Пытка для четверых

Скрежет ножа о тарелку из первого видео Олег запомнил, наверное, на всю жизнь. Жужжание медицинских приборов и тихие разговоры медиков из второго видео — нет, не запомнил, как не запомнил и зеленовато-белый цвет стен и простыней. Это было слишком страшно, чтобы быть правдой. Всё началось с того, что Серёжа исчез. Он уехал на плановый осмотр в клинику и не вернулся. Олег поставил на уши всех, кого мог. Прошло несколько дней. Олег сходил с ума, никто не мог найти Серёжу. У врача он был, а куда исчез после приёма, никто не знал. И вот сегодня с какой-то подозрительной страницы в мессенджере Олегу пришло сообщение с двумя видеозаписями. У видео были лаконичные названия: «один» и «два». Олег открыл первое и поморщился, когда увидел давно знакомую рептилью морду. — Здравствуй, Поварёшкин. Вадим сидел за столом и орудовал ножом и вилкой, уплетая пасту с чем-то похожим на тушёнку. Он прихлёбывал красное вино и что-то говорил, распинался пафосно. Из его речи Олег понял главное: Серёжа в руках у Дагбаева. Это очень, очень плохая новость, но по крайней мере теперь что-то прояснилось. Олег перематывал видео в начало, не мог сосредоточиться на сути слов. Что-то было не так, что-то было неправильно в этом ракурсе, в том, как внимательно Дракон наматывал на вилку макаронины и подцеплял мутно-коричневые кусочки мяса. Да и на мясо это не было похоже. Дракон говорил что-то о том, что Олег никогда уже не встретится с Серёжей, но увидит его много раз. Олег сдавленно зарычал. Что это должно значить? Они будут присылать ему ещё какие-то видео? Потом Дракон принялся вспоминать их общее с Олегом армейское прошлое, их короткий роман, поблагодарил Олега, за то, что был рядом в трудный период. Олег не хотел всё это вспоминать. Со стороны Вадима тогда была странная одержимость, рвение к противоестественной связи двух альф и ещё более противоестественное желание подчиняться. Со стороны Олега было просто желание забыться в другом после расставания с Серёжей. Прошло больше десяти лет, и те перепихи с Вадимом в палатке были очевидной ошибкой. Вадим прожевал очередной кусочек — Олег отказывался верить своим догадкам, — вытер рот салфеткой, поморщился и сообщил: — Это ещё хуже, чем балут. Эти китайские деликатесы — всё-таки не моё, я больше по европейской кухне. Лисьи выблевыши в кисло-сладком соусе, ну не гадость ли? Ты в армии и то вкуснее готовил. Олег уже всё понял. Вадим отрезал ещё кусочек, запил последним глотком вина, но Олег и так уже всё понял. — Нет, знаешь, под красненькое даже собачатина хорошо заходит. Ты уж прости меня, Олеж, я это всё не со зла, я храню о тебе самую добрую память… — Он явно хотел сказать больше, но оборвал себя. — Ладно, не буду отнимать много времени! Посмотри второй видос, там самая мякотка, я очень старался, чтобы съёмка была качественная. Ещё увидимся. До новых встреч. Олег открыл второе видео. *** Несколько месяцев Серёжу держали в палате, но уже не в той клинике, в которой делали аборт, а почему-то в психбольнице. Серёжа не сразу понял, где находится и что с ним сделали. Он вспомнил, как пошёл к врачу, а потом его схватили и запихнули в машину, а потом — долгое ничего. Потом он очнулся. Некоторое время он был не в себе, понимал только одно: в его утробе пусто, нутро выскоблили, убили его будущих детей. Серёжа только и мог что выть днями и ночами, держась за живот. Потом он затих и ничего не чувствовал, лежал на своей койке и слушал, как в других палатах другие пациенты воют о чём-то своём. Серёжа подумал, что его опять будут пичкать отравой, как подопытного кролика. Будут делать из него бога или монстра. Но медсёстры и врачи, казалось, вовсе не этим занимались. За ним тщательно ухаживали, давали лекарства, пару раз даже выводили во внутренний дворик погулять, предварительно замотав в смирительную рубашку. А потом его опять увезли. Комната была небольшая, но просторнее больничной палаты или тюремной камеры — это уже радовало. Окно под потолком узкое: видимо, комната полуподвальная. Не пролезешь. Постоянно кто-то приходил — охранники и врачи. На шею Серёже надели металлический ошейник и посадили на цепь. Цепь была длинная ровно настолько, чтобы можно было дойти до туалета. Из одежды не дали ничего, кроме чьей-то растянутой белой футболки, которая доходила ему почти до колен. Серёжа часто мёрз по ночам. К счастью, одеяло было тёплое. Медички помыли ему голову и хвост с шампунями, охранникам во время этих водных процедур приходилось в четыре руки держать вырывающегося пленника. Потом медсёстры и врачи приходить перестали. Остались только охранники. «Охранниками» Серёжа мысленно называл мужиков, которые стерегли его, проверяли цепь и ошейник и при необходимости поколачивали. Они были одеты так же, как те дагбаевские наёмники, которых Серёжа покромсал на складе год назад: куртки, камуфляжные штаны, тяжёлые сапоги. За непослушание и попытки к побегу они били Серёжу чем-то тяжёлым по спине, иногда оттаскивали за волосы, но никогда серьёзно его не травмировали. Серёжа подумал, что им приказали обращаться с ним более-менее бережно. Это было странно. У стены стоял маленький шкафчик с книгами, видимо, чтобы Серёже не было скучно. Пока что он был слишком слаб, чтобы задумываться о развлечениях. Бросив попытки открыть замок на своём ошейнике, он постоянно спал. *** — Просыпайся. Серёжа дёрнулся, но тяжёлую со сна голову поднял не сразу. — Опять… ты… блять. Стоило догадаться по запаху. Горячим вином и жжёным деревом пах только один человек — Дракон, холоп Дагбаева, бывший сослуживец и бывший любовник Олега. Серёжа и догадался бы, если бы нюх не притупился от слабости. Вадим уже заходил пару раз, мелькал на фоне, но всегда в окружении охранников. Теперь впервые пришёл один, хотел поговорить, наверное. Серёжа говорить не желал: как только Вадим подошёл близко к его койке, рванулся, намереваясь разодрать Дракона когтями и зубами. Он забыл, что от лисьей мощи и ловкости у него ничего не осталось. Медсёстры хорошо его выходили, но он исхудал, и от долгого горя ослабли мышцы. От былого лисьего величия остались только уши и хвост, которые не было сил спрятать. Вадим опрокинул его обратно на кровать, в замешательстве шлёпнул тяжёлой ладонью по лицу. Он не ожидал, что Серёжа уже так набрался сил. — Шустрый какой! Оклемался и дерётся. Сиди смирно, не то цепь укорочу и будешь в ведро ходить. Серёжа потёр место удара, укутался поплотнее в одеяло и уткнулся лицом в стену. У него не было никакого желания видеть этого человека, вернее, оборотня. Сейчас Вадим был в своей человеческой форме, но в нём легко угадывался оборотень-дракон: он был очень высокого роста, его лицо хранило на себе черты рептилии, а на шее, если приглядеться, можно было увидеть неровности от чешуи, которая пробивалась в драконьем обличии. Дракон сел на стул напротив кровати и стал буравить взглядом Серёжин затылок. — Какие ж вы, лисы, существа везучие, — сказал Вадим. — Беременность всего пару месяцев. Быстрое восстановление после травм. Я прямо завидую: всё на вас заживает, как на собаках. Хотя почему «как», вы же собаки и есть. Ещё неделя и тебя опять можно будет и в хвост и в гриву. — Серёжа услышал, что Дракон облизнулся. — Я бы предпочёл, конечно, в хвост. — Для этого я здесь? — Серёжа рывком повернулся и посмотрел своему тюремщику в глаза. — Будешь меня трахать, а твой босс будет приходить и любоваться? — Умная лисичка, — похвалил Вадим и усмехнулся. — Ну, а что же ты про самое главное не спрашиваешь? Про детей, например? Серёжа покачал головой: — И не подумаю. Я всё и так понял, вы выскоблили меня, Алтан хотел отомстить мне, и он нашёл лучший способ — отнял наших с Олегом детей. Теперь вы будете пытать меня здесь, потому что сердечко твоего босса всё ещё горит от ненависти ко мне. Так? Вы хотите меня сломать. Идиоты. Я дважды сидел. Я познал прелести карательной психиатрии. Меня кололи препаратами, я был в аду, я буквально был аватаром бога, и если вы думали, что сломали меня… — Мы ещё не начали, — оскалился Дракон. — И давай, не делай вид, что тебе не больно. Мне-то хоть не ври. Я слышал, как ты выл в своей палате. Серёжа сжал зубы. Захотелось снова отвернуться. Захотелось, может, даже заорать и заплакать. — Знаешь, сколько ты выл? Восемь недель и три дня. Это дольше, чем был твой срок. Ты оплакивал своих недоносков дольше, чем они существовали. — Дракон закивал с сочувствием. — Может, я и дефектный в моральном отношении, но когда человеку по-настоящему больно, я это вижу. Серёжа ничего не отвечал и пялился в точку на полу. Неужели всё правда так очевидно? А он так старался с безразличием выпалить свою фразу про «отнял наших детей», как будто это не было больно, как лизнуть раскалённое железо языком. Конечно, он выл. Потому что это были не просто зародыши. Это было их с Олегом совместное будущее. Четыре маленьких комочка, Серёжа видел их на УЗИ. До них были годы сомнений, преодоление страхов. Серёжа долго решался на беременность, следил за здоровьем, и всё было зря. Не рождённые дети, непрожитая жизнь с ними и с Олегом, они снились Серёже, не каждую ночь, но достаточно часто, и каждый раз, просыпаясь, Серёжа собирал себя заново по кускам, старался сосредоточиться на выживании, а не на отупляющей боли потери. — А вы как с Олегом планировали, — спросил Вадим с всё тем же шутливо-искренним сочувствием, — что Олег будет присутствовать на родах? Будет держать тебя за руку? Серёжа закрыл воспалённые глаза. Вообще-то, да. Они говорили об этом. Олег должен был присутствовать, держать за руку. — Ну? — хмыкнул Вадим. Серёжа посмотрел на него хмуро. — С какой стати я вообще должен разговаривать с тобой? — Потому что больше не с кем. Серёжа долго молчал. Вообще-то, Вадим был прав. От невысказанного горя горело в лёгких. — Да, — сказал Серёжа. — Он должен был присутствовать, если тебе так интересно. — Кто из вас больше хотел этих детей? — Мы оба хотели. — Не смеши. Папаша из тебя никакой. Ты всегда мечтал переделывать мир, а не пелёнки менять. Серёжа помолчал. — Он хотел их немного больше, — признался тихо. — Во-от, — довольно протянул Вадим. — Ну, как думаешь, что почувствовал Олежек, когда получил от меня видео с твоим абортом? В ушах у Серёжи зазвенело. Ясно. Вот какой способ пытки они нашли: не просто мучить его, а показывать его мучения Олегу. Серёжа представил, как Олег включает и смотрит… У него заныло на сердце, а казалось, что там уже всё выгорело и болеть нечему. — Ну вот. Аватар бога расклеился, — вздохнул Дракон, когда увидел, как Серёжа впивается пальцами в свои волосы. Он встал, ненадолго вышел, принёс стакан с водой. Серёжа выпил залпом. Вадим забрал стакан (Серёжа разозлился: уже вовсю соображал, швырнуть его в Дракона или заныкать, чтобы потом использовать осколки) и сказал: — Ты всё ещё отказываешься задать два главных вопроса. Что теперь с тобой будет. И что мы сделали с твоими щенками. Это даже не приходило Серёже в голову. Он думал, что его детей просто выбросили, как прочие медотходы. — Что?.. что вы с ними сделали? — Настоечку, — ответил Вадим. — Разложили блядёнышей по банкам жопкой кверху и залили спиртом. Будем пить на Новый Год. Ужас, отвращение и ненависть, которые отразились на лице Серёжи, Дракону понравились. Дольше минуты он не продержался, рассмеялся и «успокоил»: — Да съел я их, просто съел, не смотри так. Там нормально так мяса было. Там было три лисёнка и всего один волчонок. Ну, ты и так в курсе, ты же на УЗИ был в тот роковой день. Наш специально выписанный повар сделал из них что-то вроде жаркого. Знаешь, жуткая гадость, съел половину только от большой любви к Волчику. Половину пришлось просто выкинуть. Серёжа прижал уши, закрыл голову руками. Но он всё равно слышал голос Вадима: — А что будет с тобой… ты скоро будешь вынашивать моих детей. Так что, ну, морально готовься. Совместимость у нас очень плохая, лисы не приспособлены вынашивать драконят. Скорее всего, где-то месяце на седьмом тебя просто разорвёт. Но это будет не скоро. Перед этим мы будем очень, очень много развлекаться… Дракон встал и провёл рукой по краю лисьего уха. Серёжа на автомате дёрнул им и оскалил зубы. Дракон перестал улыбаться и потребовал: — Сбрось одеяло. Хочу посмотреть на твой хвостик. — Иди своему боссу хвостик лапай. Дракон схватил его ошейник и дёрнул так, что Серёже перекрыло воздух. Он задёргался и стал хлестать Дракона руками. Он не ожидал, что Дракон так отреагирует на безобидную фразу. — Про Золотце поменьше пасть открывай, — посоветовал Вадим. Серёжа бился, отталкивал его руки, но Дракон стянул с него одеяло, перевернул на живот и провёл рукой по пышному рыжему хвосту. — Какой красивый, а. Чистый, вычесанный. До сих пор шампунем пахнет. А ещё, очень слабо, тобой. Что это? Аромат такой сладкий, яблочный. Вот теперь я Олега понимаю, конечно. Кто бы на такое не позарился: спинка эта в веснушках, белая кожа, задница отличная, хоть ты и схуднул. А хвостик… — Дракон сделал глубокий вдох. — Как славно я тебя буду драть под этот хвостик, ты не представляешь. И не смей прятать хвост и уши, иначе помимо ебли буду ещё и пороть. — Он погладил Серёжины ягодицы, усилием воли заставил себя остановиться и укрыл его одеялом. — Поправляйся скорее. Спи много, пей водичку, ешь. И жди меня. А потом и других. Такой ебли, которую мы тебе здесь обеспечим, у тебя даже на зоне не было, а с Волчиком — тем более. Вадим ушёл. Серёжа ушёл под одеяло с головой. Почему «мы»? Каких «других» надо ждать? Дагбаев хочет уничтожать его долго, мучительно и унизительно. Они думают, что он сдался. Они его плохо знают. Нужно лишь набраться сил и придумать, как спастись.