Around the world: two steps down to hell

«Уехала повидаться с Джеки, не теряй меня». Такое сообщение я отправила Тиму уже по пути в аэропорт. Десятки пропущенных звонков и гневных СМС от моего брата — это не совсем то, чего бы мне хотелось в ближайшие двадцать четыре часа. А поездка к подруге — отличное прикрытие на все времена. Все нормальные люди имеют друзей, ездят к ним в гости и все такое. Моя семья настолько сильно хотела думать, что я отношусь к категории «нормальных», что приняла историю о «Джеки» как родную. На самом же деле ни одного человека с таким именем в моем окружении и в помине не было. Просто способ для отвода глаз, сладкая ложь во имя спасения нервной системы родных и близких. Наверное, я всегда относилась к работе «агента» слишком серьезно. Но теперь, когда за спиной не было влиятельной организации, и даже ни одного начальника, все стало несколько сложнее и проще одновременно. Когда ты сам себе хозяин все отлично. Когда тебя некому прикрыть или вытащить из полной задницы всё плохо, но именно с этим я училась жить. Еще одной проблемой становится мир вокруг, на который ты уже не можешь смотреть, как прежде. Начинаешь замечать невидимые нити, за которые дергают люди из правительства или военные начальники. «Всегда ищи того, кому будет выгодно». В любой ситуации есть две стороны медали, однако в последнее время мое внимание приковано только к одной. Осмотрительность, недоверчивость, осторожность и…паранойя. Ах, да, ну и выдуманные друзья как прикрытие для побега из страны на пару дней. Мы больше не выходили на связь с Уилсоном, и я старалась не думать об упомянутых им экспериментам с мутантами. Это скользкая дорожка, вступать на которую мне не следует, что бы там ни было. У нового Капитана есть своя сфера ответственности, а у меня — своя, и она несколько сужена от границы под названием «спасение мира». Но спасти самого Капитана, чтобы он в свою очередь спас матушку-Землю, это пожалуйста. На фоне последней полугодовой командировки перелет в Камагуэй продолжительностью три с половиной часа показался мне мимолетным мгновением. Возвращение во влажный и жаркий климат радовало чуть меньше. Никакого чемодана с вещами у меня с собой не было, только небольшой рюкзак и та одежда, которая была на мне. Хлопковые бермуды, майка и рубашка. Что-что, а выглядеть как вечный турист я умела. Одно из основных навыков агента — умение сливаться с толпой в какую бы обстановку вас не отправили: изучай и приспосабливайся. В аэропорту воздух тяжелый, совсем не похожий на тот, что был в дома. Мы находимся далеко от побережья, и никакой легкий бриз сюда не долетает. Другое дело аэропорт в Гаване, там и проходимость больше в несколько сотен раз. Но небольшое количество людей нужно отнести к плюсам, а не минусам, потому что моя первостепенная задача — встретиться здесь с доверенным лицом Уилсона, которого Сэм упросил присоединиться к операции под кодовым названием «назад, домой». Тот факт, что этот человек совершенно мне не знаком, нервирует меня. Под рукой нет доступа к базам ЩИТа, где содержится информация о таком количестве людей, что ЦРУ может только позавидовать. Имя, возраст, род деятельности, особые способности. Отсутствие этих данных выводит меня из состояния равновесия. Чего можно ожидать от нового знакомого? Я должна верить Сэму, потому что иначе количество близких мне людей достигнет критического уровня. Порой мне даже кажется, что способность заводить новых друзей и искренне желать с ними общения осталась или в прошлой жизни или вовсе принадлежала другому человеку. Нужно бы сбросить немного тревожности и открыться социуму хотя бы ненадолго, иначе стану затворником. Все эти безрадостные мысли навевает мне атмосфера, царящая вокруг. Кубинцы, американцы, европейцы, — катят за собой свои чемоданы, целуются и обнимаются при встрече, а кто-то спешит на улицу занять свободное такси, со всех сторон доносится испанская речь. Мне же приходится притормозить и занять островок между автоматом с едой и двумя крайними рядами кресел, самое неприметное место в зоне прилёта, которое одновременно является и отличным наблюдательным пунктом. Что я могу увидеть отсюда? Как минимум два запасных выхода и один центральный, пункт охраны, полупустой кафетерий, развешанные по стенам мониторы, на которых мелькает одно слово «КУБА». У тележек для перевозки вещей скрипят колеса, но как ни странно, этот звук лишь дополняет общую картинку. Когда один из полицейских обращает на меня внимание, приходится сделать вид, что я сосредоточенно изучаю карту города в своем телефоне и расписание транспорта. Через две минуты придется сменить позицию, иначе уровень нежелательного интереса к моей персоне может повыситься. Я снова окидываю взглядом движущихся людей, пытаясь найти кого-то, кто сойдет на роль нового (временного) напарника, и наконец замечаю. Высокий, смуглый брюнет, чья внешность указывает на явное происхождение его родственных корней с берегов Южной Америки. Возраст? Я снова устремляю взгляд на него, и прихожу к выводу, что это как раз та цифра в паспорте, когда мы еще не можем сказать «мужчина», но уже никак не обратимся к нему «молодой человек». Из более общих наблюдений: у него крайне миролюбивое выражение лица. Такие или обладают актерскими навыками, или выхватывают первыми благодаря своему непомерному дружелюбию. И то, и другое мне не подходит. Хотя, понятно становится, почему Сэм выбрал его. Если сравнивать Уилсона с солнцем, то можно сказать, что лучи, которые оно испускает, не просто тянутся к таким же светлым и теплым индивидам, но и имеют привычку хватать в свои сети и самых хмурых, кажущихся совершенно не приспособленными к человеческому общению. Так Сэм захомутал Барнса, так же он поступил и с этим пареньком. Адепты секты Уилсона, к которым отношусь и я сама. Когда наши взгляды встретились, брюнет ничуть не растерялся, а наоборот, его губы растянулись в приветливой улыбке. Отлично, пронеслось у меня в голове, значит второе: добрый, милый, способный на необдуманные поступки. — Привет! — не убирая с лица лучезарной улыбки, он остановился напротив меня. Темно-карие глаза светились неподдельным энтузиазмом, — я — Торрес, Хоакин, ВВС США. — Надеюсь, ты не говорил это каждому встречному здесь? — вопросительно изогнув брось, я обвожу его фигуру оценивающим взглядом. Военно-воздушные силы — звучит многообещающе, но не лучше бы было взять кого-то из пехоты? Вряд ли нам придется угонять военный самолет. — Только тебе, вообще-то, Сэм сказал, что лучше сразу выкладывать всё, как есть. Так… — Так вопросов будет меньше. Он прав, спасибо. Торрес. Не этого ли улыбающегося паренька упоминал Уилсон, рассказывая об операции в Швейцарии? Если да, то шансов понравиться мне у него становится больше. — Я — Меган. Похвастаться крутым местом работы или званием, увы, не могу. И очень надеюсь, что, прилетев сюда, не потеряю последнее, что у меня осталось. Мой собеседник явно не понимает скрытого контекста, но ему и не нужно. Я всегда смогу высказать свое недовольство Сэму, как только мы его найдем. И сделать это придется быстро. Времени на оценку сложившихся обстоятельств у меня было достаточно, но, увы, ни одного позитивного прогноза сделать не удалось. Уилсон скрывался, выходя на связь время от времени, и это обещало нам увлекательное турне по Кубе, как минимум несколько часов скитаний по городу до того момента, пока местоположение Капитана станет известно. Затягивать «операцию» мне не хотелось. Странное предчувствие перебивало весь трепет от возвращения к своей прежней деятельности, но я отгоняла это чувство как можно дальше от себя, заполняя мысли другой, более важной информацией. — Давай-ка двинемся на свежий воздух, а то у меня здесь скоро голова кругом пойдем, — предлагаю я, и Хоакин согласно разворачивается на выход из зоны прилёта. Уходя, я еще раз ловлю на себе взгляд охранников, или мне только кажется. Возможно, с таким выражением лица они провожают каждого туриста из Америки. Но в компании с кем-либо сливаться с толпой гораздо проще. Теперь то нас двое, простых туристов. — Только со свежим воздухом тут проблема, — говорит Торрес, едва мы приближаемся к стеклянным дверям, — на улице чуть больше тридцати градусов. Я разочарованно вздыхаю и опускаю глаза в пол, глядя на пару своих ботинок. Почему я не позволила себе надеть летние открытые сандалии? Они не приспособлены для быстрой и долгой ходьбы, голеностоп не закреплен, а получить вывих в случае незапланированной пробежки через город не очень хочется. Затем я бросаю быстрый взгляд в сторону своего нового знакомого и отмечаю, что его погодные условия заботят чуть меньше, и вот мы синхронно шагаем в пыльное, жаркое облако кубинского воздуха. Почти сразу я начинаю ощущать, как от влажности волосы прилипают к шее. Приходится собрать их в пучок, но легче от этого не становится. Моим вторым желанием становится оказаться в салоне автомобиля, оборудованного кондиционером, но при одном взгляде на припаркованные вдоль дороги машины, становится понятно, что ничего подобного нам не светит. — Транспорт у нас есть? — Есть, — отвечает Торрес, принявшись хлопать себя по карманам куртки, — взял на прокат. Выбор оказался не самым большим, но… — Но это не имеет значения, — довольно резко оборвала его я и, увидев замешательство в кофейного цвета глазах, поспешила добавить, — мы ведь не отдыхать приехали, так? Главное, чтобы машина ехала. Всё остальное — это мелочи. Хоакин понимающе кивнул, и мне стало стыдно. Он молча подвел нас к бежевому кабриолету Шевроле, которому было явно больше лет, чем нам с Торресом вместе взятым, и мои опасения сбылись: в авто не только отсутствовал кондиционер, но и вовсе не было крыши. Словно прочитав мои мысли, Торрес добавил: — На скорости будет вполне сносно, но если где-нибудь застрянем, то палящее солнце нас медленно прикончит. — Если иного варианта нет, — с печальным вздохом ответила я, — то пусть это станет нашей первой и последней проблемой. Теперь я дала себе слово следить за собственным поведением чуть более строго, потому что мой спутник снова улыбнулся, несмотря на то, что слышать от меня ему пока приходится одно сплошное недовольство. Интересно, у Торреса уже сложилось обо мне первое впечатление? Например, циничного, заносчивого и отмороженного агента? Если да, то парень неплохо держится. Но я все же буду надеяться, что не растеряла навыки общения с людьми. Как только мы тронулись с места, разговоры вовсе сошли на нет. Я разглядывала пейзаж по обеим сторонам дороги. Думала о том, каким чудом сюда занесло Уилсона и как всё-таки органично силуэт Торреса вписывается в салон ретро-автомобиля. Но проникнуться духом Кубы у меня никак не получалось, даже когда мы заехали в один из самых старых кварталов, судя по домам, находящимся в плачевом состоянии. Штукатурка с потрескавшихся фасадов осыпалась прямо на дорогу. В воздухе витал запах сырого известняка, хотя я слабо понимала, откуда он берется. Эта обстановка была далека от курортной, и потому ни одного туриста на улицах не было. Дети гоняли мяч прямо посреди дороги, уличные торговцы прятались от жары под навесами своих ларьков. С одного из зданий на нас ясным взглядом смотрел нарисованный Че Гевара, другое граффити «заливало» стену алой краской под цвет Советских флагов. Газоны перед домами представляли собой выжженные безжалостным солнцем клочки земли, но цветущие изгороди каким-то образом выживали. Битый кирпич, окна без стекол, и железные решётки, которые были абсолютно везде. Эта страна натерпелась многого, и чем дольше я всматривалась, тем больше ощущала разрастающееся внутри спокойствие. Это был далеко не Нью-Йорк, с его бешеным ритмом жизни, серыми высотками и дорогими бутиками. Это был маленький, израненный городок, который осознанно выбрал отрешение, чтобы остаток своей жизни провести в покое. Спустя еще какое-то время мне стало легче дышать, и чувство тревоги отступило, но лишь ненадолго. Петляя по узким переулкам, Торрес вел машину очень даже уверено, и при том у него не было ни карты, ни навигатора. Однако, когда мне на глаза попался один и тот же угол дома, одного из десятка похожих, но с вывешенным национальным флагом прямо на балконе, я поняла, что что-то идет не так. — Мы сделали круг. Я не спрашивала, а утверждала. Хорошо подготовленный к нашей встрече Хоакин не стал увиливать от ответа. — На всякий случай, — он пожал плечами, внимательно следя за дорогой. Конечно, этот самый «всякий случай» был мне очень хорошо знаком. Пособие для агентов, оказавшихся в бегах, глава первая, раздел «Правила, которые спасут вам жизнь»: всегда запутывай след. Ситуация все меньше походила на будничную поездку с целью помочь Уилсону вернуться обратно домой. У меня появлялись вопросы, много новых вопросов, вот только человек, сидящий рядом, вряд ли сможет ответить на них. И всё же я попыталась. Торрес оставлял впечатление человека открытого и ответственного, в противном случае его бы сейчас здесь не было. — Хоакин, можно тебя спросить? — Конечно. — По шкале от 1 до 10, насколько бы ты оценил ситуацию, в которую мы ввязываемся? Точнее, уже ввязались. С ответом Торрес, к моему удивлению не спешил, словно тщательно отфильтровывал ту информацию, которой он может делиться со мной, от той, которую просили держать в секрете. — Это ведь очень субъективное мнение… — и стоило ему лишь попытаться начать увиливать, как внутри у меня что-то щелкнуло. Я не позволю этому обладателю голливудской улыбки прикидываться мальчиком-зайчиком, особенно когда от этого зависит чья-то жизнь. — Не выдумывай, вопрос простой, диапазон маленький, и ты наверняка уже мысленно на него ответил. Теперь произнеси это вслух, чтобы я начала понимать, зачем мы почти полчаса колесили по окраинам. — Я же сказал… — «На всякий случай», помню, но теперь мне этого мало. Мы, женщины, знаешь ли, существа очень непостоянные, и не любим, когда мужчины чего-то не договаривают. Видимо, подобное сравнение понравилось ему, и Торрес усмехнулся, по-прежнему не поворачивая головы в мою сторону. — Что, просто цифру назвать? — Просто, — теперь и я улыбалась, не веря своему счастью. Ни одной ссоры за все это время, никакого напряжения, убийственных взглядов в мой адрес, один сплошной позитив! — Ну, — на секунду задумался он, — я бы сказал, что 7 из 10. С выводами про позитивные эмоции я всё же поторопилась. — Чудесно. Значит, мы в трех шагах от катастрофы локального масштаба. — Нет, — заверил меня он, — мы здесь для того, чтобы её предотвратить. Наконец блуждания по городу подошли к концу, и наш шевроле плавно притормозил рядом с двухэтажным жилым домом, похожим на некогда заброшенный особняк. Угол улицы, заросшие травой тротуары, разбитый асфальт. Три из четырех сторон дома явно отсырели, ограда на веранде покрылась слоем ржавчины. — По крайне мере, застройка города тут не выше трех этажей, — озвучила я свои мысли, когда мы с Торресом оба стояли напротив входа в дом. — Почему для нас это важно? — Потому что ты никогда не выходил из помещения не через дверь, если думаешь, что это не имеет никакого значения. Окружающая среда не всегда помогает, чаще даже мешает работе. Хоакин обвел оценивающим взглядом особняк перед нами и те, которые находились дальше по улице. Предположу, что высоты он не боится, но перспектива выпрыгнуть из окна никого не обрадует. — Кстати, — спросила я, — а где крылья? Неожиданно парень встрепенулся и беспокойно оглянулся по сторонам. — Крылья? — За идиотку меня не держи. На тебе надеты два из трех коммуникационных датчиков, один, предполагаю, остался на блоке питания реактивного ранца для поддержания связи при удаленном управлении. Сэм никогда не таскал их с собой, синхронизация хромала, — я пожала плечами, а Хоакин осмотрел скрытые под одеждой устройства: на поясе и под рукавом, на запястье, — именно. Их я и заметила. Так где крылья? — Доставит военный курьер прямо сюда. В самолет я их протащить никак не мог. — Ну, во-первых, ими вполне можно пользоваться вместо самолета, а во-вторых, зачем они нам, Торрес, и для чего дядя Сэм собирает новый отряд самоубийц?