Попробуй поймать

Просторный, белый кабинет соответствовал всем врачебным параметрам. Из открытого окна поддувал свежий воздух, что помогало расслабиться. Мягкий диван дал телу ослабеть в руках профессионала. За весь час, проведенный здесь, я успела поплакать еще тройку раз, выливая все обиды, сидевшие внутри. И выплеск эмоций под конец позволил мне спокойнее рассуждать над проблемами. Успокаивающий голос женщины, которая вела сеанс, убаюкивал. — Мисс Джонс, я могу сказать, что Ваша проблема тяжелая, но решаемая. Поймите, что уход из семьи отца — это не ваша вина. И то, что он не смог остаться хорошим папой тоже не является вашей виной, — она сидела, закинув ногу на ногу, и записывала что-то в свой блокнот. — Вы так и остались в образе девочки тринадцати лет, когда дело касается отношений. И я же могу Вам сказать, что многие девушки, которые и хоть не восприняли уход или отсутствие отца в своей жизни так же травмирующе, как Вы, испытывают и страх, и опасения в отношениях с мужским полом. — Им страшно, что от них уйдут? — Именно! — подтвердила врач. — Предательства и обычные люди, жившие в хороших, полных семьях, бояться. А те, кто имеют раны на душе подавно. Но у Вас, скорее страх просто не найти любовь, нежели её лишиться. — Но, а как же ситуация с Джеймсом? Я поделилась всем, что сидело в моей душе. В том числе болью про Джеймса. — Она повлияла в меньшей степени нежели травма от отцовского ухода, — утвердила психолог. — Что Вы почувствовали, когда отпустили чувства к Джеймсу? — Свободу, — определилась я, покусывая губы, — и то, что я снова одна. — Вот, об этом я Вам и говорю. Так, мисс Джонс, наше время подходит к концу. Над вашей проблемой мы будем работать, пока я выпишу Вам упражнения, которые будете выполнять каждый день. Я продолжала пялиться в потолок, анализируя все слова, сказанные за сегодняшний сеанс. Я слышала, как женщина ручкой чиркает упражнения на бумаге, но все мои мысли были забиты другим. — Пожалуйста, можете забрать рецепт. Жду Вас в следующий раз с результатами, — она улыбнулась и протянула мне листок. Я бегло прочитала упражнения, почти не вникая, и вышла. Мы будем работать над проблемой. Стало легче от первого разговора. Конечно, в моей голове от одного раза мало, что поменялось. Но начало было положено. Радует, что хотя бы ситуация с Джеймсом не повлияла на меня так сильно, как могла бы. Отец остался единственным виновником сильных травм. Оплатив на ресепшене сеанс, я вышла на улицу. И свежий, холодный воздух сразу ударил в лицо. Как и всегда, я запахнула пальто, укутывая лицо в шарф, и направилась к автобусной остановке. Маме я сказала об этом так, будто мне надо отлучиться в институт. Я боюсь, что она начнет винить себя. Винить, что не замечала моей боли. Хотя явно боль проявлялась лишь в моем желание и поиске любви. Я не плакала об отце, по крайней мере не каждую ночь. Вообще с возрастом я стала относиться к нему с обидой или же злобой. К годам шестнадцати я перестала скучать по нему, ждать возвращения, хотя готова была принять его обратно. Видимо, пока не отпущу обиду на отца, то не смогу жить для себя, не ища любви от кого-то.

***

Мама чем-то шумела на кухне, когда я вернулась. Тихое пение слышалось из другой комнаты. Я сняла верхнюю одежду, разулась и пошла к маме. — Привет, Стефани! — радостно улыбнулась мама, роясь в телефоне и попивая чай с шоколадом. — Как сходила? Всё нормально в институте? — Привет, — я чувствовала себя не по себе, от того, что соврала маме, поэтому хотелось признаться ей, — мам, я была у психолога. Прости, что соврала. — Милая, что случилось? — на её лице читалось как беспокойство, так и тревога. Я поджала губы, обдумывая, как лучше объяснить все проблемы, которые накопились в моей голове. И так же я пыталась подобрать слова так, чтобы она не думала, что виновата. — В первую очередь, обещай, что не будешь себя винить как-то. Поскольку здесь виноват только один человек — отец. Кажется, от моих слов ей стало только хуже. Мне надо её скорее успокоить. — Говоря кратко, когда папа ушел от нас, я стала чувствовать, как будто вместе с ним ушла любовь. И по началу мне хватало твоей заботы, я тебя люблю, — сказала, чтобы слегка успокоить маму. — Но по мере взросления мне захотелось иметь опору рядом, но в виде мужского пола. Мама взяла меня за руку, смотря с сожалением в глазах. Я улыбнулась ей. — Но это желание усугублялось с каждым годом в виду того, что я становилась старше. Не чувствовала себя защищенной. Просто хотелось знать, что у меня есть крепкое, мужское плечо рядом. В детстве папа был моим защитником, а потом я стала чувствовать себя уязвимой, — я замолчала, чтобы дать переварить маме информацию. — Стефани… Прости, что я не замечала этого. Мне казалось, что я восполняю всё. — Мам, ты заменила мне обоих родителей. Ты как справлялась, так до сих пор справляешь с этой ролью и будешь справляться дальше, — мамин взгляд слегка смягчился, лицо расслабилось, но волнение осталось пока. — Постепенно стала желать испытывать защиту не от родителей, а от любимого человека. Поэтому и день, и ночь думала о том, как скоро у меня появится такой человек и даст мне тот, другой вид любви. Не родительский. Отец забрал родительскую любовь, а я стала бояться остаться без другой, — подытожила я, глянув на рецепт, данный психологом. — Мне жаль, что Том не смог стать тебе хорошим отцом. Но мы же отлично справились без него? — она обняла меня и гладила по волосам, как обычно. — Конечно! Я тебя очень люблю, ты лучшая мама для меня. Мы прекрасно справились без него. — Это точно, из нас с тобой супер команда, — мама посмеялась. — Но все равно, — строго добавила она, — я жутко зла на него, что он нанес тебе такую травму и страх одиночества! — Поэтому я и решилась на психолога. — Милая, а Джеймс? Точнее он… — и она не знала, какие слова подобрать. — Я особо не зациклена на окончании отношений с ним, и страха перед новыми отношениями нет, — я умолчала о том, что осталась всего толика страха от самого Джеймса. — Видимо, папа занял все места. — Стефани… Мама обняла меня сильнее. Так мы молча сидели и обнимались. Я почувствовала легкость от того, что призналась ей спустя года. Сейчас всё встало на свои места. Попив вместе чай, мы решили сходить вечером в кино, а пока позаниматься своими делами. Мои дела оказались неинтересными. Домашнее задание. И так я засела за тетради, учебники и прочие документы. А время всё шло. За домашкой я совсем не замечала его скоротечности. Я пыхтела над очередным, нудным заданием, как ко мне постучали. — Стефани, к тебе пришли, — улыбнулась мама. Неужели? Интересно, я ни с кем не планировала встречаться сегодня. Мама отошла от двери, пропуская гостя вперед. И сказать, что я удивилась, это ничего не сказать. А там стояла Оливия с собственной персоной. — Привет, — скромно поздоровалась она. Я была сконфужена таким поведением девушки. Подобное поведение не присуще Оливии. Мама же оставила нас одних. — Привет, Оливия, — я развернулась на стуле. — Ты можешь сесть на кровать. Она кивнула и села на край. Я видела, как ей было неловко и дискомфортно. Но то, что Оливия пришла сама, настораживало. Девушка стукала ноготками по коленке, рассматривая комнату. — Ты что-то хотела? — начала я, следя за Оливией. — Да, поговорить. Сегодня что, день исповеди? — О чем? — В общем, Стеф, прости, — она тоскливо глянула на меня, — я не должна была так поступать с тобой. — У тебя были какие-то причины? — уточнила я. На удивление у меня не было обиды или злобы на неё. Только непонимание поступков Оливии. Хотела узнать, что же было во мне не так. — Я старшая в семье, и от этого присматривала за Стивом. Обычно он занимался своими делами, меня не тревожил. А когда приходила ты, то приходилось следить за вами двумя, пока родители общались. Но ты была таким энергичным ребенком, что я уставала от вас обоих, — взгляд потух, она смотрела на ноги. — И тогда я пыталась сделать всё, чтобы тебя забрали домой. Мне было тяжело, я тоже была ребенком. И я тоже хотела заниматься своими делами, а не играть в няньку двух малышей. Родители не так часто вешали вас на меня, но делали это порой. Я понимала, что им хочется провести время вместе, поболтать, но… Повисла тишина. Мне стало её даже жалко, и ведь она была права. Она тоже была ребенком, а не няней. Оливия просто хотела играть со своими друзьями и смотреть мультики, а не следить за детьми с мешком энергии внутри. И да, когда Оливия доканывала меня или уже просто не было сил с ней спорить, я просила отвезти меня домой. — И прости за сейчас, — снова начала девушка, — у меня, видимо, остался тот же тип поведения, когда я вижу тебя. Хотя я больше не обязана следить за вами. Но почему-то видела тебя и думала: «О, нет!». Стеф, ты красивая, прости за те слова. — Я не злюсь на тебя, Оливия, — улыбнулась я. — А ты, надеюсь, на родителей. — Нет, конечно, я на них не злюсь. Они делали это не специально, просто им тоже хотелось посидеть и поболтать своей дружной компанией. А было это не так уж и часто, как я себе представляла, — девушка на меня взглянула более добрым взглядом. — А что тебя сподвигло это переосмыслить? — Встретила хорошего человека на пути. А у него, оказывается, такая же ситуация была. Только он вел себя иначе. Мне стало стыдно признаться ему, как же вела себя я, — уголок её губ приподнялся, — послушав его, осознала всё. Конечно же, стервозность из меня это не вытащило, но придало понимания, что я к тебе относилась несправедливо, Стефани. Я смотрела в окно, откуда светили солнце. Утром было серо и пасмурно, а сейчас мою комнату озарял яркий свет. Это знак? — Оливия, главное, что ты это осознала. Буду рада, если у тебя всё сложится с этим «хорошим», — тогда я показала кавычки в воздухе и посмеялась, а Оливия поддержала меня. Могла ли я когда-то подумать, что буду смеяться с Оливией в своей комнате, а не плакать, ожидая же, когда мы поедем домой? Вряд ли. — Что у вас со Стивом? — ехидная улыбочка на её лице так и блестела. — Это же твой брат, у него и спроси, — продолжала улыбаться я. — Он меня послал, — хмыкнула она, нахмурив свои тонкие бровки. — Никогда не делится секретами. Но, возможно, это мое опущение. — Может, тебе и с ним поговорить? — предложила я, облокачиваясь на руки, лежащие на спинке стула. — Два таких разговора я не вывезу. Но, Стефани, я уверена, что у Стива на тебя большие планы. Я смутилась. Хотелось бы услышать это от самого Стива. Но Оливия его сестра и точно знает его. — Ладно, мне пора, — она встала, а я вместе с ней, чтобы проводить. — Но обниматься в честь дружбы не будем, — противилась она. — Я и не планировала, — я усмехнулась, да язву из Оливии никто не вытащит, но в этом вся Оливия. Проводив неожиданную гостью, я вернулась. А за столом творился бардак из кучи бумаг, ручек и всего прочего хлама для учебы. Мне оставался последний предмет — информатика. А вот с этим обратимся, как всегда, к помощнику Стиву. Я упала на кровать, ища диалог с блондином. И, быстро напечатав, отправила ему смс. Стефани: «Поможешь?) *Фотография*» Парень не заставил себя долго ждать. Стив: «Почему у тебя так часто информатика?! У меня история реже в несколько раз. Так, наши весы равносилия не сходятся))» Стефани: «Не торгуйся!» Стив: «А так хотелось ((Ладно, вечером сделаю!» Я улыбнулась этим строкам и отбросила телефон в угол кровати. Всё идет своим чередом. Просто мне стоило подождать еще немного, чтобы окунуться в счастье. Позднее мы с мамой отправили проводить вечер в кинотеатр вместе, как и планировали. Ощущения как легкости, так и комфорта умиротворенно заплатали раны на сердце. Всё налаживается.