Баночка с окурками

С того дня прошло две мучительные недели. Люмин обижалась на него пару дней, но потом как-то всё забылось и в очередной день она пришла на кухню, села за стол и пробормотала «Доброе утро». Итэр тогда не смог скрыть улыбку радости. Всё же любовь к нему была сильней, чем какая-то обида. Тренировки с Сяо выжимали все соки из него. То бег от школы до зала, то растяжка. Последнее Итэру нравилось больше. Она давалась проще и после неё не так сильно болело тело, но стоило однокласснику это понять, как в расписании её убавилось и стало больше силовых. Сяо не обращал на тяжёлые вздохи своего подопечного и отправлял на очередной тренажёр для ног. Сначала Итэр не понимал зачем ему это. Его всегда роняли на землю, поэтому ногами драться было как минимум неудобно.       — Чтобы ты смог убежать, если их будет много, — недовольно тогда процедил Сяо и кинул большой тяжёлый мяч в руки парня, наблюдая, как Итэр вместе с ним падает на пол. — Ты всегда пытаешься минимизировать ущерб для правой руки, а тренировать только левую мы не сможем. Твоя растяжка даёт преимущество нижней части корпуса. Если тебя повалили, тебе достаточно отразить нападение неожиданным ударом ног, а потом подняться и побежать. Это пока единственное, что мы можем сделать. Постарайся настроить себя на то, что руки для защиты тебе жизненно необходимы и прятать их нельзя. Тогда сможем заняться полноценной тренировкой верхнего корпуса. Если понял, то поднял свою задницу и зашагал в сторону беговой дорожки.       Итэр понимал о чём говорил одноклассник, но как бы он не старался настроить себя у него не выходило. Он на рефлексе прятал руку за спину. Прижимал к груди, накрывая левой. Они перепирались друг с другом. Сяо бесился от неуверенности парня, а Итэр раздражался от нетерпения одноклассника.       — Мне сложно, — попытался оправдаться Итэр, но на него кинули недовольный взгляд.       — Всё можно преодолеть, если только захотеть. Ты уже забыл ради чего мы тут? — тихо прошипел Сяо, подходя к нему ближе. — Это ради твоей сестры. Ты хочешь защитить её, но боишься встретиться со своими страхами лицом к лицу. Как тогда ты собираешься это делать? Как ты можешь защищать то, что тебе дорого, если не можешь банально помочь себе?       Итэр задержал дыхание, стоило парню подойти к нему вплотную. Он даже не поморщился, когда его достаточно сильно толкнули в плечо, роняя на лежащий мат.       — О какой тренировке вообще может идти речь, когда ты находишь множество оправданий себе? Возьми себя руки, в конце концов! — прикрикнул на последних словах Сяо, нависая над лежащим парнем. Его ладонь скользнула по правой руке Итэра, аккуратно прижимая к глянцевой поверхности. — Что ты бы сейчас делал, если на моём месте был кто-то другой?       Тело задрожало, поглощаясь страхом. Перед глазами начало всё плыть, а образ одноклассника сменялся на другой. Бледное лицо вмиг стало темнее, а тёмные волосы посветлели, обретая рыжеватый оттенок. Теперь его держал не Сяо, а Тарталья, с полными холодом глазами и натянутой ухмылкой. Злость снова начала подниматься в его груди. Итэр пытался вспомнить все приёмы, которые видел по телевизору. Удары ногами, которым его обучил Сяо. Захваты и оглушения, но тело стало будто каменным. Он не знал с чего ему начать, куда лучше бить.       — Я не знаю, — сдавленно ответил Итэр, стараясь сморгнуть неприятный образ бывшего друга.       — Его бы не волновало, — ответил Тарталья голосом Сяо, наклоняясь ближе к чужому лицу. — Мне достаточно сжать пальцы, чтобы сломать кисть. Знаешь сколько требуется на её восстановление? Минимум полгода.       Холодные пальцы, будто в подтверждение, надавили на тонкую кожу, вызывая неприятное жжение. Итэру хотелось плакать, кричать, но он не мог. В горле всё сдавилось. Он боялся пошевелиться, сказать что-то не так, но мозг понимал, что нужно отбиваться. Его в любой момент могут убить.       Когда кислорода стало не хватать, а перед глазами всё плыть Итэр попытался махнуть рукой, но она пролетела в пару сантиметров от уха Сяо. Тот не шевельнулся, продолжая держать одноклассника, перекрывая кислород. Голова плыла, а паника отошла на задний план, отдавая всё в руки приятному спокойствию. «Возможно стоит закончить всё это?» — пронеслась мысль в его голове. «Люмин сильная, она сможет прожить без меня. Мать тоже справится. Отец…» — последовала следующая за прошлой.       Вдруг он снова смог дышать. Пальцы пропали с его горла, а грудная клетка начала ходить ходуном, заставляя поглощать кислород большими глотками. Итэр кинул взгляд на каменное лицо Сяо, но жилка на его скуле дёрнулась, стоило парню словить чужой взгляд. На него должен был накрыться страх, но вместо этого Итэр испытывал разочарование в себе. Одноклассник почти месяц возится с ним, тратя свободное время, но никакого толком прогресса у них не было. Будь на его месте сам Итэр, то кинул бы уже эту затею. Да, он бы нарушил данное обещание, но что поделать, если человек безнадёжен?       «Так чем ты лучше Тартальи?» — взревел его голос в голове, отвешивая хорошую пощёчину.       — Закончим на сегодня? — прервал его голос.       Итэр посмотрел на Сяо, как побитый жизнью котёнок с полными эмоциями глазами. В нём бушевало столько всего, поглощая с головой. И если раньше он разбирался со всеми ними сам, то сейчас он ищет поддержку в руках, взглядах и словах этого человека. Он медленно становится зависим от него.       — Да, хорошо… — хрипло согласился Итэр и зачесал пальцами потную чёлку назад, чувствуя прохладный воздух горячим лбом. — Мы можем провести завтра тренировку?       Сяо скрестил руки и задумчиво уставился в пол. В следующий раз они должны были встретиться в пятницу, но на этот день у него появились планы: мать хочет увидеть его. Итэр избегал её уже несколько месяцев, прося Люмин что-нибудь придумать, но эта женщина смогла понять, что ей нагло врут и заявила, чтобы её дочь в следующий раз без брата не приходила к ней. Сейчас Итэр готов встретиться с ней, рассказать о своих днях, умолчав о неприятных моментах.       — Да, почему нет. В пятницу ты не придёшь? — всё же ответил Сяо и начал собирать снаряжение.       — Да, у меня планы. Ты хотел позаниматься?       — Не обязательно. Мне всё равно после школы делать нечего, а дома скучно. Думал пригласить тебя прогуляться куда-нибудь.       Невозмутимый тон Итэра убивал, но в то время буря радости нарастала в его груди. Он так давно никуда ни с кем не выбирался. После того, как от него все отвернулись Итэр и забыл, что такое дружить. Возможно, Сяо что-то приметил в нём и решил вывести их общение на ступеньку приятелей.       Улыбка расплылась на губах и Итэр невольно тронул её кончиками пальцев, но их сразу же убрали чужая ладонь.       — Они грязные. Герпес себе хочешь получить? — недовольно осёк его Сяо. — Если не хочешь…       — Давай! — перебил его Итэр, сильней улыбаясь. — Я планировал навестить в больнице маму, но после почему бы нам не прогуляться? Правда я давно не ходил никуда…       Замялся Итэр на последнем предложении, но тихий смешок снова придал ему уверенности. Этот парень не был против провести с ним время и был готов подождать.       — Тогда продиктуй мне свой номер. Я тебе напишу в телеге, и мы договоримся о встрече.       Итэр не успел моргнуть, как в чужих руках оказался смартфон последней модели, но это никак не удивило. Всё же Сяо и богатство теперь у него одинаковые слова.       — Записывай…

***

      Неприятное чувство бурлило где-то в животе, скручиваясь и развязываясь. Из головы не выходила вчерашняя тренировка и размытое лицо Тартальи вместо Сяо. Страх, сидевший глубоко в нём трубил до сих пор. Итэр боялся Сяо. Неосознанно, но боялся с самой первой встречи. Сначала это было недоверие к беспричинной помощи, но стоило Итэру почувствовать, как эти руки, поправляющие каждый раз его стойку или поддерживающие при выполнении нового упражнения обвились вокруг его горла, сжимая, впиваясь короткими ногтями прямо в кожу. Может последнее ему и почудилось, но он чувствовал боль, медленно стекающую в грудную клетку. Сяо видел тогда, как парень беспомощно раскрывал губы, пытаясь, как рыба, ухватить небольшой кусочек воздуха, но продолжал сжимать.       Итэр зажмурился и уткнулся носом в изгиб руки, тяжело дыша в неё. Он не обратил внимание, как Сяо рядом с ним отвёл взгляд от параграфа и задумчиво посмотрел на соседа по парте. Сейчас Итэра ничего не волновало, кроме фантомных рук одноклассника, обвивших снова горло. «Это всё вымыслы» — повторял он не останавливаясь, пока эти руки не испарились в воздухе, как дым от сигарет в ночное время суток.       Итэр повернул голову, смотря на лежащую в открытую пачку Винстона. Те, которые курил Тарталья. А может и ещё курит. Он перевёл взгляд на соседний ряд, натыкаясь на ледяные синие глаза бывшего друга. Того не волновало, что его поймали с поличным. Он продолжал смотреть на Итэра с лёгкой усмешкой. Парня передёрнуло, что снова не скрылось от взгляд соседа. Сяо посмотрел в ту сторону, куда смотрел одноклассник и тихо цыкнул, откидываясь на спинку стула, раскачиваясь, тем самым прерывая гляделки парней. Итэр удивлённо посмотрел на Сяо, но тот ничего не сказал и продолжил раскачиваться на стуле будто так и надо.       Стоило звонку с урока раздаться царившие до этого тихие перешёптывания превратились в гомон и грохот парт со стульями. Итэр, как и обычно, одним махом смёл со стола учебники и вздрогнул от достаточно громкого голоса Сяо.       — Сегодня у нас матч по баскетболу. Подождёшь?       Итэр кивнул и провёл удаляющую спину одноклассника, только потом опомнившись, что снова бездумно согласился побыть в компании этого парня. В его распоряжении было почти два часа и проводить на улице смысла не было, как и в каком-нибудь торговом центре из-за пары соток в кармане. Иногда отец бывал снисходителен и давал своим детям пару бумажек на личные расходы, на которые можно было купить лишь только хлеб и воду. Усмешка озарила мрачное лицо. Иногда ему и вправду хотелось быть сиротой.       Закинув рюкзак на плечо, Итэр закрыл дверь в опустевший кабинет и отправился на третий этаж к знакомому классу. Он наблюдал, как дети за окном, громко смеясь, шли в маленьких кучах в сторону своих домов. Кто-то устраивал перегонки, крича вслед слова об убийстве. Раньше это вызывало в нём зависть. Он хотел так же возвращаться с одноклассниками домой, рассказывать об увлечениях.       «В университете всё поменяется» — снова повторял Итэр себе, закидывая в рот очередную клубничную конфетку.       Дверь в кабинет тихо скрипнула, пропуская парня внутрь. С последнего прихода сюда ничего так и не поменялось: всё так же сгруженные по углам парты, тот самый стул, перед которым Сяо сидел перед ним на корточках. Итэр прошёл глубже, кидая рюкзак на стоящую около окна парту и открыл окно, подставляя лицо под весенний ветерок. Взгляд блуждал будто под копирку домам, спускаясь вниз на ту самую дорогу, где он был готов распрощаться с жизнью при очередной избиении. В голове всплыл тот самый день, когда приспешники Дотторе прыгали на левой руке и если бы не Сяо, то перешли бы и на правую. Дыхание стало тяжелей, а в горле всё сжалось. Пальцы подрагивали от прилившей к ним крови. Прямо сейчас Итэру хотелось взять карандаш в руки, вырвать лист из новенького альбома и перенести тот день на белое полотно.       Итэр, будто в бреду, сделал пару шагов назад, упираясь ногами на стоящий позади него стул, падая на него. Руки двигались отдельно от головы: вытянули из раскрытого рюкзака альбом, чуть ли не с спиралью вырывая лист, и скользили по белой бумаге, вырисовывая слегка неровные линии. Где-то в центре образовался силуэт лежащего тела, а рядом непонятный набор из кругов, квадратов и палок, образовывая что-то высокое. Скрип грифеля карандаша смешивался с пением птиц за окном и потонул в очередном звонке на урок и гуле людей. На этаже, где обычно царила тишина, было непривычно громко, но даже в этом Итэр нашёл что-то, что заставило вскочить, не обращая внимание на скрежет стула. Он навис над партой и схватился за другой наточенный карандаш. Под лежащим телом вырисовалась тень с чем-то непонятным, более тёмным и похожим на кровь. Рука невольно зависла над ней. Пальцы прокрутили между собой карандаш, сменяя его на ластик и стёрли то самое тёмное пятно, оставляя после себя разводы. Рука двинулась к другому силуэту. Квадраты начали объединяться с палочками, а те с кружочками. Итэр не хотел вдаваться в подробности, но пальцы невольно прорисовывали каждую складочку рубашки и брюк. Рука двинулась вверх и теперь прорисовывала ладонь с тонкими пальцами, держащих прозрачный зонт над лежащим на дороге телом. Движение в бок и кисть замерла, возвращая владельца в реальность. Итэр был будто в бреду, позволяя телу делать всё самому и сейчас он нависает над партой с бумажкой, на котором изображена их первая встреча. Кончик карандаша нависал над сероватым лицо Сяо. Хотелось нарисовать те уставшие глаза со складкой от нахмуренных бровей между ними. Поджатые тонкие губы и бледный шрам на скуле. В ушах звенело, сердце бешено колотилось об рёбра, будто он только что пробежал марафон в несколько километров. Глаза бегали по чёрно-белой картине, снова и снова возвращая его в тот день. Он чувствовал то же самое, что и сейчас.       Итэр посмотрел на приоткрывшуюся дверь, из которой высунулась копна рыжих волос. Знакомые глаза обожгли парня. Тело окаменело, а ноги будто вросли в пол. Меньше, что хотелось сейчас — чтобы Тарталья увидел посеревшую от грифеля карандаша бумагу.       Итэр кинулся вперёд, ложась грудью на парту, скрывая свою картину. Его, как нашкодившего котёнка, схватили за ворот рубашки и резко оттянули назад, роняя на пол. Ногти впились в потрёпанный годами паркет. Тело двигалось на автомате: он вскочил с пола, обхватил накаченный торс парня, валя того на пол, снося им тот самый стул. Лист с злосчастным рисунком взмыл вверх, падая где-то рядом с ними. Итэр потянулся к нему, хмурясь от тупой боли в ещё не восстановившемся теле. Под его ладонью мелькнула другая, сжимая мозолистыми пальцами, смазывая грифель карандаша. Тарталья что-то кричал ему в ухо, гадко улыбаясь, но Итэр ничего не слышал. Ему хотелось только одно — скомкать рисунок и сжечь, чтобы этим пеплом накормить любопытную бывшую любовь.       Тело под ним начало двигаться, переворачивая на пол. Голова со всей силы приложилась об паркет, а чужие пальцы зарылись в чёлку, дёргая за неё вверх, заставляя парня выгнуться в шее. Тело подкинуло от резкой боли в правом бедре: в него впился карандаш, успевший упасть в порыве скрыть личное. Итэр шумно выдохнул, подавляя в себе крик. Он чувствовал, как штанина начала намокать от вытекающей из раны крови. День не успел закончится, а он уже становится всё паршивей. Злость кипела в нём, но он мог только громко выругаться и проклинать всех богов за вес этого парня.       — Да что ты от меня хочешь? — не выдержал Итэр и злобно зыркнул из полуприкрытых век, подавляя всхлип боли.       — Я пришёл предложить тебе сделку, — начал Тарталья, не слезая с чужого тела. Его хватка на левой руке усилилась, привлекая обратно внимание задумавшейся жертвы. — Ты меня слушаешь?       Итэр кивнул, уже полностью открывая глаза.       Пальцы в волосах исчезли, позволяя выпрямить шею, а по щеке пробежалась прохладные и шершавые пальцы.       — Люмин проиграла спор своим подружкам на днях. И те придумали ей не очень приятное наказание, — тихо начал Тарталья, наблюдая, как чужие зрачки расширились то ли от ужаса, то ли от удивления. — И, как бы печально это не звучало, за мной находится достаточно приличный долг пред ним, из-за чего вмешаться без последствий не получится…       — Не тяни кота за яйца! — рявкнул Итэр, вскидывая верхнюю часть корпуса, но его положили обратно одной ладонью: обхватили пальцами его лоб, аккуратно кладя обратно, слегка сжимая виски.       — Не перебивай, — тихо отрезал Тарталья. — Она должна станцевать стриптиз для него. Но ты же понимаешь, что это всё не закончится только этим.       — Нет… — тихо произнёс Итэр, не веря свои ушам.       — Тому типу будет всё равно хочет ли она, или нет. Они будут в самом дешёвом караоке-баре. В крошечном помещении взаперти. Схватит её, повалит сначала на стол, с которого полетят стаканы, еда и журналы. Она будет кричать, просить остановиться, отбиваться и плакать. Он снимет с себя галстук, свяжет ей руки, заткнёт рот салфетками и одним рывком стянет с неё её любимые красные трусики. Приподнимет короткое облегающее платье и одним резким движением войдёт в неё своими костлявыми пальцами. Будет слизывать дорожки слёз, кусать кожу до крови. Трахать и трахать, — прошептал Тарталья прямо в чужое ухо, наслаждаясь тяжёлым дыханием парня. — Будет всё это снимать, разошлёт всем своим знакомым и завтра это увидит вся школа. Что же будет потом?       — Как ты можешь это допустить? Ты же её парень! — взревел Итэр, захлёбываясь собственным гневом.       Ладонь скользнула к собственному бедру, вынимая не так глубоко впившийся карандаш. Итэр замахнулся и со всей силы всадил не сломанный грифель в брендовые брюки парня. Тарталья взвыл, полностью отпуская парня. Итэр не стал медлить. Кулак встретился с чужой скулой, оставляя на ней красный след костяшек. Новый замах был перехвачен, а в живот прилетел удар, заставляя согнуться. Итэра скинули обратно на пол и со всей силы наступили на раненое бедро, прижимаясь подошвой к сочащейся кровью ране.       — Ты слышишь меня? Я не могу ничего сделать без последствий, тупой ребёнок остановки, — рявкнул Тарталья и сильней надавил на рану, наслаждаясь приглушённым криком Итэра. — Но я могу это сделать при одном условии.       Ледяные глаза с весельем смотрели в другие, наполненные злостью.       — Говори.       — Мне нужно твой ответ: да или нет?       Итэр поджал дрожащие губы и, набрав побольше воздуха в лёгкие, одним движением столкнул чужую ногу со своей, ответив:       — Да. Я сделаю всё, что захочешь, но вытащи её из этого дерьма, кретин.       — А последнее было не обязательно, — с натянутой улыбкой ответил Тарталья и, переступив через парня, направился в сторону выхода, напоследок проходясь по тому самому рисунку, специально потерев подошвы об него, оставляя кровавый след. — Сегодня, ровно в десять вечера я жду тебя у себя дома. Надеюсь ты помнишь адрес?       Не дожидаясь ответа, Тарталья ушёл, закрывая за собой дверь. Итэр перевернулся на спину, прижимая свою ладонь ко лбу, мысленно спрашивая богов где он так нагрешил в прошлой жизни, что теперь ему приходится проходить через всё это.       Он ненавидел этого парня. Ненавидел сестру. В конце концов ненавидел себя. Стоит только призрачной свободе мелькнуть перед глазами, как её тут же топчут.       Итэр с печалью посмотрел на помятый лист бумаги. Если бы он ушёл домой, то всё могло быть по-другому. Он бы не знал, что произойдёт с Люмин. Не встретился бы с этим человеком, а теперь из-за сестринского комплекса вляпался в очередное дерьмо, из которого чистым выйти не сможет.       Поднявшись на дрожащих ногах, Итэр схватил с пола рисунок, заталкивая в самый глубь рюкзака. Через пару минут Сяо заканчивает с игрой и будет ждать его на улице и меньшее, что хотел бы сейчас Итэр, это вопросы от него.       В мужском туалете никого не оказалось, что не могло не радовать. Итэр пару раз умылся, помыл от карандаша руки и, натянув улыбку, аккуратно, стараясь не переносить весь вес на раненую ногу, спустился. Улица пустовала, а из приоткрытых окон раздавался монотонный бубнёж учителей. Итэр тяжело вздохнул и прислонил телефон к своим губам, слегка прикусывая силиконовый чехол, прокручивая в голове весь прошедший учебный год. Эти пару месяцев выдались очень странными: на него накинулся одноклассник, странные перешёптывания девушек, знакомство с Сяо и неприятный взгляд, сверлящий спину. Раньше Итэр бы прятался в своём излюбленном классе или на чердаке школы, но теперь в душе колышется лишь раздражение и злость на обидчиков. Вчера, по дороге домой, Итэр не смог сдержать в себе эти чувства и в красках расписывал Сяо, как бы надавал при следующей встрече задирам, размахивая во все стороны руками. Стоило ему услышать тихий смешок, как эта злость полилась в сторону одноклассника и если бы Итэр подсознательно не дрожал только от присутствия приятеля в шутку устроил бы мини-спарринг. Будто прочитав мысли одноклассника, Сяо завёл чужую руку за спину, наклоняя корпус одноклассника вперёд, наслаждаясь кряхтением и отборным матом.       — Не знал, что ты умеешь так ругаться. Ты же у нас приличный ученик, да? — со смешком подразнил парня Сяо, нажимая свободной ладонью между чужими лопатками, наклоняя корпус ещё немного ниже.       — Ай-ай-ай, больно! Пять хуёв тебе в жопу. Отпусти меня! — вскрикнул Итэр, чувствуя, как заведённую руку снова потянули в сторону. Мышцы под кожей напряглись, посылая по телу новую волну боли.       — Теперь точно не отпущу.       — Ты решил заменить задир и начать отыгрываться на мне?       Сяо усмехнулся, ослабляя хватку. Облегчённо вздохнув, Итэр хотел было выпрямиться, но его снова наклонили, но уже аккуратно, боясь навредить ещё не восстановившемуся телу.       — Не думаешь, что стоит извиниться?       — Прости-прости, только отпусти!       Сяо не стал дальше мучить одноклассника и отпустил обмякшее тело, наслаждаясь, как Итэр, перебирая ногами, старается вернуть равновесие и выпрямиться. Когда парню это удалось, тот резко развернулся и кинул недовольный взгляд на приятеля.       — Не смей смеяться!       — Ты напоминаешь мне щеночка, пытающегося разобраться в своих лапах, — сквозь смех попытался оправдаться Сяо, но стоило ему увидеть надутые от недовольства щеки он не смог остановиться.       — Чему ты так глупо улыбаешься? — послышался знакомый голос сбоку. — Что с ногой?       — Что? А, нога. Повздорил немного со знакомым, — попытался увильнуть Итэр и рассеяно почесал затылок, но Сяо продолжал сверлить его пристальным взглядом. — У нас сегодня тренировка?       — Ты сам меня об этом попросил или уже забыл? Хотя… — Сяо кинул взгляд на чужую ногу. — Стоит отменить. От тебя и так мало толку, а раненным тем более.       Итэр недовольно цыкнул, но кивнул, соглашаясь. В голове всплыла их первая тренировка и тогда он не смог сосредоточиться ни на чём, кроме как не застонать от болевых ощущений во всём теле. Но даже так ему было впервые весело за долгое время. И сейчас, стоя рядом с ним, Итэр не хочет уходить домой. «Может стоит предложить прогуляться?»       — Хочешь что-то спросить?       Тихий голос раздался у самого уха, заставляя парня подпрыгнуть на месте и развернуться к Сяо, сталкиваясь с ним кончиками носа. В груди всё сжалось, а сердце забилось в самых кончиках пальцах. Он никогда не был так близко с кем-то, кроме моментов, когда кто-то избивал его. Но в тот момент ему было вообще не до этого.       Сяо смотрел на него пристально, выискивая в чужих глазах только ему одному известный ответ. Итэр сглотнул и отвёл взгляд в сторону. Руки пытались оттолкнуть чужое тело подальше от своего, но не выходило. Человек перед ним был как каменная стена, которую разрушить можно каким-нибудь супер прочным бульдозером. Дыхание стало тяжелей, а паника начала поглощать его. Он успел напридумывать в голове множество сценариев, где его спаситель вовсе им и не является. Уже представил, как его кинут в кирпичную стену и потопчутся, как по какому ковру, но ничего такого не последовало. Сяо лишь отодвинул лицо, но не стал отходить.       — Ты боишься меня? — спросил он и задумчиво пожевал губу, будто пытался решить какую-то сложную задачу.       — Ну. Да? — неуверенно ответил Итэр и всё же взглянул в золотые глаза напротив. Сердце перестало биться об рёбра и дышать стало легче. На чужом лице он успел заметить промелькнувшую грусть и будь у этого парня кошачьи ушки, то тот бы точно прижал их к своей голове. — Не так, как раньше. Правда. Ещё пара дней, и я не буду отшатываться от тебя, как от кипятка.       Итэр нервно посмеялся и рефлексом начал теребить кончики своей чёлки, что не скрылось от чужих глаз. Сяо потянулся рукой к бледному лицу парня, но на полпути остановился.       — Пара дней это сколько?       Итэр удивлённо замер       — Почему тебя это так волнует?       — Я хочу начать усиленную тренировку через пару занятий, но если ты будешь шарахаться только от одного моего прикосновения, то мой план умрёт, даже не попытавшись реализоваться.       — Ты говоришь слишком замудрённо.       — Ты же один из лучших учеников. Такие слова должны быть в твоём обиходе постоянно, — съязвил Сяо и убрал руки в карманы.       — Не хочешь погулять? — решил соскочить с темы Итэр и сразу же замер, осознавая, что только сделал. В любой другой день он не смог бы позвать одноклассника на прогулку, боясь, что тонкая нить общения оборвётся. Вся эта сказка закончится так же резко, как и началась.       — Почему бы и нет, — развеял все сомнения Сяо, наблюдая, как в карамельных глазах стихает паника, заменяясь искрами радости и благодарности.       Все переживания вмиг испарились. Он уже не думал ни о Тарталье, ни о Люмин. Боль в бедре вмиг исчезла, а гиря, свисающая на цепях, сковывающих его душу пропала, оставляя лёгкость. Итэр говорил и говорил. Рассказывал о своих первых картинах, о первом воровстве алкоголя для отца, о лете. Он не мог остановиться, хоть и пытался пару раз одёрнуть себя, но Сяо не возражал, лишь пару раз закуривая, перед этим задумываясь на пару секунд.       Людей в парке оказалось на удивление не так много. Итэр был уверен, что он посидели на каждой лавочке, встретили всех собак района. Ноги болели от долгой ходьбы, но никто из них на это не обращал внимания. Сяо продолжал слушать и всего один раз перебил его, только чтобы отойти в ближайший магазин и купить бутылку воды для них двоих.       — Ты не брезгуешь? — спросил между глотками Итэр, отдавая обратно.       — А должен? — как будто ни в чём не бывало ответил Сяо, делая следом пару глотков.       Итэр ничего не ответил и поднял голову к небу, замирая на месте. Солнце спряталось за домами, оставляя после себя лёгкий полумрак. Бедро снова неприятно заныло, напоминая хозяину о недавнем инциденте. Итэр захлопал себя по карманам, в поисках телефона и, найдя его, взглянул на время. На экране горели яркие белые цифры, показывая девять вечера. Итэр выключил и снова включил экран, сверля взглядом сообщение от незнакомца. «В десять.» — гласили чёрные мелкие буквы. Нервный смешок невольно вырвался из него. Инстинкт самосохранения молчал, будто махнул на своего хозяина рукой и оставил того разбираться со всем этим одному.       — Я забыл, что обещал Люмин приготовить ужин. Она меня убьёт, — прохрипел Итэр, стараясь не смотреть на стоявшего рядом одноклассника. — Позанимаемся тогда на выходных?       — Хорошо. До встречи, — согласился Сяо и махнул на прощание рукой, наблюдая за стремительно удаляющим парнем.       Итэр бежал, глотая воздух кусками, надеясь нигде не упасть по дороге. Но стоило ему встать напротив знакомой двери, как неприятное чувство опасности вернулось обратно. Руки подрагивали и как бы он не старался взять себя в руки у него ничего не выходило. Перед глазами снова возник образ сестры с такой мягкой и родной улыбкой. Итэр не мог позволить себе потерять и её. Он просто не был готов выходить в этот мир в одиночестве.       Палец нажал на круглый звонок. По ту сторону двери раздалась противная трель вместе с шарканьем тапок. Послышался скрежет ключей в замке и перед ним представился Тарталья, стоящий в одних домашних штанах. Раньше он даже и представить не мог, что сможет когда-нибудь увидеть этого парня без футболки, а теперь вот, его несбывшаяся мечта стоит совсем рядом. Нужно только протянуть руку, чтобы ухватиться. Итэр, как в бреду, коснулся ледяными пальцами выступающий рельеф пресса и задержал дыхание, когда чужое тело содрогнулось.       — Что ты делаешь? — весело спросил Тарталья и схватил парня за кисть, затягивая того в квартиру, достаточно сильно прикладывая об стену. — Наслаждаешься своими пошлыми мечтами?       Итэр неверующе смотрел на одноклассника. В животе всё скрутилось и захотелось сбежать. Сейчас между ними нет не то, что дружбы, даже общения. Они стали персонажами из клишированного фанфика про парня-задиру и мальчишку для битья, между которыми должна возникнуть настоящая и искренняя любовь. Но сейчас, смотря на довольного, как кота, Тарталью, становилось грустно. Этого между ними никогда не будет.       — Ничего подобного, — недовольно буркнул Итэр, упираясь подрагивающими руками в горячую грудь, даже не пытаясь оттолкнуть. Он попросту проиграет сам себе.       Тарталья молча смотрел на него, поглаживая большими пальцами поясницу парня сквозь безразмерную футболку, думая о чём-то непонятном.       — Что я должен сделать, чтобы тот тип не трогал Люмин?       — А, ты об этом… — задумчиво промычал Тарталья и взглянул в чужие глаза полных решимости. Он наклонился ниже, дыша в припухшие от обкусывания губы. — Знаешь, я смог договориться с тем типом о простом свидании в торговом центре с моим присутствием, поэтому в случае чего я смогу вмешаться.       Тарталья наблюдал, как на загорелом лице расползается широкая улыбка, а в чужом взгляде зажигаются огоньки радости. Итэр и вправду был рад. Ему хотелось накинуться на шею бывшего друга и благодарить, пока тот решит, что достаточно. Но все его мысли были развеяны, когда большая ладонь скользнула вбок, к пряжке его джинс, прижимаясь. Внутри всё упало, а дышать стало трудней. В голове лихорадочно бегали мысли. Он хотел спросить, что происходит, оттолкнуть руку и сбежать, но давно забытые чувства к этому парню, как суккуб, нашёптывали остаться, наслаждаться и молчать в тряпочку. Тарталья, будто не замечая заминку, прижал сильней ладонь к промежности, пропуская между расставленными ногами своё колено, окончательно перекрывая путь к отступлению. Итэр сжал на груди пальцы в кулак, пытаясь слабо оттолкнуть, но ничего не выходило. У него никогда ни с кем не было никакой близости, а дрочка на низкосортное порно никак не могло заменить то, что он сейчас чувствовал. Жар чужого тела, кожа, покрытая испариной, тяжёлое дыхание над его ухом и звук бьющегося сердца.       — Я же тебе не нравлюсь, — охрипшим голосом спросил Итэр, наслаждаясь, как горячие пальцы сквозь одежду обхватили полувставший член, слегка сжимая.       — Это так. Я люблю твою сестру.       Сердце упало в пятки, а наслаждение, пробивающие до самый костей сошёл на нет. Его затошнило.       Приложив побольше силы, Итэр оттолкнул разомлевшего парня, наблюдая, как тот поясницей влетает в тумбочку.       — Блять, что ты делаешь? — взревел Тарталья, поднимаясь на ноги, пытаясь сохранить равновесие.       — Это что ты творишь, мразь? Если ты так хочешь потрахаться, то позвони сестре. Она с радостью приедет. Вы же в отношениях или я в чём-то ошибаюсь? — с довольным оскалом от чужой боли ответил Итэр, подходя ближе к однокласснику. — Что за цирк ты тут устраиваешь?       — Как же ты бесишь. Слишком много вопросов задаёшь.       Замахнувшись рукой, Тарталья нацелил кулак ровно в челюсть парня, но удивлённо охнул, когда ладонь пролетела по воздуху, а его цель стояла на пару сантиметров дальше. Итэр действовал на автомате, как его учил Сяо: если видишь — уворачивайся. Даже если и заденет, то ущерб будет не таким значительным.       — Ты серьёзно решил меня избить в собственном доме? Тебе не хватает этого в школе? — ехидно спросил Итэр, делая ещё пару шагов назад. — Или это оплата за твою услугу?       — А вдруг это так? Будешь, как обычно, принимать всё до последнего?       Тарталья за пару шагов преодолел разделяющее их расстояние и схватил одноклассника за кисть, снова прижимая к стене, но уже со всей силы прикладывая головой об неё. Итэр громко охнул, пытаясь собрать двоившеюся картинку перед глазами. Этого он предугадать не смог и шансы поговорить без особых последствий стали мизерней.       — Но так неинтересно. Я этим всегда могу насладиться в любой другой день, — тихо произнёс Тарталья и провёл кончиком носа по бешено бьющейся жилке на шее. — Эй, скажи, я тебе ещё нравлюсь?       Тело перестало содрогаться, а Итэр так и замер, не веря услышанным словам. После того разговора Тарталья никогда не поднимал эту тему. Даже когда вымещал на нём свою злость не упоминал то признание и Итэр был благодарен ему. В такие моменты он боялся снова услышать свою ошибку. И теперь, спустя долгое время, это произошло.       — Что-то поменяется от моего ответа? — тихо спросил Итэр и прикрыл глаза, чувствуя на шее отвратительную усмешку.       — Да. Понимаешь, я снова проиграл в одном глупом споре…       Итэр догадывался к чему клонил одноклассник. Он зажмурил глаза, надеясь, что это всё сон.       — Я должен провести с тобой самую незабываемую ночь. Представь, то, что ты не смог получить тогда, можешь почувствовать сейчас.       Итэр хотел зажать уши руками, упасть на пол и исчезнуть из этой квартиры. Дом, в котором жил его вечно пьяный отец не казался таким плохим. Ему нужно взять себя в руки, вырвать руку и сбежать отсюда. Это не его дело. Не он проиграл спор. Он не обязан помогать бывшему другу. Но во всём этом есть одно «но» — сестра, с которой тот незнакомец может что-нибудь сделать.       Итэр открыл глаза и посмотрел на рыжие спутанные от подушки волосы. Раньше ему хотелось в них зарыться не только руками, но и носом, наслаждаться запахом какой-то дорогой марки шампуня. Но теперь кроме отвращение этот запах ничего больше не вызывает. Горячее дыхание у шеи не возбуждало, а от пальцев на кисти хотелось сбежать. Он его больше не любит.       — Нам обязательно спать? — сдался Итэр и сразу же отвернулся, когда голубые глаза посмотрели на него.       — Только отсос и можешь быть свободен. Считай это подарком на Новый год.       Всё наигранное веселье в миг пропало из голоса, а взгляд стал холоден. Итэр снова вернулся в школу, где староста их класса смотрел на него точно так же, пока его смешивали с грязью.       — Это измена моей сестре, — попытался достучаться до одноклассника Итэр. — Откуда ты знаешь, что я не расскажу ей об этом? Может ты меня просто побьёшь?       — Ты думаешь она поверит своему изгою брату или парню, который её чуть ли не на руках носит? — Тарталья сжал сильней его кисть. — Или что… Прошла любовь, завяли помидоры?       Этот парень знал куда бить. Какие бы у Итэра не были отношения с Люмин, когда выбор становится между ним и Тартальей она выбирает последнего, даже если видела всю его неправоту.       — Мы успеем до одиннадцати? Мне нельзя опаздывать домой.       — Тут уже как ты постараешься.       Всё происходило как в бреду. Его затолкнули в открытую комнату и, не особо церемонясь, кинули на большую кровать. Сильная боль от удара об тумбочку пронзила локоть, заставляя на миг замереть на тёмных простынях. Тень нависла над ним, полностью перекрывая свет от висящей над ними лампы. Итэр смотрел в пустые глаза парня, пытаясь найти хоть капельку насмешки или издёвки, но ничего подобного там не было, только промелькнувшая то ли боль, то ли грусть. Этот человек закрылся от него, хотя должно быть наоборот.       Тарталья провёл ладонью по животу одноклассника, скрытой под такой же тёмной, как и простыни футболкой. Он не пытался ускорить процесс, только наоборот замедлял его. Итэр задержал дыхание, боясь сделать лишнее движение. Внутри все скручивалось от отвращения к себе. Он мужчина. Должен взять себя в руки и прекратить все это, позвонить сестре и рассказать, что тут происходило, умоляя поверить ему.       Тело на кровати подкинуло, когда его резко дёрнули за ноги вниз, роняя на пол. Итэр испуганно взглянул на парня, и, если за его спиной не была бы кровать, он бы в ужасе отшатнулся. От грусти в чужих глазах и следа не осталось. Только злость и раздражение плавало в синем оттенке, вызывая стадо мурашек по всему телу. Итэр вздрогнул и почувствовал затылком, как матрас за ним прогнулся под тяжестью другого тела.       — Давай быстрей с этим покончим, и ты свалишь, — раздражённо кинул Тарталья, стягивая с себя домашние штаны, под которыми не оказалось нижнего белья.       Смущение пятнами прошлось по шее, а дышать стало трудней. Итэр боялся поворачиваться, прислушиваясь к тяжёлому пыхтение рядом.       Всё произошло неожиданно. Его потянули за руку, разворачивая лицом к, до смеха идеальному, полувставшему члену. Руки подрагивали в попытках удержать неуклюжее тело. Сердце билось в ушах, заглушая все звуки вокруг. Ему казалось, что он в очередном эротическом сне, который закончится так же, как и всегда — кончит в трусы.       Рука, запутавшаяся в его чёлке доказала обратно. Его больно дёрнули вверх и впились в его губы горячими и сухими, как песок на пляжу. Итэр не сопротивлялся, терпел укусы, раскрывая рот, когда пальцы со всей силы сжали челюсть. Чужой язык проскользнул внутрь, облизывая обкусанные стенки щёк, пытаясь вывести хоть на что-то. Итэр до побеления костяшек сжимал деревянную основу кровати, борясь с желанием укусить парня. Поцелуй вышел мокрым, слюнявым, будто он целовался с собакой.       Итэр прикрыл глаза, позволяя телу двигаться самому. Так же, как и днём с рисунком. Он чувствовал, как пальцы расслабились, отпуская кровать и заскользили по чужим бёдрам, ощущая дрожь. Ему и думать не хотелось с чем это могло быть связано: отвращение или удовольствие. Пальцы оглаживали наливающийся кровью член, приходясь по каждой набухшей вене, останавливаясь на головке. Итэр не знал, что ему делать. В порно всё казалось таким простым и естественным, а теперь, стоило ему самому оказаться на месте одного из актёров мир перевернулся. Тарталья будто не замечал заминки. Продолжал терзать чужой рот, проходясь кончиком языка по ровным белым рядам зубов. Отстранялся и снова приникал к горячим губам одноклассника, покусывая, сдирая свежую корочку запёкшейся крови от ран.       — Надоело, — бросил Тарталья, прерывая поцелуй.       Итэр не успел ничего понять, как пальцы из чёлки скользнули к затылку, прижимая щекой к уже полностью вставшему члену. Паника накрыла головой, возвращая сознание хозяина обратно на землю. Итэр пытался отодвинуться: давил ладонями в колени парня, но его попытки не были замечены, прислоняя ещё ближе.       — Люмин и то поактивней была.       Итэр клацнул воздух зубами, представляя на его месте этот проклятый член.       — Ну!       — Мразь, — едва слышно бормочет юноша, несмело смыкая вокруг члена пальцы, создавая кольцо. Тарталья откидывает голову назад, сильней сжимая пальцами пшеничные локоны. Итэр обводит пальцем бархатную на ощупь головку, слегка надавив на дырочку и размазав выступившую капельку смазки. Наблюдал из-под прикрытых век, как одноклассник закусывает губу, прикрывает глаза. Как бы ему не было противно, но он не смог не признать, что этот человек до одури красив: когда спит, дерётся, ест и получает наслаждение от секса. «Так вот, что видит Люмин» — проскользнула колкая мысль, которая вмиг растворилась, стоило горячей ладони в его волосах надавить на голову, намекая на активные действия. Итэр сглатывает, задерживает дыхание и наклоняется, опаляя дрогнувший член своим горячим дыханием. Он прижимается кончиком языка к головке, слизывая стекающий предэякулятор. Не давая себе больше времени на борьбу с самим собой, Итэр обхватил покрасневшую от прилившей крови головку губами, втягивая в рот и скользя по возбуждённому члену ниже. В горле запершило и затошнило, но Тарталья толкнулся бёдрами, проникая глубже в горячий рот. Слёзы выступили на глазах, а нос вмиг заложило. Если бы не ладонь на затылке, держащая на месте он бы вырвался, но Итэр покорно подчинялся направляющей его руке, двигая головой и придавливая языком набухшие венки. Он старался думать о тренировках, сегодняшней прогулке с Сяо. Итэр не знал о нём практически ничего, но что-то его тянуло в нему. То ли аура защитника, то ли что-то ещё. Этот человек мог бы не разговаривать с ним в школе, а встречаться только на тренировках. Ему было всё равно на слухи и статус «Охранник изгоя». Сяо фактически топтал мнение каждого, кто его не волновал.       «Хочу его увидеть» — подумал Итэр, выпуская чужой член с лёгким чмоком, приходясь языком по всей длине, не обращая внимания на тихий стон над головой. И это стало ошибкой. Он не понимает, когда у Тартальи срывает тормоза. Тот поднялся с кровати, обхватил стальной хваткой голову Итэра и одним резким движением всаживает в приоткрытый рот одноклассника до самой глотки, начиная двигаться рваными и грубыми толчками. Итэр задыхался, хрипел, а слёзы стекали по щекам. Он пытался отодрать от своих щёк горячие ладони, но те, как клешни, сильней сжались, царапая кожу. Член во рту запульсировал, а бёдра, в которые он упирался руками, напряглись. Тарталья сделал глубокий толчок, изливаясь прямо в горло и резко вышел, кончая остатками на распухшие губы. Итэр давился горьковатой спермой, чувствуя подступающую тошноту. Он вскакивает на ноги, не обращая внимание на недовольный крик за спиной. Распахивает ещё одну дверь в комнате и падает перед до блеска начищенным туалетом. Его рвёт, как отца от дешёвого алкоголя. Обед выходит вместе с желчью. Итэр кашляет и плачет. Сейчас он не отличается от какой-нибудь дешёвой шлюхи, только вместо денег он получит обещание защитить сестру.       Щеки коснулось что-то холодное и влажное. Итэр поднял голову на стоящего в дверях голого одноклассника со стаканом в руках. Обмякший член вызывал отвращение и новые слёзы. И после принудительного минета этот человек смеет показывать фальшивую доброту. Он его ненавидит.       Итэр махнул рукой, выбивая из чужой ладони стакан, который вдребезги разлетается по всей ванной комнате от встречи с полом. Живот крутит, а в горле до сих пор скатывается прямо в желудок чужая сперма, вызывая новый приступ тошноты.       — И зачем? — будто ни в чём не бывало спросил Тарталья, начиная аккуратно убирать осколки.       — Я выполнил свою часть сделки, — отдышавшись напомнил однокласснику Итэр и поднялся на ноги, переступая чужие руки, останавливаясь. — Я очень надеюсь, что ты не поступишь, как конченный мудак и всё же выполнишь данное обещание.       Итэр не стал дожидаться ответа. Обувшись, он покинул чужую квартиру и сбежал по лестнице прямо на улице. Ноги несли его в неизвестном направлении. Слёзы, которые всё это время сдерживали хлынули рекой. Итэр не мог дышать. Он не знал, что ему делать. У него не осталось ничего: ни дома, ни человека и даже собственной гордости.       Он остановился на пустом перекрёстке с мигающим светофором и, что было силы, завыл. Всё внутри бурлило от отвращения к себе и прямо сейчас Итэр был готов всадить себе в шею нож, чтобы со всем покончить. Он не хочет жить в этом чёртовом мире.       Где-то вдалеке послышался гудок машины, возвращая парня на землю. Итэр поднял голову, осматривая дома. Конечно, где же жить богатому ублюдку кроме как в дорогом районе города?       Руки сжали в кармане телефон. Он был готов к любой ошибке. Даже смертельной.       Пальцы разблокировали экран с фотографией, сделанной их матерью в начале учебного года. Там он и Люмин сидели на крыльце и обсуждали университеты, в которые собираются поступать. Он поистине любил тот день.       Не долго думая, Итэр открыл список контактов, которых было не так много и, найдя знакомое имя, нажал на вызов.       — Да? — послышался хриплый голос на том конце телефона.       — Я… Могу я встретиться с тобой?..       Если ему суждено совершать одни лишь ошибки, то пусть эта станет последней в его жизни.