Around the world: two steps down to hell

— Я тебя не тороплю, — раз в несколько минут приговаривал Сэм, чем, собственно и доставлял больше неудобства, нежели поторапливанием. — Но вот на вскидку, шансы ведь есть? — Есть, — мрачно отозвалась я. Теперь мое настроение выше отметки «почти отвратительное» не поднималось. Маленький кубинский городок был не так напичкан камерами уличного наблюдения, как Нью-Йорк или даже Вена, но взламывать их оказалось куда проще. Давно не обновляемая система внутренней безопасности впустила программу-шпиона как родную, и теперь у нас был не только список всех точек, к которым можно было подключиться, но и доступ к сохраненной информации. — За какой период мы должны отсмотреть записи? — Два месяца. — Ты уже упоминал, что находишься здесь столько. Значит, отправился за ним сразу? — мои догадки подтвердило выражение лица Уилсона. Он устало вздохнул. — Пришлось. Я почти уверен, что весь его план основан на стратегии «беги-бей», ну или наоборот. — План касательно чего, Сэм? — если Баки отправился сюда чтобы кого-то «бить», а потом «убегать», то дело плохо. Он прекрасно осведомлен о последствиях любых несанкционированных действий, о которых неизвестно ЩИТу или правительству. Примени Барнс силу, и снова появится веская причина упрятать его за решетку. Поэтому, если он и решился на такой шаг, значит причина была крайне веская. — Хороший вопрос, — Уилсон наконец перестал маячить за моей спиной и сел рядом, — мы не общались толком, — начал он немного неуверенно, и я почувствовала, что разговор о Баки приносил нам обоим одинаковый дискомфорт, тоска с легким привкусом сожаления, — но я знал, что Барнс на месте сидеть долго не сможет. У них с Фьюри был некий уговор, который не разглашался. — Но ты-то в курсе? — вопрос сорвался с моих губ прежде, чем я подумала, что это нетактично. Но градус внутреннего возмущения рос, и остановить это я уже не могла. Секретное дело, сотрудничество с Фьюри — ничем хорошим это по определению закончиться не могло. — Случайность, — Сэм скривился, — хотел бы я, чтобы мой новый статус давал возможность хотя бы быть уверенным в безопасности своих друзей, но у меня нет даже этого. На Кубу Баки прибыл не совсем гражданским методом, так я и узнал. Когда мужчина замолчал, у меня не нашлось, что добавить. Я просто уставилась в монитор перед глазами и стала следить за тем, как индикатор загрузки тянется к отметке в 100%. Итак, сейчас мы подключим стороннее ПО, позволяющее запустить поиск по лицам. В наше время ты попадаешь в объективы камер гораздо чаще, чем можешь себе представить. Часто этот фокус помогал ускорить ход операции, но в случае с Барнсом шансы были малы. Я не говорю, что они отсутствовали вовсе, но, если он хотел, чтобы его никто не нашел, значит его не найдут. Мы рассуждали, как его друзья, напарники, словно семья, что искала давно потерянного родственника. И в глубине души я осознавала, что этот подход заранее неверный. Тем не менее сканер лиц запустить стоило. — Нужна фотография? — прочитал мои мысли Сэм, — там на рабочем столе есть файл, я заранее подготовил. От удивления мои брови медленно поползли вверх. Уилсон подготовил фото Барнса для нашего дела. В компьютере действительно имелся файл с шаблонным названием «Фото1». — Твоя фантазия настолько оскудела, Сэм? Или догорел костер взаимной неприязни? — Это я из уважения к тебе, — отмахнулся мужчина, — но если хочешь услышать все варианты названий, которые у меня были, то пожалуйста. Но потом не обижайся. — Оу, считаешь меня пострадавшей стороной? Это приятно. Я открыла файл, дважды щелкнув по иконке. — Он изменился, — прокомментировал Сэм, и после добавил уже не так громко, — наверное… Наверное? У него еще оставались причины сомневаться, что Баки изменился? В груди стало тесно, словно какая-то невидимая сила сдавливала ребра, загоняя сердце в ловушку из заостренных по краям костей. В первый, единственный и последний раз я видела его таким на старых фотографиях из личного дела, когда знакомилась с новыми напарниками. Допрос в Берлине, 2016 год. Длинные волосы, отсутствующий взгляд, грубая щетина. Тот кадр, который предоставил Уилсон, также был сделан камерами наружного наблюдения, и позировать Баки не собирался. Качество изображения оставляло желать лучшего, но знакомые черты я узнала бы и при худшей детализации. — Имидж решил сменить, после расставания такое бывает… — Не надо, Сэм, — произнесла я сдавленным голосом, и Уилсон тут же среагировал. — Прости. Пока я подгружала файл в программу, в голове роилась целая куча вопросов, ответы на которые я могла бы предположить, но боялась, что моя нервная система этого не выдержит. — Он ведь не…— договорить не получилось, язык просто не поворачивался сказать это вслух. Потому что такой исход означал бы конец. Конец всему. Сыворотка суперсолдата, которая была нейтрализована, не имела ничего общего с сознанием Барнса. Его тело подчинялось сигналам мозга вне зависимости от того, кто отдавал эти приказы, сам Баки или же Солдат. Быстро сообразив, что я имею ввиду, Уилсон замотал головой. — Нет, Мег, конечно, нет. Это всё еще та зазноба, которую мы с тобой хорошо знаем. — Откуда такая уверенность? — мои слова были пропитаны скептицизмом, но вряд ли бы Сэм стал шутить на подобные темы. — Я просто знаю это. Он — всё еще он. — Но это, — я махнула в сторону монитора, — этот образ, ассоциации, которые он гнал от себя. — Давай не будем делать поспешных выводов. Пусть сканер выполнит свою работу и покажет нам местоположение Барнса. Хотя бы примерное. Мы оба уставились на экран. Перед глазами мелькало бесчисленное количество человеческих лиц, и каждое из них программа сравнивала с образцом. Оживленные перекрестки, уличные банкоматы, кассы супермаркетов, и камеры в общественных заведениях могли бы засечь его, но результатов не было. Ни через пять минут, ни через десять. — Союзники ему не нужны, — вслух рассуждал Хоакин, который все это время тихонько отсиживался в сторонке. — Это последствия профдеформации, — ответила я, и то же самое могла сказать о себе. Мой мозг уже активизировал все отделы и привел в действие нейронные связи, натренированные годами службы в разведывательной организации. Нужно было лишь переключить самый последний рычаг. Тот, который определял Барнса не как цель, а как близкого человека. Личное всегда мешает рабочему. И просто стереть из памяти одно из самых сильных чувств в своей жизни я не могла. Но стоило попытаться заглушить его, произвести подмену. Чем-то более острым и тревожным. И таким чувством оказался страх. Страх потерять. Снова. — Пустая трата времени, — поднявшись на ноги, я направилась к складу из коробок, сложенных в углу комнаты, — у Барнса на камеры считайте, что внутренний радар. Оставаться невидимым он может и без специальных маскировочных средств. И полагаясь на камеры, мы просто ищем иголку в стоге сена. Оба, Уилсон и Торрес, молча наблюдали за моими действиями. Из коробок я поочередно доставала то одну вещь, то другую, отодвигая их в сторону, пока не нашла то, что нужно. Маленький черный прибор, внешне напоминающий пульт от кондиционера. Старк в свое время неохотно делился этими штуками с ЩИТтом, но я все же имела честь держать её однажды в своих руках. При первом же подключении девайса к компьютеру, изображение на экране сменилось трехмерной проекцией Земли. В правом верхнем углу была подпись «Старк Индастриз», в нижней части — пустое поле для ввода данных. — Когда ты договаривался с Пеппер, ты упоминал ей, набор игрушек для какой именно игры тебе требуется? — спросила я, оглянувшись на Уилсона. — Не напрямую, но да. — Это, — я ткнула пальцем в лежащее на столе устройство, — усовершенствованная версия персональной геолокации. Если объяснять кратко, то с его помощью тоже можно найти кого угодно и где угодно, но не по фотографии. Сюда, — теперь мой палец сместился к мигающему курсору в белой строке, — вводится шестнадцатизначный код из базы биометрических данных. Затем к работе подключается сеть спутников Старка, и человеку уже не спрятаться. — Биометричсекие данные? — переспросил Хоакин. — Да. У Тони имеется целая коллекция. Создавал он её в целях безопасности, конечно. Если кто-то из значимых людей вдруг бесследно исчезнет. Список ограничен. Семь миллиардов жителей Земли Старк отслеживать не хотел, но имя Барнса там должно быть. — И как нам попасть в эту «коллекцию»? — Через твой личный код доступа, конечно! — мне иногда казалось, что я разговариваю с детьми, и пытаюсь объяснить им теорию Большого взрыва, использую исключительно научные термины, которые они не понимают. — Но учти, что с вероятностью в девяносто процентов любая деятельность на территории информационного пространства баз Старка отслеживается и записывается, у них со ЩИТом есть общие каналы. Поэтому придется на всякий случай придумать веский повод, по которому ты обратился за личными данными Баки. — Если спросят, скажу, что в разлуке начал сходить с ума. И сердце мое изнывало от тоски по дорогому другу. — Как правдоподобно, — усмехнулась я, хотя, по правде говоря, сердце ныть начинало у меня. — Главное, чтобы после мне не пришлось высказывать это Барнсу лично. — Думаешь, не оценит широту твоей души? — Вот скоро и узнаем. Под моим чутким руководством Уилсон попал в систему, и спустя пару минут у нас уже имелась цифровая запись из шестнадцати знаков. Оставалось только ввести их в программу, как собаке-ищейке дать понюхать вещь пропавшего человека. — А что, если его нынешняя биометрия отличается от той, которую сканировал Старк? Я задумалась. Сэм был отчасти прав, произошедшие изменения в ДНК Барнса могли повлиять на общую картину, но не изменить её полностью. К тому же, выбора у нас особо не было. Приоритетным становилось время, которое тратилось на поиск, и за которое Баки мог наворотить дел.