником, пытаясь терпеливо объяснить простую тему в сотый раз. — Как я могу заниматься вашими делами там, на Каменистом, если я здесь, в Конохе? — Глава клана должен быть со своим кланом, — как-то по-детски обиженно буркнул Араши. — Должен там быть чтобы что? Носы вам подтирать?! — не сдержал я едкого сарказма с раздражением. — Вы что, дети малые, без меня не справитесь? Или вам непонятно, что без моего успеха здесь, в Конохе, у вас на Каменистом не будет будущего? — Э-э-э, нет, — растерялся от такого напора Араши. — Ну а раз нет, — со сладкой улыбочкой прошипел я, — то какого биджу вы тут со своими дурными инициативами лезете, причём даже не спросив меня?! Все Узумаки резко разучились призыву крабов, а вы — письму, чтобы сочинить записку? — Мы без тебя как-то выживали, — глядя на меня исподлобья, недовольно буркнул Араши. — Ну да, ну да… — помассировав висок фыркнул я, — себя-то послушай. «Как-то выживали». Без дома, на птичьих правах в Горячих источниках, где вас всех пытались под себя подмять откровенные слабаки и идиоты, которых по счастливой для них случайности не дорезал Тамеруйо Хидан. Араши недовольно мыкнул, но ничего не сказал. — При этом я вас не обираю, хотя мог бы, статус позволяет. Я скорее веду себя нетипично, не залезая в ваш карман, как в свой собственный, или ты так не считаешь? А деньги, между прочим, мне нужны прямо здесь и сейчас. У меня нет тех баснословных богатств, которые ранее принадлежали главной ветви Умино. Предыдущее руководство Конохи не только Наруто обокрало, но и меня самого. И мне сейчас срочно нужны деньги, — прозрачно намекнул я. — А ты не боишься такое говорить внутри Конохи? Разве так можно? — обалдел Араши. Намёк про деньги он, зараза такая, старательно проигнорировал. — Оглянись, «гений»! — едко фыркнул я и ткнул пальцем в рамочку высоко над солонкой и перечницей. Там, под мутным стеклом, можно было разглядеть активированную часть барьера. А ниже предупреждение: «Попытка влезть в систему блокировки звуков закончится вечным запретом на посещение «Пёстрой пиалы» и штрафом. Штраф может быть заменён на кунай в печень, как пропуск в морг на вскрытие вне очереди. Администрация». Солонка и перечница тоже были с сюрпризом, запечатанные и без возможности что-то подсыпать внутрь, только высыпать. Чтоб проверять их содержимое было не нужно и как обоснование для щедрых карманных, которые я выделял Мелкому. Уж очень щепетильно Наруто относился к деньгам и подачки получать не хотел. Только то, что заработал сам, своими силами. Честно — мне очень нравилась эта его черта. Такая прирождённая, иначе и не скажешь, порядочность. И это при том, что жил он бедно и ему часто не до гордости было — когда с голодухи чужие объедки доедал. Но при этом Наруто четко решил, что всего добьётся сам. И сможет, и сам сделает, и добьётся, и ему чужого не надо. — Вся эта комната под барьером, — постучал я по пробковому листу, что закрывал слой с печатями. Араши огляделся словно впервые заметил вокруг себя стены. — В этом баре барьерами против прослушки оклеена каждая комната, — сообщил я. — Даже самые маленькие и дешёвые кабинки, как эта. — Да… круто придумано. Уверен, хозяин этого заведения теперь миллионы гребёт. Место. Где без опаски можно обсудить что угодно, — улетел в мечты Араши. — И подслушать можно интересных людей хозяину. Тут я покачал головой: — Здесь нет лазеек даже для меня, как хозяина этого заведения. Всё ради надёжности, и чтобы упростить задачу для Наруто-куна. И нет, миллионы я не гребу. У каждого клана и организации Конохи есть свои способы обеспечить конфиденциальность переговоров, так что моё место не уникально и у меня нет монополии на такие услуги. Кроме того, в Конохе есть пара схожих заведений. Я только не уточнил, что у моих конкурентов Шимура не стеснялся устраивать облавы, чтобы чёрный рынок плотненько обосновался в «Пиале» и не расползался во все стороны. То, что после ремонта ко мне зачастили законопослушные граждане — это уже случайность, ну или приятный бонус — это как посмотреть. — Это Наруто создал эти барьеры? — нахмурившись, спросил Араши, — то есть он не совсем недоучка? Не боишься потерять секреты фуин? — Не боюсь, эти печати давно украдены, куплены или разработаны всеми желающими. — И сколько ты ему заплатил? — продолжил допытываться Араши. — А вот это уже не твоего ума дело. Просто уясни, что Наруто вписан в моё завещание, а вы — нет. Придёт время, и он станет главой клана Узумаки, так что можете готовить для него зама, но не более того. — А каге он становиться уже передумал? — едко спросил Араши. — Не передумал, к сожалению. Поэтому я прикладываю все силы, чтобы он брал пример с хитрого Третьего, а не с наивного Первого. Не хотелось бы, чтобы он угробил остатки своего клана ради Конохи. — Ты ведь сам говорил, что Третий чуть не убил Коноху, — вскинулся Араши. — Пф, не отрицаю, — лениво отмахнулся я, — однако власть он держал крепко и его обезьянье семейство до сих пор процветает и находится на вершине. Слово Хирузена весило больше слова любого из глав кланов, и даже кланы основателей покорно следовали его указам. Из примеров надо брать только хорошее. И, конечно, учиться на чужих ошибках. Судя по взгляду, который бросил на меня соклановец, я только что пробил очередное дно. Я его понимаю. С точки зрения Араши, быть таким, как я описал Третьего — это фу-фу-фу даже для Умино. Повзрослеет и поумнеет — может, и поймёт чего-то. — Ещё вопросы остались? — Посмотрим по результатам поединка, — ухмыльнулся, пусть и без прежней уверенности, сородич. — Тогда чтобы дома предельно честно пересказал бой. И не вздумай врать или приукрашивать, я не упущу возможности описать всё в подробностях и поделиться с родственничками тем, как подметаю тобой полигон. — Я не трус! — подскочил Араши с места, нависнув надо мной через стол. — Ну и отлично, — хищно, но без жажды крови, ухмыльнулся я, — до встречи завтра. На этом и разошлись. Взглянув на наручные часы, покачался с носка на пятку, стоя на крыше соседнего с «Пиалой» здания. После занятий в Госпитале исписал целый ватман набросками по бою и различными вариантами. Анко, взглянув на серый от пометок лист, потащила в постель. — Сам говорил, без сна информация не перейдёт в долговременную память и нормально не усвоится. Покивав, бросил на столе перчатку для рисования с карандашом и рухнул в постель лицом вниз. — Так сильно устал? — нежно перебирая мои волосы, спросила Анко. — Да просто сам себе проблему устроил. Любимой я пояснил, что раз поединок назначил я, то собирался дать Араши выбор: либо мы бьёмся без оружия и техниками не выше C-ранга. Второй — без ограничений и до тех пор, пока один из нас не сможет подняться на ноги или сдастся до получения серьёзных травм. Я планировал использовать только летающую броню, потому что проклятым танто и электрический мечом было бы слишком легко убить. — Надо готовиться и к драке, в смысле поединку завтра утром, и собрание кланов скоро. И медицинские справочники и учебники надо повторить. Опять не знаю, за что хвататься. Анко фыркнула, как ласковая тигрица и укрыв меня одеялом, погладила по спине, а я всё не унимался, бубня под нос идеи для схватки. — Милый, успокойся. Ты весь вечер листал клановые летописи и описания техник. Тебе нужно поспать. Угукнув филином, подгрёб Анко поближе и уснул, касаясь носом упругой груди. Но, видимо, я так запарился с планированием боя, что он мне даже приснился. Там, во сне, Араши был чуть медленнее Саске под бустом от Чидори. Так что поначалу я огребал только так, но затем я осознал себя во сне и затолкал страхи пинками подальше, пытаясь вспомнить, как Араши действовал во время налёта на остров Призывов. И тогда осознанный сон швырнуло в другую крайность: я начал гонять Араши, как кошка мышку. В какой-то момент мне почудилась техника Сусано. Призрачный самурай-броня, который, как будто бы, намагичил я сам и этой махиной управлял. Грубо говоря, во сне Сусано был и как динамический барьер, который перемещался вместе со мной и как броня с манипуляторами из какого-то меха про гигантских боевых роботов. В общем проснулся от накала дичи, что сгенерировал мой мозг. — Пфу-у… — шёпотом фыркнул, — приснится же такое! Анко тут же спросила, что за кошмар меня разбудил. Видимо, из-за первой части сна я беспокойно ворочался. — Да не кошмар это, — улыбнулся я, — прости, что разбудил. — Рассказывай, — серьёзно поджала губы Анко, — это может быть важно. — Ну я загрузился слишком боем, — сконфуженно почесал пальцем щёку, отводя взгляд наискось вверх, — и мне приснилось, что я умею Сусано кастовать. Анко аж дыхание задержала, а затем расхохоталась. — Да-да, смейся, — легонько похлопал любимую по плоскому животику, — Я ж не Учиха, откуда бы у меня Сусано взяться?! Сна не было ни в одном глазу, так что оставшееся до рассвета время наслаждались друг другом, пока не зазвонил будильник. Не то что бы он был реально нужен для пробудки, просыпались мы сами, а вот напоминанием о времени он служил хорошим, чтоб не забыть о делах в пылу страсти. — Давай остановимся, — тяжело дыша сказала Анко, сунув мне под нос часы, — я не успею позавтракать. Третья трель будильника была бы знаком, что на завтрак времени уже не хватит, но пока звонок был один. — Ещё разик и я подброшу тебя до работы на крыльях, на зависть твоим коллегам. Анко веселясь охнула. — Пожалуйста, — поглаживая в чувствительных местах, я добился от Анко сладкого вздоха-всхлипа, — ещё разик, любимая. — Хорошо, — будто бы недовольно проговорила она, подставляя под поцелуй шею. И не скрывая игривой улыбки. С таким началом день обещал быть прекрасным! Успев на прощанье незаметно облапать Анко, на виду у парочки её коллег, и легонько получить по рукам, я полетел над замёрзшими улицами к резиденции каге. В такую холодину даже магазины открывались не раньше десяти. Исключение составляли лавки вроде Ичираку, где владелец живёт на втором этаже своей же забегаловки или в домике-пристройке, как Сора. У самой башни догнал Наруто, который вышел один. Пропуск у нас уже и не спрашивали, беспрепятственно допустив в нижний «корж» Башни. — Как думаешь, — спросил я Мелкого, — пирог в виде башни будут покупать? Наруто с сомнением взглянув на меня, протянул: — Если только наши враги. И не поспоришь… На первом этаже башни, как мы и договаривались, меня уже ждали Якумо и Сай… и Иошито в толстовке с глубоким капюшоном, так что я поначалу принял его за кого-то из клана Абураме. Уж очень любят ниндзя-жуководы носить закрытую одежду, напоминая карикатурных сыщиков во время слежки. Боятся букашек застудить, которые живут у них в теле? — Хм, — оглядел я внезапно увеличившуюся команду, размышляя что же мне делать. Не гнать же Иошито… И прежде, чем я придумал ответ, Иошито попросился с нами на миссию. Сказав, что денег не потребует, а ему скучно. Прозвучало как-то не очень натурально (причина, явно, какая-то другая), но я такое оправдание принял. В этот раз мы взяли задание на истребление стаи волков, которые тиранили мелкую деревушку в двух часах бегом от Конохи, так что времени теперь у нас было навалом и миссия, которую можно было выполнить за жалких полчасика с моим-то слухом. Найти только логово и там всех волков перебить. А потому мы пошли не к воротам, а к «Пиале», подобрать Араши. Даже если родич меня отделает, то с миссией седьмые смогут справиться и без меня.