Я сорву тебя.

      Девушка, скорчившаяся у него в ногах, походила на изуродованную тряпичную куклу. Её спина вздрагивала, хотя ни плача, ни всхлипов слышно не было. В одной из двух ран, на месте которых когда-то были белоснежные крылья, торчала кость. Он чуть склонил голову набок, любуясь ей, а затем, подняв ногу в высоком ботинке, с размаху ударил по этой кости, переломив её, будто веточку. Девушка выгнулась, насколько была способна, распахнула рот в крике, который вырвался на свет сдавленным хрипом, и, сотрясаясь от беззвучных рыданий, перекатилась на спину. Её бывшее когда-то миловидным личико исказила гримаса боли, отчаяния…и отвращения. Да, он читал это отвращение в помутневших голубых глазах как объявление на столбе — с любопытством, готовым угаснуть в любой момент, стоит только отвернуться. Но он отворачиваться не стал. Вместо этого его взгляд скользнул вниз, прошёлся по двум небольшим бугоркам, вздымающимся так тяжело и отчаянно, и остановился чуть ниже живота Невинной. Он глумливо усмехнулся. Она, заметив направление его взгляда, сдавленно всхлипнула и попыталась прикрыть рукой свою наготу, но он, резко перестав усмехаться, носком ботинка отбросил её руку в сторону. — Бесполезно прятать то, что уже обнаружили, Невинная, — последнее слово он отчеканил, вновь подняв взгляд на её лицо. Его голос гулким эхом разнёсся по пещере, отскакивая от каменных стен. — Или ты до сих надеешься сохранить свою честь? — тут уголок его губ снова пополз вверх в насмешке, обнажив небольшой клык с левой стороны. — Надеешься забыть, сколько раз тебя опорочили и унизили буквально за несколько часов? Надеешься забыть те руки, которые исследовали каждый миллиметр твоего тела и количество этих рук?       Он не ждал ответа — им ему служили вздрагивающие хрупкие плечи и её лицо, которое она пыталась спрятать. Не давая ей этого сделать, он ткнул носком ботинка в её скулу, таким образом не позволив Невинной уткнуться в пол, и чуть пнул, будто навоз коровий, заставив тем самым девушку смотреть на него. — Ну? — он вопросительно выгнул бровь. — Ты можешь рассказать мне, где скрываются другие Невинные, и тогда, — он поставил тяжеленную подошву ботинка ей на нос и навалился всем весом, продолжая давить, пока не раздался хруст и мычание, полное боли, — я сразу тебя убью, чтобы избавить от мучений. Или ты хочешь признать, что тебе приятно находиться в нашей скромной компании?       После его слов раздался издевательский хохот, и из угла пещеры, скрытого полумраком, выступило трое человек, хотя она ни за что не назвала бы их людьми. Монстры, чудовища — вот кем они были. В них никогда не было ничего, что отдалённо бы напоминало человеческое.       И никогда не будет. — А может, ей просто всегда хотелось, чтобы её взяли силой? — весело предположил бледный брюнет с длинными волосами, собранными в хвост. — Чтобы несколько парней пускали её по кругу, как последнюю шлюху? Вдруг её это заводит? — Заводило, — зевнул стоящий за его плечом лохматый шатен. — Ты сам прижёг о её клитор окурок. Теперь либидо у этой…как её… Сильвы максимально подавлено. — Да-а? — брюнет с искренним изумлением повернулся к собеседнику, но в голубых глазах плясали насмешливые огоньки. — А я думал, что ей нравилось. Она так извивалась. Наверняка от удовольствия и оргазма.       И он, отвернувшись от приятеля, скрестил руки на груди и равнодушно уставился на девушку. — Что-то она кроме оров и хныканья других звуков не издаёт, — вступил в разговор третий парень, высокий и спортивно слаженный. — Даже скучно. Клитор ей прижгли, соски отрезали, ногти вырвали, пальцы на ногах сломали, сухожилие за коленом перерезали, даже нужду ей в рот справляли… Может, мы её на ещё один круг пустим, пока она в сознании, а потом добьём?       Брюнет, до этого без интереса пялившийся на Невинную, посмотрел на парня со смесью удивления и восхищения, шатен же брезгливо поморщился. — Нет, — тот, что сломал ей нос, надменно повёл плечом. — Эта пташка может нам нащебетать, где прячутся другие «дети ромашек»…       Произнеся эти слова, он брезгливо скривился и сплюнул прямо в лицо девушки. — И? — его голос становился скучающим, взгляд — злым. — Может, ты откроешь свой чудесный ротик, который сегодня на славу потрудился, и скажешь хоть что-то полезное? Даю обещание, что тогда твоя смерть будет быстрой. А я свои обещания сдерживаю.       Длинноволосый парень вдруг расхохотался. — Бен, Бен, ай-яй-яй, — проговорил он, смеясь. — Ну какая леди, — это слово из его уст было словно пощёчина, — захочет с тобой разговаривать после того, как ты живьём содрал её крыло?       Названный хмыкнул. Истошные вопли этой Сильвы при сдирании правого крыла до сих пор стояли у него в ушах, вызывая усмешку на губах и — да чего уж греха таить? — приятную тесноту в штанах. Он бы с огромным наслаждением повторил эту процедуру, но второе крыло пришлось отрезать на месте и оставить там же. Пусть будет напоминанием для этих Отрядов Справедливости и предупреждением для остальных крылатых «ромашек». Жаль, что у них всего лишь два крыла… — В её изувечение каждый из нас четверых внёс свою лепту, — спокойно напомнил он. — И в её изнасилование, — издевательски хмыкнул тот, кто предлагал последний раз поразвлекаться с девушкой. Двое, стоящие рядом, захохотали, найдя его слова невероятно забавными. — Именно так, Джек, — согласился Бен. Не отрывая взгляда от лица Сильвы, он медленно опустился рядом с ней на корточки. — Ну что, обесчестенная?       Она презрительно скривила кровоточащие губы, но промолчала. Бен сокрушённо вздохнул, возведя глаза к каменному своду пещеры. — Не могу поверить, что меня игнорирует использованная пустышка, — устало произнёс он, не опуская взгляда. — Пустышка, которая кричала во время того, как мы тешились с её телом. Уверен, что это были крики удовольствия, ведь за всё своё никчёмное существование эта падаль не смогла как следует познать истинную прелесть плотских утех.       Её голубые глаза полыхнули яростью. Разлепив губы, она прохрипела, захлёбываясь кровью и слюной: — Ка…ись…ёр…у…блю… — Катись к чёрту, ублюдок, — любезно расшифровал Джек. — Ты же именно это сказала, куколка? — Пусть не утруждает себя ответом, — Бен наконец опустил взгляд. Затем, запустив руку в лацкан пиджака, извлёк фотографию, с которой радостно улыбались три девушки. Не разрывая зрительного контакта с Сильвой, он повернул фото так, чтобы лежащая девушка смогла как следует его рассмотреть. — Это вывалилось из недр твоего одеяния, когда ты сопротивлялась. Узнаёшь их?       По тому, с каким ужасом округлились глаза Невинной, он понял: ещё как узнаёт. Скривив губы, Бен встал и, не обращая внимания на отчаянное мычание Сильвы, сам с равнодушием стал созерцать троицу. — Какие очаровательные особы, — проворковал он. — Ты же не будешь против, если мы с ними тоже развлечёмся? Или отправим им небольшой подарочек? — … Ет… — еле выдавила Сильва. — Нет? Какая прелесть. Печально, что в твоём одобрении никто не нуждается.       Интерес Бена окончательно развеялся. Развернувшись на пятках, он сунул фото за лацкан и неспешно направился к выходу. — Займитесь ею, — лишь небрежно бросил он приятелям, не оборачиваясь.