Квартет судьбы

— Что скажешь, Альбус? — Скажу, что это было страшно, хотя и предсказуемо. Дамблдор-Председатель и Дамблдор-Директор сидели в кабинете Хогвартса по разные стороны стола и хмуро посматривали друг на друга. — Тебе не кажется, что вся эта затея стала оборачиваться какой-то жуткой стороной? — нарушил паузу Директор. — Ты о чем? — сделал вид, что не понимает, Председатель. — Три четверти нашего героя проявляют черты, не присущие светлым магам. Не находишь? — Я же не знаю, что там с тобой произошло в пещере, — с раздражением отозвался Альбус-председатель, — надеюсь, эти четвертинки Поттера тебя не изнасиловали? Со мной ничего непредсказуемого не было. Совершенно понятная потеря контроля под действием проклятий Реддла, и ребята все сделали правильно. Причем надо сделать скидку на их полупьяное состояние. — Четвертинки Поттера? Хм… сдается мне, что они себя четвертинками не считают. А что касается изнасилования… м-м-м… я не женщина и мне трудно судить объективно, но если немного отпустить гендерную фантазию… — Но-но! — настороженно вставил Председатель. — … То думаю, что за исключением подробностей процесса, чисто с психологической точки зрения это было нечто похожее. — Даже так? Поздравляю. Как же ты допустил, чтобы над тобой… м-м-м… надругались? — Не ерничай, Альбус. Насилие имело несексуальный характер, но от этого оно не перестало быть насилием, хотя в конечном итоге это сыграло положительную роль. — М-м? — Ты знаешь, что пока мы разделены — смерть нам не грозит, если смертельному воздействию не подвергаются все части разделенной личности. — И с этой точки зрения, мы сваляли дурака, отправившись в один день в опасные предприятия. — Это так и не так. Опасность мобилизует все части личности на максимальную собранность и готовность. Мы не только рискуем, но и подпитываем друг друга в опасный момент! — Альбус, это банально и ты не в Большом зале Хогвартса, чтобы травить окружающих прописными истинами. — Подожди! Выслушай до конца. Не забывай, что в разделенном состоянии мы накапливаем индивидуальный опыт, который уже не может быть обобществлен магией. — Хм… логично. То есть мы становимся разными личностям? — Не так. Наши личности приобретают аберрации, которые будут нивелированы при обратном соединении частей. — Ни слова в простоте, — вздохнул Председатель, — сказал бы, что когда сольемся — весь опыт станет единым целым. И все! — Ну, можно и так сказать, хотя с научной точки зрения эта формулировка просто безобразная. Однако слушай дальше. Я брал Гарика и Гарьку с вполне определенной целью. Райвенкловец должен был дать кровь для входа и выхода, а слизеринец должен был не позволить мне остановиться при исполнении защитного ритуала Реддла. И оба справились с задачей, но вот Гарька… — Что? — Он повел себя немного не так, как я рассчитывал. Он слишком хорошо выполнил свою роль. Слишком! Он буквально влил в меня чуть ли не ведро яда, прекрасно понимая, что это не мармелад. А потом с максимально возможной скоростью организовал наш уход из пещеры. Словно знал, что промедление может обойтись мне весьма дорого. Но самое главное — хоркрукс исчез. — Как это? — Вместо медальона Слизерина Гарька вручил мне какую-то подделку. Уверяет, что именно эта безделушка лежала в Чаше. — Ты ее проверил? — Конечно. Никаких магических следов. Внутри, видимо, что-то было. То ли записка, то ли рисунок на пергаменте, но сейчас пусто. Меня это очень насторожило. — А что говорит Гарик? — Он ничего не видел. Гарька избил его, загнал в лодку и к чаше не подпустил. Впрочем, как и к озеру. — К чему ты клонишь? — У входа он точно предсказал систему защиты… — задумчиво добавил Дамблдор-Директор. — А на обратном пути успокоил встревоженных инферналов, отрекомендовавшись им Темным Лордом! Председатель откинулся в кресле, раздумывая. Потом лицо его потемнело. — Ты хочешь сказать, что Гарька — это не часть Поттера, а инициализировавшийся хоркрукс Реддла? — Я хочу сказать, что допустил ошибку. Мы допустили ошибку. Мы не предусмотрели такую возможность. Но это случилось. Материя хоркруксов изучена недостаточно. Мы были уверены, что ментальный щит между Поттером и его хоркруксом непреодолим. Но все последние годы Реддл пытался взломать его для контроля над психикой Гарри и, очевидно, добился своего. Именно поэтому у мальчика не заладилось с окклюменцией, хотя обучал его сам Снейп. И теперь мы имеем почти патовую ситуацию. — То есть? — Гарька — не только хоркрус Лорда, но и часть разделенного Поттера. Его можно уничтожить только вместе со всеми остальными частями. Если же он выживет, то выживет и Реддл. Мы собственными руками создали Тому надежнейший щит для одного из его хоркруксов! Вот что произошло на самом деле. Дамблдор-Председатель нахмурился, в уме сопоставляя свои наблюдения с вновь услышанным рассказом. — Не дай Мерлин, если об этом пронюхает Воландеморт, — вздохнул он, соглашаясь с доводами брата, — но нам не мешало бы убедиться окончательно. — Если он спас один хоркрукс своего господина, то может нацелиться и на второй. — Я его уже уничтожил мечом Гриффиндора. — Но Гарька об этом не знает. — А если хоркруксы чувствуют друг друга? — Заодно и проверим. — Ты предлагаешь спровоцировать его на похищение перстня Мраксов? Но как? — Предоставь это дело мне, — поднялся Дамблдор-Председатель. — Ты куда? — На Гримо. Пора прочитать ребятам сказочку Барда Бидля на сон грядущий. Заодно расскажу им о камушке перстня и намекну, где и как он хранится. — Не переиграй. Если наши подозрения верны, то Гарька должен обладать поистине змеиной осторожностью, как и его создатель. — Я буду крайне сдержан. И вот что, братец. Если наши подозрения подтвердятся, то я сделаю все, чтобы разрушить эту защиту. Даже если для этого придется окончательно пожертвовать Поттером. Всеми четырьмя! Председатель сделал прощальный жест и исчез в камине. Дамблдор-Директор бессильно уронил голову на руки и тихо простонал: — Гарри, Гарри, бедный мальчик… как же я тебя подставил… * * * Сказочка о Дарах Смерти не заинтересовала никого из Поттеров до того момента, пока Дамблдор-Председатель не упомянул вскользь, что прообразами для сказания, видимо являются братья Певереллы. — Что? — наморщил лоб Гарри. — Люпин говорил, что мой род произошел от Певереллов. — Наш род, — скромно поправил его Гарольд. — Ну да. Лишь Гарька молчал, прищурившись на Альбуса. — Значит это не совсем сказка? — уточнил Гарик. — Значит, не совсем, — согласился Председатель, хитро улыбаясь. — Второй дар — мантия-невидимка — та самая? — еще раз уточнил Гарик. — Очевидно, та самая, — еще хитрее улыбнулся Председатель. — А как камень Воскрешения попал в перстень Мраксов? — поинтересовался Гарька. «Ну, наконец-то, — недобро подумал Альбус, сохраняя на лице ласковую улыбку, — зацепило. И насчет камня сообразил и правильно вопрос поставил». — Это скрыто в пучине истории, мальчик мой. — Оу! Так камень в перстне Мраксов — это не только хоркрукс, но и Воскрешающий камень? — дошло до Гарри. — А почему тогда все Мраксы умерли? — Видимо, камень достался им не по магическому праву, поэтому и не проявлял себя. А возможно они и не знали о его волшебной сути. — Это собственность Поттеров, сэр, — поставил точку Гарька. — Да, — кивнул головой Альбус, — но пока он будет храниться в Хогвартсе. Надо снять с него смертельные заклинания и уничтожить хоркрукс. Первой из этих задач занимается профессор Снейп. Вторую буду решать я, когда он добьется успеха. Я обязательно верну его вам, когда все закончится. Обещаю. Трое Поттеров согласно кивнули. Гарька же лишь недовольно скривил губы. — Стоп! — спохватился Гарольд. — А где находится Старшая палочка? «У меня», — подумал Альбус снисходительно и ответил: — Старшую палочку нельзя назвать собственностью Певереллов. Её отняли у старшего брата. Он потерял жизнь и вместе с ней право на палочку. С тех пор ее судьба неизвестна. Иногда в истории случались события, в которых просматривается ее роль, но связать их в достоверную картину ни у одного исследователя не получилось. Не думаю, что вы сможете разгадать эту загадку. В конце концов, палочка просто могла погибнуть. Артефакты не вечны и требуют бережного отношения. — А зачем вы нам все это рассказали? — Вы достигли того возраста, когда связь мага с миром многократно усложняется и становится многогранней… «Несу, — подумал Альбус, — да и как не нести». — … и разносторонней. Вы росли не в магической семье, где услышали бы все это от отца или матери под треск дров в камине. Поэтому я решил отчасти восполнить этот пробел и рассказать, что знаю. — Спасибо, сэр! — с чувством поблагодарил Гарик и чуть не прослезился. Остальные Поттеры закивали в смысле, что да, интересно. По лицу Гарьки было видно, что он что-то напряженно обдумывает. — Ну ладно, мне пора. Да и ваши подружки будут ко мне в претензии. Не забудьте, что завтра им пора возвращаться по домам. А через три дня в школу. Я открою для вас каминную сеть. Дамблдор залез в камин и отбыл из Блэк-хауса вполне довольный собой. * * * Гарька уговорил Миллисенту сходить погулять по Косому переулку. Ночью немного подморозило, и весь магический квартал был разрисован инеем от стекол витрин до дверных ручек и кованых оград. Из-за тревожного времени каминная связь требовала специального разрешения, и они не стали усложнять, а добрались до входа в «Дырявый котел» магловским транспортом. И поздоровавшись с барменом Томом, вошли на магическую территорию. — Красиво, — выдохнула Миллисента, рассматривая праздничные украшения на лавках и магазинах. Косой переулок был уже не тот, что во времена мира. В ряду магазинов зияли зловещие провалы, заколоченные после визитов слуг Сами-Знаете-Кого. Поубавилось людей на улице. Несмотря на зимние каникулы, детей нигде не было видно. Но магический переулок жил и даже приукрасился на праздники. Они прошли до банка «Гринготтс», около которого Гарька вдруг остановился и начал внимательно разглядывать его вход. Словно почувствовав его взгляд, тяжелая дверь отворилась. Носатый карлик выглянул из нее, оценивающе оглядел парня и его спутницу и сделал приглашающий жест. — Это он нам? — настороженно спросила Булстроуд. — Да. Я договаривался о встрече. Миллисента и бровью не повела на столь удивительное сообщение. Она не пыталась влиять на события до тех пор, пока ее парень был в безопасности. Ему виднее, что и как делать. А она всегда готова помочь. Вот и все. Они вошли, сразу оценив тепло, царившее в гоблингском банке. Все-таки зима в этом году выдалась очень суровая. То минус восемь, то минус десять градусов. Замерзнешь тут. — Вам в эту дверь, — проскрипел гоблин и удалился, шаркая ногами. Дверь оказалась еще более скрипучей, чем местные хозяева, а кабинет, в который они попали — на удивление просторным, светлым с высоким потолком. Никакой мебели, пригодной для сидения в кабинете не нашлось. Очевидно, это было помещение, где клиентов принимали стоя. Вдоль стен были расставлены конторки для письма и столы с витринами, на которых загадочно поблескивали различные украшения. Заскрипела дверь с противоположной стороны. Скрюченный гоблин, опираясь на деревянный посох, вошел в кабинет и уставил на гостей двухстволку глубоко посаженных глаз. — Вы мистер Поттер? Один из четырех? — Да, сэр, — Гарька отвечал негромко и немного неразборчиво. — Кто с вами? — Это мое доверенное лицо. — Юрист? — Нет. Просто подруга. — Хорошо. Я слушаю вас. — Мне надо забрать из вашего банка одну вещь. — Из вашего сейфа? — Нет. Из сейфа госпожи Лестрейндж. — Вы с ума сошли! — Не думаю, — холодно улыбнулся Гарька. Миллисента настороженно посматривала по сторонам. — Единственное, что я для вас могу сделать — это отпустить без скандала и без информирования службы ликвидаторов вашего министерства! — сухо заявил гоблин, делая жест, показывающий, что разговор окончен. — Не спешите, — сморщился Гарька, — согласно правилам банка, доступ к любому сейфу предоставляется при наличии ключа от него? — И после прохождения процедуры установления личности вкладчика. — А если вкладчик не может явиться по причине конфликта с действующими властями, вы откажете ему в обслуживании? — Ни в коем случае. Но на этот случай есть определенные процедуры, о которых миссис Лестрейндж должна быть осведомлена. Гоблин все внимательнее вглядывался в собеседника. Лицо его хмурилось, но желание немедленно закончить разговор он уже не изъявлял. — Вот я и прошу вас провести одну из этих процедур и дать мне доступ к моему сейфу. — Что? — гоблин будто споткнулся. — Миссис Лестрейндж — это вы? Было видно, что служащий растерялся. — Не будьте идиотом, милейший. Неужели вы думали, что я смогу прийти сюда в своем истинном виде? — Но вас же поместили в Мунго? Мне прислали циркуляр из министерства. — Мунго — это не Азкабан, а Темный Лорд не бросает в беде своих верных слуг. Давайте быстрее, а то действие Оборотного зелья закончится через десять минут. — Десять минут? Нам не успеть! И будет лучше, если вы предъявите ключ и вернете себе свой истинный облик, чтобы у меня не было сомнений. Я смогу провести вас так, что никто из работников банка и посетителей вас не увидит. — Вот вам ключ — проверяйте. А пока хотя бы соорудите кресло для дамы! Для двух дам. — А это дама? — гоблин недоверчиво покосился на Миллисенту. — Не сомневайтесь. Это младшая дочь покойного сэра Булстроуда. Весьма почтенный род. Она сопровождает меня в своем истинном облике. Мигом появилось два кресла. Гарька уселся в одно из них и жестом пригласил девушку последовать его примеру. Выждав еще пять минут под недоверчивым взглядом гоблина, Гарька незаметно прокусил пленку жабьего пузыря у себя за щекой и в его горло тонкой струйкой потекло Оборотное зелье, заправленное волосом безумной Беллатрисы Лестрейндж…