Bloody Tango

***

      Ночь — это время, когда хищники выходят на охоту, когда тьма скрывает их, накрывая непроницаемой вуалью. Их зрение ясное, слух чуткий, а инстинкты компасом ведут к желанной добыче. Хищники, которым нет равных — вампиры. Именно они занимают высшее звено в пищевой цепи. Именно они властвуют над слабыми, и люди даже не подозревают, что рядом с ними уже долгие столетия живут самые настоящие монстры. Страшнее любого дикого зверя саванны или непроходимых джунглей, смертоноснее морских хищников, опаснее любого человека.       Вампиры клана Вольтури двигались быстро и абсолютно бесшумно. Их вели древние, как мир, инстинкты туда, где скрывалась добыча. По всей видимости, румынский клан был слишком уверен в своих силах и будущей победе, ведь посмел разместиться чуть ли не под самым носом Вольтури. Мало кто осознавал, насколько Италия богата не только плодоносными плантациями винограда, но и буйством зелени. На равнинах распространены широколиственные леса, на Апеннинах и островах — леса и кустарники средиземноморского типа. На побережье Италии и в горах на высоте 500-800 метров над уровнем моря тянется пояс вечнозеленых лиственных лесов и кустарниковых зарослей. Множество подходящих мест, чтобы спрятать небольшую армию и свору грязных оборотней.       Кай был в ярости, и она расходилась давящей атмосферой, прогибая к земле любого, кто смел просто обратиться к королю не по делу. На удивление, даже всегда спокойные Аро и Маркус излучали такую же убийственную энергию, пусть у первого она и была смешана с нотками азарта и предвкушения. Возможно, Кай тоже был в восторге от грядущего сражения, но почему-то вся ситуация только бесила; хотелось покончить со всем как можно скорее, после чего вернуться домой.       Оказавшись в паре километров от лагеря врага, они стали двигаться еще тише, даже шелест травы был громче, чем их шаги. Конечно, скрыться от острого обоняния волка и вампира сложно, однако благодаря силам Алека, что направил свой дар против врага, незаметно лишая обоняния и притупляя слух, они справились. После чего, следуя плану Кая, под покровом ночи, когда только луна и звезды могли засвидетельствовать их правосудие, Вольтури окружили лагерь и по сигналу меньше, чем через час, стремительно напали.       Владимир и его верные слуги не ожидали нападения, не ожидали, что Вольтури узнают о их намерениях и придут лично. Увидев тройку королей, что с особой жестокостью вступили в бой, безжалостно убивая любого, кто вставал у них на пути, альбинос почувствовал такую ярость и ненависть, что глаза налились кровью и желанием убивать. Столь сильные эмоции были такими разрушительными, что было совсем не удивительно, что даже такой старый вампир, как Владимир, сорвался.       Его выбор пал на Аро - ведь именно его он винил в своих бедах, винил в смерти птенцов, разрушении своей империи, которую выстраивал долгие века, ненавидел за смерть жены. Помнил трещины на теле своей пары, оторванную светловолосую голову, что бросили к его ногам так небрежно, а главное - он никогда не забудет довольную ухмылку на тонких губах. Будь он человеком, именно тот момент преследовал бы его в кошмарах, но, слава всем богам, вампиры не спят! Владимир ненавидел Вольтури, но больше всего он ненавидел Аро, который лишил его всего.       Кай лишь краем глаза видел, как альбинос налетел на его брата, и завязалась ожесточённая драка между двумя лидерами. Поляна, где был размещен румынский клан, превратилась в небольшое кладбище: повсюду были разбросаны тела с оторванными конечностям, то тут, то там виднелись огромные псы, что жалобно скулили, а некоторые, у коих были вырваны сердца, уже не подавали признаков жизни. Кай упивался этим хаосом, этим раздором, что несла битва. Адреналин бежал по венам, будоража, делая живым. Оторвав голову еще одному вампиру, Кай уже хотел броситься в новый бой, когда прямо перед ним вырос огромный оборотень.       Огромный зверь скалил острые клыки, опасно рыча. Коричневая шерсть стояла дыбом, а во взгляде горели презрение и чистая ненависть. Они играли в гляделки пару мгновений, но, похоже, оборотни не обладали большой выдержкой, потому что именно волк первым бросился в атаку. Чего вампир не ожидал, так это нападения со спины от второго волка. Он успел уйти в самый последний момент, прямо перед тем, как клыки вцепились бы ему шею.       — Ай-ай! — пожурил Кай оборотней, при этом не сводя с них напряженного взгляда. — Двое на одного, как не по-джентельменски.       Волки только сильнее зарычали и снова бросились вперед - по крайней мере, один из них, так как второй упал как подкошенный, скуля от адской боли, пронизывающей все его тело. Каю даже не нужно было оглядываться, чтобы знать, кто стоит за его спиной, он и так это знал.       Джейн не собиралась прощать грязных шавок, что посмели напасть на ее господина.       Бой все продолжался, никто не желал отступать или сдаваться; в своем желании победить и принести головы врагов своим господам вампиры и оборотни сражались безудержно и пылко. Наверное, Кайус увлекся боем слишком сильно - ,ю все же оборотень был быстр и силен, и только опыт помогал блондину уходить от свирепых атак, но и он в какой-то момент не заметил, как удача отвернулась от него.       Сильный удар отправил его в короткий полет, впечатав в близ стоящее дерево, не больно, но неприятно. Кай был немного дезориентирован, но быстро сумел встать на ноги, чтобы увидеть, как на него несется огромный зверь. Мужчина понял, что, даже используя свою скорость, он не успеет уйти с линии атаки.       Страха не было, лишь досада, что он умрет столь нелепо от клыков никчемного зверя. Волк все приближался, а Кай продолжал стоять на месте и с каким-то мазохистским наслаждением отсчитывал секунды до своей неминуемой кончины. Он даже не задумывался о применении дара. В голове крутились совершенно другие мысли: «Есть ли рай для таких, как я? Или мне уже уготовлена дорожка в ад? Будет ли мне больно, или все закончится быстро? Увижу ли я еще раз яркие глаза своей смерти, которая успела стать моим наваждением?».       Мужчина был так погружен в свои думы, что, когда его неожиданно сшибли с ног, а чужое тело придавило его к земле, он малость охренел. Он уже собирался возмутиться и убить наглеца, но любые слова застряли в его глотке, когда он почувствовал знакомый аромат, а потом увидел того, кто сшиб его.       Фигура в уже знакомом темном балахоне нависла над ним, только вот без капюшона. Возможно, порыв ветра сдернул его, и теперь Кай мог рассмотреть лицо своего визави во всей красе. Истинный облик жнеца, что так неожиданно ворвался в его жизнь, был великолепен: белая мраморная кожа — так похожа на кожу вампира — была по-аристократически чиста и идеальна. Длинные седые волосы с редкими темными прядями создавали причудливый контраст, будто показывая вечную борьбу тьмы и света. Идеальное лицо, тонкий нос, бледные губы, нижняя чуть полнее верхней. Такие манящие. Разум вампира уже мысленно впился в них голодным поцелуем, разрывая мягкую плоть и окрашивая эти порочные губы в алый. Как прекрасно. Даже тонкие шрамы, побелевшие от времени, не портили красоту существа. Первый был почти незаметен, скрывался под длинными прядями челки, он был зигзагообразной формы, напоминающий молнию или руну Соулу. Даже забавно, что у жнеца был знак, что ассоциируется с силой, победой и солнцем. Он придает уверенности в себе, указывает на правильный выход из сложных ситуаций и дает подсказки. Второй же шрам был более приземленным, что ли. Он тянулся от мочки правого уха к нижнему веку левого глаз, не портил внешности жнеца, а лишь придавал ему изюминку.       Но самое завораживающее, конечно, это глаза — два ярчайших изумруда, что внимательно смотрели, казалось, в самую душу, душу, что отчаянно билась о его ребра, стремясь вырваться на свободу и устремиться к нависшему над ним существу. Кай и сам бы этого хотел, потому что он с обречённостью ощущал, как тонет, захлебывается странными непонятными ощущениям, желая прикоснуться к лицу Дамиана кончиками пальцев, провести по шраму на лице и шее, что будто причудливое ожерелье обвивает чужую шею. Это желание такое сильное, что кончики его пальцев покалывает от него, словно разряды тока.       Вампир был заворожен, полностью поглощён открывшейся ему картиной, он совершенно не обращал внимания на то, что происходит вокруг. Не видел, как тот самый волк, что хотел его убить, упал замертво, как Феликс и Деметрий убили последних вампиров, как Джейн на пару с братом расправилась с оборотнями, а Аро и Маркус развлекали себя тем, что отрывали от еще живого Владимира части тела, а когда им это наскучило, они наконец-то избавили альбиноса от мучений и оторвали тому голову. После всего Вольтури собрали все тела в кучу и подожгли. Кай всего этого не замечал. Для него всё вдруг остановилось, стало неважным; кроме него и жнеца, который тоже замер статуей, не отрывая от него изучающего взгляда. О, Кай хорошо видел жажду в чужих глазах, ведь и сам испытывал нечто похожее. Она жгла желудок, царапала глотку горько-сладким ядом, ему даже не нужно было смотреть на свое отражение, чтобы знать, что его глаза сейчас черней самой непроглядной бездны.       — Любишь играть со смертью, вампир? — тихий, с легкой хрипотцой голос вызывал приятные мурашки по всему телу Кая, особенно в районе паха. Он не смог сдержаться от порочной ухмылки, ведь чувствовал всей своей сутью чужое возбуждение, как свое собственное.       — А тебя, похоже, заводит сама мысль трахнуть вампира, мышка!       Дамиан зарычал не хуже зверя, приблизился к чужому лицу и прошептал в самые губы, при этом смотря своими потемневшими зелеными глазами прямо в черные.       — Ты играешь с огнем, Кай.       — А может, я люблю боль, Дамиан.       И не известно, чем бы все это закончилось, если бы светловолосого вампира не начали звать.       — Что ж, увидимся в другой раз, — тихо бросил жнец, после чего растворился в воздухе, как будто его никогда и не было. Лишь легкий аромат мокрой земли и роз указывал на его присутствие. Дамиан уже не видел, как Кайус тихо прошептал:«До скорой встречи… мышка!», после чего быстро встал на ноги и пошел к своим братьям, которые никак не могли его найти. Похоже, вокруг них был какой-то барьер, что не давал возможности увидеть их, и, когда жнец ушел, барьер пропал, и теперь Кай снова стал видимым для всех.