***
— Я не проиграю, Манджиро! Я возьму черный импульс на себя! — Такемичи, с пустым взглядом, прижимаеться к Сано, чувствуя, как из недавно нанесенной раны льется кровь. Адская боль, лишь ее Такемичи чувствовал на данный момент. Было настолько больно, что разговаривать ему довалась с трудом. — Если будешь вытворять херню, я тебя отпизжу, как старший брат... — прохрипел Такемичи, укладываю голову на плечо Сано. — Ты мой друг, на всю жизнь, — прошептал Ханагаки, с улыбкой на губах. Друг? — Такемучи? — Майки не двигался, он невидящим взглядом смотрел в одну точку. — Ты мой триггер, Майки. Пожмем руки? — аккуратно, Такемичи прикоснулся подушечкими пальцев к холодной руке Манджиро. — Неважно, сколько попыток мне потребуется... Я всех спасу, — будто в бреду, пролепетал Ханагаки. — Что ты несешь? — ошарашено спросил Майки, взглянув на Такемичи. — Неважно, сколько раз... Я, — силы кончались, и Ханагаки, не успев договорить, рухнул на землю. — Эй, Такемичи! Неважно, сколько раз... — Ты, и все, будете улыбаться, — в последний раз прошептал Такемичи, и упал в объятья Майки. — Такемичи! — надрывно закричав, Майки начал трясти тело Ханагаки. — Очнись, пожалуйста! Открой глаза! Но бездыханное тело Такемичи неподвижно лежало в руках Майки.***
— Такемичи, вставай быстрее! — знакомый голос донеся с нижнего этажа. Хангаки медленно открыл глаза, и взглянул на вытянутые руки. Почему они такие малькнькие? Почему он в своей старой пижаме, и лежит в кровате? Резко встав, Такемичи спешно пероделся в футболку, которая первой попалась на глаза, и выбежал на кухню. — О, ты сегодня рано встал, — его мама, сидела за столом, и улыбалась. Они виделись совсем давно, настолько давно, что он забыл как она выглядит. Теперь он вспомнил. Правда, она выглядела молодо, это было довольно странно. Молча сев за стол, Ханагаки принялся за завтрак. Кусок в горло не лез, Такемичи застыл с ложкой в руках. Почему это происходит с ним? Может, он сново перенесся в прошлое? Но он не пожимал руку Майки, почему же тогда это случилось? Почему он в своем маленьком теле, и как не в чем не бывало сидит с мамой за столом? Это все было очень странно. Взгляд Такемичи зацепился за календарь, на котором была сегодняшняя дата. 9 июня 1989 — Ты выглядишь бледным, Мичи. И не ешь, — прокоментировала девушка, указывая на так и не сьеденную ложку с едой в руках Ханагаки. — Я не голоден, — проглотив ком в горле, произнес Такемичи. Он отложил столовый прибор и поднялся из-за стола. — Ты уверен? — девушка покосилась на Такемичи. Ханагаки молча кивнул, и выбежал из дома, захлопнув дверь.***
Он бежал, задыхаясь, но все равно бежал. Ноги сами несли его к дому Манджиро. Подсознание кричало: "Он умер! Беги! ". И Такемичи бежал. Бежал, много бежал. Он не знал, сколько времени прошло, но он остановился у знакомого дома, переводя дыхания. Такемичи зажмурился, и решительно потянулся к звонку. Он быстро нажал на него, и отскочил как от огня. Ханагаки молча смотрел на дверь, воспоминания о том дне сами нахлынули его. Майки... Как ты там? Размазав слезы по щекам, Такемичи закусил губу, лишь бы не заплакать. Он взрослый парень, а ревет как девченка! К тому же, пока ничего не случилось, и у него есть возможность изменить все! — Ты кто? Я тебя раньше не видел, — Такемичи пискнул, и споткнувшись, упал на землю, расставив ноги и руки в разные стороны. — От твоего ответа зависит, получишь ли ты люлей, или нет? — разминая кулаки, к нему подошел Баджи. — Че глаза пыришь? Проблемы? — внезапно, намгновении перед ним оказался взрослый Баджи. — К-кейске? — Подраться хочешь, так давай! — завопил мальчик, и врезал кулаком в лицо Такемичи. — Кейске, сколько раз я говорила тебе, не драться на пороге! — на улицу выскочила Эмма, с поджатыми губами, совершенно здоровая и живая. Такемичи заплакал, не потому что удар Кейске был слишком сильным, а от того, что видит этих людей живыми. — Что стряслось, чего шумишь в такую рань? — к ним подошел Шиничиро, держа в зубах сигарету. — Эй, Манджиро! Сколько еще дрыхнуть собираешься? Раздались шаги. Появился Майки, в розовом спортивном костюме. Все обернулись на него. — А ты, кто вообще?