Посреди мертвой зимы

Речные Земли теперь было не отличить от Севера. Солнце почти не показывалось, целыми днями небо было затянуто низкими серыми облаками, почти беспрерывно шел снег, засыпая все дороги и поля. Вода в реках замерзла, даже Трезубец сковало льдом, чего не случалось, по словам мейстеров, уже много сотен лет. Деревни, крепости и мелкие замки опустели: люди поспешили найти защиту за толстыми высокими стенами своих лордов. В каждом крупном замке теперь стало слишком тесно и людно, особенно в Харренхолле, где укрылась основная часть беженцев с Севера. Этот полуразрушенный замок и в лучшие времена не слишком подходил для жизни, но он был достаточно большим и укрепленным, чтобы разместить такое количество людей. Поначалу мертвецы появлялись лишь по ночам, но с усилением холодов становились смелее и опаснее. На некогда оживленных дорогах редкие путники без охраны солдат или драконов были обречены на смерть. Ежедневно драконьи всадники вылетали на разведку, прочесывая Речные Земли и сжигая полчища мертвецов, которых все равно не убавлялось. Утешало лишь то, что прекратились любые сражения в борьбе за трон. Сначала битвам мешали морозы, но, когда начали восставать мертвецы, даже самые упертые сторонники войны поняли, что так не добьются ничего, лишь пополнят армии настоящего врага. Теперь приходилось сражаться не только с войсками противника, но и с более сильным, безжалостным врагом. В Харренхолл продолжали съезжаться лорды со своими людьми, привозя сведения изо всех уголков королевства. Западные и Штормовые земли уже тоже накрыла зима, с Железных островов давно не приходило вестей. В самом начале войны лорд-жнец Пайка Далтон Грейджой горячо уверял в своей преданности, но Деймон говорил, что нельзя верить железнорожденным, они лишь используют войну, как безнаказанный повод пограбить Западные земли, и все же Рейнира приняла присягу Грейджоя. Когда же началась зима, Железные Острова оказались изолированы. Рейнира и Деймон сами летали на драконах на запад, чтобы разведать обстановку. Корабли стояли в портах, лишь некоторые капитаны рисковали добраться до материка сквозь зимние шторма. Но мертвецы не могли добраться по воде, потому на островах казалось безопаснее. Но рано или поздно им придется добираться до материка, если зима затянется. На обратном пути Сиракс и Караксес пожгли немало мертвецов в Западных холмах и сняли блокаду с Золотой дороги, за что получили признательность лорда Джейсона Ланнистера, однако менять сторону тот не спешил. «Сейчас есть более насущные дела», – уклончиво отвечал он. Многие жители Западных земель находили укрытие в неприступном Утесе Кастерли, которые был готов пережить самую суровую зиму и давал защиту от армии мертвых. Штормовые Земли так же оставались верны Эйгону. Люк с тоской вспоминал, как именно Эймонд получил верность лорда Борроса. Разведчики не раз видели Вхагар на пути к Штормовому Пределу, и Люк с ревностью думал, что, наверняка, Эймонд навещал в замке свою невесту. О том, что он сам тоже помолвлен, думать не хотелось. Последний раз Джейс посещал Долину Аррен несколько недель назад и уничтожил там всех мертвецов, каких встретил. Все тропы через Лунные горы, заваленные глубоким снегом, стали непроходимы. Долина оказалась заперта, но, к счастью, больше там не видели и ходоков. Леди Аррен уверила Джейса, что они справятся: урожаи были обильны, припасов достаточно, чтобы пережить зиму, а рыцари готовы сражаться, если мертвецы снова придут в Долину. Простор был еще свободен от власти холодов, но даже там уже несколько раз выпадал снег. Лорд Тирелл прислал в Харренхолл послание с вороном о том, что лорды заполняют кладовые и укрепляют замки, а крестьяне потихоньку оставляют свои дома. Урожай оказался не таким обширным, как они рассчитывали, к тому же теперь Простору придется стать всеобщей житницей и кормить жителей почти всех королевств, а потому запасы приходилось экономить. Принц Дейрон с драконом по-прежнему оставался в Просторе, чтобы обеспечить его безопасность на случай нападения мертвецов. Лорд Корлис отправил несколько своих кораблей в Вольные города, но почти все потерпели крушение в жестоких зимних штормах, не добравшись даже до Пентоса, а остальные, изрядно потрепанные, вернулись в Дрифтмарк. Казалось, что все королевства затаились в ожидании чего-то страшного. Каждый день в Харренхолле собирались советы в Зале Ста Очагов. Рейнира и Деймон со своими лордами и заседали за глубокой ночи, обсуждая бедственное положение, и ждали прибытия Эйгона и Отто Хайтауэра. Почти два месяца прошло с тех пор, как Люк попрощался с Эймондом, и почти месяц с тех пор, как из Красного Замка прилетел первый ворон. Долгие переговоры через письма между Рейнирой и ее единокровным братом привели к тому, что Эйгон согласился наконец приехать в Харренхолл на Великий совет, чтобы обсудить дальнейшую судьбу государства, за власть в котором они с сестрой боролись. – Во всяком случае, мой брат понимает, что сначала нужно спасти королевство, прежде чем снова воевать за него, – сухо заметила Рейнира. Она была недовольна тем, что брата и его клику приходилось так долго ждать. Усталый и замерзший Люк возвращался в Харренхолл после нескольких дней отсутствия. Сначала он наткнулся на отряд мертвецов неподалеку от Желудей – часть удалось уничтожить сразу, остальные скрылись или разбрелись, и Люк выслеживал их еще два дня. После пришлось лететь в Солеварни. Несколько судов снялись с якоря, пытаясь найти спасение в Узком море, но жестокий шторм разметал их по всему побережью. Тех, что не утонули, прибило к прибрежным скалам. Пролетая над ними, Люк увидел на камнях копошащиеся искореженные останки, и сжигая их, чувствовал не отвращение, а только горечь. После каждого вылета он возвращался с тяжелым сердцем. Сколько бы они ни уничтожали мертвецов, их появлялось все больше и больше, эта война казалась безнадежной. Однажды в караульной он слышал рассказ солдата, от которого кровь стыла в жилах, как мертвецы живьем разорвали человека на части, а тот все время не переставал кричать. Люку было намного легче, он видел все ужасы лишь с высоты, со спины дракона, а каково тем, кто каждый раз сталкивается с ними лицом к лицу? Когда Люк возвращался, то увидел в небе двух драконов, летящих с юга. Сердце радостно забилось, когда он узнал Вхагар и Солнечного Огня. Драконы приземлись под стенами Харренхолла. Люк бросился навстречу своим дядям и остановился как вкопанный в нескольких шагах, глядя, как они спускаются из седел. Эймонд подошел ближе и смерил его холодным взглядом. Люк чувствовал растерянность, он не знал, как теперь должен обращаться к нему после разлуки. Больше всего ему сейчас хотелось броситься к Эймонду, крепко обнять, прижимаясь к груди, как прежде, но он не смел. Этот Эймонд казался совсем чужим. – Дяди, добро пожаловать в Харренхолл, – просто сказал он. – Дорогой племянник, – фыркнул Эйгон. – Не могу сказать, что рад тебя видеть. Мой десница, сир Отто, едет следом, думаю, со дня на день он тоже прибудет. Люк кивнул. Он знал, что без Отто Эйгон не станет принимать никаких решений, но, возможно, нескольких дней хватит, чтобы суметь склонить его в нужную сторону. Хотя если до сих пор Эймонду не удалось это сделать, он не знал, справятся ли Деймон и матушка. Люку отчаянно хотелось поговорить с Эймондом – даже не ради того, чтобы расспросить, как все прошло, и какое решение принял двор Эйгона, а просто побыть рядом, услышать его голос, признаться, как он скучал… Но все эти дни Эймонд держался в стороне, почти не посещал общие трапезы, улетал рано утром на Вхагар и возвращался затемно. Он словно стал прежним Эймондом – таким, каким был до их путешествия на Север и даже до Штормового Предела. Эйгон слонялся по замку, словно прибыл не для самого важного совета в своей жизни, а на увеселительную прогулку. На каждое предложение Рейниры обсудить дела он отвечал, что не станет предпринимать ничего без своего десницы. Деймон едва сдерживал ярость, говоря, что они теряют драгоценное время. Наконец в Харренхолл прибыл сир Отто, и королева Рейнира незамедлительно собрала совет. Посреди Зала Ста Очагов поставили длинный стол, за которым расселись члены королевской семьи и их родичи, самые верные соратники и знаменосцы стояли позади за их спинами. Голоса собравшихся гулко раздавались в огромном зале, который казался почти пустым. Под потолком гуляли сквозняки. В нескольких очагах жарко горел огонь, но он не мог разогнать стужу. Джейс сидел с правой стороны стола вместе с Рейнирой, Деймоном, Корлисом и Бейлой. Люк стоял позади, за спинкой стула брата. Напротив за столом разместился Эйгон, Отто и члены Малого Совета. Эймонд тоже стоял за креслом брата. Люк безуспешно пытался встретить его взгляд. – Дороги стали слишком непроходимы для таких дальних путешествий, – посетовал сир Отто, когда все наконец расселись. – К тому же в Столице остались моя дочь и внучка с правнуками. Мне не хотелось бы оставлять их надолго. Он как будто жаловался на то, что ему пришлось проделать такой долгий путь. – Я была бы рада сама посетить столицу, – язвительно ответила Рейнира, – чтобы вам не пришлось так надолго оставлять своих близких. – Столица пока еще моя, сестрица, – заметил Эйгон. – Только пока, – вмешался Деймон. Эйгон бросил на него яростный взгляд. – Что ж, раз уж мы об этом заговорили, думаю, сейчас нужно разделить сферы влияния, – не обращая внимания на подначки, сказала Рейнира. Люк почти не вслушивался в разговоры. Он понимал, что на первой встрече все будут стремиться делить власть и влияние, никто не станет сразу же решать действительно важные вопросы. Он ненавидел политику. Вместо этого Люк наблюдал за Эймондом. Тот стоял почти неподвижно, сцепив руки за спиной, лицо казалось сосредоточенным и отстраненным. Люку страстно хотелось, чтобы тот посмотрел на него, хотелось найти в нем черты того Эймонда, с которым они разделили столько дней и ночей и стали так близки… От некоторых воспоминаний кровь прилила к щекам. Но Эймонд лишь раз посмотрел на него, провел по лицу равнодушным взглядом и снова уставился куда-то вдаль. Люк разочарованно вздохнул, пытаясь сосредоточиться на разговоре за столом, но кроме споров и взаимных упреков не услышал ничего интересного. После собрания Люк отыскал Эймонда в одной из малых трапезных замка, где ужинали незнакомые рыцари и солдаты – должно быть, те, что прибыли из столицы. Эймонд сидел в кресле у очага и казался таким отчужденным и враждебным, что никто не смел к нему приблизиться. Он держал в руке кубок и задумчиво смотрел в огонь. Люк решительно подошел к нему и опустился в соседнее кресло. – Добрый вечер, Эймонд, – приветливо сказал он. – Добрый вечер, Люк, – Эймонд кивнул и обвел его задумчивым взглядом. – Как тебе сегодняшнее собрание? – непринужденно начал Люк, словно они каждый день вели такие разговоры. – Все так, как я ожидал, там не сказали ничего важного, – отмахнулся Эймонд. – Сложно было убедить твоего брата приехать на переговоры? Эймонд снова посмотрел на Люка, словно оценивая, стоит ли отвечать, и суровый взгляд немного смягчился. – Поначалу он и слушать меня не хотел, – наконец сказал Эймонд. – Когда начались нападения мертвецов в Королевских землях, и отрицать угрозу стало невозможно, они с моим дедом-десницей решили запереть все ворота столицы и отсидеться в безопасности. Мать была против, и они ругались каждый день. Но отовсюду начали стекаться беженцы, они собирались под стенами столицы, умоляли впустить их, начались беспорядки. Эйгон не хотел выглядеть жестоким королем, пришлось пропустить их в город. Еды становилось все меньше, а голодных ртов все больше. Участились грабежи и убийства. Пришлось утроить количество Золотых плащей. Его голос замер. Люк слушал, затаив дыхание. – Потом на путников по дороге из Росби напали мертвецы. Им удалось отбиться, но один человек оказался тяжело ранен, и когда его привезли в столицу, он умер. А ночью мертвец ожил и успел убить несколько постояльцев в гостинице, пока кто-то не додумался кинуть в него лампу или факел. Мертвец сгорел, а вместе с ним погибло еще несколько человек. Вся гостиница и два соседних дома сгорели дотла. – Эймонд криво ухмыльнулся. – Как видишь, скучно не было. Я сказал Эйгону, что спрятаться и переждать эту войну не удастся. Однажды он найдет мертвеца в Красном Замке, а, может, даже в своей постели. Брат и дед и сами поняли, что в столице небезопасно, а припасы с юга блокируют ваши силы. Пришлось уступить и согласиться на переговоры. – Я и не сомневался, что наши родственники будут гореть желанием помириться, – сухо заметил Люк. Они посмотрели друг на друга и улыбнулись. Напряжение немного отступило. Впервые Люк увидел какое-то потепление в лице Эймонда, и ему хотелось сохранить этот момент. – Я рад, что ты здесь, – признался Люк. – Я тоже… Сердце Люка забилось быстрее. Хотелось поговорить о чем-то более личном, о них… Между ними возникло что-то очень хрупкое и ценное, пока они были на севере, и Люку очень хотелось знать, можно ли это вернуть. Ему хотелось встать, подойти поближе, протянуть руку… Но тут в комнату заглянул Джейс и позвал его. – Люк, вот ты где. Я тебя искал, – он бросил настороженный взгляд на дядю. Эймонд снова повернулся к огню. – Еще увидимся, – неловко проговорил Люк, поднимаясь с кресла. Эймонд кивнул, не поворачивая головы. Заседания превратились в череду затяжных споров. Люк не понимал, для чего он присутствует на них вместо того, чтобы продолжать облеты. Делал он это еще и для того, чтобы избегать встреч с Рейной. Ему было стыдно, но после возвращения с Севера он не мог общаться с ней как раньше и старался не задумываться о своей помолвке, когда у него есть чувства к другому человеку. Люк был даже рад, что насущные дела отодвигают тему женитьбы как можно дальше. Эйгон и Рейнира не обсуждали сбор сил или поход на Север. Все, что их волновало – кто контролирует тот или иной регион, сколько людей есть у каждой стороны, сколько припасов собрано, где видели новые отряды мертвецов. Они готовились к хрупкому перемирию во время затяжной зимы, и никто не хотел идти на уступки. Деймона волновала безопасность королевств. Теперь, когда драконы противников им не угрожали, он сосредоточил все внимание на рейдах, и требовал, чтобы все драконьи всадники разделили зоны ответственности, прочесывали их каждый день, уничтожая мертвецов. – Сколько бы мы их ни сожгли, они появляются снова, – сказал Деймон. – Мы должны найти более эффективную стратегию для защиты, чем наши одиночные вылазки сейчас. – Боюсь, что по всему королевству их бродят уже миллионы, – вмешался Джейс. – И они никогда не закончатся. – Они должны закончиться рано или поздно! – воскликнул Деймон. – Только если люди перестанут умирать. – Мы остановили сражения, разве нет? – вмешался Эйгон. – Что еще мы можем сделать? – Люди умирают от болезней, холода и голода, дядя, – с вызовом сказал Джейс, он не собирался обращаться к Эйгону как к королю. – Мы не можем остановить смерть. – С таким противником мы бороться не можем, – вмешался Отто, – а потому должны сделать все, что в наших силах, чтобы защититься. Я думаю, распределить контроль над территориями сейчас самая разумная мысль… И так продолжалось до бесконечности. На пятый день утомительных заседаний не выдержал лорд Старк. – Прошу прощения, мои лорды и Ваши величества, – в его голосе послышалась издевка. – Уверен, все то, что вы обсуждаете, очень важно, но я не услышал ни слова о сборе сил для похода на Север. Я оставил свою страну не для того, чтобы навсегда отдать ее во власть мертвецов. И надеялся, что корона предложит мне защиту. – Мы понимаем ваши опасения, лорд Старк, но сейчас самое важное сохранить силы там, где можем, и пережить зиму, – заметила Рейнира. – Я не уверен, что мы ее переживем, – мрачно ответил лорд Старк. – Мертвые дойдут и до Простора. Скорее, чем вы думаете. И вам не удастся отсидеться в своих замках. – И все же у нас сейчас нет лишних сил, которые мы можем бросить на Север, – вмешался Эйгон. – У вас есть драконы, разве нет? – вспылил Старк. – Драконы нужны здесь для защиты. К тому же мой брат рассказал мне о встрече с Иным, с которым не смогла справиться Вхагар, самый древний и мощный дракон, – заявил Эйгон. Люк перевел взгляд на Эймонда, тот отошел назад, словно пытался спрятаться в тенях, не желая привлекать к себе внимание. – Одна неудача не повод, чтобы сдаваться. Принц Джекейрис обещал мне, что драконы отправятся на Север и обрушат на Иных всю свою мощь! – воскликнул лорд Старк. – Вот пусть принц Джекейрис и отправляется на Север исполнять свое обещание, – презрительно фыркнул Эйгон. – Мой сын уже побывал там, братец, – ядовито заметила Рейнира, – и сделал для Севера больше, чем ты за всю свою жизнь. – Корона этого не забудет! – так же язвительно ответил Эйгон. Хоть в чем-то Рейнира и Эйгон находили общий язык – никто не спешил оставить королевство без войск и драконов и отправить их на Север, тем самым отдав преимущество другой стороне. Пусть они прекратили сражения, но война продолжалась по-прежнему. – Что вы делаете? – вспылил Джейс. – Мы здесь попросту теряем время! – Принц Джекейрис, – неодобрительно произнес Отто. – Вы хотели взять слово? – Я хотел сказать, что все, что мы тут обсуждаем, не имеет смысла. Лорд Старк прав, мы не переживем эту зиму. Ее принесли Иные, и она не закончится, если мы их не победим. – В словах принца Драконьего Камня есть резон, – заметила Рейнира. – Не думаю, что стоит полагаться на легенды и сказки, планируя свои действия, – голос Отто звучал так, будто он разъяснял очевидную глупость. – Это не сказки, разве вы не видите? – не унимался Джейс. – Мертвецы уже здесь, рядом с нами. Если Вы не верите, я охотно вам их покажу, сир Отто! – Джейс прав! – вдруг подал голос Люк, подошел ближе и встал рядом с креслом брата. Он заволновался, когда все взгляды обратились к нему, прочистил горло и продолжил: – Я видел не только полчища мертвецов, но и Иного... И когда он посмотрел на меня, я знал: этим существам чужда сама жизнь, они не остановятся, пока не уничтожат все! Если мы хотим выжить, то должны победить их… – Мы не можем полагаться на чувства маленького мальчика, – скептически заметил Отто. – Я не маленький мальчик, – вдруг вспылил Люк. – Спросите сами у принца Эймонда, что он видел. Он повернулся к Эймонду за поддержкой. Тот по-прежнему молчал, отводя взгляд. – Эймонд, скажи же что-нибудь, – взмолился Люк. – Еще один впечатлительный мальчишка, – отозвался Отто небрежно. – По крайней мере, этим мальчишкам хватает храбрости, чтобы встретить опасность лицом к лицу, – заявил Деймон. – Что ж, проявите и Вы храбрость, мой принц, отправляйтесь на Север. – И оставить королевство вам? – губы Деймона презрительно скривились. – Я полечу, если полетит принц Деймон, – подал голос Эйгон. – Нет, Ваше Величество, – возразил Отто, – если с вами что-то случится, королевство ждет хаос… Или пока Вас не будет, наши враги захватят власть. – Все дело в том, что мы не доверяем друг другу, а потому не сможем договориться и действовать сообща, – вмешалась Рейнира. – И все же сейчас главная задача спасти государство, так что мы должны найти общий язык и пойти на уступки. Нельзя думать только о собственных интересах. – Подай пример, сестра, – усмехнулся Эйгон, – оставь мне трон, а сама отправляйся на Север, чтобы стать спасителем королевства вместе с дядей и племянниками. Уверен, народ будет складывать о тебе песни! Деймон метнул на него яростный взгляд. – Я никуда не полечу без тебя, дорогой братец, – отозвалась Рейнира. Люк чувствовал бессилие. Хотелось завыть и побиться головой о стол. Они могли ходить вокруг да около днями, неделями, месяцами, под видом заботы о государстве деля власть и выторговывая себе уступки, но ничего не менялось. Он надеялся, что мама и Деймон окажутся более разумными, но сейчас они вели себя не лучше, чем Эйгон и Отто. – Вы просто теряете время и приведете нас всех к гибели! – яростно выпалил Люк и выбежал из зала. Он прижался спиной к стене в коридоре и закрыл лицо руками. Ему было стыдно за свой срыв, наверняка все посчитали, что это выходка несдержанного мальчики, но ему было все равно. Эймонд нашел его в коридоре. Люк завороженно смотрел, как он молча подошел и встал напротив, так что носки их сапог почти соприкасались. Впервые после прощания в Речных Землях они оказались так близко друг другу. Люк отчаянно сжал ткань дублета на груди Эймонда и прислонился к нему лбом. – Почему ты ничего не сказал? – Я рассказывал им все, что видел, уже сотни раз, они пожелали меня слушать не больше, чем тебя… – Что же делать? – пробормотал Люк. – Ты же видел их, Эймонд. Видел... Эймонд осторожно положил руку на его голову. Люку хотелось зарыться в его ладонь, прижаться теснее к его груди. – Они так и будут спорить, пока мертвецы не начнут кусать их за задницу, – проговорил Эймонд, перебирая пальцами волосы на макушке Люка. – Придется нам делать все самим, ничего другого не остается. – Что ты имеешь в виду? – Люк поднял голову и с надеждой посмотрел на него. – Идем, – Эймонд схватил Люка за руку и повел за собой. Они снова вернулись в зал Ста Очагов, где продолжались бурные споры. – Я отправлюсь на Север от имени моего брата! – громко сообщил Эймонд. – Вместе с принцем Люцерисом. Разговоры стихли, и все лица повернулись к нему. – Брат мой, что ты задумал? – удивился Эйгон. – Я вызываюсь добровольцем со стороны партии «зеленых» и отправляюсь на Север. Принц Люцерис будет представлять «партию» черных. Мы уже сражались вместе, разумно нам снова объединиться для борьбы с общим врагом. Люк почувствовал, как его накрывается волна благодарности и любви. – Принц Эймонд, вы нужны тут, – возразил сир Отто. – У моих братьев и сестры есть драконы, их достаточно, чтобы обеспечить безопасность в столице и верных нам землях. Самый большой и мощный дракон должен воевать на Севере, – решительно заявил Эймонд, пристально глядя на Эйгона. Тот довольно ухмылялся. – Что ж, дорогой братец, если ты готов на такую жертву во имя блага государства. – Люк, я не давала позволения, – вмешалась Рейнира. – Матушка… Ваше величество, – Люк старался, чтобы его голос звучал твердо. – Вы не остановили меня в первый раз, не сможете и теперь. Вы же понимаете, кто-то должен отправиться на Север… – Ты сам говорил, что не смог справиться с этим… существом, – с опасением произнесла Рейнира. – Я был напуган и не готов, но теперь мы знаем, чего ждать. Больше я не отступлюсь! Люк посмотрел на Эймонда, тот повернулся и ободряюще улыбнулся ему. Он понимал, что двух драконов слишком мало, но кто-то же должен подать пример. Джейс поднялся со своего кресла, подошел к ним и встал рядом с Люком. Он решительно поднял подбородок и посмотрел на Рейниру. – Я тоже отправлюсь на Север от имени королевы Рейниры. – Джейс, нет! – резко возразила мать. – Ваше Величество, – твердо сказал Джейс. – Если мне суждено стать королем, то я должен быть достоин титула. Долг короля защищать свой народ. Эйгон презрительно фыркнул. Рейнира бросила на него суровый взгляд и снова посмотрела на сына. – Ты и так сделал для Севера все, что мог. – Боюсь, этого было недостаточно, – ответил Джейс. – Я должен сделать больше! Бейла тоже поднялась со своего места, встала плечом к плечу с Джейсом и сжала его руку. – Как будущая королева, я должна разделить этот долг с Джейсом, – твердо сказала она, глядя на отца. – Не думаю, что ты вправе принимать такие решения, юная леди, – сурово сказал Деймон. – Отец, ты все равно меня не остановишь, – решительно сказала девушка. – И четыре дракона это уже внушительная сила. – Обожаю семейные драмы! – усмехнулся Эйгон, глядя на сестру и дядю. – Вы ведь сами говорили о долге и самопожертвовании, но должен рисковать кто-то другой, а не вы и ваши дети. – С нашей стороны добровольцев вызвалось больше, чем с вашей, – презрительно сказал Деймон. – Что ж, это справедливо, у вас и драконов больше. Сам я не могу оставить королевство, и я не отпущу неизвестно куда мою жену или младшего брата. Принимайте добровольцев или летите сами. Рейнира с Деймоном переглянулись. – Либо мы летим все вместе, дорогой племянник, – сказал Деймон, – либо мы с королевой остаемся. Караксес и Сиракс нужны здесь. Глядя на их перепалки, лорд Криган не выдержал и снова вмешался. – Мой принц, боюсь, четырех драконов все еще недостаточно, – обратился он к Джейсу. – Я знаю, мой лорд, но, пожалуй, сейчас это вся помощь, которую мы можем предоставить незамедлительно. Надеюсь, остальные последуют нашему примеру и однажды придут на помощь, когда сумеют о чем-то договориться, – он неодобрительно обвел всех собравшихся, пока не стало слишком поздно. Споры продолжались еще долго, но Люк почти не слушал ничьи доводы. Он стоял рядом с Эймондом, соприкасаясь плечами, и впервые за много дней ощутил уверенность и спокойствие, когда решение было принято. После заседания Рейнира отвела своих сыновей в сторону и сказала сердито: – Вы ведь понимаете, что мне это не нравится, и я не одобряю? Деймон стоял за ее спиной и задумчиво глядел на приемных сыновей. Люк подумал, что тот не так уж и расстроен. Как и в первый раз, когда Джейс отправился на Север, он посчитал это самой малой жертвой. – Я знаю, мама, – Джейс крепко сжал ладонь Рейниры в своей. – Но мы уже не дети и должны сами принимать решения, даже если они такие тяжелые. Мы уже были на Севере и вернулись. – Что, если в этот раз вы не сможете? – Значит, так решат Боги, – ответил Джейс. – Мы делаем это ради нашего будущего, ради Джоффри, Эйгона и Визериса. Напоминания о детях, которые еще нуждаются в ее заботе, как будто примирило Рейниру. – Вы правы, – она обняла сыновей, прижимая их головы к своим плечам. – Мои большие и храбрые мальчики. Люк знал, что позже еще будет время для сердечных слов, прощаний и слез, но сейчас они должны обсудить детали своего возвращения на Север с Эймондом и Бейлой. Эймонд поджидал в коридоре, когда братья распрощались с матерью, все вместе они отправились к покоям, которые делили Люк с братом. У самых дверей их догнал Эйгон. – Постой, Эймонд, я хотел сказать тебе кое-что. Эймонд остановился, удивленно глядя на старшего брата. Эйгон ободряюще похлопал его по плечу. – Спасибо, Эймонд, это очень смелый поступок, и я действительно ценю то, что ты делаешь. Эймонд все так же недоверчиво посмотрел на старшего брата. – Я бы обязательно отправился вместе с тобой, но мой долг быть с моим народом. Люку прикусил губу, чтобы сдержать язвительный комментарий. Джейс возмущенно фыркнул. – Я знаю, вы мне не верите… И, может, я не такой храбрый, как вы все, но я действительно нужен здесь, – сказал Эйгон. – Это все, что ты хотел сказать? – нетерпеливо спросил Эймонд. – Нет, хотел передать вам мой благословение и вот еще… Эйгон снял с пояса кинжал, который когда-то принадлежал королю Визерису, и протянул его Эймонду. – Вот, возьми. Ты упоминал, что это важная вещь, связанная с пророчеством Завоевателя. Не знаю, есть ли в нем толк, но хочу, чтобы он был у тебя. Пусть станет твоим талисманом на удачу. Джейс и Люк затаив дыхание смотрели, как Эймонд с трепетом принял из рук Эйгона кинжал, который должен был принадлежать их матери, и вынул его из ножен. Пламя факелов высветило завитки валирийской стали на лезвии. – Благодарю, брат, – тихо сказал Эймонд. Эйгон похлопал его по плечу. – Что ж, не будем предаваться сентиментальным прощаниям. Удачи вам всем, надеюсь, вы поджарите ублюдков! – усмехнулся он, оглядывая племянников. Люк и Джейс сдержанно улыбнулись. Наконец они остались вчетвером в покоях Люка и Джейса и расселись в креслах у камина. Слуги принесли им подогретого вина с пряностями. – Что ж, решение оказалось слишком спонтанным, – признался Джейс, – признаться, я не слишком представляю, что делать дальше. Какой у нас план? Он вопросительно посмотрел на Эймонда, словно признавая в нем негласного лидера. Люк был с ним согласен, в конце концов, это Эймонду принадлежала идея вернуться на Север. Если кто и знает, что делать, то именно он. – В библиотеке Красного Замка я прочитал все, что смог найти о Долгой Ночи, – подал голос Эймонд. Люк посмотрел на него с надеждой. – Нашел что-то полезное? – спросил Джейс. – В основном все те же легенды, что рассказывал лорд Старк. Все они сходятся в одном: Последнему герою и его друзьям помогли Дети Леса. Возможно, только они знали способ, как победить Иных. Значит, мы должны найти Детей Леса. – Разве они не вымерли все вместе с великанами? – удивилась Бейла. – Легенды гласят, что они укрылись в лесах далеко на Севере. А еще на Острове Ликов, – добавил Эймонд. Лицо Джейса озарилось радостным сиянием. – Остров Ликов, здесь, в Божьем Оке? – Да, прямо под боком. Похоже, это судьба, – Эймонд криво улыбнулся. – Может, там ничего и нет, но нужно с чего-то начинать. Он обвел взглядом собравшихся. – Отлично, дядя! – Джейс ободряюще хлопнул Эймонда по руке. – Я рад, что ты с нами! Эймонд смерил его пренебрежительным взглядом. – Я здесь не ради тебя, – сухо ответил Эймонд и бросил быстрый взгляд на Люка. Сердце Люка учащенно забилось. Может, Эймонд больше не проявлял к нему прежнего тепла, но Люк верил, что их все еще связывает нечто значительное, и без него Эймонд не отправился бы на Север. Они соединили кубки и произнесли тост за их успех. Идея и правда оказалась слишком спонтанной, они не знали, что их ждет, а потому решили строить планы по ходу дела. Самым главным сейчас было хорошо отдохнуть. Джейс велел слугам приготовить побольше припасов, которые они могли взять с собой. Люк взял с запасом теплых вещей. Он хотел еще раз попрощаться с матерью, в глубине души чувствуя, что, вероятно эта встреча станет последней, и он не вернется с Севера, но понимал, что прощание сделает все только хуже. Чтобы не терять решимости, они поспали несколько часов и покинули Харренхолл еще до рассвета. Люк вспомнил чардрево в богороще Винтерфелла, которое произвело на него такое сильное впечатление. Тогда ему и вправду казалось, что в нем действительно ощущается присутствие Старых богов. Теперь на Острове Ликов это чувство усилилось во много раз. Повсюду их окружали сотни белых деревьев с кроваво-красными кронами, их стволы излучали бледное сияние, и на каждом было вырезано суровое лицо. Казалось, что их глаза, полные кровавых слез, неотступно наблюдают за чужаками, а губы кривятся в осуждающей гримасе. «Нам тут не место», – с трепетом подумал Люк. Листья шумели под порывами ветра, и казалось, что в этом звуке шелестят грозные голоса. Всадники оставили драконов на краю леса и углубились в чащу. Сапоги глубоко утопали в снегу, деревья смыкались плотнее, как будто окружали их. Зловещую тишину нарушал лишь шелест листьев. Внезапно где-то над головой громко закаркал ворон. Бейла схватила Джейса за руку и огляделась. Из глубины леса отозвались другие птицы, их голоса наполнили воздух мрачными криками. – Здесь довольно жутко, – проговорила Бейла. – Если боишься, можешь вернуться к драконам, – пренебрежительно отозвался Эймонд. – Я не боюсь, – с вызовом ответила Бейла. – Только не говори, что у тебя от этого места не бегают мурашки. – Я не какая-то впечатлительная девица! – Хватит вам! – громким шепотом перебил их Люк. Он понимал, что за этой перебранкой Эймонд тоже пытается скрыть волнение. – Дети Леса! Вы здесь? – позвал Джейс, сложив руки возле рта. – Я принц Джекейрис Веларион, наследник Железного трона. Я прибыл, чтобы просить вашей помощи в войне с Иными. Он повертелся на месте, но на его слова деревья снова ответили лишь шелестом листьев. Тихо падал снег, укрывая землю мягким белым покрывалом. Люк поежился, снова чувствуя тревогу и неприятное ощущение в затылке, словно кто-то следит за ними из густых теней в самой глубине чащи. Остров был огромным, и все равно Люку казалось, что за все то время, что они блуждают, могли пройти его насквозь. Солнце иногда показывалось и снова скрывалось за плотной пеленой облаков, деревья бросали на снег причудливые тени. – Дети Леса, вы здесь? – тоже закричал Люк, чтобы сделать хоть что-то. Наверное, это была глупая затея – отыскать древних, полусказочных существ на острове посреди озера в самом сердце Речных Земель. Если они и жили здесь, то исчезли тысячи лет назад… И все же это место не казалось покинутым, не таким, как богороща в Красном Замке. Как и в Винтерфелле, в нем чувствовалась какая-то сокрытая древняя сила. Что-то здесь было. Они просто не знали нужных слов, чтобы оно откликнулось… Они чувствовали себя глупо, но продолжали ходить между деревьями и кричать во всю глотку. Вчетвером они разбрелись по разным концам рощи чардрев, но, когда началось смеркаться, снова вернулись к своим драконам. – И что будем делать? – спросил Джейс, – продолжим поиски с утра? – Думаю, если бы кто-то тут был, он бы уже ответил, – заметил Эймонд. В его голосе слышалось разочарование. Его идея была удачной, но она не оправдалась, и теперь они не представляли, что делать дальше. А ведь так хотелось поверить в помощь высших сил. Придется действовать вслепую. Люку хотелось утешительно взять Эймонда за руку. – Возвращаться в Харренхолл нет смысла. Мы можем заночевать здесь, а с утра двинемся на Север, – сказал Эймонд. Люк поежился, представив, что придется спать под суровыми взглядами сотен взрезанных на деревьях лиц. Драконы вдруг заволновались, подняли головы и зарычали, глядя куда-то за спины всадников. Позади послышался скрип снега, молодые люди обернулись и увидели невысокую фигуру, выходящую из глубины леса. Люк не мог разобрать, мужчина это или женщина. Ростом человечек был чуть выше ребенка, кожа его была темной и сморщенной, похожей на кору, в спутанных темных волосах застряли ветки, он был закутан в бесформенную мантию из ветхого полотна и подпоясан веревками. Затаив дыхание, они смотрели, как существо приближается. Джейс наконец взял себя в руки и спросил с надеждой: – Ты… из Детей Леса? Человечек покачал головой. Его глубоко посаженные темные глаза внимательно смотрели на чужаков. – Когда-то нас называли Зелеными людьми, – отозвался он. Голос его звучал сухо, словно шелест листьев, и тоже не выдавал ни возраста, ни пола. – Наш орден ухаживал за рощами на этом острове. Но сейчас почти никого не осталось. – Я читал о вас, – заметил Эймонд. – Но мы ищем Детей Леса. Нам нужна их помощь. – Я слышал, как вы звали, – отозвался человечек. – Но помощи вы здесь не найдете. – Детей Леса здесь больше нет? – разочаровано спросил Джейс. – Поющие песнь земли всегда здесь, – Зеленый человек обвел руками вокруг, указывая на растущие вокруг чардрева, – их души вечно живут в этих деревьях. Но они не могут ответить на ваш призыв. – Вы ведь можете говорить с ними? – спросил Джейс. – Спросите их, могут ли они нам помочь. Они ведь знают, что происходит на Севере? Если мы не остановим Иных, опасность угрожает нам всем. Зеленый человек покачал головой. – Деревья живут вечно, даже морозы их не уничтожат. – Значит, они нам не помогут? – сухо спросил Эймонд. – Позволят Иным перебить всех людей, но не станут вмешиваться? Человечек поднял голову, словно прислушиваясь к голосу, доступному лишь ему одному. – Этого я не говорил. Их собратья все еще живут далеко на Севере, за Стеной. Отправляйтесь туда и найдите их. Если кто и сумеет вам помочь, то только они. – Как же мы их найдем, Север такой огромный? – подал голос Люк. Зеленый человек посмотрел на него своими древними мудрыми глазами, и Люку хотелось прикусить язык. – Найдете, когда отыщите самое большое чардрево на Севере. – Отлично, поиски значительно сузились, – попытался пошутить Джейс, но голос прозвучал нервно. – Ваши драконы умные животные, в них живет древняя магия, – заметил Зеленый человек. – Прислушивайтесь к ним, и они приведут вас. Люк с сомнением обернулся и посмотрел на драконов. Казалось, те не сводили немигающих глаз с Зеленого человека. В прошлый раз драконы даже не хотели перелететь через Стену, как же они смогут отыскать что-то на Севере, который ненавидят? – Ступайте, дети, – устало сказал Зеленый человек. – Здесь вам не место. Пусть благословят вас Старые боги. Прощайте! И он так же тихо он скрылся в глубине чащи, а падающий снег тут же скрыл его легкие следы, словно их и не было. – Что ж, легче не стало, – заметил Джейс, оглядев своих спутников. Они чувствовали себя растерянно, одновременно получив ответы и еще больше вопросов. Не желая испытывать терпение здешних обитателей, они взобрались на драконов и покинули остров. На ночь остановились на противоположном берегу озера. Впереди их ждал долгий путь на Север. Север стал еще холоднее и темнее. Небо светлело лишь на несколько часов, мутное белое солнце проглядывало сквозь дымку облаков. Но затем снова все затягивало тучами, начинался снегопад, а потом и вовсе становилось темно, и уже день нельзя было отличить от ночи. Все сливалось в один бесконечный тяжелый день. Люди и драконы сжимались все вместе в единый клубок, чтобы урвать несколько часов беспокойного тяжелого сна, который почти не приносил отдыха. Теперь, когда не нужно было сопровождать колонну из людей и обозов, они летели значительно быстрее, углубляясь в самое сердце Севера. Порой им попадались группы мертвецов, и они сжигали каждого, но таких огромных армий, как в первый раз, больше не видели. Люк думал, что сейчас все направились на юг вслед за живыми. Север казался пустым и мертвым. Люку не нравилось оставаться на ночь в опустевших замках, казалось, что они спят в могиле, но они нуждались в крыше над головой и тепле очага. Он завидовал Джейсу и Бейле, которые спали, тесно прижавшись друг к другу под одним одеялом. Эймонд по-прежнему казался далеким и отстраненным. Возможно, его смущало присутствие старшего брата Люка, а, может, он нарочно держался на расстоянии. Но иногда Люк ловил на себе его долгие, полные тоски взгляды. Он верил, что Эймонда по-прежнему тянет к нему так же, как и Люка. Близость, которая сложилась между ними, была вынужденной, но она породила какие-то новые чувства, от которых нельзя отмахнуться, даже если хочется. Но Люку этого и не хотелось. Эймонд стал слишком важен для него, и в глубине души он понимал, что это взаимно. А потому сам всегда старался устроиться на ночь поближе к Эймонду. Тот ничего не говорил, но и не прогонял его, и Люк был благодарен. Иногда во сне Эймонд прижимался к нему как раньше и обнимал за пояс, тогда Люк накрывал его руку своей и снова засыпал с улыбкой. Люк вспоминал свое первое путешествие сюда, когда они с Эймондом были еще врагами. Его самого снедало беспокойство за Джейса, а впереди ждала неизвестность. Теперь они были вместе, представляли, что их ждет, и в каком-то смысле стало даже немного легче. Винтерфелл встретил их пугающим безмолвием. Сейчас этот замок был совсем не похож на тот, что Люк увидел в первый раз. Тогда в нем было тесно и многолюдно, он был заполнен людьми, их дыханием, их голосами. Люди были несчастны и напуганы, и все же они были живыми, в них горела надежда на спасение. Сейчас замок казался таким огромным, и его пустые темные залы наполняли душу тревогой и отчаянием, он словно стал символом их поражения в борьбе со смертью. Люку не хотелось об этом задумываться. Они разожгли огонь в прежних покоях лорда Старка и расстелили одеяла на полу перед очагом. Джейс захотел показать Бейле богорощу, и Люк с Эймондом увязались с ними. Это место было самым живым во всем замке, пусть здесь и царило безмолвие, деревья были укрыты тяжелыми шапками снега, и даже вороны не каркали на ветвях. В прошлый раз от пруда поднимался пар, а теперь поверхность затянуло льдом. Черные стволы дубов плотно жались друг к другу, их ветки сплетались над головами, их сменяли гвардейские сосны и страж-деревья в тяжелых серо-зеленых одеяниях. И над всеми властвовало огромное сердце-древо – чардрево с узловатым стволом, мощными раскидистыми ветвями с красными зубчатыми листьями и вырезанным мрачным лицом, плачущим кровавыми слезами. Джейс и Бейла встали перед ним, держась за руки. Девушка тоже с благоговением смотрела на трепещущие на ветру ветки. – Здесь так хорошо и спокойно, – сказала она наконец. – Можно даже забыть о том, что творится за этими стенами. Джейс улыбнулся, как будто она озвучила его мысли. – Я тоже полюбил это место. Северяне совершают перед чардревом все самые важные обряды. Тут мы с Криганом принесли клятву крови. Я подумал, – он смущенно усмехнулся, будто посчитав свои мысли глупостью, – когда все это закончится, мы могли бы принести здесь свои брачные клятвы. Он с надеждой посмотрел на свою невесту. Бейла ответила недоуменным взглядом. – Ты теперь поклоняешься Старым богам? – Мне кажется, они стали мне намного ближе за то время, что я провел на Севере. Бейла задумчиво помолчала. – Я думала, мы совершим валирийский обряд на Драконьем Камне, как наши родители. Но я буду не против вернуться сюда, когда все закончится, – в ее голосе слышалось обещание и надежда. Она крепче пожала руку Джейса. Слушая краем уха их беспечную болтовню, Люк радовался, как они беззаботно мечтают о будущем и строят планы, словно уверены, что все будет хорошо. Он подошел к Эймонду, который держался чуть позади. – Тебе не нравится Богороща? Эймонд пожал плечами. – Я чувствую себя здесь чужим. Это не мои боги. – И не мои тоже, – ответил Люк, – и все же нам стоит заручиться помощью всех богов, каких сможем. – Не верю, что Старые боги станут нам помогать. – Обязательно станут. Мы ведь боремся за все живое. Не важно, что мы им не поклоняемся. – Тогда как они вообще допустили все это? – возмущенно произнес Эймонд. – А как Семеро это допустили? – резко спросил Люк. Эймонд дернулся, как от удара. – Прости... – Люк знал, что мать Эймонда глубоко чтит Семерых, и для него тоже его вера очень важна. – Я не хотел быть непочтительным. Может быть, Иные оказались превыше власти всех богов. – Тогда и у нас нет ни единого шанса, – безжизненно сказал Эймонд. – Ты уже сдаешься? – удивился Люк. – Тогда зачем прилетел сюда? – Нет, не сдаюсь. Я с вами до конца, каким бы он ни был, – твердо сказал Эймонд, и пристально посмотрел на Люка. В его взгляде была прежняя решимость, и Люк ободряюще кивнул. Сомнения и страхи неизбежны, даже для Эймонда, но Люк был рад, что они рядом. Эймонд улыбнулся уголком губ. – К тому же я должен присматривать за тобой. – Все еще собираешься забрать долг? – улыбнулся Люк, возвращаясь к их привычной шутке. – Никогда не забываю о нем, – голос Эймонда звучал почти нежно. Люк подошел ближе, ему хотелось взять его за руку, но он не посмел, поэтому они просто стояли рядом, соприкасаясь плечами, и слушали шелест листьев на ветру. Стену они преодолели с большим трудом: в этот раз драконы сопротивлялись еще яростнее, и казалось, что они подстегивают бунт друг друга. Едва Арракс поддался приказам Люка, как Лунная Плясунья испуганно рванула назад, и вот уже Арракс снова начал яростно биться и тянуть поводья, убеждая всадника развернуться. Люк ощущал его страх и панику, но не сдавался. – Давай же, Арракс, – упрашивал он. – Мы должны это сделать! Эймонду первому удалось совладать с Вхагар, она билась и рычала, но не смогла долго сопротивляться воле своего наездника. Когда они поднялись над Стеной и перелетели на другую сторону, Арракс не смог оставить свою давнюю подругу по этому путешествию и отправился следом. Словно приободренные этим, драконы Джейса и Бейлы полетели за ними. Люк почти ожидал, что за Стеной они сразу же натолкнутся на Иного, как случилось в первый раз, но их встретили еще более пустые и безмолвные просторы. Днями они летели над безбрежным морем снега, не встретив ни единого движения. Лишь однажды они увидели мертвое чудовище, которого никогда не встречали прежде. Огромный мертвый мамонт с длинными бивнями медленно, прихрамывая, брел по равнине; его громадное косматое тело было утыкано копьями, бока покрыты засохшими потеками крови. Шерсть сразу же занялась, когда драконы подожгли его. Люк видел мертвых лошадей, на которых ездили мертвецы, но никогда не думал, что встретит и других мертвых животных. Почему-то вид этого чудовища показался еще более противоестественным. Если Иные способны оживлять и животных, их должно быть сотни и тысячи на Севере, но почему-то больше им никто не попадался. Возможно, мамонты были слишком огромными и неповоротливыми, чтобы пройти сквозь ворота в Стене, а недостатка в мертвых лошадях на юге не будет… Они продолжали лететь вперед, все глубже на Север, не зная, что ищут. Им попадались чардрева и даже целые рощи, огромные деревья с вырезанными лицами, но они были убеждены, что это совсем не то. По вечерам они собирались у костра, прижимаясь ближе друг к другу, как потерянные дети, жарили над огнем колбасы, и Джейс часто рассказывал разные истории, которые узнал, пока жил на Севере. Порой они были такими жуткими, как история о храбром Денни Флинте или поваре-крысе, что мурашки бежали по спине, и даже Эймонд начинал ворчать: «хватит со своими росказнями, и без тебя тошно!», но Люку они нравились. Он ценил такие моменты, они казались почти мирными и уютными, словно ненадолго они могли вернуться в течение невинные времена, когда их еще не разделила непримиримая вражда. И никакие жуткие байки не могли сравниться с тем, что они уже видели, и с теми, что их еще ждет, поэтому он рад, что они отвлекали от тревожных мыслей. Однажды они остановились на ночлег в маленькой деревне всего из четырех домов, посреди которой росло огромное чардрево, укрывавшее своими ветвями все селение. Поначалу Люк обрадовался, что это наконец то, что они ищут, но быстро понял, что это не так. Люку хотелось бы верить, что дерево то самое, но он понимал, что когда-то в этой деревне жили одичалые, а значит, тут не было места Детям Леса. И все же не мог скрыть разочарования. Жилища давно были покинуты, сквозь распахнутые двери и ставни внутрь намело сугробы снега. Они расчистили себе место в одном из домов. Очагом служил круг камней в центре единственной комнаты. Они разожгли огонь и уселись вокруг. Дым уносился сквозь дыру в крыше, стены почти не защищали от холода. Люк проснулся от беспокойства. Он приподнялся на локте, прислушиваясь. Откуда-то издали доносился тревожный волчий вой. Рядом заворочался Эймонд, под соседним одеялом Джейс что-то пробормотал во сне. Люк попытался вернуться ко сну, но не мог, далекие звуки его отвлекали. Осторожно выбравшись из-под одеяла, Люк взял меч и прокрался наружу, стараясь не разбудить своих спутников. Снаружи вой звучал еще громче, он доносился издалека, но все равно вызывал смутное волнение. Хотелось бы знать, что так растревожило волков. Со стороны драконов раздавалось угрожающее рычание. Люк вгляделся в их темные силуэты. Драконы не спали, их длинные изогнутые шеи были подняты вверх, словно они тоже вглядывались куда-то в ночь. На мгновение Люка охватил безотчетный ужас. Позади в хижине спали его спутники, рядом были драконы, но ему показалось, что он остался один на один с мертвой темнотой. «Иные. Они где-то там», – с дрожью подумал Люк. Он осторожно подошел к драконам. Арракс беспокойно заворчал, почувствовав приближение всадника. Люк подошел к нему и успокаивающе положил руку шею. Остальные драконы посмотрели на него, узнавая, а потом снова обратили головы в сторону темного массива леса, откуда слышался непрекращающийся вой. Арракс жалобно заскулил и потерся головой о грудь Люка, словно прося утешения. – Ну-ну, все хорошо, я здесь, – приговаривал Люк, поглаживая его по шее. Он хотел уйти, но Арракс снова прижался к нему головой. Люк потрепал его по морде. – Хорошо, я никуда не уйду. Только тогда Арракс успокоился и свернулся на своем пятачке выжженной земли, Люк вздохнул и устроился под его боком, кутаясь в плащ. Тело дракона было теплым, оно грело спину, но Люк предпочел бы сейчас спать рядом с Эймондом. Он уже задремал, когда Арракс снова заворочался и разбудил его. Люк открыл глаза и увидел над собой фигуру Эймонда. – Что ты тут делаешь? – Арракс волновался, и я хотел побыть с ним, – зевая, ответил Люк. Он прислушался и понял, что волчий вой стих. Дракон тоже успокоился. Люк погладил его теплую чешую. – Теперь все хорошо. – Тогда возвращайся в хижину, – сказал Эймонд. – Я лучше останусь с ним. Эймонд постоял над Люком, потом вздохнул и присел рядом, проваливаясь к боку дракона. – Тогда иди сюда, – сказал он, накрывая их обоих своим теплым плащом. Люк охотно прижался к нему поближе, совсем как раньше, в их первом путешествии на Север. Он сомкнул глаза и тут же упал в глубокий сон. Высокий, поросший деревьями холм возвышался над Зачарованным лесом, и драконы направились к нему. Издали он напоминал сжатый кулак, поднятый к небу, и, когда они приземлись на вершине среди останков кольцевой стены, Джейс сообщил, что это древняя крепость – Кулак Первых людей. – Она была построена еще раньше, чем сама Стена! Люк посмотрел на Эймонда и шутливо закатил глаза: Джейс воображал себя знатоком Севера. Стена на вершине холма была невысокой, всего по грудь, и не защищала ни от ветра, ни от снега, но путники все равно решили укрыться внутри – остатки построек, возведенных руками человека, давали хоть какое-то ощущение защиты посреди бескрайних просторов. Драконы расположились снаружи стены и улеглись тесным кружком, а люди начали расчищать от снега место для костра и сна. Люк разгребал снег двумя руками, даже под перчатками пальца заледенели, и ему не терпелось протянуть ладони к огню. Отвлеченно он спрашивал себя, почему они не додумались прихватить в путешествие лопату. Он задумался и сразу не заметил, как из-под снега показалась жуткая находка. Сначала показалось мертвое лицо, практически голый череп с жутким оскалом и кусками плоти на лице, а потом в провалах глазниц загорелся синий свет, из-под снега выпростались руки и вцепились в плечи Люка. Люк закричал и упал на задницу, мертвец рванул за ним, нацеливаясь костлявыми руками в шею. Рядом слышались взволнованные голоса и крики его спутников, и Люк понял, что жуткая находка попалась не только ему. Несколько мертвецов выскочило из-под сугробов. Одной рукой Люк пытался оторвать от себя костлявые пальцы, другой потянулся к поясу и схватил кинжал. Он резко воткнул острие в пустую глазницу, но это не задержало мертвеца. Из гнилостной пасти пахнуло смрадом, острые обломки зубов тянулись к его лицу. Люк выбросил руку вперед, плашмя всунул лезвие кинжала между челюстей, не давая им укусить себя. Он попятился, загребая ногами и, наконец, встал, мертвец продолжал цепляться за него, пальцы уже подобрались к шее. Люк попытался оттолкнуть от себя его голову, ухватил за волосы и оторвал клок вместе с куском кожи. С отвращением он отбросил кусок мертвой плоти, перехватил руку мертвеца, который продолжал цепляться за него, и поволок его за собой, вытаскивая наружу за стены. Позади он слышал шум битвы, крики людей, звон стали. Рядом рычали драконы. Люк продолжал нажимать на рукоять кинжала, сильнее вдавливая его в рот мертвеца, пока нижняя челюсть не щелкнула и не повисла на остатках сухожилий. С трудом отцепив от себя костлявые пальцы, он пнул мертвеца, бросая его на землю. – Арракс, ко мне! – закричал Люк. Дракон тут же подлетел ближе и дунул струей пламени в корчащегося на земле мертвеца. Люк, тяжело дыша, обернулся. Эймонд и Джейс тоже волокли за стены шевелящиеся трупы, которые одновременно пытались их укусить и задушить, их спины прикрывала Бейла, отбиваясь мечом от третьего мертвеца, который выбежал следом. Тяжело дыша, они швырнули упырей на снег, и драконы охотно их подожгли. Еще несколько мертвецов притаились под сугробами внутри каменной стены, их удалось выкурить, когда Арракс и Вермакс пролетели сверху, выпустив пламя и растопив снег. Внезапная атака всех утомила. Джейс, тяжело дыша, сел на землю, Эймонд наклонился, уперев ладони в колени, Бейла тревожно озиралась, все еще сжимая меч. – И с чего ты решил, что это место годится для ночлега? – проворчал Эймонд, глядя на Джейса. Тот виновато пожал плечами. – Я даже не думал, что тут есть где спрятаться, – ответил он. – И эти стены хороши, чтобы держать оборону вокруг. – Мы все повели себя слишком беспечно, – вступился Люк за брата, – и не осмотрели все как следует. Эймонд нахмурился. – В следующий раз будем осматривать все тщательнее. Любая постройка может оказаться ловушкой. Люк вспомнил, как они сражались вместе с Эймондом в замке Темнолесье. – Боюсь, нам повезет, если мы вообще встретим хоть какое-то жилище, – отозвался Джейс. – Тем лучше, – ответил Эймонд. – Лучше не рисковать и спать под открытым небом рядом с драконами. Так они и поступили, решив больше не искушать судьбу, сгрудились кучкой, прижимаясь к бокам драконов. Утром Люк спустился с холма, у подножия которого тек небольшой ручей, чтобы набрать воды. Поверхность покрылась льдом, и он встал на колени, собираясь разбить твердую корку рукоятью кинжала. Он стукнул два раза, и по ледяной поверхности пробежала трещина. И вдруг что-то вынырнуло со дна, поднимаясь к поверхности… Люк отшатнулся, когда снизу ко льду прижалось мертвое лицо. Синие глаза открылись, внимательно глядя на него, черные пальцы начали царапать ледяную корку. Люк задом отполз назад, потом вскочил на ноги и побежал обратно к холму. Потрясений для одной ночи и утра было достаточно, и он решил, что для питья их хватит и талого снега. Иногда Люку казалось, что все это безнадежно. Если бы они встречали мертвецов или Иных, они хотя бы знали, что делать, они могли бы сражаться, возможно, погибли бы, но у этого путешествия появился какой-то смысл. Поиски Детей Леса казались погоней за сном, за отголоском легенд, которые утонули в глубине веков, и, возможно, от них не осталось и следа. Он начинал терять надежду. Его разум уставал быстрее, чем тело. Можно забыть о холоде, о неудобствах и боли, если у тебя есть цель. Но каждый день проходил впустую, и Люк уже не понимал, для чего они здесь. Джейсу и Бейле было хорошо – они были вместе и всегда могли найти утешение и тепло в объятиях друг друга. Джейс беспокоился за Бейлу, но она довольно стойко сносила все невзгоды. Порой по ночам слышались звуки поцелуев и тихая возня под соседним одеялом. Такое поведение не слишком достойно будущих короля и королевы, особенно когда они еще не женаты, но Люк не стал бы их осуждать. Они влюблены и сейчас пытаются найти то малое утешение, что им доступно. Он радовался за них, но одновременно немного завидовал. Люк тоже мечтал обрести утешение в чужих объятиях, и думал, как же проще было прежде, когда они были только вдвоем с Эймондом, и тогда казалось самым естественным на свете прижаться друг к другу под покровом ночи, найти в его руках покой и силу. Иногда он ловил на себе его долгие взгляды, и казалось, что видит в них прежний огонь. Возможно, он тоже, как и Люк, ждал шага навстречу и не решался сделать его сам. Люк решил, что нужно быть смелее. Его не волновали ни приличия, ни осуждение брата, он не знал, что ждет их впереди, сколько времени им осталось, так зачем терять драгоценные мгновения? На очередном привале драконы по обыкновению устроили себе лежбище, поджигая под собой землю, пока весь снег не растаял, и мерзлая почва не нагрелась, а потом тесно прижались друг к другу, сплетаясь в единый клубок. Всадники расстелили свои одеяла под их боком на теплой земле. Джейс и Бейла легли чуть поодаль, чтобы получить хоть какое-то подобие уединения. Люк как обычно лег рядом с Эймондом, прислушиваясь к его мерному дыханию. Он не мог заснуть, все его тело ломило от усталости и напряжения, а мысли лихорадочно метались в голове. Он так устал от этой борьбы. Тело Эймонда, теплое, сильное, надежное было рядом, но как будто в сотне лиг. Ему казалось, что их последний поцелуй ему приснился. Все, что было между ними, случилось в какой-то горячечном сне. Может, все дело в том, что тогда рядом никого не было, а Эймонду тоже хотелось найти утешение в чужих объятиях, но Люк был уверен, что между ними возникло нечто большее. Даже если и нет, он не станет привередничать и возьмет то, что дает ему судьба. Сейчас рядом с Эймондом тоже нет никого, кроме него…. Даже если все было не взаправду, если это лишь вынужденная близость, Люк страстно мечтал разделить ее снова. Он решительно пододвинулся к Эймонду и лег вплотную спиной к его груди. Эймонд удивленно поднял голову. Люк улыбнулся ему в темноте, и Эймонд укрыл его сверху своим одеялом. Люк довольно нащупал позади себя руку Эймонда, положил себе на талию и накрыл своей, заставляя обнимать крепче. Эймонд тихо усмехнулся и уткнулся в затылок Люка. – Ты все-таки не выдержал? – прошептал Эймонд ему на ухо. – Я устал ждать, когда ты меня позовешь, – тихо отозвался Люк. – Я не был уверен, что ты по-прежнему этого хочешь… Люк удивленно обернулся, пытаясь рассмотреть его лицо. – Идиот, – проворчал он. – Я думал, ты из тех, кто сам берет то, что хочет. Эймонд резко дернул его на себя, вжимаясь пахом в ягодицы Люка, и тот едва не вскрикнул от неожиданности. – Хорошо, так и сделаю! – прорычал он на ухо и осторожно прихватил зубами мочку уха. Где-то сбоку заворочались драконы, послышалось слабое бормотание Джейса. Люк устало зевнул. – Давай спать, – усмехнулся Эймонд, обнимая его еще крепче. Люк закрыл глаза, чувствуя покой и тепло в объятиях Эймонда. Впервые за много дней ему было так хорошо. Люк проснулся, когда еще было темно, но чувствовал, что скоро начнет светать. Он мог урвать еще несколько мгновений сна, но спать уже не хотелось. Эймонд так тесно прижимался к нему сзади. Он заворочался, рука сильнее сдавила талию Люка, привлекая к себе еще ближе, Люк вжался в него и даже сквозь одежду почувствовал ягодицами твердость в паху. Более неудобного момента и представить нельзя, но его пронзила острая вспышка желания. Он выгнулся, подаваясь навстречу бедрам Эймонда, и откровенно потерся. Эймонд глухо застонал над его ухом, дыхание стало чаще. Люку хотелось повернуться к нему, посмотреть в его лицо, но он не смел двигаться, чтобы не спугнуть момент. Рука Эймонда сползла с талии на его бедро, и теперь это уже нельзя было принять за случайность. Эймонд настойчиво поглаживал его сквозь одежду. В неуклюжей ласке ладонь прошлась по животу, легла на пах и сжалась. Как бы Люк хотел, чтобы на нем не было всей этой одежды, чтобы он кожей мог почувствовать ласку Эймонда. Единственный раз, когда они видели друг друга голыми, был в банях Винтерфелла. Почему они тогда не посмели друг к другу прикоснуться? Почему не делали вот этого, когда ночевали в заброшенных замках и башнях? Люк настойчивее потерся ягодицами, рука Эймонда между его ног задвигалась быстрее. Люк глухо застонал. – Тише, – раздался над ухом властный шепот. Эймонд продолжал поглаживать, а Люк не переставал тереться ягодицами о его пах. Даже в такой неудобной позе, в куче одежды, под одеялами ощущения были невероятными. Возбуждение все нарастало, и Люку ничего не хотелось сильнее, чем догнать его, отдаться ему полностью, достигнуть самой высшей точки... С губ снова слетел вздох пополам с глухим стоном. Эймонд тихо зарычал, ткнувшись лицом ему за ухо. На разгоряченной коже Люк ощутил прикосновение влажных губ. Он так долго копил в себе это напряжение, что сейчас был уже совсем близок. За соседними одеялами заворочались, послышался шорох, и Эймонд остановился. Люк разочарованно застонал. Он был так возбужден, что ему, наплевав на все, хотелось довести дело до конца. Но из-под одеяла поднялась голова Джейса, и Эймонд убрал руку с паха Люка и отодвинулся от него чуть дальше. Люк разочарованно застонал сквозь стиснутые зубы. Его брат и кузина не беспокоились о приличиях, но внезапно они стали важны для Эймонда. Он лежал неподвижно, пытаясь отдышаться и унять возбуждение. Но Джейс уже выбрался из-под одеяла, и пришла пора им тоже подниматься. Люку было стыдно, но все, о чем он сейчас думал, так как бы снова оказаться в объятиях Эймонда и продолжить то, что они не сумели закончить. Весь день он ловил на себе его взгляды, тяжелые, пристальные, обжигающие, и понимал, что не одинок в своем желании. На очередном привале, когда все собрались у костра, Джейс сказал: – Север слишком огромный, и мы даже не знаем, насколько он большой за Стеной. Мы можем месяцами блуждать в поисках. – Ты думаешь, нужно разделиться? – спросил Эймонд. – Это разумно, так мы сможем осмотреть большую площадь. – Разве не опасно разделяться? – осторожно спросила Бейла. – Что, если мы наткнемся на… – она выразительно раскрыла глаза. – Если мы наткнемся на Иных, то можем не справиться и вчетвером, – возразил Эймонд. – Нам нужно поскорее найти Детей Леса. Я согласен с планом Джейса. Джейс довольно кивнул. – Люк, что скажешь? – Да, конечно! – закивал Люк. Он не был уверен, что идея так уж хороша, но все, о чем сейчас мог думать – они снова останутся вдвоем с Эймондом. Похоже, он сошел с ума от неудовлетворенного желания, раз его больше ничего не волновало. Арракс с Вхагар летели над узкой скалистой долиной. Долгий день они провели в бесплодных поисках, и теперь пора было искать место, где можно устроиться на ночь. По одну сторону вилась скованная льдом река, слева возвышались черные пики гор, покрытые синеватыми кляксами снега, и Эймонд начал снижаться над ними. Люк последовал за ним. Они приземлились в небольшом ущелье, которое укрывало их от резких порывов ветра. – Думаю, здесь можно устроиться на ночлег, – заметил Эймонд, когда они спешились. – Да, место кажется надежным, – отозвался Люк, озираясь по сторонам Чуть выше на заснеженном приступке заметил темных зев пещеры. – Смотри, похоже, там пещера! Эймонд посмотрел туда, куда он указывал, и кивнул. – Давай поднимемся и посмотрим, можно ли в ней переночевать. На всякие случай они достали мечи – иногда по ночам раздавались крики сумеречных котов, и однажды Арраксу удалось даже поймать одного из них. Они оставили драконов, которые уже нагревали себе место между скал, и начали подниматься по неровному скалистому склону. Узкий вход в пещеру вывел их в просторный подземный зал. Люк даже ахнул, когда они оказались внутри. Стены были сделаны из гладкого, словно обкатанного водой камня, который мягко светился, а из глубины слышался шум воды. В пещере было удивительно тепло. Они продвигались глубже, пока увидели подземный пруд, от которого поднимался пар и исходил резкий минеральный запах. – Подземный источник! – воскликнул Люк радостно. – Вот это везение! Эймонд опустился на колено и потрогал рукой воду. – Словно горячая ванна! – радостно сообщил он. Люк наклонился над водой, торопливо стянул перчатку и опустил обе руки в горячую воду. Он даже застонал от наслаждения, когда тепло поднялось по окоченевшим ладоням. Эймонд поднялся на ноги и начал торопливо расстегивать одежду. – Что ты делаешь? – удивился Люк. – Раздеваюсь, конечно. Я же не могу купаться в одежде. – Ты собираешься тут искупаться? – тупо спросил Люк, завороженно глядя, как Эймонд расправляется с застежками. – Конечно! Разве можно упустить такую возможность! Люк знал, что должен отвернуться, голос разума подсказывал, что этого требуют приличия. Но разве после всего, что они разделили, он должен о них беспокоиться? Люку хотелось смотреть, и Эймонд тоже хотел, чтобы он смотрел… Одежда падала на каменный пол, все больше обнажая его тело. Эймонд был прекрасен: бледная кожа, крепкие плечи и руки воина, твердые литые мышцы груди и живота, длинные ноги. Он был скорее жилистым, чем мускулистым, и за последние месяцы похудел, как и все они, и все равно казался самым прекрасным человеком, которого Люк видел в жизни. Прежде Люку лишь однажды довелось увидеть Эймонда без одежды в бане Винтерфелла, но тогда он был слишком смущен, быстро отвернулся и не смог его рассмотреть, о чем потом жалел. Теперь он смотрел во все глаза, нервно сжимая и разжимая ладони. Люк старался не опускать взгляд ниже пояса, но его невольно тянуло туда, и возбуждение Эймонда подсказывало, как ему это нравится. Последним движением Эймонд снял с глаза повязку и опустил ее на кучу одежды. Он предстал перед Люком полностью обнаженным, словно открывал не только свое тело, но и душу. В первый раз, увидев его сапфир в Штормовом Пределе, Люк был потрясен, напуган, но также чувствовал жалость и сожаление. Сейчас не было ничего, кроме всепоглощающего желания. Целиком и полностью Эймонд был великолепен. Люк тяжело сглотнул и облизнул пересохшие губы. Прекратив его мучения, Эймонд спрыгнул в пруд, подняв фонтан брызг. – Просто отлично! – воскликнул он, откидываясь назад и расправляя руки. Волосы белыми лентами плавали на поверхности воды, капельки стекали по его груди, шее и животу. Люк так и стоял, не в силах отвести взгляд. Эймонд присел, окунаясь с головой, вынырнул, откинул волосы назад и провел по ним ладонями, стряхивая воду. Теперь вода достигала его талии, скрывая все, что ниже пояса, и Люк смог немного сбросить оцепенение. – Ну и чего ты ждешь? – усмехнулся Эймонд. – Раздевайся и прыгай сюда. Эймонд посмотрел на него с жадностью, и Люк понял, что речь идет не только о купании. Его окатило жаркой волной возбуждения. И, в самом деле, такой момент нельзя было упускать. Они и так ждали непозволительно долго. Люк тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение, и начал расстегивать плащ. Он раздевался торопливо, не отводя глаз от Эймонда, а тот не сводил с него тяжелого пристального взгляда. Даже в лучшие времена Люк не смог с ним сравниться, он был слишком низким и худым, а теперь, должно быть, представлял и вовсе жалкое зрелище, но Эймонд смотрел на него не отрываясь, с жадностью во взгляде – похоже, ему нравилось то, что он видел. Когда Люк разделся и подошел к краю, Эймонд протянул руку, чтобы помочь опуститься в пруд. – Ты не собираешься меня утопить? – шутливо спросил Люк. – Забирайся сюда и сам проверишь, – усмехнулся Эймонд. Люк принял его руку и опустился в воду. Он едва не закричал от неожиданности: она была такой обжигающе-горячей после морозного воздуха. Люк уже не помнил, когда в последний раз он ощущал такое тепло. Все тело окутало волной жара, кровь прилила к лицу. Эймонд привлек его к себе, не отрывая от него взгляда и продолжая улыбаться уголком губ. Руки уверенно легли на талию Люка, скользили по спине, сначала вверх к лопаткам, потом снова вниз, к изгибу ягодиц. Его прикосновения обжигали сильнее, чем вода в источнике. Люк прижался к нему, вздохнул с наслаждением, чувствуя прикосновение голой кожи. Напряжение, которое копилось все это время, теперь стремилось вырваться наружу. Он приподнялся на носках и прижался к губам Эймонда. Тот ответил неторопливым, чувственным поцелуем. Его язык мягко обвел нижнюю губу, потом осторожно раскрыл рот, проникая внутрь. Люк застонал и ответил с нетерпеливым желанием. Едва их языки столкнулись в быстрой ласке, Эймонд отпустил его губы, отстранился и с усмешкой посмотрел на Люка. – Это какой-то изощренный способ меня наказать? – тяжело дыша, спросил Люк и снова потянулся к нему. Эймонд обхватил его лицо двумя ладонями, удерживая на месте, когда Люк снова попытался его поцеловать. – Да, ты мне сильно задолжал, и я ждал очень долго. Мое наказание будет очень жестоким, – его голос звучал дразняще, и Люк возбужденно задрожал. – Тогда не сдерживайся! – он зажмурился и раскрыл губы для поцелуя. Но так и не получил его. Он удивленно посмотрел на Эймонда. – Так и будешь меня дразнить? Эймонд улыбнулся, его ладони в ласке прошлись по щекам, спустились к шее, потом легли на плечи. – Просто хотел насладиться моментом и посмотреть на тебя. Но больше не буду терять время. – Он снова склонился к губам Люка. – Кто знает, сколько его у нас осталось. – Не хочу об этом думать, – простонал Люк. – Тогда не будем, – легкий, как перышко, поцелуй, коснулся уголка губы, – здесь мы можем укрыться на время от всего мира... Только вдвоем, – дыхание Эймонда жарко блуждало по его губам. – Хочешь, чтобы тебе было хорошо? Это было так странно – наконец полностью оказаться в объятиях человека, который так долго ненавидел его больше всего на свете, но в его руках Люк чувствовал себя защищенным от всех опасностей. – Да, хочу, чтобы мне было хорошо... Заставь меня забыть обо всем... Руки Эймонда снова жарко заскользили по его спине, бедрам, сжимали ягодицы. Люк тянулся за ними, закинув руки на шею, приподнимался на цыпочках, обнимая Эймонда все теснее, желая слиться с ним воедино. Эймонд подхватил его ногу, закидывая себе на бедро, прижимаясь пахом к паху Люка. Люка пронзила резкая, обжигающая вспышка удовольствия. Он застонал, потираясь твердым членом о член Эймонда. Ему было неудобно, хотелось лечь, хотелось, чтобы Эймонд накрыл его своим телом, и в то же время было так восхитительно и прекрасно вот так прижиматься к его горячей распаренной коже, сливаться с ним в нетерпеливом беспорядочном ритме. Люк спустил одну руку с плеча Эймонда и просунул между их животами. Они оба застонали в поцелуе, когда пальцы Люка коснулись его твердой плоти. Эймонд повторил движение, сжимая в кулаке член Люка. Их руки двигались скоро, нетерпеливо, подгоняя накатывающее удовольствие. Они слишком долго копили в себе это возбуждение и потому не продержались слишком долго. После, едва отдышавшись в объятиях друг друга, Эймонд повел Люка за собой, помогая выбраться из пруда, заставил опуститься на теплые камни и навис сверху. Теперь он двигался неторопливо, его губы медленно и тщательно покрывали все тело Люка короткими жадными поцелуями. Люк выгнулся, закидывая в истоме руки за голову, поставляясь неспешным ласкам. Как и обещал, Эймонд заставил его на время забыть о мире за пределами пещеры. Люк лежал на нем, грудью к груди, а Эймонд поглаживал его пальцами по ложбинке вдоль позвоночника. Их усталые тела отдыхали от жарких ласк. – Я не думал, что ты можешь быть таким нежным, – Люк повернул голову и поцеловал плечо Эймонда. – Я ведь хотел, чтобы тебе было хорошо, – Эймонд погладил его по волосам, пальцы путались в густых кудрях. Потом его пальцы крепко сжались на его подбородке Люка. – В другой раз я не буду сдерживаться, – его взгляд потемнел. – И не надо, – хрипло ответил Люк. Он лишь надеялся, что у них еще будет этот другой раз. Эймонд чувственно обвел большим пальцем его губы. – Спасибо тебе. – Люк соединил их ладони и переплел пальцы – Ты не должен меня за это благодарить, – усмехнулся Эймонд. – Не больше, чем я тебя. – Все равно спасибо. На время я действительно забыл обо всем, что творится снаружи, и был счастлив. – Люк приподнялся и серьезно посмотрел на него. – И спасибо, что с самого начала был вместе со мной. Эймонд снова обхватил пальцами его подбородок, и медленно чувственно поцеловал. Люк блаженно закрыл глаза. Хотелось раствориться в этом поцелуе. Перед сном они еще раз окунулись в горячий пруд и вымылись так тщательно, как только могли. Люк жалел, что у него нет ни мыла, ни губки, ему хотелось натереть кожу так, чтобы она скрипела. Но это лучшее, что они могли получить в данный момент. В этом путешествии приходилось мириться со многими неудобствами и забыть о чистоте, и он почти привык и со всем свыкся, но сейчас наслаждался неожиданной удачей. Хоть в чем-то Север оказался приятным и гостеприимным. После они снова предались страсти, желая получить все, что только можно, от этого внезапного подарка судьбы. Этой ночью Люк спал как никогда крепко и спокойно в теплых объятиях Эймонда. Рано утром они с сожалением покинули пещеру. Драконов не было на своем месте, но Люк заметил их силуэты далеко в небе – они улетели на утреннюю прогулку, возможно, в надежде поохотиться на горных баранов. Тело еще было наполнено приятной истомы после ночи в пещере, и Люк игриво поглядывал на Эймонда. Тот уже успел нацепить на лицо маску сдержанной серьезности, но в его взгляде Люк все равно ловил знакомый огонек. Они с Эймондом начали спускаться к подножию скал. Люк еще раз с сожалением оглянулся на пещеру, понимая, что вряд ли им еще раз встретится нечто подобное. Воспоминания о прошедшей ночи наполнили его жаром. Но, кроме удовлетворения телесного голода, они обрели там нечто большее, полностью раскрылись друг другу, и это от них никуда не денется. Словно услышав его мысли, Эймонд повернулся к нему, нетерпеливо помахал рукой, призывая поторопиться. Люк широко улыбнулся и поспешил за ним. Когда они спустились на равнину, неожиданно налетела снежная буря. Небо по-прежнему оставалось ясным, белые клубы поднимались прямо с земли и неслись им навстречу, с завыванием вихрились, швыряли в лица колкие кусочки льда. Это была вовсе не обычная буря… Люк и Эймонд тревожно переглянулись и вынули оружие. Когда вихри снега расступились, они увидели надвигающийся отряд мертвецов. Люк поднял голову, всматриваясь в небо и мысленно умоляя Арракса вернуться. Драконы откликнулись на зов и с рычанием начали снижаться. Сверху на армию мертвецов обрушилось пламя. Передние ряды упырей ринулись в атаку, и, как прежде, Эймонд и Люк встали бок о бок, принимая удар, прикрывая друг друга, действуя слаженно, как единый организм. Кололи, рубили, отшвыривая мертвецов с дороги. Позади отряда рокотало пламя, драконы подбирались, расчищая им путь. Вдруг море мертвых тел расступилось, и сквозь него прошла высокая белая фигура в переливающихся доспехах с длинным ледяным мечом в руке. Люк застыл на месте. Лишь один раз он видел Иного со спины дракона, и тогда это стало слишком сильным потрясением. Теперь Иной оказался рядом, всего в нескольких шагах. Люка парализовало, он не мог ничего сделать, не мог пошевелить ногой или двинуть рукой, его пронзили холод и ужас. Он едва повернул голову и посмотрел на Эймонда, на лице того тоже читалось похожее отчаяние. И все же Эймонд первым сумел взять себя в руки, ринулся в атаку, стремительно выбрасывая меч вперед. Раздался странный звук, похожий на треск льда, и Люк осознал, что Иной смеется. Он легко, словно танцуя, парировал удар, и когда его клинок коснулся меча Эймонда, стальное лезвие рассыпалось на мелкие осколки. Наконец Люк сбросил оцепенение и тоже бросился на Иного. Играючи тот отшвырнул Эймонда рукой, словно тряпичную куклу, и решительно двинулся к Люку. Его движения были слишком быстрыми и плавными, глаз человека едва успевал следить за ними. Люк замахнулся мечом, и снова раздался скрежет, когда сталь встретилась с ледяным оружием Иного, она покрылась изморозью и разбилась, как кусок льда. Неуловимым движением мелькнул белый клинок, полоснув по телу Люка, и тот едва успел отшатнулся. Ледяная вспышка пронзила бок, прошлась по всему телу, сковывая его. Люк прижал руку к боку, нащупав прореху в одежде, под которой струилась кровь. Она должна была быть горячей, но он не чувствовал этого, вообще ничего не чувствовал, кроме пронизывающего холода. Иной снова поднял клинок и замахнулся изящным, едва уловимым движением, надвигаясь на Люка. В это мгновение сзади подскочил Эймонд и всадил в спину Иного кинжал. Тот на мгновение застыл, а потом издал жуткий звук, похожий на оглушающий треск льда. Его тело подернулось сетью трещин и моментально рассыпалось в мелкую крошку. Драконы продолжали неистово рычать, поджигая остатки мертвой армии. Эймонд и Люк несколько мгновений не сводили глаз с того места, где только что стоял Иной. Порыв ветра подхватил и смел ледяную крошку. Потом Эймонд перевел взгляд на кинжал в своей руке – валирийский клинок, который дал ему Эйгон. – Валирийская сталь их убивает, – потрясенно пробормотал Люк, и тут все тело пронзила страшная боль. Он застонал, сильнее придавил руку к боку, чувствуя, как кровь выплескивается толчками. – Люк, – испуганно воскликнул Эймонд и кинулся к нему, подхватывая, когда Люк начал оседать. – Ты сильно ранен? – Я не знаю… Эймонд отрезал от плаща кусок ткани, плотно сложил и прижал к телу Люка. Схватил его ладонь и прижал к боку. – Вот, держи так, надави сильнее и не отпускай. Он отрезал еще одну длинную полосу и плотно обмотал вокруг раны. Люк снова прижал рану к боку, чувствуя, как повязки пропитываются кровью. – Прижимай сильнее, – крикнул ему Эймонд. В голосе слышался страх. Вторую руку закинул себе на плечо и поволок Люка к драконам, которые приземлились среди горящих останков и рычанием поторапливали всадников. – Нам придется вместе полететь на Вхагар, – приговаривал Эймонд. – Ты не сможешь держаться в седле! Люк болезненно застонал. Ледяное оцепенение начало отпускать, и теперь боль со страшной силой вгрызалась в его бок. Арракс тревожно кричал, чувствуя боль всадника. – Ну же, давай же, держись, – уговаривал Эймонд почти волоча Люка себе. – Ты должен быть сильным, как настоящий лорд Стронг. Одной рукой Люк вцепился в канатную лестницу на боку Вхагар и начал подниматься, тело почти не слушалось, и Эймонд прижимался сзади, не давая ему упасть. Он почти волоком втащил Люка в седло Вхагар и устроил перед собой. Люк устало привалился к его спине и закрыл глаза. Он так устал; все, чего хотелось, это уснуть, чтобы забыть о боли. Эймонд хлопнул его по щеке. – Нет, держись! Не спи! – Хорошо-хорошо, не буду, – пробормотал Люк. – И продолжай зажимать рану как можно сильнее! – сказал Эймонд. А потом накрыл ладонь Люка своей, придавливая для надежности. – Вхагар, ищи Вермакса и Лунную Плясунью, – скомандовал он на валирийском. – Арракс, за нами! Арракс беспокойно закричал, поднимаясь в небо следом за Вхагар. – Люк, только не закрывай глаза и не засыпай, – тормошил его Эймонд, – говори со мной. – Знаешь, даже после всего этого… я рад нашему путешествию вместе, – пробормотал Люк слабым голосом. – И вдруг иного раза не будет… Эймонд, думаю, я тебя люблю. – Да, Люк я знаю, – отчаянно проговорил Эймонд. – Может, я тоже тебя люблю, так что не смей умирать, проклятый бастард. – Знаешь, мне даже нравится, когда ты называешь меня мой лорд Стронг, потому что больше никто меня так не называет. – Боги, Люк, ты уже бредишь... – простонал Эймонд. – Но продолжай, не замолкай! Эймонд продолжал тормошить Люка, когда тот начинал впадать в забытье, а тот бормотал какую-то романтическую чушь. Вхагар громко рычала, призывая других драконов, Арракс откликался следом. К счастью, им не пришлось лететь слишком долго. Вермакс и Лунная Плясунья как будто услышали их и отозвались на зов. Все четверо приземлились на опушке леса, Эймонд помог Люку выбраться из седла и потащил в укрытие деревьев. – Что случилось? – беспокойно спросил Джейс, кинувшись навстречу. – Мы столкнулись с Иным, – сквозь зубы проговорил Эймонд, – Люк ранен. – Эймонд убил его валирийским кинжалом, – вяло проговорил Люк, – вы бы это видели. Он был прекрасен!.. – Молчи-молчи. Пока Джейс разводил костер, Эймонд устроил Люка на ворохе одеял, стянул с него плащ, расстегнул дублет и задрал рубаху. Люк испуганно покосился на свой бок, но увидел лишь кровь. – Все очень плохо? – Не знаю, – задумчиво проговорил Эймонд, открывая мех с водой. Он осторожно промыл рану. Края выглядели чистыми, и порез не казался слишком глубоким, плотные слои одежды защитили, оружие едва его задело плоть, но это был клинок Иного неизвестного происхождения. Кто знает, какие могут быть последствия. – Нужно подогреть вино, – распорядилась Бейла, – и зашить рану. – Я похож на мейстера? – раздраженно спросил Эймонд, прижимая к ране Люка чистую ткань. – Займитесь вином, – скомандовала она. Порывшись в сумке, Бейла достала узелок, в котором оказалась катушка ниток и игла. – Не знал, что у тебя есть такое, – заметил Джейс нервно. – Настоящая леди должна уметь управляться с ниткой и иголкой, – заметила Бейла. – Особенно в походе. Люк улыбнулся, их разговоры немного отвлекали от боли. Джейс подогрел в котелке вино и передал его Эймонду. Люк застонал, когда горячая жидкость полилась на рану. На глазах выступили слезы. Но это не пугало его так сильно, как игла в руках Бейлы. – Это в самом деле необходимо? – в страхе спросил он. – Не будь ребенком, – сурово сказала она. – Хорошо, – Люк схватил мех с вином и допил остатки. – Иди сюда, я буду крепко тебя держать, – сказал Эймонд, привалив его спиной к своей груди. Люк благодарно откинулся ему на плечо и схватил за руку. Он до боли впивался ногтями в запястье Эймонда, пока Бейла сшивала его рану, но тот не возражал, только успокаивающе поглаживал Люка по голове, отводя вспотевшие волосы, и целовал в висок. Боль была невыносимой, Люк громко стонал, а Бейла сердито выговаривала. – Не вертись, ты мне мешаешь! И хватит скулить, как младенец, не так уж это и больно! – Сама попробуй, – огрызался Люк, но упреки Бейлы его отвлекали, а объятия Эймонда придавали сил. Когда все было готово, рану обмотали чистой тканью одной из рубашек. К счастью, кровь на повязке больше не проступала. – Надеюсь, этого будет достаточно, – устало сказала Бейла. – Большего мы сделать все равно не можем. Джейс полил водой на ее ладони, чтобы смыть кровь. – Если я превращусь в мертвеца, скажите драконам, чтобы сожгли меня, – устало проговорил Люк. – Даже не смей о таком заикаться, – резко сказал Эймонд, снова притягивая его в свои объятия. Больше он ни разу не выпустил Люка их своих рук, не обращая внимания на удивленные взгляды Джейса. Люку было слишком больно от раны и слишком хорошо в руках Эймонда, чтобы беспокоиться об этом. Наконец-то он мог снова заснуть в его объятиях. Несколько дней Люк провел вместе с Эймондом в седле Вхагар. Он чувствовал себя лучше, рана хорошо заживала и не воспалилась, но Эймонд считал, что он еще слишком слаб, чтобы самостоятельно садиться в седло, и Люк не спорил, ему была слишком приятна его забота. Джейс бросал на них удивленные взгляды и несколько раз порывался заговорить с Люком наедине, но не стал, и Люк был ему благодарен. Он надеялся, что Джейс все поймет и без слов, а может, примет это за товарищество, возникшее между ними после тягот путешествия. Когда-нибудь, когда все закончится, и Люк с Эймондом сами до конца разберутся в своих чувствах, тогда ему будет что рассказать и брату. Люк проснулся от странного ощущения, рана на боку почти не болела, по крайней мере, пока он не пытался двигаться. Он немного поерзал. Ему было уютно: сзади к нему прижималось чужое тело, окутывая его теплом, было так хорошо и надежно. Голова Люка лежала на руке Эймонда, и тот поглаживал его сзади по волосам и легко прижимался губами к затылку. Люку подумалось, что он хотел бы просыпаться так каждое утро. И тут он понял, что его разбудило – воронье карканье. Он не слышал этого звука уже долгие дни, кажется, ни разу с тех пор, как очутился на Севере. Они изредка встречали других животных и птиц, но среди них не было воронов. Он приподнялся на локте, сонно моргая, и посмотрел на больших черных птиц, сидящих на ветках ближайших деревьев. Их было около десятка, и казалось, что все они пристально наблюдают за людьми своими внимательными круглыми глазками. – Они прилетели еще ночью, – раздался над ухом голос Эймонда. Люк обернулся к нему, от легкого движения рана снова заныла. – Думаешь, они прилетели к нам? Джейс и Бейла тоже проснулись и, сидя на одеялах, разглядывали воронов. – Думаете, это что-то значит? – спросил Джейс удивленно. Эймонд пожал плечами. – Вряд ли кто-то отправит нам сюда послание. Но он ошибся. Едва драконы взмыли в воздух, вороны разом снялись с веток. Они летели впереди, привлекая к себе внимание громким карканьем. Драконы словно прислушивались к ним, поворачивая головы, и всадники удивленно переглядывались. – Я думаю, это наши проводники! – закричал Джейс. – Они зовут лететь за ними! – Дети Леса, – проговорил Люк одними губами, повернувшись к Эймонду, и тот кивнул, словно понял. Наконец-то Люк снова сидел в седле Арракса. Как бы ему ни нравилось летать в объятиях Эймонда, он скучал по своему дракону и чувствовал, что достаточно окреп, чтобы сесть в собственное седло. Вороны словно поняли, что привлекли внимание всадников, и, собравшись в стаю, припустили вперед. Драконы полетели следом за ними. Буря прекратилась, с неба падала лишь редкая снежная крупа, колко оседавшая на щеках. Они пролетали над плоской широкой долиной, когда сквозь снежное крошево увидели что-то на земле… Это было похоже на причудливый рисунок – огромные завитки и спирали на снегу. Люк опустил Арракса пониже, чтобы рассмотреть странные художества, и с изумлением понял, что линии составлены из замерзших кусков тел людей и животных, припорошенных снегом. Люк с отвращением поморщился. Рисунки выглядели старыми, прочно вмерзшими в землю, и все же их не завалило последними снегопадами, как будто их специально расчистили, чтобы показать гостям. Люк думал, что рано или поздно они бы обязательно нашли то самое чардрево, но без проводников пришлось потратить намного больше времени. И все же его невозможно было пропустить. Оно было огромным – величайшее из всех деревьев, когда-либо виденных им в жизни. Казалось, что его крона могла накрыть собой целую деревню. Узловатые корни оплетали высокий холм, на вершине у сплетения корней темнел вход в пещеру. На чардреве сидели вороны – тысячи птиц усеивали ветки, словно диковинные плоды. Замершую гладь озера перед холмом заполонили мертвецы. Они стояли, словно стражи, обратив лица к небу. Драконы разом выпустили огонь, не дожидаясь слов всадников. Мертвые тела вспыхнули, как сухие ветки, пламя отразилось в гладкой поверхности льда. От жара лед начал трескаться и колоться, отваливаясь кусками, и увлекая тела за собой под воду. Драконы пролетели над озером и приземлились у самого подножья холма. Всадники покинули седла и осмотрелись. Предстоял непростой подъем среди камней, спутанных корней деревьев и глубоких сугробов снега, в которых могла затаиться опасность. Джейс и Бейла обнажили мечи. Эймонд и Люк лишились своих клинков, теперь у них оставались лишь короткие кинжалы, не слишком удачные для сражения с мертвецами, но валирийская сталь Эймонда могла стать важным преимуществом. Все четверо зажгли от драконьего пламени факелы и начали подниматься. Мертвецы ждали их, затаившись под снегом: черные руки с лохмотьями плоти, когтистые лапы, обломанные зубы выныривали из засыпанных сугробами ям и ложбин, пытались ухватить их и задержать. Люди отбивались клинками и огнем и медленно продвигались наверх. Казалась, весь холм был усыпан мертвецами – чем выше к пещере они поднимались, тем больше тех становилось. Вороны срывались с ветвей и нападали на мертвецов, терзая их мощными клювами и когтями. Рана на боку снова заныла, Люк старался не обращать внимания и, сцепив зубы, продвигался вперед. Он почти не пользовался кинжалом, отбиваясь от упырей факелом. Эймонд же ловко отбивался кинжалом. Мертвецы не рассыпались, как Иные, от валирийской стали, но она резала сухую плоть и кости, словно масло. Наконец, тяжело дыша и обливаясь потом, люди добрались до вершины холма. Они обернулись на проделанный путь, усыпанный останками горящих тел. Драконы яростно рычали, летая над ними и хлопая крыльями и поливая огнем тех мертвецов, что остались позади. Из темного провала пещеры навстречу вышли две низких фигуры. Они были маленькими, словно дети, с пятнистой ореховой кожей, со звериными мордочками, длинными острыми ушами, огромными золотисто-зелеными глазами с вертикальным зрачком, одетые в доспехи из коры и листьев. – Мы ждали вас, драконьи дети, – произнесли существа высокими мелодичными голосами, которые сливались в один. Путники переглянулись, ободряюще кивая друг к другу. С облечением Люк привалился к Эймонду, и тот придержал его за плечо. Бейла шагнула вперед и осторожно протянула руку. Существо взяло ее ладонь в свою маленькую детскую ладошку, покрытую пятнышками, и повело за собой. Бейла обернулась к своим спутникам с улыбкой, и все вместе они направились в пещеру вслед за Детьми Леса. В пещере было сухо и тепло. Земляные стены пронзали толстые корни чардрева, похожие на слепых белых змей. Землю усыпали высохшие кости птиц и мелких зверьков. Повсюду, оплетенные корнями, белели кости, скелеты людей и более мелких существ. Чем глубже они спускались, тем больше встречалось тел в сплетении корней: теперь они были покрыты сухой, похожей на пергамент плотью. Проходя мимо, Люк с ужасом замечал, что некоторые из них шевелятся. Острые корни насквозь пронзали их тела. От этого места по коже бежали мурашки. Из темноты им навстречу выступали все новые фигурки Детей Леса, которые разглядывали прибывших своими странными любопытными глазами. Провожатые привели их вглубь пещеры, где еще больше их собратьев сидело вокруг большого костра, и предложили присоединиться. Когда молодые люди осторожно, скрестив ноги, устроились у огня, им передали выдолбленные из дерева высокие чаши, наполненные белой жидкостью. – Молоко коз, – сообщили им в ответ на опасливые взгляды. Путники с благодарностью приняли угощение. Люк осторожно глотнул, и рот наполнила жирная сладкая жидкость. Никогда в жизни он не пробовал ничего вкуснее. Он проглотил все до последней капли, чувствуя, как тело наполняется силой. – Вы Дети Леса, – наконец сказал Джейс, когда молоко было выпито. – Так нас называют люди, – отозвалось одно из существ. – На нашем языке мы зовемся «поющими песнь земли» – мы пели ее до того, как люди пришли в эти земли. – Вы знаете, зачем мы пришли? Дети одновременно кивнули. – Вы пришли, чтобы мы указали вам дорогу. Провожатая из Детей Леса, похожа на маленькую девочку, кивнула кому-то из своих сородичей, и те удалились вглубь пещеры. Путники удивленно переглянулись. Дети Леса вернулись с чашами, наполненные белой массой с красными прожилками. Люк с сомнением посмотрел на нее – пусть он и проголодался, это угощение выглядело совсем не аппетитно. – Каша из семян чардрева, – последовало пояснение, – поможет вам раскрыть глаза. Каша была неприятной и горьковатой, после первого укуса Люку хотелось выплюнуть, но он не смог этого сделать под пристальным взглядом хозяев. Но чем больше он ел, тем слаще она становилась. Он едва не облизал чашку, и хотелось попросить добавки. Голова тяжелела, Люку казалось, что он погружается в транс. Отовсюду разносились мелодичные голоса Детей Леса, как будто все они заговорили разом. – У нас с вами общий враг, – говорили они. – Когда-то те, кого вы называете Иными, уже приходили на наши земли. Мы были ослаблены войной с людьми и потому не могли одолеть их. Но люди сами попросили нас о помощи, когда пришла Долгая ночь. Голову наполнял мерный гул голосов, веки тяжелели. Перед глазами Люка возникали видения, словно он видел сон наяву: города и замки, укрытые темнотой, засыпаемые снегом, и короли, и простые крестьяне замерзали заживо, съежившись в своих постелях, матери с застывшими на щеках слезами прижимали к себе умирающих детей и душили их плач, старики устремлялись в глубину леса, чтобы найти там свою смерть… Взор устремлялся все дальше на Север, где темное небо пронзали сияющие всполохи и завывали бури, откуда брели несметные полчища мертвецов с синими глазами, а за ними шли Иные в своих сверкающих ледяных доспехах, на мертвых лошадях и верхом на гигантских ледяных пауках. Они появлялись из самой темной глубины, сокрытой черной завесой… Мысленный взор пытался заглянуть за нее, но темнота становилась все гуще… Люк поморщился, тряхнул головой и огляделся. Он не знал, сколько длилось это видение, но казалось, что ничего не изменилось. Его спутники все так же сидели у костра, слушая Детей Леса. – Мы дали людям оружие, чтобы прогнать Иных туда, откуда они пришли, а потом помогли своими заклинаниями воздвигнуть Стену, – продолжали рассказ Дети Леса. – Но кто-то из защитников Стены нарушил клятву и сломал печать, пропуская врага. – Мы видели это, – кивнул Джейс. – Стена не сумела их остановить, а люди были слишком заняты собственными распрями, чтобы помешать. – Не все из них, – возразил Джейс и оглядел своих спутников. – Да, – одобрительно сказали Дети Леса, – среди людей снова нашлись герои. – Мы надеялись, что вы поможете, – вмешался Эймонд. – Дадите нам оружие для войны с Иными. Дети Леса переглянулись. Несколько из них снова скрылись в глубине пещеры, а потом вернулись с большим свертком из звериной шкуры. Они расстелили его на полу пещеры с легким позвякиванием. Внутри люди увидели гору клинков из черного стекла с зазубренными краями – мечи, кинжалы, наконечники копий и стрел. – Обсидиан! – воскликнул Джейс и посмотрел на Люка. На Драконьем Камне было полно обсидиана. В зале приемов Высокое место было целиком вырезано из цельной глыбы обсидиана. Они буквально сидели на оружии. Если бы они только знали раньше… – Мы зовем его драконьим стеклом. Лишь одно оружие способно убить тех, кого вы называете Иными. – Есть еще это, – сказал Эймонд и снял с пояса кинжал. – Драконья сталь, – со знанием сказало Дитя леса, – когда-то люди знали ее секрет, но теперь он утерян. – Если бы мы знали раньше, то собрали бы валирийские клинки со всего государства, – заметил Джейс. – Сейчас мы можем вам дать только это оружие, – сказали Дети Леса. Люк внимательно осмотрел предложенное оружие и выбрал из кучи меч и короткий кинжал. Остальные тоже начали разбирать клинки. – Спасибо вам, – поблагодарила Бейла. Эймонд молча повертел длинный обсидиановый клинок, взвесил его в руке. – И это все? – нетерпеливо спросил Люк. – Просто обсидиан и никакой магии, никаких заклинаний, которые помогут уничтожить Иных? Нечеловеческие золотистые глаза смотрели на него с осуждением. – Оружие поможет остановить Иных, но их невозможно уничтожить навсегда, – загадочно ответило Дитя Леса. – Лишь прогнать туда, откуда они явились. Молодые люди тревожно переглянулись. – Значит, они смогут вернуться снова? – спросил Эймонд. – Возможно, благодаря драконам сейчас вам удастся загнать их дальше, и мир будет длиться дольше, чем в первый раз. Но они такая же часть общего порядка, как сама зима, их невозможно уничтожить навсегда. Эти слова опустились свинцовой тяжестью на плечи молодых героев. Люк чувствовал разочарование. Он надеялся найти у Детей Леса ответы, ключ к победе, но все, что им могли предложить – лишь отсрочку. Оставалось надеяться, что, если они достигнут успеха, следующие поколения тоже смогут и не потеряют секрет оружия. – Вы хотя бы подскажете нам, куда идти и что искать? – недовольно спросил Эймонд. Он даже не пытался скрыть разочарование в голосе. – Вам придется уйти в самое сердце Земель Вечной Зимы, укрытые такой тьмой, что туда не проникают даже взгляды древовидцев. Оттуда приходят Иные. Эймонд недовольно хмыкнул. – Значит, вы тоже ничего не знаете? Дитя Леса посмотрела на него с неодобрением. – Следуйте за своими драконами. Наши древовидцы будут указывать им путь столько, сколько смогут, но дальше придется полагаться только на себя. Мы желаем вам удачи, драконьи дети. Надеемся, вам достанет отваги и жажды жизни, чтобы одержать верх. По тону стало ясно, что больше они ничего не услышат. Путникам позволили остаться на ночь, чтобы отдохнуть перед долгой дорогой. В пещерах Дети Леса держали коз и выращивали грибы. Они накормили путников сыром и сытной похлебкой. Впервые за много дней Люк наслаждался горячей пищей, выпил все до последней капли, и ему хотелось попросить добавки. На ночь молодые люди устроились в центре пещеры рядом с огнем, им хотелось держаться как можно дальше от выступающих из стен корней чардрев с вплетенными в них телами. Люк тревожно ворочался, ему казалось, что за ним наблюдают сотни глаз. Словно почувствовав его волнение, Эймонд притянул его к себе и устроил голову Люка у себя на руке, и тот благодарно прижался к нему. – До сих пор не могу поверить, что мы все-таки добрались сюда, – прошептал Люк. – После всего, что мы видели, ты еще можешь удивляться? – тихо усмехнулся Эймонд, поглаживая большим пальцем его щеку. Люк потерся о его руку, наслаждаясь этой легкой лаской. По телу разливалась истома. – Самое удивительное во всем то, что я заполучил тебя, – Люк перешел на валирийский, надеясь, что если обитатели пещеры его и услышат, то ничего не поймут. – Не испытывай судьбу, мальчик, – так же на валирийском ответил Эймонд. В его голосе звучала шутливая угроза, и Люку нестерпимо хотелось его поцеловать. Он прижался к Эймонду теснее и потерся всем телом. – Как твоя рана? – спросил Эймонд. – Уже лучше, – Люк взял его ладонь и положил на свой бок, словно тот мог почувствовать его рану сквозь одежду. – Я думаю, мы могли бы осторожно… – Спите, детеныши, – послышался из глубины пещеры чей-то скрипучий голос. – Завтра вам предстоит долгий путь. Люк и Эймонд тихо рассмеялись, как заговорщики. – Они правы, нам нужно отдохнуть, – прошептал Эймонд, осторожно обнимая его за пояс, и потерся носом о шею. Люк с удовольствием обнял его и закрыл глаза. Он пытался уснуть, прислушиваясь к его мерному дыханию, но никак не мог, его одолевало множество мысли и впечатлений. И то, что он сказал Эймонду, было правдой: несмотря на все невероятные события, самым удивительным было то, что они вместе. Если бы опасности их не сплотили, они бы никогда не нашли путь друг к другу, а теперь Люк не представлял себя без Эймонда. Поначалу в пути их сопровождали вороны. Люк не был уверен, как долго: день, два, десять – все слилось в его голове в единый бесконечный день с мутными вспышками света и долгой ночью, полной ледяного ветра, обжигающего лицо ледяными порывами. Почти не останавливаясь, они летели вперед. Постепенно вороны начали покидать их, некоторые замертво падали на землю, другие разворачивались и улетали обратно. Но драконы упорно продолжали лететь вперед, будто знали дорогу. Казалось, что они обрели новые силы, уверенные сильные крылья несли их вперед сквозь бурю и стужу. Иногда Люку казалось, что под ним не Арракс – он почти не слушал и не реагировал на всадника, будто впал в транс, упрямо двигаясь вперед. Возможно, им овладели духи Детей Леса или Старые Боги, а может, это было одним и тем же. Это немного пугало. Но он и сам впадал в какой-то сон наяву, не чувствуя ни голода, ни холода, ни усталости. Иногда Люк оглядывался на своих спутников, но те превратились в неясные силуэты, мелькающие сквозь снежную завесу. Каждый промежуток света между темнотой становился все короче, пока солнце и вовсе не переставало вставать. Но вместо кромешной темноты пришло странное сияние – длинные ленты мерцали и переливались в небе причудливыми синими, зелеными и розовыми красками. Они тянулись вперед, куда-то за темный горизонт, словно указывая дорогу. В этом призрачном свете ясно вырисовывались темные пики острых скал, встающих на горизонте. Они приближались, тянулись в черное небо, как когтистые лапы, вырастали по обе стороны широкой долины, над которой летели драконы. Люк иногда смотрел вниз, и в ярких всполохах небесных огней различал на земле такие же линии и спирали, что они видели неподалеку от укрытия Детей Леса, но сейчас они были составлены не из частей мертвых тел, а из темных кусков льда. Он чувствовал, что они приближаются к своей цели. Всполохи света заполонили небо так, что стало почти так же светло, как днем, и впереди они увидели несущиеся на них клубы снежной пыли, вздымавшейся до небес. В лицо ударили мощные порывы ледяного ветра, которые едва не сбивали всадников из седел. Драконы яростно кричали, но продолжали рваться вперед. На земле под ними навстречу двигалась армия. В окружении тысяч мертвых людей, великанов и зверей на своих жутких скакунах ехали Иные. Прекрасные и смертоносные, с длинными ледяными клинками и сияющими синими глазами. Их было не меньше десятка. Они смотрели на приближающихся драконов со спокойным величием, словно ждали их. Драконье пламя яростно обрушилось на мертвую армию, вздымая в небо клубы ледяного крошева и пара. В ответ Иные подняли клубы снежной пыли, мощные холодные потоки сбивали драконов, заставляя отчаянно сопротивляться, и в потоках вихря в них летели длинные и острые копья льда. Ледяной осколок просвистел рядом с головой Арракса, едва не задев его, и Люк чудом увернулся. Оцепенение, которое владело им всю дорогу, теперь исчезло, уступив место боевой ярости. Он чувствовал себя полным сил и собранным. Арракс снова вернулся к нему, повинуясь командам поводьев, уворачивался от летящих в него ледяных копий. Пламя драконов яростно полыхало, превращая поле битвы в ревущий хаос, навстречу ему Иные снова и снова вздымали ледяные потоки, они сталкивались с огнем над землей, превращаясь в ревущие волны. Драконы метались, словно щепки, захваченные бурным водоворотом. Люк услышал отчаянный крик дракона, и на мгновение подумал, что это Арракс. Вместе с ним раздался полный боли человеческий крик, и в нем Люк узнал голос Бейлы. Он обернулся, и в яростно хаосе увидел, как Лунная Плясунья, пронзенная в шею ледяным копьем, летит к земле, отчаянно кувыркаясь в воздухе и хлопая крыльями, пытаясь остановить падение. Вермакс кинулся вниз следом за ней. Подняв воздух мощный фонтан снежной пыли и ледяных осколков, дракон рухнул на землю. Люк увидел, как Бейла лихорадочно отцепляет путы седла. Иные величественно двинулись ей навстречу. Вермакс опустился на землю, и Джейс спрыгнул из седла, выставив перед собой обсидиановые клинки в обеих руках. Люк и Эймонд переглянулись, понимающе кивая, и тоже начали снижаться. Бейла выбралась из седла, на миг прикоснулась лбом к голове умирающего дракона, и Лунная Плясунья отозвалась раздирающим душу криком. Остальные драконы летали над головой, опаляя поле битвы, мертвые лошади сгорали, но Иные проходили сквозь пламя навстречу людям, подняв свои ледяные клинки. Джейс рванул вперед первым, принимая обсидиановым лезвием полупрозрачное белое лезвие. Бейла, прихрамывая на одну ногу, подбежала к нему, вынимая из-за пояса свой меч. Она не была искусным бойцом, но ярость и боль придавали ей силы. Люк и Эймонд поспешили к ним со своим оружием, и вчетвером они встали кругом, отражая нападение Иных со всех сторон. Бой был слишком неравным, Иных было больше, они двигались с нечеловеческой быстротой и грацией, воздух наполняло потрескивание их голосов. Драконы ревели в небе, но сейчас они не могли помочь своим всадникам в гуще битвы. Держа в одной руке меч, в другой короткий кинжал, Люк выпадал вперед, отступал, подсекал очередной выпад ледяного меча. Он тоже не был таким хорошим бойцом, как Эймонд, или даже его брат, но пришлось вспомнить и применить все, чему его учили. Иные двигались быстро, слаженно, и в их атаках он видел какой-то замысловатый и странный рисунок. Они словно играли со своими противниками, наслаждались собственным превосходством и издевались. Вокруг них плясали вихри ледяного воздуха, которые швыряли в лица людей мелкие ледяные осколки, ослепляя их. Люк переглянулся с Эймондом, и тот кивнул. Как и прежде, между ними установилось безмолвное понимание. Встав спиной к спине, они вертелись на месте, отражая атаку за атакой: когда отступал один, выступал другой, сменяя друг друга. Ледяной меч и обсидиан Эймонда столкнулись с оглушающим скрежетом, они давили друг на друга, пытаясь заставить соперника отступить. Едва заметным ловким движением Эймонд крутанул запястьем левой руки, выбрасывая его вперед, и вонзил лезвие валирийского клинка куда-то в бедро Иного. Тот яростно завопил, ледяной наст под его ногами покрылся трещинами. Эймонд воспользовался заминкой и вонзил кинжал в его тело еще глубже, а потом полоснул обсидианом по груди. Тело Иного мгновенно взорвалось мелкими осколками льда и осыпалось на землю. Остальные ответили на его гибель оглушающими криками, от которых голова разрывалась на части. Люк улучил момент и вонзил обсидиановый меч в грудь собственного противника. Он тоже мгновенно разлетелся на части. Люк посмотрел на Эймонда и благодарно кивнул. Тот ответил короткой улыбкой. Всего лишь небольшое, чуть заметное движение уголка губ, но оно наполнило Люка теплом. Несмотря ни на что, они были по-прежнему вместе, и Люк был счастлив от мысли, что даже если сейчас погибнет, то сделает это, сражаясь бок о бок с Эймондом. Захваченный внезапным приливом чувств, Люк улучил момент, метнулся к нему и коротко поцеловал в губы. Эймонд удивленно вскинул бровь. Люк понимал, что это не самое подходящее время, но не смог удержаться. – На удачу, – улыбнулся он. Эймонд кивнул, быстро коснулся лба Люка своим и тут же снова бросился в атаку. Ощутив прилив сил, Люк тоже устремился в бой. Когда Джейс поразил третьего противника, Иные начали отступать, взметая перед собой снежные вихри, швыряя в людей острые ледяные осколки, прикрывая свой отход. Одно из копий просвистел мимо, задев плечо Люка, и тело пронзила ледяная боль. Позади послышалось яростное рычание, а потом хлопанье крыльев. Люк обернулся и увидел, как Лунная Плясунья поднимается в воздух. Из шеи все еще торчало ледяное копье, но горячая кровь уже остыла, а глаза дракона пылали синим огнем. – Нет! – с болью закричала Бейла. Джейс едва успел ухватить ее, отбрасывая в сторону, когда из пасти дракона вырвалось яростное пламя, такое же синее, как его глаза. От него пахнуло холодом. С яростным рыком с неба опустился Вермакс и вцепился зубами в шею Лунной Плясуньи. Мертвый дракон дернулся, сбрасывая с себя противника, и полоснул по груди когтями. Вермакс закричал от боли, из раны полилась кипящая кровь, которая тут же застывала в воздухе. Дракон выпустил алое пламя, и оно столкнулось в воздухе с ледяным потоком из пасти мертвого дракона. Раздался громкий треск, казалось, что земля качается и дрожит под ногами. Навстречу Вермаксу поспешил Арракс, присоединяя к нему свой огонь. А потом с яростным рыком на Лунную Плясунью обрушилась Вхагар. Мелкие драконы отлетели в сторону, давая пространство древней драконице. Ее огонь полыхал ярко как никогда, словно в него она вложила весь свой жар, всю свою силу. Лунная Плясунья затрепетала в этом пламени, словно сухой лист. Ее собственный синий огонь мелькнул и потух, тело дракона окутали яркие желтые вспышки, и оно рухнуло на землю, поднимая в воздух тучи ледяных брызг и облака пара. Бейла рыдала, прижавшись к Джейсу, тот рассеянно поглаживал ее спину одной рукой и смотрел на Вермакса. Раненный дракон опустился рядом, из раны на шее продолжала литься кровь. Джейс подошел к нему и осторожно положил руку рядом с раной, утешающее поглаживая. Вермакс зарычал, но тут же опустил голову навстречу своему всаднику. – Нужно догнать их, пока они снова не собрали силы, – громко сказал Эймонд, привлекая внимания. Люк был рад, что хоть кто-то в этой ситуации сохраняет ясность рассудка. – Мы лишились одного дракона, и Вермакс ранен, – с болью проговорил Джейс. – Разве мы сможем дать им отпор? – Что еще нам остается? – Эймонд яростно дернул плечом. – Ты видел, они тоже уязвимы, мы можем их убить. – Их больше, и они сильнее, – возразил Джейс. – Если собираешься распускать сопли, то оставайся здесь, – рыкнул Эймонд. – Мы с Люком полетим вперед. Он посмотрел на Люка, и тот почувствовал теплую волну благодарности за такое доверие. Он был ранен, в бок снова вгрызалась боль, плечо онемело, но он чувствовал невероятный прилив сил. – Люк? – Джейс вопросительно посмотрел на брата. – Мы уже зашли слишком далеко, – сказал Люк, – и поздно отступать. Остается лететь только вперед. Джейс посмотрел на Бейлу, и та кивнула. – Они правы. Смерть Лунной Плясуньи не должна стать напрасной. – Хорошо, – согласился Джейс. – Полетим дальше. Но Вермакс ранен, он не сможет нести двоих… – Бейла может лететь со мной на Вхагар, – сухо заметил Эймонд и быстро глянул на Люка. Тот ощутил раздражающую вспышку ревности, но тут же отругал себя за это. Они снова взобрались в седла и низко летели над землей по следу Иных, отмеченному клубами снежных вихрей. Всадники готовы были в любой момент приземлиться, чтобы вступить в рукопашную схватку. Одной рукой Люк держал поводья, из другой не выпускал обсидиановый клинок. Вермакс медленно летел позади, и Люк постоянно оглядывался, с тревогой всматриваясь в лицо брата. Возможно, им придется полететь вместе на Арраксе, чтобы дать Вермаксу отдых. Пики из черного камня и льда высоко поднимались по сторонам, исполинскими зубьями вгрызаясь в небо. Тишину наполняли сухие раскаты грома. Темнота впереди становилась все гуще, но небеса по-прежнему пронзали яркие ленты, переливающиеся всеми цветами, они тянулись вперед, сливаясь в одну точку на горизонте. Вскоре они сумели рассмотреть, что все потоки сливаются на высокой вершине ледяной горы. При приближении они смогли рассмотреть, что гора скорее похожа на замок из гладких исполинских глыб льда с острыми вершинами и зазубренными краями. Ее очертания мерцали, словно в мареве, небо наполнял странный гул. Иные выдвинулись им навстречу с новыми силами, теперь их стало в несколько раз больше, а вместо мертвецов их окружали странные существа, не похожие ни на что виденное прежде – жуткие создания со множеством конечностей из плоти, костей и льда, величиной с собаку, а некоторые с лошадь. С громким треском они двигались навстречу, на некоторых верхом сидели всадники. И снова драконы вступили в бой. Под их пламенем ледяные существа таяли и рассыпались, но на их место приходили все новые и новые. Люк увидел, что они появляются из темного провала в подножии горы. Их поток казался бесконечным. Сквозь шипящую тающую массу Иные двинулись вперед, и снова всадники спрыгнули на землю, обнажая клинки. Драконы прекратили пламенную атаку, чтобы не зацепить своих всадников. Зубами и когтями они хватали мертвых тварей и рвали их на части. Люди и Иные снова начали смертельный танец. Белые и черные клинки мерцали, с треском сталкиваясь в воздухе. Люди не сдавались, но противников было слишком много, они окружали, теснили, заставляя отступать, все ближе прижимаясь друг к другу. Бейла закричала, когда ледяной клинок полоснул ее по больной ноге, и упала на землю, Джейс вскочил перед ней, отбивая атаку Иного, но тому удалось отбросить обсидиановый меч. Клинок Иного резанул по руке Джейса, тот закричал от боли, и все же в отчаянном рывке всадил кинжал в плечо врага. Люк поморщился, словно это его ранили, и вспомнил боль от клинка на собственном теле. Рана снова заныла, а потом к ней присоединилась новая, когда острие меча рубануло его по ноге. Колено подогнулось, Люк вскинул меч, из последних сил сдерживая атаку. Перед собой он увидел лицо Иного – так близко, что мог заглянуть в глубину его синих глаз. В них не было ничего живого, лишь пустота и смерть, которая утягивала его за собой. Снова навалилось глухое безнадежное отчаяние, и рука Люка начала слабеть, он выронил из левой ладони кинжал и обхватил ею рукоять обсидианового меча, удерживая крепче двумя руками. Зазубренные края черного стекла ранили кожу на ладони, на запястье стекала кровь. Эймонд снова пришел ему на помощь, всадил меч в бок Иного, отбрасывая его назад, и тот завопил, рассыпаясь брызгами ледяных искр. Драконы метались над головами и кричали, чувствуя боль своих всадников. Люк посмотрел в небо, а потом вперед, в черный провал пещеры. Воздух искривлялся и мерцал по краям, размывая очертания проема, а за ним открывалась самая глубокая бездна, из которой тянуло ледяным холодом. Все новые и новые твари появлялись оттуда. Вслед за тварями, похожими на пауков, вылетело огромное призрачное создание с костяными крыльями, огромное, как дракон, и настолько уродливое, что Люк не мог даже смотреть на него. Оно исторгло из пасти синее пламя. Огонь Вхагар встретил его, и темное небо ослепило яркая вспышка. Старая драконица накинулась на тварь, которая была в несколько раз меньше нее, и принялась трепать, терзать зубами и когтями, разрывая на множество кусков. Но из прохода стали появляться все новые и новые крылатые твари. Драконы набросились на них, опаляя огнем, хватали, кусали, рвали. Они были крупнее и сильнее крылатых созданий Иных, но тех появлялось все больше… – Их нужно остановить, – прошептал Люк. Эймонд услышал и повернулся на зов. – Нужно закрыть этот проход… Эймонд кивнул ему, а потом тоже вгляделся в зев пещеры. – Вхагар, – громко позвал он, и драконица отозвалась рычанием. Должно быть, Эймонд мысленно обратился к ней, потому что больше он ничего не произнес, но Вхагар взревела и устремилась к подножию ледяной башни. Арракс метнулся следом за своей подругой. – Нет, Арракс, вернись! – позвал Люк, не надеясь, что дракон его услышит. Он кинулся вперед, но Эймонд удержал его за плечо и покачал головой. Люк с отчаянием смотрел на своего дракона. Арракс все же обернулся к всаднику, как-то жалобно вскрикнул, словно извиняясь и снова полетел вперед. К нему присоединился Вермакс. Драконы одновременно выпустили мощные струи пламени. Волна жаркого огня обрушилась на ледяную башню. Воздух искривился и задрожал. Иные обернулись, испуская отчаянные крики, от которых кровь стыла в жилах. Пользуясь моментом, Эймонд, Люк, Джейс и Бейла снова в едином порыве кинулись в атаку, рубя, кромсая, заставляя врагов отступать. Иные словно чувствовали, что что-то неладное происходит с их ледяной горой, они теряли силы, и люди брали над ними верх. Очертания башни искажались и плавились, под мощными потоками огня начали осыпаться громадные глыбы льда и грохотом падать вниз, придавливая мертвых чудовищ. Мощные потоки воздуха со свистом влетали в провал пещеры и утягивали их за собой. Иные уходили к своему замку, и люди все яростнее теснили их. Люк остановился, чувствуя, как поток воздуха тянет его вперед. Он вцепился в руку Эймонда, и тот тоже остановился. – Джейс, – крикнул Люк, – дай руку! Джейс вцепился в его ладонь, удерживаясь на месте, отбросил меч и схватил Бейлу за локоть, привлекая к себе. Держась друг за друга, упираясь ногами в землю, они пытались устоять на месте. Водоворот, увлекающий в бездну, становился сильнее. Вместе с воздухом туда летели части мертвых тел и куски льда, небесные огни, сияющими лентами устремлялись к черному провалу. Иные отступали в глубину башни, темнота словно засасывала их, сверху на них падали осколки льда. Под жаром драконьего пламени исполинская гора будто складывалась сама собой. Драконы яростно ревели, и в этих криках Люк почувствовал боль и отчаяние. – Арракс, нет, возвращайся! – заорал он. Но дракон его не слышал. Всадники стали наперебой кричать, подзывая своих драконов, но те уже были не в их власти. Поглощенные собственной атакой, они снижались над разрушающимся замком, и потоки их пламени слились со спиралями ледяного воздуха, вспышками разноцветных огней. Их затягивало, как в воронку, в темный провал бездны. А потом земля раскололась надвое, вздымаясь к небесам. Не удержавшись на ногах, молодые люди повалились, сплетаясь телами и конечностями, и с отчаянием смотрели, как в брызгах земли, камней, кусков льда взлетали клубы огня и пара, небо освещали лихорадочные разноцветные всполохи. А потом земля поглотила все вместе с драконами, накрыла их сверху, утягивая за собой в бездну, и сомкнулась сверху. Наступила оглушительная тишина. Светящиеся огни в небе погасли, ветер стих. Безбрежную черноту неба усыпали далекие звезды. Пошатываясь, Люк поднялся на ноги и сделал нетвердый шаг вперед. В душе он ощущал лишь гулкую пустоту. Кто-то ухватил его за руку, останавливая. Он обернулся и увидел Эймонда. Тот потерял свою повязку, его сапфир тускло светился, а в живом глазу металась паника. Лицо было покрыто кровью. Но он твердо держал за руку, не давая Люку уйти. – Мы должны пойти туда, посмотреть, – неуверенно сказал Люк. – Они могут быть еще там… Эймонд покачал головой. – Ты же знаешь, что их больше нет. Люк знал, он чувствовал это, но хотел убедиться собственными глазами. Он сделал попытку вырваться, но Эймонд снова удержал его, дернул к себе и сжал в объятиях. Люк вцепился в него, чувствуя, как по лицу покатились слезы. – Нет-нет, – отчаянно проговорил он, пытаясь отрицать неизбежное, но пустота в душе становилась сильнее. Джейс обнял его сзади, прижимаясь головой к плечу. – Они пожертвовали собой, чтобы спасти нас, – тихо сказал брат, и его голос дрожал от слез. Цепляясь друг за друга, вчетвером они обнимались и рыдали, словно маленькие дети. Люк резко вынырнул из забытья и, поморгав, с трудом разлепил опухшие веки. Он не знал, сколько прошло времени, тело казалось онемевшим, чужим. С трудом подняв голову, он понял, что лежит рядом с Эймондом, прижимаясь к его руке, а рядом, вцепившись друг в друга, спали Джейс и Бейла. Люк огляделся и понял, что показалось ему странным. Было светло, в ослепительно-синем небе горело солнце, такое яркое, какого он не видел уже много дней, а то и месяцев. Высоко-высоко над головой пролетела птица. Люк опустился на спину и с улыбкой проследил за ее полетом. Он еще чувствовал тупую боль от потери, когда пытался дотянуться до той части души, где всегда был Арракс. И все же его охватило странное спокойствие и удовлетворение. Он повернул голову и посмотрел на Эймонда. Тот уже проснулся и наблюдал за ним. – Буря прекратилась, – сказал Люк, слабо улыбаясь. Эймонд глубоко вздохнул, приподнялся на локте, все еще не отрывая взгляд от Люка, а потом рванул к нему, обхватил лицо ладонями и жадно поцеловал. Люк уцепился в него, обнимая за спину обеими руками, так же неистово отвечая на поцелуй, в котором слились вся боль, отчаяние и облегчение. Ему снова хотелось плакать, но также хотелось и смеяться. Они целовались до тех пор, пока сзади не раздался изумленный вскрик. Джейс приподнялся и смотрел на них со смесью удивления и веселья. Бейла выглядывала из-за его плеча с лукавой улыбкой. – Похоже, я умер и очутился в самом Седьмом Пекле, раз вижу, как мои дядя и брат целуются. Люк рассмеялся и уткнулся лбом в плечо Эймонда. – Это месть за то, что приходилось терпеть ваше воркование всю дорогу, – проворчал Эймонд. Бейла рассмеялась и обхватила их всех руками, привлекая в объятия. Они долго сидели вот так, собираясь с силами, мысленно прощаясь со своими драконами. Сначала они не решились приблизиться к месту обвала, рассматривая издали груду камней и снега. Если бы они не видели все собственными глазами, то не поверили бы, что здесь когда-то возвышалась огромная ледяная гора. Вокруг расстилался безбрежный снежный пейзаж, обрамленный черными скалами, а над головой синее небо, и в этой синеве не было ничего похожего на безжизненный свет в глазах мертвецов. Поле битвы были истоптано и усеяно следами, но они не нашли никаких останков мертвецов и чудовищ, словно те растаяли под солнцем. По взрытой земле они добрались до груды из обломков скал и кусков льда, которые когда-то были исполинской горой. Теперь это был курган, под которым похоронены их драконы. Бейла всхлипнула и утерла слезу с щеки. Люк ободряюще похлопал ее по плечу. Останки Лунной Плясуньи остались где-то там, даже не получив последнего погребения. Он надеялся, что пламя драконов очистило ее после смерти. Бейла опустилась на колени и положила на землю свои клинки из обсидиана. Джейс опустился рядом. Вчетвером они сложили из драконьего стекла небольшое надгробие в память о драконах. Они стояли на коленях и молчали, опустив голову. Люк мысленно прощался с Арраксом, самым храбрым драконом, которого он знал. Он понимал, что ту пустоту, что поселилась в его душе, он никогда не заполнит. И все же грусть была легкой и какой-то светлой, он верил, что драконы погибли не напрасно. Люк посмотрел на Эймонда, тот продолжал задумчиво глядеть вперед, туда, где под обвалом была похоронена Вхагар. Потом он снял с пояса валирийский кинжал, посмотрел на него, и хотел положить к обсидиану, но Люк задержал его руку. – Постой, – воскликнул он. – Не нужно! – Думаю, он исполнил свое предназначение, – ответит Эймонд. – И все же мы должны оставить его, как предостережение будущим потомкам. – Думаешь, они вернутся? – осторожно спросил Эймонд. Люк пожал плечами. Дети Леса говорили, что Иные – это часть общего миропорядка. И они не уничтожили их, драконы лишь сумели запечатать вход в то место, откуда они приходили. Наверняка они затаились, чтобы набраться сил, и кто знает, когда снова попытаются вернуться в этот мир. Эймонд понимающе дернул подбородком и снова убрал кинжал в ножны на поясе. – Что ж, думаю, пора возвращаться домой, – тихо сказал Джейс. – Впереди нас ждет долгая дорога. Он приобнял Бейлу за пояс, она, прихрамывая, повисла на нем, и они выдвинулись вперед. Кто знает, сколько займет путь назад без драконов, на своих двоих. Люку даже не хотелось представлять… Эймонд поднялся на ноги, обнял Люка за пояс и прижал к себе. Тот благодарно привалился к нему, обхватывая за плечи. – Надеюсь, на обратном пути нам снова удастся вернуться в ту пещеру, – тихо сказал Люк. Эймонд усмехнулся и кивнул подбородком на ушедших вперед Джейса и Бейлу. – Для этого придется избавиться от наших спутников. – О чем вы там говорите? – Джейс повернулся к ним и подозрительно осмотрел обоих. – Когда мы вернемся домой, то еще поговорим об этом, – строго добавил он. Люк усмехнулся. Пожалуй, он был рад вернуться к такой жизни, где самым страшным испытанием был разговор со старшим братом о своих любовных делах. Небо оставалось чистым и ясным много дней. Через три ночи Люк проснулся от жарких солнечных лучей на своем лице. Во сне он откинул плащ, и впервые за много дней ему было жарко. Он открыл глаза и поморгал, пытаясь понять, что за странный звук слышит. С ближайшей ветки на тающий снег падала капель. Спустя несколько дней вернулись вороны, они заполонили все ветви ближайших деревьев и оглашали воздух радостным карканьем. А потом под изумленные взгляды путников из чащи леса им навстречу вышло исполинское создание – громадный олень с густой бурой шкурой и огромными ветвистыми рогами размахом не меньше десяти футов. Он подошел к юным путникам и остановился, глядя на них внимательными черными глазами, а потом опустился на передние ноги, подставляя спину. Они осторожно приблизились, и когда олень не сделал попытки сбежать, Джейс помог Бейле взобраться на его спину. Люк переглянулся с Эймондом, взял его за руку и повел за собой к оленю. Взбираясь на его мощную спину, он чувствовал, будто снова садится на дракона. Даже вчетвером на огромном олене они казались маленькими детьми. Они без остановки неслись через леса, прижимаясь друг другу, вцепившись в густой мех на спине оленя, и повсюду их сопровождали вороны. С каждым днем солнце сияло все ярче, а с неба больше не упало ни единой снежинки. Еще через два дня они увидели, как на проталине из черной земли пробивается крошечный зеленый росток. Люк опустился перед ним на колени, чтобы поглядеть на это чудо, и улыбнулся. Теперь он верил, что действительно все позади. – Похоже, уже пришла весна, – смеясь, сказал Люк. Когда они увидели далеко впереди на высоком холме алеющую крону гигантского чардрева, Люк почувствовал, что вернулся домой. Он обернулся назад, к северу, снова мысленно прощаясь с тем местом, где остались их драконы, глаза защипало от слез, и он яростно вытер их. – Надеюсь, мы больше никогда не вернемся на Север, – пробормотал Эймонд, сидящий впереди Люка. Люк боялся, что они еще не закончили свои дела на Севере, но надеялся, что они окажутся более приятными. Он рассмеялся, крепче обнял Эймонда за пояс и уткнулся лицом в спину.