От Питера до Москвы

Их первая встреча была как в кино. Антон грустно прогуливался вдоль набережной Невы в ожидании развода Дворцового моста, совершенно сокрушаясь по отсутствующей зажигалке, которая бы несомненно скрасила вечер малость подвыпившему юноше. Он уже несколько раз проверил все немногочисленные карманы в поиске огнива, но ничего, кроме телефона, стареньких проводных наушников «Panasonic», пластинки жвачки и каких-то фантиков, в них не было. Пачка сигарет была в руках. И тоже осмотренная на предмет зажигалки внутри уже несколько раз — ну конечно, вдруг за тонкой сигареткой не видно. Это была первая поездка Антона в культурную столицу его родины. Подарок от мамы на «успешное» завершение второго курса. Вернее, финансы для этой поездки были подарком, а сама поездка задумана ещё давно, вместе с Макаром. Который, козёл эдакий, в самый последний момент проебал бабки на какую-то херню и не успел купить билеты. И вот Антону пришлось ехать одному, и несколько дней шататься по городу без дела, потому что комнату, которую они сняли, сдали другим жильцам, пока его друг в Москве бронировал билеты на самые дешёвые места в ближайшем свободном «Сапсане». Кто ж знал, что летом вся Москва просто собирает чемоданы и едет в Питер на чём угодно и как угодно. И, кажется, даже вообще круглосуточно. — Вам помощь нужна? Незнакомый мужской голос раздается буквально чуть ли не прямо над ухом, и Антон дёргается, чуть не роняя пачку сигарет в Неву. Он быстро оборачивается в поиске источника и замечает перед собой тёмную фигуру в кепке и солнцезащитных очках. В солнцезащитных очках посреди ночи. Парень усмехается мгновенно прозвучащей в голове глупой шутке про закладчиков и мгновенно тушуется, надеясь, что незнакомец не умеет читать мысли. — Да зажигалку проебал где-то. Антон не успевает сориентироваться, как перед его носом щёлкает маленький огонёк и лицо мужчины наконец-то становится видно. На вид он явно старше самого Антона (хотя, это можно было и по голосу понять) — его лицо явно относится к тем, которые общество считает красивыми. И даже мелкие морщинки и многодневная щетина, усеявшая весь подбородок и пространство вокруг губ, кажется, добавляют ещё больше прелести. Нос курносый, со странно приплюснутым кончиком, и только глаз за тёмными очками совсем не видно. И почему-то от этого Антону становится малость печально, словно есть в этом образе просто прохожего какая-то недосказанность. — Спасибо, — улыбается парень и быстро достает сигарету из пачки, закуривая от протянутой ему зажигалки. — Это, — он кивает и указывает взглядом на тёмные очки, — питерские ночи слишком яркие? — Для вампиров — да, — мужчина улыбается, и из-за очков чуть показываются морщинки в уголках глаз. — Да ладно, если серьёзно, просто прячусь от фанатов. Мужчина спрятал зажигалку в карман и скрестил руки на груди. Он явно разглядывал Антона через защитные стёкла, за которыми его было совершенно не видно. А Антон курил и как-то не сильно спешил разглядывать мужчину в ответ. Всё, что его интересовало, он уже увидел. — Комик какой-то? — Не совсем. Актёр, — спокойно ответил мужчина, убирая руки в карманы и переминаясь с ноги на ногу. Антон выдохнул дым куда-то в сторону и снова посмотрел на собеседника, стараясь вспомнить, где он его видел. Но ничего — полная пустота: Шастун не был знаком ни с ним, ни с его творчеством. — Что-то я ни одного фильма с вами не видел, — он коротко пожимает плечами и смотрит уже как-то не особенно доверчиво. Видимо, всё-таки закладчик. — Неужели, совсем не смотришь, чем живёт твой город? Даже как-то обидно стало! — мужчина наиграно обижается, даже как-то всплескивает руками, улыбаясь. — Чем мой город живет — слежу. В Воронеже опять идут дожди, — Антон стряхивает пепел с сигареты прямо под ноги и чувствует, как собеседник прожигает его взглядом. — Так значит, ты приехал из Воронежа? — Приехал из Москвы. Потому что я в ней учусь, — с лёгкой гордостью в голосе произнес парень. — А родился… да, в Воронеже. Мужчина малость помолчал, и Антон даже подумал, что на этом разговор окончен. Но по прошествии буквально минуты его тихий и бархатистый голос снова заполнил собой всё пространство вокруг. — Студент, значит. Молодец. На кого учишься? — Менеджмент, — быстро ответил Антон и затушил сигарету о гранитную набережную, а окурок бросил обратно в пачку сигарет. — Молодец, — снова улыбнулся тот. Причём Антон не особо понял, говорил ли он об учёбе или похвалил за чистоту. — Приехал посмотреть культурную столицу? — Говорите прямо как моя матушка, — парень засовывает руки в карманы и прижимается спиной к заграждению. — Может, всё-таки…? — он смотрит на мужчину пристально, бровями чуть двигая. — А, да, конечно. Мужчина засуетился, вытащил руки из карманов и снял с себя очки, вешая на ворот собственной футболки. Его глаза оказались нереально голубыми. Такими, как обычно рисуют в фильмах с помощью «3-дэ» графики. Во всяком случае, сейчас они, кажется, светились даже ярче, чем могли бы светиться на солнце. Антон даже поймал себя на мысли, что прям слишком уж откровенно заглядывается на мужчину. — Арсений, — ладонь собеседника почти уткнулась в Антона, не оставляя ему ни шанса на то, чтобы не прикасаться. — Антон, — парень легко пожал её, и оба зависли в момент соприкосновения. Антон впервые что-то почувствовал. Они шли вдоль набережной, разговаривали, совершенно позабыв о времени и вообще о том, что Антон, вообще-то, ждал развод Дворцового моста. Уже подойдя к площадке, где стояло просто нереальное количество людей с фотоаппаратами и приготовленными телефонами, а зазывалы с мегафонами приглашали на паромы всё больше туристов, а свежесваренный кофе продавали прямо из багажника припаркованного авто, Арсений вдруг снова надел очки, о существовании которых Антон уже успел забыть. — Смотри, сейчас начинают. Арсений просто стоял рядом, с лёгкой улыбкой наблюдая за бурной реакцией парня. Антон каждую секунду восклицал что-то радостное, но матное, делал фотографию каждую секунду и выглядел, как самый настоящий ребёнок, увидевший реально стоявшего перед ним Бамблби или Леонардо из «Черепашек ниндзя».

***

— А ты правда актёр? — спрашивает Антон, когда они уже сидят в каком-то баре, в который его привёл новый знакомый, за бокалом коктейля. — И это как в том анекдоте про «…а ты правда продюсер»? — Антон глупо смеётся, и Арсений довольно улыбается, поправляя и без того аккуратно лежащую чёлку. — Правда. — Где играл? — Да много где, на самом деле. Я вообще раньше только по театрам играл. Ну, вот из серьёзных работ: «Метод Михайлова», — но там эпизодическая роль, «Хищники», «Последний аксель», — вот там вполне серьёзная работа, «Семейный бюджет». Несколько коротких метров, мне вот очень нравится «Gypsy». Ещё наш местный проект «Знаковые места русской литературы», — что-то вроде роли ведущего. Ещё были всякие мелочи, но это так… несерьёзное, — Арсений мешал трубочкой лёд в своём коктейле, не отрывая от него горящего взгляда. — Скоро ещё несколько сериалов должны со мной в главных ролях выйти, но про них пока ничего говорить нельзя. — Вау, — коротко ответил парень, делая большой глоток через тонкую трубочку. — Я, на самом деле, думал, что ты пиздишь про то, что актёр. А получается, что правда. Это круто, — Антон неловко чешет затылок и виноватым взглядом смотрит на улыбающегося Арсения. — На самом деле, это классно, что ты ничего не знаешь обо мне, — загадочно улыбается мужчина, наконец-то поднимая на парня взгляд. — Почему? — Ты не стараешься понравиться мне, а просто ведёшь себя, как обычно. Это подкупает. Шастун чувствует, как у него краснеют уши. И явно не только уши. Он с волнением смотрит на своего нового знакомого и встречается с ним взглядом. Взглядом, который явно обещает, что на этой встрече их общение не завершится.