Наслаждение или боль

Громкий затяжной гудок. Привычная вещь в этом месте, но каждое утро всё равно слышны крики испуганных детей. «Эти психи уже достали вопить по утрам!» - первое, о чём подумал Сайгику как проснулся. «Блять.» - второе, о чём подумал Сайгику как проснулся. А в третий раз подумать уже не успел - дверь в комнату отворилась и двух только проснувшихся парней вытолкали в огромный коридор. В коридоре в колонну встали дети различных возрастов, различного роста и различных национальностей, объединённые одной единственной проблемой – все они были заточены здесь. Здесь, в этом паршивом здании, которое моют чаще, чем некоторые заключённые в нём дышат. Здесь, в этом паршивом здании, в котором держат сотни детей, проданных их собственными родителями. Здесь, где неподчинение не дозволено. Хотя с каких это пор это волнует Сайгику, что так красиво расплескал чужой вкуснейший суп по белоснежному халату одного из *надзирателей?* Ох, но разумеется он извинился! Спустя 20 часов в одиночной палате без света и еды, он смог выжать из себя «извините», полное презрения к этой чёртовой больничке. Его конечно не выпустили до окончания суток, но попытку учли. В конце концов, в первые пять раз он только матерился, тут хоть доля повиновения появилась. Тачихара думал, что это очень хорошо. Дзёно думал, что хочет взорвать больницу к чёрту. Тачихара. Вот уж странная личность. Ходит, улыбается, рассказывает детям истории, колит препараты… Таких как он работников в этом учреждении десятки, но от чего-то только он заслужил доверие Дзёно. Может, потому что он был идиотом? Тачихара часто приходил к Дзёно и трепался о том какой его младший братик милый, хороший, о том как врачам мало платят и как он устал от работы, вплоть до момента, пока за ним не приходила строгая женщина и вытягивала из палаты за руки. Последние раз… М.. все? Дзёно ещё пытался выгнать этого придурка из дарованной ему комнаты, но поняв, что это бесполезно, решил сдаться. Да даже и без Тачихары придурков в жизни Сайгику хватало. Вот как умудряется? Он не покидал стены больницы уже года три, но с каждым днём мир подставляет ему новые подножки, хотя казалось бы пол в коридорах бетонный без выступов. И вот она - подножка номер 1 в жизни Сайгику Дзёно. Нет, не первая по хронологии - ей весьма оправданно можно назвать его рождение в целом, первая по важности. Первая, самая ценная подножка, с которой и расставаться не хочется. Тетте Суехиро. Серьезно, такого глупого человека даже целенаправленно найти тяжело, а тут, ох сюрприз, обнаружен абсолютно случайно сразу же по прибытию! Так, так, стоп. Пожалуй, картина мира, которую видит Сайгику сильно отличается от реальности… Для начала не «эта паршивая больничка», а государственное исследовательское учреждение. Может быть нарушать собственные законы и конституцию неправильно, но, эх, так уж вышло, что легитимность и легальность не всегда идут нога в ногу. Тем не менее, не стоит судить раньше времени. Все дети, побывавшие в этом месте за век его существования были больны, но не было ни одного запечатлённого случая смерти. На этих ребятах тестируются препараты, которые уже прошли первичные проверки и не приведут к смерти. А все смертельно больные в какой-то момент переводятся в другой филиал, где ими занимаются по уже проверенным методам лечения. И детям это тоже доступно объяснили. Проблема в том, что далеко не все подопытные попали сюда в раннем детстве, у некоторых остались воспоминания и сожаления, как, например, у Сайгику. Его бунт весьма оправдан - он не обязан нести обязанность за решения своих чокнутых родителей. Но… Да, пожалуй, он слишком усерден в противостоянии вещам, которых не понимает. — Не волнуйся так о нём, Тау. – Альфа подошла со спины и потрепала волосы Тачихары. — Мы не на работе, Акико, к чему эти прозвища?..– «Тау» отъехал от стола с бумагами, после чего начал дурачиться, катаясь на компьютерном кресле по кабинету. — Мы всегда на работе, – Йосано прикрыла дверь, — Дитё малое, ты когда своему брату расскажешь о наших отношениях? Тау грустно взглянул на часы, показывающие 2 ночи, а заодно на мониторы, висящие на стене, после чего откинул голову и тяжело вздохнул. — Его состояние оставляет желать лучшего. Я не хочу его беспокоить. Йосано обхватила Тачихару руками. Когда-нибудь тебе придётся рассказать ему. И об этом, и о работе, и о диагнозе. Тау вздохнул и закрыл глаза. — Уснул мгновенно. Эх, когда-нибудь мы отдохнем от этой работы. Акико села на соседний стул и уснула следом. — Эй, не трогайте меня! – работники больницы затащили и заперли брыкающегося Сайгику в его комнате, выключив свет. — 24 часа. Правила ты знаешь. – подобное могло означать только отсутствие еды и света на ближайшие сутки, и рассказывать это в сотый раз для регулярно нарушающего правила мальчика просто не имело смысла. — Да пошёл ты! – удивительно, откуда только в этом придурочном, не евшим, да не пившим последние дни, столько сил. — Сам пошёл! – не вытерпела молодая надзирательница, с "Кси" на бейдже. Ей, впрочем, быстро прикрыли рот коллеги. — Забудь пожалуйста... – Белобрысый парнишка, прикрывающий ей рот, "Ню", отбил поклон в 90° и убежал, забрав с собой и "Кси". — Ну и больные... – Дзёно почувствовал сзади дыхание в шею и тут же обернулся, задев что-то рукой. — Ай! – сосед по комнате застонал от боли, похоже, получив по лицу. — Тетте? Я ничего не вижу, извини. – сказано весьма апатично, пассивно агрессивно, да и процеженно сквозь зубы, но Суехиро устроило. Он вообще прощает другу многое. Может, не замечает? И у кого из них теперь проблемы со зрением, ха? — Ничего страшного, Сай, ты хочешь поговорить? Опять двадцать пять. — Нет. Опять двадцать шесть. — Хорошо! Я внимательно слушаю. Двадцать семь... А потом, по традиции, Дзёно, разумеется, выговаривается обо всём, что его беспокоит. — И вообще, Тачихара такой... Просто.. невыносимый! — Ты красивый. — Спасибо. Так вот, он пристаёт ко мне по семь раз на дню! – парень осёкся. — Погоди, что? — Ты красивый. – Суехиро завороженно смотрел на соседа. Не похоже, что он слушал. — Что?.. Э.. Так.. - глубокий вдох. – Да, прости, я забыл, что в обмен на твоё внимание должен рассказать тебе интересную историю про внешний мир. – и выдох. — Нет, нет, твоя история и так интересная! Мне нравится слушать твои переживания! – из-за неизменной мимики, Сай посчитал слова друга сарказмом. Эти недопонимания когда-нибудь его угробят, определённо... — Так, история, да?... Тетте ничего не терял, так что просто продолжил молчать и слушать. Да он просто образец смирения. Полная противоположность Дзёно. Последний, успев распробовать внешний мир на вкус и цвет, не хотел мириться с ограничениями, а для Суехиро гос и был миром. Поэтому такие разговоры и проходили переодически. Саю нужно, чтобы его слушали, Тетте нужно чтобы было кого слушать. Идеальный компромисс. — Сай. – Суехиро перебил задумавшегося над историей соседа. — М? – мысль ускользала. — С днём рождения. – удивительно, что он помнил об этом. — Ха, спасибо конечно, но он завтра. – Сай вернулся к размышлениям о теме сегодняшней байки и быстро её нашел. — На моё десятилетие я очень ждал подарка от родителей, но так и не получил его. — Оу.. это.. грустно. — Погоди, не перебивай! – Суехиро уставился на соседа своими собачьими глазками. — Так вот. Я обидился на родителей и решил выбрать себе подарок на день рождения самостоятельно. Я пробрался в их комнату посреди ночи и стал рыскать по шкатулкам да шкафам. Разумеется, можно было повернуть подобную кражу и без таких заморочек, сомневаюсь, что после их каждодневных запоев в квартире оставалось хоть что-нибудь дорогое, что они бы стали защищать. Но всё равно, представляешь, я нашёл! Нашёл вещицу, которую можно продать! - Сайгику вытащил цепочку с кольцом из-под белой больничной сорочки. — Ого.... – несмотря на непроглядный мрак в комнате, парень всё же смог передать кольцо другу. — Ага! Это помолвочное кольцо моей матери! Скажи необычное, да? Оно такое широкое неспроста! Когда мой отец делал матери предложение, он сказал что-то вроде "внутри кольца номер - позвони по нему если будут проблемы или устанешь от меня!" – Суехиро пновернул кольцо и постарался нащупать гравировку. До этого кольца он видел только у прекрасной Альфы на приемах. Хрупкие пальцы нащупали небольшие циферки и заставили Тетте улыбаться, как он улыбался только Саю. Искренне, счастливо, и без единого упрёка за душой. — Мне было интересно, почему они не продали кольцо? Спустили бы деньги на выпивку как всегда... Видимо оно было им важно. Так что я чувствую себя отомщенным! — Но разве этим ты не сделал своим родителям больно? – Сай тяжело вздохнул, учить этого незнакомого с миром ребенка было труднее, чем казалось. — В этом и была суть, черныш. Парням пришлось помолчать какое-то время, разговор после такой фразы было на удивление сложно продолжить. — В общем вот, на этом история заканчивается. – Сай поспешил повесить кольцо обратно на шею. – Ложись спать. В совершенстве отточенными движениями за многочисленные разы отключения света парни поспешили лечь спать. — Спокойной ночи. Ответа Тетте не услышал. Похоже, у соседа опять заболела голова... Так и закончился этот день. Завтрашний обещал быть лучше. Суехиро много трудился чтобы подготовить подарок для своего единственного друга. Встать стоит пораньше... И опять ненавистный звон. «Ты говорил, что хочешь напоследок увидеть что-нибудь красивое, до того как полностью потеряешь зрение, так что на день рождения я принес тебе самых красивых цветов, из тех, что видел в книжках!» - первое, что услышал Сайгику проснувшись. «Где ты?» - первое, что услышал Тетте проснувшись. Запомнившийся на всегда день рождения, когда мелкий зануда и протестант Дзёно Сайгику окончательно ослеп. Теперь мир казался чересчур белым, но ни в коем случае не невинным. В буквальном смысле белым. — Блять.