***
— ЧТО я сделала?.. Зегель чуть ли катался по траве около костра от смеха, за что не раз получил по голове металлической кружкой от Руи. — Судя по всему, не совсем ты, — сказал Иглик, подкинув дров в огонь. — Матерь Погребённых завладела твоим телом на некоторое время и таким... Своеобразным способом немного подлечила Ларгона. Всё таки, твой меч — оружие сильное, раны от него долго кровоточат и не затягиваются, а после заживления и вовсе остаются рваные шрамы. — Я его поцеловала, — Эклипс схватилась за голову, натягивая пряди волос. Раны от наказания ей заботливо обработал и перебинтовал Браня, поэтому и боли почти не было. — Ну, говорю же, не совсем ты, так что не парься особо. Зегель потихоньку успокоился, стерев с уголков глаз маленькие слезинки, проступившие от смеха. — Твоей смелости позавидовать можно, — усмехнулся Власть Божья, делая шаг от Руи, держащей в руке пустую кружку. — Я тебе сейчас такую смелость покажу — побежишь как в жопу ужаленный, — нахмурилась Затмение. — Боюсь, боюсь, — закатил глаза брюнет. — Хватит вам, — выдохнула Руя. — Это недоразумение. К тому же, если бы этого не случилось, то мы бы вряд ли видели, как Ларгон спокойно спит. Он бы мучался сильнее. Эклипс глянула на сестру, тяжело вздохнув. Вот вроде и защищает, но и в то же время слышится какая-то гниль в ее голосе. Краем глаза девушка заметила маленького ребенка с лисьими ушами и хвостом, который быстро пробежал мимо Рыцарей, неся в руках какие-то ягоды. — У меня вопрос... — Это спасённые тобой дети, — сказал Иглик. — Мы решили оставить их здесь под присмотром Лисы. — Ну, хоть что-то хорошее сделала, — невесело хмыкнула Затмение. — Это точно, — кивнула Руя. — Так, кто чай будет? — Не, спасибо, у меня теперь моральная травма, — Зегель почесал макушку, по которой ему прилетало от сестры. — А я буду, — слабо улыбнулся Иглик. Эклипс кивнула, тоже соглашаясь на предложение. — Так, сейчас нам нельзя поддаваться унынию, — изрёк Разум Божий. — Это лишь малая группа тех, кто сейчас в опасности. По моим наблюдениям и сведениям моих последователей, большая часть эльхов находится в Шпиле Ветра. Нужно собирать всех, кто может сражаться и идти туда. — Шпиль Ветра... — Да, такое место, — махнул рукой Зегель, мечтательно протянув гласные. — Навевает воспоминания. — Ага, особенно те, когда вы разнесли молитвенный зал, — Руя выразительно глянула на Затмение и Власть Божью. Рыцари тихо рассмеялись, также с трепетом храня воспоминания о жизни в этом храме. — Жаль, что его осквернили делами кровавыми... — Иглик раскрыл Бестиарий, его брови поднялись вверх то ли в замешательстве, то ли в удивлении. — Онун идёт сюда. С ним эльхи. — Ёбушки-воробушки... Живые хоть? — Нет, на поводке их трупы тащит, — закатил глаза Зегель. — Жельф тоже скоро прибудет. — Остаётся десять, — выдохнул Иглик. — Бертисса со своими будет к вечеру. — Значит, девять. — Можем уже создавать Крест, — вздохнул Зегель. — Смысла от него будет мало, — возразил Разум Божий. — Неоправданный риск потерять Айвана. Все умолкли на несколько секунд, пока Руя разливала чай желающим. — Ладно, будем ждать и собирать информацию о Боге Крови, его силах, последователях и тех, кто его поддерживает, а то у нас крайне мало сведений, — хлопнул по коленям Иглик, завершая разговор.***
Вечер настал как-то незаметно. День проходил довольно скучно, не было нападений, исследования Иглика продвинулись не сильно далеко, а спокойствие казалось эфемерным, хрупким настолько, что хватило бы одного неосторожного слова, чтобы всё умиротворение развеялось, как дымка. Эклипс широко зевнула, прикрыв рот ладонью, и ненамеренно остановилась напротив входа в большую палатку, которую явно поставили недавно. Изнутри раздавался тихий детский плач и бормотания женского голоса. Затмение осторожно заглянула в палатку, наблюдая за маленькими эльхами, которые спрятались под тонкие покрывала. Они тряслись то ли от холода, то ли от плача. В середине сидела Лиса, которая низко опустила голову и сжала кулаки. — Не можешь их успокоить? — тихо спросила Эклипс, подходя ближе к беловолосой девушке. Та вздрогнула, удивившись появлению Рыцаря. — Да, — тяжело выдохнула Лиса, наблюдая за тем, как Крестоносец присаживается рядом и тихо шипит. — Что-то болит? — Порядок, не обращай внимания, — улыбнулась Эклипс. — Колыбельные знаешь? — Конечно, но... Они не имеют эффекта, — эльха нервно перебирала пальцами подол кафтана. — Хех, ясно, — хмыкнула Затмение и создала в руке небольшой огонёк, после отпустив его. Пламя немного поднялось и застыло под потолком. Взмах руки и полотно, служащее дверью, раскрылось, погружая палатку в полумрак. Стало гораздо теплее. Девушка набрала в грудь побольше воздуха. — Под небом голубым есть город золотой, С прозрачными воротами и яркою звездой... Взмах руки и золотая пыль, посыпавшаяся с кончиков пальцев, создала образы, о которых пела Эклипс. Дети заинтересованно выглядывали из-под покрывал, смотря на представление. — А в городе том сад: всё травы и цветы, Гуляют там животные невиданной красы. Одно как жёлтый огнегривый лев, другое — вол, исполненный очей. С ними золотой орёл небесный, чей так светел взор незабываемый. Затмение прикрыла глаза и покачивала головой в такт мысленной мелодии, тихо и продолжительно мыча. — А в небе голубом горит одна звезда... — Она твоя, о, Ангел мой, она твоя всегда. Над девушками раздался мужской голос. Айван сел рядом с Лисой, добрым взглядом осматривая детей, которые выбрались из своих постелей и смотрели на поющих Рыцарей. — Кто любит — тот любим, Кто светел — то и свят. Пускай ведёт звезда тебя дорогой в дивный сад. Тебя там встретит огнегривый лев и синий вол, исполненный очей. С ними золотой орёл небесный, чей так светел взор незабываемый... Капитан замолчал, песня утихла. Айван немного смутился от многочисленных взглядов, направленных на него. — Лисята, вам пора спать, — мягко произнесла Лиса на наречии эльх. Дети переглянулись между собой и всё-таки вернулись на свои места. Веллер сложил ладони на уровне своей груди, прикрыв глаза. Эклипс повторила за братом — Somnum, — тихо сказали Рыцари и по палатке пронеслась волна золотого цвета, усыпляя малышей и избавляя их от кошмаров. — Не думал, что ты запомнила эту колыбельную, — хмыкнул Капитан, глянув на Затмение. — Попробуй не запомнить, постоянно с Ларгоном её нам пели, когда... — Эклипс осеклась, но была точно уверена, что брат понял, о чём она. — Я в шоке, — призналась Лиса. — Не знала, что ты умеешь петь, Айван. — Пришлось научиться, чтобы этих неугомонных успокаивать. — Ой, да брось, ты нас любишь, — хмыкнула Затмение. — Ага, особенно когда вы спите, сразу такие милые, на мозги не капаете, фигню не творите. По палатке разнёсся тихий смех.***
Эклипс зашла в импровизированный медпункт, куда её ранее определили. Браня попросил (настоял), чтобы девушка ещё пару дней побыла под его наблюдением, ведь раны у неё затягиваются хуже, чем у других Рыцарей, подхватить может ещё чего-нибудь. Девушка с изумлением посмотрела на Ларгона, полусидящего на кровати и читающего толстый фолиант. Воин Божий кинул взгляд на сестру и выгнул бровь. — Браня скоро тебя к кровати привяжет, — Затмение подошла ближе, сложив руки на груди. — Знаю, — хмыкнул Ларгон, прикрывая книгу. — Что нового? — Ничего особенного, Бертисса только прибыла со своими, даже не обнялись толком, — Эклипс подвинула стул, усаживаясь на него рядом с Воином Божьим. — Занятая она якобы, тьфу. Зегель предлагал собрать Крест Грешников, но Иглик запретил, сказав, что нам нужна информация. — Это в его стиле, — легко кивнул Ларгон. — В чём-то он прав. Но и времени у нас не так много. Кто знает, что решил делать Бог Крови после твоей спасательной миссии. — Меня это тоже пугает, — призналась Затмение, протянув руку к мужчине. Воину Божьему не нужны были слова, он сжал ладонь сестры в своей. — Ничего не бойся, — мягко сказал Ларгон. — Что бы не случилось, Орден рядом. Я готов хоть прямо сейчас встать, если вам будет грозить опасность. Эклипс слабо улыбнулась, чувствуя, как на душе действительно становится немного спокойнее. — Вот тогда Браня тебя точно привяжет, — усмехнулась Затмение, а Ларгон повторил за ней. — И охрану поставит. — Нет такой охраны, которая сдержит меня, Бессмертного Ларгона, — мужчина приложил свободную руку с книгой к груди, приняв крайне глупую позу, на что девушка заливисто рассмеялась. Чуть успокоившись, Эклипс заглянула в родные синие глаза, будто пытаясь найти в них ответы на все вопросы мира. — Что происходит? — напрямую спросила Затмение. — Ты стал... Слишком добрым. Ларгон тяжело выдохнул, отпуская ладонь девушки. — Хочу расположить тебя к себе, чтобы кое-что узнать, — честно признался Воин Божий. — Иначе ты будешь бегать и прятаться. — Плохая тактика, сразу становится видно, что ты лжёшь, — Затмение сложила руки на груди, громко хмыкнув. — Мы слишком хорошо знаем друг друга. — И то верно, — согласился мужчина. — Что спросить то хотел? — Про тот поцелуй. Эклипс отвела взгляд, поджав губы. Нужно было быть к этому готовой, но вопрос, заданный вот так, в упор, ввел в ступор. — Это Матерь, а не я, — отмахнулась Затмение. — Я вообще ничего не помню. — Это я понимаю, у неё... Своеобразные методы решения проблем. — Тогда почему спрашиваешь? — Дело в том, что она ничего не делает просто так. Она любит считывать сокровенные желания и пользоваться ими так, чтобы можно было использовать подобные слабости против кого-нибудь. Наши облики меняются потому что она слышит, как мы желаем этого. — Хочешь сказать, что я желала тебя поцеловать? — нахмурилась Эклипс. Единственное желание, которое в тот момент было в её голове — это убийство Бога Крови. Ничего другого под безумием придти не могло. — А мне-то откуда знать? Вот я и спросил. — Мне нечего ответить, — выдохнула Затмение, смотря в сторону. — Я так и думал, — качнул головой Ларгон. — Ладно, потом разберемся. Разговор прекратился, Воин Божий вновь открыл фолиант, а Эклипс глубоко ушла в свои мысли, пытаясь понять, действительно ли она так хотела, чтобы этот поцелуй случился. Она же ничего не помнит толком, контроль явно был не в её руках. Она была лишь марионеткой под управлением жестокого существа, играющего с чужими жизнями и судьбами так, как ей хочется. Обратив внимание на посторонний шум, Затмение с удивлением заметила, что Воин Божий читает вслух, довольно тихо, но услышать можно. Сердце девушки сжалось от воспоминаний. Девушка слушала ещё несколько минут, а потом зевнула, укладывая голову на бедра мужчины и прикрывая глаза. Так они и заснули: голова Эклипс покоилась на коленях Ларгона, укрытых одеялом, а Воин Божий спал, оставаясь в полулежачем положении и сжимая в руках книгу. Браня, увидев эту картину, лишь по-доброму улыбнулся и решил не беспокоить брата и сестру, дожидаясь утра, чтобы поменять обоим повязки.