Consolation des arts

– Почему ты продолжаешь защищать его? Он конченный урод! Честно говоря, никто из нас не осуждает твой выбор, но мы лишь пытаемся понять...почему ты выбрал его? Пит лишь улыбается знакомой всем, вьевшейся на уста улыбкой, а потом кивает слегка головой, выдавая что-то незначительное: потому что не поймут, не смогут. Всем им плевать на Вегаса в самом деле — Пит понял это уже вскоре смерти кхуна Кана. Сломленный Вегас, затупивший клыки Вегас, покалеченный Вегас-потерявший-отца никому не нужен. Не нужен кроме него и Макао. Для них он целый мир. А для Пита в особенности. Никто из них не понимает, какое счастье для Пита просто прижаться к плечу Вегаса, дремлющего после реабилитации, и вдыхать полюбившийся аромат, а потом глотать слезы в ванной от нахлынувших воспоминаний о том, как этот аромат, что сперва ассоциировался с грядущими мучениями, постепенно перешел в разряд ассоциаций с едой. Вегас ломал его по частям, переучивал методично. Как животное. Пит не так глуп, как может казаться, он действительно все понимает. Да и в психологии людей осведомлен прекрасно. Он знает, что взаправду сломан, болен ментально, возможно без шанса на восстановление. Пит бы его желал, но лишь до того, как... Как Вегас вновь вернулся в его жизнь. А после его излечения мысли о собственном исцелении и вовсе перестали его посещать. Вегас опасен, пусть и обесточен — он манипулятор, жестокий изверг и алчный до славы моральный урод - эти слова не устает повторять ему господин Кинн раз за разом, пытаясь будто бы не вразумить, но напомнить Питу все прегрешения его нынешнего. Питу плевать. Новая жизнь для него немыслима без Вегаса. А новая ли в самом деле? Питу начинает казаться, что всю жизнь он имел привычку ставить над собой господ: отец, основная семья, теперь Вегас... Поменялась ли его натура так уж сильно? Или просто она наконец-то обрела четкие контуры в его сознании? Пит задаётся такими вопросами. А потом, чуть поддавшись вперёд, улыбается, принимаясь облизывать испачканные в клубнике с шоколадом пальцы Вегаса, где-то в глубине души желая услышать знакомое английское «good boy». А был ли он здоров изначально?