Snowblind

      День тянулся неприлично медленно, под тоскливые завывания ветра и стук мелкого града о пуленепробиваемые окна. Довольство жизнью улетучилось еще в тот момент, когда Куоритч ступил на порог базы — Джейк Салли был пойман. Еще вчера полковник бы обрадовался этому, как счастливому подарку судьбы, но сегодня ему было не до оптимизма. Он чувствовал себя так отвратительно, что его мутило даже от своего отражения на поверхности окон.       Это был не только провал Салли, но Куоритча тоже. Это был конец. Из миллиардов возможностей полковник умудрился вытащить волчий билет. Был ли заложником его сын, который кричал об этом, когда был заперт когда-то в камере? Нет. Это полковник сейчас был зависим от мальчишки, это он был заложником — и Сокорро, и корпорации. И весь его многочисленный опыт подсказывал, что шансов нет. За окном, бессовестно смеясь сверкающими снежинками, нещадно белел безупречной чистоты снег.       Скандал, что закатил ему Паук, сметал всё на своем пути. В бойцов летели предметы, которые не были привинчены к полу и могли быть подняты молодым человеком. Крики парня о пощаде смешивались с всхлипами, то и дело переходя в истеричный смех. Военному казалось, будто он сам попал под этот град ударов из слов, что били его по лицу и груди. Он чувствовал, как каждая нота в отчаянном крике сына выводила его самого из равновесия, словно граната, брошенная умелой рукой, беспощадно разносящая яркий мир в клочья. Чьи осколки, сложившись в неудачные узоры, унеслись в леденящую душу неизвестность.       А потом парень сбежал, затерявшись где-то в недрах базы. Передатчик местоположения бил с точностью до двадцати метров, и отследить Паука в тысячах комнат и коридоров было задачей не из простых.       — Прекрати истерику! Живо! Иди в холл и разберемся, — рычал военный в отобранную у Лайла рацию — его собственная накрылась еще до проклятого озера, в которое полковник имел честь провалиться.       — Твой рот… От него один пожар, он безукоризненно лжет, — кричал ему Майлз, которого никак не могли перевести на другую частоту из-за какой-то ошибки в системе, как и, впрочем, найти на базе и отобрать переговорное устройство.       Куоритч быстрым шагом шел по коридору, в который неторопливо вползал еле заметный закат. Холодные стены отчего-то отбрасывали неверные тени. Коридор плыл, раздваиваясь перед глазами, теряя четкость. Реком приложился к своей маске, втягивая воздух.       Он чувствовал, что стоит над пропастью от которой тянет пробирающим до самого сердца холодом. Слышал её немой ответ, идущий из самой тьмы. И на этом краю, где он стоял, Сокорро не было.       — Ты пахнешь гибелью счастья! От тебя только выжженная земля! — захлебывался криком боли парень, явно пытаясь заставить военного оглохнуть на одно ухо. — И я…       — Ты балласт, — злобно зарычал раздраженный мужчина, чувствуя, что местное солнце быстрее остынет, чем закончится истерика юноши.       — Так убей меня и выкинь в космос, — больше от слов Паука, чем от его воя, у Куоритча на мгновение испуганно прижались заостренные уши к голове, а его хвост предательски принялся хлестать собой воздух, явно собираясь выйти из этого боя победителем.       На линии воцарилась предательская тишина. Связь прервалась.       Страх потери сына тревожил, раздирал остатки его души в клочья. В одно мгновенье прошлое полковника превратилось в сплошное преступление, и ему некуда было от него деться.       План дальнейших действий был ясен. Не то, чтобы он принимал решения, руководствуясь чистой интуицией, каким-то особым чутьем, тут сказывался больше опыт и понимание. Успешное управление людьми требовало от него самодисциплины, и все же в его решениях, порой, бывали и самые неожиданные повороты.       Характер Куоритча был достаточно твердым. Не склонный к предрассудкам и сантиментам полковник мог быть и располагающим к доверию, если того хотел, и мог внушить человеку сильную веру в себя. А еще Майлз не пытался строить из себя святого, и бывал совершенно безжалостен, и это часто создавало большие неудобства для окружающих.       Манипуляции для него всегда имели второстепенное значение, он прибегал к ним в случаях, когда ситуация требовала определенного стратегического решения. Он был морпехом, а морпехи могли всё. Да, он был резким и топорным, но обладал нужной гибкостью, иначе бы не стал лучшим из лучших, не получил бы второй шанс на жизнь в новом теле. Конечно, порой ему приходилось наступать себе на горло, ища компромиссы, нажимать на нужные клавиши в запутанной технике человеческого мышления, играя на людской слабости и силе, на их нуждах и потребностях.       На это всё требовался опыт, который с каждой следующей попыткой становился все совершенней, вне зависимости от достижения цели или того же провала, на котором Майлз учился. И, учитывая сколько было ему лет и чего он добился, став лучшим из лучших, можно было сказать, что у него накопился достаточный объем знаний для серьезного управления людьми. Он был наемником и, несмотря на то, что за всю жизнь успел получить достаточно разнообразных приказов, одно условие у них почти всегда было неизменным — «выполнить любой ценой».       Терзаемый мыслями, полковник заглянул в гардеробную, получив армейские штаны, и скрылся за дверью, ведущей в туалет. У него был план — достаточно унизительный, но в то же время рабочий. И Майлз готов был прибегнуть к нему. Ради сына и своей должности.

***

      — Отключи камеру в допросной и убери видимость. Психику свою сохранишь, — снимая с себя штурмовую винтовку, не терпящим возражений голосом приказал Куоритч, стремительно войдя в полутемную комнату, и швырнул бумаги на стол. — Это от генерала.       — Есть, товарищ полковник! Здравия желаю, товарищ полковник, — эксперт группы мониторинга безопасности и реагирования на инциденты чуть ли не подпрыгнул от неожиданности, быстро убрал со стола закинутые на него ноги и поднялся с противно заскрипевшего стула. Мужчина козырнул рукой, отдавая честь.       — Отставить, — Куоритчу сейчас было не до этого — он провел достаточно времени в уборной, занимаясь нелицеприятным для него делом, на которое в любой другой ситуации не решился бы.       Аналитик принялся читать принесенные бумаги, то и дело кидая украдкой взгляд на трехметрового вышестоящего по званию мужчину, который бросил на диван скомканный термокомплект. Колыхнулся в воздухе белоснежный пух на капюшоне куртки, резким, контрастным мазком мелькнув на фоне серых стен, прежде чем упасть следом.       Рельефные мышцы полковника были напряжены, а из-за сумрака в комнате на всём теле светились родинки, красивыми симметричными узорами украшающие кожу. Желтые глаза приобрели лаймовый оттенок, а гибкий хвост завис в приподнятом положении и, вместе с подчеркнуто нейтральным лицом, которое не выражало эмоций, военный выглядел до невозможности совершенным.       — Чего уставился? — раздраженно буркнул Куоритч, оставшись в одних камуфляжных штанах белого цвета — он так и не понял, куда делся его бронежилет после спасения из озера, однако, предполагал, что его себе присвоил Салли. Что касается привычной изношенной майки болотного цвета, то вряд ли она могла пригодиться морпеху. Скорее всего, была выкинута или утеряна.       — Извините, товарищ полковник. Задумался, — военный перевел взгляд на компьютер и поднес руку к экрану, отключая видеонаблюдение в комнате для допроса.       — Много будешь думать — выебут и не заметишь, — хмыкнул Майлз и извлек из кармана штанов вскрытый тюбик с лубрикантом, метко кинув его в аналитика.       — А что мне делать с этим, сэр? — непонимающе нахмурился эксперт по безопасности, поймав смазку в красно-желтой упаковке.       — Смазать мозги и не задавать глупых вопросов, — отрезал Куоритч и бросил следом на стол сложенный нож, смотря как аналитик, схватившись за пульт управления зеркальным окном, отключил режим видимости с их стороны. — На сохранение.       Полковник стремительно сорвался с места, прихватив с собой свое оружие, и направился в соседнюю комнату, где сидел Джейк Салли, сопя в маску с самым недовольным видом. Пискнул датчик открытия двери от приложенной к нему карты военного.       — Прежде чем в твою голову придет очередная идея побега, посмотри на автомат, а затем на меня, — Куоритч уверенно вошел в помещение для допроса, демонстрируя вышеупомянутое огнестрельное оружие во всей красе, после чего поставил его около двери.       Салли встретил его хмурым взглядом и как от ноющей зубной боли скривил синие губы с запекшейся на них кровью. Куоритча это не успокоило — в глазах морпеха он не заметил ни капли страха. Лишь усталость и обеспокоенность. Холодный белый свет заливал комнату. Перед спецназовцем, сидящим за столом на человеческого размера стуле, руки которого были скованы за спиной наручниками, лежали тонкие папки, на каждой из которых красовался логотип КОПР. Поодаль покоился блок экзокомплекта, чья гибкая темная трубка свисала со стола. В воздухе стоял отчетливый запах безысходности.       — Нейтири поймали? — показушно спокойным тоном поинтересовался Джейк, словно зашел на чашку кофе.       — Мисс Салли? Нет, — мужчина угрожающе улыбнулся, демонстрируя ровный ряд крупных белых зубов с торчащими клыками и, наклонившись к пленнику через стол, внимательно вгляделся в его синее лицо. — Печально, что мы не пересеклись, но всё впереди, будь уверен. Будет так приятно смотреть, как неотвратимо ее глаза становятся безжизненными, а тело истекает кровью. Может, после этого ты начнешь учиться на своих ошибках и осознаешь, скольких жизней стоили твои игры и предательство.       — Ты не посмеешь… Старый ублюдок, не оправдывай свою любовь к убийствам вынужденным ответом на мои поступки! Я бы с радостью предал тебя еще раз, — обжигающей ненавистью вспыхнули лимонные глаза бывшего спецназовца, чьи руки были стянуты за спиной магнитными наручниками. — Жаль, что Нейтири не убила тебя снова…       Куоритч мысленно ухмыльнулся — самое время для начала захватывающей игры. Вдохнув воздух из своей маски, он выпустил её из рук, оставив болтаться на шее, и без особой аккуратности схватил Джейка за густые волосы и дернул вверх, заставляя сопротивляющегося морпеха посмотреть в глаза. Стянул мешающийся экзокомплект с его лица и позволил части своей старой обиды в два счета проснуться. Гнев накатил мгновенно, захлестнув мутной волной. Потек по венам, играя в темных кристаллах зрачков. Военный сильнее впился пальцами в спутанные пряди волос на затылке и без особой нежности прижал голову зашипевшего от боли Салли к холодному столу.       — Я тебе дал все. Договорился с лучшими врачами насчет твоих сраных ног, но ты предал меня и свою нацию ради синей бабы. Будь моя воля, я бы выебал тебя в жепу и бросил умирать в лесу, — хрипло произнес Куоритч прямо в заостренное синее ухо, покрытое чьей-то кровью. — Запомни, ты сейчас в большой заднице. И после трибунала точно не будешь отпущен на все четыре стороны. Скорее, будешь мечтать о том, чтобы я осуществил свое желание.       — Я отрежу твою косу, а тебя подвешу на бульдозере, чтобы крики слышали все твои подчинённые… А, ты же лишился отряда. И всего лишь эмоциональный урод, что с косой, что без косы — разницы не почувствуешь, — Джейк прошипел это не хуже змеи и, колыхнув торчащими ушами, вцепился зубами в жилистую ладонь Куоритча, опирающуюся на холодный стол, за что тут же получил по морде увесистым кулаком.       — Стоп себе подумай, — голос полковника был хриплым и не предвещал ничего хорошего, а гибкий хвост раздраженно хлестал воздух за его спиной. — Если ты так хочешь умереть, только скажи. Зачем только бегал месяцами по рифам? В нашу первую встречу на базе ты показался мне неплохим и сообразительным парнем, а оказался идиотом. Забыл кто ты, Салли? Ты человек. Ты умнее На’ви, но ты выбрал не нашу веру, не нашу сторону. У тебя, как и у меня, была одна цель здесь. Помочь добыть сраное вещество и улететь отсюда нахер приводить свою планету в порядок. Но ты… Ты забыл, где твой дом и всё пошло по пизде. За семнадцать лет Земля стала непригодной для жизни, там нечего больше спасать, кроме народа, — синее лицо полковника исказила судорога, словно Джейк ударил его изо всех сил по лицу в ответ. — Мы военные. У нас есть долг, у нас есть цель. Невыполнение приказа всегда каралось по всей строгости закона. И то, что ты сменил тело, не освобождает тебя от ответственности.       Злость Майлза гасла не так стремительно, как возникла, и полковник снова двинул Салли по лицу. Не кулаком — наотмашь ладонью, на которой красовался кровоточащий след от зубов, после чего схватил Джейка за нижнюю челюсть и крепко сжал.       — Но ты решил бороться за свою жизнь, так что не нарывайся и будь послушным морпехом. Возможно, тогда я забуду, что миссис Салли убила меня. Ты ведь хочешь, чтобы у ваших детей была мать? — Куоритч сверлил его тяжелым взглядом, угрожающе скалясь. — Или ты хочешь, довести меня до бешенства, чтобы я стер твою семью вместе с тобой с лица Пандоры? Нет?       — Я хочу, чтобы ты отвалил от моей семьи и Пандоры! Надо было тебя оставить умирать во льдах. А не тащить на тулукуне под водой. А после рифов как ты вообще выжил? Я же утопил тебя, — зарычал Салли, чувствуя как больно чужая ладонь грубо давит на его голову, стараясь продавить ей стол. — Полегче, начальство за мой труп не похвалит.       Полковник был близко, слишком близко, и он сверлил взглядом переносицу Джейка, на которой тускло полыхали люминесцентные огоньки.       — Меня спас Паук, — выдохнул прямо в настороженно дернувшееся ухо Майлз и отстранился, смотря как желтые глаза морпеха от удивления расширились, а рот приоткрылся.       Куоритч обошел стол, смотря на широкую спину Салли, покрытую темными полосами, на сведенные руки у поясницы, на его оголенные бедра из-за съехавшего на бок куска ткани, на хвост, который раздраженно покачивался, словно морпех готовился к нападению. Реком резко схватил пленника за плечо и поставил на ноги.       — И, всё же, после этих двух случаев ты решил ему отплатить за спасение… — через пару секунд медленно выдавил из себя Джейк, с трудом выдохнув, — Воспользовавшись им.       — Завидно? Хочешь, чтобы я и тобой воспользовался, вспомнив, как симпатизировал семнадцать лет назад? — мерзко засмеялся полковник, сверкая крупными зубами и улыбаясь, отчего скулы на щеках проступили еще четче.       Его улыбка была красивой и, если бы не угрожающий, зловеще-расчетливый взгляд, могла бы вполне сойти за отрицательный ответ на вопрос, способен ли такой человек действительно совершить акт насилия.       — Уверен, что у тебя встанет без сына поблизости? — морпех явно решил, что если умирать, так с песней.       — Заткнись, — рыкнул полковник и яростно впился в губы Салли, не позволяя отстраниться.       Он грубо терзал их, не обращая внимания на попытки вырваться и то, что чужие губы не отвечают на его страсть. С каждым укусом он демонстрировал свою ненависть к человеку, чьи поступки почти привели к гибели нации. И, жадно слизывая капли крови с губ, своеобразно показывал, как нравился ему спецназовец.       — Подчиняйся, морпех, — тихий голос Куоритча, казалось, проникал в самую душу, в ее самый темный уголок, где притаились страх и отчаяние. — Ты на вражеской территории.       Едва дыша, Джейк смотрел как волны гнева и торжества отражаются в глазах полковника, отчего у него самого внезапно перехватило дыхание. Казалось, сам воздух наэлектризовался вокруг них и стал особенно плотен. Оба противника еще несколько секунд пожирали друг друга глазами.       — С тобой и правда шутки плохи, — процедил Салли прямо в рот полковника, а его желтые глаза белстнули, отражая свет потолочных светильников.       И жестко впился в рот Куоритча своим, стараясь подавить его в этой схватке. Полковник увлекал его за собой в странную, полную опасности и жара всепоглощающую мглу. Она напоминала адское пекло, такое горячее, что невозможно было ни обдумать ситуацию, ни подготовиться к новому укусу. Противник не отпускал Джейка и все распаленнее толкался в его горячий рот, словно надеясь с такой же силой вонзить в Салли свой нож.       То, как они прижимались друг к другу после стольких лет вражды, делало происходящее все более и более противоестественным. У морпеха стояло — его член, поднявшись под набедренней повязкой, бесстыдно упирался в бедро военного из-за разницы в росте.       Секунды летели одна за другой. Градусы возбуждения скакали по венам, мысли превращались в действия, слова — в поцелуи, и чем волнительнее они становились, тем сильнее зарождалось между ними что-то бесформенное и неправильное в туманных контурах их судьбы.       — Прекрати, — Салли укусил его за губу, не до крови, но больно, и качнулся на месте, ударив плечом в плечо, вынуждая отстраниться.       Куоритч покачнулся, прерывая поцелуй, и окинув взглядом своего тяжело дышащего пленника, схватился за маску Салли, прижимая к его лицу, позволяя сделать глубокий вдох. Полковник замер, наблюдая за тем, как вздымается синяя полосатая грудь, с кривой усмешкой на губах давая надышаться воздухом. И смачно лизнул большое ухо дернувшегося от такого прикосновения морпеха. Он отстранил руку с экзокомплектом, внимательно смотря в большие глаза, в которых мелькнуло непонимание.       — Ты не хочешь, чтобы я снял её и ушел, оставив тебя задыхаться здесь, — он видел как искра ужаса во взгляде пленника сменяется агрессией. — Я итак иду на большой компромисс.       Майлз рыкнул это и увлек Салли в жадный, агрессивный поцелуй, со временем намеренно сдавая свои позиции — вскоре он уже зажал язык морпеха и умопомрачительно и посасывал с таким явным намеком, что Джейк растерялся — сознание итак достаточно было затуманено от возбуждения, так еще и полковник крепче сжал пальцы в его волосах и опрокинул морского пехотинца на низкий стол.       Шмякнулись концы дредов о поверхность столешницы, вновь безжалостно давившей на боковую сторону головы. Салли выгнулся, пытаясь отстраниться, но теплая рука Куоритча с силой стиснула его шею, вынуждая лежать неподвижно.       — Я тебя отпущу к семье, если ты пообещаешь скрыться с ними в закате и перестать мешаться нам на пути. Ты меня слышишь? — сверкнули белые зубы с заостренными клыками, когда Майлз навис над Джейком, наклонившись к нему, и с силой дернул за волосы, заставляя, насколько это возможно в таком положении, повернуть голову в свою сторону.       Полковник и сам не заметил, как перестал рычать это всё в подрагивающее кроваво-красное ухо морпеха, тревожно трепещущее пойманной бабочкой между длинных пальцев, а принялся вылизывать его, очищая от засыхающей крови, под которой проявлялся знакомый пурпурный цвет и тонкие кровеносные сосуды.       Куоритч тяжело выдохнул в щеку Джейка, касаясь ее кончиком языка, обводя им синие полосы, и потерся явной выпуклостью в штанах о голую ягодицу Салли, не обращая внимания на чужой хвост, яростно бьющий его по боку.       — Ты согласен, МаЖжейк? — передразнив Нейтири, поинтересовался военный, задев плоский синий нос морпеха своим, и, приникнув к уголку его губ ртом, толкнулся языком вперед, сталкиваясь с гладкой эмалью сомкнутых рядов зубов, без тени смущения скользя по ней, с особым интересом оглаживая кончиком торчащий клык. — Не слышу «да».       — Мой дом здесь. Наша планета уже мертва, а теперь вы собираетесь загубить другую? Я видел этот народ, красоту этого мира, и не позволю лишить На’ви и этого, — последовал ответ.       Чужая ладонь вынырнула из темной шевелюры, разрывая несколько тонких волосков, случайно опутавших ее. Военный с интересом провел кончиками пальцев вдоль длинной нейронной косы, свисающей через полосатый синий бок. После чего ухмыльнулся и попытался приложить свою косу к волосатому кончику хвоста Салли.       — Э-это не туда, — задергавшись, почти беззвучно прохрипел Джейк, безуспешно пытаясь вырваться. — Не надо.       — Заткнись, я сам разберусь, — мужчина недовольно рыкнул, смотря как обнаженные нежно-розовые нервы зарываются в шерсть на хвосте, однако ничего не произошло. — Действительно, не туда.       Он крепко ухватил морского пехотинца за косу, загнув ее кончик к себе, поднес к своей. Зашевелились высунувшиеся слегка пушистые бледно-розовые нервные отростки, уверенно ощупывая друг друга и переплетаясь между собой.       Улыбка полная превосходства отразилась на губах полковника, но злорадный смех так и не сорвался с них. Всю его сущность пробило словно током. Это было выше его понимания, как и судьба, которую он выбрал. Куоритч тонул в потоке незнакомых чувств, которые волнами бились о его ребра, проникая в само сердце. Это было словно слияние разумов.       Военный чувствовал Джейка, его желание, текущее по венам, его бурлящие ощущения от мыслей, которые с каждой секундой открывались сознанию Куоритча все сильнее и сильнее, демонстрируя что-то давно забытое и утерянное, оттого и поистине невыносимое. Джейк Салли подавлял его своей силой светлых чувств, своей любовью к семье, к Пандоре, к чему-то там еще, что Куоритч уже не хотел разбирать.       Полковник захлебывался в эмоциях, пытаясь уцепиться за что угодно, за любую соломинку, которая была бы способна протащить его сквозь эту связь. Он был как человек, ослепленный солнцем, проживший долгую жизнь во мраке, где царила опасность и смерть. Как человек, для кого единственным светом были звезды, полыхающие во тьме.       Джейк тоже чувствовал полковника, ощущая его возбуждение, но его перебивали другие чувства, которые были чуть ли не самым ужасным, что ему доводилось испытывать в своей жизни. Куоритч был как обреченное болото, которое жаждало погрузить его в свою гнилостную пучину, лишить воли, радостей жизни и здравого смысла. Все, что не только было опасным, но и казалось опасным — оно захватывало трясиной и топило. Оно наводило ужас, но Салли чувствовал его одиночество и боль. Оно было настолько осквернено и уродливо, настолько исчерпано, искалечено ужасными войнами, разбито смертями и прожжено пытками и мучениями, что у Джейка, тонущего в этом потоке отрицательных чувств, в голове крутилось только одно желание — прекратить этот кошмар, разорвав связь.       Пока не заметил искру, которая теплилась под толщей отрицательных чувств. Этот маленький умирающий огонек, если его постараться раздуть, ещё мог стать полноценным пламенем, костром, из которого для полковника могла начаться новая реальность. Этот свет отражал Сокорро. Отряд полковника. Верность родине и цель. Власть и подчинение. Этот свет не позволял угаснуть сильному духу Куоритча.       Прижав синие уши к голове, ослепленный установленной связью полковник ослабил хватку руки на шее Джейка и в панике принялся размахивать синим хвостом из стороны в сторону — он утопал в чужих эмоциях, пока, наконец, сориентировавшись, не ударил жилистой рукой своей косе, отсоединяя ее.       — Какая мерзость, чуть хер не обмяк, — прокомментировал свои впечатления военный, недовольно поморщившись, отчего на его синем лице проступила пара глубоких морщин. — Значит, простыми словами ты не понимаешь. Упрощу достаточно для того, чтобы ты понял.       Куоритч схватил Джейка, в два счета перевернув и усадив задницей на твердую поверхность стола. Оказавшись между голых ног морпеха, Майлз потряс головой, словно стряхивая остатки впечатлений, а его торчащие уши задергались. И нагло потерся горячим пахом о чужой, заставив Салли задрожать от приятных ощущений.       — Я всё ещё могу тебя выебать, — шальной взгляд сузившихся глаз полковника обдал Джейка волной непристойности, заставив его дыхание сбиться, — Или отсосать.       Он приподнял бровь, с намеком толкнувшись языком в собственную щеку. Несмотря на все свои многочисленные недостатки, он даже в своем новом синем теле смотрелся соблазнительно. Особенно когда его кончик языка медленно бродил по его нижней губе, лениво огибая контуры массивных клыков. Особенно когда Майлз начинал говорить тихим, вкрадчивым тоном, отчего его низкий голос делался еще проникновеннее и сексуальнее. Когда его большие пальцы неторопливо и поглаживали тонкую талию Салли, то и дело касаясь его небольшого живота. Когда он неторопливо гладил горячий член через набедренную повязку, натягивая ее ткань прямо до основания твердого органа. Полковник явно знал, что говорил и делал.       — Да…— в одно мгновенье Джейку стало так жарко, даже душно, что захотелось поднять лицо к потолку и дышать в вентиляцию, отодвинувшись подальше от этих невозможных желтых глаз, в которых плескалось торжество, и прикосновений — только Куоритч в теле На’ви мог выглядеть так опасно и прекрасно одновременно.       Полковник молча нагнулся, усевшись на стул. Задрал испачканную набедренную повязку, уверенно сжимая стоящий член, с фиолетовой головки которого неторопливо стекала прозрачная смазка. И принялся обцеловывать тускло сияющие точки на бедрах, то и дело задевая твердый орган то щекой, то подбородком, заставляя Салли елозить на заднице и глухо всхлипывать, кусая губы.       И без тени смущения взял у морпеха в рот, вызвав дрожь в чужом теле. Джейк дернулся, уперевшись на кулаки, стянутые наручниками за спиной, и, напрягшись, толкнулся между плотно сжатых губ Майлза, который с такой податливостью принимал каждый толчок, отдающийся низким стоном в горле спецназовца, что было неясно, как они раньше не дошли до такого вида переговоров.       Коротко звякнула медная пряжка армейского ремня. С тихим шелестом военный приспустил белые камуфляжные штаны, под которыми больше не было никакой одежды. Вытащил свой хвост из прорези в ткани. Желание Джейка тугим комом скручивалось внизу живота, приятно пульсируя. Куоритч размеренно дышал, поглаживая его напряженные бедра, которые то и дело покачивались ему навстречу.       Лишь изредка сплевывал смазку на ладонь и заносил руку себе за спину, массируя подготовленные еще до захода в комнату мышцы сфинктера. Соблазнительно обвивал хвостом ногу Салли, то с силой сжимая ее, то ласково обнимая. С яростным рвением работал ртом и головой, отчего Джейк то и дело поджимал пальцы ног, стискивая коленями мускулистые мышцы рук полковника. Пока тот, задолбавшись толчков с каждой стороны, не закинул дрожащие обнаженные ноги себе на плечи.       Его язык двигался в молчаливом танце, жарком и развратном. Греховные губы плотным кольцом скользили вдоль чувствительного органа, от чего внутри Джейка все сладко сжималось. Приоткрытые глаза Куоритча казались настолько темными и бездонными, что сам Млечный Путь мог раствориться в них. Майлз с присущей ему тщательностью ласкал чужую плоть, заставляя ее подрагивать время от времени под аккомпанемент стонов морпеха. Он заглатывал ее глубже, с таким рвением, словно хотел проглотить ее целиком. С каждым движением головы его рот пробегался по узору из проступающих вен, то и дело игриво оттягивая крайнюю плоть губами. Военный изредка лениво подрачивал самому себе, щуря большие глаза.       Пытаясь расслабить горло, Куоритч задержался у основания головки, обдавая её беглым горячим дыханием, и снова качнулся вниз, так быстро и с такой силой, нещадно вогнав твердый орган себе в глотку, что Джейк издал что-то среднее между стоном и рыком. У него не было никакой возможности да и желания останавливать это потрясающее безумие. Его разум был сейчас пуст и непригоден для каких бы то ни было мыслей. И полковник, с силой удерживающий узкие синие бедра, обрамленные темными полосами, оставляя на них синяки от своих пальцев, знал только одно: всё это вместе взятое, с каждым рывком головы, с каждым движением члена на языке, заставляло Салли забыть обо всём на свете, желая лишь вогнать свою горячую темную плоть, истекающую смазкой, как можно глубже в рот. Реком ощущал каждое прикосновение упругой головки члена, которая мяла стенки его горла.       — Куоритч, — умоляюще всхлипнул морпех, и Майлз, отправив нежную головку члена себе за щеку, отчего синяя кожа на щеке рельефно натянулась полукругом, замер, вопросительно смотря взглядом, полным пошлости и самодовольства.       — Мм? — полковник с силой потерся языком о кончик возбужденной плоти, сглотнув кисло-сладкую смазку.       — Освободи руки, — не просьба — приказ, сорвавшийся с подрагивающих губ Салли.       Его взгляд был непривычным — томным и похотливым. Морпех сгорал от дикого желания, он больше не смотрел на военного с тем самым выражением лица, с которым он обычно был атаковать. Его кожа светилась, будучи влажной от пота, словно голубое море, которое осветило восходящее из-за горизонта солнце. Его напряженное тело, рельефно проступающие мышцы груди, четко очерченные мускулы, загнанное дыхание и жадный взгляд — о, распаленный ласками Джейк, находящийся в подчинении, сейчас был достаточно приятен полковнику.       Со смачным хлюпом выскользнул член из влажного рта, задержавшись в мягкой впадинке под нижней губой, и прочертил сияющий мокрый росчерк до подбородка. Военный подул на влажную пурпурную головку и неторопливо провел по ней языком, отчего морпех зашипел как кошка, сощурив глаза, и дернулся в удерживающих его бедра жилистых руках.       — Что, хочешь сам нагнуть меня и затрахать до полусмерти? — криво усмехнулся Куоритч, неторопливо слизывая остатки смазки со своих губ, припухших от минета.       — Р-р-р-р! — требовательно-угрожающе зарычал связанный Джейк, начиная беситься от бессилия и не входящей в его планы остановки. — Живо.        — Я готов лечь под тебя, — дразнящее дыхание на самом кончике мокрой твердой плоти. — Если примешь мои условия.       — Ты… — всё вспотевшее тело морского пехотинца горело огнем, в паху невыносимо тянуло, а лишение желанной ласки ощущалось настоящей пыткой. — Урод.       — Не отрицаю. Хочешь отомстить за все? Взять за косу и втрахать в стол? Ощущать свою власть надо мной и то, как податливо я принимаю тебя? — горячее касание воздуха, сорвавшееся с губ привставшего со стула Куоритча, ощущалось на лице все сильнее и сильнее. — Я дам тебе последний шанс избежать страшной участи, но в ответ ты наступишь на горло своей сраной жажде справедливости, своей гребаной морали и всему, что заставляет тебя не ебать миссис Салли во все отверстия, а носиться по Пандоре с оружием.       Теперь его дыхание было совсем близко. Еще несколько секунд — и его влажный язык оказался на грани его пораненных губ, толкнувшись внутрь. Но этого Джейку было мало. Это была пытка лишением невозможного наслаждения, которое он чувствовал каждым нервом, каждым его клочком. Жар в крови неистово лизал его тело, превращаясь в настоящий костер внизу живота.       Салли сглатывал пот, сияющими каплями стекающий на синие губы в свете ламп комнаты. Его бедра часто подрагивали от нетерпения, красиво стоящий член, усыпанный блекло светящимися точками — обильно истекал смазкой, а все его существо неудержимо тянулось к горизонту вожделенного и близкого желания, который был недостижимым, недосягаемым, но, в то же время, неизбежным.       Куоритч прихватил его нижнюю губу своим ртом, требовательно посасывая. Потёр подушечками пальцев за оттопыренным ухом, выбивая сдавленный хрип у упрямого Джейка. Он безжалостно припал ртом к полосатой шее задыхающегося морпеха, нетерпеливо, с низким рычанием покусывая покрытую темно-синими узорами разгоряченную кожу. Салли сейчас выглядел так, что если бы Майлз решил его трахнуть, то он вряд ли бы был против.       — Блядь, — умоляюще всхлипнул Джейк, когда полковник как бы невзначай проскользил кончиками длинных пальцев вдоль его члена, пачкая их в смазке и поглаживая проступающие узоры из вен, после чего коснулся круговыми движениями нежной головки. — Да, да… Я согласен.       Это были те самые слова, к которым Майлз подводил Салли всё это время. В противном случае полковник бы был весьма разочарован в своем опыте и умении манипулировать. Джейку предстояло совершить поступок, который был прописан в его мысленном сценарии, ради которого Куоритч сделал все необходимое, чтобы данный план удался.       Полковник улыбнулся — криво, словно что-то сдерживая внутри себя. Резким движением завел свою ладонь за спину морпеха, оттягивая язычок алых магнитных наручников, освобождая руки пленника, и столкнул его за задницу со стола с привинченными к полу ножками. Он покладисто нагнулся над столешницей, упираясь в нее рельефными руками. Приглашающе поднял гибкий хвост, закинув его на свою спину, демонстрируя уже подготовленное анальное отверстие.       Салли просить вообще не надо было — морпех с рыком схватил его за бедра, прижимаясь к ним своим мокрым и скользким от смазки членом, потираясь о ложбинку между ягодиц. И одним толчком жестко вошёл в горячую и влажную плоть, покорно принявшую его. Грубым движением притянул полковника к себе, сжимая спереди за шею, заставляя возмущенно зарычать.       — Мерзавец, — агрессивно толкаясь в его горячее нутро, прошептал морпех в небольшое торчащее ухо, опаляя его горячим дыханием. — Убью. Перережу глотку. Задушу прямо здесь.       — Да, — покладисто отозвался полковник и прикрыл глаза, несмотря на собственное возбуждение, он желал лишь одного — чтобы Салли заткнулся и побыстрее кончил.       Когда его впечатали щекой в поверхность стола, полковник оскалился, подавляя весь свой гнев, и зарычал в ответ на резкий удар ладонью, которой спецназовец с силой прижал его к столешнице. Реком раздраженно задергал хвостом, то и дело звучно шлепая им по чужой руке, оставляя пурпурные следы на синей коже. Джейк звонко рыкнул на это и, не мелочась, просто убрал ладонь на пару мгновений, накручивая хвост на нее, и вновь надавил ей между подрагивающих лопаток Майлза. Хвост Куоритча натянулся от такого движения, заставляя полковника невольно приподнять задницу еще сильнее, стараясь избавиться от неприятного ощущения натянутости, но от этого движения сменился угол проникновения и уши Куоритча прижались к голове от усилившегося наслаждения.       Под кожей все сильнее ощущалось пламя страсти, а в груди быстро колотилось сердце, каждый удар которого отдавался в ушах звонкой пульсацией. Он почти пропустил момент, когда позади него начал задыхаться спецназовец, замедлив свои движения бедрами.       — Надень маску и не снимай, — Куоритч скользнул рукой по поверхности стола, хватаясь за его край, дожидаясь, когда морпех натянет ее на лицо и продолжит втрахивать его в стол.       Майлз слышал жаркое сопение, которое доносилось до него сквозь нарастающий шум в голове, чувствуя, как пламя желания застилает взор, заставляя его задрать голову и стиснуть зубы, чтобы не застонать во весь голос. Морпех трахал его настолько жестко, что Куоритч прощал ему сбивающийся ритм и от грубых фрикций в своей заднице лишь порыкивал и упрямо выгибался навстречу яростным толчкам.       Джейк его совершенно не жалел — находясь на взводе, он входил полковника грубыми рывками, глубоко и мощно, беспрепятственно проникая в его жаркую и податливую глубину, с силой стискивая пальцы на его бедрах, оставляя новые синяки, и до боли натягивал намотанный на ладонь хвост, удерживая Майлза на месте.       Куоритч ненавидел этого человека по многим причинам, но был верен своему слову даже несмотря на такое отношение к себе. Его ноги дрожали от каждого нового толчка, а дыхание становилось более прерывистым.       Он кусал свои губы, с силой хватаясь за край стола длинными сильными пальцами, шипя от неприятных ощущений — ощущения от его члена, зажатым между холодным столом и его животом, были болезненными, а ребра столешницы до крови впивались в его бедра, оставляя кровоточащие полосы.       Полковник не пытался приподнять туловище или как-то отстраниться от стола — знал, что бесполезно. Его сползшие штаны, натянутые до предела между расставленных стройных ног, угрожающе трещали, а армейская пряжка со звоном билась о его ботинок, изредка задевая пол. Военному не особо нравилось происходящее — даже если отдавать дань его старой симпатии к Салли, такие игры могли доставить особое удовольствие, скорее, при доминировании самого Майлза.       Ему хотелось оттолкнуть от себя морпеха и показать, кто здесь хозяин. Заставить расплатиться за всё — за предательство, за Сокорро, который считал Джейка отцом. Но он держал свое слово и мужественно терпел. Получал удовольствие от того, что всё под его контролем - это возбуждало гораздо больше, чем пыхтящий за его спиной морпех, толкающийся в его задницу. Военный даже постанывал, приподнявшись над столом на руках, стараясь выпрямить спину и принять более-менее вертикальное положение.       Непристойное хлюпанье, издаваемое его задницей при каждом новом толчке члена, безжалостно входящего в его горячее нутро, уже не заботило — военный смог выпрямиться, резко подавшись всем телом назад, отчего Джейк захрипел и покачнулся на ногах, отшатнувшись. Блок его экзокомплекта морпеха от такого движения свалился со стола, повиснув на тянувшейся от маски трубке. Член выскользнул из его синей задницы, пачкая ягодицу теплым предэякулятом, который потек и по внутренней стороне бедра из растянутого колечка мышц. Куоритч без стыда провел рукой у себя между ног, стерев струйки щекочущей кожу жидкости, и потряс ладонью, стряхивая смазку.       — Только ткни меня лицом ещё раз… Выебу так, что сдохнешь, — прерывисто дыша, проговорил реком и грубо толкнул не успевшего засопротивляться Джейка к стене. — Трахай. Живо.       Он уперся одной рукой в твердую поверхность, другой схватил Салли за спутанные волосы и безжалостно потянул, заставляя встать у себя за спиной.       — Отпусти, — выдавил Джейк, напрягшись от боли, которую причинял Куоритч своей ладонью.       Этого не следовало говорить — пальцы в волосах сжались еще сильнее, грозясь вырвать целые сплетенные пряди, царапая короткими ногтями кожу головы. Он шипел и дергался, схватившись за ладонь военного, стараясь разжать ее.       — Не заставляй меня повторять дважды, — свирепо рыкнул полковник, а на его шее еще сильнее вздулись вены.       Его агрессивно дергающийся хвост резко замер, оставшись поднятым. Огибая проступившие от напряжения мышцы, капли пота стекали по широкой спине Куоритча, на которой еще ярче сияли от тени притянутого сзади спецназовца светящиеся точки. Джейку казалось, что он слышит собственное учащенное дыхание. Или это сбивчиво дышал полковник? Он не понимал. Да и какая, к черту, разница?       Кусая губы от боли, Салли подчинился — направил свой мокрый член между упругих ягодиц Майлза, резким движением проталкивая его внутрь. Чужие пальцы в волосах дрогнули и хватка ослабла. Ритм движений морпеха стал ускоряться.       Майлз принимал его покладисто, без сопротивления, и Джейк погружался в него всё чаще и глубже, чувствуя ответную дрожь тела полковника, который, сильнее упираясь в стену согнутой в локте рукой, кажется, сам двигался ему навстречу, насаживаясь на твердый член, подмахивая бедрами. Морпеху хотелось укусить его, вонзить клыки в эту крепкую шею, но снимать маску у него не было ни времени, ни желания.       Намотав часть трубки от экзокомплекта на руку, оставив его блок болтаться рядом с ней, Салли схватил Куоритча за бедра обеими руками, принявшись жестко трахать его. Куоритч изредка клацал зубами от особо резкого толчка, повернув голову в сторону, чтобы случайно не разбить стекло маски о стену и рычал что-то невнятное сквозь стиснутые зубы. Полковник умел наслаждаться моментом сполна и сейчас задыхался от выбранного темпа, прикрыв глаза от удовольствия, не обращая внимания на то и дело шлепающий по его заднице чужой блок от дыхательного комплекта. Его горячий член вынужденно то и дело терся о поверхность холодной стены, создавая контраст. Военный прогибался в пояснице, сглатывая стоны удовольствия.       Жар, волнами разливающийся по его телу, наконец достиг критической точки и выплеснулся, придавив невыносимым наслаждением. Майлз задрожал всем телом, еле устояв на дрожащих ногах — спасибо Джейку, активно вбивающемуся в него сзади, и излился стенку перед собой, пачкая ее голубой спермой. От оргазма все его мышцы напряглись до предела, даже стенки ануса запульсировали, плотнее сжимались вокруг члена, заставляя Салли, который и так держался из последних сил, вбиваясь в мягкую горячую плоть, с рваными стонами кончить в задницу Куоритча и навалиться на рекома.       Полковник пришел в себя первым — отстранил морпеха, почти скинув его с себя, и принялся приводить себя в порядок. И пропустил момент, когда Джейк рванул к двери, хватаясь за прислоненный рядом с ней автомат военного. Куоритч почти рассмеялся от вида голого Салли, размахивающего хвостом, который нацелил оружие на Майлза. Его обмякший член, с которого капали остатки смазки и спермы, висел между стройных ног. Реком уже успел застегнуть на себе штаны и армейский ремень.       — И что это значит, Джейк? — неторопливо поправив экзокомплект, висящий на бедрах, он снял прозрачную маску с лица и, подняв руки, направился в сторону морпеха, стремительно приближаясь к нему. — Не совершай ошибку, иначе наш договор пойдет по пизде.       До его ушей донесся звук затвора.       — Он не заряжен? — Салли растерянно глянул на полковника снизу вверх, смотря в его смеющиеся желтые глаза.       — Я не идиот, чтобы оставлять заряженное оружие без присмотра. Убери его и сведи руки за спиной. У меня совершенно нет настроения с тобой драться, — Куоритч скривился, словно съел лимон, и лениво потянулся перед морпехом, демонстрируя свое красивое тело.       Полковнику и правда после недавнего оргазма не хотелось сейчас совершать лишние телодвижения и бороться с Джейком. Большие уши Салли дрогнули и опустились. Стукнул приклад автомата о пол, издав царапающий звук от соприкосновения со стеной. Куоритч без тени насмешки в глазах глянул на сдавшегося мужчину, развернул к себе спиной и снял со своего запястья магнитные наручники, надевая их на спецназовца. Он стянул с него дыхательную маску, смачно лизнул в губы и впился в них зубами, удерживая за плечи, не позволяя оттолкнуть себя.       — Ублюдок, — морпех плюнул ему в лицо, когда Майлз отстранился, но реком был в достаточно хорошем расположении духа и на это лишь рассмеялся, вытирая кровь с лица ладонью. — Садись и жди, переговорю с генералом, — приказал он, слизывая кровь со своих губ, и мотнул головой в сторону стола.       —Я не одет, — забеспокоился Джейк, взволнованно размахивая хвостом у себя за спиной —набедреннюю повязку завязать со скованными сзади руками не представлялось возможным.       — Надо было думать, прежде чем носиться с голой жопой, — Куоритч ухмыльнулся и толкнул мужчину к столу, усаживая того на стул, насмешливо смотря на кровоточащие губы, после чего перевёл взгляд за спину, глядя на болтающийся в воздухе блок экзокомплекта, трубка которого осталась намотанной на руку Салли. — Выглядишь как идиот. Радуйся, что живой.