Баночка с окурками

      Чьё-то тело со всей силы врезалось в парту, сбрасывая вместе с собой на пол учебники с тетрадями. Итэр, спавший на столе, удивлённо поднял голову, смотря, как соседка недовольно вздыхает и начинает отчитывать парней, посмевших устроить тут драку.       — Придурки, что вы творите? — взревела девушка, вскакивая со стула, тем самым роняя его на пол. — Собирайте теперь!       — Пф, сама и собирай, — недовольно буркнул одноклассник и хотел уже уйти, но его схватили за шиворот и буквально носом уткнули в пол.       — Ты не слышал, что тебе сказали? Собирай, пока я не пошёл в учительскую, — осадил парня Тарталья и отпустил чужую рубашку, брезгливо обтирая ладони об идеально выглаженные штаны.       Итэр поднял голову, когда над ним раздался какой-то непонятный булькающий звук. Одноклассник удивлённо смотрел на него, будто совсем не ожидал увидеть его здесь. Усмешка расползлась на губах. Так и хотелось откинуться на спинку стула, сложить руки на груди и кинуть в это идеальное лицо: «Думал, что я не приду?».       — Думал, ты не придёшь, — озвучил чужие мысли парень и облокотился об парту Итэра. — Вчера твоё тело пронесли сквозь всю школу.       — Да-да. А разбитое зеркало из медпункта вынесли на всеобщее обозрение, как трофей. Мне было бы стыдно после этого приходить сюда, — ядовито протараторила девушка рядом с одноклассником и театрально вздохнула. — Я слышала, что его отец пьяница и бывший наркодилер. Неудивительно, что у него проблемы с гневом. Бедный мальчик.       Итэр вскочил со своего места и со всей силы ударил по парте. Комок злости ворочился внутри его, поднимаясь по глотке вверх. Хотелось схватить свой стул, ударить по голове одноклассницы и всадить прямо выпирающими металлическими ножками в эту черепушку, вырывая её вместе с позвоночником.       — Он хочет ударить меня! — закричала девушка и отошла на пару шагов назад, прячась за спиной молчавшей подруги. — Он больной! Лучше бы тебя упекли в больничку, как и твою шлюху мать!       Итэр рванул со своего места, роняя парту на пол. Не успев и замахнуться, перед ним вырос тот самый одноклассник и схватил за бледную кисть, скручивая. Итэр закричал от пронзительной боли, начал вырываться из чужого хвата, но его дёрнули вперёд, а потом, зарывшись в волосы, со всей силы приложили по полу. Вчерашний звон вернулся в уши, а глаза неприятно заболели. Итэр бил по воздуху в надежде попасть по однокласснику, но тот лишь довольно засмеялся и оттянул голову назад, смотря прямо в перекошенное лицо.       — На правду не обижаются, — спокойно произнёс одноклассник и, убрав пальцы с чужой кисти, щёлкнул по покрасневшему лбу. — И девочек бить нельзя. У тебя же есть сестра. Бьёшь её?       Итэр попытался замахать головой, но стальная хватка в волосах не дала этого сделать. Слёзы скопились в уголках глаз и если бы не злость на одноклассницу за её слова, он был заплакал и молил о пощаде.       Дверь в класс резко открылась, а на пороге возникла не особо высокая фигурка в помятой школьной одежде и бледным синяком на скуле. Итэр невольно перевёл взгляд на вошедшего парня, но тот уже исчез со своего места и оказался за спиной того самого одноклассника. Чужие бледные пальцы вцепились в держащую за волосы руку, со всей силы впиваясь в кожу.       — Там преподаватель идёт, — тихо произнёс незнакомец и махнул в сторону коридора, из которого раздавались шаги.       Одноклассник стушевался и отпустил парня, отряхиваясь. Итэр, как мешок с картошкой, свалился на пол и потёр свою макушку, чтобы избавиться от болезненных ощущений.       Все разбрелись по классу, будто в миг потеряли интерес к однокласснику. Итэр поднял голову и хотел было уже поблагодарить незнакомца, но тот исчез, а перед ним стояла его соседка по парте и протягивала руку. За ними наблюдал весь класс: то, как они поднимались, как садились, как открывали учебники и тетради. Мурашки пробежались по спине Итэра из-за шёпота за спиной. Та самая девушка со своей подругой перешёптывались, хихикали и шуршали бумажками.       — Ты видела, что сегодня произошло? — послышался голос одной из них. — Новенький хорошенько отпинал парней из параллели, а потом скрылся, стоило вдалеке увидеть приближающихся учителей.       — Я слышала об этом от Чунь Юня. Он вместе с Син Цю наблюдал за этим из окна, — прошептал второй голос. — Он красивый? Скажи, что видела его лицо!       — Не видела я ничего! Только форму и серёжку в виде креста. Там было слишком много людей.       — Может кто-то его видел из класса?       — Я уже спрашивала, но каждый говорит по-разному. Один сказал, что у него длинные волосы, второй короткие. Единственное, что у всех сходится — этот паренёк не особо высокий. Примерно, как вот этот.       Итэр почувствовал колпачок ручки, упёршийся в его спину, но проигнорировал, стараясь сосредоточиться на уроке.       — Говорят, что он перевёлся в начале этого года, — снова раздался шёпот позади.       — То есть он не с этими?.. Ну, которые перевелись из другой школы.       — Как я поняла да. Странно, что я не видела его. Был тихоней и решил показать свои клыки? — девушка тихо захихикала.       — Может и этот покажет свои клычки, — раздался протяжный шёпот у самого уха Итэра.       Мурашки снова пробежались по всему телу, из-за чего тело невольно дёрнулось. Снова противный смех послышался позади, но сразу же стих, стоило учительнице кинуть недовольный взгляд.       Итэр тихо вздохнул и начал вырисовывать на полях тетради замысловатые фигуры. Как бы он не старался вникнуть в новую тему, мысли возвращали его обратно к тому незнакомцу, пришедшему ему на помощь. Итэр не был глуп. Было достаточно сложить воедино сплетни, невысокий силуэт и незнакомца, чтобы понять, что его спаситель — тот самый парень, о котором говорит вся школа. Смешок невольно вырвался из него. Недоумённые взгляды упёрлись в него, но Итэр лишь пожал плечами и отвернулся к окну, наблюдая за плывущими облаками на улице. Если бы не тычок в бок, разговоры одноклассников и скрип стульев, он бы не заметил конца урока.       — Ты идёшь? — раздался позади тихий голос. Итэр резко развернулся, удивлённо смотря на стоящего к нему парня. В груди неприятно закололо. Надежда на нормальное общение до сих пор теплилась внутри него. — Да, я обращаюсь к тебе.       Итэр удивлённо перевёл взгляд с пола на того самого парня, не веря своим ушам.       — Я?       — Ты видишь тут кого-то ещё? — раздражённо ответил одноклассник и недовольно топнул ногой.       Итэр обвёл взглядом пустующий класс. В коридоре слышался гам голосов детей, тяжёлый топот и громкий смех. Удивление сменилось на беспокойство. К нему никогда не обращаются просто так.       — Куда? — спросил Итэр и поднялся со своего места, смахивая рукой все школьные принадлежности в раскрытый рюкзак.       — На беседу, — выделил последнее слово одноклассник и медленно зашагал к выходу из класса. В голове всплыл вчерашний незнакомец, его пронзающий взгляд. Тело стало тяжелей, а бок отдалось тянущейся болью. Страх забился об рёбра, а инстинкт самосохранения кричал бежать отсюда и прогулять следующий урок. — Ну?       Итэр сжал зубы. Он не был морально готов встретиться с тем парнем и его шайкой. Не был готов к новой порции боли.       — Обязательно? — решил попытать удачу Итэр и закрыл свой рюкзак, закидывая на плечо.       — Да, — резко отрезал одноклассник и вышел из кабинета.       Итэр кинул взгляд на чистое небо за окном, надеясь, что всё пройдёт быстро и пошёл следом.       До звонка оставалось всего пять минут и вместо подготовки к уроку Итэр стоит во дворе школы, перед тем самым парнем с медицинской маской на лице. Пиджак со стальной эмблемой его старой школы поблёскивал под лучами солнца, будто как какой-то герб царской семьи. Итэр чувствовал себя конюхом, убившим любимую лошадь господина и теперь стоит тут, на коленях, в ожидании приговора. Гробовое молчание нависло над ними, из-за чего и без того натянутые нервы бились в конвульсиях в черепушке. Живот скрутило, а завтрак застрял в горле, стоило вычищенному кожаному ботинку прилететь ему прямо в солнечное сплетение. Итэр полетел вперёд, но пара рук схватили его за предплечье, дёргая вверх. Голова последовала следом, а лицо осветило то самое солнце, пока пронзающая боль в шее не прошлась по всему телу. Крик вырвался из него, а голова в миг стала тяжелей. Итэр готов был дать руку на отсечение, но он слышал, как что-то хрустнуло прямо у мозга. Вся жизнь начала переноситься перед глазами, а в голове было одно: «Они меня сейчас убьют!»       — Хватит! — взмолился Итэр. Слёзы полились по щекам, но его чёлку сжали только сильней, а чьи-то прохладные пальцы скользнули по скуле, стирая бежавшую слезу.       — Всё хорошо, — бархатный голос обволакивал туманное сознание, а в голубых глазах незнакомца, устремившихся куда-то за спину своей жертвы, веселье сменилось на холод.       — Дотторе? — послышался до боли знакомый голос.       Итэр дёрнулся в чужих руках, пытаясь вырваться. Последнее, что он хотел, чтобы Тарталья видел всё это. Видел его слёзы и слышал мольбы о пощаде. Его тело грубо дёрнули назад, а чужая хватка в волос только усилилась. Итэр пытался повернуть голову, взглянуть на «друга».       — Помочь хочешь? — усмехнулся Дотторе и встал с корточек.       Руки, державшие его, в один миг исчезли, а тело упало на землю. Итэр начал закашливаться, пытаться приподняться с земли, тереть пыльными руками слезившиеся глаза. Тарталья молча подошёл к нему, присел на корточки и потянул руку к всколоченной чёлке, приподнимая её. Сердце в груди заколотилось быстрей. Итэр открыл глаза, щурясь, пытаясь собрать мыльную картину в более чёткую, но отшатнулся, стоило ему увидеть перекошенное лицо едкой улыбкой.       — Ты так жалок, — тихо произнёс Тарталья и убрал ладонь из пшеничных волос, но остался на своём месте, будто чего-то ожидая.       Итэр лежал на животе, скрёб ногтями землю, пока старался успокоить бешено бьющееся в груди сердце. Истеричный смех, как и вчера, застрял в его горле. Он никогда не мог подумать, что услышав эти слова от человека, которого любит, захочет засмеяться ему в лицо. Захочет вскочить на ноги, наброситься, повалить на эту самую землю, а потом, захлёбываясь в слезах, слюнях и смехе, бить и бить, пока чужой нос не превратится в кровавое месиво.       Школьный звонок, как хлопок, вернул Итэра в реальность. Он один, лежит на земле, в пыли, окружённый людьми, жаждущими представления и его слёз с мольбой.       Итэр прикусил губу, приподнялся на дрожащих руках и, смотря прямо в идеальное лицо Тартальи, харкнул ему в прямо приоткрытый рот с довольным смешком. Будь у него ещё немного силы, он бы присел на ноги и показал бы средний палец.       Ответ не заставил долго ждать. Кулак встретился с его носом. Тело упало обратно на землю, а вокруг посыпались множество ударов. Итэр только и успел прикрыть голову, тихо посмеиваясь, размазывая слёзы по рукаву рубашки. В один миг прекратилось. Послышались приглушённые голоса, а потом удаляющиеся шаги. Итэр приоткрыл глаза, повернулся на спину и посмотрел на стоящего рядом Тарталью, закуривающего сигарету из потрёпанной пачки Винстона. Тот не смотрел на него, но даже так, по поднятым плечам, вжатой в них головой и подрагивающим пальцам можно было понять обиду. Этот человек, сломавший ему нос, обижался за ответ на свои эмоции.       — Какая же ты сука, — прохрипел Итэр, усмехаясь.       Синие глаза резанули по его кровавому лицу. Злость, обида, усталость и что-то ещё. То, как на него смотрит сестра — жалость. Итэр засмеялся. Громко, истерично, до слёз. Начал бить землю кулаками, будто только что ему рассказали самый смешной анекдот в мире. Тарталья недовольно засопел, цыкнул и, затянувшись, развернулся, удаляясь.       Солнце скрылось за тёмными тучами, погружая задний двор в лёгкий мрак. Первые капли ударили по земле, потом ещё и ещё, пока ливень не скрыл здание школы. Итэр приподнял руку, пытаясь прикрыть лицо от дождя. Он должен подняться, вымыть лицо и отправиться на следующие два урока, чтобы дома, обняв сестру, рассказать всё, что произошло. Он уже представлял, как на коленях будет умолять Люмин расстаться с этим парнем. Морально готовился к крикам, слезам и ударам, чтобы потом эти же руки обрабатывали синяки.       Рядом послышались шаги, а потом и глухой звук капель. Итэр убрал руку, оглаживая ледяными пальцами свой лоб. Капли перестали падать ему на лицо, а вместо небо появилось что-то чёрное, с металлическим каркасом — зонт. Он повернул голову, смотря на идеальные чистые кроссовки явно западного производства.       — Ты и правда странный, — раздался голос, пока незнакомец попутно присаживался.        — У тебя зонт стрёмный, — недовольно прохрипел Итэр и улыбнулся.       — У тебя ещё и силы на пререканья остались. Выносливый парень, — холодно сказал парень и перехватил зонт другой рукой, чтобы зарыться пальцами во влажную чёлку. Его пальцы соприкоснулись с чужими, но лишь на миг. — Ты улыбался, когда над тобой издевались. Что с тобой не так, парень?       — Я… был счастлив, что они прыгали не на правой руке, — с нотками отчаяния ответил Итэр и сгрёб ногтями землю. Он не был готов лишиться своего смысла жизни. Не был готов стать тем голубем на белом холсте.       Сбоку раздался тяжёлый вздох. Итэр приподнял голову, не обращая внимание на боль в шее. Ему хотелось увидеть лицо этого парня. Хотелось подтвердить свои догадки.       Он потянулся рукой вперёд, дотрагиваясь кончиками пальцев до бледной щеки. Жёлтые, почти золотистые глаза, удивлённо расширились. Зеленоватые локоны спадали на лицо, скрывая еле заметный порез на скуле. Точно такой же, как и у него, но с другой стороны. Итэр невольно усмехнулся и убрал свою руку.       — Я помогу тебе, — наконец-то произнёс незнакомец, выпрямляясь и протягивая руку. — Предлагаю всего один раз.       У Итэра перехватило дыхание, а сердце бешено заколотилось. Червячок сомнения проедал ему мозг, призывая не принимать помощь от незнакомца. Всё это может быть очередной спектакль, где его снова унизят на глазах всех, но призрачная надежда на спокойную жизнь была сильней. Итэр в отчаянии схватился за протянутую руку, будто за спасательный круг, и облизал пересохшие губы. Ему всё равно, что попросят взамен, только лишь бы его жизнь изменилась в лучшую сторону.