Разбитые кольца. Путь в новую жизнь

      – Рики... День твоей смерти через неделю. Я не думал, что переживу его. Но Кири не сможет выжить в одиночку, и, как ты понимаешь, никто, кроме меня, не поможет ему. А знаешь, мне уже не хочется доверять его кому-то другому. Даже если бы было кому.       Как и всегда, ответ на мои слова – тишина.       Мой односторонний диалог перебивает сигнал домофона.       – Кого там хрен принёс... – тихо говорю, инстинктивно настораживаясь. За весь год никто не приходил ко мне.       Домофон не замолкает. Подхожу посмотреть, кто это.       – Сволочь! – вырывается у меня, потому что я вижу на мониторе Люка, Сида и Норриса. Не внизу, у входа в подъезд, а прямо перед дверью в квартиру. Как? Откуда?       – Гай! – говорит Люк, глядя прямо в камеру. – Прятаться не выйдет, мы знаем, что ты дома!       Сука…       – Оставайся в спальне и молчи, – быстро говорю Кири через закрытую дверь в спальню и, не дожидаясь ответа, нажимаю на кнопку открытия.       – Добрый вечер, приятель, – преувеличенно вежливо здоровается Люк. – Давно не виделись. С какого ты решил сменить квартиру?       Как, чёрт побери, они нашли меня?        Сид придерживает дверь.       – Где тебя носило? – он заходит, оттесняя меня в коридор. – Не хочешь рассказать, зачем тебе теперь скрываться?       Люк и Норрис входят вслед за ним. Дверь закрывается. Только бы у Кири хватило ума оставаться в спальне! Теперь я представляю, что чувствовал Рики, когда мы заявились в Апатию. Если они увидят Кири, то их первым действием будет мордобой. А если они ещё почувствуют этот чёртов головокружительный запах, периодически исходящий от него... Даже я, зная его страх, едва сдержался.       – Что с тобой? Не рад нас видеть? – криво улыбается Люк, проходя в гостиную и садясь на диван.       Не отвечая, сажусь рядом с ним.       – Заткнись, Люк, – бросает Норрис, усаживаясь в кресло.       Сид садится на диван слева от меня.       – Серьёзно, Гай, – начинает Норрис. – Почему ты не сказал нам, что переехал?       – Не думал, что вы будете искать меня. Если вы забыли, Рики погиб из-за меня.       – И мы уже думали, что ты последовал за ним, – говорит Сид. – Что ещё мы могли подумать, обнаружив, что твоя квартира пуста? Нам вообще-то тоже не насрать на его последнее желание.       – Я обещал Рики, что буду жить, пока не сдохну от естественных причин. Если бы не это, я бы долго не продержался. Как, нахер, вы нашли меня?       – Так же, как тогда нашли Рики. Тебя видели, – отвечает Норрис.        Кто это мог быть? Хэл или Ренни? И главное, когда? Эти грёбаные любопытные морды, кто бы они ни были, видели только меня или Кири тоже? Как узнать это? Спросить прямо не выйдет, это только наведёт парней на лишние мысли. Хотя Кири никуда не выходил и к окну подходил только раз, и тогда его никто не видел.       – Не надо вам здесь торчать. Официально я мёртв. Если я спалился, то сдохну один. Из-за меня погиб не только Рики. Я грёбаный смертник, прикончивший танагурского блонди и хер знает сколько мидасских стариков. Если кто-нибудь сдаст меня Танагуре, мне конец, но не лезьте в это дерьмо вслед за мной!       – Да брось ты, – Люк демонстративно оглядывает гостиную. – А квартирка получше той, где ты раньше жил. Тебя же кто-то прикрывает, правда?       – Иди нахер, вот кто, – не выдерживаю я. – Ты тупой или жить надоело? Если меня заберут… У них свои методы допроса, они узнают, что я рассказал вам, что на самом деле произошло в Дана Бан…       – Значит, если за тобой придут, всё равно всем нам жопа, неважно, будем мы видеться или нет, – невозмутимо заключает Сид.       – Вы все просто чокнулись.       – Это говорит парень, решившийся пойти против блонди, – парирует он. – Если мы чокнулись, то ты – полный псих.       – И кто, чтоб он провалился, такой любопытный и внимательный? – интересуюсь я. – И излишне болтливый.       – Дик, например, – отвечает Люк. – Знаешь, тот тип, который держит магазин одежды. Видели мы его в баре недели две назад. Поведал много интересного. Как ты покупал у него шмотки своего размера и поменьше. Вроде как для дружка, который заболел и не может прийти померить. А после и другие встряли в разговор. Рассказали, как ты наклюкался в этом самом баре и начал пороть херню про то, что несправедливо, что в нашем грёбаном районе без ножа из дома не выйти. А потом упомянул какого-то «его», который не сможет сопротивляться, даже будь у него нож. Ну а дальше было точно как с Рики. Мы решили, что ты должен жить не очень далеко от бара и магазина Дика. Стали следить. Вчера Норрис засёк тебя на парковке супермаркета.       – И видел, что в твоей квартире уже горел свет, когда ты только подъезжал к дому и ставил байк в контейнер, – добавляет Норрис. – Если я, конечно, правильно понял, где твои окна. Но в трущобах дома стандартные. Вроде правильно.       «Блядь, Кири, я же предупреждал тебя про окна!»       – С-сука, – цежу сквозь зубы. – Чтоб я ещё раз пошёл в бар… С сегодняшнего дня бухаю только дома.       – Ты стрелки не переводи, а, – говорит Сид. – Что за приятель, который не может сам купить себе шмотки и не сможет сопротивляться, если на него нападут?       – Может, обсудим это завтра? Сейчас я не в настроении болтать.       Опять долбаное дежа вю. Рики в тот вечер тоже предлагал нам встретиться в другой раз.       – Может, у тебя тут свидание назначено, вот и ищешь повод спровадить нас поскорее? – ухмыляется Люк. – Так трахайся потише, а мы подождём тут.       Норрис улыбается, но улыбка быстро гаснет, когда он обращает внимание на мой взгляд. Чёрт!       – Ты что, правда ждёшь кого-то? – интересуется он.       – Вроде того.       – А может, ты уже прячешь кого-нибудь в спальне? – насмешливо прищуривается Люк. – Этого самого дружка?       Сукин ты сын! Я и сам понимаю, что меня выдаёт инстинктивная готовность защищаться.       – Да что с тобой? – удивляется Норрис. – Подожди. У тебя в спальне правда кто-то есть?       Сид пристально глядит на меня.       – Только не говори мне, что тебе тоже удалось подцепить дзинкотая, – подкалывает Люк. – Боишься, что он увидит, что у тебя гости?       – Долбоёб, – бросаю со злостью. – Придурок. Нашёл что вспомнить.       – Ну ты нормальный, а? – осведомляется Норрис.       Сид ограничивается холодным взглядом.       – Бля, ну ляпнул глупость, и чё теперь? – Люк отводит глаза. – Не о том речь. Так кто там у тебя?       – Брось мозги пудрить, тут все свои, – поддерживает его Сид. – Кто у тебя прячется? Связался с кем-то, кто в розыске? Если так, то ты слишком неосторожный, да и он тоже.       – Если и так, что с того? Я сам был бы в розыске, если бы в Танагуре знали, что я не погиб в Дана Бан. Надеюсь, вы ещё не растрепали по всем трущобам, где я живу?       Стараясь сохранить внешнее самообладание, внутри готовлюсь к возможной драке. В лучшем случае они сразу захотят набить ему морду, не дожидаясь моих объяснений. Как избил его Рики в день, когда обнаружил его в своём шкафу.       – Не парься, мы не болтали об этом, – Сид подсаживается ближе ко мне. – Ну и кто у тебя в спальне?       – С каких пор вы суётесь в личную жизнь? Я думал, в трущобах это не принято. Или за последний год всё изменилось, а я и не знал?       – А ты себя со стороны видел? Выглядишь так, будто готов умереть, защищая дверь в спальню, – замечает Норрис.       – Колись уже, кто там у тебя? – завершает коллективный допрос Люк.       – А если нет, то что? У кого-то из вас завалялась в кармане сыворотка правды?       – Какая, нахер, сыворотка правды? Кажется, он окончательно спятил, парни, – усмехается Люк, но я не отвожу от него взгляда, и его лицо становится серьёзным. – Да во что ты вляпался?       – Вы теперь с меня не слезете, да?       – Конечно, – подтверждает Сид. – В прошлый раз мы не лезли в твою жизнь и не вмешивались в твои планы. И чем это закончилось?       – Точно, – соглашается Норрис. – Ты тогда как будто свихнулся. Так что извини, но ты понимаешь, что мы не выйдем отсюда, пока не узнаем, кто прячется у тебя в спальне.       – Да не пошли бы вы!       Молчание. Никто не реагирует на мой выкрик бессильной злости. Глубоко вздыхаю, чтобы успокоиться.       – Хорошо, – говорю, справившись с собой. – Я скажу, кто там, но ни один из вас не встанет с места, где сидит, пока я не договорю всё до конца.       – Ладно, – Норрис отвечает вроде бы беззаботно, но я вижу, что он, как и я, внутренне напряжён.       Сид молча кивает.       – Люк?       – Как я могу дать такое обещание, если не знаю, кого ты прячешь?       – Блин, Люк, соглашайся, или мы просидим тут неделю и ничего не добьёмся! – теряет терпение Норрис.       – Кто нам мешает просто зайти в спальню и посмотреть?       Поднимаюсь на ноги.       – Сделаешь шаг в сторону спальни – выбью из тебя дерьмо и спущу с лестницы.       – Ты ебанулся, – выдаёт Люк. – Хотя это давно не новость. Хорошо, я дослушаю, что ты скажешь.       – И после этого никто не войдёт в спальню, что бы вы ни думали обо мне и о том, кто там находится.       – Да ладно, – неохотно кивает Люк. – Хрен с тобой, твои условия приняты. Теперь рассказывай.       – Кончай темнить, а, – настойчиво говорит Сид. – Кто там у тебя?       Не успеваю сказать ни слова, как слышу тихо отъезжающую дверь спальни.       Что ты делаешь, смертник хренов?!       Конечно, парни поворачивают головы на шум. Когда дверь отъезжает полностью, мы видим Кири, растрёпанного, сонного и ещё не открывшего глаза, в пижаме.       – Заблокируйся сейчас же, кретин! – успеваю крикнуть, загораживая собой дверь в спальню, пока остальные не пришли в себя от увиденного.       На миг глянув за спину, вижу, как Кири распахивает глаза и быстро блокирует дверь. Только то, что Люк, Сид и Норрис так охерели, увидев его в моей спальне, что не сразу отреагировали, и спасло его от немедленного избиения или ещё хуже.       – Что за... Ты что, серьёзно? – Норрис смотрит на меня как на психа.       Люк встаёт с дивана. Сузившиеся карие глаза горят злобой.       – Ну точно ебанулся, – цедит он. – Ради него ты собрался выбить из меня дерьмо? Какого хуя он тут делает, не хочешь рассказать?       – Как раз собирался, только он прервал меня.       Перевожу взгляд с Люка на Сида и Норриса. Лицо Сида побледнело, в серых глазах холодная ярость. Норрис выглядит ошарашенным. Бросаться бить мне морду они вроде не собираются. Но Люк… Прикидываю, справлюсь ли с ним. Отсутствие руки не слишком полезно в драке. А так мы всегда были примерно равны с точки зрения силы и умения драться.       – Не стоит, Люк, – предупреждаю его. – Он уже получил своё.       – Будешь защищать этого засранца? – отрывисто спрашивает Люк. – Посмотрим, как у тебя получится!       Он замахивается кулаком, целясь мне в лицо. Весь скопившийся за год гнев, злость на Рики, ненависть к самому себе, к его блонди и к той части Кири, которую сам Кири забыл, только что вспыхнувшая ярость по отношению к Люку, год с лишним без секса, – всё это грёбаным коктейлем эмоций взрывается во мне. В ушах отдаётся стук сердца. Быстрый удар в челюсть распаляет ещё больше, хотя я не чувствую боли. С разворота бью его локтем в лицо, потом коленом под дых. Люк отшатывается, согнувшись, но удерживается на ногах.       Замираю, ожидая нового нападения. И Люк нападает, едва отдышавшись. Не успеваю увернуться от удара в живот. Теперь уже я сгибаюсь пополам. Мучительно пытаюсь сделать вздох, но ни хрена. Удар сзади под колени сбивает с ног. Люк садится на меня сверху, сжимая бёдрами мои ноги, одной рукой удерживает мою руку, другой держит за шею. Лучше бы я не ждал, а сбил его с ног, пока он пошатнулся!       – Ну что, не вышло? – тяжело дыша, спрашивает он. – Открой дверь спальни, или продолжим.       Понимаю, что теперь могу вздохнуть.       – Пошёл ты.       Поворачиваю голову, чтобы взглянуть на Сида и Норриса. Они просто ждут.       «Сука, Кири, какого хера ты открыл дверь?»       – Времени у нас полно, – говорит Люк. – Подождём, пока образумишься.       – Времени полно? Что, больше не работаете в мастерской Макси? Скучно стало или он сам вас нахер послал?       Люк слегка сжимает пальцы на моей шее. Не сильно, но дышать труднее.       – Можешь хоть задушить, я не скажу тебе чёртов код! Или просто расскажи Джанго, что я живу в этой квартире, если не хочешь своими руками.       Пальцы сжимаются сильнее. Я давлюсь, рефлекторно пытаясь дышать.       – Оставь его, – слышу голос Сида сквозь шум в ушах. Давление пальцев Люка становится слабее. Хватаю ртом воздух.       – С какого хуя? – отвечает Люк. – Ты что, блядь, не видишь, за кого он стоит?       – Дадим ему подумать несколько дней, – предлагает Сид. Только сейчас замечаю, что и он, и Норрис уже стоят рядом. – Потом заглянем ещё раз.       – Сид прав, – признаёт Норрис. – Раньше говорили, время всё меняет, – иронично добавляет он.       – Ну ладно, – нехотя соглашается Люк. – Проверим правдивость твоей поговорки.       Он отпускает меня и встаёт на ноги.       – Открывай, – говорит Сид. – Пока мы уходим, но ты понимаешь, что мы вернёмся. Тогда и у нас новости улягутся в голове, и ты всё обдумаешь.       С трудом поднявшись, набираю код, заслонив собой панель управления. Они выходят, не прощаясь. Блокирую закрывшуюся дверь.       Сука...       Боль, которая особо не чувствовалась, пока они были здесь, наваливается вся сразу. Боль в разбитой челюсти, в спине и рёбрах от удара об пол, в локте и коленях. Ноги подгибаются, и я съезжаю на пол по стене.       Вспомнив о Кири, заставляю себя встать и подойти к двери спальни.       – Кири. Всё нормально, можешь выходить.       Тишина.       – Кири? Ты там живой или как?       – Гай? – еле слышно откликается Кири. – Это ты?       – Я. Выходи, не бойся.       – Они ушли?       – Ушли. Всё в порядке. Здесь только я. Открой дверь.       Дверь отъезжает, и Кири опасливо выглядывает. Окинув взглядом гостиную, выходит.       – Это ты называешь «всё в порядке»? Что у тебя с лицом?       – Ты же слышал, что здесь происходило? Пришлось драться с Люком.       – Слышал. Но… почему? Ты говорил, они друзья.       – Мои друзья. Но этого слишком мало, чтобы они сразу смирились с твоим присутствием. Ты натворил много чего, о чём не помнишь. Какого хрена ты вышел из спальни? Я же сказал тебе, оставайся в спальне и молчи. Даже не дал мне времени подготовить их.       – Мне не спалось ночью. Я отключился и, наверно, не слышал, что ты говорил. А когда проснулся, не понял, что в квартире есть кто-то ещё. Ты как?       Боль усиливается, чёрт побери. Но в конце концов… В первый раз, что ли?       – Бывало и хуже.       «Например, когда в бар заявились даркмены в поисках тебя и выбивали из нас информацию, которой у нас не было». Но этого я не говорю вслух. Ни к чему это. К тому же меня охватывает слабость.       – Гай? Ты точно в норме?       – Не совсем, но это пройдёт. Мне просто нужно прилечь.       Иду в спальню и, не раздеваясь, валюсь на кровать. Кири садится рядом.       – Они хотели убить меня, да? – спрашивает он.       – Я не знаю. Морду набить точно хотели.       – А теперь?       – Дали мне время.       – Они не расскажут, что я живу у тебя?       Встревоженный голос, обеспокоенный взгляд. Он дышит часто и поверхностно.       – Пока не расскажут.       – Но что нам теперь делать, Гай? Что теперь будет?       – Я что-нибудь придумаю, обещаю. Не бойся. Справимся. Не знаю, как тебе, а мне надо вздремнуть. У нас есть около недели, чтобы придумать, что будем делать.       Кири смотрит мне в глаза почти доверчиво. Никогда не видел, чтобы он так смотрел на кого бы то ни было. Ёбаный в рот, я вру ему. Я понятия не имею, что буду делать со всем этим дерьмом.       Он ложится рядом со мной.       – Я тоже хочу спать. Но ты уверен, что они не вернутся?       – Не сегодня точно. Спи, не бойся.       Кири долго ворочается в кровати, прежде чем уснуть. Задрёмывая, дёргается и просыпается. Наконец он засыпает, но его сон тревожен. Он вздрагивает, потом, не просыпаясь, прижимается к моему боку. Глубоко вздыхает, вцепившись в мой свитер на груди, и затихает. Обнимаю его за плечи, стараясь не обращать внимания на боль.       – Чёрт возьми, Рики... Он доверился мне, он думает, что я знаю, как справиться со всем этим. Если скажу, что я не представляю, как быть... Он, наверно, тут же умрёт от ужаса. Я вроде как смог немного успокоить его за эти месяцы, но все мои усилия пройдут впустую, если до него доберутся наши друзья. В первое время после освобождения он дико боялся любого намёка на насилие, и эти страхи вернутся снова. Если он переживёт встречу с парнями.       Кири продолжает спать, хоть и беспокойно, но мне не уснуть. Я не вижу для него выхода. До утра лежу и смотрю в тёмный потолок.       Солнечный свет, приглушённый режимом видимости окна, проникает в спальню. Измотанный бессонной ночью, не могу ни встать, ни заснуть. Ушибы после драки продолжают болеть.