perilla

Выходные пролетели до обидного незаметно. Минджи подозревала, что часов в сутках явно недостаёт, но это было лишь её оправданием, чтобы не вставать в утро понедельника. Гахён где-то пропадала, и это начинало понемногу волновать. Хоть она и соизволила написать вечером, Минджи не покидало странное ощущение того, что с младшей что-то произошло. Скука, не покидавшая тело, усталость и прочие гадости, которые преследовали людей, что не успели отдохнуть за жалкие два дня, навалились и на Минджи. Она ходила по комнатам с сигаретой в руках в одной руке и с бутылкой вина в другой, порывалась позвонить кому-нибудь, поговорить, но… На самом-то деле, у неё и не было никого, кому она бы могла без зазрений совести потревожить и поболтать ни о чём — все были заняты либо домашними хлопотами, либо спали, самые отчаянные до последнего пропадали в клубах и караоке-барах. В такие времена Ким ненавидела себя — в свои двадцать семь она была слишком пассивной и готова была напиваться только в одиночестве. В странном, совершенно случайном плейлисте сменился очередной трек. Минджи громко вздохнула, упала на диван и скинула пепел в миску, стоявшую на журнальном столике. Она не понимала, хорошо ей одной или же наоборот плохо, но её определённо что-то раздражало в тот момент. «Шиён-а, спишь?» Девушка погасила экран, поставила бутылку на столик рядом с бокалом — на его кромке виднелся след бордовой помады. Минджи не красилась обычно, но после встречи с невестой Ёнджуна, Борой, вдруг захотелось. Наверное, потому что на её фоне Минджи выглядела серой мышью — забитой алкоголичкой, у которой нет времени ни на друзей, ни на личную жизнь. Эта помада уже давно просрочена, но когда Ким посмотрела на себя в зеркало, то тут же поняла — она должна стать самой лучшей, самой яркой и крутой старшей сестрой. «А должна? Я не одна сейчас, ко мне пришла Гахён» — Вот же… — заплетающимся языком проговорила Минджи, улыбаясь самодовольно экрану телефона, — Маленькая ведьма. Шиён была школьной подругой. Необычной, с кучей татуировок и пирсингом на ключицах. Она работала в парикмахерской, а ночью развлекалась со своими же клиентками. Её неразговорчивость и даже грубость иногда подбешивали, но это не было проблемой — они с Минджи словно осознавали, что спеться не особо получается, и поэтому держали необходимую дистанцию. «Передай ей, что домой может больше не возвращаться» Это шутка, вообще-то, и Минджи из-за неё пьяно, тихонько хихикнула, вновь берясь за тонкое горлышко бутылки и тут же отпуская его — с лица исчезла улыбка. В душе вдруг стало гадко, горько и неприятно. «Она и не собиралась» Девушка перечитывала пришедшее сообщение снова и снова, затем усмехнулась и отбросила телефон подальше от себя, напоследок всё же ответив подруге. «Пусть так. Запиши меня на среду, окей? Я хочу перекраситься» Ответа она не дожидалась, потому что отлично знала — Шиён не отказалась бы. Минджи вздохнула. Конечно, Гахён вернётся, в этом нет сомнений. Возможно, через неделю или две, потому что отлично знает, что старшая без неё просто-напросто не справится. Минджи раздражённо цокнула языком, взглянула на часы — те показывали девять вечера. Время тянулось, а лучше бы прошло наконец, чтобы наступило утро, и затем работа все будни незаметно подводила к ночи. Так проще, чем маяться и сходить с ума на выходных. У девушки было в запасе два часа, потом она бы легла спать. Их хотелось провести, полностью отключив мозг, и поэтому Минджи, снова чуть не забыв ключи от квартиры, направилась в клуб. Возможно, чтобы ещё чего-нибудь выпить, ведь вино оказалось не таким уж и вкусным, и разум после него остался слишком трезвым. Это совсем не устраивало, и потому Минджи решила заказать самый крепкий коктейль, что бармен смог бы приготовить. Он смотрел на уже немного поддатую девушку странно, с опасением, но всё же не отказал и принялся за работу. Пока парень был занят, Минджи осмотрелась — она никогда раньше не была в этом месте, но теперь наверняка будет заглядывать сюда почаще. Его вывеска показалась скромной, однако внутри он выглядел дорого. В самом центре просторного зала виднелся шест, у которого постепенно собирались мужчины, на втором этаже было несколько V.I.P-зон, из которых временами доносился басистый смех. Заведение явно не из дешёвых, да и посетительниц тут почти нет — разве только пришедшие в роли спутниц, приведённые под ручку, и официантки, которых тоже можно было по пальцам пересчитать. Похоже, клуб только-только просыпался и начинал принимать гостей. С каждой минутой людей становилось всё больше, и многие стремились занять место у круглой сцены с шестом. Минджи, не сумев скрыть интереса, взяла приготовленный коктейль и повернулась к залу. — Сегодня выступает Суа, — прозвучал у неё за спиной голос бармена. Она непонимающе взглянула за него. — Суа? — Да, — молодой человек вежливо улыбнулся, — Она звезда нашего клуба. Её все любят. В этот момент в зале поднялся гул, и на сцене появился человек в мантии. Под ней оказалась девушка — стройная, невероятно сексуальная. Минджи замерла. Даже если бы на этой танцовщице была обычная одежда, а не эти куски ткани, еле прикрывающие её тело, то соблазнительность никуда бы не делась. Пепельно-розовые волосы были собраны в высокий хвост, на ногах — высокие каблуки, лицо же было закрыто вуалью. Девушка проследовала к шесту, коснулась тонкими пальцами холодного металла. А Минджи следила. За каждым движением, за томным взглядом, что требовали солидные дяди в костюмах, и они начинали вызывать всё больше и больше негативных, тёмных эмоций. Девушка практически залпом выпила коктейль, тихо выругалась, но не отвернулась. В танцовщицу кидали купюрами с четырьмя нулями, что-то возбуждённо ей кричали, но она не обращала на них внимания. А потом… Суа посмотрела на неё. Её оливково-карие глаза пронзили Минджи, заставили вздрогнуть и сглотнуть вязкий ком в горле. Ей хотелось бы, чтобы это всего лишь было иллюзией, галлюцинацией, но когда с её лица при очередном обороте вокруг шеста соскользнула вуаль, Минджи всё поняла. Это взаправду, она видела Ким Бору. — Сколько… — снова обратилась она к юноше за стойкой, — Сколько она здесь работает? — Полтора года. Минджи виновата сама. Она с самого начала должна была всё проверить, что теперь делать? Ёнджун не переживёт, если узнает о том, чем занимается его возлюбленная. Есть ли смысл говорить об этом с ней сейчас? Танец наконец закончился, Суа сделала поклон всем гостям, и Минджи решила не тратить время — она подождала, пока девушка сойдёт со сцены, затем взяла её за руку, ещё раз убедившись в реальности происходящего, и они пошли в уборную. Суа не сопротивлялась, только старалась поспевать за раздраконенной старшей и при этом не упасть. Та затащила её в еле освещённую комнатку и захлопнула дверь — в ней никого, благо, не было, и Минджи надеялась выбить всю правду и добиться извинений. — Сними это, — она бесцеремонно дёрнула вуаль на лице Суа, и она послушно сняла её, опустив взгляд. Девушка молчала, как будто ждала приказа. — Он знает? — Нет, конечно, что за глупости, — мелодичный голос подействовал, словно наркотик, и Минджи чуть-чуть успокоилась. Её ладони вспотели, дыхание участилось — ей показалось, что она заволновалась, но повода не было. Она должна была злиться. Девушка перед ней вновь обманула, Минджи больше не могла ей доверять, теперь их отношения изменятся навсегда. — Разве танцевать в стрип-клубе — это преступление? — продолжила Бора, не дождавшись ответа. — Ты делаешь это для публики, — дотронувшись до её подбородка, Минджи улыбнулась, — А для него вряд ли сможешь. Ты умеешь только издеваться. — Я люблю его. Пальцы Минджи, что скользили по шее девушки, вдруг остановились, и Суа перехватила её запястье, но та высвободилась, сплела их пальцы и заглянула в кошачьи, почему-то теперь напуганные глаза напротив. — Ты лгунья, — прошипела Минджи, — Ты ведь не будешь против, если с тобой будут это делать другие, не так ли? — Что? — выдавила Суа, затем ахнув. Следы тёмно-алой помады оставались на её шее смазанными пятнами, под ней же потом будут виднеться синяки. Минджи игнорировала попытки сопротивляться — они были слабыми и вскоре совсем прекратились, что дало полную волю. Боре нравилось. И ей не было понятно, почему. Обжигающий холод ласкал выступающие рёбра девушки после поцелуев, и когда Бора приоткрыла глаза, лицо Минджи оказалось совсем близко. Она напала, прижимая к себе и прикасаясь к губам своими, оставляя на них всё ту же тёмно-алую помаду. Она злилась, но не на Бору. Она злилась на себя и на то, что девушка под ней сводила с ума, позволяла слишком много и даже не думала оттолкнуть.