Ненавижу, бл*ть, порталы!

      - Лютик!       Ответа нет. Как бы ведьмак не прислушивался, он не мог расслышать ни слабого болезненного стона, ни приглушенного потерей крови сердцебиения. Ржание перепуганной Плотвы, блеяние обезумевших от страха коз, веселый гомон ничего не подозревающих пичуг... Геральт пытался убрать все фоновые звуки, чтобы услышать тот самый... Говорящий о том, что еще не поздно.       - Лютик, блять! Живи!       Не сразу, но мужчина понял - он не отдает себе отчета в том, что делает, но совершает все действия безошибочно. Ладони стискивают сундучок, в котором при каждом новом шаге позвякивают наполненные доверху флаконы и пустые пузырьки. На левом плече висит обрывок шторы, ткань которой идеально подойдет для перевязки даже самой тяжелой и глубокой раны. Когда ведьмак успел найти свой зельевой арсенал, ведь еще двадцать минут назад он не был уверен в том, что тот привязан к седельной сумке? Неизвестно. И так ли это важно?       - Живи, сукин ты сын! - рявкнул мутант, закидывая свою ношу на второй этаж.       Искать другую лестницу или же иной подъем сейчас нет ни времени, ни желания... Так что, подсобравшись, Геральт пускает в ход собственную сноровку, былой опыт и обломки ступеней. И забирается следом за сундучком. Лишь чудом крышка не открылась, но, судя по запаху, что-то в нем все же разбилось... Ммм, Гром. Плевать. Чуть позже, когда все злоключения этого чертового дня останутся позади, он, то есть Геральт, сядет у костра на какой-нибудь полянке, рядом умастит свою величественную тушку бард и под его бесконечное треньканье на лютне ведьмак приготовит новый эликсир.       Сколько бы раз Мясник не проговаривал вслух фразу о том, что он - выродок, лишенный обычных чувств Испытанием Травами и не способный переживать и сочувствовать... Это не отменяет того факта, что сейчас сердце его бьется точно также, как перед схваткой с монстрами - достаточно спокойно и даже вычурно, но вот в голове прочно засела паника. Липкая и мерзкая, имеющая эфемерные цепкие пальцы, крепко сжавшие горло изнутри.       Плохо ориентируясь в пространстве из-за первичного пребывания в доме, Геральт зло сплюнул на пол и поморщился. Будь проклят тот, кто ТАК выстроил лестницы... Подъем на третий этаж оказался совсем не там, где должен быть по определению. Чертыхнувшись, ведьмак поднял сундучок и крепко прижал его к себе, а затем устремился наверх, доверившись интуиции... Вот здесь должна быть глухая несущая стена, но нет - длинное окно. Вероятно, стекло выбил тот ублюдок, что все еще дымится на улице.       - Лютик! - каждый оклик - это потеря дыхания, но плевать на это с высокой башни. Ни стона, ни писка в ответ. Мертвая тишина.       За окном оказался коридор, в конце которого обнаружилось сразу три тела. Краем глаза ведьмак отметил, что это самое темное место из встреченных ранее. Единственный источник света - свеча в держателе для факелов, догоревшая несколько минут назад. Хм. Самое темное место... И самое лакомое.       Отсутствие обуви на ногах маленькой девочки и смертельная рана на шее, следы волочения по свежепокрашенному полу, заканчивающиеся где-то под ней. Бледная кожа с тонким отголоском синевы, приоткрытые глаза и испуг, застывший в помутневших глазах. Испугалась, но не сопротивлялась... Женское туловище в окровавленной одежде без головы и расслабленные мышцы рук, говорящие о том, что тварь убила глубоко спящего человека и лишь потом притащила труп сюда. И... Мужчина, который опознается исключительно по некоторым сохранившимся фрагментам. Вероятно, он пытался оказать сопротивление и тварь наказала его за это. Но это лишь догадки. Пока в глаза бросается лишь то, что на полу несколько кровавых отпечатков и царапин, которые однозначно принадлежат двум разновидностям чудовищ. Люди убиты абсолютно разными способами... И яд в зубах одной из них кислоте подобен, если верить обонянию и... Кускам плоти хозяина дома. Если Геральт не смог опознать одну из них, вероятно, идентифицировать вторую тоже не сможет. Но сейчас не время на этом зацикливаться. Первая сучность мертва, а вторая либо затаилась, либо же отсутствует.       Хотелось бы ведьмаку отключить все лишнее, чтобы хватило времени добраться до цели, но то слух, то взгляд цеплялись за несущественные детали, которые в итоге складывались в прескверную картинку.       Вот он, чердак!       - Лютик! Ответь мне! - как это глупо, ведь бард необычно молчалив уже несколько минут и даже страшнейшие угрозы не смогут спровоцировать его сейчас на болтовню.       Найти любимца женщин не составило особого труда. И это не смотря на устроенный бестией бедлам. Все, что некогда представляло хоть какую-то ценность сейчас грустно упокоилось на полу в качестве обломков... Среди элементов разломанного стола, лишенного ножек шкафа с вывернутыми наружу кишками в виде одеяний, вышедших из моды... Обнаружился Лютик, не подающий признаков жизни. Сколько времени прошло с того мига, когда сердце поэта перестало биться? Нет смысла искать пульс, Геральт слышит все - от топота гарцующей на месте Плотвы внизу до стеклянной тишины здесь, наверху.       Ухоженные пряди, чаще всего сокрытые шапочкой с длинным пером, прикрепленным к тулье, покрыты тонким слоем пыли. Лицо неестественно бледное, первые признаки смерти уже начали прорисовываться изнутри, пытаясь из приятных округлостей и изгибов, будь то разлет бровей или пухлость щек, сделать неприятные для взора изломы и угловатости. Не так давно накрахмаленный кафтан с высоким воротником порван в нескольких местах, а штаны не слетели исключительно благодаря цепкой хватке поясного ремня. Где-то по дороге сюда Лютик потерял один сапог... Закрытые глаза, скривленные в гримасе губы, сжатые от предсмертной боли кулаки и капли крови. То тут, то там. Где-то целые пятна. Бурые, влажные.       - Нет, блять, так не пойдет! - кто бы мог подумать, что в злобном рыке могут послышаться умоляющие нотки. - Слышишь меня?       Не теряя более времени, ведьмак поставил рядом с ногами Лютика свой сундучок, затем с помощью Аарда убрал все лишнее - стол, шкаф, даже несколько старых тумбочек и один видавший виды аквариум если и не превратились в щепки, то уж точно отлетели к самой дальней стене. Стянув с плеча кусок шторы, Геральт пинком открыл крышку хранилища и уселся в сантиметре от головы певуна.       - Ты столько сил и времени потратил на то, чтобы сделать себе имя... - прошептал Мясник, подтаскивая к себе все необходимое, извлекая пузырьки и флаконы вызубренными за годы движениями. Взгляд его неотрывно изучал раны на теле друга. Укус в плечо, неглубокий, но очень опасный ввиду близости к важнейшей артерии. Ширина челюсти не соответствует ширине челюстей твари, которая издохла на улице... Стало быть, это след активности той другой неизвестной бестии. А вот рваные увечья, идущие от центра бедра к колену, уже отпечаток пятерни знакомой мрази. Кажется, она или же он... Пытались вытащить Лютика из укрытия.       - ...и ты не имеешь права сдохнуть в пыли и грязи, как какой-то бродяга. Нет, Лютик. Моя участь - пасть от когтей чудовищ, а твоя... В объятиях барышни. Лет так в 70.       Скрежет зубов ведьмака слился с перезвоном стекла о стекло. От этого зелья нужно взять чуть-чуть. От этого - значительно больше. Вот это - встряхнуть, чтоб активизировалось, добавить в конце. Бросить в сосуд несколько зловонных листьев, дать им взаимодействовать с эликсиром и тут же вытащить. Затем... Все это нужно нагреть. Все готово. И плевать, что такими темпами дом скоро разгорится неистовым пламенем. Бедро перевязать так, чтобы при восстановлении сердцебиения бард не затек кровью, но сначала обработать. Так... Хорошо. Теперь плечо. Так... С ним тоже покончено. На каждую из ран - по внушительному количеству зелий, чтобы не только пропиталась ткань, но и дошло до увечий.       Теперь самое сложное. Времени прошло мало, но челюсти с трудом распахнулись. Виной тому боязнь причинить дополнительный вред или же начинающееся трупное окоченение - трудно сказать. Теперь нужно влить новый состав в рот и сделать так, чтобы он прошел вглубь. Как там делается имитация глотка? А, да... Вот так.       Нет... То, что было - не самое сложное. А вот теперь... Усевшись возле головы Лютика в позу для медитации, Геральт подтягивает к себе парня поближе и вынуждает его тело принять полусидячее положение. Затем делает глубокий вдох и касается ладонью застывшей груди.       - Прости меня, если не получится, - не то шепот, не то шелест.       Маленьких ведьмаков учили тому, как можно усилить собственные Знаки. Как сделать так, чтобы оставшись без меча, можно было выжить... Хотя бы на время. Но как сделать так, чтобы уменьшить их силу? Весемир как-то рассказывал о подобном опыте. Был ли тот удачен? Геральт не знал, не помнил. Но у него не было выбора. Вариант "оставить все, как есть" мужчина даже не рассматривал, а стало быть...       - Аард! - он сконцентрировал подобие магии на кончиках внезапно одеревеневших пальцев, но так и не скрестил их в нужную позицию, лишь выкрикнул название техники. Импульс прошел сквозь тело барда, но гроза чудищ не услышал ни хруста ребер, ни переломный крик лопаток. - Аард! - повторил ведьмак, ощущая то, насколько быстро его покидают силы. Это сложно. Очень сложно... Использовать Знаки гораздо легче. - Аард!       Еще. Еще... И еще. Лишь когда собственное дыхание сбилось настолько, что в глазах потемнело, Геральт услышал долгожданный ответ - сердце Лютика забилось вновь. Мгновение... И с пересохших губ сорвался первый вдох, первый стон, первый вскрик.       - Тише ты, - устало буркнул ведьмак, стараясь не обращать внимание на то, насколько неистово сильно дрожат его руки. - Плотву вон перепугал своими криками. Успокойся... Все позади.       - Геральт! Ге... Ге... Ге... Там! Я... Ты!..       - Я же сказал - тише, все в порядке, - сжав ладони в кулаки, Мясник помог барду сначала уверенно сесть, а затем отстранился от него и предпринял отчаянную попытку встать, которая, однако, не увенчалась успехом.       - Что произошло? - сипло поинтересовался Лютик, ощупывая себя везде. Даже там, где его абсолютно никто не трогал.       - Это ты мне лучше расскажи, - хмыкнул Геральт, пытаясь принять вид совершенно обычный. - Я нашел тебя тут без сознания, обработал раны да в чувства привел... - и почему он врет? Неужели поэт заслужил подобное отношение к себе? Ведьмак так и не нашел в себе ответы на эти вопросы. Возможно... Когда-нибудь бард узнает правду. Но не сегодня.