***
Вчерашний вечер с Эбигейл стал началом акта воссоединения, и сегодняшнее утро станет его концом. Ганнибал видит ход времени и состояние Уилла: он спокоен, выжидает кульминации. Завтрак достаточно сдержанный. Это пышный омлет с щепоткой прованских трав и парой лент бекона. Фарфоровая чашка «Тиффани» наполнена эспрессо с щепой соли. Уилл сдерживает зевок и тыльной стороной ладони протирает глаза. — Ты решил снизойти ко мне? Ганнибал сидит напротив. Он проснулся до рассвета солнца: биологические часы наточены под летнее солнцестояние. Взгляд по обыкновению холоден. — Не рассчитывай на большее. Трапеза проходит в полном молчании. Уилл в той же одежде. Сейчас он ощущает, что его душа сливается с душой Ганнибала. Они пачкают друг друга и становятся однородной массой. Масса склизкая и липкая, пахнет мертвечиной. Тот аромат, которым пахнет Уилл Грэм и который привлекает Ганнибала Лектера. Запах притупится, когда сближение завершится. Уилл совершает последний глоток кофе. Это арабика, кислая, как любое раскрытие преступлений, и не такая бодрящая, как времяпровождение с Потрошителем. — Оставь посуду в раковине и иди в гостиную. Он повинуется. Настаёт время подарка. Сегодня, скорее всего, двадцать пятое число, за окном снег и тьма, а значит подарок будет таким же: сказочным и мрачным. Уилл в своём кресле, напротив трона Чесапикского Потрошителя. Колени дрожат, стоит только вспомнить флирт двух психопатов, скрытый под обычный сеанс у психотерапевта. Он настолько романтичен, насколько таковым может быть Ганнибал. Звериная любовь понятна исключительно зверю, причём такого же, каким является доктор. Будь у него когти, он бы оставил шрамы на том, кого считает своей собственностью. Некая пометка принадлежности. Её недостаток только в том, что она слишком простая в исполнении. Ганнибал входит в спальню. В руках та же коробка. Уилл наблюдает за плавными движениями: к нему подходят и встают на колени. Обычно так делают предложение. — Скажи, Уилл, — от собственного имени бегут мурашки, — ты принимаешь мою любезность? Мой подарок? Уилл молчит и смотрит в неблестящие лисьи глаза; с усилием заставляет губы разомкнуться: — Да. Принимаю. Доктор Лектер касается колена гостя и поднимается вверх по бедру. — Это трогательное заявление. Оно имеет для меня особую значимость, ты это понимаешь. Он хватает Уилла за запястье, тянет его к коробке. Пальцы смыкаются на атласной ленте. Когда Ганнибал отпускает руку, профессор развязывает бант. — Я не могу допустить, чтобы тебя убил кто-то, кроме меня, — убийца открывает коробку, — поэтому я создал клеймо. Уилл смотрит на куклу, а кукла смотрит на него. Её костяные глазки бездушны, как глаза хозяина. Предельно точная реконструкция. Бледная кожа и алая кровь создают потрясающий цветной контраст. Кукла сделана настолько аккуратно, что Уилл боится её брать. А Ганнибал не торопит его: он ждёт, пока тот наберётся смелости. Наконец, профессор Грэм берёт куклу, и доктор Лектер начинает говорить: — Мои волосы, моя кровь, ткань с моей одежды и… — …и твоя плоть, — гость смотрит на свежую рану на пальце создателя. — И моя плоть. Теперь Уилл берёт куклу более уверенно и подносит к губам, целует её в лоб. — Это крайне необычный подарок, Ганнибал. Необычный и очень дерзкий. Удовлетворённый ответом и состоянием Уилла Ганнибал облизнул губы. — Я рассчитываю на то, что ты не будешь делать глупостей. — Ты уверен в этом, — Грэм поднимает глаза на Лектера, поглаживая куклу по туловищу. — Я полностью покорен тебе, а ты полностью покорен мне. Доктор усмехнулся и потянул профессора к себе. Он чувствует тепло в теле: он начинается в груди и плавно сползает на торс. Кукла Вуду была незаменимой идеей. Тепло позволяет ему коснуться губ Уилла. Кусачий поцелуй — самый частый и любимый элемент флирта, который Уилл принимал бесприкословно. — В нашей новой жизни должна присутствовать капля праздности, — шепчет в губы и спускается к шее. Укус до крови. Уилл томно вздыхает, утыкается в макушку и прижимает куклу к груди. Ганнибал как всегда чертовски прав и как всегда добивается того, чего хочет. В новой жизни, за чертой непринятия самого себя, всегда должна присутствовать капля праздности, иначе жить становится не так интересно.Утро
7 января 2023 г. в 12:36
Эбигейл была прекрасна. Её сердце хранит в себе древесные нотки. Они раскрывают мясной вкус и придают душистости. Сухость красного вина побуждает к новому укусу.
Уилл редко понимал Ганнибала, потому что с трудом раскрывал истинное великолепие каждого блюда. Этот случай несомненно иной. Каждый кусочек, отправленный в рот, отзывался гулким стуком собственного сердца. Это необычно, немного страшно, но завораживающе.
Пожалуй, это Рождество запомнится намного лучше.