Oel ngati kameie, Neteyam

      Я всё больше становилась похожей на на’ви из морского племени. Ходила как они. Дышала как они. Ела ту же еду. Жила, как морской охотник. Постепенно моя одежда обретала всё больше водных украшений, ракушек и камней. Даже набедренную повязку украшали витиеватые узоры, напоминающие морской прибой. Одно во мне оставалось неизменным — косы, заплетенные наставницей Нейтири. За время, проведённое здесь, они успели отрасти и пришла пора их переплести. Но я уже была не только лесной девой. Я стала жителем рифа. Поэтому я, вежливо отказав в этом наставнице, отправилась заплетаться к Цирее.       Лицо водной на’ви засияло от моего предложения, и она немедля повела меня в грот, находящийся в глубине острова. Просторная пещера, защищённая скалами от волн и освещённая пробивающимися лучами света, служила местом, где на’ви, не являющиеся охотниками, могли помочь клану иначе. В огромных маруи, растянувшихся на стенах грота, работали ткачи и мастера. На берегу мужчины изготавливали каноэ и оружие, пока маленькие дети игрались в воде под внимательным присмотром своих матерей. Именно здесь кипела жизнь клана.       Цирея провела меня в дальний маруи, у морского выхода из грота, где открывался завораживающий вид на водную гладь. Там, еле слышно напевая себе под нос, за ткацким станком сидели Маутуа и Кири. Они несколько удивились моему появлению, ведь я давно выбрала клинок вместо челнока для ткачества.       — Как тебя заплести? — спросила Цирея, когда снимала бусины и распускала косички.       — Думаю верхние пряди можно собрать, а нижние распустить, — спустя миг раздумий ответила я. Рука сама потянулась к подвеске мамы и стянула её. — Одну прядь не трогай. Хочу оставить напоминание о доме.       Она согласно кивнула и принялась расчёсывать мои волосы. Я смиренно сидела на коленях спиной к дочери вождя, доверясь её рукам. Прядь за прядью, переплетая их меж собой, добавляя часть лесных бусин и морских ракушек, девушка соединяла две части моей жизни в одну. Сама же я взялась заплести себе маленькую косичку у правого уха и вплела в неё подвеску родителей из древа дома. Теперь я из морского клана, но течёт во мне кровь лесных предков — я глубокого уважаю их и всегда буду чтить память о них.       — Говорят сегодня удачный день для гадания, — прервав пение, сказала Маутуа. — Несколько девушек пойдут в лес и зовут нас.       — Ох, эти гадания на любовь! Ты правда веришь? — улыбнулась ей Кири. Будучи дочерью человеческого ученого, ей передался вечный скептицизм в отношении ненаучных дел.       — Но ведь хочется помечтать немного, — в ответ обиженно вытянула нижнюю губу девушка.       — Я пойду с тобой, Маутуа, — отозвалась на’ви позади меня. — Это звучит так интересно!       — Тебе на избранного могу и я указать, Цирея. Даже без гаданий, — съязвила лесная.       — Кири!       От неожиданной остроты, попавшей точно в цель, Цирея непроизвольно дёрнула меня за волосы и тут же в лёгкой панике замахала руками на моё шипение. Я громко выдохнула, боль быстро прошла, и на лице расцвела спокойная улыбка. Слова Кири заставили вечно счастливую деву засмущаться, и мы не могли не умиляться ею. Она была как вечно юный и невинный цветок, который с каждым днём всё больше расцветал, а малец Ло’ак этому очень способствовал. Эйва неспешно соединяла эти две души, одинокие каждая в своей стихии. В друг друге они нашли то, что так давно искали, и, сами того не замечая, помогали друг другу становиться лучше.       — Я вас обыскалась, — слегка наклонившись, чтобы войти через невысокий вход, к нам присоединилась Каала. Небольшая хижина не давала ей выпрямить спину и приходилось стоять согнувшись. — Мать хочет тебя видеть, Маутуа. Сейчас.       — Мы почти закончили, сестрица! — юная на’ви замотала хвостом, но не отвлекалась от полотна.       — Сейчас, — была непреклонна воительница.       Маутуа раздраженно зарычала и, закрепив челнок за основание ткацкого станка, чтобы полотно не распустилось, выбежала наружу. Воительница проводила её взглядом и обратила внимание на меня. Оценивающе осмотрев меня, она ухмыльнулась и провела левой рукой ото лба. Каала первой поприветствовала меня, признавая равной, а затем уже девушек.       — Нам пора, сестра.       Я поблагодарила Цирею за помощь и, попрощавшись с ней и Кири, вышла наружу. Каала присела у края и призвала своего цурака. Она нырнула первая, создала связь с зверем и кивнула мне. Видимо сегодня мы обойдёмся без каноэ. Я прыгнула в воду следом и подплыла к ней, впервые забираясь на цурака.       — Держись крепче, — велела Каала, взяв мои руки и обвив ими свою талию. — Айя!       С невероятной скоростью зверь бросился прочь от грота, грациозно перелетев через стену скал. От неожиданности я слегка ослабила хватку и чуть не свалилась на острые камни, но, восторженно вскрикнув, успела крепче прижаться к воительнице.       Мы отправились на край рифа, к террасным дамбам. На удивление в этой части границы не было других на’ви. Это радует, зрители бы нас сильно отвлекали от тренировок.       Взяв копья, мы поднялись на один из бассейнов. Сейчас противостоять Каале было легко. Я знала, как она ведет бой, и всегда следила за её глазами — они еле заметно прищуривались перед каждым ударом. Но и ей также были известны мои боевые привычки. Мы хорошо изучили друг друга, проводя поединки на песке, и теперь пришло время сменить обстановку.       — Трудно уже вспомнить тебя в лесном обличии, — Каала сделала выпад справа, я увернулась и настойчиво начала оттеснять её. Тренировки под водой сделали моё тело крепче и против воительницы я не только уворачивалась, но и уверенно отвечала сильными ударами. — Ты прибыла к нам позже других лесных, но быстрее всех приняла жизнь здесь.       — Там меня больше ничего не держало, и я смогла начать заново, — в боевом танце моя косичка с подвеской мелодично звенела. — Но это не значит, что я забыла, кем была рождена.       В соседнем бассейне с шумом взорвался гейзер, орошая нас горячей водой. Каала будто только этого и ждала. Перехватив инициативу, она выбивает копьё из моих рук и прикладывает своё к моей шее. Ухмылки расцвели на наших лицах.       — Это бесчестно, — отводя копьё от шеи, вспомнила я её слова.       — Мне подсказали иногда забывать о чести, — Каала протянула мне руку для рукопожатия, и я с охотой приняла её.       Мы спустились к воде, где нас ярко поприветствовала стая цураков. Они весело стрекотали и плескались в воде, но их силу и грозность беззаботность скрыть не могла. Моё сердце всё ещё трепетало при виде них. Я не могла оторвать свой восхищенный взгляд.       — Хочешь создать связь? — улыбнулась Каала и понимающе похлопала меня по плечу.       — Меня сбросят ещё до того, как я успею моргнуть.       — Не обязательно оседлать его, — заверила она, а я лишь недоуменно посмотрела на девушку. — Можно просто познакомиться.       Аккуратно ступая, чтобы не спугнуть стаю, мы подошли к одному из них. Каала положила одну руку на его голову, другой провела по его спине, успокаивая морского зверя, и подозвала меня к себе. Я приблизилась к цураку сбоку, позволяя ему рассмотреть себя, и медленно потянулась рукой. Он занервничал, заревел и попытался уплыть, но девушка удержала зверя на месте. Глубоко выдохнув, я взяла косу и поднесла к отростку, неспешно создавая связь.       Заряд молнии словно прошёл по всему телу, аж волосы на макушке встали дыбом. Сердце бешено забилось в такт дикому зверю. Я всем телом чувствовала его желание свободы, сильную волю и непокорность. Такой гордый зверь склонит голову лишь перед достойным — тем, кто укротил сам океан, обуздал его переменчивость. Тем, кто будет равен ему самому.       Я такой не была.