Сяо Чжань не сразу заговорил, какое-то время он просто стоял и смотрел на Ибо. Тот, надвинув капюшон куртки почти до кончика носа, усердно ковырял кедом одинокий пучок травы, посреди уложенной плиткой дорожки, и не собирался поднимать глаза на собеседника.
— Ты меня боишься? Только честно, — Чжаню трудно было говорить, он не ожидал увидеть Ван Ибо прямо сейчас и не знал, с чего начать, но тема демона не отпускала.
— Нет, — хотелось сказать: «вы мне нравитесь», но Ибо запнулся, слишком громкое заявление, и может это что-то другое, он сам ещё до конца не нашёл определения чувствам к профессору. — Я волновался.
— Волновался о чем?
— О вас. Думал, что вы заболели из-за моего поступка, — Ибо наконец нашел, что соврать и даже с облегчением выдохнул.
— Мог бы позвонить, написать. Я же не запрещал, — Чжань машинально, не отдавая себе отчёт, протянул руку и снял мешавший капюшон с Ван Ибо. Парень по особому, пронизывающе, сверкнул чёрными глазами из-под густой чёлки, так, что закружилась голова, в висках запульсировало, даже появился лёгкий озноб от ощущения близости с тем, кого так сладко было представлять в своих фантазиях. Именно этот колючий взгляд всегда так будоражил душу Сяо Чжаня. Он мазнул пальцами по тёплой, покрытой лёгким пушком щеке мальчишки, поправляя капюшон, и убрал руку в карман от греха подальше.
— Вы мне нравитесь, — Ибо передумал, хотелось подзадорить профессора или просто увидеть его реакцию, а вдруг…
— Что? — шумно сглотнул Сяо Чжань.
— Вы мне нравитесь, как преподаватель. Скучно было сидеть на лекциях без вас, — Ибо выдавил из себя подобие улыбки, скривив рот на бок. Шокировать профессора оказалось забавно, его растерянное лицо выглядело так мило, что Ван Ибо совсем потерял страх.
Сяо Чжань снял очки, надавив двумя пальцами на переносицу, попытался успокоиться и справиться с дрожанием рук.
— Прости, мне, конечно, приятно, — Чжань испытывал крайнюю неловкость, и натянутая улыбка это подтверждала. — Уже поздно, — он посмотрел на часы, — третий час ночи, — говоря отрывисто, от того что язык не хотел слушаться, профессор пошарил в кармане в поисках телефона: — Я вызову такси, если ты не против? — смартфон, как назло застрял, стал поперёк, не желая вылезать, странно, раньше никогда такого не было. — Минутку, — резко засмеялся Сяо Чжань.
— Не надо, — Ибо накрыл его копошившуюся в кармане руку и сжал пальцами. Взгляды встретились, и как будто на животном уровне Чжань почувствовал, что надо сейчас. Сейчас или мир расколется на две части, перестанет существовать, взорвётся. Наверное, так ведут себя люди в состоянии аффекта, когда не понимают, что творят. Сяо Чжань не хотел думать, не было сил себя сдерживать, положив ладонь на затылок Ибо, он грубо врезался губами в манящий приоткрытый рот. Запах лесной земляники сводил с ума, Ибо, сам того не осознавая, не оставил шанса Чжаню совладать с собой. Не давая опомниться или вдохнуть, он кусал желанные губы, прижимая одной рукой парня к себе за талию, другой обхватив его сзади за шею.
Ибо хотел ответить, но от такого напора не успевал и только мычал в безумные, дикие поцелуи профессора. Он тоже двумя руками обвил талию Сяо Чжаня, стараясь как можно крепче сблизиться с ним. Дыхание стало прерывистым, губы горели от укусов, но хотелось ещё. Ибо всё же оторвался, чтобы вдохнуть каплю воздуха и, задрав голову, оголил длинную шею с выступающим кадыком. Чжань не упустил момент, он быстро переключился, жадно провёл языком по бугорку, слегка прикусив, опускаясь поцелуями ниже, горячо сопя Ибо в ворот футболки. От прикосновений теплая кожа на шее покрылась мурашками, и такой эффект ещё больше заводил Сяо Чжаня. Долгий поцелуй в нежном месте, возле выступающей ключицы, стал отдаваться покалыванием. Ибо почувствовал, что сильные пальцы сжали его ягодицу, а по болезненно напряжённой в узких джинсах плоти ритмично проехались бёдрами, задевая чем-то достаточно твёрдым итак ноющий член. Тысячи мелких иголок, вихрем пронеслись по телу, сделав ноги совсем слабыми, казалось, если профессор выпустит Ибо из объятий, он рухнет прямо здесь, посреди дороги. Терпеть стало физически больно, Ван Ибо оттолкнул Сяо Чжаня и деревянными пальцами попытался расстегнуть пуговицу на своих брюках, она не поддавалась. Чжань хотел помочь, но близость Ибо, его земляничный запах мешали трезво думать, и он снова впился в распухшие губы поцелуем, продолжая дергать вредную пуговицу.
Единственный фонарь на парковке возле дома светил совсем тускло, конечно, ведь все давно спали и яркий свет был ни к чему, его всегда приглушали в спальных районах после часа ночи или выключали вовсе. На противоположной стороне улицы в тени за кустами живой изгороди никто не заметил бы целующихся, но только не тот, кто совсем недавно оставил своего удрученного жизнью друга на лавочке.
Когда Юй Бинь вернулся с забытым в машине чемоданом и, внимательно приглядевшись, осознал ужас происходящего, его виски мгновенно покрылись испариной, в ночной прохладе стало жарко, как в солнечный день. Он потянул душивший ворот, втягивая в лёгкие густой воздух. Оказавшись невольным наблюдателем откровенного разврата, грозившего вот-вот перейти все границы, Юй Бинь решился. Смахнув рукой липкие капли пота, не колеблясь, двинулся вперёд, считая своей обязанностью остановить любовное безумие. Он твёрдой походкой приблизился к Сяо Чжаню, который самозабвенно, ничего не замечая, сдирал джинсы со своего студента, и громко кашлянул тому почти в самое ухо.
Чжань рефлекторно отскочил, оглядываясь на подошедшего:
— Ты? — как будто выныривая из глубины, с придыханием, произнёс Сяо Чжань. Туго соображая, что происходит, он постепенно приходил в сознание и действительно ощущал, что в него плеснули ведро холодной воды. Хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю или перенестись на другую планету, чтобы никто не узнал о позорной слабости, но он по прежнему стоял напротив Юй Биня, виновато ссутулившись и зажмурив глаза. В этот момент Ван Ибо от перевозбуждения и резкой смены событий, без поддержки Чжаня, всё-таки грохнулся на асфальт, больно ударившись задницей. Это отрезвило, лихорадочная пелена, застилавшая всё вокруг, сразу рассеялась, и он увидел негодующего Юй Биня, метавшего из глаз молнии крайнего возмущения.
— А ты кого ожидал увидеть? Может ректора университета или преподавателя математики, что живёт этажом ниже… Кого? Отвечай, не опускай голову! — Юй Бинь, не обращая внимания на студента, как мальчишку отчитывал Сяо Чжаня, громко трубя в ночной тишине.
— Прекрати! — наконец опомнился Чжань, — ты что, мой отец? Кто дал тебе право решать, что мне хорошо и что плохо? Ты, защитник морали, мне не нужны глупые советы, — Сяо Чжань распалялся всё больше, не контролируя, что несёт, он грубо толкнул Юй Биня, тот споткнулся, но удержался на ногах. На самом деле Чжань просто не знал, как прекратить эту дурацкую сцену. В голову пришла только мысль сбежать.
— Дурак, — прошептал Юй Бинь.
Вывалив на лучшего друга всю желчь и обиду за собственное бессилие, Чжань вспомнил про Ибо, тот уже сидел на лавке, обхватив голову руками. Видеть таким всегда позитивного и добродушного профессора было совершенно неожиданно и точно неприятно. Всё происходящее казалось одной сплошной нелепицей, начиная от звериных поцелуев и заканчивая тем, что за этим наблюдал посторонний человек.
— Пошли, — Чжань дёрнул Ибо за шиворот, как щенка, намереваясь затащить его к себе домой.
— Ван Ибо пойдёт со мной, — властно зашипел Юй Бинь и схватил Ибо за руку чуть выше локтя.
— Отпусти по хорошему, не доводи меня, — Сяо Чжань больше не видел в Юй Бине друга, сейчас этот человек был препятствием, разрушившим что-то очень важное, а значит его надо устранить.
— Я пойду с господином полицейским, — чётко, совершенно без эмоций произнёс Ван Ибо. До Сяо Чжаня мгновенно дошли слова Ибо, и он разжал пальцы на капюшоне куртки, только сейчас осознавая, что не прав. Ведь парень не игрушка, его нельзя против воли взять как вещь и отвести домой.
— Прости, — коротко кинутое извинение единственное, что сказал Чжань, а потом развернулся и сбежал. Быстрым шагом, не оглядываясь, ни сказав больше ни единого слова, направился к железной калитке, открывая её дистанционно электронным ключом.
Ван Ибо и Юй Бинь молча проводили его взглядом, пока высокая худощавая фигура не скрылась за тяжёлой дверью подъезда.
— Пойдём, я подвезу тебя до общежития, — Юй Бинь, устало вздыхая, поднял валявшийся на дороге чемодан, который Сяо Чжань так и не забрал.
— Меня не пустят в общежитие, у нас до одиннадцати, — угрюмо ответил Ибо, натягивая на глаза капюшон.
— Со мной пустят, не переживай.
Они долго ехали в тишине, двигаясь по центральным улицам в потоке машин с такими же полуночниками, в никогда не спящем городе. Юй Бинь, кинув короткий взгляд на Ван Ибо, в свете мелькающих за окном фонарей и неоновых вывесок, заметил, что тот слизывает кровь с прокушенной губы.
— Возьми в бардачке салфетки, — грустно сказал Юй Бинь. — Не обижайся на него, иногда у людей случается помутнение рассудка, кажется это такой случай.
Ибо достал влажную салфетку и ухмыльнулся, снова потревожив рану на губе:
— Я сам хотел, всё норм.
Юй Бинь резко затормозил на обочине, так, что Ибо чуть не ударился носом о переднюю панель.
— Ты должен знать, что убиваешь Чжань-Чжаня, то есть профессора Сяо Чжаня, — Юй Бинь замолчал, подбирая слова, а Ван Ибо удивлённо уставился на полицейского. — Его репутация будет разрушена, если это продолжится. Понимаешь? Для тебя, возможно, это игра, но на кону его карьера и жизнь. Ты же видел, что Сяо Чжань живёт своей профессией, для него ваши отношения — конец, — на одном дыхании выпалил Юй Бинь. Потом глубоко вдохнул и уже спокойнее добавил: — Если ты к нему что-то чувствуешь, уходи.
***
В общежитии и правда не возникло проблем, Юй Бинь, как истинный полицейский чётко объяснил вахтерше, что студент был на секретном задании и если нужна объяснительная, он напишет, даже достал бланк с печатью, но женщина поверила на слово. Как можно не поверить такому серьёзному и представительному мужчине… на самом деле её покорили обходительные манеры и открытая улыбка молодого полицейского, ну и, конечно, удостоверение, с которым Юй Бинь, кажется, не расстается даже ночью.
Ибо зашёл в комнату, не замечая, что разбудил Сынёна. Друг хотел открыть рот и спросить, как прогулка и рассказать, что волновался, звонил ему, но увидев суровое лицо Ван Ибо, решил не нарываться, только отвернулся к стенке, ничего так и не сказав.
«Если ты к нему что-то чувствуешь, уходи».
«Ты должен знать, что убиваешь профессора Сяо Чжаня».
«Для него ваши отношения — конец».
Ибо всё прокручивал в голове слова Юй Биня, пытаясь найти другой выход, ведь не может быть всё так серьёзно. Но ничего не приходило на ум, кроме:
«Уходи. Уходи», — стучало в висках, прокатывалось до солнечного сплетения, замирало там, а потом больно кололо в груди. Ибо рухнул на кровать, не раздеваясь, и уткнулся лицом в подушку. Губа снова натянулась и треснула. Сгусток засохшей крови, закрывавший ранку, содрался, пачкая белую наволочку.
— Я не имею права, гэ-гэ. Я хочу, но не могу, — сегодня что-то сломалось в представлениях Ван Ибо, он как будто стал сразу старше на целую жизнь, но это никак не мешало слезам катиться по его щекам, и было совсем не стыдно.
Утро наступило слишком быстро. Сынëн бодро подпрыгнул по будильнику, не обращая внимания на Ибо. И только, когда бежал из душа с мокрым полотенцем на плечах, заметил, что Ван Ибо лежит на кровати в куртке и грязных кедах, уставившись в одну точку, кусая зубами рану на губе.
— Бо, друг, ты чего? — он присел на корточки, заглядывая Ибо в глаза. — Я могу помочь?
— Да, — неожиданно для Сынëна вдруг сказал Ибо. — Я уезжаю, больше не звони мне, этот номер будет недоступен. И ещё, никому ничего не говори, я позже свяжусь с тобой, — он резко вскочил и начал беспорядочно засовывать свои вещи в рюкзак. И было совсем не важно, это зубная щётка или грязные носки, всё сваливалось одним комом.
— Что случилось, а что с универом? — растерянный Сынëн не знал, как реагировать. — А профессор, если он спросит?
— Профессор? — Ибо на секунду остановился. — Скажи, что я умер, — и как ни в чем не бывало продолжил запихивать футболку в полный рюкзак.
— Сдурел? Я ему правду скажу.
— Только посмей!
Сынëн даже испугался выражения лица Ибо и минуту вытерпел молча.
— А родители? — осторожно уточнил он.
— Не переживай, с ними я всё улажу.
Ибо уже выходил, когда Сынëн кинул:
— Это же наша с тобой мечта, учиться здесь.
Ван Ибо обернулся:
— Твоя мечта, Сынëн, она твоя.
***
Утро у Чо Сынëна однозначно выдалось недобрым. Первыми, как всегда, были пары по программированию и профессор Сяо Чжань появился на занятиях, хоть и с небольшим опозданием.
— Доброе утро! — не улыбаясь и как-то скованно, произнёс он. — Давайте вспомним, какой материал вы прошли без меня, — Сяо Чжань не смотрел на аудиторию, сосредоточив внимание на бумагах и планшете, которые перекладывал из стороны в сторону. — На следующей неделе у вас зачёт, я решил провести его в форме теста, — наконец он посмотрел на студентов, и первым, кого нашёл глазами был Чо Сынëн. Рядом с Сынëном место пустовало, Чжань отвёл взгляд, продолжая рассказывать о зачёте: — Явка обязательна, и передайте отсутствующим, что пересдачи в этом семестре не будет.
«Ммм», — прошелся ропот по аудитории.
— Долги буду принимать после каникул.
Все два часа лекций Сынëн старался не смотреть на профессора, боясь своим видом выдать неладное, но Чжань всё равно заметил, что что-то не так: Сынëн всегда записывал лекции для Ван Ибо, когда тот отсутствовал, сегодня диктофон не лежал на столе.
— Чо Сынëн, пожалуйста, задержитесь.
Сынëн нехотя остановился.
— Почему Ван Ибо не пришёл на занятия? — уставшее, осунувшееся лицо профессора пугало. Вблизи можно было рассмотреть, что белки в глазах покрылись густой сеткой лопнувших сосудов, а чёрные круги отдавали синевой, даже очки в толстой оправе не могли скрыть его ужасный вид.
— Он, он, ну в общем, — мялся Сынëн, — не могу сказать, он запретил.
— С ним что-то случилось? — Чжань даже не мог вспомнить, боялся ли он за кого-то в своей жизни так сильно. — Где он? — больно сдавив плечо Сынëна, прорычал он. — Я спросил, где он?
— Пожалуйста, пожалуйста, не могу сказать, — захныкал Сынëн. Это ещё больше подлило масло в огонь.
— Собирайся, едем в полицию, — профессор полный решимости сложил в папку бумаги и направился к двери.
— Подождите, я не знаю, где Ибо, он сбежал.
— Что? — Сяо Чжань остановился.
— Он бросил университет и уехал. Я правда не знаю куда, он не сказал.
— Бросил университет, — глухо повторил Чжань, пытаясь осознать, что он натворил.
