***
Все эти переживания, сомнения и, чего уж греха таить, подозрения (отвратительное слово!) окончательно вымотали Кейтаро. Сидя в одиночестве в своей комнате, он долго и мучительно думал, что же ему делать, пытался на что-то решиться... В конце концов он пришёл к самому логичному в этой ситуации выводу: ему надо поговорить с друзьями лично. Со всеми друзьями. Однако не успел он успокоить себя этим решением, как его ждали новые трудности. Если с Кихиро он как обычно встретился на следующий день на пути к автобусной остановке (их разговор был как никогда неловким), то ни Сакико, ни Инори, ни даже Куруру в школу не пришли. Кейтаро стало тревожно: с Сакико всё понятно, но что приключилось с Инори и Куруру? Неужели их тайну всё-таки раскрыли и их наказали за нарушение правил Полярис? Ещё и на звонки Куруру не отвечала... Не появились эти трое ни на следующий день, ни через день. Кейтаро уже начинал рвать на себе волосы, не в состоянии выносить эту неопределённость. К счастью, Кихиро вовремя пришёл на выручку. "Почему бы не сходить и проведать Сакико?" — предложил он на третий день мучений во время обеда. Мысль, казалось бы, настолько очевидная и логичная — но Кейтаро после его предложения некоторое время тупо смотрел на Кихиро, как будто не мог понять смысл его слов. Однако, едва всё осознав, Кейтаро настолько крепко ухватился за эту идею, что Кихиро даже немного испугался его запала. И вот после уроков они направились в Магазин улыбок, чтобы предварительно разведать обстановку. — Добро пожаловать!.. А, это вы, ребята. ...Уже с порога всё пошло не совсем так, как ожидал Кейтаро. Вместо, несомненно, безрадостной и измученной тревогой за мужа тётушки Сатоко их со всей положенной этой работе приветливостью встретила за прилавком Рэна. Кейтаро от неожиданности аж застыл и, совсем забыв поздороваться, растерянно уставился на неё. Наконец, немного придя в себя, он потряс головой и неуверенно начал: — Тётушка Рэна? А почему вы... Рэна склонила голову набок — и тут же с понимающей улыбкой кивнула. — А, Сатоко-тян просто упорно отказывалась закрывать магазин, вверенный ей Кисаку-саном, и взвалила на себя слишком много работы. Вот я и взяла отпуск, чтобы её немного разгрузить, — объяснила она. Чуть помолчав, она поинтересовалась: — Разве Кихиро тебе не говорил, Кейтаро-кун? Кейтаро, после её объяснения наконец-то подошедший к прилавку, смутился и бросил быстрый взгляд на Кихиро. Тот одарил его ободряющей улыбкой, по которой стало очевидно: он действительно рассказывал это, Кейтаро просто забыл... но Кихиро вовсе его не винил. Кейтаро вновь поднял глаза на Рэну. — Да, кажется, что-то такое говорил... извините... — пробормотал он. Рэна вновь улыбнулась ему, на этот раз — с плохо скрытой горечью. — Ничего страшного, мы все сейчас немного не в себе... — произнесла она, отводя взгляд. Вдруг она встрепенулась, и на её лице как-то очень быстро возникло преувеличенно энергичное выражение. Кейтаро вскинул было брови — но быстро понял, в чём дело, когда из глубины магазина появилась его хозяйка. И, если честно, от её вида Кейтаро едва не пробрала дрожь. Всегда энергичная и насмешливая, Сатоко сейчас напоминала лишь тень обычной себя: её движения были какие-то вялые и заторможенные, лицо побледнело и осунулось, а глаза покраснели из-за всех пролитых слёз. И всё-таки при виде их с Кихиро она кое-как изобразила на лице приветливую улыбку. — А, мальчики... вы чего-то хотели? Спросить что-то про Сакико, да? — произнесла она, и от её охрипшего, незнакомого голоса у Кейтаро по позвоночнику прошёл холодок. И всё-таки он нашёл в себе силы кивнуть и робко, тоже как-то совсем не в своей обычной манере, объяснить: — Мы хотели узнать, не будет она против, если мы её навестим... Я имею в виду... — он замялся. — Может, она сейчас не хочет никого видеть, и мы лишь её потревожим, если будем лезть... и вряд ли кто-то знает её состояние лучше, чем вы, тётушка Сатоко... — Мы правда хотим поддержать Сакико по мере наших сил, но мы не хотим на неё давить, — поддержал его Кихиро, с каким-то виноватым видом глядя на Сатоко. Та же пару секунд смотрела на них тупым взглядом, точно до неё не до конца доходил смысл их слов... и вдруг её выражение потеплело, а вымученная улыбка стала заметно более искренней. — Сакико сейчас дома с дедушкой, но, боюсь, он слишком занят координацией поисков Кисаку-сана, — поведала она, приближаясь к ним. — Так что, думаю, она определённо будет рада вас видеть. Вот, если старосты не окажется дома, откройте сами, — продолжала она, протягивая Кейтаро ключи. Когда тот принял их и, сжав в кулаке, решительно кивнул, Сатоко также кивнула и с той же заботливой улыбкой произнесла: — Я действительно рада, что у Сакико такие замечательные друзья... даже если вас теперь только двое. Последнее замечание особенно больно кольнуло Кейтаро в сердце. Невольно и он, и Кихиро опустили глаза в пол. — ...Да, у Сакико и правда очень хорошие друзья, — прокомментировала Рэна, когда мальчики ушли. Сатоко ответила ей не сразу. Некоторое время она стояла на прежнем месте и задумчиво глядела на выход из магазина, точно всё ещё провожая ребят взглядом. Рэна пару секунд смотрела на неё в нерешительности — а затем вышла из-за прилавка и, подойдя к Сатоко, приобняла её сзади за плечи. С губ Сатоко сорвался негромкий смешок. — Да и у меня друзья замечательные, — произнесла она, поворачиваясь к Рэне, — и являя той свои влажные, быстро заполняющиеся слезами глаза. Рэна сглотнула. Пару секунд она смотрела в измученное, полное боли лицо подруги — а затем не выдержала и крепко-крепко прижала её к себе. Сатоко на секунду напряглась... а уже в следующие миг обмякла в руках Рэны, обняла её в ответ и дала волю чувствам. — Ничего-ничего, Рэна-сан... Кисаку-сан обязательно ко мне вернётся... — говорила она, всхлипывая. Затем она зарылась носом в плечо Рэны и добавила: — Братик же вернулся... И крепче сжала пальцы на её блузке. Рэна ничего не ответила, лишь погладила Сатоко по спине. "Да, Сатоши-кун вернулся... — с сжимающимся сердцем думала она. — Ояширо-сама, будь милостива к Сатоко-тян и верни ей и Кисаку-сана тоже!"***
Последний раз Кейтаро был в доме Сакико пять лет назад, когда ещё не переехал из Хинамидзавы в Токио. Однако даже спустя столько времени он ни секунды не сомневался: никогда прежде здесь ещё с прихожей не было такой мрачной, давящей атмосферы. Буквально всё здесь, от обуви, стоящей у порога, до самого воздуха, кричало, что в этом доме произошла беда. Что обитатели этого дома переживают тяжёлое горе. Они с Кихиро зашли лишь после того, как никто не ответил на дверной звонок (очевидно, староста Кимиёси куда-то вышел) и как они возвестили о своём приходе, позвав Сакико по имени. И теперь, стоя в тёмной, душной, заполненной этой давящей атмосферой прихожей, Кейтаро не решался даже словом или движением нарушить мрачную тишину, не говоря уж о том, чтобы разуться и пройти внутрь. И, кажется, его нерешительность передалась Кихиро: тот сделал было шаг, но, заметив неподвижность друга, также остановился и неуверенно огляделся. К счастью, им не пришлось долго ждать: не прошло и минуты, как наверху лестницы показалась Сакико. И если от вида Сатоко Кейтаро пробирал холодок, то от её дочери у него буквально сжималось всё внутри. Ещё более бледная в полумраке дома, Сакико смотрела на них сверху вниз. Прежде всегда собранные на затылке, сейчас её растрёпанные волосы разметались по плечам, а глаза ярче блестели на фоне тёмных кругов под ними. И вот такая-то Сакико, одетая в мятую домашнюю одежду, окинула их двоих бесстрастным взглядом и хрипло произнесла: — Кейтаро... Кихиро... И закусила губу: она точно собиралась произнести ещё одно имя — однако человека, к которому по нему можно обратиться, здесь не было. Больше не было. Глядя на неё, Кейтаро только и мог, что с болью произнести: — Сакико... ты... И осекся. Вопрос "Ты как?" ответа не требовал — уже один её вид отвечал на него красноречивее всяких слов. После этого повисло неловкое молчание. Сакико точно бы ждала их действий, не прогоняя, но и не приглашая, а они... Кейтаро и Кихиро терялись от самого её присутствия. В какой-то момент Кихиро быстро опустил глаза на свои зашнурованные сапоги. Убедившись, что разуваться ему долго, он тихо вздохнул, как бы сожалея, что приходится так поступать, а затем вдруг сделал шаг в коридор и поднял решительный взгляд на так и не шелохнувшуюся Сакико. — Сакико, мы понимаем, что тебе сейчас очень тяжело, и не требуем от тебя ничего, — серьёзно начал он — и, заметив, как она слегка дёрнулась, смягчившимся тоном заключил: — но ты вовсе не обязана выдерживать всё это в одиночестве. Кейтаро пронаблюдал за ним, краем глаза неотрывно наблюдая реакцию Сакико. Заметив, что она после предыдущего движения прижала руки к груди и опустила голову, Кейтаро понял, что и ему пора действовать. Быстро кивнув сам себе, он, также не разуваясь, выступил вперёд и, глядя прямо на Сакико, подхватил: — Я знаю, что мы не сможем прочувствовать и сотую долю твоих переживаний из-за папы, Сакико. Но, пожалуйста, не забывай: Тамаки... Кейтаро запнулся: произносить её имя, осознавая, что её больше нет, было для него равносильно глотанию ножей. И всё-таки он, видя, как исказились болью лица друзей, продолжал: — Тамаки и наша подруга тоже! И уж в этом-то мы тебя понимаем, как никто другой... Поэтому, Сакико, — Кейтаро сглотнул и решительно протянул к ней руку, — не нужно страдать одной — позволь нам разделить эту боль с тобой... Нет, — он мотнул головой, — позволь нам разделить нашу общую боль между собой. Позволь нам пережить это вместе! И Кейтаро вскинул голову и одарил Сакико решительным, разве что совсем немного влажным взглядом. Руку он и не подумал опускать. Сакико смотрела на них молча, и по её лицу решительно ничего невозможно было прочитать. Кейтаро терпеливо ждал. Отец всегда учил его: к любому человеку возможно найти подход, если запастись терпением, — и тогда этот человек обязательно откроет тебе своё сердце. А сердце Сакико Кейтаро, будучи её другом с детства, всё-таки знал. Вот почему он ни на секунду не усомнился, что она обязательно примет его руку. И вот почему он не был удивлён, когда Сакико всё-таки сделала шаг им навстречу. Впрочем, шагом это было трудно назвать. Сначала её руки, которые она по-прежнему прижимала к груди, наконец-то опустились, нет, одним движением упали и безвольно повисли по швам; взгляд её при этом был зафиксирован на Кейтаро и Кихиро. Затем она пошатнулась — и, как-то слегка заваливаясь вперёд, опустила ногу на ступеньку. А затем таким же образом на следующую. Медленно, по одному шагу, она преодолела лестницу, двигаясь, как плохо смазанная механическая кукла. Наконец, её нога ступила на пол первого этажа. Остановившись там, Сакико с более близкого расстояния одарила друзей своим стеклянным, безжизненным взглядом... а затем её глаза быстро заполнились слезами, лицо жалко скукожилось, она всхлипнула — и буквально бросилась в объятия Кейтаро и Кихиро, лишь того и ждавших. За время их долгой дружбы они вчетвером пережили немало грустных моментов — тот же переезд Кейтаро; однако ни разу в их жизни не было ещё такого, чтобы им приходилось втроём оплакивать гибель четвёртого. Ведь уехавший Кейтаро всегда мог вернуться — но Тамаки, чья жизнь оборвалась в том проклятом лесу, уже точно не присоединится к их дружной компании. Не зайдёт в эту прихожую, не скажет какую-нибудь очередную милую глупость про замужество и продолжение рода Сонодзаки. Не поддержит так, как только она, глупенькая, но невероятно добрая Тамаки, умела. Кейтаро просто не мог об этом не думать, ощущая, как дрожит Сакико, в то время как он поглаживает ей спину. Эти мысли упорно лезли ему в голову, в то время как в ушах раздавалось эхо плача Сакико и тихих всхлипываний Кихиро, который при виде эмоций подруги также больше не смог сдерживаться. И, пожалуй, больше всего воспоминания о Тамаки жгли Кейтаро из-за ощущения горячей влаги на собственных щеках. Кейтаро крепче стиснул друзей в объятии и, прижавшись лбом к макушке Сакико, наконец-то в полной мере дал волю чувствам.***
— И всё-таки так себе из меня старшая сестра — столько приходится вам со мной возиться... — говорила Сакико с горькой усмешкой спустя десяток минут, сидя на диване в гостиной и сжимая дрожащими руками чашку горячего чая. Сидящий рядом с ней Кихиро слабо улыбнулся. — Перестань, Сакико: это ведь на тебя свалилась не только скорбь по Тамаки, но и переживания за дядюшку Кисаку... — произнёс он. Кейтаро, за неимением места единственный расположившийся в кресле рядом, кивнул. — Не нужно думать, что ты обязана быть сильной только потому, что ты старше на год... — поддержал Кихиро он. Сакико с очередной невесёлой усмешкой покачала головой, но ничего не сказала. После этого она опустила задумчивый взгляд в чашку и некоторое время молчала. Внезапно дрожь в её руках усилилась, а зубы злобно скрипнули. — Ничего этого бы не случилось, если бы сюда не приехали эти проклятые Полярис... — прошипела она, глядя на своё мутное отражение в чае так, словно видела перед собой члена ненавистного семейного общества. Услышав это, Кейтаро вздрогнул и поднял на неё удивлённый взгляд. Да, её слова неприятно поразили его: разве Сакико за время общения с Куруру и Инори не поняла, что члены Полярис — не чудовища, а такие же люди, как они? Некстати в голову Кейтаро полезли нехорошие мысли, которые возникли у него тогда, в машине по дороге из полицейского участка. "Я не говорил фамилию Инори-тян полицейским, но её мог сказать кто-то из них", — отвратительное, гадкое подозрение, от которого Кейтаро вместо друзей, разделяющих с ним общее горе, начинал видеть врагов... Кейтаро крепче сжал пальцы на ручке чашки. "Нет, я не могу в них сомневаться! — сказал себе он, вглядываясь в лица Сакико и Кихиро — такие родные лица, которые он знал с рождения и которые так жаждал увидеть вживую на протяжении пяти лет. — Мы знаем друг друга всю жизнь, они не могут быть предателями!.. Верно же?" Кейтаро сглотнул. Сердце грыз червячок сомнения. Отставив чашку, он почесал голову и, не глядя на Сакико, осторожно начал: — А ты уверена, что в случившемся виноваты Полярис? Я имею в виду, есть ли у нас какие-то доказательства?.. Даже не поднимая глаз, Кейтаро слишком хорошо ощутил на себе пылающий, даже враждебный взгляд Сакико и невольно сжался. — Доказательства? — ядовито переспросила она, выпрямляясь и также отставляя чашку на стол. Затем она подалась вперёд и с вызовом поинтересовалась: — А кто ещё вообще мог это сделать? Мой папа, если не помнишь, очень даже спортивный взрослый мужчина — такого в одиночку не поймаешь, только толпой! А ещё, — она опасно прищурилась, — папа всегда был для них главной помехой. Или же, — она снова села ровно и язвительно усмехнулась, — ты думаешь, что на него пало проклятие Ояширо-сама? На него, защитника деревни, который столько сделал для Хинамидзавы? Сакико злобно хохотнула, и Кейтаро вновь поёжился. "Не связывайся с ними. Иначе тебя настигнет проклятие Ояширо-сама", — вспомнил он её слова в тот день, когда он впервые объявил о намерении подружиться с Полярис. А ещё ему вспомнились слухи, что, кто бы ни был за него ответственен, проклятие — метод борьбы с врагами Хинамидзавы. "Получается, даже после того, как мы пообщались с девчонками и узнали их поближе, для Сакико Полярис — враги?" — подумал Кейтаро, сглатывая, но не отваживаясь спорить. Тем временем Сакико, не дожидавшись от него ответа, откинулась на спинку дивана и с тяжёлым вздохом запустила пальцы в волосы. — А вообще удивляюсь тебе, Кейтаро, — холодно продолжала она. — Ладно мой папа... — она запнулась, — ладно мой папа тебе не так близок, но Тама? Как ты вообще можешь продолжать их защищать, когда Тама... — Вот именно — Тамаки! — вдруг оживился Кейтаро, отчего Кихиро, совсем притихший и помрачневший, одарил его каким-то испуганным взглядом. А Кейтаро, не обращая на него внимания, взмахнул рукой и поинтересовался: — Зачем бы Полярис убивать Тамаки — одну из Сонодзаки, которые их вообще-то приняли в Хинамидзаву? Может быть, и твоего папу похитил какой-нибудь бизнес-конку... — Вот именно поэтому! — перебила Сакико, вскакивая с места и с силой ударяя ладонями по столу; из стоящих на нём чашек расплескалось немного чаю. — Именно потому, что они убили Таму, я ещё больше ненавижу этих тварей! Тама... — у неё на глазах выступили слёзы, — Тама же буквально ангел во плоти: она ничего, ничего плохого им никогда не делала, даже старалась принимать эти их проклятые правила... а эти сволочи... — Сакико всхлипнула. — Каким вообще чудовищем надо быть, чтобы ни за что убить кого-то, кто пытался тебе помочь и поддерживал тебя?.. Уроды, чёртовы уроды... С этими словами Сакико рухнула на диван и, вновь всхлипнув, закрыла лицо руками. Глядя на неё, растерянный Кейтаро краем глаза заметил со стороны Кихиро лёгкое движение — кажется, тот сжал пальцы на коленях после её слов. Кейтаро же от её вспышки... испытал смешанные чувства. С одной стороны, у него заболело сердце от жалости к Сакико, но с другой... "Неужели она настолько ненавидит Полярис, что готова повесить случившееся на них, даже если у них не было мотива? — спросил себя Кейтаро, ощущая, как в нём нарастает какое-то неуютное чувство. — Настолько, что не против... выдать ни в чём не повинную девочку, если это сможет им навредить?" В горле Кейтаро стал ком, и он также запустил пальцы в волосы. Он уже решительно ничего не понимал и не хотел принимать. Но эти мучительные мысли, нашёптываемые ему его здравым смыслом... "Нет, нельзя так просто бросаться подозрениями! — жёстко сказал себе он, сжимая пальцы и поднимая тяжёлый взгляд на Сакико. — Спокойствие, Маэбара Кейтаро! Сакико просто сейчас очень тяжело, вот она и хватается за любую мысль, чтобы выплеснуть на кого-то гнев... Будь терпеливее, ты же умеешь найти подход к каждому... Если говорить с ней мягче — можно убедить её, что она неправа!" С такими мыслями он опустил руку и, подняв глаза на Сакико, начал: — Сакико, ты... ...и вдруг заметил, что Кихиро делает ему какие-то знаки руками. Нахмурившись, Кейтаро вгляделся в его побледневшее лицо. "Пожалуйста, оставь это на потом..." — буквально молили его глаза. Сердце Кейтаро вновь сжалось, и он отвернулся. В последний момент он успел заметить, как Сакико раздвинула пальцы и взглянула на него исподлобья. Кейтаро сцепил руки в замок на коленях. — ...думаю, ты права: убить того, кто пытался тебя поддержать, просто чудовищно, — закончил он совершенно не так, как хотел. Несколько секунд после этого он ощущал на себе долгий, испытующий взгляд Сакико. Наконец, боковым зрением он заметил, как она отняла руки от лица — и, кивнув, выпрямилась и взяла в руки чашку. Чай они допивали в тяжёлом молчании.***
— Пожалуйста, не сердись на Сакико, Кэйтаро, — говорил Кихиро, когда они шли по главной улице к Магазину улыбок — возвращать ключи. — Она хочет найти виновных, но на деле просто очень переживает за дядюшку Кисаку. Ты же тоже волновался бы, исчезни вот так дядюшка Кейчи, верно? Мама правильно сказала: мы все сейчас немного не в себе... На этих словах Кихиро повёл плечами и смущённо отвёл взгляд. Прокручивая ключи на пальце, Кейтаро рассеянно кивнул. — Да понимаю... — наконец, произнёс он и вздохнул. — Ты как всегда разумные вещи говоришь, Кихиро. Просто... — он также отвёл взгляд. "Просто вместо того, чтобы всё прояснить, разговор с Сакико только всё запутал", — хотел было сказать Кейтаро, но в последний момент прикусил язык. Однако именно эта мысль его сейчас и мучила: в конце концов, он шёл к Сакико с целью развеять подозрения, а не укрепиться в них. Впрочем, сказать, что он уверился в "предательстве" Сакико, Кейтаро тоже не мог... В результате он лишь сильнее погряз в своих мучительных сомнениях. Со стороны Кихиро послышалась невесёлая понимающая усмешка. — Тебе неприятно слышать подобные вещи про Иссики-сан и Инори-сан, верно? — как всегда метко уточнил он. Кейтаро вздрогнул, и Кихиро, прикрыв глаза, кивнул. — Я понимаю, Кэйтаро. И всё-таки, пожалуйста, постарайся дать ей немного времени... Кихиро продолжал что-то говорить, но Кейтаро уже не слушал: само упоминание Инори и Куруру подействовало на него удручающе. Да, он хотел увидеть Сакико — но и встретить Инори с Куруру было для него не менее важно. В конце концов, то, что брелок, который был у Инори, оказался недалеко от места смерти Тамаки, наводило на... нехорошие мысли. И всё-таки Кейтаро продолжал верить: не может Инори быть с чем-то таким связана. Не может... не должна... И всё-таки почему... Кихиро уже некоторое время как замолк, поняв, что Кейтаро полностью ушёл в свои мысли, когда Кейтаро вдруг резко остановился и уставился в одну точку в толпе. Кихиро также невольно остановился и одарил его вопросительным взглядом... и тут же был сбит с толку торопливым: "Кихиро, отнеси, пожалуйста, ключи ты — у меня кое-какое дело!" — сопровождающимся буквальным всовыванием ключей ему в руки. Он даже не успел позвать Кейтаро — а того уже и след простыл. ...Кейтаро действительно спешил: всего на секунду его взгляд случайно выхватил из толпы знакомую бледно-розовую макушку, и он понял, что другого шанса может и не быть. "Уж она-то должна знать ответы на все вопросы!" — думал он, лавируя между людьми, спокойно совершающими покупки, и стараясь не упустить свою цель из виду. Знакомая фигура возникла перед ним во всей своей красе лишь на самой окраине главной улицы. И, учитывая, что буквально в десятке метров находилась тёмная машина, к которой она уверенно направлялась, Кейтаро понял: времени медлить у него нет. Вот почему он, запыхавшийся от маленькой "погони", призвал на помощь весь оставшийся в лёгких воздух, чтобы крикнуть: — Куруру! Услышав его, Куруру слегка вздрогнула и остановилась. Пакет с продуктами в её руке покачнулся, когда она медленно развернула корпус... и Кейтаро, почувствовавший было облегчение, невольно застыл на месте, поражённый. Куруру одарила его невероятно ледяным взглядом. А пока Кейтаро, смутившись, стоял, мигом забыв всё, что хотел ей сказать, она осмотрела его с головы до ног и холодно заметила: — А у тебя, смотрю, хватает наглости, сэмпай, — говорить со мной после случившегося... Кейтаро сглотнул: что-то в тоне Куруру вызвало в нём смутную тревогу. "Неужели полиция всё-таки нагрянула к ним и выдала Инори-тян с Куруру?" — в беспокойстве подумал он. И всё-таки даже догадываясь о природе своего "греха", Кейтаро не мог не спросить: — А ч-что именно случилось? К вам приходила полиция, да? Вопрос вызвал у Куруру не ту реакцию, которую Кейтаро ожидал: сперва она удивлённо вскинула брови — а затем развернулась к нему полностью и, нахмурившись, с искренним недоумением поинтересовалась: — С чего бы к нам заявляться полиции? Тут уже настала очередь Кейтаро удивляться. "Неужели, полиция ещё их не допрашивала? Или Куруру просто об этом не знает?" — растерянно подумал он. А поскольку Куруру продолжала непонимающе смотреть на него, он сделал шаг к ней (она отступила назад) и осторожно продолжал: — Ну как же: в ночь на Ватанагаши же пропал один человек, а другой умер... и труп нашли недалеко от вашего поселения... Складка между бровей Куруру углубилась. А в следующий миг на её лице отразилось понимание, точно бы она знала про "проклятие", но сочла эту информацию незначительной и легко отбросила в глубины памяти. Следующие её слова подтверждали это впечатление. Куруру выпрямилась и, пожав плечами, равнодушно отозвалась: — Ах, это... исчезновение будущего главы семьи Кимиёси и убийство Сонодзаки-сэмпай, верно? С чего бы полиции нас допрашивать? Нас это дело не касается. Услышав это, Кейтаро похолодел. "То есть как это "не касается"? — подумал он, в то время как на лбу у него выступал холодный пот. — Как она... как она вообще может так спокойно об этом говорить? Ладно отец Сакико, но Тамаки? Они ведь были знакомы! Лично виделись, даже как-то дурачились вместе... и она вверила в том числе ей Инори-тян..." Последняя мысль напомнила Кейтаро, по какой причине он вообще всё это время искал Куруру. Потряся головой в попытке ненадолго отогнать неприятное впечатление от её ответа, Кейтаро сглотнул и торопливо продолжал: — Ладно, разберёмся потом, сейчас не это важно. Куруру, я хотел спросить у тебя про Инори-тян... В этот момент он резко осёкся: Куруру одарила его настолько убийственным взглядом, что все слова застряли у него в горле. А пока он стоял, не понимая, что сказал не так, она выпустила из рук пакет (тот упал на землю с глухим ударом) и, склонив голову набок, угрожающе поинтересовалась: — Ты хотел спросить у меня про Инори, сэмпай? С этими словами она сделала шаг вперёд — а затем в мгновение ока оказалась перед Кейтаро и, не давая ему опомниться и схватив обеими руками за грудки, произнесла: — Нет, это я хотела спросить у тебя про Инори, сэмпай. Тогда, в ночь вашего проклятого фестиваля, — понизив голос, она приблизила к нему лицо, и Кейтаро почувствовал, что её ледяной взгляд пронизывает его насквозь, — Инори так и не вернулась домой. Она не пришла на место ни к назначенному времени, ни час, ни два спустя — а вскоре неподалёку уже рыскали полицейские и ваши хинамидзавцы — наверное, люди Сонодзаки, не знаю. Как ты это объяснишь, сэмпай? С этими словами она сократила расстояние между их лицами настолько, что кончики их носов уже практически касались друг друга. Кейтаро же... Кейтаро эта новость окончательно выбила из колеи. "То есть как это не вернулась? — подумал он, чувствуя, как краска отливает у него от лица, а тело сковывает такой холод, точно на улице была не июньская жара, а январские морозы. — Ничего не понимаю. Разве я не..." — Но я же довёл её до последнего поворота... — растерянно пролепетал он. — Мы прошли почти всю дорогу, а в самом конце она попросила дать ей пройтись до места встречи с тобой одной... ну я и отпустил её... Какой же я дурак! Последнюю фразу он выкрикнул в сердцах, отпрянув от Куруру и схватившись за голову. И действительно, Кейтаро почувствовал себя последним идиотом. Разве он не слышал о проклятии Ояширо-сама в прошлом году? Тогда, кажется, как раз исчез человек из Полярис... и после такого он позволил себе беспечно отпустить Инори куда-то одну?! И что теперь ему делать? А что если она уже... После того, как он её буквально оттолкнул, Куруру некоторое время смотрела на него с нескрываемым отвращением. Затем раздался автомобильный гудок — и Куруру, бросив быстрый взгляд на машину через плечо, подхватила пакет с земли. — Не знаю, чем ты там думал, сэмпай, — хмуро заговорила она, — но помни: именно ты божился, что оправдаешь оказанное доверие. И, раз уж ты провалился, — она одарила его мрачным взглядом, — я бы на твоём месте берегла язык. С этими словами она высунула язык — и, резко развернувшись, быстрыми шагами направилась к машине. Оставив Кейтаро наедине с его потрясением. За спиной шумела толпа покупателей, возвращающихся домой с провизией, с противоположной стороны удалялся гул мотора автомобиля Полярис, где-то среди этого звучал обеспокоенный голос Кихиро, на фоне громко стрекотали вечерние цикады — а Кейтаро ничего этого не слышал; в его голове оглушительно звенела одна-единственная мысль. Инори после Ватанагаши не вернулась домой.