Посреди мертвой зимы

Люк проснулся от странного прикосновения к лицу. Что-то холодное скользнуло по коже. Он поежился и, не открывая глаз, стер мокрый след со щеки. Снова на лицо упало что-то холодное, мягкое и невесомое, а потом ледяной каплей скользнуло вниз. Только теперь он почувствовал пронизывающий до костей холод и открыл глаза. Люк не верил тому, что видит, словно за ночь перенесся в какое-то другое место. Все поле, на котором они остановились с Арраксом, было укрыто белой пеленой. С низкого серого неба падали пушистые хлопья. Они усыпали его одежду мягким покровом, оседали на лице и тут же таяли. Люк снял перчатку, протянул руку, и, ловя ладонью невесомые хлопья, чувствуя обжигающее прикосновение холода, наблюдал, как они превращаются в капли воды. За одну ночь зима пришла в Речные Земли. Еще вчера всюду сверкали буйные краски позднего лета, робко сдаваясь дыханию подступающей осени. Они знали, что зима рано или поздно вторгнется в их планы и помешает войне, но до нее было еще так далеко. Мейстеры обещали несколько тучных месяцев, крестьяне на полях только начали собирать урожай и готовить припасы. Даже несколько холодных ночей, которые оставляли иней на земле и листьях и тонкую пленку льда на лужах, не подготовили его к тому, что он увидел. Люк плохо помнил свою первую зиму, он тогда был еще маленьким, а в Королевской Гавани они всегда были довольно мягкими. Но даже здесь, в Речных Землях, снег никогда не приходил так рано. Люк поднялся на ноги и поморщился, разминая затекшие конечности. Он спал, прижавшись к теплому боку Арракса, но теперь спина и шея отзывались болью. Дракон поднял голову и вопросительно посмотрел на него. Снег таял, падая на теплую чешую дракона, в углублениях на перепонках крыльев собрались лужицы воды. Люк повертелся на месте, пытаясь понять, где находится. Он едва узнавал это место. Вроде бы то же поле и лес за ним, и в то же время какие-то незнакомые. Снегопад усиливался, стирая все ориентиры, на горизонте серое небо сливалось с белой землей. Несколько мгновений он пытался понять, где находится север. Он повертелся на месте, пока не обратился лицом в нужную сторону. Туда, откуда ветер принес снежные тучи. Люк поежился, думая, что ему предстоит лететь наперерез усиливающейся буре, и неизвестно, что ждало его впереди. – Где ты, Джейс? – негромко сказал он. – Надеюсь, ты дождешься меня. Люк ясно помнил тот день, когда на Драконий Камень прилетел ворон из Винтерфелла. В Великом Чертоге за Расписным столом, на котором от зажженных свечей ярко пылали замки, реки и озера, собрались все лорды и рыцари, преданные сторонники королевы Рейниры, и ее муж, принц Деймон, который накануне прибыл из своей ставки в Харренхолле, чтобы обсудить новую расстановку сил и стратегию войны. Люк тоже присутствовал на военном совете, хотя, видят Боги, после своего провала в Штормовом Пределе ничем не заслужил такую привилегию. Но его уже не считали ребенком, и он надеялся, что может быть полезен. Деймон намекнул, что собирается взять его вместе с собой в Речные Земли, и Люк чувствовал небывалое воодушевление. Мейстер Герардис как-то робко протолкнулся к столу, держа в руках маленький сверток. – Письмо из Винтерфелла для принца Джекейриса, – сказал он. Джейс просиял. – Лорд Старк наконец-то отправляет войска? – Прочтите сами, мой принц, – мейстер протянул Джейсу свиток. Джейс пробежался глазами по строчкам, улыбка на его губах погасла. Он как-то робко посмотрел на родителей. – Ну что же там? – нетерпеливо спросил Деймон. – Читай! Джейс прочистил горло и зачитал письмо: «Мой дражайший принц, пишу тебе с тяжелым сердцем. Мы принесли священную клятву в богороще, что в час нужды придем друг другу на помощь, и я пообещал тебе свои знамена. Но сейчас сам вынужден просить твоей помощи. Армия мертвых движется к Стене. Если она падет, падет и Север, а за ним и все Семь королевств. Пришли любую помощь, какую сможешь» Джейс замолчал и снова настороженно посмотрел на Рейниру. В зале повисла тревожная тишина. – Какая-то нелепица! – возмутился Деймон. – Армия мертвых из-за Стены? О чем это он? Одичалые? Люк разделял его недоумение, и с осуждением подумал, что вместо любезностей лорд Старк мог бы написать больше подробностей. – Это ведь то, о чем говорилось в пророчестве Эйгона? – спросил Джейс, глядя на мать. Рейнира медленно кивнула, не отводя глаз от старшего сына, словно они разделяли какой-то секрет на двоих. – Я не думала, что оно исполнится так скоро… Все собравшиеся в зале удивленно переглядывались. – Может, просветите нас, о чем идет речь? – раздраженно спросил Деймон. – Думаю, теперь нет смысла хранить эту тайну и дальше, – со вздохом проговорила Рейнира. Она обвела своих сторонников напряженным взглядом. – Когда мой отец сделал меня своей наследницей, он поведал мне секрет о пророческом сне Эйгона Завоевателя. «Песнь льда и пламени», так его называли. Эйгон увидел конец мира, тьму, которая придет с Севера и уничтожит все живое, и потому должен был сплотить Вестерос, чтобы противостоять этой угрозе. Пророчество было выгравировано на валирийском кинжале, который отец всегда носил с собой. Он должен был передать его мне, но Эйгон захватил его вместе с моим троном… Признаться, я не верила до конца, что это видение действительно исполнится, во всяком случае, не при моей жизни. Но, похоже, пророчество начинается сбываться, а наше королевство разобщено как никогда. В Великом Чертоге повисло гробовое молчание. – Тьма с Севера? – нахмурился Деймон. – Да что там есть, кроме снега и одичалых? – Армия Иных, которые много тысяч лет назад едва не уничтожили все человечество, – подал голос Джейс, – лорд Старк рассказал об этом, когда мы заключали наш союз. – Я думал, это лишь легенды, – отмахнулся Деймон. – Это действительно когда-то случилось, и семисотфутовая Стена изо льда служит напоминанием, что это не просто легенды, – упрямо ответил Джейс. – Я видел ее своими глазами. Ее построили не для того, чтобы защищаться от одичалых. Люк неуютно поежился. Никогда в голосе брата он не слышал такой серьезности и тревоги. Ему, как и Деймону, хотелось думать, что все это страшные сказки из глубины веков, которые не могут иметь отношения к реальности. В детстве он читал истории о Белых ходоках, но тоже считал их лишь страшными сказками, чтобы пугать маленьких детей, такого просто не может произойти в в их жизни. Но серьезные лица королевы и ее наследника говорили о том, что они верят. – Что ж, предположим, с Севера действительно надвигается армия Иных или снарков, – небрежно заявил Деймон, – но Стена их остановит. Она неприступна. – Этого мы не знаем, – возразил Джейс. – Криган не стал бы писать и просить о помощи, если бы это было так. – Лорд Криган не написал ничего существенного, лишь какие-то туманные запугивания! Мы посреди войны, – резко сказал Деймон. – Наши враги здесь, рядом с нами, а не где-то далеко на Севере. Мы не можем отправить войска, пока не завершим войну. Королева посмотрела на Джейса. – Он прав, – печально, но твердо сказала она. – Пока королевство разобщено, мы не можем противостоять этой угрозе. Мы должны победить наших врагов здесь, чтобы защитить государство. – А что, если потом будет слишком поздно?! – вспылил Джейс. – Джекейрис, – твердо произнесла Рейнира. – Вы сами отправили меня на Север, чтобы привлечь лорда Старка, и его условием была клятва о взаимной верности. Я принес ее от имени короны и не могу отвернуться. – Мы не отказываемся от клятвы, – ответила Рейнира. – Просто не можем ничего сделать сейчас. Мы ведь даже толком не знаем, что происходит. – Тогда я вернусь на Север! – решительно сказал Джейс, и его глаза загорелись уверенностью. – Я сам разузнаю, что происходит, насколько велика угроза, и чем мы можем помочь. – Джейс, ты нужен здесь, – возразила Рейнира, но голос звучал уже не так твердо. – Матушка, я твой наследник, будущий король, который должен защищать народ. Если мой подданный просит помощи, я не могу остаться равнодушным. Отправиться туда – это меньшее, что я могу сейчас сделать… – Я могу полететь с Джейсом, – робко вмешался Люк, который все это время молчал и держался позади, но сейчас выступил вперед. – Нет, – твердо сказала Рейнира. – Ты не готов! Не спорь, это даже не обсуждается. Она словно припоминала ему полет в Штормовой Предел. Люк ощутил прилив стыда и прикусил язык. – Мне не нравится твое решение, сын, но это зрелый поступок, и я не буду тебе препятствовать, – сказала королева своему наследнику. – Пожалуй, это самый лучший вариант сейчас, – подал голос Корлис Веларион. Он первый из лордов вмешался в этот семейный спор, и остальные его поддержали. Принц Джекейрис был довольно значимой фигурой в войне, наследник королевы и дипломат, но он не был опытным воином и полководцем, и остальные лорды понимали, что его участие в боевых действиях не настолько важно. Люк решил, что тут есть и циничный расчет, у королевы есть еще сыновья, даже если они лишатся Джекейриса, это не станет непоправимой потерей. Они еще долго обсуждали предложение Джейса, даже возражали для вида, но Люк чувствовал, что они с радостью готовы отделаться малой кровью и пожертвовать принцем. Ему было не по себе. После совета он схватил брата за плечо и спросил тревожно: – Джейс, ты уверен, что тебе стоит лететь одному? – Не волнуйся, братишка, – Джейс привычно растрепал ему волосы, – я надеюсь, что Деймон прав, и Стена сдержит любую угрозу, пока мы не победим в войне и не отправим настоящую помощь. Но я должен откликнуться на призыв Кригана. Я принес клятву. Люк неохотно кивнул, а потом обнял брата. Тот крепко обнял его в ответ и снова потрепал по волосам. Наутро он проводил Джейса, и с тех пор не видел два месяца. Первые недели еще приходили письма из Винтерфелла. Они были туманны и тревожны, Джейс тоже писал, что что-то происходит за Стеной, но он не мог пока оценить опасность, а потому все силы отдавал на то, чтобы помочь жителям Севера пережить зиму. Текущие нужды войны требовали все внимание королевы и ее соратников. Вскоре вслед за братом Люк тоже покинул Драконий Камень и отправился вместе с Деймоном в Харренхолл. Он старался заглушить беспокойство, погрузившись в рутину войны. Его маленький и быстрый Арракс как никто другой подходил для разведки, и Люк целыми днями облетал Речные земли, высматривая войска врага. Ему здесь даже нравилось, наконец-то он мог стать полезен и был хорош в том, что делает. Светлый Арракс, скрываясь среди облаков, почти бесшумно пролетал над крепостями и военными лагерями, незамеченный противниками. Сведения с Драконьего Камня теперь приходили с опозданием. Несколько тревожных писем прилетело из Дредфорта, Последнего очага и Хорнвуда. Они сообщали о необычайно суровой зиме, которая сковала Север, о гибели людей, о беспокойных новостях из Черного Замка и из-за Стены, и просили помощи короны, но королева Рейнира по-прежнему не могла для них ничего сделать. После отъезда Деймона и Люка в Харренхолл пришло последнее письмо из Винтерфелла от Джейса, и оно было полно тревоги. «Ночной Дозор уничтожен. Огромная армия прорвалась через Стену и движется к Последнему Очагу. Лорд Старк уже выслал туда свои знамена. Боюсь, что времени осталось мало, и скоро нам придется отправить на Север свои войска». С тех пор с Севера не прилетело ни одного ворона. Люку казалось, что это совсем не беспокоит Деймона. Он писал полные тревоги письма матери, спрашивал отчима, что им теперь делать, но ответ по-прежнему был тот же самый: «Мы должны завершить нашу войну здесь». Им всем казалось, опасность так далеко, что их не коснется. Но когда на Речные земли упали внезапные резкие заморозки и погубили посевы, Люк ощутил небывалый страх, словно холодные мертвые пальцы пробежались по спине. Что, если угроза с Севера уже подобралась к ним? Люк не раздумывал долго, что ему делать, решение было резким и внезапным, если станет сомневаться, задавать вопросы, то быстро потеряет уверенность. Рано утром он как обычно отправился на разведку, оставив прощальное письмо на кровати, но вместо указанного Деймоном маршрута, направил Арракса на Север. Едва ли он сумеет по-настоящему чем-то помочь, но по крайней мере он будет рядом с братом и поддержит его так, как Джейс всегда поддерживал его в трудное время. Снегопад то прекращался, то начинался снова. Холодный ветер хлестал по щекам, от него слезились глаза и закладывало уши. Люку хотелось припустить Арракса быстрее, но дракончику приходилось сражаться с непогодой, к тому же нужно было сохранять осторожность: как-никак он теперь дезертир. Люк старался держаться как можно дальше от городов и замков и пересек Зеленый зубец со стороны Лунных гор. Он все время опасался, что услышит за спиной драконий рев и хлопанье крыльев. Деймон наверняка уже понял, что Люк сбежал. Оставалось надеяться, что он посчитает пасынка слишком незначительным, чтобы лично броситься за ним в погоню, когда ему нужно командовать армией. К полудню снег прекратился, небо немного прояснилось, но все еще оставалось бледно-серым и тоскливым. Люк немного успокоился, но тут начал волноваться Арракс. Он испуганно рычал, натягивал поводья, призывал всадника поспешить. Люк с тревогой озирался, но не видел погони. И все же на всякий случай пустил Арракса быстрее. А потом Люк и сам услышал звук, который ни с чем не перепутать – низкое рычание и шум крыльев приближающегося дракона. Он обернулся, и увидел массивную тушу, вынырнувшую из высоких облаков. Это был не Караксес. Люк испуганно сглотнул. Он подозревал, что, забравшись так далеко, может встретить своего дядю, и все же надеялся, что эта встреча не случится. Эймонд Таргариен не показывался уже несколько недель, и все решили, что тот оставил Речные Земли. Но вот он, оживший кошмар во плоти, – Эймонд, который снова его преследует. Самый страшный момент в жизни Люка повторился вместе со стремительно несущейся к нему Вхагар. – Какая встреча, Стронг! – донесся до Люка ликующий крик Эймода, когда тот оказался совсем близко. Мгновенно Люк будто снова вернулся в ту страшную дождливую ночь над Заливом Разбитых Кораблей. Тогда было темно, его тело хлестал дождь, а сейчас было светло и ясно, но как будто ничего не изменилось. Люк помнил, как отвоевывал жизнь у клацающих зубов и острых когтей Вхагар. Несмотря на обуявший его страх, ему удавалось убегать от погони. Над ним раздавался радостный и ликующий голос Эймонда, его безумный смех. Тогда Люк сумел спрятаться в расщелинах между скалами, куда не смогла протиснуться огромная Вхагар. Он затаился, сквозь шум бури слушая ее рычание и крики Эймонда, который называл его бастардом и трусом и велел показаться, но вскоре ему это надоело. Люк опустил Арракса на узкий скальный выступ, прижался к седлу и замер, вслушиваясь в звуки бури и пытаясь различить за ними голос Эймонда или рев Вхагар. Он не рискнул покидать укрытие, чтобы проверить, улетели они или нет. Так он просидел на скалах всю ночь, промокнув до нитки и продрогнув до костей, но все-таки остался жив. Теперь ему было негде укрыться: до Лунных гор оставались многие лиги, на западе были лишь развалины Старых камней, но Люк решил, что едва ли они послужат хорошим укрытием. Оставалось лишь уповать на скорость и гнать до самого Сероводья, надеясь, что Эймонд отстанет или Люк сможет спрятаться в тамошних лесах. Но в этот раз Эймонд не собирался упускать свою добычу, он уже догонял Люка, и снова когти и зубы Вхагар щелкали в опасной близости от маленького тела Арракса. – А ну остановись! – кричал ему Эймонд. – Приземляйся, или я убью тебя вместе с твоим драконом. Люк отчаянно выругался и начал снижаться. Он не верил в великодушие Эймонда, но в ту ночь он его все же отпустил, хотя мог подкараулить или выкурить из укрытия. Возможно, Эймонд удовлетворится его глазом, и есть малейший шанс снова выбраться из этой переделки живым. Но когда Люк опустился на землю, выбрался из седла и увидел, как Вхагар снижается над землей, его накрыло паникой, и он побежал. Спастись бегством шансов было еще меньше, чем на спине дракона, но он просто ни о чем не мог думать в тот момент. – А ну стой, ублюдок! – закричал ему в спину Эймонд и бросился в погоню. Люк и сам не знал, почему бежит, если до этого подчинился требованию остановиться. Но он не мог просто стоять на месте и покорно ждать, увидев Эймонда с лицом, пылающим от гнева. На земле Эймонд догнал его даже быстрее. Его тело резко врезалось в спину Люка. Эймонд обхватил его за пояс, повалил на землю и рухнул сверху. Тающий снег вместе с землей забился в рот Люка, он начал барахтаться, вырываясь. Эймонд развернул его, наваливаясь сверху, и наотмашь ударил по лицу. В ответ Люк ударил его куда-то кулаком в плечо, и Эймонд тут же сдавил оба его запястья, удерживая руки, и придавил к земле. Люк отчаянно бился и сопротивлялся, наконец, ему удалось высвободить ногу и лягнуть Эймонда сапогом в живот. От неожиданности тот повалился на спину, и Люку удалось вырваться. Свобода была недолгой, Люк не успел сделать и нескольких шагов, как Эймонд снова его догнал, резко схватил за плечо, развернул и всадил кулак под челюсть. Голова мотнулась назад, в ушах зазвенело. Люк зарычал, бросился на Эймонда и боднул его лбом в подбородок. От удара у него самого клацнули зубы. Эймонд снова ударил его по лицу и попытался схватить за плечи, но Люк вырвался и побежал. Эймонд опять повалил его наземь, развернул на спину, навалился сверху и оседлал ноги, больше не позволяя себя пнуть. Люку удалось врезать ему кулаком в висок, за что он получил новый удар в челюсть. Одной рукой Эймонд схватил его за руку и больно стиснул, другой сжал за горло. – Прекрати дергаться! – приказал Эймонд. Во время драки Арракс отчаянно ревел и рвался на помощь хозяину, но Вхагар налетела на него, грозно рыкнула и придавила лапой к земле. Молодой дракон жалобно закричал. В бесполезной попытке Люк стучал кулаком по груди Эймонда, пытаясь отпихнуть от себя, упирался ступнями в землю, но ноги разъезжались в каше из грязи и талого снега. Плащ и штаны пропитались влагой. Эймонд не пытался его удушить, но держал за горло так крепко, что Люк дышал с трудом. Силы уже начали покидать его, но он еще пытался сопротивляться. – Успокойся уже, – резко сказал Эймонд. – Ты все делаешь только хуже. Он отпустил руку Люка и вынул из-за пояса кинжал. Люк немедленно узнал его. Он зажмурился и замотал головой. Эймонд резко обхватил его за челюсть, удерживая голову на месте. Острие кинжала опасно приблизилось к глазу. – А ты уже думал, что сбежал от меня? – Эймонд довольно улыбался. – Я все равно получу то, что мне причитается. Люк перестал сопротивляться. Он глубоко дышал открытым ртом и отчаянно смотрел на Эймонда. Он пытался отыскать что-то еще за безжалостностью, светившейся в его единственном глазу. Сейчас ему ничего не стоит убить Люка, который больше не защищен титулом посланника, они враги на войне, а здесь совершенно одни, и никто не увидит, не придет на помощь. Если Эймонд готов довольствоваться глазом, но готов сохранить ему жизнь, это станет небольшой платой. – Прошу тебя, сделай это быстро, – взмолился Люк. – И отпусти меня! – Почему я должен тебя отпускать? – Эймонд даже усмехнулся и поудобнее устроился на бедрах Люка. – Теперь ты в моих руках, и я намерен насладиться своей местью сполна. – Эймонд, умоляю, – Люк обхватил руку, держащую его за горло, – мне очень нужно как можно скорее попасть на Север... – Думаешь, мне не наплевать, что тебе нужно? – кончик кинжала прижался к щеке под глазом. Лицо Эймонда светилось безумной радостью. – Нет, нет, послушай, это не имеет отношения к нашей войне, – сбивчиво проговорил Люк, надеясь достучаться до Эймонда. – Все намного важнее. Мне правда нужно попасть на Север. Там происходит что-то страшное, то, что грозит нам всем! И там мой брат… – Что ты несешь? – Эймонд удивленно замер, рука, сжимавшая горло Люка, ослабла. – Ты повредился головой? – Послушай, я говорю правду, – Люк был рад, что наконец удалось завладеть его вниманием. – Лорд Старк прислал письмо, армия мертвых надвигается с Севера. Джейс отправился, чтобы все разузнать... и пропал. Эймонд смотрел на него, как на безумца. Он отпустил шею Люка. – Армия мертвых? Люк кивнул. – Они прорвались через Стену и уничтожают все на своем пути... От Джейса не было вестей несколько месяцев. Я должен узнать, жив ли он. – И тебя отправили одного на помощь брату? – недоверчиво усмехнулся Эймонд. – Бастарда, который всегда прячется за чужими спинами. – Меня не отпустили... Я сбежал… – проговорил Люк робко. Эймонд продолжал пялиться на него, а потом искренне рассмеялся. – Не могу поверить! Маленький Люк Стронг сбежал из-под мамкиной юбки. Ты наконец отрастил яйца? Люк осторожно улыбнулся. – Многое изменилось с той ночи над Штормовым Пределом, – сказал он. Эймонд продолжал удивленно его рассматривать. – Кто бы мог подумать... – проговорил он задумчиво. Он наконец убрал кинжал, слез с Люка и опустился на землю рядом. – Так ты отпустишь меня? – с надеждой спросил Люк. – Нет, – твердо сказал Эймонд. – Я заберу тебя в Королевскую Гавань. – Эймонд, нет, прошу! – воскликнул Люк. Он сел и умоляюще посмотрел на Эймонда. – Я не знаю, что за чушь ты несешь. Расскажешь свои сказки моему королю, и он решит, что с тобой делать. – Вот так просто откажешься от своего права на месть? – рассердился Люк, желая вывести Эймонда из себя. Тот резко выбросил руку, сжимая его лицо. – Я никогда не откажусь от мести, слышишь?! – он презрительно оттолкнул Люка, – просто хочу растянуть удовольствие. Давай, вставай! Эймонд поднялся на ноги, и, глядя на неподвижного Люка, протянул ему ладонь. Люк неохотно принял ее. Эймонд резко вздернул его на ноги. – Это отдай мне, – он подергал ремень Люка. Люк покорно вздохнул, расстегнул пояс, на котором крепились меч и кинжал, и отдал Эймонду. – Скажи своему дракону следовать за нами. Ты полетишь со мной на Вхагар. Люк со страхом посмотрел на чудовищного дракона. – Я могу лететь рядом с тобой на Арраксе, обещаю, что больше не попытаюсь сбежать. – Я тебе не верю. Думаю, ты захочешь улизнуть при первой же возможности. Не заставляй меня убивать твоего дракона и будь хорошим мальчиком, – он издевательски похлопал Люка по щеке. Последний раз Люк оказывался вместе с кем-то в драконьем седле еще в детстве, когда отец был жив и катал его на Морском Дыме. В его надежных руках он чувствовал себя счастливым. Теперь, когда грудь Эймонда прижалась к спине, а руки окружили его, сжимая поводья, Люк ощущал лишь исходящую от него угрозу. Он до сих пор не верил, что так глупо попался. Деймон будет в ярости. Сбежать на Север к Джейсу – это одно, но запросто угодить в руки их врага непростительно. Люк знал, что в Королевской Гавани ему не причинят вреда, ведь он может стать ценным заложником. Он не боялся за свою жизнь, его даже не слишком волновало, что он собственноручно отдал врагам преимущество и способ надавить на его мать. Все, что в этот момент тревожило Люка, это Джейс, который становился теперь еще дальше, снедающее беспокойство от неизвестности и ужасное предчувствие. Если все предсказания оправдаются, война «черных» и «зеленых» окажется детской игрой по сравнению с тем, что им грозит. Эймонд остановился на ночлег где-то неподалеку от Пеннитри. Люк с тоской подумал, что почти вернулся назад, и весь путь, что он проделал за день, был зазря. – Вхагар, охраняй! – приказал Эймонд своему дракону на валирийском и указал на Арракса. Вхагар зарычала и осторожно придавила Арракса крылом к земле. Тот покорно сжался, и сердце Люка сдавило от сочувствия. Эймонд раскатал одеяло, Люк опустился на землю как можно дальше от него и начал делать тоже самое. – Ну нет, слишком далеко, ложись здесь, – Эймонд указал на место рядом с собой. Люк замялся. – Я все равно никуда не убегу без Арракса, – заметил он. – И все же я хочу, чтобы ты был всегда у меня на виду. Давай, живо иди сюда. Люк вздохнул, осторожно приблизился к Эймонду и расстелил одеяло рядом. – Ближе! – скомандовал Эймонд и похлопал по земле совсем рядом с собой. Люк смотрел на него с недоумением. Он был уверен, что это просто какая-то игра, Эймонд хочет запугать его, чтобы он не смог расслабиться даже ночью. – Зачем так близко, ты и тут меня прекрасно видишь? – возразил Люк. – Хватит спорить. Чего ты боишься? – Эймонд усмехнулся. – Я не собираюсь покушаться на твою непорочность. Если от нее что-то осталось. Люк вздрогнул, а потом возмущенно стиснул зубы. Эймонд никогда не упустит возможности его оскорбить. Но все-таки Люк сделал то, что велено, устроился на земле почти вплотную к Эймонду и повернулся к нему спиной. Разумнее держать врага на виду, но это единственная возможность отгородиться от него. Было странно ощущать телом чужое присутствие, и Люк невольно отметил, как приятно, когда кто-то укрывает спину от ветра. Рядом с Эймондом он не мог до конца расслабиться, не зная, чего от него можно ожидать, но сейчас слишком устал, чтобы бояться и бороться. – Осталась, – почти засыпая, пробормотал Люк. – Что? – голос Эймонда тоже звучал сонно. – Моя непорочность, – пояснил Люк, – все еще при мне. Он сам не знал, зачем это сказал, но не хотел оставлять колкость Эймонда без ответа. Эймонд постоянно бросался обвинениями, на которые Люку нечего было возразить, но это было самым несправедливым. – И зачем мне об этом знать? – удивился Эймонд, но в голосе прозвучали веселые нотки. Он склонился над Люком совсем близко, так что дыхание коснулось виска. – Или ты хочешь, чтобы я на нее покусился? Люк промолчал, закусив губу. Эймонд взял его за плечо и развернул к себе. Люк был благодарен темноте, которая скрыла его румянец. – Я просто хочу, чтобы ты оставил меня в покое, – раздраженно бросил он, пытаясь побороть смущение, и отвернулся. – Тогда заткнись и спи, – проворчал Эймонд. Засыпая, Люк почувствовал, как тяжелая ладонь легла ему на талию. Он поворочался, пытаясь ее сбросить, но Эймонд притянул его, не отпуская от себя. Эта ночь была почти такой же холодной, как прошлая, и Люк признавал, что радовался близости теплого тела Эймонда. Ему было почти уютно, так что не хотелось просыпаться, но что-то вырвало его из сна. Тревожное рычание драконов ворвалось в его сонный разум, и он резко раскрыл глаза. Он поднял голову и разглядел в предрассветной дымке огромное тело Вхагар, к боку которой прижимался маленький Арракс, оба дракона смотрели куда-то вдаль, вытянув шеи, и воинственно рычали. Люк попытался приподняться, но Эймонд недовольно заворочался и притянул его ближе. Люк все же поднялся, пытаясь разглядеть в неверном свете, что же потревожило драконов. Кто-то приближался… Из темноты проступили очертания фигуры на лошади. Люк быстро вскочил на колени. – Куда ты собрался? – сонно проворчал Эймонд, его рука упала с бока Люка. – Эймонд, проснись, – шепотом позвал Люк. Напряжение в его голосе тут же привлекло внимание, Эймонд резко открыл глаз и поднялся. Всадник приближался медленно, словно не замечая драконов. В руке покачивалось поднятое копье. Принцы поднялись на ноги, и Эймонд достал из ножен меч. Люк с тоской подумал о собственном оружии, которое в недосягаемости было приторочено к седлу Вхагар. Словно заметив их движение, всадник повернулся к ним и пустил лошадь галопом. Они не могли разглядеть в слабом утреннем свете его черты, но хорошо видели горящие на темном лице ярко-синие глаза. Этот потусторонний неживой свет наполнил Люка безотчетным ужасом, тело как будто парализовало. Всадник направлялся в их сторону, по-прежнему не обращая внимания на рычащих драконов. Эймонд вышел вперед, выставив вперед меч, но его движения были скованы, а на лице написана тревога. – Проклятье, что это? – проговорил он изумленно. Всадник приблизился, и теперь они смогли увидеть, что тело лошади залито кровью, а на боку зияет рваная рана, открывающая ребра… Руки всадника, сжимавшие копье и поводья, были черными. Половина лица обезображена рваной раной, на одной ноге без сапога плоть свисала лохмотьями, обнажая кость. «Не может быть!» – в ужасе подумал Люк. Он хотел закричать, но слова комом застряли в горле. Всадник словно понял, что его заметили, выставил вперед копье и помчался навстречу во весь опор. Эймонд нашелся быстрее. – Вхагар, – позвал он, сначала голос его прозвучал глухо. Драконица отозвалась, повернув голову на зов, и уже увереннее Эймонд крикнул: – Дракарис. Вхагар сделала шаг к всаднику и выпустила струю огня. Не дожидаясь команды Люка, Арракс сделал то же самое. Существо на лошади истошно заверещало, когда его объяло пламенем. Этот звук словно разрывал голову изнутри, и Люку хотелось заткнуть уши. Но крик быстро умолк, когда огонь объял и всадника, и его лошадь, моментально окутывая полыхающим коконом, и они рухнули на землю. Эймонд и Люк подбежали ближе, наблюдая, как в драконьем пламени стремительно плавятся мертвая плоть и кости, пока от них не осталась лишь куча черного пепла. Лицо Эймонда было мертвенно-бледным, когда он повернулся к Люку, во взгляде читался ужас. Люк никогда не видел Эймонда таким напуганным, и понимал, что сам выглядит не лучше. – Это то, о чем ты говорил? – произнес он, пристально вглядываясь в Люка. – Оживший мертвец? Люк нервно сглотнул и кивнул. – Думаю да… Я не знал, что они уже добрались сюда. Теперь ты веришь, что мне скорее нужно на Север? Эймонд снова посмотрел на черную кучу пепла на земле, а потом на Люка. – Эймонд, прошу тебя, – Люк подергал его за рукав. Эймонд убрал меч в ножны. – Расскажи мне все, что ты знаешь, – потребовал он. Люк постарался вспомнить и поведать все, до мельчайших деталей: совет на Драконьем Камне, во время которого они получили письмо от Кригана Старка, рассказ матери о пророчестве Эйгона Завоевателя, отъезд Джейса и тревожные вести с Севера. – Когда в Речных Землях наступили ранние заморозки, я сразу подумал, что беда, о которой предупреждал Старк, добралась и сюда, – произнес Люк. – Но я не ожидал, что и они тоже пришли… – он кивнул на останки мертвеца. Эймонд слушал его задумчиво, ни разу не перебивая, и взгляд его становился все мрачнее. – Теперь, когда ты сам убедился, что это правда, ты отпустишь меня? – с надеждой спросил Люк. – И какой от тебя толк? Чем ты поможешь своему брату? – наконец сказал Эймонд. Люк вспыхнул. Он думал об этом с тех самых пор, как дезертировал и полетел на Север, но прямота Эймонда сейчас задела сильнее всего. – Я знаю, что помощи от меня мало, – пробормотал он, – и все равно должен быть рядом с ним. Так ты меня отпустишь? Эймонд смотрел на него задумчиво и молчал, словно тщательно взвешивал решение. – Я полечу на Север с тобой, – наконец сказал он. Люк удивленно раскрыл рот. – Но… зачем? – Уж не для того, чтобы помогать тебе и твоему брату. Похоже, творится что-то серьезное. Я должен сам увидеть, чтобы убедиться, – твердо сказал Эймонд. – Разве тебе не нужно сражаться в войне за своего брата? – удивился Люк. – Если все, что ты рассказал, правда, может оказаться, что вся эта война не имеет смысла. Люк вздохнул с облегчением от того, что Эймонд понимал его и разделял его мысли. – Я отправлю Эйгону ворона из Близнецов, расскажу, что происходит. – Думаешь, он сумеет понять? – Сомневаюсь, – задумчиво произнес Эймод. – Даже если бы своими глазами увидел то, что видел я сейчас, все равно не согласился бы. Так же, как и твоя мать, верно? – он усмехнулся. – Да, – вздохнул Люк, – они сказали, что сейчас эта война важнее. – Значит, остаемся мы с тобой, – Эймонд усмехнулся. – Я оказываю вашей стороне большую услугу. Пока меня не будет, вы даже можете победить в этой войне. – Это большая жертва с твоей стороны, – с иронией сказал Люк. Эймонд окинул его мрачным взглядом. – Только не думай, что мы теперь напарники, – предупредил он. – Ты все еще мой пленник, и будешь делать все, что я велю. Люк покорно кивнул. Что еще ему оставалось? Но он не мог сдержать радости от того, что будет не один. Эймонд не лучший попутчик, и находиться рядом с ним опасно, но сейчас он страшил Люка не больше, чем то, что ждало его на Севере. Легендарный Ров Кейлин – неприступные ворота на Север, которые когда-то остановили вторжение андалов, – превратился в груду руин. Три высокие башни теперь разваливались и осыпались, одна из них сильно накренилась, грозя вот-вот рухнуть. Повсюду валялись разбросанные глыбы камня. В пустых бойницах свистел ветер. В другие времена эта застава оставалась бы такой же неприступной, отряд лучников, разместившихся на вершинах, мог сдержать целую армию. Земля вокруг представляла собой опасную трясину, полную ядовитых змей и львоящеров, и каждый шаг мог стать смертельным. Только жители Сероводья знали безопасные тайные тропы, остальным путникам приходилось продвигаться по единственной узкой дороге. Но сейчас башни пустовали, и никто не помешал бы армии вторгнуться на Север. Только теперь опасность грозила не с юга. Здесь было намного холоднее, чем в Речных землях. По обе стороны от дороги в низинах стояла вода, покрытая льдом, на склонах холмов и под деревьями лежал снег. Эймонд начал снижаться возле одной из башен, и Люк последовал за ним. – Остановимся здесь на ночлег, – велел Эймонд, когда они оказались на земле. Люк согласно кивнул. Даже эти развалины лучше, чем очередная ночь под открытым небом, но ему было не по себе. Когда он смотрел в пустые бойницы, казалось, что кто-то следит за ними оттуда. Это место было полно призраков. Вокруг царило безмолвие, только уныло завывал ветер. Люк поежился, плотнее закутываясь в плащ, и последовал в башню за Эймондом. Они разместились на верхнем этаже в небольшом круглом зале, где когда-то был наблюдательный пункт – узкие бойницы со всех сторон открывали хороший обзор. В глухой стене был устроен очаг, рядом в ящике еще оставалось несколько поленьев, и Люк подумал, что люди ушли отсюда совсем недавно. Гарнизон покинул крепость, чтобы бросить все силы на Север. Эймонд умело развел огонь в очаге. Прежде они разводили костры с помощью драконов, а теперь Люк с удивлением увидел, что принц Таргариен сам умеет разжигать очаг с помощью кресала и трута. Похоже, во время военного похода принц Эймонд многому научился. Эймонд расстелил свое одеяло у огня, устроился на нем и достал из походной сумки кусок сушеного мяса. Люк постелил свое одеяло как можно дальше от Эймонда, уселся, скрестив ноги и закутавшись в плащ до самых ушей, и поглядывал на него с опаской. – Садись ближе к огню, – спокойно позвал Эймонд. – Мне и тут хорошо, – огрызнулся Люк. – Хватит шарахаться от меня, я же сказал, что тебя не трону, – усмехнулся Эймонд. – Пока. – А после? – спросил Люк, немного расслабившись. – Кто знает, чем все это закончится, может быть, нас убьют или мы замерзнем раньше, чем доберемся до Винтерфелла. – Эймонд пожал плечами. – Но знай, когда мы выберемся из этой передряги, я не упущу случая и буду наслаждаться своей местью. В его словах не было слышно настоящей угрозы. Люк попытался пошутить: – Похоже, именно ради этого ты отправился со мной? – Не льсти себе, Стронг, – отмахнулся Эймонд. – Это будет лишь приятным дополнением. – Ты никогда не забудешь об этом, да? – Ты не оставил мне выбора. Когда я увижу, как ты страдаешь, я наконец успокоюсь. Люк помрачнел и отвернулся. – И даже не думай, что здесь сможешь от меня сбежать. Я все равно тебя поймаю, и тогда ничто не сдержит моего гнева. – Я и не собирался, – проворчал Люк. – Мы все равно летим в одну сторону. – Тогда хватит упрямиться и тащи свою задницу к огню! Люк отчаянно вздохнул и поднялся на ноги. Он так же перетащил свою постель поближе к очагу, чтобы чувствовать тепло огня, но держаться как можно дальше от Эймонда. Он вспомнил, как они провели две прошлые ночи, прижимаясь друг к другу под плащами, и вспыхнул от смущения. Такая близость к врагу вовсе не то, о чем он мечтал, но в их путешествии она становилась неизбежной. Он достал свою скудную провизию и тоже принялся за ужин, медленно пережевывая соленое мясо и запивая маленькими глотками воды. Настороженный взгляд то и дело обращался на Эймонда. Тот повернулся к огню, и Люк видел лишь его закрытый повязкой глаз. Он пытался понять настроение Эймонда, о чем он может думать и чего стоит ожидать от этой невольной близости. Страх и сожаление – это все, что вызывал в нем Эймонд в последние годы. Эти чувства так переплелись, что он не мог отделить одно от другого. Он сожалел о непоправимом, что разделило их жизни, перечеркнуло то, что когда-то могло быть, но никогда не случится. Люк боялся, что однажды придется ответить за свой проступок, и как бы ни уберегали его стены Драконьего камня или меч Деймона, день расплаты настанет. В Штормовом Пределе этот день оказался ближе всего. Тогда Люк невольно испытал нечто похожее на облегчение, думая, что все наконец-то разрешится. Нет, он не собирался сдаваться без боя, и упрямый характер заставил его бороться до конца. Но лучше принять неизбежное, чем жить в постоянном ожидании. Но тогда он избежал наказания, и снова их странный танец растянулся в неизвестность. Люк не знал, чего теперь ожидать от Эймонда, и это пугало больше всего. Его злость и жажда возмездия были понятны, и Люк даже не винил его за желание кровавой расплаты, но и покоряться не хотел. Но сейчас Эймонд стал его невольным спутником, тюремщиком или союзником, и Люк боялся, что теперь собственная судьба зависит от непредсказуемой смены настроения или чужой прихоти. Возможно, Эймонд нарочно все это затеял – наслаждался его страхом так же, как во время той погони. Люк говорил себе, что это глупости. Их ждет нечто пострашнее, чем давняя злоба и обида. Даже если Эймонд попытается лишить его глаза или убить, разве сравнится это с тем неотвратимым ужасом, что пришел с Севера и грозит поглотить весь мир? Эймонд тоже понимал, потому не торопился. И все равно наслаждался своей маленькой игрой. От него исходила враждебность, казалось, он в любой момент готов выхватить кинжал и вонзить его в глаз или сердце Люка, но ее скрывала маска безразличной усмешки, словно Эймонд пытался доказать, что происходящее между ними – незначительный эпизод в его взрослой жизни, и он вовсе не думает о своей мести постоянно. Но Люк знал, что это не так. Они могли на время оставить непримиримую вражду, запрятать ее подальше в глубины разума, сосредоточившись на насущных проблемах, но то, что случилось между ними шесть лет назад на Дрифтмарке, навсегда оставило след в их жизнях. Незабытая, незаживающая рана, и Штормовой Предел это доказал. И все же Люк не мог обманывать себя, что такой Эймонд – скрытый, затаившийся, – невероятно интриговал его. Он постоянно притягивал внимание, заставлял гадать о следующем шаге или фразе. Люк неотрывно держал его в поле зрения, уверяя себя, что делает это лишь из соображений безопасности, хотя все равно не смог справиться, если бы Эймонд все же решил поквитаться с ним. Его присутствие держало в постоянном напряжении, заставляло чувствовать себя живым, отвлекало от страшных мыслей о конце света и при этом как-то странно успокаивало. Что бы ни случилось, что бы его ни ждало, он не встретит это в одиночку, и, возможно, в момент опасности Эймонд будет лучше знать, что нужно делать. Ночью Эймонд снова велел лечь ему рядом и положил Люку руку на плечо, словно опасался, что он убежит. Люк раздраженно ворчал, всем видом демонстрируя раздражение, но в глубине души понимал, что уже начинает к этому привыкать. Тепло чужого тела, даже давнего врага, все равно лучше, чем мертвое безмолвие и одиночество. Едва они покинули Сероводье, как зарядили метели, словно они пересекли невидимую границу и оказались на настоящем Севере. Люк всегда знал, что Север обширен и почти безлюден в сравнении с южными королевствами, и все же не ожидал встретить полностью вымершие земли – по Королевскому тракту не проехало ни одной повозки, а все деревни, башни и мельницы, которые встречались им на пути, были пустыми и заброшенными. Люк знал, что здесь их ждет беда, но видеть теперь собственными глазами это запустение, занесенные снегом дома, хлопающие на ветру двери и ставни, брошенные вещи, было особенно тяжело. Он лишь надеялся, что люди, покинувшие свои дома, ушли в безопасное место, а не погибли. Небо затянуло серой пеленой, оно низко нависло над землей, скрывая бледное солнце, а потом посыпала сухая снежная крупа, которая хлестала по лицу и била в глаза. К полудню стало темно почти как ночью, метель усилилась настолько, что впереди ничего не было видно кроме белого вихря. Драконы сильными взмахами крыльев несли их сквозь пургу, но даже такие сильные и могучие существа не могли долго бороться со стихией. Всадники кутались, пытаясь спрятать лица в плащи, которые то и дело трепал ветер. Руки в кожаных перчатках окоченели и с трудом сжимали рукояти седла. Кожа на лице натянулась и едва не лопалась от холода, казалось, что ее одновременно обжигает и пронзает множество мелких иголок, уши оледенели, глаза и ноздри залеплял снег. Люк никогда в жизни не чувствовал такого холода. В его теле не осталось ни единой капли тепла. Всадники утомились так же быстро, как и драконы. До ночи было еще далеко, но они решили остановиться, надеясь переждать бурю. Все вместе они сгрудились под крылом Вхагар, и Эймонд развел под его укрытием небольшой костер. – Иди сюда, – позвал Эймонд, раскрывая плащ. Люк посмотрел на него с недоверием и опаской. – Ну же, хватит каждый раз так на меня смотреть. Я не хочу, чтобы ты насмерть отморозил свою тощую задницу, – усмехнулся Эймонд. – Ты будешь нужен мне живым, когда я соберусь забрать свой долг. – Опять твой долг, – проворчал Люк, подбираясь ближе. – Только о нем и думаешь, спасая мою тощую задницу? – Думаешь, она годится на что-то еще? Люк вспыхнул и отвел взгляд, надеясь, что Эймонд не вкладывал никакой двусмысленности в свои слова. – Спасибо, – искренне сказал он. – Не воображай себе ничего. Я сделал бы так для кого угодно, – сухо заметил Эймонд, укутывая их тела своим просторным теплым плащом. – Не верю. Я ведь твой любимый племянник, – усмехнулся Люк. – Не заставляй меня пожалеть, а то выставлю тебя на мороз, – голос Эймонда звучал беззлобно, и Люк не поверил его угрозе. Он благодарно прижался к его телу. Хотелось утонуть в его тепле. Страх и напряжение, которые сковывали его в присутствии Эймонда, теперь разом отступили – трудно по-прежнему считать врагом того, с кем ты греешься ночью под одним одеялом. – Как думаешь, – спросил Люк, потирая замерзшие руки, – наши стороны когда-нибудь смогут примириться? Или все будут сражаться до конца, пока не поубивают друг друга? Эймонд подбросил в костер сырую ветку, от которой пошел едкий дым, а огонь зашипел и задрожал. – Поначалу Эйгон не хотел становиться королем, – задумчиво сказал он. – Но потом он обрел вкус власти, и наш дед постоянно льет ему яд в уши. Я не верю, что он отступится. И я буду до конца выполнять свой долг. Он внимательно посмотрел на Люка. – И все-таки ты здесь, а не рядом с Эйгоном, – заметил Люк. – Потому что, в отличие от моего брата, мне не плевать на то, что происходит на Севере. И я знаю, что никто кроме меня не полетел бы сюда. – Ты очень ответственный человек, – с уважением заметил Люк. – И, оказывается, не лишен благородства. – Что ты можешь знать о благородстве? – фыркнул Эймонд. Люк нахмурился, ему сейчас не хотелось спорить, особенно когда между ними установилось хрупкое перемирие, но и стерпеть несправедливость не мог. – Не я пытался напасть на посланника в чужом замке, – ответил он. – Не строй из себя невинного, – возмутился Эймонд. – Ты знаешь, что тебе есть за что ответить. К тому же я просто хотел тебя попугать. Люк уставился на него с возмущением. – Мне так не показалось, когда рядом щелкали зубы Вхагар. – Лучше заткнись, пока я не разозлился. То, что сейчас я тебя не трогаю, не значит, что ненависть между нами прошла. – У меня нет к тебе ненависти, – тихо пробормотал Люк. – Конечно, ведь это не я тебя покалечил, – возмутился Эймонд. Люк уже глубоко пожалел, что вообще пытался затеять беседу с Эймондом. Прежде они говорили лишь по делу и обходились без ссор, но ему хотелось наладить общение, и вот к чему это привело. К счастью, Эймонд тоже не стал продолжать разговор, который не закончился бы ничем хорошим. Оба понимали, что сейчас связаны друг с другом в этом путешествии, а потому нужно оставить все лишнее. И все же Люк ловил себя на мысли, что все могло сложиться иначе, в каком-то другом мире они могли бы стать союзниками или даже друзьями, заботиться и помогать друг другу. Он помотал головой и накрылся плащом, от холода в голову лезли странные мысли, а присутствие Эймонда – единственное, что давало надежду и опору. Наутро Люк с трудом выбрался из-под покрывал и размял затекшие конечности. Руки не слушались, когда он развязывал штаны, чтобы помочиться. Казалось, что струя замерзает, едва коснувшись земли. Он с тоской смотрел на небо, надеясь увидеть просвет в плотной снежной завесе. Буря так и не утихала, и они решили рискнуть и продолжить путь. Снегопад мог затянуться надолго, а Люк боялся терять время. Они старались держаться как можно ближе к земле, спасаясь от особенно мощных порывов ветра. Впервые после Речных земель они увидели мертвецов. Их было не меньше десятка, двое на мертвых лошадях, остальные пешком. Они медленно брели, словно повинуясь какой-то цели. Даже из драконьего седла и сквозь снегопад было видно, как светятся их синие глаза. Некоторые еще походили на людей, с черными руками и окоченевшей плотью, остальные же были полуразложившимися трупами с висящими лохмотьями одежды и плоти или ходячими скелетами с пустыми глазницами, в глубине которых тоже горел жуткий синий огонь. Люка парализовало от страха, никогда он не видел ничего более противоестественного и отвратительного. – Дракарис! – скомандовал он. Арракс с готовностью подчинился, снижаясь над толпой мертвецов и поливая их огнем. Вхагар тут же к нему присоединилась. От драконьего пламени твари сгорали как сухие ветки. Весь отряд был сожжен за считанные минуты, после драконы еще немного покружили над землей, словно выжидая, не появятся ли другие мертвецы. Больше в тот день они их не видели, но Люк понимал, что это далеко не последняя встреча. Позже, когда они снова остановились на ночлег, Люк как-то отчаянно приник к Эймонду, желая почувствовать тяжесть и теплоту живого тела, его дыхание на своей коже, и Эймонд так же крепко обнял его и прижал к себе, словно разделяя эти чувства. Казалось, что из всех людей они остались только вдвоем в этой мертвой пустыне Севера. – Не волнуйся, мы справимся с ними, – успокаивал его Эймонд, поглаживая по спине, но в голосе слышалась нервная дрожь. – Сколько бы их ни было, наши драконы сожгут всех! Джекейрис словно заранее знал об их приближении, вылетев им навстречу. Буря утихла, снег теперь сыпал мягкими пушистыми хлопьями, оседая на волосах и ресницах. Стало еще холоднее, а, может, Люк просто забыл уже, что такое тепло, но лететь стало значительно легче, было хорошо видно всю округу, хотя кроме холмов, курганов и лесов им было не на что смотреть. Всадники летели вдоль Королевского тракта, сожгли еще один отряд мертвецов, но больше никого не встретили, лишь пару раз попадались перевернутые повозки или брошенные обозы. И вот, наконец, далеко впереди в небе Люк заметил приближающуюся темную точку. Его сердце радостно забилось, когда она начала расти на глазах – это мог быть только дракон! Совсем скоро он узнал зеленое тело Вермакса и закричал от радости. – Джейс! Джейс! Арракс, поддавшись его возбуждению, быстро припустил навстречу. Драконы радостно закричали, встретившись в воздухе, порхали рядом, сталкиваясь мордами, и Люк широко улыбался, увидев брата. Тревоги последних месяцев разом отступили. Джейс кивнул головой вниз, призывая снижаться. Выбравшись из седел, братья кинулись друг другу навстречу. Джейс крепко обнял и прижал к себе Люка, и тот радостно зарылся лицом в его шею. – Джейс, я так рад! Ты жив! – Люк, братишка, что ты делаешь здесь? И почему с тобой принц Эймонд?.. – удивленно добавил он. Он настороженно посмотрел, как их дядя спустился с Вхагар и приблизился к ним. – Я беспокоился, когда от тебя перестали приходить письма, но все слишком заняты войной, чтобы выяснить, что происходит, – запальчиво объяснял Люк. – И Эймонд… Я случайно встретил его по пути, и он решил отправиться со мной. – Он решил не вдаваться в подробности их встречи. – Мы видели мертвеца в Речных землях. Джейс нахмурился, его взгляд помрачнел. – Все хуже, чем я думал, раз они добрались уже и туда. Только теперь Люк заметил, как осунулся брат, кожа туго натянулась на скулах, щеки впали, под глазами залегли темные круги. Он выглядел изможденным. Выбившиеся из-под шапки отросшие волосы лежали на воротнике. – Расскажи, что тут происходит, – наконец потребовал Эймонд, которому надоело наблюдать за воссоединением братьев. – Давайте вернемся в Винтерфелл. До него совсем недалеко. Там мы с Криганом расскажем вам все, что знаем. – Хорошо, – кивнул Эймонд и снова вернулся к Вхагар. – Он правда решил помочь? – удивленно спросил Джейс, когда их дядя отошел. – Война уже закончилась? Люк помотал головой. – Нет, мы все так же воюем. И, кажется, Эймонд единственный, кого действительно волнует то, что здесь происходит. Своими размерами Винтерфелл не мог сравниться с Харренхоллом, и все же это был огромный старинный замок с высокими башнями и мощными стенами. Но теперь он казался маленьким и тесным, когда пытался вместить всех тех людей, что искали здесь убежище. Зимний городок был окружен целым морем шатров, палаток и обозов. Люди заполонили все стены и внутренние дворы, обжили давно заброшенные старые башни и постройки. Всюду полыхали огромные костры. – Сюда стекаются беженцы почти со всего Севера, – пояснил Джейс, – остальные укрылись в Дредфорде, Белой Гавани и еще нескольких замках. Жители Винтерфелла уже немного привыкли к Вермаксу за то время, что он жил здесь, но появление Вхагар повергло всех в трепет. Некоторые испуганно сжимались, другие пускались в бегство. Эймонд пролетел над замком и опустил драконицу на поле за стенами, где уже обосновался Вермакс – земля была выжжена, ее покрывали обгорелые кости. Трое драконов сбились в кучу, чтобы делиться друг с другом теплом. Драконы – создания огня, их тела горят жарко, но они не любят холод. Путешествие через бурю вымотало их, Люк чувствовал, что Арракс утомлен и недоволен, да и Вхагар тоже казалась вялой. Она глухо рычала, когда Эймонд спустился с седла и похлопал ее по морде. – Ну-ну, хватит жаловаться, старая ворчунья, – тихо проговорил он. Люк никогда не слышал, чтобы он говорил так ласково, особенно с этой жуткой уродливой драконицей. Вхагар свернулась клубком, но оживилась, когда слуги подкатили на повозке три бараньих туши. Люк подумал, сколько голодных ртов можно было накормить этой едой, и ему стало не по себе. Он надеялся, что в лесу хватит зверя, чтобы драконы могли добывать себе пропитание, ему не хотелось объедать северян. Словно заметив его сомнения, Джейс похлопал его по плечу: – Драконы – это спасение от мертвецов, и люди охотно готовы делиться с ними пищей. Великий Чертог Винтерфелла был забит под завязку: люди, тесно прижавшись, сидели за столами, пили эль и горячую похлебку из краюх хлеба, остальные сжались на полу на расстеленных мехах и одеялах – приходилось с трудом протискиваться между ними, чтобы пройти. Лорд Криган Старк встретил гостей в своем солярии. Он был немногим старше Джейса, но суровые условия и тревоги раньше времени нанесли на его вытянутое скорбное лицо глубокие морщины. С густой бородой, длинными волосами, в тяжелом плаще, подбитым соболиным мехом, он казался суровым, умудренным битвами воином, истинным воплощением Севера. Но когда лорд Старк увидел Люка, его лицо смягчила искренняя улыбка. Он радостно обнял его и расцеловал в обе щеки. – Брат моего дорогого друга и мой друг! – воскликнул он. Руку Эймонда он пожал со сдержанной вежливостью. – Принц Эймонд, приветствую вас в Винтерфелле. Но разве вы не сражаетесь за другую сторону? – В такие времена нельзя выбирать стороны, лорд Старк, – так же сдержанно ответил Эймонд. Лорд Старк просиял. – Вот это слова настоящего лидера! – с уважением сказал он и обхватил руку Эймонда обеими ладонями. – Мои принцы, я очень благодарен вам за помощь. Еще два дракона станут настоящим подспорьем в нашей тяжелой войне. Старк проводил их в личные покои, тоже заполненные народом – в основном женщинами и детьми. Лишь в его спальне они смогли остаться наедине. Старк усадил Эймонда и Люка в высокие кресла у камина, и слуги принесли им похлебки и подогретого вина с пряностями. Люк с наслаждением обхватил высокую кружку озябшими руками, от глотка вина по телу прошлась теплая волна. – Вы совсем не подготовлены к Северу, мои принцы, – заметил Старк, видя, как его гости жмутся к огню, – я велю подобрать вам теплую одежду. – И что мы будем здесь делать? – наконец спросил Эймонд. Старк переглянулся с Джейсом. – А вы прямолинейный человек, мой принц. – заметил он. – Не знаю, что вам еще известно, и сколько писем до вас дошло, мы разослали последних воронов еще месяц назад. Поэтому скажу все, что знаю. Уже много месяцев Ночной Дозор отправлял тревожные послания о новом Короле-за-Стеной, который собирал огромную армию одичалых. Они стали наглее, все чаще пытались перебраться через Стену или переплыть Тюлений залив, и эта растущая армия беспокоила лорда-командующего. Я посылал помощь людьми и оружием, но потом самому пришлось готовиться к зиме, а еще впереди маячила война, и я обещал принцу Джекейрису дать свои войска. Я часто думаю, смогли бы мы что-то изменить, если бы я отправил все силы на Стену… Могли бы мы сдержать вторжение? – его голос стал задумчивым и печальным. Сидящий рядом Джейс протянул руку и ободряюще сжал его плечо. – Ты же знаешь, что даже все силы Севера не смогли бы сдержать их. – Да, – устало вздохнул Старк. – Все эти миллионы одичалых могли быть встать на нашу сторону, если бы их пропустили за Стену, если бы кто-то слушал их предостережения. Но все они стали частью армии мертвых, – в голосе слышала неизбывная печаль. – Стена пала слишком быстро. Мы всегда считали ее неприступной… Но пока одичалые атаковали Черный Замок, мертвецы сломали ворота Твердыни ночи и прошли через Стену. Я не знаю, как им это удалось, слышал лишь донесения, но с тех пор так и не смог добраться до Стены… Сначала это были небольшие отряды, но их приходило все больше и больше. Они убивали всех, кто попадался им на пути, присоединяя к своей армии. Сначала к мертвецам присоединились одичалые, потом и Ночной Дозор. Было слишком поздно, когда я получил последних воронов. Я приказал всем своим знаменосцам собирать людей в замках, если стены достаточно крепкие, или бросать свои дома и как можно скорее добираться до Винтерфелла. Первым пал Последний Очаг. Лорд Амбер отправил послание о том, что он не собирается уходить, и его стены крепки, а запасов, что они собрали, хватит на пару лет. Но мертвые быстро добрались до них и уничтожили всех до единого. Мы с принцем Джекейрисом побывали там, – добавил он мрачно, – я надеялся, что можно кого-то спасти, но никого не осталось в живых. Мы пытались вывезти людей из других замков и деревень. Кархолд пал следом. Потом мертвецы осадили Дредфорд, но не смогли его взять. Принц Джекейрис прилетел на драконе и снял осаду. Сейчас там укрылись все, кто выжил на восточном побережье. Хорнвуд и Торрхенов Удел тоже покинуты. Принц Джекейрис на драконе отправляется на разведку и уничтожает мертвецов огнем, а мы собираем всех выживших, которых найдем. Но морозы пришли слишком быстро, дороги непроходимы, снегопады почти не прекращаются. Медвежий остров еще держится, мертвецы не могут добраться туда по морю. И мы не знаем, что происходит на Каменном берегу и в Темнолесье, вороны оттуда не прилетали очень давно. Мы как раз собирались отправиться в Барроутон, когда вы подоспели. Старк окинул взглядом затихших гостей. – Север пал, мои принцы, – печально заключил он. – Несколько замков еще держатся, но мы на пределе, людей осталось слишком мало, припасы тают. А армия мертвых растет. Я не думаю, что удастся переждать за стенами замков. Если они решать напасть все разом, Винтерфелл их не сдержит. Пока этого не случилось, я не вижу иного выхода, чем собрать всех людей, все припасы и уходить на юг под прикрытием драконов. Я с болью говорю это, Хранитель Севера, который бросает Север – это позор. Но на юге идет война, пока ваши родичи делят трон, помощи ждать неоткуда, – в его голосе звучал упрек, – и даже если она придет, станет уже поздно. Люк сглотнул и переглянулся с Эймондом. – Пока люди доберутся до юга, мертвецы уже будут там, – сухо заметил Эймонд. Старк недоуменно нахмурился. – Мы видели живого мертвеца южнее Близнецов, – сказал Люк. Старк помрачнел. – Может быть теперь Таргариены перестанут сражаться друг с другом и направят мощь драконов на настоящего врага! – со сталью в голосе заявил он. – На юге единственное спасение, там больше замков, больше припасов, туда пока не добрались настоящие холода. Если вы можете предложить иную помощь, я приму ее. Люк и Эймонд потрясенно молчали. Ситуация оказалась намного хуже, чем они могли себе представить. Самым лучшим решением сейчас было бы вернуться назад и рассказать все своим родным, уговорить их заключить перемирие, отправить всех драконов и все войска на Севере. Но пока они будут летать туда-суда, пока будут пытаться переубедить своих родных, все, кто остался на Севере, погибнут. Лорд Старк сказал, что еще остались люди, которые ждут их помощи в окружении мертвецов. Пока они с Эймондом здесь, нужно сделать все возможное, чтобы их спасти. – Откуда они пришли… эти мертвецы? – спросил Эймонд, – вы знаете? – Их привели за собой Иные, – мрачно сказал Старк, – они оживляют мертвых и заставляют их сражаться. – Иные? – нахмурился Эймонд. – Белые ходоки. Вы ведь слышали про Долгую ночь? Люк с Эймондом переглянулись. – Это ведь лишь легенда? – недоверчиво спросил Эймонд. – Нет, это история, а не легенда. Все это было на самом деле. Восемь тысяч лет назад Иные едва не уничтожили все человечества, но тогда их сумели одолеть с помощью Детей Леса. Но в преданиях не сохранилось ничего о том, как они это сделали, однако им удалось прогнать Иных обратно в Земли вечной зимы. Люди возвели Стену, чтобы не допустить нового вторжения, но… – он вздохнул. – С тех пор мы забыли о настоящей опасности. Ночной Дозор должен был охранять мир живых, но не справился со своей ролью, и теперь нет смысла искать, чья эта вина. Время на исходе, нужно спасти всех, кого сможем, а потом думать, что делать дальше… Теперь Люк понимал, почему люди выглядели такими изможденными, каждый день был борьбой за жизнь, на исходе сил они спасали себя и остальных. – Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь! – пылко воскликнул он, а потом виновато посмотрел на Эймонда, боясь увидеть недовольство, что говорит за них двоих. – Мы и наши драконы в вашем распоряжении, лорд Старк, – сдержанно сказал Эймонд, – скажите, что нужно сделать. Старк благодарно улыбнулся, казалось, что маска каменного напряжения сползла с его лица. – Тогда прошу вас завтра с первыми лучами солнца отправиться в Темнолесье. Замок находится за Волчьим лесом, он довольно отдален, мне хочется надеяться, что мертвые обошли его стороной. Осмотрите замок и западное побережье, я верю, что там еще есть живые люди, которые ждут нашей помощи. Спасите всех, кого сможете, и доставьте в безопасное место. После беседы Джейс утянул Люка подальше от всех, чтобы еще раз крепко обнять и расспросить обо всем. – Несмотря на печальные обстоятельства, я так рад, что ты здесь, братишка, – он потрепал Люка по волосам. – Я надеюсь, что сумею помочь, – искренне сказал Люк. – Расскажи мне, что происходит дома, – попросил Джейс. Пока Люк рассказывал брату о ходе войны и последних новостях, взгляд то и дело возвращался к Эймонду. Тот по-прежнему сидел в кресле у камина, ни с кем не разговаривал и казался как никогда чужим в этой северной обители. Он пристально смотрел на Люка, словно продолжал следить за ним, пусть теперь тот больше не был его пленником. – Мы и в самом деле можем доверять принцу Эймонду? – осторожно спросил Джейс, заметив внимательный взгляд дяди. Еще несколько дней назад Люк бы сомневался в ответе. Но сейчас он был уверен. – То, что было между нами раньше, теперь не имеет значения, – твердо сказал он. – Я ему верю, значит, и ты тоже можешь. После ужина Джейс решил показать Люку богорощу. – Криган привел меня сюда в первый же день, когда я приехал с посланием от матери, – сказал он. – Он часто приходит сюда помолиться, и мне тоже нравится здесь бывать. Это самое спокойное и безлюдное место в замке. Люк вспомнил богорощу в Красном Замке, где иногда любил играть в детстве. Там тоже росло старинное чардрево с вырезанным на стволе лицом, но оно казалось безжизненным – просто резьба на коре, одно из диковинных украшений замка, на которое вскоре переставали обращать внимание. В этом сердцедреве чувствовалось что-то величественное, словно в нем дремала скрытая сила. Казалось, что мрачное лицо, вырезанное на стволе, внимательно наблюдает за ним. Засохшие потеки красного сока были похожи на кровавые слезы. Порыв ветра качнул ветви дерева, и в шорохе листьев Люку слышался какой-то таинственный шепот. Это место было совсем не похоже на все, что он знал прежде, но он не чувствовал себя чужаком, которому тут не место, и понимал, почему Джейсу здесь нравилось. Он тоже ощутил какое-то умиротворение. – Знаешь, в нас ведь тоже течет кровь Первых людей, – заметил Джейс. Люк удивленно посмотрел на него. – Благодаря нашему настоящему отцу, Харвину Стронгу, – пояснил Джейс. Они почти никогда не говорили о своем настоящем отце, и Люк удивился, что брат задумывался о подобном. – Возможно, сейчас наша кровь взывает к Старым богам. Я никогда особо не верил в Семерых, а боги Древней Валирии казались не более, чем мифами. Но, может быть, Старые боги способны услышать наши молитвы. Прежде Люк никогда не замечал в брате подобной религиозности. Сейчас он казался более зрелым и рассудительным, чем раньше. Север заметно изменил его. – Спасибо, что привел меня сюда, – отозвался Люк. Возможно, он не чувствовал здесь того, что его брат, но ему было приятно разделить с ним эти мгновения. Впервые с тех пор, как он покинул Харренхолл, Люк провел ночь в настоящей постели. Они впятером устроились на большой кровати Старка – лорд Криган со своим маленьким сыном, Джейс, Люк и Эймонд. С одной стороны Люка грело теплое тело брата, но он по привычке прижался к Эймонду, устроившемуся с другого бока, а тот положил руку ему на плечо, словно удерживая от побега или оберегая. Наутро снегопад прекратился, впервые за много дней небо было чистым и ясным, но пришли настоящие морозы. Люк раньше даже не представлял, что может быть так холодно. Лорд Старк снабдил их настоящей одеждой северян: теплыми плащами, подбитыми мехом, шапками и толстыми перчатками, в которых сложнее было сжимать поводья седла или рукоять меча. Но руки все равно мерзли, а холод пробирался под одежду и, казалось, проникал до костей. Каждый вздох давался с трудом, обжигал нос и рот, и Люк повыше натягивал на лицо шерстяной шарф. Люк и Эймонд собрали припасы на несколько дней и отправились в полет над Волчьим лесом. – Нам предстоит осмотреть огромную территорию, – заметил Люк перед вылетом. – Как думаешь, не лучше ли нам разделиться? – Ты заблудишься один или убьешься в метель на своем маленьком драконе, – пренебрежительно отозвался Эймонд. – Я должен за тобой присматривать. Люк почувствовал, как к щекам подбирается тепло. – Ты беспокоишься за меня, дядя? Эймонд метнул на него яростный взгляд. – Я не позволю тебе умереть прежде, чем получу долг. Люк разочарованно вздохнул. Какой бы ни была причина, он рад, что Эймонд не захотел разделяться, по правде, ему и самому этого не хотелось. Они летели без остановки много часов, а лес под ними все не кончался, он был похож на огромное, безбрежное море. Когда пришли морозы, деревья не успели сбросить листья, и теперь те пожухли, покрылись снегом и усыпали ветки, словно странные украшения. Могучие гвардейские ели и страж-деревья зеленели сквозь снег. Драконы летели совсем низко над лесом, едва не задевая лапами макушки, чтобы всадники могли внимательно рассмотреть, что происходит внизу. Иногда деревья расступались, открывая просторные полянки и луга, и в одном из таких просветов они заметили небольшое поселение из нескольких деревянных хижин. Люк бросил вопросительный взгляд на Эймонда, и, заметив, что тот согласно кивнул, направил дракона к земле. Они приземлились возле деревни, чтобы осмотреть жилища. Люк понимал, что скорее всего они никого не найдут – если кто-то остался здесь, они бы уже заметили драконов и вышли навстречу. Но может случиться так, что люди слишком напуганы и прячутся. На всякий случай, он вынул из ножен меч, который Эймонд наконец-то вернул ему в Винтерфелле. Они тщательно осматривали каждый дом, но не находили никаких следов: похоже, люди покинули их уже очень давно. И все же они не сдавались, пока не осмотрели последний дом. Они отошли довольно далеко от своих драконов и не услышали их рычания. Вокруг царило безмолвие, лишь иногда налетавшие порывы ветра трепали ветки деревьев, и снег скрипел под ногами. Люк и Эймонд слишком успокоились, не заметив опасности. Эймонд ушел чуть вперед, за последним домом расстилалось поле, уходящее до самого леса. Под снежным покрывалом еще виднелись неубранные посадки. Зима пришла слишком внезапно и погубила урожай. Вдруг Эймонд резко вскрикнул и упал, словно под ногами исчезла опора, и он угодил в какую-то яму. Люк тут же бросился к нему. Из-под снега высунулись черные руки и, вцепившись в сапоги Эймонда, потянули его вниз в подземную ловушку. Эймонд пытался достать их мечом, но замах был слишком коротким. Другой рукой он упирался в землю позади себя, пытаясь выползти из ямы, в которую его затягивало, но ладони соскальзывали, не находя твердой опоры. Из-под снега появилась вторая пара костлявых рук, на которых почти не осталось плоти, но силы в них было немало. Вцепившись во второй сапог, они резко потянули Эймонда. Тот закричал от злости, продолжая бороться. Люк подскочил сзади, обхватил его подмышками и потянул на себя. Мертвецы были слишком сильны, Эймонд с трудом сопротивлялся. Теперь уже из снежного укрытия появилась уродливая голова мертвеца с синими глазами и ошметками плоти, свисающей с черепа. Обломками зубов он вцепился в сапог Эймонда. Люк пыхтел и продолжал тянуть Эймонда на себя. – Люк, руби их! – закричал Эймонд. Люк отпустил его, удобнее перехватил меч и рубанул по одной из черных рук. Казалось, что сталь едва не отскочила от твердой плоти. Он ударил еще раз и еще, бил до тех самых пор, пока перерубленное запястье не повисло на обрывках кожи и сухожилий, но даже это не останавливало мертвецов. Как бы Люк хотел, чтобы сейчас у него в руках была валирийская сталь. Его меч был хорош для того, чтобы рубить живую плоть, но мертвецы казались неуязвимыми. Сухая кожа, полная свернувшейся крови, с трудом поддавалась напору стали. Эймонд продолжал бороться, пинаться, тыкал острием своего меча в морды тварей. Плотная кожа сапог защищала от укусов, но уже начинала рваться. Эймонд отчаянно закричал, когда сапог начал сползать с правой ноги. Он лягнул мертвеца, свернув каблуком челюсть, и тот на мгновение отпустил его. Руки Люка уже онемели, он сжимал рукоять меча двумя ладонями и продолжал рубить. Отсеченные ладони все так же стремились добраться до них, и когда одна из них попыталась вцепиться в сапог Люка, он с отвращением ее откинул. Наконец хватка мертвецов на ногах Эймонда ослабла, Люк отбросил меч, ухватил его двумя руками под мышками и изо всех оставшихся сил потянул на себя. Он освободил Эймонда из цепляющихся рук, и они повалились спиной на снег. Эймонд быстро поднялся на ноги, удобнее взял в руки свой меч и начал кромсать тех мертвецов, кого еще не порубил Люк. Тот снова поднял меч и присоединился к Эймонду. Они порубили тварей на мелкие куски, и те больше не пытались их убить, но продолжали дергаться, словно по-прежнему хотели добраться до живой плоти. Люк устало повалился на землю. – Нужно сжечь останки, – отдышавшись, проговорил он. – Лорд Старк говорил, что лишь огонь останавливает мертвецов. – Да, – устало отозвался Эймонд, приподнимаясь на локтях, чтобы посмотреть на свои ноги. Сапоги сползли наполовину и выглядели изрядно потрепанными, но до его тела мертвецы не добрались. – Ты не ранен? – спросил Люк. – Нет, – Эймонд покачал головой, потом задумчиво посмотрел на Люка и, словно нехотя, добавил, – спасибо, что вытащил меня. Люк расплылся в широкой улыбке. – Получается, я спас тебе жизнь, ведь так?! Эймонд медленно кивнул. – Может и так… – Без меня ты бы с ними не справился, я тебя вытащил, – довольно повторил Люк. Схватка случилась так быстро, он был слишком сосредоточен на том, чтобы помочь Эймонду, так что не успел даже испугаться, зато теперь облегчение нахлынуло с какой-то неуемной радостью. – Убери эту довольную улыбку. Не думай, что если спас меня, то я сразу прощу твой долг, – шутливо проворчал Эймонд. – Думая, если мы выберемся из этого живыми, придется многое пересчитать в наших долгах друг другу, – беспечно отозвался Люк. – Хочешь сказать, проще сразу обо всем забыть? – вопрос Эймонда прозвучал неожиданно серьезно. Люк пристально посмотрел на него. «Да, именно этого я и хочу», – хотелось крикнуть ему, но он промолчал. – А ты не такой слабак, как я думал, – наконец добавил Эймонд. – Спасибо, – польщенно улыбнулся Люк. – Только не думай, что теперь мы стали друзьями. – И не мечтал об этом, – Люк продолжал улыбаться. – Но мы можем стать неплохой командой, правда? – Может быть, – задумчиво хмыкнул Эймонд. – Возвращаемся к драконам, больше тут делать нечего. Напоследок Эймонд снизился над местом сражения и велел Вхагар выпустить залп пламени на еще шевелящуюся груду обрубков. К вечеру небо затянуло, и снова пошел снег. Резкие порывы ветра бросали в лицо мелкую снежную крупу, которая больно колола кожу и слепила глаза. Потом снег усилился и повалил густыми влажными хлопьями, залепляющими ноздри и ресницы. Драконы тревожно рычали, борясь со стихией. Эймонд начал снижаться, и Люк последовал за ним. В полете они уже научились понимать друг друга без слов. Сейчас они решили остановиться на ночлег пораньше. Они отыскали среди деревьев небольшую полянку, где тесно разместились драконы. Арракс сразу же прижался к боку Вхагар. Казалось, что он уже забыл, как она угрожала ему в Штормовом Пределе, и теперь постоянно льнул к ней. Но Люк был этому только рад. Он надеялся, что они с Эймондом смогут взять пример со своих драконов. Арракс пытался поделиться с Вхагар не только своей компанией, но и теплом. Эймонд с тревогой замечал, что она плохо переносит Север. У старых драконов пламя горит жарче, но возможно, она была уже слишком старой и усталой, и оно плохо ее грело, в последние дни она двигалась вяло, а ее тело стало намного холоднее. – Я никогда не думал, что Вхагар может быть уязвимой, – поделился Эймонд искренней тревогой, когда они с Люком устроились на привал у костра. Из веток елей они соорудили что-то вроде небольшого шалаша, чтобы укрыть костер от снега. Люку хотелось сочувственно взять Эймонда за руку или похлопать по плечу, как делал Джейс, но он не решился. Они только сумели наладить хрупкое взаимопонимание, но Эймонд прав, это не делало их друзьями. И все же Эймонд сам предложил Люку разделить плащ, и они укутались, тесно прижимаясь друг к другу. Люк даже не знал, как раньше жил без этого. Руки Эймонда уверенно обнимали его плечи, а щека касалась щеки. Им было почти уютно в этом маленьком укрытии. Не сдержавшись, Люк прижался лицом к плечу Эймонда. – Не думал, что мой злейший враг однажды будет таким доверчивым в моих объятиях, – послышался над ухом его мягкий голос. Люк поднял голову и посмотрел в лицо Эймонда. – Злейший враг? – он улыбнулся. – Даже после всех сражений на войне и встречи с мертвецами я все еще ношу этот титул? – Да, никто и никогда его у тебя не оспорит, – проговорил Эймонд. Он казался неожиданно нежным. Люк почувствовал, как по телу прокатилось тепло. Он смущенно отвернулся, плотнее прижимаясь спиной к груди Эймонда, и тот мимолетно потерся носом о его щеку. Так они и уснули в объятиях друг друга. Наутро Вхагар отказывалась лететь. Она лежала, свернувшись клубком, похожая на покрытую снегом гору, и не реагировала на команды Эймонда. – Ну же, старушка, давай, поднимайся, – уговаривал Эймонд, поглаживая ее морду. – Я знаю, ты устала и замерзла. Но ты ведь большой грозный дракон, ты же не собираешься тут помирать. Что тебе какой-то небольшой морозец. Он говорил на общем языке, Вхагар все равно не поняла бы его слов, даже если бы он перешел на валирийский, но она реагировала на его интонации. Драконица подняла голову, посмотрела на своего всадника и снова свернулась, спрятавшись под крыло. Эймонд посмотрел на Люка, в его взгляде читалась паника. Снег не прекращался, и драконы не хотели лететь снова через бурю, но всадники не могли ждать, пока она прекратится. Времени было очень мало. Что если снегопад затянется на несколько дней? Они замерзнут тут вместе с драконами. Арракс жалобно скулил рядом. Люк повернулся к нему, обхватил руками голову дракона и прижался лбом к его морде. – Арракс, согрей ее, – попросил он на валирийском. Дракончик понял его. Расправив крылья, он приподнялся над землей и выпустил огненную струю прямо над головой Вхагар. Пламя не задело ее, но нагрело воздух вокруг. Снег начал таять и стекать с ее спины ручейками. Арракс снова выпустил пламя, и Вхагар, наконец, подняла голову. Арракс летал над ней, согревая воздух своим огнем, окутывая ее теплом до тех пор, пока весь снег не растаял, превратив землю на их стоянке в сплошное грязное месиво. Но Вхагар воспряла, ее кожа нагрелась, она приподнялась, встряхнулась и, раскрыв пасть, зарычала во весь голос. Когда она расправила свои могучие крылья, то посмотрела на Эймонда, словно нетерпеливо призывая к полету, и тот с облегчением рассмеялся. – Спасибо, – искренне сказал он, посмотрев на Люка. – Скажи спасибо Арраксу, – рассмеялся Люк, тоже чувствуя невероятное облегчение. – Спасибо, Арракс, – закричал Эймонд на валирийском, и дракон отозвался радостным криком. Деревья расступились, и на широкой просеке Люк увидел толпу. Даже издали их нельзя было принять за людей, хотя он не мог разглядеть с высоты их глаза и темные руки, но ничего человеческого не было в том, как они медленно брели вперед, тупо перебирая снег ногами, словно их влекла какая-то невидимая сила. Они монотонно шли, покачиваясь из стороны в сторону, и не издавали ни звука, кроме шороха ступней о снег. Они двигались к какой-то цели, и Люк хотел бы знать, что их направляло. Сначала им попадались небольшие группки из пяти и шести мертвецов, и они снижались над каждой, приказывая драконам поджигать их, а потом летели дальше, не дожидаясь, пока мертвецы сгорят – они уже знали, что драконье пламя действует безошибочно. Тонкие ручейки мертвецов становились все чаще и гуще, пока не начали собираться в настоящее море. Увидев впереди медленно бредущую огромную толпу, Люка охватил ужас. Их здесь были сотни, а может и тысячи. Он никогда не привыкнет к виду этих тварей, но теперь ему стало еще страшнее, когда он осознал, как же их много – и это толпа только малая часть тех, кто наводнил Север. И каждый новый умерший становится их солдатом. Что, если они не сумеют их остановить, и эта волна смерти поглотит все Семь королевств, которые уже охвачены войной, а значит, невольно пополняет армию мертвых? – Дракарис! – с ненавистью выкрикнул Люк, снижаясь над толпой упырей. Арракс с готовностью подчинился, ненависть и отвращение Люка словно передалось и ему, и он с охотой радостью сжигал тварей. Эймонд с Вхагар тут же присоединились к ним. Люка охватил злой азарт, когда они кружили над армией мертвых, поливая их огнем. Говорят, Таргариены подвержены безумию и жажде огня, и сейчас Люк в полной мере это ощутил – ему хотелось жечь, жечь, жечь, пока от этих тварей не останутся лишь черные кучи пепла. Никогда он не испытывал ни к кому такой ненависти, такого всепоглощающего желания уничтожить, стереть с лица земли эту мерзость, которая не имеет права существовать! – Жги их всех! – кричал Люк дракону, и ему ничуть не было стыдно за свою кровожадность. Он слышал радостный и безумный смех Эймонда, который тоже разделил его жажду пламени и крови, и вспомнил ту ночь над Заливом Разбитых Кораблей, когда, вот так же смеясь, Эймонд гнался за ним, и сейчас был рад, что эта радостная злость направлена не на него. Лишь спустя три ночи они добрались до Темнолесья. Замок стоял на холме, окруженный деревянным частоколом. Ворота были сорваны с петель и валялись на земле, вокруг царило запустение, только вороны каркали на вершинах сосен. Люк и Эймонд оставили драконов за стенами замка, обнажили мечи и осторожно пробрались во двор. Они сразу же нашли следы побега, тут и там валялись брошенные вещи, перевернутые повозки, словно люди покидали это место в спешке. Люк с Эймондом понимающе переглянулись. – Давай осмотрим замок, – тихо сказал Эймонд. Люк кивнул. Он уже понимал, что они опоздали, и никого здесь не найдут, но не могли сдаться так быстро. Первый мертвец встретил их прямо за дверями замка, он сидел на полу, привалившись к стене, но едва они вошли, повернулся к ним, сверкая синими глазами, медленно поднялся на ноги и двинулся навстречу, выставив вперед почерневшие руки со скрюченными пальцами. Эймонд одним ударом снес его правую ладонь, а потом еще двумя срубил голову. Это не остановило мертвеца, он продолжал напирать, пытаясь добраться до Эймонда оставшейся рукой. Тот срубил и ее. Люк тем временем вытащил из крепления на стене факел, опустился на колени и достал из сумки огниво. Пока Эймонд сражался, он старательно высекал пламя. Обмотка факела высохла и не сразу разгорелась, и все же пламя наконец занялось. – Эймонд, отойди, – крикнул Люк. Эймонд без лишних слов отступил в сторону, и Люк швырнул факел в грудь мертвеца. Тот загорелся, как сухой хворост. Мертвец истошно кричал и корчился, повалившись на пол, пока пламя поглощало его. Оно было не таким жарким, как драконье, но было опасно для упырей ничуть не меньше. Вооружившись горящими факелами, Эймонд и Люк начали продвигаться дальше. Они держались поближе, так, чтобы не мешать движениям, но прикрывать друг друга. Замок кишел мертвецами, и они методично шли вперед, очищая его с помощью стали и огня. Люк никогда не участвовал в настоящих сражениях и рукопашных схватках, он не был таким искусным мечником, как Эймонд, но сейчас, когда они сообща рубили и жгли мертвецов, чувствовал себя как никогда сильным и опасным. Они действовали быстро и слаженно, словно давние напарники в битвах, и это безмерно радовало Люка. Ему вовсе не хотелось быть обузой для Эймонда, он желал сражаться вместе с ним на равных, а потом ловить на себе его ободряющие взгляды или легкие кивки головой. Люк улыбался ему и снова бросался в бой. Когда мертвец, которого Эймонд не заметил, напал на него сзади и вцепился в спину, Люк подскочил к нему и ткнул факелом в шею. Эймонд стряхнул с себя мертвые руки и со злостью рубанул по лицу твари. Синие глаза тут же потухли, когда голова занялась пламенем. Бросив на Люка быстрый взгляд, Эймонд благодарно кивнул, и Люка охватила волна гордости. Он снова пришел на выручку Эймонду. Все его уверенность испарилась, когда они спустились в кладовые замка, и в тесных комнатах на них навалилась толпа. Эймонд сражался сразу с тремя противниками, Люк отступил назад, отбиваясь от мертвеца, и потерял бдительность, когда на него напали сзади. От неожиданности он заорал, выронил факел и начал отчаянно размахивать мечом, но не мог достать противника. Мертвец вцепился пальцами в плечи и попытался укусить, плащ защитил его, но даже через плотные слои ткани Люк почувствовал боль. Он завертелся, пытаясь стряхнуть с себя мертвеца, но тот вцепился, словно клещ. Люк попятился спиной к стене, ударился со всей силы, надеясь сбросить мертвеца, но тот не отпускал его. Холодные пальцы начали подбираться к шее. – Люк, повернись! – послышался властный окрик Эймонда. Люк повернулся к нему спиной, подставляя Эймонду висящего на нем мертвеца. Эймонд воткнул меч в шею упыря, однако тот даже не дернулся, все его внимание было направлено на Люка, черные руки неутомимо ползли к его шее. Люк барахтался, пытаясь стряхнуть его себя, пока Эймонд наконец не оттащил голову мертвеца за волосы и не ткнул в лицо факелом. Тот завыл и наконец отпустил Люка. Когда тело рухнуло на пол, Люк с ненавистью пнул его в лицо, выбивая остатки гнилых зубов. Эймонд подпалил останки факелом и оттащил Люка в сторону. – Ты ранен? – беспокойно спросил он, прикоснувшись к спине Люка. Тот потрогал плечо и скривился от боли. На толстом плаще зияла прореха, но зубы мертвеца не смогли прокусить ткань под ним. – Нет, – с облегчением сказал Люк, – все в порядке. Спасибо! Тяжело дыша, Эймонд криво ухмыльнулся. – Будь внимательнее, племянник, – с усмешкой сказал он. – Если я буду спасать тебя чаще, чем ты меня, то это не покроет твой долг. Люк устало улыбнулся. Эймонд не переставал упоминать о долге, но теперь это превратилось в их общую шутку. Люк и Эймонд обшарили замок сверху и донизу, убивая каждого упыря, который им встречался, пока не очистили его полностью. Они ужасно вымотались, пот и сажа покрывали лица, но Люк испытывал невероятную радость, сражаясь вместе с Эймондом и убивая мертвецов. Они трудились до глубокой ночи, а потом выволокли все оставшиеся тела во двор, свалили в кучу и подожгли. Теперь, когда замок был очищен, они могли остаться в нем на ночь. Люк осмотрел кладовые и нашел несколько твердых чесночных колбас, сухари и сушеные яблоки, которые люди не забрали в спешке. Он сунул припасы в сумку и поспешил наверх, в бывшие покои лорда, где Эймонд уже развел огонь в очаге. Он был рад, что эту ночь они смогут провести в настоящем тепле и под крышей. На кровати не осталось ни постели, ни перины, но она вполне годилась для сна. И все же, когда Эймонд расстелил постель на полу у очага и предложил разделить свой плащ, Люк охотно лег рядом и прижался к нему. Они так утомились, что заснули сразу же, как только сомкнули веки. Засыпая, Люк подумал, что уже так привык к присутствию рядом Эймонда, и ему не хотелось, чтобы это путешествие быстро кончалось. Наутро их снова ждал долгий утомительный полет под густым снегом. Небо снова затянуло надолго, и снегопад не кончался до самой темноты. Добычи было мало, но порой Арраксу все же удавалось поймать зайца, лисицу или даже косулю. Это были тощие звери, которые сами едва могли найти пропитание. Арракс был прирожденным охотником, быстрым и легким. Часто в первую очередь он приносил свою добычу Вхагар. Однажды ему удалось поймать лосиху с детенышем, и они все славно попировали. Тепло очага в Темнолесье уже казалось давним воспоминанием. Люк с тоской думал об очередной ночи, которую придется провести под открытым небом. Холод вошел в его тело так прочно, что казалось, теперь он никогда не отогреется. По счастью, они заметили силуэт невысокой каменной башни и начали снижаться. Это была древняя постройка Первых людей. Зубцы на вершине башни раскрошились и кое-где разрушились, двери давно сгнили, на фоне темных стен узкие бойницы зияли еще более темными провалами. Но это все же было хоть какое-то укрытие от ночной стужи и снегопада. Драконы по привычке обогрели огнем место для ночлега и прижались друг к другу, а их всадники с обнаженными мечами и факелами направились внутрь, чтобы осмотреть башню. Но она была давно заброшена и пуста долгие годы. Может, потому что здесь давно не было живых, она не заинтересовала и мертвецов. Они разожгли огонь в старом очаге и принялись за скромный ужин. Люк поглядывал на Эймонда, на лице которого плясали блики огня. Его охватил покой. С каждым днем их странное товарищество только крепло. Деймон говорил, что война меняет и сближает людей. Люк с Эймондом сражались бок о бок, спасали друг друга, вместе преломляли хлеб и вместе спали под одним одеялом. Они уже не смогут просто вернуться к тому, что было прежде, и больше не могут считаться врагами. По крайней мере, так думал Люк и не хотел, чтобы Эймонд тоже думал о нем, как о враге. Но между ними оставалось еще столько всего невысказанного. – Прости меня, – внезапно сказал Люк. Слова, которые он должен был произнести еще много лет назад, и он надеялся, что еще есть время что-то исправить. – За что ты просишь прощения? – удивился Эймонд. – За то, что сделал с тобой. – Люк показал пальцем на его левый глаз. – Это было слишком жестоко, и я понимаю, почему ты хочешь отомстить. Я знаю, что слишком опоздал с извинениями, но все же должен это сказать. – Зря тратишь дыхание. Слова – это ветер, – хмуро отозвался Эймонд. – Мне никогда не нужны были твои извинения, Люцерис. Я всегда хотел лишь унизить тебя и заставить страдать. – И все же я должен был это сделать, – упрямо повторил Люк. – Я не жду прощения, просто хочу, чтоб ты знал, что я правда сожалею. – Должен был наступить конец мира, чтобы Люцерис Веларион принес извинения, – едко усмехнулся Эймонд. Люк поморщился. – Но конца света недостаточно, чтобы их принять? – Возможно, я тебе не верю? Возможно, ты еще недостаточно раскаялся? Возможно, я все еще хочу унизить тебя? – вызывающе произнес Эймонд. Люк был готов на все, чтобы Эймонд принял искренность его слов. Он медленно поднялся на ноги и приблизился к нему. Эймонд тоже поднялся на ноги, вытянулся во весь рост и посмотрел на него сверху вниз, будто подавляя. Люк медленно опустился перед ним на колени и покаянно склонил голову. – Я приму любое унижение, если тебе станет легче. – Я единственный, кто поставил тебя на колени? – самодовольно спросил Эймонд, приподнимая его подбородок. – Да, – тихо произнес Люк. Эймонд довольно кивнул и погладил его по щеке. – Хорошо. – Большой палец прикоснулся к левому глазу Люка, чуть надавливая на закрытое веко. - Еще недавно это все, о чем я мечтал. Никакое покаяние не исправит того, что ты сделал. За кровь можно отплатить лишь кровью, но перед этим я хотел помучить тебя за все мои страдания. – Палец надавил сильнее, глазное яблоко нервно дернулось. – Нужно повзрослеть, быть выше детских обид, но… Я вовсе не великодушный человек, Люцерис. Люк ждал боли, и удивленно раскрыл глаза, когда Эймонд убрал руку. Они выжидающе смотрели друг на друга. Взгляд Эймонда потемнел, и по телу Люка пробежала дрожь. – Надо же, столько времени я мечтал о таком моменте, – задумчиво произнес Эймонд, – а теперь понимаю, что не хочу этого… А потом он опустился на колени напротив Люка. – Должно быть, и правда должен был наступить конец света, чтобы я сумел простить тебя, – сказал он, рассматривая Люка. Ладонь снова легла на его щеку, осторожно поглаживая. – Эймонд, – пробормотал Люк. Губы жалобно дернулись, в глазах защипало. Он прижался лбом к груди Эймонда и всхлипнул. Эймонд положил ладони на затылок Люка, сплетая пальцы и перебирая волосы. Люк проснулся от жуткого холода. Он пытался потянуться, но усталое замершее тело как будто окаменело. Огонь в очаге давно догорел, и воздух вырывался изо рта облачком пара. За окнами было еще темно, слышалось завывание ветра. Люк с трудом поднес ко рту замершие ладони, подул на них и растер. Сзади него заворочался Эймонд. Его тело по-прежнему дарило уверенное тепло. Люк повернулся и посмотрел на его спящее лицо. Он вспомнил прошлый вечер, и ему стало стыдно. Он расплакался, как ребенок, прижимаясь к груди Эймонда, и тот обнимал его. Это не Эймонд должен его утешать. Люк понимал, что всему виной усталость, страх и холод – они подняли из глубин души давно похороненное чувство вины, и Люк выплеснул его наружу. Эймонд понимающе поглаживал его по волосам, иногда невесомо касаясь губами виска. Люк чувствовал, что не заслужил ни его утешения, ни его прощения, всему виной лишь тяжелые обстоятельства, которые сблизили их, и все равно был рад, что так случилось. Сейчас он был намного спокойнее, словно камень упал с души. Он не знал, что ждет их впереди, удастся ли им спасти Север и выбраться живыми самим, но, что бы ни случилось, теперь он смотрел в будущее с надеждой. Словно ощутив на себе взгляд Люка, Эймонд заворочался и открыл глаз. – Проклятье, – тут же зашипел он, обхватывая себя руками, – как же холодно! Он сел, скрестив ноги, и посмотрел на Люка. Тот напряженно замер. – Думаю, пора выдвигаться в путь, – просто сказал Эймонд. Люк понял, что тот не собирается вспоминать вчерашний вечер, и ему стало легче. Они быстро позавтракали, собрали свои пожитки и покинули башню. Уже светало, но валил такой густой снег, что в нескольких шагах впереди ничего было не видно. Люк слышал где-то в отдалении тревожные крики их драконов, и уже хотел позвать Арракса, когда заметил выступившие из снежной пелены темные силуэты с горящими синевой глазами. Эймонд и Люк выхватили из ножен мечи. Мертвецы все наступали и наступали плотной массой, окружая их, снова оттесняя к башне. Их было слишком много, Люк не знал, откуда они появились – ведь еще вчера они не видели ни одного. Должно быть затаились где-то под снегом, а ночью собрались, привлеченные теплом их живых тел, и окружили башню. Драконы тревожно кричали где-то в небе. За густой снежной завесой иногда мелькали всполохи пламени, они поджигали дальние ряды мертвецов, но боялись выпустить огонь в полную силу, чтобы не навредить своим всадникам. Эймонд посмотрел на Люка, лицо его было серьезным и решительным. – Придется пробиваться, – сказал он. Люк кивнул, удобнее перехватил меч, и одновременно они рванули вперед, рубя мертвецов направо и налево. Они знали, что не справятся со всеми, особенно если будут пытаться разобраться с каждым, поэтому стремились лишь обезвредить, подрубая ноги в коленях и щиколотках и руки, тянувшиеся им навстречу. Между ними установилось безмолвное взаимопонимание, оба действовали так слаженно, будто уже много лет сражались рядом друг с другом. Люк не мог сравниться с Эймондом в мастерстве и силе, но прикрывал его слепую сторону, а тот прорубался вперед, открывая им путь среди густой массы тел. Они бились бок о бок, отбрасывая бесконечно накатывающую волну мертвецов, и Люк понимал, что должен чувствовать страх и усталость, но вместо этого ощущал боевой азарт от того, что они сражаются вместе и делают это хорошо. Он обернулся через плечо к Эймонду, и тот встретил его взгляд с довольной улыбкой, словно наслаждался происходящим. Люк даже замер на миг, любуясь им, с мечом в руке против полчищ мертвецов Эймонд был прекрасен, он дрался так, словно был создан для этого. Люку передалась его уверенность и сила, он забыл холод, страх и усталость последних дней, все его тело ликовало, он чувствовал себя таким живым! Твари были сильны и почти не уязвимы, падая на подкошенных ногах, с перерубленными руками, они все равно тянулись к людям, и даже отсеченные руки пытались их схватить. С боем Люк и Эймонд пробивались к своим драконам и улыбались от восторга, словно их не окружала смертельная опасность. Драконы, заметив приближение всадников, начали снижаться, сжигая мертвецов, которые попадались на пути. От тающего снега валил пар, грязь хлюпала под ногами. Когда они подбежали к драконам, те без остановки начали поливать огнем догоняющую толпу мертвецов. Люк с радостью и облегчением рассмеялся. Он думал, что всему виной горячка битвы, когда они с Эймондом одновременно повернулись друг к другу, широко улыбнулись, словно поздравляя с хорошо сделанной работой, и он не понял, кто сделал первое движение, их губы толкнулись навстречу, сливаясь в нетерпеливом жарком поцелуе. Кровь горячо пульсировала в венах, морозный воздух обжигал легкие, и они не могли разомкнуть поцелуй, словно празднуя победу над смертью жадным слиянием губ и возбужденной схваткой языков. Поцелуй прервался слишком внезапно. Эймонд резко оторвался от него, словно не его язык только что исследовал горячую глубину рта Люка, и сказал: – Пора улетать отсюда. Люк торопливо кивнул, щеки горели огнем, опухшие губы покалывало, сердце учащенно билось в груди. Лихорадка битвы исчезла, и теперь он чувствовал себя растерянно. Но взобравшись на Арракса, Люк сделал круг над разбитой, горящей, извивающейся в пламени массой, которая осталась от армии мертвецов. Кому-то из них удалось избежать огня, и Люк, снизился над ними и мстительно закричал: – Дракарис, Арракс, дракарис! Давай же! Сожги их! – и с удовольствием наблюдал, как на земле снова загорается огненное море. Все больше Люк осознавал обширность и пустынность Севера, пока они летели из Темнолесья, и по пути им попалась лишь пара заброшенных деревень да полуразрушенная крепость Первых людей. Они продолжали свои поиски выживших, но по-прежнему никого не находили. Даже мертвецы им больше не встречались. Люк надеялся, что они уже расправились со всеми, по крайней мере, в этой части леса. Большую часть времени приходилось оставаться на ночь под открытым небом. Эймонд все так же позволял разделить свое тепло, но они не говорили о том, что случилось после битвы. Эймонд вел себя так, словно ничего не было. Люк знал, что должен поступать так же, но не мог перестать вспоминать о поцелуе. Каждый раз, когда он смотрел на лицо Эймонда, взгляд опускался на его губы, и внутри загорался огонь. Прежде он даже не представлял, что между ними может случиться нечто подобное, а теперь все время об этом думал. Он убеждал себя, что всему виной опасность, совместные сражения, которые сближают людей, и не стоит видеть в этом что-то еще. Но их всегда связывали с Эймондом особенные отношения. Что, если совместное путешествие помогло им преодолеть пропасть давней вражды и увидеть друг в друге нечто большее? Изо дня в день монотонные полеты навевали скуку и раздражение. Казалось, что эта часть Севера совершенно вымерла, не было ни людей, ни животных, ни упырей. Однажды на привале Вхагар удалось поймать старого оленя, и они вчетвером разделили скромную трапезу, отдав большую часть туши драконам. – Здесь никого нет, – ворчал Эймонд. – Думаю, нужно возвращаться в Винтерфелл. – Нет, мы еще не все осмотрели, – возразил Люк. – Мы должны продолжать поиски! Он замечал, что Эймонд становится все более нетерпеливым и раздражительным, считая, что они напрасно тратят время. Наконец им попалась еще одна башня. Если ее и покинули, то совсем недавно, строение не выглядело ветхим. Люк начал снижаться, чтобы обыскать ее. Эймонд неохотно последовал за ним. Внутри башни было три этажа, они обшарили каждый, но нашли лишь пыль, остатки брошенных вещей и крысиный помет. На самом верхнем этаже Люк заметил следы ног на полу. – Люди были здесь, – радостно воскликнул он, – возможно, совсем недавно. – Если они ушли отсюда, то все равно уже мертвы, – возразил Эймонд. – Мы можем облететь округу, возможно, наткнемся на них. – Только у них будут синие глаза! – Пока мы летели сюда, то больше не видели мертвецов. Возможно, им повезло. – А возможно нет, и мы попросту теряем время! – вспылил Эймонд. – Ты же видишь, никого тут нет, это бесполезно. Пора возвращаться в Винтерфелл. – Нет, мы не можем! – возмутился Люк, – слишком рано, мы еще не все осмотрели на западном побережье... – Люк, раскрой глаза, тут только старые крепости и деревни, которые не защитят от мертвецов. Больше негде прятаться. Кто смог, давно ушел отсюда, остальные погибли. Мы улетаем. – Нет! – упрямо возразил Люк. – Если хочешь, возвращайся, а я продолжу поиски! Взгляд Эймонда помрачнел, он поиграл желваками и сказал со звенящей в голосе угрозой. – Мы возвращаемся! – Нет, я не обязан тебя слушать! – воскликнул Люк. Когда он попытался пройти мимо, Эймонд схватил его за шкирку, как нашкодившего ребенка. – Ты уже забыл, кто тут главный? – он со злостью встряхнул Люка. – Отпусти меня, – Люк вцепился в его запястье, пытаясь оторвать от своего плаща, и пнул по лодыжке. От неожиданности Эймонд выпустил его, Люк рванул ко входу, но его тут же догнали и повалили на пол. Люк резко развернулся, пока Эймонд не пригвоздил его в земле, выставил колено и впечатал кулаком под челюсть. Эймонд ударил его наотмашь по лицу. Его ноздри раздулись от гнева, губы сжались в тонкую линию. Он схватил Люка за плечи и встряхнул так, что затылок ударился об пол. Люк начал отбиваться руками и ногами, и Эймонд навалился на него, придавив ноги коленями и прижимая к полу запястья. Люк заметался и, повинуясь странному порыву, дернулся вверх и резко укусил Эймонда за нижнюю губу. Эймонд слизнул выступившую каплю крови, его лиловый глаз полыхал яростью, он сильнее навалился на Люка и впился в его рот, больно стукнувшись зубами. Хватка на запястьях ослабла, и Люк обхватил его одной рукой за шею, а другой вцепился в волосы. Это не было похоже на их первый поцелуй, тогда их охватило ликование и жажда жизни, сейчас же ими двигала ярость и выплеснувшаяся наружу темная страсть. Они целовались зло и безумно, бедро Эймонда втиснулось между ног Люка, раздвигая их. Люк дернулся пахом навстречу, член в штанах стоял как каменный, еще никогда он не был так возбужден. И в ответном движении Эймонда он ощутил такой же гневный жар. Эймонд наваливался на него с такой силой, словно хотел раздавить, их бедра в неистовом темпе двигались навстречу, терлись друг от друга, вжимаясь каменной плотью в чужую плоть; губы, зубы и языки ни на мгновение не прекращали яростный поединок. Жаркая волна накрыла Люка, его кожа пылала, кровь гулко стучала в висках. Все его тело будто воспламенилось. Он болезненно застонал, до боли впился пальцами в шею Эймонда, привлекая его в новый неистовый поцелуй, а потом оторвался от его губ и, тяжело дыша, кончил так бурно, как никогда в жизни. Эймонд прижался лицом к его шее, губы втянули, засасывая, нежную кожу. Он лихорадочно дернулся, а потом тоже затих. Они лежали друг на друге, медленно приходя в себя и пытаясь осознать, что только что случилось. Когда Эймонд приподнялся, Люк ощутил мимолетное разочарование, что исчезла его теплая тяжесть. Раздался какой-то шорох, и оба одновременно повернули голову на звук. В дверной проем заглядывало чье-то лицо. Эймонд резко вскочил на ноги, Люк тоже нетвердо поднялся. В комнату заглядывал мальчишка лет десяти с чумазым лицом и растрепанными волосами. Его глаза были светло-серыми. Люк с облегчением улыбнулся. – Не бойся, – спокойно сказал он. – Мы пришли, чтобы помочь. Он сделал осторожный шаг навстречу, и мальчишка юркнул прочь. – Подожди! Не убегай! – Люк бросился следом. Эймонд побежал за ним, на ходу вынимая меч. – Эй, тут люди, люди! Они дерутся! – вопил мальчишка, сбегая вниз по винтовой лестнице. В своих поисках Люк и Эймонд не заметили дверь в полу, ведущую в подвал. Сейчас она была раскрыта, и из нее выглядывали другие настороженные лица. – Не бойтесь, – успокаивающе проговорил Люк, подходя ближе. – Нас прислал лорд Старк. Услышав имя своего сюзерена, люди, кажется, успокоились, и начали подниматься наверх. Всего их было шестеро: пожилой мужчина, лет шестидесяти, двое помоложе, должно быть, его сыновья, все трое были удивительно похожи друг на друга. Следом поднялась женщина лет сорока с усталым лицом, и с ней парень чуть младше Люка. – Слава Богам, – пробормотала женщина, низко кланяясь, – спасибо вам, м'лорды! – Мы люди лорда Гловера, м'лорды, – сказал старший мужчина и поклонился, – мы не успели уйти вместе с ним, хотели догнать, но заплутали в метели, и пережидали тут. Люк ободряюще улыбнулся. – Я принц Люцерис Веларион, сын королевы Рейниры. А это принц Эймонд Таргариен. – Брат короля Эйгона, – добавил Эймонд, бросив мрачный взгляд на Люка. Люк вдруг почувствовал, как к щекам прилила кровь. Эймонд был все еще растрепанный, на губе, на месте укуса, запеклась кровь. Он вспомнил, чем они только что занимались, теперь чувствовал, как в штанах подсыхало липкое семя, но тут же отмахнулся от неуместных мыслей. – Принцы, – взбудоражено зашептали люди, переглядываясь, а потом повалились на колени. – Нет-нет, встаньте, – воскликнул Люк. Простолюдины поднялись на ноги, но продолжали смотреть на принцев, низко опустив головы. – Простите, м'лорды… принцы… – растерянно произнес один из мужчин помоложе, – вы сказали королева и король? На лицах людей читалось недоумение. Люк решил, что сейчас не время объяснять кризис престолонаследия и сложную политическую ситуацию. – Сейчас это не важно. Мы должны доставить вас в Винтерфелл. – Простите, м'лорды, – снова пробормотал старик, – до Винтерфелла почти сто лиг. Как мы туда доберемся? – Вы когда-нибудь летали на драконе? – широко улыбнулся Люк. Ему хотелось рассмеяться от смеси ужаса и изумления, появившегося на лицах крестьян. Их пришлось долго уговаривать приблизиться к драконам, они тряслись и жались друг к другу. Особенно опасливо они смотрели на Вхагар. – Если вы сейчас же не полезете на дракона, я покромсаю вас на куски, – вспылил Эймонд. – Ну же! Поднимайтесь, пока я рядом, Вхагар вас не тронет. Мальчики более охотно взобрались вслед за Люком на Арракса, на их лицах пополам со страхом читалось возбужденное любопытство. Седло было слишком мало для троих, Люк посадил мальчишку помладше за собой, а его старшего брата приковал цепями позади седла на спине Арракса. Сам он оказался без привязи, намереваясь лететь осторожно, и все же надеялся, что их не сдует метелью. Эймонд посадил женщину в седло позади себя, мужчины, едва живые от страха, взобрались на спину Вхагар и повисли, отчаянно вцепившись в веревочную лестницу. Люк не завидовал им, путешествие будет долгим и опасным, одно неосторожное движение, и кто-то сорвется вниз. Эймонд велел им привязаться друг к другу одной из веревок и держаться, что есть сил, а после потерял всяких интерес к своим попутчикам и поднял Вхагар в небо. В банях было жарко натоплено, и Люк с наслаждением погрузился в просторную бадью, заполненную горячей водой. Холод так прочно поселился в его костях, что он думал, больше никогда не отогреется. Как только они вернулись в Винтерфелл, лорд Старк приказал накормить их горячим ужином, а после велел слугам приготовить баню. Эта роскошь мало кому была доступна в эти дни, людям приходилось довольствоваться для умывания едва теплой водой из ведер, но защитникам и спасителям Севера, драконьим принцам, оказывали особый почет. По случаю возвращения для драконов забили одну из коров, чтобы те вдоволь попировали. Эймонд ворчал, что после скудной дичи, которую драконам удавалось поймать в лесу, они заслужили награду получше. Но Люк не стал с ним спорить. Припасов на всех едва хватало, а впереди предстоял долгий путь, драконам так же, как и людям, придется терпеть лишения. Люк так погрузился в свои мысли, что не заметил появление Эймонда. Он услышал плеск воды и открыл глаза. Тот остановился рядом с бадьей и с усмешкой опустил руку в воду. – Отлично, – заметил он. – Что ты здесь делаешь? – вспыхнул Люк и погрузился в воду до самого подбородка. – Собираюсь помыться, что же еще? – Подожди, пока я не закончу! – воскликнул Люк. Эймонд продолжал невозмутимо раздеваться. – Я замерзну до смерти, пока буду тебя дожидаться. Люк отвернулся, чтобы не видеть, как Эймонд раздевается. Когда послышался плеск, и вода поднялась до самого края, он решился взглянуть на Эймонда. Тот с наслаждением откинулся на бортик, раскинув руки в стороны. От пара волосы прилипли ко лбу и начали виться. На шее и груди выступили капли пота. Он выглядел необычайно довольным и расслабленным. На нем не было ничего, кроме повязки на глазу, он был полностью открытым, без одежды и оружия, и Люк подумал, что Эймонд доверяет ему настолько, что позволяет увидеть таким. Он невольно вспыхнул, вспоминая то, что произошло в башне, и прикусил нижнюю губу. Нельзя думать об этом. Он подтянул колени ближе к телу, пытаясь унять предательское возбуждение. Нога Эймонда коснулась его под водой, и Люк резко дернулся. Словно почувствовав его неловкость, Эймонд открыл глаз и посмотрел на него. – Мы с тобой через столько прошли вместе, а ты продолжаешь смущаться? – усмехнулся он. – Ничего подобного, ты просто застал меня врасплох, – пробормотал Люк. Он боялся и ждал, что сейчас Эймонд тоже вспомнит о том, произошло между ними, произнесет это вслух, нарушив негласный договор молчать и делать вид, что ничего не было. Пристальный взгляд Эймонда словно пронзал Люка насквозь. Но вместо этого Эймонд сказал: – Значит, скоро начнется великий исход с Севера? – спросил он. – Не называй это так, – возмутился Люк. – Вернее было бы назвать это бегством. – Лорд Старк делает все, чтобы спасти людей. – Мы могли бы не убегать, а продолжать сжигать этих ублюдков, – прорычал Эймонд. – Да, а в это время люди будут голодать, замерзать и гибнуть. Мы не знаем, сколько еще здесь мертвецов, и сколько времени понадобится, чтобы расправиться с ними. – Их число не может быть бесконечным, – возразил Эймонд. – Откуда ты знаешь? Этого не знает никто! Сколько их, откуда они приходят, и можно ли победить наверняка… – Я хочу это узнать, – вдруг сказал Эймонд. – Что ты имеешь в виду? – Люк даже приподнялся, уже позабыв о своей наготе. – Я хочу отправиться к Стене, увидеть то место, где они прорвались. И, может быть, отправиться чуть дальше. Мороз пошел по спине Люка. – Отправиться еще дальше на Север? – переспросил он. – Мы должны сражаться, а не убегать, Люк, – уверенно сказал Эймонд. – По крайней мере, выяснить, с кем придется сражаться. Ты не согласен? Люк никогда не был отчаянным, не рвался в бой так, как Эймонд, но все его существо ликовало, когда он уничтожал мертвецов. – Пожалуй, другие люди имеют право бояться и пытаться спастись бегством. Но у них нет драконов. Но драконьи всадники не должны убегать от битвы, – произнес он решительно. Эймонд широко улыбнулся, довольный таким ответом. И Люк испытал прилив гордости и смущения. – Значит, ты отправишься со мной к Стене? – спросил Эймонд с надеждой. Люк поспешно закивал головой. Он боялся, что Джейс и лорд Старк не одобрят эту идею, но те, напротив, не только поддержали, но и решили отправиться вместе с ними. – Принц Эймонд прав, нельзя все время прятаться и убегать, – заметил лорд Старк. – Прежде всего я должен думать о том, как спасти своих людей и проследить за подготовкой к походу на юг. Ну а пока нужно сделать все, чтобы приготовиться к будущим сражениям. Для этого мы должны понять, с чем придется иметь дело. Лорд Старк уверенно чувствовал себя, сидя в седле Вермакса позади Джейса, и Люк понял, что они уже не раз летали вместе. Вчетвером они отправились в долгий путь до Стены. Люк был рад, что мог снова проводить много времени рядом с братом, и все же понял, что скучает по их совместному с Эймондом путешествию, когда были только они и их драконы. Люк уже привык считать их единой командой, и сейчас ему отчаянно не хватало этой близости. Эймонд держался в стороне, почти не присоединялся к их беседам, говорил только по делу и если его спрашивали. Но во время ночевок, когда они все вместе забирались в палатку, прижимаясь друг к другу, Люк уже привычно приникал к нему, и Эймонд обнимал его за плечи. До Стены они добрались за четыре дня, в ясную погоду им удалось бы сделать это намного быстрее, но снова мешали бури. По пути несколько раз им встречались отряды мертвецов, не такие большие, как те, с которыми Эймонд и Люк сражались прежде, и они быстро расправились с каждым до единого. Люк подумал, что с тремя драконами они представляют собой небывалую силу – что, если удастся убедить остальных и направить на Север всю драконью мощь? Тогда сообща они сумеют одолеть врага! Он только представил всю силу дома Таргариенов, неистовый рев драконов и пламя, от которого растает сама Стена! Если уж к их делу присоединился Эймонд, хотелось надеяться, что он сумеет убедить в этом своего брата и деда. Но пока было рано об этом думать. Даже сквозь завесу метели они издали увидели Стену. У Люка сперло дыхание, когда он сумел наконец ее рассмотреть. Он знал, что она огромна, но узреть собственными глазами эту величественную груду темного льда высотой семьсот футов, которая опоясывала весь Север с одного края до другого – совсем другое дело. Она казалась незыблемой и вечной; непреодолимая преграда, которая должна была сдержать опасность, надвигающуюся с севера. Теперь его охватила тревога: если такая мощь не смогла остановить армию мертвецов, есть ли у них шанс? Твердыня Ночи встретила их пугающим безмолвием. Лорд Старк сказал, что этот замок был заброшен Дозором уже многие годы. – Он стал слишком огромным, братья больше не могли содержать его в порядке, потому предпочли покинуть и запечатать ворота. Они опустили драконов у подножия замка и осмотрелись. Дворы заросли кустарником, двери и ставни на внутренних постройках покосились или обвалились, ветер завывал в пустых окнах бойниц. Ворота замка были снесены вместе с обрамлявшей проем кладкой, словно изнутри их вынесли громадным кулаком. Люк поежился. Он вспомнил рассказы о том, что отсюда армия мертвецов начала свое шествие. Он видел уже немало заброшенных зданий на Севере, но от этого места было особенно жутко. Словно заметив его состояние, Криган сказал: – Мне тоже не по себе. Твердыня Ночи считается самым зловещим местом, с ним связанно множество жутких легенд. – Хотелось бы их послушать, – заметил Джейс бодрым голосом, словно пытаясь доказать, что ничуть не боится. – Думаю, сейчас самое время для одной, – заметил Криган. – Но сначала давайте осмотримся. Замок казался огромным, он не был таким большим, как Красный Замок или Драконий Камень, но пустые темные залы казались бесконечными. Внутри завывал ветер, в пустые окна намело сугробы снега. Не было слышно ни шороха крыс в подвалах, ни карканья воронов в вороньей вышке, не было даже паутины в углах, как будто вместе с людьми это место покинули и все животные. Когда они оказались на кухне, то увидели в самом центре развороченный подземный колодец – повсюду валялись обломки кирпичей, как будто что-то с мощным взрывом вырвалось из подземелья. В бесконечную темноту уходили рухнувшие обломки винтовой лестницы. Лорд Старк зажег факел и заглянул в холодную темноту. – Отсюда они и пришли, – сказал он. – Ты хочешь спуститься туда? – недоверчиво спросил Джейс. – Мы должны увидеть все, ведь так? – произнес Криган. – Что ж, я надеюсь, мы не переломаем ноги, – Джейс переглянулся с Люком и попытался усмехнуться. Люк ответил легкой улыбкой, он был благодарен брату за то, что тот пытается развеять тревожную обстановку. Криган начал осторожно спускаться по груде камней. Остальные медленно последовали за ним. Люк держался позади, крепко сжимая меч, и постоянно опасливо оглядывался, эхо шагов отражалось от стен, от пламени факелов по стенам причудливо плясали тени, и все время казалось, что за ними кто-то идет. Они спустились в подземный коридор, в котором царил жуткий холод. Стены были развалены, а на полу валялись обломки двери из белого дерева, на которых сохранились остатки вырезанного лица, которое словно застыло в горестном крике. От этого вида по телу Люка пробежал жуткий холод. – Ты говорил, что Стену охраняет древняя магия, – тихо сказал Джейс, обращаясь к Кригану. – Иные сумели ее разрушить? – Похоже, что так и есть. Стена хранит много тайн. Однажды она уже оказалась во власти Иных. В преданиях сохранилась история о Короле Ночи. Криган оглядел мрачным взглядом принцев с юга. – Он был тринадцатым лордом-командующим Ночного Дозора, и говорят, что не ведал страха. Однажды со Стены он увидел женщину Иную и влюбился в нее. Он погнался за ней, предался с ней любви и отдал ей свою душу. А потом привел ее сюда, в этот замок, объявил себя Королем Ночи, а ее своей королевой, и черные братья стали их слугами. Он правил тринадцать лет вместе со своей мертвой королевой, и говорят, что приносил Иным кровавые жертвы. Это продолжалось, пока мой предок, король Старк из Винтерфелла не объединился с Джорамуном, Королем-за-Стеной, и не сверг его. С тех пор все записи были стерты из летописей, но история о нем передавалась из уст в уста. Говорят, что это лишь легенда, но теперь я склонен в нее верить. Люк никогда не слышал ничего подобного в жизни, от этого рассказа кровь стыла в жилах. Все, что было связано с Севером, казалось ему таким чуждым, загадочным и жутким, но эта история особенно его потрясла. – Думаешь, кто-то из дозорных снова сговорился с Иными и впустил их через ворота? – спросил Джейс. – Сейчас это кажется вполне возможным, – ответил Криган. – Но Дозор пал, и правды мы теперь не узнаем. – И как же удалось победить Короля Ночи и его королеву-Иную? – наконец подал голос Эймонд. – Этого тоже никто не знает, так же, как в легендах не сохранилось ничего о том, как победили Иных в Рассветную Битву. Но тогда люди объединились с Детьми Леса. А позже Старк объединился с Королем-за-Стеной. Если бы я был умнее, если бы я последовал примеру своего предка, вместе с одичалыми и Ночным Дозором мы могли бы сплотить силы, возможно, у нас был бы шанс, – в голосе Кригана звучала настоящая скорбь. – Но я не чета королям Зимы из прошлого и подвел свой народ. Джейс положил руку ему на плечо и ободряюще сжал. – Ничего еще не потеряно. Мы не сдадимся, пока их не одолеем. Обещаю. Даже в неровном свете факела Люк видел боль в глазах лорда Старка, и у него сжалось сердце. Ему тоже хотелось пообещать, что он не сдастся, будет сражаться до конца. Но слова замерли в горле. Ища поддержки, он повернулся к Эймонду, и тот коротко кивнул. Если Эймонд будет сражаться рядом, Люк тоже найдет в себе силы! Распахнутый зев двери вел в кромешную темноту, откуда тянуло могильным холодом. Этот тоннель мог вывести их прямо за Стену. Но они не собирались отправляться туда без защиты драконов. Они провели в замке всего несколько часов, но, когда покинули его, уже потемнело из-за разыгравшейся метели. Драконы встревоженно рычали. – Не самый лучший момент, чтобы лететь за Стену, – обратился Люк к Эймонду, пытаясь перекричать ветер. – Лучшего момента все равно не будет, – закричал в ответ Эймонд, – раз уж мы здесь, поздно поворачивать. Люк кивнул. Когда они оседлали драконов, те вели себя непривычно беспокойно, рычали и тянули поводья, словно требуя всадников поскорее улетать. Люк ободряюще похлопал Арракса по шее и поднял его в воздух. Когда они взлетели над Стеной, ветер ударил в лицо с умноженной силой, словно сама стихия хотела им помешать. Снизу он увидел вершину Стены с покинутыми караульными помещениями и металлическими корзинами, в которых когда-то разжигали огонь. Люк поднял Арракса еще выше, направляя его через Стену. Дракон отчаянно зарычал, сопротивляясь. – Ну же, Арракс, лети! – крикнул Люк на валирийском, сильнее натягивая поводья. – Что с тобой? Арракс замер в воздухе, лихорадочно хлопая крыльями, сражаясь со снежными порывами, ни в какую не желая перелетать на ту сторону. Люк беспокойно огляделся, сквозь завывания ветра он слышал рычание других драконов, и разглядел поодаль огромный силуэт Вхагар, которая зависла над вершиной Стены. Она тоже не хотела лететь. Люк никогда не сталкивался прежде ни с чем подобным, Арракс никогда не противился его приказам. Это встревожило и в то же время рассердило Люка. Он чувствовал, что что-то пугает Арракса там за Стеной, а ведь он ни разу не испугался мертвецов. Что-то более ужасное ждало там, и Люк догадывался, что именно. То, с чем им все равно придется столкнуться, если они собираются победить в этой войне, а потому они должны перебороть этот страх. Собрав всю волю, Люк произнес самым суровым и твердым тоном: – Лети, Арракс! Дракон жалобно закричал, но все же перелетел за Стену. Краем глаза Люк заметил справа темный силуэт Вхагар. Возможно, старая драконица устыдилась и последовала за своим юным другом. Но Джейс решил не рисковать и развернул Вермакса назад. За Стеной расстилалось огромное снежное поле, к которому уже подступал густой лес. Тяжелые порывы ветра били в лицо, острая снежная крупа резала щеки. Они летели, с трудом преодолевая бурю, как будто что-то не пускало их. Арракс продолжал тревожно кричать, и Люку передалось его нетерпение. Он опустил дракона вниз, надеясь, что ближе к земле ветер будет не таким сильным. Что-то двигалось им навстречу в клубах снежных вихрей. Люк разглядел темные силуэты мертвецов, уже знакомые и привычные, а впереди армию возглавляла фигура на мертвой лошади, не похожая ни на что, что он видел прежде. Белоснежная кожа и белые волосы, развевающиеся на ветру, прозрачные сияющие доспехи, словно сделанные изо льда, и ледяное копье в руке. Всадник поднял голову и своими ярко-синими глазами посмотрел прямо на Люка. Дыхание замерло в горле, тело сковало холодом, которого Люк еще никогда не испытывал, сердце сжалось от боли, и его охватила такая безнадежная тоска, как будто все хорошее, что было в мире, исчезло, и впереди не ждало ничего, кроме холода и смерти. Словно завороженный, он смотрел в синие глаза Иного, а тот пристально смотрел в ответ и, казалось, на его нечеловеческом лице играет улыбка. Он как будто чувствовал все страхи и сомнения Люка. Люк знал, что должен приказать дракону спалить это отродье, но его парализовало, он не мог отдать команду, а Арракс был так напуган, что желал только убраться отсюда. Вхагар подлетела сзади и с мощным ревом выпустила струю пламени. Иной взмахнул руками, и мощный столб снега и льда взметнулся навстречу, сталкиваясь с огнем в воздухе, превращаясь в обжигающее облако пара. Ледяная крошка брызнула в лицо Люка, раня чувствительную от мороза кожу. Навстречу хлынул поток ледяного воздуха такой силы, что отбросил дракона назад, словно мелкую мошку. Вся воля к жизни и борьбе разом покинули Люка. «Как мы сможем их одолеть?» Это совсем не те враги, с которыми приходилось сражаться прежде – это нечто такое, что лежит за гранью человеческого понимания, и впервые Люк подумал, что, может быть, они не способны победить. Паника поглотила все его существо, Люк больше не пытался удерживать Арракса, и тот развернулся, снова направившись к Стене. Люк взглянул через плечо и увидел, как сквозь пар и огонь снова проступила фигура Иного. Мертвецы вокруг него корчились, объятые пламенем, а тот оставался невредим. Он победно воздел руку, и воздух наполнил скрежещущий звук. Люк вдруг понял, что это его смех. Когда он поднялся над Стеной, следом за ним пронеслась Вхагар. Эймонд оглянулся на Люка, и тот увидел на его лице потрясенное и растерянное выражение. Драконы унесли их как можно дальше от Стены, и летели, не останавливаясь, пока окончательно не стемнело. Люк опасался устраиваться на ночлег, словно ждал, что Иной их вот-вот догонит. Но они должны были отдохнуть, а потом отыскать Джейса и Кригана. Как только они выбрались из седел, то подбежали друг к другу. – О Боги, Эймонд, – отчаянно проговорил Люк и прижался к нему. – Мне никогда еще не было так страшно, – прежде он бы никогда не признался в таком своему дяде, но после всего, что они пережили вместе, ему не было стыдно, и он знал, что Эймонд поймет. – Я не смог, Люк, – Эймонд схватил его за плечи и крепко стиснул пальцами, словно чтобы придать убедительности своим словам, но Люк и так ему верил. – Я хотел спалить его, но не смог… как будто что-то мешало, что-то сопротивлялось, и Вхагар было страшно. – Я знаю, знаю, – прошептал Люк, – я тоже это почувствовал. Но что же делать, если они неуязвимы для драконов? Как мы сможем их победить? В голосе звучало неприкрытое отчаяние. Люк смотрел на Эймонда так, словно он был единственным человеком на земле, который знал ответы на все вопросы. Эймонд обнял его и прижался лбом ко лбу. – Я не знаю, Люк, не знаю, – пальцы сжались на затылке, перебирая волосы. – Но мы обязательно выясним. Мы не сдадимся. Люк торопливо закивал. Сейчас ему казалось, что бегство с Севера – это единственное, что им остается. Эймонд не ошибся, назвав это Великим Исходом. Сборы заняли несколько недель - беженцы стекались к Винтерфеллу из других замков. Почти каждый день корабли уходили из Белой Гавани на юг, но зимние шторма были к ним не милосердны, лишь несколько галлей достигли Чаячьего Города. За это время принцы на драконах совершили еще несколько вылетов, чтобы помочь Мормонтам выбраться с Медвежьего острова, а также горным кланам Флинтам, Вуллов, Норри, Лиддли. С ним пришлось непросто, гордые жители гор так крепко держались за свою землю, что предпочитали умереть, чем покинуть ее, пока Эймонду не пришлось пригрозить, что иначе он сожжет их пламенем Вхагар. Процессия людей, лошадей и повозок растянулась на несколько лиг по Королевскому тракту. Драконы залетали далеко вперед, разведывая путь и уничтожая встречавшихся впереди мертвецов. Постоянно приходилось возвращаться, чтобы защищать фланги и уязвимый хвост колонны. Всю дорогу на юг их сопровождали метели. Люди устало брели, сгибаясь под порывами ветра, их лица и одежду облеплял снег. Кожа краснела, а потом белела на морозе, не обходилось без обмороженных носов и пальцев. Люди постоянно гибли – кто-то не выдерживал дороги, слабел от холода, ложился спать, а наутро не просыпался, кого-то одолевали болезни, а некоторые просто терялись в метели. Всадники драконов вылетали на поиски, но они не могли тратить время на розыски, приходилось признавать, что в этом пути их ждет много потерь. Но чаще всего люди гибли из-за ночных нападений – мертвецы пробирались к самым дальним окраинам лагеря, незаметные, несмотря на караулы, подкрадывались под покровом снежной завесы, и утаскивали людей, спящих в своих палатках или под открытым небом. Как бы ни старались разведчики на драконах расчистить путь, мертвецы всегда сопровождали их, привлеченные таким количеством беззащитной живой плоти. Днем они где-то прятались, возможно, затаившись под снегом, а ночами начинали собирать урожай смертей. И каждая из них пополняла их ряды. Люк с сочувствием смотрел на лицо Кригана, который мрачнел всякий раз, когда наутро ему сообщали о новых потерях. Дорога казалась бесконечной, и Люк боялся, что, когда они доберутся до Речных земель, от живого населения Севера останется лишь малая горстка. Сам он чувствовал себя не лучше. На привалах они с Джейсом спали, прижавшись к своим драконам, и Люк вспоминал, как они спали вот так по пути на Север с Эймондом. Ему не хватало его присутствия рядом. Вхагар всегда держалась в стороне и днем, и ночью, и Эймонд был вместе с ней. Он почти не разговаривал с Люком, порой за день они могли увидеться лишь раз издали. Люку казалось, что Эймонд нарочно отстраняется и избегает его. Насколько бы ни растянулось их путешествие, оно подходило к концу, и Эймонд ясно давал это понять. Люк боялся, что прежней близости уже не вернуть. Стало немного легче, когда они добрались до Сероводья. По-прежнему было холодно, и вода в трясинах покрылась коркой льда, но метели уже не так свирепствовали, хотя иногда снегопад не прекращался целыми днями. Но в болотах они почти не встречали мертвецов, и люди стали пропадать намного реже. Правда, одного крестьянина утащил посреди дня мертвый львоящер, который выскочил из-подо льда, когда парень сошел с тропы, чтобы помочиться. Полуразрушенные башни Рва Кейлин не смогли бы вместить всех, поэтому в них расположились лишь самые слабые и больные. Остальные растянулись длинным лагерем на узкой тропе вдоль трясин. Лорд Старк велел никому не сходить с места, не уходить из круга света от костра, и, если требовалось, справлять нужду прямо на месте. Пусть топи и замерзли, они все равно оставались ненадежными, и никто не знал, что они могли скрывать в темноте. Люк вспоминал, как они с Эймондом остановились здесь на пути на Север. Тогда они были полны тревог, но исполнены решимости выяснить, что происходит. Это знание далось тяжелой ценой. Сейчас ему казалось, что в теле нет ничего, кроме холода, отчаяния и усталости. Драконы и их всадники почти не спали, пока процессия продвигалась по Сероводью, они постоянно патрулировали местность и даже ночью оставались настороже. Люк даже не заметил, когда они покинули топи, пейзаж вокруг почти не изменился – все те же бесконечные, укрытые льдом просторы и серая завеса снега. Лишь когда Джейс вернулся из разведки и сообщил, что разглядел вдали башни Близнецов, они поняли, что покинули Север. Все немного оживились, как будто спасение было уже близко, но Люк не думал, что стоит расслабляться, в конце концов, морозы уже пришли в Речные земли, и они с Эймондом встретили тут мертвеца в самом начале своего пути, кто знает, сколько их теперь развелось. Люк подошел к Арраксу, чтобы посмотреть, как дракон устраивается на ночлег. По привычке тот выжег для себя пятачок земли, на котором свернулся клубком. Чуть поодаль расположилась Вхагар. Люку хотелось, чтобы драконы снова спали вместе, прижавшись друг к другу, но Эймонд нарочно держал ее в стороне. Люк увидел его рядом со свой драконицей. Эймонд тоже заметил Люка, кивком головы поманил его, и Люк поспешил к нему. – Давай отойдем, – сказал Эймонд. Они отошли подальше от лагеря, скрытые огромным телом Вхагар от любопытных глаз и ушей. Люк понимал, что не стоит уходить слишком далеко, но надеялся, что Вхагар в случае чего вовремя заметит опасность. Эймонд резко развернулся и посмотрел на Люка. – Это последний раз, когда мы видимся. Наши дороги должны разделиться. С рассветом я улечу в Королевскую Гавань. Сердце Люка сжалось от тоски, он знал, что рано или поздно этот момент настанет, но не был к нему готов. И все же был рад, что Эймонд не улетел, не попрощавшись. – Но ведь до нее еще так далеко. Ты мог бы добраться с нами до Харренхолла или хотя бы до Риверрана. – Будет лучше, если мы расстанемся здесь, – сухо сказал Эймонд. – Я должен как можно скорее добраться до моего брата. Люк покорно кивнул. Он знал с самого начала, что именно ради этого Эймонд отправился на Север, чтобы увидеть все своими глазами и рассказать об опасности Эйгону. – Я поспешу изо всех сил, чтобы рассказать своим родным обо всем, и решить, что делать дальше, – сказал Эймонд. – Я понимаю, – ответил Люк. Их процессия двигалась слишком медленно. В одиночку Эймонд куда быстрее доберется до столицы. Он с тоской посмотрел на Эймонда, его лицо было едва различимо в отдаленных отблесках костров. К счастью, снег прекратился, небо было ясным, его усыпали яркие звезды. Люк уже и не помнил, когда видел их последний раз. – Прозвучит странно, если я скажу, что не хочу расставаться? – спросил он, с печалью глядя на Эймонда. – Вовсе нет… – отозвался Эймонд с такой же тоской. «А, проклятье, в Пекло все! – подумал Люк, – это последний шанс!» Он закинул руки на плечи Эймонда и прижался к его губам. Эймонд нетерпеливо обхватил его лицо ладонями и ответил. Поцелуй был полон нежности и отчаяния. Эймонд оторвался от губ Люка и прижался лбом к его виску. – Не стоило этого делать… Теперь еще сложнее прощаться… Люк схватил его за отвороты плаща и для убедительности встряхнул. – Это не прощание. Ничего еще не закончилось, мы увидимся снова! Эймонд кивнул и снова быстро прижался к его губам. Люку хотелось продлить поцелуй, но Эймонд уже мягко оттолкнул его от себя. – Возвращайся к своему брату, Люк, – попросил он. Люку не хотелось уходить, такого прощания было недостаточно, но он понимал, что, откладывая неизбежное, сделает только хуже им обоим. Он коротко кивнул и, ни разу не обернувшись, вернулся к своему лагерю. Среди ночи Люк осторожно выбрался из-под одеяла, стараясь не разбудить спящего Джейса, вылез из палатки и направился к Арраксу. Дракон тут же поднял голову и тихонько заурчал. Люк забрался под его крыло и привалился к его теплому боку. – Разбуди меня, когда Вхагар будет улетать, – попросил Люк на валирийском. Он надеялся, что Арракс его понял. Еще не рассвело, когда Арракс заворочался и ткнулся мордой в лицо Люка. Тот недоуменно открыл глаза, не понимая, где он находится, почему все тело закоченело. Лишь когда небо наполнил крик дракона и хлопанье крыльев, он все понял. Люк вскочил на ноги. – Эймонд, подожди! – закричал он. Но было уже поздно, мощные взмахи крыльев подняли Вхагар высоко в небе, и Люк лишь мельком сумел разглядеть фигуру на ее спине. Вхагар поднималась все выше и, направляясь на юг, скрылась в рассветной дымке. Впереди Эймонда ждала Королевская Гавань, его брат-король, мать-королева и дед-десница, которым он должен принести вести о том, что они воюют не в той войне. Люк мысленно пожелал ему удачи. Его впереди ждал Харренхолл, гнев Деймона и матери и собственная битва доводов и споров. Но он возвращался вместе с Джейсом, и вдвоем они сумеют их убедить. Настало время по-настоящему объединиться, чтобы исполнить пророчество.