The Thrust and Backfall of the Tide

Томас не просыпается. Не тогда, когда Френсис поднимает его в тележку и как можно бережнее кладёт на подножку. Не тогда, когда он связывает руки и ноги Хикки и поднимает молодого человека на сиденье рядом с собой, чтобы он мог следить за ним, если тот вернётся в сознание. Он отвозит их троих обратно в центр города и сажает Хикки в тюрьму, обязательно рассказав тюремщику длинный список преступлений Хикки и показав ему молодого человека без сознания, лежащего в кузове тележки, с синяками на лице и окровавленным горлом как доказательство того, что заключенному нельзя доверять и что он должен предстать перед судом. Хикки просыпается, когда двое охранников стаскивают его с сиденья тележки, и он начинает кричать о своей невиновности, называя Френсиса лжецом и рассказывая мужчинам, что он был похищен и избит Френсисом. Френсис игнорирует его и вместо того, чтобы уделять ему какое-либо внимание, сообщает тюремщику и дежурному констеблю о теле сообщника Хикки и о том, где его можно найти, и дает им ножи Хикки и его пистолет. Он капитан Королевского флота, и, к счастью, его словам верят, а не лохматому, неряшливо одетому молодому человеку с окровавленным носом. У Хикки также есть пятна крови на пальцах одной руки и под ногтями, поэтому его обвинения не заведут его далеко. Френсис обещает вернуться, чтобы дать показания и более подробную информацию на следующий день, но сначала он должен позаботиться о Томасе. Затем Френсис отвозит тележку обратно к Баркли и уносит Томаса внутрь. Он до сих пор не проснулся и весит прилично, поэтому Френсис с благодарностью и нежностью (и с немалым усилием) укладывает его на диван Баркли в их гостиной. Раннее утро, домочадцы только просыпаются. Дженни, с широко распахнутыми от шока сонными глазами, бросается к Томасу, хлопает его по его остриженным волосам и зовет Джейкоба принести горячей воды и свежих полотенец, чтобы обработать его раны. Френсис уверяет её, что, насколько ему известно, Томас не сильно пострадал физически. Порез на его шее неглубокий, и он, похоже, не пострадал от того, что сделал, чтобы отбиться от нападавшего. Очевидно, потеря волос удерживает его в ловушке этого глубокого и тревожного сна. Он должен рассказать им всё, что произошло, но сначала нужно позаботиться о Томасе, поэтому Дженни и Алистер отложили свои вопросы, пока домочадцы берутся за дело. Дженни просит Кару принести несколько одеял, чтобы согреть Томаса, а Джейкоб ставит чайник для горячей воды, приносит мыло и бинты. Хикки вырвал пучок волос Томаса с корнем на затылке, поэтому кровь также скопилась у него на шее сзади. Синяк на его голове, где Хикки предположительно ударил его, краснеет, как и центр его брови, где он ударил Хикки головой. Френсис не может быть уверен, что эти удары не повредили Томасу. Он беспокоится, что у Томаса тяжелое и запоздалое сотрясение мозга, что у него может быть внутреннее кровотечение. Он беспокоится, что Томас больше не проснётся, и от одной мысли об этом его дыхание учащается, а горло сжимается от страха. Однако он человек, привыкший сохранять хладнокровие в самых ужасных обстоятельствах. Он столкнулся с зияющей пастью Туунбака. Он останется стойким и сильным и сосредоточится на том, чтобы удобно устроить Томаса, и он будет молиться Богу, в которого он больше не верит, чтобы Томас вернулся к нему. Вскоре Дженни очистила и перевязала раны Томаса и приложила холодную ткань к синякам. Его пеленают в одеяла, и детей приходится выгонять из комнаты, чтобы дать ему место. Дженни, Френсис и Алистер удаляются на кухню, чтобы поговорить. - Я не могу не чувствовать себя ответственным,- жалобно говорит Алистер.- Я доверял этому парню, хотя мои чувства говорили мне, что я не должен этого делать. Я думал, что он просто немного елейный. Не то чтобы он был способен… на…- он обрывает слова, захлёбываясь, и прикрывает рот рукой, глаза его затуманиваются. - Не вини себя, Алистер,- успокаивающе кладёт руку Френсис на плечо своего зятя.- Я тоже не видел его истинной природы. И многие мужчины становились немного елейными или скользкими только для того, чтобы оказаться совершенно нормальными. Это не твоя вина. - Тем не менее,- Алистер не выглядит особенно успокоенным.- Если бы я только следовал своим инстинктам. Мне просто нужен был помощник, и он достаточно хорошо справился со своей задачей. - Здесь многое должно быть замешано,- говорит Френсис, чувствуя собственное глубокое сожаление.- Я не должен был позволять ему спускаться к воде одному. Если вы виноваты сами, то вы должны быть уверены, что обвиняете и меня. Алистер замолкает, и Дженни спрашивает, что случилось, и поэтому Френсис рассказывает им обоим все, что знает. Что Хикки и его сообщник, неизвестный мужчина, похитили Томаса, вероятно, потому, что знали о его способностях и хотели его использовать. Что Хикки вскоре после этого где-то убил своего компаньона и что Томас обманом заставил Хикки с помощью своих чар развязать его и попытался сбежать. Что Хикки отрезал волосы Томасу, пытаясь попытаться навредить ему каким-то другим способом. Или, возможно, он хотел волосы в качестве сувенира. Это неясно, потому что Френсис быстро ударил его ногой по лицу, в результате чего он потерял сознание. У Френсиса есть отрезанная коса волос Томаса, надежно спрятанная в его спальне наверху на случай, если она содержит какие-то особые свойства, которые могут помочь Томасу исцелиться. Френсис не говорит этого, но он не знает, воспользовался ли Хикки Томасом другими, более интимными способами, и мысль о том, что подобное происходит, наполняет его чёрной яростью, настолько сильной, что он должен остановиться и перевести дух, прежде чем продолжить свой рассказ. Посылают за врачом, и после того, как мужчина осматривает Томаса, он объявляет его здоровым. - У него нет явных признаков сотрясения мозга,- говорит врач.- Тяжелых ран нет, сломанных костей нет, синяки, скорее всего, заживут в течение недели или двух. Держите его в тепле, очищайте его поверхностные раны, старайтесь кормить его жидкостями, такими как вода и бульон, и следите за ним. Кажется, он спит очень глубоким сном. И хотя это необычно, не похоже, что он соскользнет на более глубокий уровень бессознательности. Френсис чуть не обмяк от облегчения, услышав прогноз врача. Есть, конечно, тот факт, что доктор не знает, что Томас – селки, и этот глубокий сон, похоже, действительно связан с потерей его длинных волос и его селки природой. Но Томас наполовину человек, так что, возможно, слова доктора можно принять за положительный знак. Два дня Томас спит. Со временем его бледные щёки немного розовеют, а дыхание остается сильным и ровным, как и его пульс, когда Френсис нащупывает его на запястье и горле. Лицо его умиротворенно, черты расслаблены, а густые тёмные ресницы время от времени порхают о щеки, как будто он спит. Френсис надеется, что сны хорошие. Они пытаются накормить его небольшим количеством воды, но она только бесполезно капает изо рта, и Фрэнсис боится утопить его, поэтому он говорит, что они должны просто оставить его в покое. Похоже, ему также не нужно испражняться или мочиться, так как его простыни остаются чистыми и сухими. Как только становится ясно, что он стабилен, Френсис говорит Дженни и Алистеру, что хочет позаботиться о Томасе в их новом доме. Он говорит им, что если ему нужно уехать, чтобы съездить в город или за доктором, он был бы очень благодарен одному из них или одному из старших детей, сидящих с Томасом, чтобы убедиться, что он не проснётся один. Он собственник, хотя и не говорит об этом. Он хочет заботиться о Томасе. Он чувствует себя уязвимым после того, как позволил ему пострадать от рук Хикки. Но также он боится того, что болезнь Томаса сделает с Френсисом. Какие эмоции могут всплыть, и что это скажет об их связи. Он уже борется со слезами, борется с желанием сесть у постели Томаса и держать его за руку, и ему не нравится большая аудитория для такой отчаянной тоски. Дженни понимает, но ей ничего об этом не говорят, и поэтому с помощью Алистера и Джейкоба Томаса заворачивают в одеяла и везут на повозке в арендованный дом Френсиса через несколько улиц. Они несут Томаса наверх и кладут его в новую кровать, убеждаются, что он хорошо укрыт и плотно уложен, а затем Джейкоб и Алистер оставляют их в покое. Френсис пододвигает стул к кровати, берет книгу стихов и начинает читать вслух Томасу. Он читает и читает, делая свой голос мягким и добрым, надеясь, что Томас каким-то образом сможет его услышать, успокоится и, возможно, найдет дорогу назад, используя голос Френсиса в качестве якоря. Когда он больше не может читать, он съедает небольшую порцию холодного цыпленка с картошкой, которую прислала ему Дженни, выпивает чашку чая и возвращается к кровати Томаса. Он берет мягкую, бледную руку Томаса, держит ее, подносит к губам и целует. - Вернись ко мне,- шепчет он.- Вернись, любимый,- он забирается в кровать рядом с Томасом, стараясь оставить ему достаточно места, и засыпает там. Томас дремлет. Дженни заходит на следующий день с новой едой и требует, чтобы Френсис вымылся, поел и вообще позаботился о себе. Она хорошо знает его и то, что он будет бесконечно сидеть у кровати Томаса, если его не заставят заботиться о своих собственных потребностях. Как только он сделал, как она просила, она пристально посмотрела на него голубыми глазами, отражающими его собственные, прежде чем сказать ему, что всё будет хорошо, и что он не должен убивать себя от беспокойства, прежде чем вернуться домой. Френсис только поднимается по лестнице в маленькую спальню Томаса и продолжает читать ему. Он делает это еще три дня, заканчивая книгу стихов и два с половиной романа. Он останавливается, чтобы поесть, попить и помыться только тогда, когда Дженни приходит с ежедневным визитом. Она выглядит обеспокоенной за них обоих, но продолжает настаивать на том, что все будет хорошо. Она смотрит на Томаса и хвалит его цвет лица, его миролюбивое выражение. Она говорит Френсису, что он просто лечится. Что потеря его волос может быть больше похожа на потерю придатка, и что ему нужно набраться терпения, пока тело Томаса исцеляет его. Френсис, глядя на Томаса, не может не вспомнить сказку о Спящей красавице, которую ему читала няня. Это та самая Табита, которая пела ему песенку о селки, когда он был маленьким ребёнком. Это история о прекрасной принцессе, которая обречена спать на сто лет, пока проклятие не будет снято поцелуем истинной любви. В отчаянии Френсис наклоняется и нежно целует Томаса в губы, но Томас все еще спит. Он кладёт руку на тёплую, гладкую щеку Томаса и с удивлением понимает, что Томасу, кажется, никогда не нужно бриться. На лице не растут волосы. И как Френсис не заметил этого раньше? В его таинственной новой любви есть так много вещей, о которых Френсис знает очень мало. Они никогда не обсуждали это, и теперь Френсис корит себя. Он должен был задать Томасу тысячу вопросов до этого момента. Только у них было так мало времени наедине, и их жизнь казалась настолько полной приспособления к их общему окружению, что это вылетело из его головы. Теперь он смотрит на бледного молодого человека, лежащего в вязаных одеялах Дженни, и задается вопросом, что это за существо, которое он так нежно любит. Он полагает, что мать Томаса сообщила ему о важности его волос, но Френсис помнит, что единственное, что он когда-либо говорил по этому поводу, был ответ Хикки, где он упомянул свою длинную косу как религиозную причёску. Френсис слишком гордился сообразительностью Томаса, чтобы в то время серьёзно над этим задумываться. - Проснись и расскажи мне всё о себе,- мягко говорит он, нежно держа руку Томаса в своей.- Прости, что не спросил раньше,- говорит он. Каждую ночь он забирается в постель рядом с Томасом и сворачивается вокруг него. Первые несколько ночей он так утомлен беспокойством и постоянным чтением, что спит очень глубоким сном и не видит снов, но примерно через пять дней он достаточно отдохнул, чтобы видеть сны, и его сны совершенно поразительны. В нем он видит Джопсона, но не юного Томаса, лежащего рядом с ним в постели. Вместо этого он видит тюленя. Он смотрит на него большими влажными глазами и издает характерный лай, звук, который Френсис всегда должен ассоциировать с Томасом. Здравствуй, говорит Френсис, постепенно осознавая, что этот сон необычен. Во-первых, ему никогда прежде не снился тюлень. А во-вторых, посмотрев на него несколько долгих секунд этими сияющими глазами, тюлень заговорил. Здравствуй, говорит тюлень. Приветствую. Это ты, Томас?- спрашивает Френсис. Тюлень на мгновение замолкает, словно размышляя, прежде чем снова заговорить. Нет, я тюлень. Мы одно целое, но я не беру это имя в этой форме. Френсис очарован, но он делает пометку в своем сновидении, чтобы спросить Томаса об этом различии, когда он проснётся. Ты ранен?- спрашивает он. Да, отвечает тюлень. Я отдыхаю. Он хотел, чтобы я сказал вам, что он скоро вернётся, и не беспокоиться. Френсис чувствует, как все его тело наполняется облегчением. Это так приятно слышать, говорит он. Во сне он начинает плакать. Он протягивает руку и нежно кладёт её на голову тюленя. И так же, как когда он прикасается к тюленю в бодрствующей жизни, животное уткнётся носом в его ладонь. Френсис вздрагивает, его щёки мокры от слёз. Его рука лежит на тёплой, спящей голове Томаса. Он верит, что сон был послан ему дремлющим «я» Томаса, тюленем, который отдыхает внутри его тела, восстанавливая свою силу. Когда Френсис полностью просыпается, он моется, готовит себе настоящий завтрак из яиц, хлеба и варенья, которые Дженни оставила ему накануне, и полностью одевается. Он чувствует, как будто ему было дано разрешение перестать беспокоиться, и свобода, которая приходит с этим знанием, облегчает его сердце и даёт ему возможность делать то, что не сидит у постели Томаса и не читает ему или держит его за руку. Вместо этого он приступает к обустройству кухни. Дженни приносила еду каждый раз, когда приходила, так что теперь её куча. Некоторые из них, яйца и хлеб, нужно съесть раньше, чем позже, но есть также банки с вареньем, вяленое мясо, пшеничная мука, кукурузная мука, сухофрукты и большой кусок рассыпчатого сыра. Он складывает их все на полках и в шкафах, а потом идёт назад, чтобы наколоть дров, которые Алистер любезно пожертвовал им для камина. На этот раз, когда приходит Дженни, он проводит её визит, разговаривая с ней о её дне, готовит ей чай и ведет себя как нормальный мужчина, а не как обезумевший вдовец. Дженни спрашивает, почему он вдруг стал таким беззаботным, и он рассказывает ей о своём сне. Её глаза затуманиваются, и она сжимает его руку. - Вот видишь, Фрэнк. Я говорила тебе, что он просто отдыхал. Наш Томас скоро вернётся к нам. Френсис улыбается ей, его сердце наполнено теплом к сестре. - Спасибо, Дженни, за всё, что ты для нас сделала. - Мне было приятно. Той ночью, когда Фрэнсис забирается в постель рядом с Томасом и, защищая его, сворачивается калачиком, кладёт руку Томасу на талию и зарывается носом в коротко остриженные волосы Томаса, он засыпает с улыбкой на лице.