Я всегда буду с тобой, Генри…

      Прошёл год с конца миссии.       Правительство ещё раз поблагодарило Генри, но эти слова были ни к чему. Уже целый год разум Стикмина застилала только одна мысль: «Чарли больше нет». Его близкого друга, коллеги, тайного возлюбленного нет. Сколько раз перед глазами маячил тот взрыв, сколько раз вспоминался голос пилота, сколько раз вспоминались даже самые мимолётные касания его горячего тела. Ладонь о ладонь — «Мы сделали это! Дай пять!», локоть к боку — «Ну согласись же, Элли — красотка», грудь к голове в красных наушниках — «Хах, мягкая посадочка. Спасибо, Генри!» Это глупо. Очень глупо.       Парень погрузился в себя, не обращая внимания ни на красноволосую подругу, ни на новые просьбы правительства, ни даже на огромные алмазы, почти в открытую стоявшие на полках музеев. Каждый вечер, вспоминая тот взрыв, Генри приходил к утёсу, где был как бы захоронен Чарли. Но его тут не было. Его разорвало в космосе. Всё, что осталось от него, — наушники, которые Чарли никогда не снимал. Эти наушники лежали на надгробии пилота.       Только здесь Стикмин мог спокойно отдаться чувствам. Выразить всё, о чём он думает. Со временем, приходя сюда, он перестал лить слёзы ручьём. Остыло чувство дикой утраты. Но не остыло чувство любви, которое Генри выражал каждый раз, стоя на коленях перед камнем.       Так было и сейчас. Было холодно, землю окутал белый снег, на шапку Генри медленно приземлялись и намертво приклеивались снежинки. Слёзы давно закончились, поэтому замерзать было нечему. Парень поднял глаза на надгробие и снова начал свой монолог.       — Привет, Чарли. Как дела? Я вот всё думаю, каково тебе в космосе? Холодно, зато просторно и красиво. Мне тоже холодно. Зима как-никак. Жаль, что тебя нет. Встречать Новый год придётся только с Элли. Помнишь, как ты сводил нас? Она меня не интересует. Не в том плане, конечно… Она хороший друг… Но моё сердце уже давно занято тобой. Каждую ночь вижу тебя во снах. Каждую ночь ты говоришь мне о взаимности. Как бы мне хотелось верить, что это ты вселяешься в мои сны… Элли перестала меня успокаивать. Видимо, решила, что это бесполезно. Но я благодарен ей. И тебе за то, что был в моей жизни.       За деревьями послышался хруст веток. Кто-то бежал к Стикмину.       — Похоже, я тут не один. Пока, Чарли. Завтра я снова приду, — Генри замолчал, и через пару мгновений его развернули со спины нежные и такие знакомые руки.       Стоя на коленях, Генри посмотрел на Элли. Девушка запыхалась, пытаясь взять побольше воздуха и начать диалог. Ей это удалось.       — Генри… Правительство… Шляппки…       — Шляппки? — сразу оживился Генри. — Что с ними?       — Вы… Вы взорвали корабль, молодцы… Но ведь ты не один в капсуле прилетел! Выжившие собирают новых сторонников, и кто знает, сколько их уже!       — Подожди… Но ведь «Топпат» уничтожен. Капсулы долетели пустыми!       — Да. Четыре из них. Но ведь капсул всего пять.       — Пять?       — Верно. Причём знаешь, кто был в той капсуле? Правая Рука! Он теперь лидер Шляпников.       — И нам надо найти Правую Руку…       — …и уничтожить его, — закончила за друга красноволосая.       Последний раз окинув взглядом красные наушники друга, Генри встал и вместе с подругой пошёл в уже известном направлении.

***

      Прошёл год с конца миссии.       Чарли прекрасно помнил всё: как взорвался корабль, обжигающую до жути боль и взгляд Генри, что навсегда останется в его мёртвой памяти. От парня не укрылись все чувства, что друг вложил в этот взгляд: надежда, беспокойство, страх и любовь. Последнее много месяцев вызывало у Чарли сомнения. Как Генри может любить его? Что Чарли такого сделал? За ответами пилот и отправился на Землю, в то время как остальные призраки свободно парили меж звёзд.       Добраться до нужного города — задачка не из лёгких, но пилот справился. Он нашёл квартиру, где живёт его друг, и остался там. Вскоре ночью пришёл и сам Генри. Чарли подлетел к нему, распахнув руки, но забыл о том, кем является, и просто прошёл сквозь Стикмина. Друг выглядел гораздо хуже, чем в их последнюю встречу. Глаза были красными от слёз, а под ними сияли синяки, словно от побоев. Пропал тот вечно неунывающий Генри, что взорвал дирижабль, украл алмаз и рубин и спокойно дважды сбежал из тюрьмы.       Чарли был всегда рядом с другом. Наблюдал, как он ходит на улицу, ест, слушает пустые монологи Элли. Вечером, когда Генри впервые с призраком пришёл к могиле пилота, у Чарли упала слеза. Преступник сел на колени и начал монолог, где рассказывал о своей жизни, роняя слёзы, вспоминал его самые смешные неудачи и… Признавался в любви. Да, Чарли был прав. Генри любит его. Щёки призрака поалели, а в сердце что-то ёкнуло. Его тронула преданность друга, даже после смерти Кэлвина. Неужели чувства настолько сильны?       Через несколько дней, покопавшись в своём сознании, Чарли понял, что чувствует к Стикмину. Ему полюбились абсолютно все черты преступника: его внешность, преданность, целеустремлённость, смелость и чувство юмора. Чарли решил рискнуть и в одну ночь пробраться в сознание друга. Хоть как-то поговорить с ним после случившегося. Во сне Генри сразу обнял пилота. Кэлвин снова смог ощутить это чувство тепла, настоящей дружбы и крепкой любви Стикмина. Словно солнце, пробиваясь через всю эту тучу боли, Генри всё же сумел снова обнять друга. Он плакал, и холодные слёзы, падая на плечи Чарли, мигом испарялись. Первым, что смог сказать преступник, было:       — Я люблю тебя, Чарли… Не бросай меня…       — Я тоже тебя люблю, буду каждую ночь приходить к тебе, пока ты жив.       Генри улыбнулся и ещё крепче прижался к пилоту, отчего расстояние между ними пропало совсем. Сон быстро закончился, прервавшись солнцем, что било в глаза палящими лучами. Чарли просто вылетел из отрезвевшего сознания друга, пролетев сквозь стенку. Было неприятно, но оно того стоило.       Вот и сейчас, слушая монолог любимого, Чарли сидел на коленях перед другом. Он с жадностью ловил каждое слово Стикмена, стараясь отвечать и не перебивать преступника.       — …но я благодарен ей. И тебе за то, что был в моей жизни.       — Я тоже тебе благодарен. Ты не представляешь, как много значишь для меня…       — Похоже, я тут не один. Пока, Чарли. Завтра я снова приду. — Пилот привык, что его постоянно перебивают, но Генри не виноват. Он думает, что один. Наивный.       — Не, я с тобой. Твоя тень в отпуске, Стикмин.