Вырасти

Ренджун весело гоняет вишнёвый леденец языком по рту, игнорируя странный взгляд Донхёка. Ли периодически поглядывает на друга то ли с раздражением, то ли опаской, потому что Хуан начинает беситься с того, как Джемин вышагивает перед двумя расположившимися на лавке омегами, в который раз страдая вслух самым позорным образом о своей большой любви. Этот альфа не знает, каким бывает Рен в гневе, но Донхёк — очень даже. Большей странности происходящему добавляет отсутствие на этом сборище Джено. Как оказалось, он заболел. Так что друзья-омеги были вынуждены терпеть Джемина одни. — Он будет испытывать неловкость, если я встречу его после занятий в пятницу? Джехён-и-хён сказал, что у него есть окно, и в это время он обычно сидит в кафетерии через дорогу, — кружится перед лавкой На, натягивая рукава джемпера ниже на ладони. — Ещё хоть одно слово, и я сам пойду к твоему Джехёну, — Ренджун закидывает ногу на ногу и раскусывает конфету, — Я его лица даже не видел, но он меня бесит! Так что, ты должен действовать! — Но он не отвечает мне вторую неделю, — останавливается альфа и оборачивается на раздражённого омегу, — Может, я сделал что-то не так? — Дай сюда свой телефон, — китаец в ожидании протягивает руку. Джемин скоро открывает диалог и передаёт гаджет Рену. Тот отворачивается от Донхёка, покашивая на того самым недовольным образом, поднимается с лавки и становится за спиной друга, прочитывает все сообщения. Ему сложно сказать об отношениях этих двух, но по переписке, это так — то ли родственники, то ли друзья родителей, которые вынуждены общаться. Парень периодически бросает взгляды на своего несчастного друга, блокирует телефон и пинает лавку: — Пойдём уже сейчас навестить его? — А? — удивляется Джемин. — А чего бояться? — Хуан кидает ему телефон, хватает Донхёка за воротник выглядывающей из-под куртки рубашки и поднимает, — И ты идёшь с нами. — Я-то зачем? Я? — возмущается Ли. — За компанию! — китаец резче его дёргает и ускоряет шаг, — Быстрее! Не тормозим! Бежать следом за Ренджуном становится привычкой Джемина. Это странно, порой жутко неудобно из-за гремящего за спиной рюкзака, или тесноватых штанов (которые Джено как-то даже порвал по шву на самом интересном месте, развеселив всю компанию), но ни сам На, ни его друг-заучка со своим истинным — ни один из них не мог не бежать следом за бешеным китайцем, у которого образ жизни такой. На одной из прогулок омега признался им шёпотом, что однажды мечтает угнать машину с парковки — даже приглядел одну, к которой вот уже полтора года как никто не подходит — а после тачки обязательно покататься на строительном кране. Сегодня Джемину повезло, что он успел после школы скинуть рюкзак и переодеть серые штаны на более комфортные джинсы, было совсем капельку проще. Да и дыхалка некоторым образом уже была натренирована. — Хёк, — хрипит На, пока они стоят на светофоре в паре кварталов от НСУ, — Ты случайно в хоре не поёшь? — В церковном что ли? — смеётся Хуан. — У тебя такие лёгкие должны быть: вот так бегать за ним, — мальчишка тыкает пальцем в сторону китайца на той стороне дороги и ловит кивок. — Не пою, но кричу достаточно громко, — усмехается Донхёк. На его круглых щеках лежит румянец от длительного забега, и он хватает друга под локоть, умоляя не продолжать эту странную и никому ненужную гонку. Оставшиеся пару кварталов они всё же проходят, даже в темпе, пружиня на ногах, когда стоят на следующем светофоре, и замирают перед парадным входом. — Слушай, ну, выглядит впечатляюще, — Ренджун медленно выдыхает и оборачивается на альфу, — Напиши ему. — Что ему написать? — теряется Джемин, послушно доставая телефон. — Что ты тут стоишь, ждёшь его. Пусть выйдет, успокоит тебя, скажет, что живой-здоровый, — психует омега. Пока пальчики На печатают сообщение, случается третье мистическое событие в жизни Тэна. Парень готов сменить религию и уверовать в Колёса Сансары, которые раз за разом сталкивают его с одним конкретным ребёнком, которого в виду некоторых причин просто невозможно не узнавать. Омега стопорится в паре метров от компании, встречается взглядами с тем, у кого куртка нараспашку, и губы полные в трубочку. Студент поправляет рюкзак за спиной и подходит к школьникам, неловко улыбается: — Приветики, потерялись? — Нет, — вскидывает голову Ренджун. Он сверлит подошедшего долгим взглядом, оценивает его внешний вид и впервые в жизни теряется. Ну потому что это Тэн — всегда красивый, сексуальный, привлекающий к себе внимание, даже омег и детей. — Эм, вы друзья Джехёна? Чон Джехёна, — таец протягивает ладонь альфе и мило улыбается, дожидается, пока тот ухватиться за его руку, — Я его друг — Тэн. Помню, что он говорил о тебе. — Правда? — Джемин улыбается треугольником и толкает Хуана локтём. — Да, — нагло врёт Тэн, сощурившись. На самом деле, он в душе не чает, как зовут этого мелкого, кто эти парни рядом с ним, и зачем они припёрлись, но омеге хватает мозгов, чтобы знать, что Джехён их не ждёт. И этот визит может обернуться чем-то не самым хорошим, особенно если ребёнок засечёт своего истинного рядом с Ёнхо. Тэн не помнит, углубились ли отношения этих двух, но на всякий случай решается отвести мелочь куда подальше. — Я не помню твоего имени, просто знаю, что ты есть и выглядишь так очаровательно для своих семнадцати, — выкручивается студент под взглядом, полным подозрительности от Рена. — Ох, да, стоило бы представиться, раз Вы представились, — спохватывается Джемин и убирает телефон обратно в карман куртки, — На Джемин. А это мои друзья: Хуан Ренджун и Ли Донхёк. О, если увидишь рядом со мной очкарика — это Ли Джено. — Он потерялся? — волнуется Тэн. — Нет, он сейчас болеет, я заранее, — улыбается На, — Вы учитесь вместе? Джехён сейчас занят? — Думаю, что он сейчас готовит передачу с Ёнхо, — даже не обманывает, — Истинный Джехёна — мой друг, и его друзья — мои друзья. Что насчёт посиделок вон в той кафешке? За мой счёт? — парень закидывает руки на плечи Донхёка и Джемина, оглядывает каждого школьника. — Точно! — альфа щёлкает пальцами, — Дождёмся Джехёна! Кажется, у Тэна дёргается глаз. И ладно, он понимает Чона. Истинный ему достался специфический. Ребёнок только входит в пору взросления, что называется «наращивает мышцы и сталь нервов». Джемин пока ещё ростом с Тэна, улыбается просто обезоруживающе, и такое дитё: часто оглядывается и выдаёт совсем невразумительные, но весёлые звуки. И компанию собрал вокруг себя тоже очень, очень странную. Во-первых, это два омеги, красивых, Тэн уж может оценить красоту, хотя китаец явно уступает. Во-вторых, характер у обоих — хоть вешайся, так что студент влюбился в обоих сразу. Потому что Донхёк громкий, с очаровательно пухлыми щеками и зависимый от розового бальзама для губ. Эта привычка помогает Тэну наладить контакт с ребёнком. Пока Джемин с Ренджуном закатывали глаза и пожирали пиццу, два омеги на этой стороне стола обсуждали косметику и едва не начали вытряхивать косметички. Да ладно, с китайцем Тэн тоже смог найти общий язык. Как оказалось, тут всё было ещё проще: язви побольше и матерись красочнее. А у тайца запас нецензурщины оказался больше. Оглядывая школьников, которые выпросили у студентов с соседнего стола «уно» и сейчас активно раскидывали карты, вышедший пару раундов назад Тэн ощущает себя так просто и свободно. Он наслаждается этим времяпрепровождением, впервые за долгое время не корча из себя Ту Самую Звезду Всея Универа. Омега игнорирует, когда его узнают и здороваются, отмахивается и посылает вполне однозначно пару субъектов, которые никак не хотят отстать. И хотя компания детишек напрягается несколько раз, а Джемин даже приподнялся однажды, вскидывая бровями, Тэн справлялся сам и не переживал из-за подобного. — Ох, Тэн-хён! — оживает альфа, смотря на экран телефона, — Время-то уже позднее. Неужели Джехён всё ещё не освободился? — Я могу позвонить ему, — студент поднимается на ноги, но Донхёк хватает его за талию, не позволяя встать. Тэн падает обратно и оборачивается на своего соседа, переводит взгляд на Ренджуна и замирает. А когда китаец вскидывает брови, то таец улыбается: — Вы раскусили меня. — Что происходит? — моргает Джемин. — Скажи уже, «друг Джехёна», — Хуан пинает его под столом. — Джемин, малыш, — омега дёргается сбежать ещё раз, но в этот раз с места подскакивает На и встает перед старшим, — Малыш, понимаешь… , — и почему именно он должен решать эту проблему? — Джехён стесняется тебя. Джемин вскидывает брови. — Малыш, бэйби, ты же школу ещё не закончил, Джехёну неловко из-за этого, — неуверенно продолжает Тэн. По крайней мере, если бы он был на месте этого самого Джехёна, он бы выкрутился именно так. Но как бы сделал сам этот идиот — Тэн не знает. Лишь надеется звучать убедительнее. — Но почему он не отвечает? — альфа передаёт телефон в руки студенту и ждёт новых его слов. Ну почему это происходит именно с Тэном? Единственный раз в жизни он хотел сделать что-то хорошее, но опять, опять он влезает в чужую жизнь, и теперь абсолютно точно разрушит её. Любопытство сильнее омеги, а потому он пролистывает переписку и едва не выдыхает от радости: короткие, ничего не значащие сообщения. Он возвращает вещь владельцу и наблюдает, как уголки губ альфы опускаются ниже и ниже. Школьник угрюмо пожимает плечами и тянется за курткой, хватает ту и выходит на улицу. За ним сразу срывается Ренджун, а Донхёк двигает стол, обходит Тэна, больно задевая курткой по лицу. Омега снова остался один. Брошенный. Обидев ни в чём не повинных детей. Он смотрит на пустые тарелки на столе, на салфетки и красивые чашки. Он вдыхает воздух, который ещё хранит нотки их ароматов, и подносит ладонь к виску, собирает пальцами влагу с лица, различает капли крови и только хмыкает. Может, он заслужил? Тэн так устал ото всего этого, от своей невезучести. Он хочет простой жизни, простого человеческого счастья, посиделок с друзьями, бесконечных настольных игр и пива в ночном клубе, просмотра фильма по ноуту на одной кровати с любимым человеком. Кто-то касается лица, и омега дёргается. Он видит перед собой…. Ли Тэёна. Этот альфа — последний, кого омега хотел бы сейчас видеть перед собой. Ещё немного, и Тэн сдастся, не вынесет больше. Ли же прижимает салфетку к порезу пальцами и заглядывает в глаза младшего: — Ты был таким естественным сегодня. — Наблюдал за мной, — омега опускает взгляд, даже не хмыкает. — Я зашёл пообедать, а вы так громко смеялись, — Тэён садится рядом, — Я впервые слышал, как ты вот так смеялся. И только теперь Тэн замечает, что Ли уже оставил свой рюкзак с курткой на противоположных стульях, подвинул стол на прежнее место. Однако смотреть на самого Тэёна не хотелось. Но даже так ощущается его густой мятный аромат, даже так он знал, что на старшем рубашка в жёлто-черные клетки. — Тэн, — зовёт альфа так мягко, как омега никогда прежде не слышал от него в свой адрес, — Что произошло? — Почему ты спрашиваешь? Зачем ты спрашиваешь? — огрызается парень и отталкивает от себя его руку. — Потому что тебе сейчас нужна чья-то помощь, — Тэён отворачивается, — Знаешь, Тэн, я не могу встречаться с тобой, но могу поддерживать с тобой хорошие взаимоотношения. Не отталкивай меня. — Я не согласен на меньшее, — он поднимается на ноги и пытается обойти старшего. Ли хватает его за бёдра, так что омега падает ему прямо на колени. И так пролетает несколько мучительных секунд, когда Тэн в ужасе смотрит прямо в глаза Тэёна, а сам Тэён краснеет щеками и медленно моргает, так и не отводя взгляда. Ладони Ли поднимаются выше, обхватывают талию тайца: — Прости. — Отпусти меня, — шепчет омега, — Я хочу уйти. Альфа кивает и убирает ладони с чужого тела, однако Тэн не уходит. Это его мечта: сидеть вот так близко, чтобы тело к телу, чтобы ощущать Тэёна всем своим существом, чтобы его обнимали и грели только эти руки. Он не может заставить себя подняться, это выше него. — Тэён, отпусти меня. Хватит издеваться, — омега поджимает губы и сдерживается, чтобы только не прижаться губами к острым скулам старшего, или вовсе — к его тонким губам. — Тогда и ты не издевайся надо мной, — альфа болезненно заламывает брови, — Ты разве не понимаешь? — Чего я не понимаю? Того, что люблю тебя? — Тэн устраивается удобнее на чужих ногах, вцепляется пальцами в широкие плечи Тэёна и повышает голос, — Я с ума схожу от того, как сильно хочу быть рядом с тобой! И ты постоянно ошиваешься рядом. Так кто из нас двоих тут ещё издевается?! Омега наблюдает, как старший поджимает губы, ощущает, как его плечи приподнимаются на вдохе, чувствует его мяту острее, где-то глубоко в своей груди. Его ведёт, он сходит с ума; глаза у Ли глубокие, чёрные. Тэн закончится тут же от отчаянного желания поцеловать-поцеловать-поцеловать! — Ты. Издеваешься, — как вердикт. На краткую секунду музыку в кафе разрывает звук удара ладони по щеке. В следующие секунды Тэн срывается с места, собирает вещички и выбегает из зала. Он едва ли успевает сделать пару шагов, как его за запястье останавливает Ли. Тэён дёргает на себя резко, обнимает второй рукой за талию, располагая ладонь меж лопаток, и заглядывает в глаза. — Никогда не получал, идеальный мальчик? — таец кривит губы, — Или тебя волнует, что я перестал уделять тебе внимания? — Лучше уж уделяй своё внимание мне, чем занимайся непонятно чем. Что у вас произошло в этом кафе? — на скуле старшего поверх розового отпечатка лежит жёлтый свет из кафе, и омега залипает на наблюдении больше, чем на словах, и потому выходит растерянно: — Это не важно. Такого больше не будет. — Почему? Вы хорошо провели время, что случилось потом? — спокойнее выдыхает альфа. — Я хотел помочь. И всё пошло по п###е. Как и вся моя жизнь, — Тэн прикрывает глаза и всхлипывает, — Подари мне свидание. Одно свидание. Пожалуйста. Я хочу показать тебе, что я не такой, каким ты меня видишь. Я другой. Дай мне шанс, пожалуйста, Тэён. Ты всё равно ошиваешься рядом, так почему бы не быть вместе?