***
Провожая взглядом уходящее солнце и наблюдая за суматохой в лагере, Ларгон грустно хмыкает, крутя между пальцами тонкое дешёвое кольцо с красным драгоценным камнем, купленное у какого-то торговца в каком-то городе. Воин Божий настолько погружается в мысли, что не замечает подошедшего к нему Рунбору. Тот стоит несколько мгновений, а потом начинает говорить, чтобы привлечь к себе внимание. — Старшой? — парень склоняет голову к плечу, когда Ларгон двигается чуть в сторону, чтобы освободить ему место рядом с собой около ствола столетней сосны. — Я думал, вы все пошли спать, — легко улыбается Воин Божий и сжимает кольцо в ладони. — Да, девочки ушли, а вот меня мысли не покидают, — признается Рунбора. — А что это за кольцо? — Да так, безделушка. Хотел Айвану отдать, чтобы он его Лисе подарил. — Врешь, даже бровью не повёл. Ларгон тихо смеётся, кладя украшение в карман бордового пальто. — Как же ты иногда раздражаешь своей проницательностью, — хмыкает Воин Божий, заметив в лагере Эклипс, которая помогает Бертиссе со сборами. — Мне извиниться? — Не стоит. Воцаряется тишина между Рыцарями, и оба смотрят на суету так, словно они оторваны от всего этого. — Значит, хочешь подарить его кому-то лично? — нарушает молчание Рунбора. Ларгон тяжело выдыхает и снова достает кольцо, осматривая его. — Да, хотелось бы, но, боюсь, это не так воспримут. Хочется просто сделать этой девушке приятно, а не... Ну, понимаешь, зачем вообще кольца дарят? — Для того, чтобы сделать предложение о женитьбе. — Вот именно. Такой подарок обычно так и воспринимается. — Просто объясни ей. Словами, — настаивает Рунбора. — А не как обычно. — По тонкому льду ходишь, братец. — Извиняться не буду. Воин Божий усмехается. — Сделай это в ближайшее время. Кто знает, сколько его у нас осталось, — Рунбора делает шаг к лагерю. — Потом будешь жалеть.***
Эклипс сильнее натянула на лоб капюшон темной накидки, края которой под шеей скрепляла небольшая медная брошь с изображением креста. Холод воспринимался уже не так остро, ритуал и долгое нахождение на воздухе словно помогли привыкнуть, и теперь хотя бы руки не тряслись. Затмение прикоснулась ладонями к запястьям отца Идмира, шепотом произнося заговор. Убедившись, что тело эльха окутало тепло, девушка отступила от него, поворачивая голову к небольшой крытой повозке, в которую последователи помогали забраться детям. Путь предстоял не близкий и никто в здравом уме не стал бы заставлять маленьких идти на своих двоих. Так ещё и пробирающий до костей холод был большой опасностью. Эклипс проводила взглядом Лису, которая с помощью Айвана также забралась в повозку, чтобы дети боялись не так сильно. Эльха приняла свой лисий облик, внушая маленьким, что всё будет хорошо и они под защитой. Капитан нежно улыбнулся девушке, а та сделала то же самое в ответ. Веллер махнул рукой и развернулся к Затмению и Идмиру, встречая настороженный взгляд последнего. — Эклипс, поедешь в повозке. Если дети начнут замерзать, грей их, — настоял Айван. Рыцарю оставалось только кивнуть и ловко запрыгнуть внутрь, где ее сразу же окружили эльхи, желающие немного согреться. Затмению удалось расчистить себе немного места для того, чтобы сесть. Девушка скинула с головы капюшон и удивлённо хлопнула глазами, когда к ее боку прижался маленький мальчик. Она узнала его, ведь именного этого малыша Эклипс спасала из лап Кровянника. Рыцарь слабо погладила ребенка по голове, создавая в свободной руке небольшой сгусток огня, к которому почти сразу же потянулись маленькие ручки. Послышался приказ Капитана, и большая колонна из последователей, эльхов-воинов и Рыцарей медленно двинулась, стараясь соблюдать тишину. Кто знает, сколько погани они не успели перебить. Ночь обещала быть холодной, поэтому Эклипс подняла сгусток пламени в воздух, чтобы не затекла рука, и постоянно смотрела на него, контролируя. Ведь если потерять бдительность, случится пожар. Затмение откинулась на деревянный борт повозки, сетуя на себя за то, что не выспалась как следует, а идти они будут минимум до полудня. — Эклипс? — послышался робкий голос Лисы, которая также протянула ладонь к созданному пламени. — Что такое? — спросила Рыцарь, немного выпрямив спину. — Как думаешь... Айван любит меня? Затмение несколько раз моргнула, то ли пытаясь понять суть вопроса, то ли найти подходящий ответ. — Нашла у кого спрашивать, — хмыкнула девушка. — Я ведь в таких делах не разбираюсь от слова совсем. — Ты не любила? Эклипс замялась на несколько секунд, снова пытаясь подобрать слова. — Я не сухарь. Любила, конечно. Да и сейчас... Питаю симпатию. — Тогда почему говоришь, что ничего не знаешь? — Потому что всё не так просто, Лиса, — Затмение запустила ладонь в волосы, немного их растрепав. — Нам, Крестоносцам, прожившим много лет, сложно познавать такие многогранные эмоции. Эльха вопросительно взглянула на соседку, ожидая продолжения монолога. — Вот смотри, мы умеем радоваться и грустить, это простые, базовые эмоции. Мы можем испытывать страх или гнев, тут тоже всё просто, но, например, сочувствие или понимание нам даётся сложнее. Просто потому, что нужно залезть в шкуру другого, чтобы понять всё, что он переживает, а на такое не хочется тратить ни силы, ни время. С любовью всё точно также. Если гнев распознать очень просто, то такое... Нет. Люди не умеют разговаривать и слышать друг друга, а это то, что помогает понять, что испытывает человек в данный момент. У меня есть много других забот, чтобы копаться в душе другого и пытаться его понять... Достаточно понятно? — Если коротко... То вы лучше пойдете сражаться, чем говорить и пытаться понять другого, верно? — Ну... Да, примерно так, — кивнула Эклипс. — Так легче, когда не задумываешься о том, что чувствуешь и как ты это чувствуешь. И жить легче и слабостей меньше. — Слабостей? — Тебе дедушка рассказывал сказки? Ну, там о принцессах и рыцарях, например? — Да, что-то такое было, — кивнула Лиса. — Так вот, рыцарю, обычно, чтобы получить счастливый конец с принцессой, нужно пройти какие-то испытания, которые подкидывает ему злодей. В историях всё просто: рыцарь преодолеет все невзгоды и умрёт в счастливой старости. В жизни всё далеко не так, — вздохнула Затмение. — Любое твое действие может открыть врагам твои слабости, а они, поверь, не упустят возможности ими воспользоваться. Умрёшь либо ты, либо тот, кем ты дорожишь. Так было и будет всегда. — Как-то... Не слишком оптимистично. — Ну так, какое время — такие и нравы. Воцарилась тишина, прерываемая лишь сопением маленьких эльхов. — Ты так и не ответила, — заметила Лиса. — Да откуда ж я знаю. Легче тебе у него самого спросить... Кстати, а что за вопрос такой странный-то? — Просто... Я знаю, что Айван оставит меня там, дома, — эльха заметно поникла, обняв руками колени. — А я... Не хочу этого. Мне бы хотелось сопровождать вас в походе, но... Я понимаю, что слаба. Меня ведь воспитывали не как воина, да и меч я держу с большим усилием и переменным успехом. Судя по твоим словам, я не нужна Айвану такая хрупкая. — Верно подметила, — кивнула Эклипс. — Не обижайся конечно, но ты будешь мешать. Мало того, что бы действительно не воин, ты не сможешь за себя постоять и Капитану придется беспокоиться не только о сражении, но и о твоей жизни, а это очень плохо. Копья, мечи и стрелы полетят не в него, а в тебя, а ему придется защищать и отвлекаться. Одна ошибка будет стоить жизни. Поэтому, будет лучше, если ты останешься там, на родине, в относительной безопасности. Лиса поникла ещё больше, сжав покрасневшие от холода пальцы в кулаки. — А если... Я больше его не увижу? Никогда. — Не думай об этом, — Затмение сосредоточилась немного больше, подняв голову вверх. — Думай о хорошем. Высший услышит твои мысли и поможет нам вернуться. — Я ведь... — И что? Не веришь до сих пор? — Эклипс кивнула на созданный ею сгусток пламени, который согревал всю повозку и всех находящихся к ней. — Верю, — скромно призналась эльха. — Вот и хорошо. Никогда не теряй надежду на лучшее. Затмение улыбнулась так искренне, как только могла. Хотелось самой верить в собственные слова. — А ещё, никогда не бойся прощаться. Но лучше, если ты будешь говорить: "До встречи". Поверь, всегда возникает желание вернуться, если слышишь именно эти слова. Лиса задумалась на несколько секунд, а потом с улыбкой кивнула. — Спасибо, буду знать. Эклипс улыбнулась в ответ и хлопнула себя по бокам. — Так, утро вечера мудренее, попытайся уснуть. Не переживай, огонь не потухнет, вы в безопасности. Эльха снова кивнула и накинула на свои плечи тонкое покрывало. Чуть подумав, девушка положила край материала и на плечи Затмения. — Доброй ночи, — Лиса прикрыла глаза, попытавшись отогнать все неспокойные мысли. — Somnum, — тихо сказала Эклипс, положив ладонь на голову эльхи. — И тебе доброй ночи, невестка.***
— Вот это у них разговоры... Протянула Бертисса, идя рядом с повозкой. Рыцарь держала в руках клинки, ведь Кровянников в этой части леса пусть и не так много, но нападают они довольно часто. — И не говори, всё выложила, — Зегель завел руки за голову, скрепив пальцы в замок на затылке. — Боюсь, как бы лисья принцесса не стала нашей опасностью. Слишком уж много она знает. — Вроде девочка не глупая, понимает всё, — возразила Берта, пнув под зад идущего впереди последователя, который сгорбился и клевал носом, еле перебирая ногами от усталости. — Понимает, но сможет ли язык за зубами держать? — Власть Божья с абсолютным спокойствием смотрел на то, как грузный мужчина выругался пол нос и зашагал быстрее. — Если не сможет, придется отрезать. — А потом нас на колья насадят. — В первый раз, что ли? — хмыкнула Бертисса, на что Зегель рассмеялся. Девушка подхватила его настрой. Казалось, что говорят они о том, как приготовить свинину, а не о том, что покалечат живого человека. — Никогда не задумывалась, что мы слишком жестоки? — спросил парень, успокоившись. — А смысл? В нашем мире всегда так. Если не ты, то тебя, поэтому и думать не нужно. — Тоже верно, — пожал плечами Власть Божья, глянув на звёздное небо. — Луна сегодня красивая, не правда ли? Берта подняла голову. — И правда, чудесная. Под такой и умереть можно.