Сахарный поссум

— Ками, Ёну! — Намджун кричит на весь лес, разрушая привычную всем тишину, из-за чего оборотни оборачиваются и смеются над вожаком, старающемуся догнать проворных близнецов. Четыре года назад судьба подарила им с супругом двух малышей, двух ангелочков, которые чуть подростя стали гиперактивными и терроризируют альфу. Это только папу они слушаются и жалеют, а на него плюют с высокой колокольни. — Маленькие демоны, — фырчит Намджун, перекидываясь на ходу в оборотня, разорвав на себе одежды, из-за чего будет ворчать Джин, но это все потом. Самое главное, что сейчас он быстро нагоняет близнецов, сжав холки обоих в зубах. Малыши сразу стали пищать и плакать, зовут папу и пытаются высвободиться из крепкой хватки отца. Но это не помогает и домой их все-таки возвращают, где уже ждал Джин с обедом. — Сегодня вы быстрее, ты быстро учишься, волчара, — хихикает омега, погладив старшего оборотня по голове, после чего берет щенков в свои руки, обнимает и целует. Те сразу же повеселели и стали махать хвостами при виде родителя. Маленькие подлизы. — Я их переодеваю и моем руки, а ты иди за Енсу. Нужно только достать его из дупла и помочь переодеться, справишься? Почти сразу после рождения близнецов, которые все-таки оказались волчатами, поссум понёс второй раз и уже маленькую белку-омегу. Енсу отличался от братьев и пошёл точно в отца своим спокойным характером, волчата же были полной копией папы. Омега это отрицает, ведь вся вредность сыновей от альфы, как он тогда и пообещал ему. С озорными альфами Намджун справляется на ура, пускай жертвуя одеждой и своими нервами, но вот со вторым поссумом совершенно не может совладать, особенно когда тот в животном обличие. Он же такой маленький, с палец буквально, и раздавить его нечаянно слишком легко, чего он боится больше всего. Третий сын растопил сердце альфы до самых глубин. Не было уже грозного вожака северной стаи. Лишь любящий муж, заботливый отец и посмешище для своего народа в погонях за детьми. Но лучше альфе не знать об этом, а то самолюбие канет ко дну. Енсу Намджун оберегает, как самое ценное, так же как и папу, заваливает подарками с походов на другие земли, носит своим белкам орехи и самых жирных личинок. Ох, какое же бледное лицо было у вожака, когда он впервые увидел супруга, поедающего личинок, как самое вкусное мясо. Успокаивать его тогда пришлось долго. Не укладывалось в голове у Намджуна, что его супруг может есть такое, а теперь и сын. Но это особенности их вида и с этим ничего не поделать. — Джинни, давай лучше я управлюсь с близнецами, а ты уже с Енсу. Ну как его можно вытащить из дупла?! У меня туда руки не помещаются, а тут достать маленького поссума… — Ладно, ладно, вожак, не ной. Сам я управлюсь с нашим сыном. Никакой помощи в этом доме, — омега цокает наигранно, являя взору супруга свою улыбку и передав старших сыновей, уходит за своим бельчонком. Енсу был проклят с рождения, не иначе. Два любящих сердца породили такой же красоты дитя, что и их любовь. С годами маленький омега лишь хорошел, а молва о его мягких чертах лица, голубых глазах и яркой улыбке разошлась далеко за горы. С юного возраста вожак получает письма о предложение замужества их детей, но всем было отказано. Енсу самый дорогой бриллиант для отца, который он не отдаст, пока птенец сам не захочет улететь из гнезда родительского. — Енсу, — ласково зовёт омега сына, поглаживая тонким пальцем его головушку. Дупло, что он пять лет назад так усердно обустраивал, стояло без дела, пока в их доме не появился второй поссум, который не мог жить без него в малые годы. Маленький поссум большую часть дня спит, не собираясь выходить из своего дома играть с детьми, или папой. Это тревожит сердце омеги, ведь поссумы в таком возрасте уже умеют летать и познают мир вокруг, а его сын лишь спит. Лекарь с супругом утешают, что это временно и лишь из-за его спокойного характера. Поссум лишь надеется на это, может. — Милый, нужно пойти кушать, — продолжает ласково звать бельчонка, видит, как открываются чёрные глазки и морщится нос. Это не может не умилить и не вызвать улыбку на пухлых губах. Омега забирает ребёнка к себе на руки, уговаривает перекинуться и стать ненадолго человеком и когда это удаётся, одевает малыша в костюм, после чего с ним на руках спускается на первый этаж, чтобы накормить свою семью. Кто бы мог подумать пять лет назад, что тот самый, отравляющий спокойную жизнь волков, станет примерным супругом и помощью вожаку. Как же интересна жизнь.

***

Сокджин по белым простыням подползает сзади к мужу, сидящему на краю постели, обнимает его крепкую спину руками, а подбородок ставит на плечо. Тяжело омега вздыхает, не покидают его тяжёлые мысли о стае и будущем. Не в его долгу думать о делах стаи. Он лишь продолжитель рода, услада глаз для вожака. Но не смог подчиниться омега таким правилам, а Намджун не ломал, принял наоборот помощь. — Что сегодня обсуждали на совете? Почему ты не берёшь никогда меня, а? Разве мои идеи для улучшения не гениальны? — не понимает поссум, от чего губы дуются, а брови хмурятся. — В прошлый раз ты предлагал сделать склады в деревьях, — напоминает ему эту авантюру. И Джина нельзя судить, он вырос в другой среде и просто позабыл, что и к этой зиме ему не нужно собирать орехи в дупло. — Но моё предложение сотрудничать с людьми сработало. Теперь у нас есть электричество и инструменты, — показывает язык, чувствуя на своих запястьях чужие руки, которые гладят его. Более негодования нет и омега поддается на все манипуляции супруга, позволяет уложить себя в кровать и укрыть под горло одеялом. — Думал порву их главу. Он так смотрел на тебя! — фырчит волк, подбираясь к своей жертве вплотную. Джин никогда и не бежал, сам отдается в чужие руки, отдаваясь без остатка себя и все что у него есть. — Никому более не позволю так смотреть на моего супруга. Намджун по собственнически забирается под его футболку, гладит острые лопатки, а носом утыкается в свою же метку. Будто сам себе доказывает, что Джин и так лишь его. — Ох, волчара, у тебя гон скоро, — усмехается поссум, приложив ладонь к горячему лбу. — На этот раз только никаких детей! Иначе рожать будешь сам, даже не думай меня уговорить в течку. Я тебе потом глаза выцарапаю и язык вырву, — угрожает волку, ведь полностью уверен, что и троих им более чем достаточно. Но у волков на это другое мнение. Семья же должна быть большой. — Какой же злой поссум мне достался. У вас все такие? — в шутку спрашивает альфа, на что получает злой взгляд супруга на себе. — А ты хочешь всех посмотреть? — вопрос на вопрос. В таком случае от Джина ничего хорошего ожидать нельзя. — Хочу лишь одного маленького поссума навсегда подле себя видеть. Знаешь, он уже поселился давно в моем доме, сердце, мыслях. Он стал моим смыслом жизни и подарил ещё три. Думаю ни один омега с ним и не сравнится. Уши омеги, как и щеки, вспыхивают красным. Он это скрывает в чужой груди, пища что-то непонятное на поссумовском, как прозвал его неразборчивые писки альфа. — Ты! Да ты подлиза, Ким Намджун, — тыкает в чужую грудь пальцем, злясь в шутку. Его руки ловят и целуют каждый палец. Как и всегда дарит любовь без остатка, вгоняя в краску от смущения своими трепетными чувствами, даже спустя пять лет жизни. Не может Джин перестать смущаться на каждое любовное действие супруга, а тот не может не дарить любовь ему. Замкнутый круг, который ни один из них не разомкнёт никогда. — Самый великолепный, моё сокровище северной стаи, — шепчет в самые губы вожак, оставляя на них короткий чмок. — Разве не драгоценные камни были вашими сокровищами? — спрашивает, крутя на пальце обручальное кольцо, как раз таки с таким камнем. — Семья для волков самое настоящее сокровище, а моя семья это ты и наши дети. Вы мои четыре драгоценных камня, — убирает прядку шоколадных волос с чужих прекрасных глаз, которые вновь заполняются слезами от чужих речей. — Больше жизни, орех, дупла… Ну ты понял меня, очень люблю тебя, волчара. Опять из-за тебя плачу, — усмехается, вытирая слезы с щёк. Ну что за мужчина. — Больше дупла, я польщен, — смеётся, сцеловав соленые капли с чужих щёк. — До луны и обратно, бельчонок. Настолько мои чувства сильны к тебе. — На полнолуние можем пойти вместе выть на луну, так уж и быть, — соглашается на мероприятие, на которое его затащить уже пять лет не могут. Альфа счастливо улыбается, притянув супруга за талию и завлекает в трепетный поцелуй, который выразит чувства куда лучше всех известных им чувств. За пять лет они не устали каждый день по сто раз признаваться друг другу в любви. И ещё ни разу не повторились в своих речах. История любви вожака стала примером для подражания у молодых волков, она слагается среди народов их леса. И Намджун уверен, даже когда их не станет, любовь их продолжит жить благодаря легендам и детям.