***
Неделя «The Art Revolutions» в их ВУЗ’е, как неизменная традиция. Студенты меняются направленностями и готовят проекты, на которые им отводится чуть больше пяти дней. Старшекурсники ознакомлены и научены, а бедные первоши трясутся над каждым своим действием. Обычно, ознакомление происходит на профильной истории, которую Рики ждёт с замиранием сердца, — ему просто страшно. Ведь для него намного легче практика, чем сама теория, и каков вообще шанс защитить свой проект, когда разбираешься, разве что, в современниках? Рики может взяться за направленности их потока, но вряд ли такую роскошь предоставят. Он свято надеется на все, кроме исполнительного искусства. — Доброе утро, дорогие первокурсники, — в аудиторию спокойным шагом входит мистер Чан, их преподаватель истории, и, как повезло иностранец для коренных американских студентов. — С этого рабочего дня можно считать, что неделя масштабного переворота открыта. Я не буду медлить, расскажу как будем действовать и перейдём к распределению «ролей». По жребию вашей группе достался проект по живописи и современному искусству. Я хотел предложить вам несколько позиций, работать будет каждый, так что не расслабляемся.***
— Сравнить картину современного художника и художника прошлого века. Деятели на выбор, — и глухой удар об твёрдую поверхность. Ещё чуть-чуть и Ники ощутит поток слёз на своих измученных и красных от усталости глазах. Чувство, словно внутри изливается не щадящая все на своём пути лава. А может быть Рики наконец-то заболел и ощущает как тело отдаётся температуре. У него есть около пяти дней, чтобы написать эссе на эту тему и выступить с ним перед первокурсниками. — Чёрт побрал эту неделю, — продолжает биться о холодный стол, не обращая внимание на то, что студенты неотрывно поглядывают на него из очереди. — Не-на-ви-жу. Ненавижу историю, — шепчет он, а Сонхун рядом слышит и усмехается. — Просто молчи, тебе ещё повезло, мне как минимум нужно будет выбрать инструмент и попытаться что-то сыграть на нем, потому что в моей анкете указано, что в младшей школе в Корее я посещал музыкальный класс. Не круто ли? — обречённо смеётся и завидует Рики, который выбивает последние мозги. — Теперь радуюсь тому, что меня не заставили рисовать, я бы даже чёрный квадрат Малевича не нарисовал… В нем смысла больше, чем в моём существовании, блять, — шикает, и Сонхун смеётся, несильно ударяя кулаком ему по плечу. — Это, конечно, неправильно, но попроси Сону тебе помочь. Думаю, он с радостью это сделает, — упомянутый парнишка только входит в огромную столовую, держась рядом со своим другом. — Может позовешь их к нам и поговоришь? Рики растерянно оглядывается, смотрит на Сону в нежно-голубой толстовке и поворачивается обратно к Сонхуну, что, видимо, забавляется. — С ума сошёл? Меня всю жизнь будет терзать ощущение того, что я только-таки его и использую, — он потянулся к небольшой пачке с соком. — Если ты ему присунул, это не значит, что ты его использовал. Он же был согласен? Вот именно, что был, если вы не обсудили все потом. Значит это секс без обязательств. А проект — цветочки, он просто поможет, — его прямолинейность убивает, Ники скулит себе в локти. Оглядывается так пристыженно, будто Пак кричит все в громкоговоритель. Мысли совсем не фильтруются, не находят себе места в голове, отчего та раскалывается. Секс без обязательств? Разве этому «без обязательств» отдается первый, невинный раз? И после это «без обязательств» требуется революция в мыслительном процессе? Он запутался, а выход только разойтись по швам. Он избегает Сону после того, казалось бы, легкого поцелуя и мнимой просьбы, которую сам не выполнил, — просто бессильно уткнулся в плечо. — На днях я опять хотел…расслабиться? Я не знаю, что это за хрень, но я буквально у него спросил, можно ли мне его поцеловать, понимаешь? Сонхун, я уже готов просто съехать, — он только сейчас раскрывает пачку с соком, но отставляет, потому что видит в дверной арке столкновение Бахи и… Сону? Его это не касается. — В итоге ты поцеловал его? — тошно. Вертит головой и даже не раскрывает рта, чтобы ответить. — Просто спрошу, он тебе нравится? — у кого-то падает поднос, и вся еда разлетается по кафельному полу. Ники вздрогнул, он повернулся к Сонхуну и наклонил голову в бок. — Мне не нравятся парни, — неуверенно, но со сталью в голосе. К чему этот нелепый выброс? — Но тебе нравится заниматься с ними сексом? — взмахивает пластиковой вилкой и берет в рот картошину. Разве фри едят не руками? — Это было один раз, — то ли раздраженно, то ли опущено отвечает Рики. — Ты отдал свой первый раз парню, и трахнули не тебя, а ты, похвально, — Сонхун не издевается, не испытывает терпение, он просто говорит прямо, чтобы содрать с глаз розовые очки и окунуть в реальность. — Это должно что-то значить, ты хочешь выяснить это? — Это просто моя эгоистичность, не думаю о чем-то большем, мы оба нуждались в разрядке? — безнадежно. — Поэтому чуть не осквернили душ? Ладно всё, я валю к чёрту, и вообще меня не должно интересовать то, что ты трахнул Ким-мать-его-лучшего-из-лучших-первошей-Сону, из-за того, что был в печали после расставания. Окей, — Сонхун поднимается из-за стола и наклоняется к Рики. — Я не прошу тебя опять ему вставить, это решите сами, просто попроси его помочь тебе с эссе, он не откажет, — едва шепотом проговаривает парень и, взяв поднос, уходит к урне.***
Никчёмность — первое, что ощущает Рики, когда обессиленный плетется по тёмному коридору общежития, пытаясь хоть как-то вбирать в лёгкие воздух. Он вновь изводит себя физической нагрузкой, берет ключ у заведующей и занимается до последнего, чтобы меньше находиться в комнате. Когда ему уже будет все равно? Когда он ворвётся в состоянии аффекта и сразу же ляжет спать? Он не пьёт до такого состояния. По ощущению в их комнате до сих пор горит свет, Рики прислушивается — негромкие шаги и разговоры. Он не стучится, просто открывает дверь, хочет пройти, но останавливается. — И что ты тут забыла? — вылетает быстрее, чем он успевает подумать. — А? Рики? Боже, я не к тебе пришла, — спохватилась Бахи, поднимаясь с кровати Сону. А живописец лишь слабо улыбается. — Мне нужна была помощь Сону. — Как тебя выпустили? — почему-то в голосе нет того волнения. Он отвечает и спрашивает непозволительно грубо. — Не твоё дело, — она поправляет джинсы и смотрит на Кима. — Тогда завтра увидимся, хорошо? Спокойной ночи, Сону и… Рики, ты тоже спи сладко. После бывшей девушки остаётся ощутимый осадок, физический и моральный. Сладкий аромат и порох на душе. Рики кидает сумку на пол и ложится на кровать, чувствуя, как ноги сдавливает от полученной нагрузки. Он не смотрит на Сону, хотя хочется задать очевидный и раздирающий нутро вопрос. — Ты видел как мы столкнулись с ней в столовой, она просто попросила помочь ей с картиной для проектной недели, — Рики со скрипом поворачивается на бок и уже смотрит в глаза, устало, но с непонятной смесью эмоций. Пробирают немые эмоции, когда Рики позволяет себе глянуть на чужое превосходство. Сону совершенен? От его красоты порой спирает дыхание, но это не та красота, что должен замечать Рики. Совсем не та. — Ты красивый, — к черту… Вырывается совсем как бесполезный крик, и парень поджимает губы, а Сону роняет шариковую ручку на пол. — К чему это? — спрашивает совсем глупо и тянется за своей несчастной ручкой. — Просто как факт, — на щеках цветут розы, Ким задыхается и торопливо уходит в ванную. Скрывается за дверью и просто падает, бьется глухим стуком о кафель. Его сердце едва ли пробивает грудную темницу и падает на дно желудка. Слезы атакуют быстрее, чем собранность. Разрывает в конвульсиях и высасывает всю душу. Его тошнит от выброса своих эмоций. Почему так? Он не думает, каково Рики при встрече с Бахи, он лишь вспоминает тот неудачный поцелуй и бьётся в истерике, потому что больше никогда не позволит себе самолично притягивать этого парня к своим устам. Они зашли слишком далеко ещё тогда, потому что именно тогда Ким почувствовал вольность, а сейчас он вновь собачка чужих действий. Чего-то ждёт и на что-то надеется. Ему необходимо собраться, вытереть слезы и выйти в комнату, чтобы показать точно такое же безразличие? В последние дни Кима одолела бессонница и все потому, что он послушно дожидается Ники и не может уснуть без его присутствия на соседней койке. Ну, сейчас ведь он рядом, что не так? Сону видит проблему только в себе, в своих бесполезных чувствах. Ему хватает пяти минут, чтобы ополоснуться в душе от слез. Рики не спит, он все так же неподвижно лежит на своей кровати и смотрит из стороны в сторону. — Я такой слабак, — его стеклянные глаза наполняются слезами, и Сону поджимает губы. Ему страшно. — С чего ты взял? Рики, ты никогда не был слабым, — внутри круговорот эмоций, гложащих друг друга. Сону садится на колени прямо возле кровати и смотрит в глаза, что когда-то поразили его. — Я избегал тебя, ты понимаешь? Мне просто стыдно было появляться в комнате, потому что ты тут. И дело не в тебе, а во мне. Потому что я слабак. И завтра после этих слов, я вновь буду возвращаться поздно. Мне стыдно за каждый мой поступок, — его рука беспомощно тянется к мягкой ладони Сону и он накрывает её. Тепло, он ощущает искреннее тепло и желание помочь. А заслужил ли? Почему Ники тянется к нему, когда ему плохо и не замечает того, как Сону терзает себя своими чувствами? И даже не понять, — все равно ему или нет. — Я понимаю это, Рики, и чувства твои тоже понимаю. Тебе сложно, ещё сложнее из-за внезапных перемен, они могут стать и переломным моментом. Я хочу быть рядом с тобой и помогать тебе, потому что ты не должен разгребать сам то, что мы сотворили вместе, хорошо? Мы можем попробовать стать для начала просто друзьями? — безнадежно тянется к опухшему от слёз и бессилия лиц и стирает влагу большим пальцем. — Ты не заслуживаешь того, что сейчас происходит с тобой, подумай об этом. Утыкается лицом в подушку и делает глубокий вдох, чтобы поднять голову и слабо, но искренне улыбнуться. Сколько ещё вокруг него таких хороших людей как Сону, что он напросто не замечает? Сону сравним, разве что, с ангелом, спустившимся с небес. Белым богослуживцем, с золотом над головой. — Откуда ты такой ценный? — слезы все равно идут, но по правде, украшают улыбку на пухлых губах. И Сону с некой жадностью смотрит на них, хотя знает, что поцеловать — потерять все, только что выстроенное. Он не отвечает на сказанное, потому что странное ощущение гложет его. — Тебе нужно отдохнуть, эта неделя будет тяжёлой, — Сону проводит по его мягким волосам и поднимается. — Можешь лечь со мной? — негромко просит и надеется, что его не услышали, но Ким слабо улыбается и кивает.***
Из-за проектной недели у каждого курса сняли по последней паре, потому что около трех часов в день на подготовку недостаточно. Танцор за такое короткое время не сможет научится исполнять и начало известной композиции, художник -- петь, а актёры не познают себя в рисовании. Эссе это ещё лёгкая часть проекта для тех, на которого нельзя вешать бремя надежды. Рики возвращается раньше, потому что через скрежет в душе разрешает себе не практиковаться на этой неделе. Ему нужно заняться проектом. Тем более, когда ночью Сону сказал, что охотно поможет ему в сравнении картин. И расскажет об их происхождении, стиле рисования и времени создания. Это не может не поднять настроение. Греет душу то, что этот малознакомый для него когда-то парень, готов прийти на помощь и потратить своё время на его бездарность. Всю ночь они провели вместе и Ники впервые чувствует бодрость после сна, прижиматься даже в тесной постели к тёплому телу Кима оказалось приятно и клоняще в моментальный сон. В комнате играет негромко музыка из ручной колонки, Сону лежит головой на бедрах Ники и держит в руках распечатанные материалы для проекта. Его голос медовый, когда он увлечённо рассказывает о каждом художнике. — Можно попробовать сравнить современника из прошлого века, тогда нужно будет подобрать одинаковый стиль рисования, — Сону поднимает глаза на Ники, тот хлопает ресницами и подмечает, насколько вблизи кожа Кима идеальная. — Изначально я подумал, что если сравнить одну из твоих картин с оригиналом? — неловко говорит парень, и Сону задумывается. — На самом деле, я не сильно уверен в своих картинах и пародиях, потому что оригинал намного краше, — Рики аж выпрямляется. — Ты серьёзно? Та картина в холле, да Сонхун ахренел, когда узнал, что это ты рисовал, она мне, кстати, очень нравится, — он аккуратно убирает листы из его рук и опускает ладони на тяжело вздымающуюся грудь. — «Мать Уистлера?», ректор как-то говорил, что не смог попасть в музей Орсе и взглянуть на неё, когда был в Париже, и я захотел нарисовать её. Но думаю, получилось коряво, это был первый месяц здесь. На самом деле, мне нравится исполнение картин Джеймса Эббота Мак-Нейла Уистлера. Реализм и тонализм, просто восхитительно. — О боже, ещё раз повтори это… — Сону смеётся и тычет пальцем ему в бок. — Джеймс Эббот Мак-Нейл Уистлер, — медленно потянул парень, все время смотря в искрящиеся глаза сверху. — Американский художник реалист, ну ещё он литограф. Закончивший обучение в Императорской Академии художеств, и почётный член Мюнхенской академии, — кажется не только Сону получает удовольствие от рассказа, сам Ники в немоте раскрывает рот и слушает. — А ты в каком стиле рисуешь? — неподдельно интересуется Рики, наблюдая за искрами в тёмных глазах парня. — Пробую себя во всем, но мне по душе реалистичность, люблю передавать все с точностью, но не уверен, что все выходит так, как я хочу, — светлая челка закрывает глаза, и Рики аккуратно убирает её со лба Сону, любуясь красивыми чертами лица. И их спокойные разговоры прерывает неприлично раскрывающаяся дверь и изумленное лицо Сонхуна, увидевшее своими глазами картину истинного спокойствия. Пак, кажется, запыхается, держится за дверной проём и не отрываясь смотрит. — Т…ты мелкий гад, боже тебя покарает, телефон научись заряжать, сучоныш, — недовольно пыхтит Сонхун, выпрямляясь и встраиваясь в небольшую арку двери. — Я думал, в общем, я много чего думал, — он оглядывает парней с презрением и замечает листы, упавшие на пол. — Ты думал, что мы обсуждаем проект, верно? Зачем ты мне звонил? — Рики тянется к телефону, и в правду сел… — Окей, извини, но что тебе надо? — Сону аккуратно поднимается с его колен и смотрит на Сонхуна, пряча свое немалое стеснение. — Дневная проверка твоей стабильности. Если ты думал, что я ублюдок, которому плевать на тебя, то я в тебя плюну реально. Я переживал, что ты впал в депрессию или что хуже, ты вчера сам не свой был, а сегодня я вообще тебя не видел во время пар, — признаётся и оседает на пол рядом с кроватью Сону. Каждый чувствует себя лишним в этой комнате, но не спешит нарушить эту атмосферу. Сону лишь неторопливо сдвигается, а Рики припадает к стенке. — Сонхун? Рики действительно вчера было плохо, но я попытался сделать все, что смог, и вроде бы ему легче. А сейчас мы делали проект, поэтому он забыл про телефон, — нарушает недолгую тишину Сону и поджимает губы. Его сердце бьется сильно, будто он отчитывается перед родителем. Возможно, это так и есть, ведь забота Сонхуна отчасти напоминает что-то теплое, отцовское, а может быть и нежное, как материнское. Хотя сколько и замечал сам Сону, то парни на своей волне юмора и частенько могут сгрубить друг другу. Они иные, не как они с Чонвоном. — Спасибо, Сону, а то за этим придурком не уследишь. Не выпускай его по вечерам из комнаты, а то он придёт только под утро. А потом все пары будет ловить мутного на белых стенах, — парни смеются, и Ники чувствует спокойствие рядом с этими людьми. Напоминает что-то родное, что-то такое, чего его лишили до этого. Недостающий кусочек паззла в жизни. Который около полугода был на виду. — Все, Сонхун, вали, пожалуйста, мне нужно запомнить как можно больше информации о Уистлере, — наигранно хмурится и указывает на дверь. — Кстати, отличная картина, Сону! — Ким улыбается ему, а Рики скалится в безмолвном «вали». Дверь торопливо закрывается, и Рики валится головой на подушку, тихо мыча себе что-то под нос. Сону, словно любуясь безгранной красотой, наблюдает за ним. Сердце спирает от каждого неожиданного шевеления рядом. Что-нибудь бы сказать, но немота одолевает сознание. Сону лишь молчит, даже не подгоняя на занятия. — Может сходим до магазина на территории кампуса? Купим что-нибудь и продолжим? — немного приподнявшись, спрашивает Рики и ждет ответа. — Ну можно, как раз я обед пропустил, — Сону моментально поднимается с кровати и идет к тумбе, чтобы нарыть какую-нибудь тёмную толстовку, но в его гардеробе из чистых вещей только светлые. — Ты не видел мою черную худи с белой надписью на спине? — Сону оборачивается слишком быстро, чтобы запечатлеть то, как Ники натягивает на свое спортивное тело другую, более светлую футболку. — Не видел, скорее всего в прачечной, возьми мою на вешалке, — Сону непроизвольно толкается языком в щеку и неловко открывает дверцу шкафа. — У меня все темные, бери любую, — кивает и стаскивает с вешалки вещь. Она безумно пахнет Рики с примесью порошка, совсем недавно постиранная. Сону утопает в ней, чувствуя себя неприлично хорошо, особенно когда рядом бодро шагает высокий юноша. В голове лишь «я не понимаю, что происходит, но мне нравится наше положение». Рики что-то увлеченно рассказывает, когда они покидают стены мужского общежития и выходят на улицу. В Санта-Кларите не слишком холодно, потому что сама по себе Калифорния — теплый штат, но для жителей обыденно укутываться в тонкие шарфы и шапки, Рики сам по утрам стягивает на шее легкую вещь, чтобы не простыть. — Тебе не холодно? — Рики оглядывает студентов, прогуливающихся по территории общежития, и переводит взгляд на Сону. — А должно быть? — с легкой улыбкой на губах, Рики пожимает плечами. — Если мне холодно я укутываюсь как снеговик, — дует щеки, изображая милую гримасу. Ники подходит слишком близко и кладет руки на тёплое лицо, чтобы лопнуть эти комочки. — Бу-бу-бу. Рики смеется, его мягкие губы расходятся в изумительной и неповторимой улыбке. Сону чувствует, как зависает, смотря на божье представление и предмет его воздыхания. — Пошли, — Рики хватает его за ладонь, слишком резко, и тянет в сторону ближнего супермаркета. — Все же, у тебя холодные руки, не отпускай меня. Не отпускаю. В здании холодно, до легкой дрожи, но Сону приходится отцепиться от Рики и взять небольшую корзину; на них могут и подумать лишнего. Но держатся они рядом, изучают заполненные сладостями полки. Сону слишком сосредоточен на поисках хоть какого-то мятного шоколада или, на крайний случай, печенья. — Сону, тебе нравится такое? — Ники в руках держит большую пачку с острыми чипсами, кажется он слишком резко поднялся, потому что за несколько отделов от них увидел Бахи с какой-то знакомой американкой. Из рук валится всё, потому что он теряется и чувствует резкое волнение, поднимающееся с ног до самой головы. Он наклоняется, чтобы подобрать пачку, но сталкивается лбами с Сону. До какого уровня человека может охватить паника? До такого, что разум прекращает работать и цепляется за первую, пусть и самую глупую мысль. Рики подхватывает Сону за холодную ладонь и притягивает к себе, потому что девушки идут к ним на шум, либо просто узнали. А Сону тупой болью в зубах чувствует, как Ники сталкивается с ним в торопливом и совсем безвкусном поцелуе, нервно сжимая расслабленные плечи. Стало противно? Он отталкивает его от себя слишком поздно, чувствуя затылком, как его пожирают ненавистным взглядом. — Рики? — едва глухой скулеж, Сону оборачивается и почти теряет равновесие, когда на него изумленно смотрят две пары глаз. — Ты… Вот почему ты отказал мне? — в нежном голосе дрожь, а Ники наконец-то узнал подругу Бахи — Даниэль. — Почему ты мне не сказал причину? Сону чувствует себя лишним, но не может сдвинуться, потому что Рики крепко держит его за ладонь. Дернуться — сойти с пути и испортить всё. — Потому что мы даже не друзья, Бахи, я не обязан перед тобой отчитываться, не думала об этом? — а Сону впервые думает, что хочет дать Рики пощечину и заставить молчать. — Что я сделала, из-за чего ты грубишь мне и ведешь себя как последняя скотина? — её за руку держит Даниэль, пытаясь успокоить. — Потому что… — Мы встречаемся. Ты же знаешь, что даже живя в стране, где у квир-сообщества есть все права, многие люди все равно пытаются как-то ущемить «не таких» и оскорбить, доказать то, что однополые пары — против природы. Поэтому Рики боялся говорить тебе, вдруг ты не поймешь этого? — в глазах суженные от страха зрачки, а конечности отдаются конвульсиям. Сону через прикосновение чувствует ускоренный пульс Рики и поддерживающе гладит ладонь. Они выглядят нелепо. — Окей, но это не отменяет того факта, что Рики просто грубил ей, — Даниэль стоит в сторонке недолго и защищает подругу. Её, похоже, переполняет обида за Бахи, а перед глазами до сих пор моменты красочных истерик. — Если ты ей не доверяешь, так нахрена вообще вы встречались? Чтобы потом говорить о том, какая она плохая? Поздравляю, Рики, с твоим новым званием лицемера. Зачем этот цирк? Она осознала свою ошибку, — ему нечего ответить на чистую правду… А другим нечего добавить. — Дани, умоляю, пойдем, — на румяных щеках разводы от туши, Бахи стирает их рукавом и тянет на себя подругу. — Простите за это, Рики, и ты прости, что не могу отпустить тебя, — она слабо улыбается и что-то шепчет Даниэле. И на этом, можно сказать, все заканчивается? Заместо ног вата, а разум — сгусток непонятных мыслей. Рики обращает внимание на Сону и чувствует, как еле сдерживает свои эмоции. Хочет что-то сказать, но Ким разворачивается и, едва удерживая себя на ногах, идет к выходу.***
Легкие спирает от едкого дыма, попадающего в организм. А слезы стынут в глазах, кто же знал, что второй семестр будет настолько переломным? Рики никогда не курил и не хотел, но сейчас даже Сонхун в бессилии что-то посоветовать ему. Он просто сидит на большом диване в общей гостинной и смотрит перед собой. Рики выговорился, а теперь просто глотает дым, несмотря на запрет и множественные предупреждения комендантши. — Я поражаюсь с тебя, ребенок, иди ко мне, — все же рвет тишину Сонхун и хлопает по дивану. Рики тушит сигарету и неуверенно подсаживается к Паку. — Главное, что ты осознаешь, что совершил ошибку, только как теперь ее решить? Он бьется головой о твёрдое плечо и совсем как забитый котенок с осторожностью смотрит в одну точку на стене. Сонхун рядом, он защитит и поддержит, но Рики должен справляться самостоятельно. Его же проблемы… — Мне плевать, что вся грязь полилась на меня, мне жалко Сону, я не понимаю, почему после всего он возится со мной и просто заступается. Встречаемся… он сказал это так грамотно, что я напросто поверил. Почему он всё терпит? — пальцы аккуратно перебирают мягкие, угольные волосы. — От тебя куревом несет, — подмечает Сонхун. — Ты не думал о его чувствах? В плане романтических, понимаешь? У него было достаточно времени, чтобы влюбиться в тебя. Вы с начала года делите комнату, может быть, ты не замечал всё это время, — заставляет задуматься, но вот Рики вовсе не хочет. — Вряд ли, разве бы он позволил себе всё это? Я даже не говорю про этот несчастный секс. Влюбленные люди обычно слишком закрытые, особенно со своим предметом воздыхания… Я просто слишком жалкий, — даже слезы прекращают идти. — О боже, Рики, посмотри на меня, — он берёт его опухшее от слез лицо в ладони. — Сейчас сходи умойся и вернись в комнату, по возможности поговори с ним. И ведь ведётся, прячется в общей ванной на добрых пять минут, чтобы смыть всю жалость, и неторопливыми шагами поднимается по лестнице. Его сердце бьется в желудке, а пульс отдает болью в висках. Сегодня случилось намного больше, чем за последние лет пять точно. Рики не видел Сону с момента его ухода, да он и не поднимался в комнату — боялся, провел все время с Сонхуном и своим ментально-больным самочувствием. В комнате глухо как в клишированном Техасе, в каком-нибудь малоизвестном округе. Поэтому Рики не стучится, чтобы не нарушить покой. Он входит совсем тихо и видит Сону, привычно сидящего в наушниках и занимающегося чем-то. Ким рисовал? Ники чуть склонился, чтобы посмотреть на получающееся. Но Сону дернулся и поднял голову, сталкиваясь с соседом. — Почему ты опять не предупредил меня? — и все? — Прости… — Ники чуть отходит и смотрит себе в ноги, он боится. — Я всегда тебя прощаю, можешь уже не извиняться, лишняя трата времени, — говорит отчего-то уверенно и глядит так же. В его глазах не читаются эмоции и нет обыденной, и такой уже привычной искры. — Сону… Сон… — Перестань, — но Рики все равно, он не чувствует собственных ног, когда валится на прохладных пол, а горячие слезы потерянного ребенка разъедают кожу под тканью джинс. Он запутался, провалился под землю из-за своих необдуманных поступков. Ну сколько можно быть таким беспечным?